CC BY
30
Нургалиев Бахыт Молдатьяевич Кусаинова Айман Кудайбергеновна Беляева Ирина Михайловна
Участие переводчика в производстве расследования и его роль в установлении обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (по законодательству Республики Казахстан)
В статье показывается место и роль института переводчика в уголовном судопроизводстве Республики Казахстан, определяется его содержание. На основе анализа юридической литературы и правоприменительной практики подготовлены предложения по совершенствованию действующего в республике уголовно-процессуального законодательства, а также деятельности, связанной с участием переводчика в уголовном судопроизводстве.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, уголовный процесс, доказательства, специалист, сведущие лица, переводчик.
Participation of the interpreter in the investigation and its role in establishing the circumstances relevant to the criminal case (under the legislation of the Republic of Kazakhstan)
The article reveals the role, place and content of the Institute of interpreter in criminal proceedings in Kazakhstan. The principle of the language of criminal proceedings presupposes equal opportunities for all participants in the process to defend their legal rights in the investigation of criminal cases. A comparative analysis of legislative acts of recent years has revealed conflicts and law enforcement plan. Based on the study of law enforcement practice and analysis of legal literature, we propose changes to the current legislation, as well as recommendations for judicial and investigative practice.
Keywords: criminal proceedings, criminal procedure, evidence, specialist, knowledgeable persons, translator.
Согласно действующему законодательству Республики Казахстан (далее -РК) уголовное судопроизводство в стране должно вестись на государственном языке, а при необходимости наравне с казахским употребляется русский или другие языки (ст. 7 Конституции РК [1], ст. 13 закона РК «О языках в Республике Казахстан» [2], ч. 1 ст. 30 Уголовно-процессуального кодекса РК (далее -УПК РК) [3]).
На основании данного положения орган, ведущий уголовный процесс, выносит мотивированное постановление, устанавливающее язык, на котором будет осуществляться судопроизводство по конкретному уголовному делу. Однако не всегда лица, участвующие в деле, владеют языком, на котором ведется процесс. В связи с этим Пленум Верховного суда КазС-СР подготовил разъяснение о том, что «к лицам, не владеющим языком судопроизводства, относятся: плохо понимающие обычную разговорную речь на языке судопроизводства, не умеющие свободно выражать свои мысли на данном языке, испытывающие затруднения
в разговорной речи и при чтении текстов» [4]. Следовательно, гражданам предоставляется право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или языке, которым они владеют. Кроме того, согласно ч. 3, 4 ст. 30 УПК РК они могут пользоваться услугами переводчика (ч. 3, 4 ст. 30 УПК РК).
Однако проведенное нами исследование показало, что только 68,3% опрошенных следователей и дознавателей считают необходимым привлекать переводчика, если кто-либо из участников не владеет языком судопроизводства; 97,9% опрошенных полагают, что участие переводчика обязательно, если только обвиняемый или потерпевший не владеет языком судопроизводства; 71% респондентов предлагают привлекать данных специалистов, когда требуется перевод письменных документов; 12% считают, что переводчик необходим, если в деле участвуют немые или глухие.
Указанные выше данные свидетельствуют о том, что практические работники недостаточно
47
точно уяснили положения закона, касающиеся участия переводчика в уголовном судопроизводстве.
По нашему мнению, это связано в первую очередь с тем, что вопросам участия переводчика в уголовном деле ранее не уделялось должного внимания в уголовно-процессуальной науке Казахстана. В основном научные исследования, посвященные данной проблеме, проводились процессуалистами из стран СНГ (Г.П. Саркисянц, М.А. Джафаркулиев, И.Л. Пе-трухин, И.Н. Сорокотягин, В.Н. Махов и др.) в рамках ранее действовавшего законодательства.
Следует отметить, что УПК РК 1997 г. разрешил многие, но не все, вопросы, связанные с правовым положением переводчика в уголовном судопроизводстве. Принятый в 2014 г. новый УПК РК практически полностью повторил нормы прежнего уголовно-процессуального закона. Кроме того, постановление Пленума Верховного суда РК «О практике применения судами законодательства о языке судопроизводства» 1989 г. [4] и Нормативное постановление Верховного суда РК 2016 г. (далее -Постановление 2016 г.) [5] так и не разъяснили должный порядок применения законодательства о языке судопроизводства, предусмотренного еще процессуальными нормами Казахской ССР
В связи с этим многие положения законодательства не отвечают современным условиям и действующему УПК РК. В Постановлении 2016 г. отсутствуют следующие разъяснения: кто может выступать в качестве переводчика по уголовному делу; сколько переводчиков может участвовать в уголовном деле; может ли в деле участвовать переводчик, владеющий несколькими языками; может ли участвовать один переводчик у нескольких лиц. Указывается лишь, что «в качестве переводчика привлекается незаинтересованное лицо, которое не находится в служебной зависимости от органов и лиц, участвующих в деле, квалификация которого достаточна для перевода и разъяснения обстоятельств, имеющих значение для дела» (п. 7 Постановления 2016 г.).
Однозначного ответа на вопрос, кем является переводчик, участвующий в деле, и какова его роль в установлении обстоятельств, имеющих значение для дела, также нет.
Поэтому в первую очередь необходимо определиться с понятием «переводчик, участвующий в уголовном процессе» и определением его процессуального статуса.
Согласно законодательству 1997 г. (ч. 1 ст. 85 УПК РК) переводчиком является не заинтересованное в деле лицо, владеющее языком, знание которого необходимо для перевода, и привлеченное для участия в следственных и судебных действиях в случаях, перечисленных
в указанной статье, т.е. когда кто-либо из участников процесса не владеет языком, на котором ведется производство по делу, либо необходим перевод письменных документов. В новой редакции УПК РК 2014 г. формулировка статьи о переводчике практически не изменена.
Однако следует отметить, что если в УПК РК 1997 г. к переводчику приравнивалось лицо, понимающее знаки общения немых или глухих и приглашенное для участия в процессе (ч. 6 ст. 85), то в новой редакции УПК РК это положение отсутствует. В связи с этим порядок оказания сурдокоммуникативной помощи глухонемым в уголовно-процессуальном законодательстве Рк не регламентируется.
В юридической литературе существует мнение о том, что «переводчик представляет собой своего рода специалиста, ибо переводчиком может быть не каждый гражданин», а лишь лицо, «обладающее специальными познаниями и владеющее языком, с которого и на который делается перевод» [6, с. 29].
Иную точку зрения высказывает В.Н. Махов, полагающий, что переводчик - это не специалист, а сведущее лицо, поскольку оно «оказывает помощь не только следователю, но и тем лицам, участвующим в деле, которым в случаях, установленных законом, предоставлено право пользования услугами переводчика», и следователь не может заменить переводчика, «даже если владеет языками, необходимыми для перевода» [7, с. 80].
На наш взгляд, заслуживает внимания определение, сформулированное А.И. Мищенко: «переводчик - это лицо, привлекаемое к участию в уголовном судопроизводстве в порядке, установленном действующим УПК, с целью осуществления перевода при производстве процессуальных, судебных действий и решений, а также перевода процессуальных и иных документов для лиц, не владеющих или плохо владеющих языком, на котором ведется производство по уголовному делу» [8, с. 246].
Если признать, что переводчик - это специалист, тогда лицо, вызванное в этом качестве, должно представить доказательства того, что оно обладает специальными знаниями, приобретенными в результате профессионального обучения либо работы по определенной специальности (п. 41 ч. 1 ст. 7 УПК РК). Не имея подтверждения соответствующей квалификации, лицо не может принимать участие в деле в качестве специалиста. Относительно переводчика закон допускает владение языком, знание которого необходимо для перевода, либо понимание знаков, используемых немыми или глухими для общения, и не требует от лица специальной профессиональной подготовки (ч. 1, 6 ст. 85 УПК РК). Отсюда следует, что если отсутствуют объективные основания для отвода
48
лица, привлекаемому в качестве переводчика, то для участия в уголовном судопроизводстве ему достаточно просто изъявить свое согласие, при этом подтверждать свои знания не нужно (ч. 1 ст. 81 УПК РК).
Что касается оказания переводчиком помощи не только следователю, но и другим участникам процесса, то, как указывалось выше, специалист при осуществлении своих обязанностей вправе обращать внимание участников следственного или судебного действия на обстоятельства, связанные с его непосредственными действиями, а также задавать присутствующим вопросы (п. 5 ч. 3 ст. 80 УПК РК). Кроме того, специалистами признаны педагог и врач (ч. 1 ст. 80 УПК РК), которые оказывают помощь лицам, нуждающимся в ней. Врач имеет право запретить производство допроса при наличии у допрашиваемого психического или иного тяжкого заболевания (ч. 8 ст. 213 УПК РК). Очевидно, что по данному критерию нельзя разграничивать переводчика и специалиста.
Из вышеизложенного следует, что переводчика нельзя считать специалистом в процессуальном смысле этого понятия. Поэтому можно согласиться с точкой зрения М.А. Лесковец, которая считает, что и переводчик, и специалист являются сведущими лицами [9, с. 42].
Однако нельзя расширительно толковать понятие «сведущие лица», как это сделали В.Д. Арсеньев и В.Г. Заблоцкий [10, с. 54], отнеся к данной категории лиц (органы), ведущих уголовный процесс, свидетелей и даже обвиняемого (подозреваемого), имеющих специальные познания. С.П. Варенникова, например, видит необходимость в проведении теоретических исследований закономерностей развития и современного состояния института сведущих лиц в уголовном судопроизводстве [11, с. 24]. Аналогичной позиции придерживается А.В. Чарыков [12, с. 173-180]. Поскольку наличие у данных лиц определенного багажа знаний не связано с их процессуальным положением в деле, как верно заметили Г.И. Поврезнюк и К.Б. Брушковский, использование ими своих специальных навыков происходит за рамками уголовного процесса [13, с. 19]. Интересным представляется подход А.В. Гуськовой к пониманию роли переводчика в уголовном процессе. В своем исследовании она подчеркивает, что переводчиком не может быть случайное лицо, это должны быть профессиональные переводчики, поэтому в уполномоченном органе необходимо сформировать пул профессионалов и лиц, хорошо владеющих соответствующими навыками. Также ею сделаны важные выводы об обязанностях переводчика [14, с. 56].
На наш взгляд, справедливым является высказанное Г.П. Саркисянцом положение о том,
что переводчик выполняет в уголовном процессе очень важные функции, необходимые для успешного осуществления правосудия, защиты прав и законных интересов граждан [15, с. 67].
Анализ юридической литературы и действующего законодательства позволяет констатировать следующее:
1. Переводчик - это участник уголовного процесса, наделенный соответствующими правами и обязанностями.
2. Переводчик - это лицо, владеющее теми языками, знание которых необходимо для осуществления перевода устной и письменной речи в уголовном процессе.
3. Переводчик - это лицо, специально назначенное органом дознания, следователем, прокурором, судом на основании положений закона о языке судопроизводства, исходя из принципа национального языка судопроизводства.
Переводчик, участвуя в деле, обеспечивает передачу соответствующей информации дознавателю, следователю, прокурору, суду от участников процесса и, наоборот, выполняет и доводит до последних содержание вопросов, указаний и замечаний со стороны органа, ведущего уголовный процесс. Он оказывает содействие участникам процесса, не владеющим языком судопроизводства, в ознакомлении с материалами уголовного дела и осуществляет перевод имеющихся в деле документов. Переводя устную речь, различные документы, удостоверяя своей подписью протоколы следственных действий, переводчик играет важную роль в процессуальном закреплении доказательств. Негативным моментом может оказаться искажение или утрата части содержащейся в них доказательственной информации либо появление ложных сведений. Поэтому от переводчика требуются «максимальная точность перевода и внимательное ознакомление с текстом подписываемых им процессуальных документов» [15, с. 66]. В случае заведомо неправильного перевода он несет уголовную ответственность (ч. 5 ст. 81 УПК РК).
Особенностью собирания и исследования доказательств органом, ведущим уголовный процесс, является опосредованное, через участвующего в процессе переводчика, восприятие информации, исходящей от других участников процесса, не владеющих языком судопроизводства. Следовательно, содержание поступающих сведений необходимо оградить от влияния субъективных моментов, возникающих при преломлении информации в сознании переводчика. Именно поэтому особое значение имеют компетентность и добросовестность переводчика, высокая точность осуществляемого им перевода. Однако лицо, осуществляющее перевод, не всегда может владеть юридической терминологией и, соот-
49
ветственно, правильно транслировать отдельные положения закона.
В связи с этим возникает вопрос: может ли следователь составлять процессуальные документы на двух языках (например, русском и казахском), если свободно владеет ими, либо участие переводчика обязательно в любом случае? Является ли это нарушением правил судопроизводства? Следует отметить, что Пленум Верховного суда РК дал по этому поводу разъяснение, указав, что «...совмещение составом суда, следователями, дознавателями функций переводчика является недопустимым и должно расцениваться как грубое нарушение законодательства о языке судопроизводства» [4]. Однако, несмотря на это, в практической деятельности допускаются подобные нарушения. Заметим, что это положение не вошло в последнюю редакцию Нормативного постановления Пленума Верховного суда РК по вопросам применения принципа языка судопроизводства, на наш взгляд, это существенное упущение, нарушающее права участвующих в деле лиц [5].
Результаты проведенного опроса показывают, что следователи и дознаватели допускают возможность составления процессуальных документов на двух языках в следующих случаях: когда сами владеют ими (42%); обвиняемый владеет этими языками (35%); если в деле участвует переводчик (63%). Только 51% опрошенных указал на невозможность составления следователем процессуальных документов на двух и более языках. Следует отметить, что некоторые из опрашиваемых лиц полагали, что правильными являются несколько ответов.
Изучение уголовных дел также свидетельствует о том, что процессуальные документы по одному делу составляются и на русском, и на казахском языках без соответствующего перевода, в частности протоколы допросов свидетелей и даже подозреваемых. Допрос, как правило, проводится владеющим обоими языками следователем или дознавателем, ведущим производство по делу. Из изученных 360 уголовных дел нами выявлено 24 дела, где допускалось составление протоколов допроса на русском и казахском языках, из них в 19 случаях лица допрашивались в качестве свидетелей, в 2 делах они выступали потерпевшими и свидетелями, в еще 2 - подозреваемыми. Выявлено 5 случаев составления в одном деле постановлений на русском и казахском языках без соответствующего перевода.
Так, по уголовному делу № 98/14218, возбужденному СО Абайского района города Та-раз по обвинению гр. А. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 178 УК РК, несмотря на то что язык судопроизводства установлен русский, часть протоколов допроса
потерпевших и свидетелей была составлена на казахском языке без перевода. Однако в обвинительном заключении данные показания изложены на русском языке, но в деле отсутствует отметка об участии в нем переводчика. Следовательно, перевод осуществлял сам следователь [16].
По уголовному делу № 02040437, возбужденному ОД Кордайского РОВД Джамбылской области, задержанный по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 175 УК РК, гр. М. допрашивался в качестве подозреваемого на казахском языке без переводчика. В последующем при предъявлении обвинения ему был предоставлен переводчик [17].
В третьем уголовном деле № 9800368, возбужденном по признакам ч. 2 ст. 103 УК РК, следователь СО Жетысуйского РОВД Джам-бульской области К. проводил следственные действия на русском языке. Затем уголовное дело было передано следователю М., который, не установив язык судопроизводства, составлял протоколы следственных действий и принимал решения на казахском языке. Первоначальные процессуальные документы не были переведены на государственный язык [18].
Принцип языка уголовного судопроизводства гласит, что производство по делу осуществляется на одном языке, установленном постановлением органа, ведущего уголовный процесс (ч. 2 ст. 30 УПК РК). Нарушение данного правила должно являться основанием для признания состоявшегося производства по делу недействительным, отмены вынесенных решений либо признания собранных доказательств недопустимыми (ст. 9 УПК РК). Отсюда следует, что следователь, дознаватель, судья обязаны вести производство и составлять процессуальные документы лишь на языке, установленном соответствующим постановлением, а лицам, не владеющим языком судопроизводства, бесплатно предоставлять переводчика, который должен осуществлять перевод на всех стадиях уголовного процесса.
Однако лица, участвующие в производстве по уголовным делам, имеют право пользоваться тем языком, которым они владеют как в письменной, так и в устной формах (ч. 3 ст. 30 УПК РК), допрашиваемый вправе собственноручно изложить свои показания на родном языке (ч. 5 ст. 218 УПК РК). Исходя из данных положений лицо, не владеющее языком судопроизводства, может собственноручно излагать свои показания, а переводчик обязан перевести их на язык судопроизводства.
Между тем в ч. 4 ст. 30 УПК РК указано, что участвующим в деле лицам бесплатно обеспечивается перевод на язык судопроизводства необходимых им материалов уголовного дела, изложенных на другом языке.
50
Здесь усматривается противоречие ч. 2 и 4 ст. 30 УПК РК. Исходя из ч. 2 все материалы дела, изложенные на ином языке, должны быть переведены на язык судопроизводства, установленный постановлением органа, ведущего уголовный процесс. Согласно же ч. 4 данной статьи на язык судопроизводства переводятся только материалы дела, изложенных на другом языке, которые необходимы участвующим в деле лицам.
Поэтому считаем, что из ст. 30 УПК РК необходимо исключить ч. 4, а ч. 2 изложить в следующей редакции: «В случае участия в деле лица, не владеющего языком судопроизводства и пользующегося иным языком, все полученные с его участием материалы дела, изложенные на другом языке, должны быть переведены на язык судопроизводства».
Следовательно, переводчик должен привлекаться, когда кто-либо из участвующих в деле лиц не владеет языком судопроизводства и необходимо осуществлять перевод всех материалов дела на язык судопроизводства. Следователь, дознаватель, судья не вправе составлять процессуальные документы на языке, не установленном соответствующим постановлением органа, ведущего уголовный процесс, даже если они в совершенстве владеют им. Составленные на языке судопроизводства процессуальные документы должен переводить переводчик.
В заключение следует отметить, что процессуальный статус переводчика в уголовном процессе РК требует существенной доработки как с учетом законодательных коллизий, так и трудностей, возникающих непосредственно в правоприменении.
1. Конституция Республики Казахстан 1995 г. // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан «<Эд'тет». URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/ K950001000_ (дата обращения: 01.06.2020).
2. О языках в Республике Казахстан: закон Республики Казахстан от 11 июля 1997 г. № 151 //Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан «<Эд'тет». URL: http://adilet. zan.kz/rus/docs/Z970000151_ (дата обращения: 01.06.2020).
3. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 4 июля 2014 г. № 231-V ЗРК // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан «<Эд'тет». URL: http://adilet. zan.kz/rus/docs/K1400000231 (дата обращения: 01.06.2020).
4. О практике применения судами законодательства о языке судопроизводства: нормативное постановление Пленума Верховного суда КазССР от 22 декабря 1989 г. № 12 // Сборник постановлений Пленума Верховного суда КазССР и РК. Алматы, 1997. Т. 1.
5. О некоторых вопросах применения принципа языка судопроизводства: нормативное постановление Верховного суда Республики Казахстан от 22 декабря 2016 г. № 13 // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан «<Эд'тет». URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/ P160000013S (дата обращения: 01.06.2020).
6. Сорокотягин И.Н. Специальные знания в расследовании преступлений. Ростов, 1984.
7. Махов В.Н. Использование знаний сведущих лиц при расследовании преступлений. М., 2000.
8. Мищенко А.Ю. Понятие переводчика и его роль в уголовном судопроизводстве //
1. The Constitution of the Republic of Kazakhstan, 1995 // Information and legal system of normative legal acts of the Republic of Kazakhstan «<Adilet». URL: http://adilet.zan. kz/rus/docs/K950001000_ (date of access: 01.06.2020).
2. On languages in the Republic of Kazakhstan: law of the Republic of Kazakhstan d.d. July 11, 1997 № 151 //Information and legal system of normative legal acts of the Republic of Kazakhstan «<Adilet». URL: http://adilet.zan. kz/rus/docs/Z970000151_ (date of access: 01.06.2020).
3. Criminal procedure code of the Republic of Kazakhstan d.d. July 4, 2014 № 231-V ZRK // Information and legal system of normative legal acts of the Republic of Kazakhstan «<Adilet». URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/K1400000231 (date of access: 01.06.2020).
4. On the practice of applying the legislation on the language of legal proceedings by courts: normative resolution of the Plenum of the Supreme court of the Kazakh SSR d.d. Dec. 22, 1989 № 12 // Coll. of resolutions of the Plenum of the Supreme court of the Republic of Kazakhstan. Almaty, 1997. Vol. 1.
5. On certain issues of applying the principle of the language of legal proceedings: normative resolution of the Supreme court of the Republic of Kazakhstan d.d. Dec. 22, 2016 № 13 // Information and legal system of normative legal acts of the Republic of Kazakhstan «<Adilet». URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/P160000013S (date of access: 01.05.2020).
6. Sorokotyagin I.N. Special knowledge in the investigation of crimes. Rostov, 1984.
7. Makhov V.N. Using the knowledge of knowledgeable persons in the investigation of crimes. Moscow, 2000.
51
Пробелы в российском законодательстве. 2013. № 6.
9. Лесковец М.А. Понятие сведущего лица в уголовном процессе // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. 2008. № 18 (118).
10. Арсеньев В.Д., Заблоцкий В.Г. Использование специальных знаний при установлении фактических обстоятельств уголовного дела. Красноярск, 1986.
11. Вареникова С.П. Институт сведущих лиц в уголовном судопроизводстве: генезис и современное состояние // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 1 (50).
12. Чарыков А. В. Проблема разграничения сведущих лиц как носителей специальных знаний в уголовном процессе: формальный и содержательный аспекты // Вестник КрасГАУ. 2015. № 3 (102).
13. Поврезнюк Г.И., Брушковский К.Б. Специалист в уголовном и гражданском судопроизводстве. Алматы, 2001.
14. Гуськова А. В. Функция переводчика в уголовном процессе России и Гзрмании: слово и дело // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2016. № 4 (34).
15. Саркисянц Г.П. Переводчик в советском уголовном процессе. Ташкент, 1974.
16. Архив Таразского городского суда. Уголовное дело № 98/14218.
17. Текущее делопроизводство Кордайско-го РОВД. Уголовное дело № 02040437.
18. Текущее делопроизводство Жетысуй-ского РОВД. Уголовное дело № 980368.
8. Mishchenko A.Yu. Concept of a translator and its role in criminal proceedings // Gaps in Russian legislation. 2013. № 6.
9. Leskovets M.A. Concept of a competent person in criminal proceedings // Bulletin of the South Ural state University. Series: Law. 2008. № 18 (118).
10. Arsenyev V.D., Zablotsky V.G. Use of special knowledge in establishing the actual circumstances of a criminal case. Krasnoyarsk, 1986.
11. Varenikova S.P. Institute of knowledgeable persons in criminal proceedings: Genesis and current state // Actual problems of Russian law. 2015. № 1 (50).
12. Charykov A.V. Problem of differentiating knowledgeable persons as carriers of special knowledge in criminal proceedings: formal and substantive aspect//Krasgau Bulletin. 2015. № 3 (102).
13. Povreznyuk G.I., Brushkovsky K.B. Specialist in criminal and civil proceedings. Almaty, 2001.
14. Guskova A.V. Translator's Function in criminal proceedings in Russia and Germany: word and deed // Bulletin of the Krasnodar University of the Ministry of internal Affairs of Russia. 2016. № 4 (34).
15. Sarkisyants G.P. Translator in the Soviet criminal process. Tashkent, 1974.
16. Taraz city court Archive. Criminal case № 98/14218.
17. Current records management of the Kordai district police Department. Criminal case № 02040437.
18. Current records management of the Zhetysu district police department. Criminal case № 980368.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Нургалиев Бахыт Молдатьяевич, доктор юридических наук, профессор, научный центр правовых и экономических исследований, Академия «Болашак», Республика Казахстан; e-mail: nbake@mail.ru;
Кусаинова Айман Кудайбергеновна, кандидат юридических наук, доцент, научный сотрудник кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права, криминологии Южно-Уральского государственного университета; e-mail: kusainovaak@susu.ru
Беляева Ирина Михайловна, кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой уголовного и уголовно-исполнительного права, криминологии Южно-Уральского государственного университета; e-mail: beliaevaim@susu.ru
INFORMATION ABOUT AUTHORS
B.M. Nurgaliyev, Doctor of Law, Professor of Scientific Center of Legal and Economic Researches, Academy «Bolashak», Republic of Kazakhstan; e-mail: nbake@mail.ru;
A.K. Kussainova, Candidate of Law, Associate Professor, Scientific Researcher of the Chair of Criminal and Penal Executive Law, Criminology of the South Ural state University; e-mail: kusainovaak@susu.ru;
I.M. Belyaeva, Candidate of Law, Associate Professor, Head of the Chair of Criminal and Penal Executive Law, Criminology of the South Ural state University; e-mail: beliaevaim@susu.ru.
52
