CC BY
0
УДК 34
ОСОБЕННОСТИ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПОЛОЖЕНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Акбарова Мохидилхон Акрамжонкызы
Магистрантка, НИУ «БелГУ»
В статье рассмотрен ряд основных особенностей процессуального положения переводчика в уголовном судопроизводстве. Отмечены проблемные аспекты реализации процессуального статуса переводчика, связанные с вызовом и привлечением его к участию в уголовном процессе. Проанализированы ситуации, касающиеся процедуры удостоверения компетентности переводчика перед вступлением в уголовным процесс, а также обозначены несогласованность правовых норм в реализации установленного понятийно-категориального аппарата и важность обеспечения принципа языка уголовного судопроизводства.
Ключевые слова: переводчик, уголовное судопроизводство, язык, вызов, удостоверение компетентности, привлечение, правовые нормы.
Полиэтническая составляющая Российской Федерации и многовекторная политика в поддержании и обеспечении эффективного функционирования государственных и местных языков в субъектах страны - определяют острую актуальность и особый научный интерес к соответствующим вопросам. Одним из приоритетных направлений в данной сфере, выступает обеспечение принципа языка уголовного судопроизводства. Согласно положениям ст. 18 Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации:
«2. Участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика в порядке, установленном настоящим Кодексом.
3. Если в соответствии с настоящим Кодексом следственные и судебные документы подлежат обязательному вручению подозреваемому, обвиняемому, а также другим участникам уголовного судопроизводства, то указанные документы должны быть переведены на родной язык соответствующего участника уголовного судопроизводства или на язык, которым он владеет» [1].
Официально оформленное лицо в качестве переводчика в уголовном процессе - это уникальный участник уголовного судопроизводства, который концептуально не заинтересован в конкретном исходе уголовного дела и лоббировании интересов сторон обвинения или защиты.
Назначение переводчика призвано исполнять функцию взаимодействия определенного лица(лиц], не владеющего языком производства по уголовному делу, с другими участниками уголовного судопроизводства, а также ориентироваться в документообороте и проводимых мероприятиях с целью недопущения нарушений своих прав.
Исходя из положений УПК РФ, услугами переводчика могут воспользоваться: потерпевший, гражданский истец, подозреваемый, обвиняемый, гражданский ответчик, свидетель.
Процессуальный статус переводчика в уголовном судопроизводстве закреплен в ст. 59 УПК РФ:
«1. Переводчик - лицо, привлекаемое к участию в уголовном судопроизводстве в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, свободно владеющее языком, знание которого необходимо для перевода.
2. О назначении лица переводчиком дознаватель, следователь или судья выносит постановление, а суд - определение. Вызов переводчика и порядок его участия в уголовном судопроизводстве определяются статьями 169 и 263 настоящего Кодекса.
3. Переводчик вправе:
1] задавать вопросы участникам уголовного судопроизводства в целях уточнения перевода;
2] знакомиться с протоколом следственного действия, в котором он участвовал, а также с протоколом судебного заседания и делать замечания по поводу правильности записи перевода, подлежащие занесению в протокол;
3] приносить жалобы на действия (бездействие] и решения дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, прокурора и суда, ограничивающие его права.
4. Переводчик не вправе:
1] осуществлять заведомо неправильный перевод;
2] разглашать данные предварительного расследования, ставшие ему известными в связи с участием в производстве по уголовному делу в качестве переводчика, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном статьей 161 настоящего Кодекса;
3] уклоняться от явки по вызовам дознавателя, следователя или в суд.
5. За заведомо неправильный перевод и разглашение данных предварительного расследования переводчик несет ответственность в соответствии со статьями 307 и 310 Уголовного кодекса Российской Федерации.
6. Правила настоящей статьи распространяются на лицо, владеющее навыками сурдоперевода и приглашенное для участия в производстве по уголовному делу» [Ошибка! Закладка не определена.].
Услуги переводчика предоставляются гражданам на бесплатной основе, как правило, за счет средств федерального бюджета. Закон также предусматривает взыскание оплаты процессуальной издержки в виде переводческих услуг с осужденного согласно ч. 2 ст. 132 УПК РФ.
Согласимся с автором Б.Ч. Ооржак в том, что: «В теории уголовно-процессуального права принцип языка уголовного судопроизводства особых теоретических дискуссий не вызывает» [2, С. 375]. Однако особенности существующего в отечественном законодательстве процессуального статуса переводчика, обуславливают ряд практических проблем в правоприменении, касающихся механизма привлечения переводчика к участию в уголовном судопроизводстве.
Первым аспектом, на который стоит обратить внимание, является отсутствие в законодательстве четко установленных критериев компетентности переводчика при его вызове и назначении. Так, например, согласно ч. 2 ст. 169 УПК РФ: «Перед началом следственного действия, в котором участвует переводчик, следователь удостоверяется в его компетентности и разъясняет переводчику его права и ответственность, предусмотренные статьей 59 настоящего Кодекса» [Ошибка! Закладка не определена.]. Свободное владение языком для перевода - довольно широкое определение компетентности специалиста, которая по смыслу закона должна быть подтверждена документально. Возникает два вопроса:
• Как происходит процедура удостоверения компетентности переводчика?
• Какие подтверждающие документы обязан предоставить переводчик?
Обращаясь к судебной практике, можно выяснить, что процедура удостоверения
компетентности переводчика осуществляется посредством ознакомления следователя (дознавателя, суда] с официальными документами, подтверждающими навык владения определенным языком. Так, например, в одном из постановлений Цимлянский районный суд Ростовской области по делу № 1-13/2017 установил: «В ходе предварительного слушания установлено, что при проведении следственных действий с участием обвиняемого Гаджиева Ю.А. в качестве переводчика участвовала Л.Р., каких-либо документов в подтверждение наличия навыков перевода с <данные изъяты> на русский
язык и наоборот Л.Р. не имеет, материалы уголовного дела не содержат» [1]. В связи с чем, обвиняемый неоднократно и безрезультатно заявлял отвод данному переводчику. По итогам рассмотрения материалов дела: «На основании изложенного, суд приходит к выводу, что перед проведением следственных действий следователь в нарушение ст. 169 ч. 2 УПК РФ не удостоверился в компетентности переводчика Л.Р. и назначил её переводчиком по уголовному делу. В связи с чем, суд усматривает нарушение вышеназванных прав обвиняемого Гаджиева Ю.А. при производстве следственных действий, связанных с не предоставлением ему переводчика с родного языка» [Ошибка! Закладка не определена.].
Если с процедурой удостоверения компетентности переводчика всё относительно понятно, то открытым остается вопрос о перечне документов, подтверждающих навык владения языком для перевода. В Апелляционном постановлении по делу № 22-413/2019 Краснодарский краевой суд Краснодарского края указал: «Судом установлено, что по заявлению обвиняемого А.., постановлением следователя от 15.10.2018 года, А. был предоставлен квалифицированный переводчик Г. свободно владеющая узбекским и русским языками. Личность переводчика установлена видом на жительство которая имеет соответствующее образование на узбекском языке, что подтверждается представленным дипломом № Следователем переводчику Г. были разъяснены права, предусмотренные ст.59 УК РФ, также она была предупреждена об уголовной ответственности по ст.307-308 УК РФ» [4]. Делаем вывод, что гражданка Г., в качестве документов предоставила: во-первых, документ, удостоверяющий личность (ВНЖ], во-вторых, диплом об образовании, полученном по окончании обучения на узбекском языке. При этом, из материалов открытого доступа достоверно неизвестно, какого уровня образования соответствующий диплом, и по какой специальности обучалась Г. Вполне вероятно, что суд признал допустимым привлечение в уголовное судопроизводство переводчика с академической специальностью, отличной от «перевод и переводоведение». Также неизвестно, признал бы суд, например, достаточными для удостоверения компетентности документы по типу сертификатов о повышении квалификации в области перевода, или сертификаты о знании языка международного образца.
Для решения данной проблемы нам видится два возможных пути:
1. Реформирование ст. 169 УПК РФ в сторону конкретизации процедуры удостоверения компетентности переводчика.
2. Выявление и обозначение Конституционным Судом Российской Федерации конституционно-правового смысла ч. 2 ст. 169 УПК РФ касательно детализации порядка удостоверения компетентности переводчика и перечня документов, подлежащих предъявлению по требованию дознавателя, следователя, в суд.
Мы поддерживаем мнение автора А.Ю. Мищенко, которая предлагает «в роли переводчика по уголовному делу допускать лицо, имеющее высшее профессиональное либо дополнительное профессиональное образование соответствующего профиля, а равно получившее сертификат о знании иностранного языка на уровне, признанном достаточным для осуществления свободного перевода, имеющее опыт работы в качестве переводчика не менее двух лет и привлекаемое к участию в уголовном судопроизводстве в порядке, установленном УПК РФ. В данном случае к знанию иностранного языка должны быть приравнены навыки сурдоперевода» [5, С. 246].
К следующим особенностям процессуального положения переводчика в уголовном судопроизводстве отнесем несогласованность некоторых статей УПК РФ, касающихся вызова переводчика. Вызов переводчика согласно ст. 59 определяется ст.ст. 169 и 263 УПК РФ. Примечательно, что такой вызов касается лица, не просто свободно владеющего языком для перевода, а назначенного переводчиком по постановлению (определению]. Понятие «вызов» переводчика, используемое в ч. 2 ст. 59 УПК РФ подразумевает процедуру аналогичную вызову эксперта или специалиста. Однако если толковать буквально положения ст. 169 УПК РФ, становится ясно, что переводчика не вызывают, а привлекают к участию в следственных действиях. При этом данное полномочие относится лишь к компетенции следователя. Аналогичное «привлечение» указано и в ч. 5 ст. 164, на которую ссылается ч. 1 ст. 169 УПК РФ. Ситуация также осложняется отсутствием закрепленного в УПК РФ порядка вызова переводчика для участия в уголовном судопроизводстве. Данная
несогласованность затрудняет толкование норм уголовно-процессуального законодательства и создает спорные ситуации в правоприменении.
Если провести полноценный анализ исследуемых и смежных с ними норм, становится ясно, что не только следователь, но и дознаватель и суд вправе вызывать (привлекать] переводчика для участия в уголовном судопроизводстве, так как согласно п. 3 ч. 4 ст. 59 УПК РФ переводчик не вправе уклоняться от явки по «вызовам» дознавателя, следователя или в суд. В решении данного вопроса, считаем предпочтительным вариант вызова переводчика по общим правилам Главы 8 «Иные участники уголовного судопроизводства» УПК РФ без употребления заменяющего «вызов» словосочетания «привлечение к участию». Переводчик должен вызываться повесткой (иным документом] с обязательным указанием в качестве кого он вступит в уголовный процесс. Автор А.М. Эсмурзиева, говоря о надлежащем вызове переводчика, справедливо отметила: «Если не было вызова переводчика, то и лицо, свободно владеющее языком, знание которого необходимо для перевода, не может быть признано переводчиком, уклоняющимся от вызова» [6. С. 141].
Резюмируя вышесказанное, считаем важным отметить, что переводчик - это лицо, от которого может зависеть весь исход уголовного дела и потенциальный невиновный справедливо избежит уголовной ответственности. Даже использование электронного переводчика не обеспечит полноценную защиту прав и свобод лица, нуждающегося в квалифицированной помощи.
Список использованных источников
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ: [федер. закон: принят Гос. Думой Федер. Собрания РФ 22 ноября 2001 г.: введен в действие с 1 июля 2002 г.] // Справочно-правовая система «Консультант Плюс» - Электрон. текст. данные. - Ч.ч. 2-3 ст. 18, ст. 59, ч. 2 ст. 169.
2. Ооржак Б.Ч. Процессуальный статус переводчика в уголовном судопроизводстве // Молодой ученый. - 2019. - № 21(259]. - С. 375-377.
3. Постановление Цимлянского районного суда Ростовской области № 1-13/2017 от 27 марта 2017 г. по делу № 1-13/2017 // Сайт Судебные и нормативные акты РФ. URL: https://sudact.ru/regular/doc/1XhV6UlbbzNv/?regular (дата обращения 23.03.2023].
4. Апелляционное постановление Краснодарского краевого суда Краснодарского края № 22-413/2019 22К-413/2019 22К-8442/2018 от 24 января 2019 г. по делу № 22413/2019 // Сайт Судебные и нормативные акты РФ. URL: https://sudact.ru/regular/doc/Y64wvQ5UxFlE/Pregular (дата обращения 23.03.2023].
5. Мищенко А.Ю. Понятие переводчика и его роль в уголовном судопроизводстве // Пробелы в российском законодательстве. - 2013. - № 6. - С. 244-246.
6. Эсмурзиева А.М. Особенности участия переводчика в уголовном судопроизводстве России // Символ науки. - 2016. - № 12-3. - С. 140-143.
FEATURES OF THE TRANSLATOR'S PROCEDURAL POSITION _IN CRIMINAL PROCEEDINGS_
Akbarova M. A.
The article considers a number of the main features of the procedural position of an interpreter in criminal proceedings. The problematic aspects of the implementation of the procedural status of the interpreter associated with the challenge and involvement of him to participate in the criminal process are noted. The situations concerning the procedure for certifying the competence of an interpreter before entering into criminal proceedings are analyzed, as well as the inconsistency of legal norms in the implementation of the established conceptual and categorical apparatus and the importance of ensuring the principle of the language of criminal proceedings are indicated.
Keywords: translator, criminal proceedings, language, challenge, certification of competence, involvement, legal norms.
