CC BY
56
О.Ю. Зотова, доктор психол. наук, доцент, заместитель декана факультета социальной психологии, профессор кафедры общей и прикладной психологии, Гуманитарный университет, г. Екатеринбург, Россия, [email protected]
ОСОБЕННОСТИ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ РОССИЯН О БЕЗОПАСНОСТИ
В статье рассматривается феномен безопасности через представления. Человек определяет свою безопасность в большей степени субъективными психологическими критериями, нежели объективным, реальным положением. Показаны особенности представлений о безопасности жителей России. Проведенное исследование выявляет существование в обыденном сознании россиян различных представлений о безопасности: безопасности как бездействия; как основы гармоничных межличностных отношений, основанных на доверии и дружелюбии; как «идеального мира»; как силы, которая окажет помощь и в случае опасности обеспечит защиту. Среди всех ассоциаций с понятием «безопасность» практически нет слов, обозначающих действие, а наиболее часто встречаемая ассоциация — «защищенность» как некое состояние, обеспечиваемое другими. В статье демонстрируется, что понятие «безопасность» в обыденном сознании респондентов задано факторами «открытость» и «бездействие», что создает зону «безопасного мира», некоего сообщества, где респонденты чувствуют себя защищенными и оберегаемыми, не ожидая вреда от окружающих. Понятие «безопасность» в представлении россиян не предполагает действий, подразумевая некое состояние, обеспечиваемое другими. Массовое сознание считает заботу о безопасности индивида его сугубо личной задачей. Обыденное сознание не воспринимает профессиональных агентов безопасности как собственных защитников, видя в них угрозу и испытывая страх.
Ключевые слова: представления о безопасности, безопасность, семантическое пространство, массовое сознание, «безопасный/опасный» мир.
В современном мире наблюдается рост интереса к проблемам безопасности и безопасного существования человека. Социальная нестабильность общества требует нового взгляда на мир и место человека в нем. Данные условия заставляют ученых искать новые пути осмысления и решения старых мировоззренческих проблем, в связи с чем вектор психологического познания перемещается на явления социальной действительности, связанные с предотвращением угроз повседневной жизни, с обеспечением личной и общественной безопасности.
Задача выживания всегда стояла перед человеком — как на генетическом, так и на социальном уровне. Потребность в безопасности сопровождает человека на протяжении всей его жизни. Поэтому умения
и навыки обеспечения безопасности представляют собой очень важный для человека социальный опыт, который является показателем развития любого общества и свидетельствует о его ценностных ориентациях. Стремление к безопасности, потребность в ней, представления о безопасности являются мощным стимулятором социальных изменений и доминирующей характеристикой массового сознания в современной России и тем самым свидетельствуют о качестве жизни общества.
Состояние безопасности людей в обществе напрямую зависит от происходящих в нем процессов, социальный эффект которых с каждой эпохой в возрастающей степени определяется самой скоростью их протекания. Ныне эта скорость столь
возросла, что, по мнению Зигмунта Баумана, человечество вступило в период текучей современности1. В условиях постоянной изменчивости уровень безопасности быстро сокращается, в то время =
как объем индивидуальных обязанностей растет в масштабах, беспрецедентных для прошлых поколений. Значение точек бифуркации, таких как почти молниеносный развал Советской империи, распространение за одно десятилетие Интерне- =
та — практически с нуля до миллиарда пользователей — или расцвет СМС, в некоторых культурах — от полного неприятия до 100%-го принятия2.
Независимый институт Legatum Institute в 2011 году составил рейтинг уровня жизни в разных странах мира. Наша страна в этом рейтинге находится на 59-м месте, между Румынией и Монголией. В европейском рейтинге рядом с Россией находятся Беларусь и Украина. В рейтинге безопасности Россия занимает 82-е место3.
В 2011 году американский журнал Foreign Policy и общественная организация Американский фонд мира (The Fund for Peace) обнародовали экспертный рейтинг «недееспособности» государств мира — Failed States Index 2011, который включал в себя следующие показатели: способность (и неспособность) властей контролировать целостность территории; демографическую, политическую и экономическую ситуацию в стране. Эксперты подвергли анализу способность основных ключевых государственных институтов (армии, полиции, политического руководства, гражданских служб и судебной системы) обеспечить безопасное существование государства и его граждан. Всего в список вошли 177 стран. Россия занимает 82-е место4. Так, к факторам, негативно влияющим на рейтинг России, эксперты отнесли проблемы сепаратизма и политическую нестабильность на Северном Кавказе, низкий
Стремление к безопасности, потребность в ней, представления о безопасности являются мощным стимулятором социальных изменений и доминирующей характеристикой массового сознания в современной России и тем самым свидетельствуют о качестве жизни общества.
Безопасность в России всегда рассматривалась как сфера государства, политики и дипломатии.
уровень экономического развития, плохую эффективность работы государственных структур, высокий уровень криминализации общества.
= Обыденному сознанию каждого этноса присущи только ему свойственные представления о безопасности, связанные с культурным своеобразием, историей развития, этнически окрашенной системой ценностей. В России проблеме безопасно-= сти традиционно уделялось мало внимания, хотя государство находилось в постоянном состоянии войны (крестьянские войны, локальные бунты, революции и т. д.). В допетровское время понятие безопасности входило в более широкое понятие — «мир», означающее как отсутствие войн и социальных потрясений, так и низовую ячейку общества, защищавшую индивида. Только когда Россия стала европейской державой, и возникло понятие «безопасность», тесно связанное с политикой5. Безопасность в России всегда рассматривалась как сфера государства, политики и дипломатии.
Социально-экономические преобразования конца 80-х — начала 90-х годов существенно изменили официальную «систему координат» социального пространства. Сегодня значительная часть людей вынуждена изменить свои повседневные, практические, «житейские» представления об окружающем мире. Одни — чтобы выжить, другие — чтобы расширить свои возможности. С изменением представлений меняются и поведенческие стратегии, обеспечивающие принятие группой и ее под— держку6.
В настоящее время, которое характеризуется сменой установок и ценностей, появлением новых социальных ролей и статусов, ломаются старые стереотипы, изменяются и требования к человеку как члену общества. Стал активизироваться интерес к проблемам безопасности. Ученые расши-
ряют представления о сущности феномена безопасности, однако отдельные ее стороны так и остаются непознанными. К таким относится и проблема российских представлений о ней.
Безопасность — состояние личности, при котором она способна удовлетворить базовые потребности в самосохранении и восприятии собственной психологической защищенности в социуме7. Безопасность создает условия для познания, обмена и взаимодействия субъекта и его социально-психологического пространства. Состояние опасности способствует сохранению, обособлению человека, его субъективного пространства, в этом проявляется его защитная функция. Отсутствие безопасности ведет к появлению оборонительной позиции, порождает сопротивление — как внутреннее, так и внешнее. Внешнее может проявиться в нарушении общепринятых норм (нарушение дисциплины, непослушание, «акты неповиновения»). Внутреннее проявляется в уходе от контактов, самообвинении, отрицательном отношении к себе, в актах ау-тоагрессии. Более того, по мнению ряда исследователей, неадекватные представления о безопасности могут привести к глобальным катастрофическим последствиям. Так, японский исследователь К. Мушакодзи пришел к выводу, что в основе общепланетарной чрезвычайной ситуации, «делающей глубоко проблематичным продолжение жизни в прежнем ее виде», лежит именно «кризис нашего определения безопасности и наших представлений о ней»8.
Субъективная интерпретация феномена лежит в основе отношения к нему и в значительной степени определяет соответствующее поведение человека (Д.А. Леонтьев, Н.С. Пряжников, В.И. Пысларь, Н.В. Родионова, А.Н. Славская, G.C. Dickson, К. Р. Krishna, К. Schneider, N. Posse, N.D. Weinstein). Субъективная интерпретация понятия «безопасность» служит не толь-
Безопасность создает условия для познания, обмена и взаимодействия субъекта и его социально-психологического пространства
Состояние опасности способствует сохранению, обособлению человека, его субъективного пространства, в этом проявляется его защитная функция. Отсутствие безопасности ведет к появлению оборонительной позиции, порождает сопротивление -как внутреннее, так и внешнее.
ко наиболее существенным ориентиром для оценки собственной безопасности, но, главное, определяет «стандарты» такой оценки. С позиции рефлексивного статуса безопас-= ность личности — это не столько действительное положение человека, сколько отражение его субъективных представлений о безопасности. Установление личностью своей безопасности определяется в большей мере субъективными психологическими критериями, чем объективным, реальным положением.
Для изучения этого вопроса было проведено исследование (2010—2011 гг. в 20 регионах России), целью которого являлся анализ ассоциативных связей понятия «безопасность». В процессе исследования была использована анкета, в которой респонденты должны были сформулировать не менее трех ассоциаций к слову «безопасность».
Так, наиболее часто встречающимися ассоциациями со словом «безопасность» были: «стабильность» (25,3% респондентов); «спокойствие» (20,2); «защищенность» (18,1); «гармония» (17,3); «угроза»(16,6); «комфорт» (14,4); «удовольствие» (13,7); «доверие» (12,3); «уверенность» (10,1); «доброжелательность» (9,4%).
Кроме того, дополнительный анализ сформулированных респондентами ассоциаций позволил выделить группы понятий, связанных с безопасностью. Среди них основными являются:
— эмоциональные состояния, которые можно назвать как бездействие, пассивность (стабильность, пассивность, спокойствие, защищенность, веселость, вдохновение, беззаботность, расслабленность, уверенность, лень) — 40% всех ассоциаций;
— открытость как отношение к людям (доверие, гармония, доброжелательность, дружелюбие, внимательное отношение, открытость) — 16% всех ассоциаций;
— «идеальный мир», куда вошли ценности (красота, мир, свобода, счастье, здо ровье) — 11% всех ассоциаций и потребности (самосохранение, защита, секс, надеж ность, еда, тепло) — 12%
всех ассоциаций;
— защищенность извне (охрана, ФСБ, контрацепция, защита, собака, милиция, вооруженные силы, МЧС, армия, бронежилет) — 8%;
— угроза (ураган, страх, риск) — 5%.
Эти результаты позволили выдвинуть пред- : положение о существовании в обыденном сознании россиян следующих представлений о безопасности.
Понимание безопасности как состояния, связанного с бездействием.
«Если я в безопасности, то я пассивен, расслаблен и спокоен». Так, по мнению С. Лурье, «когда действовать нет необходимости — лучше лежать на печи, сохранней будешь». Это состояние никак не связано с депрессией и не сопровождается отрицательным эмоциональным фоном — это бездействие, приносящее удовольствие. Бездействие воспринимается здесь как состояние, родственное вдохновению и во
Безопасность связывается в представлениях обыденного сознания
также и с включенностью в систему конформистских отношений между властью и «подданными». Для того чтобы чувствовать себя
в безопасности, достаточно «сидеть тихо» и демонстрировать одобрение.
всяком случае помогающее отрешиться от житейской суеты. Так, действие в сознании россиян во многом связывается с опасностью.
Обращает на себя внимание существо -вание ассоциативной связи понятия «безопасность» с ленью. Так, с точки зрения А. Зализняк, «русская культура допускает и философское оправдание лени. Она не только глубоко впитала комплекс экклезиастиче-ских и новозаветных представлений о суете сует, о тщете всякой деятельности и о птицах небесных, которые не жнут и не сеют. Она еще и интерпретировала их как апологию бездеятельности»9. Таким образом, в этом контексте бездействие может восприниматься русским человеком как проявление высшей мудрости, а лень — чуть ли не как добродетель.
Понимание безопасности как основы гармоничных межличностных отношений, основанных на доверии и дружелюбии.
Так, ориентация на неформальные связи дает возможность выстраивать более гибкие стратегии и чувствовать себя в безопас-
ности. Личностные отношения не институционализированы и потому чувствительны к переменам во внешней среде и к колебаниям в восприятии тех, кто считается «своими». Парадокс в том, что эта =
гибкость одновременно делает неформальные связи и базовые ценности, на которых они формируются, весьма устойчивыми. Одна из причин этого — стремление членов какого-либо сообщества к сохранению репутации внутри «своего» круга, то есть желание соответствовать определенной нормативной модели и постоянная работа на то, чтобы подтверждать это соответствие. Сохраняя репутацию, человек тем самым сохраняет и транслирует культурную модель. К. Касьянова называет эту особенность российской культуры «диффузностью общения». Она пишет: «Мы плохо переносим отношения, в которых большое место занимает принцип конкретного (функционального) общения. И, напротив, хорошо чувствуем себя в группе, которая „лезет" в наши личные дела, копается в наших взглядах и мотивах, формирует нашу личность: они не дадут мне пропасть, они не могут этого сделать, не имеют права. Никакой соцстрах нигде и никогда не обеспечит человеку той уверенности и свободы, какую дает ему поддержка группы диффузного типа»10.
Открытость русского человека всегда связана с уязвимостью, когда человек открыт, его очень легко обидеть, задеть, нанести болезненную душевную рану. Поэтому открытость в сознании россиян связана с безопасностью. Только осознавая и чувствуя себя в безопасности, русский человек может открыться.
Безопасность как некий «идеальный мир», в котором происходит бесперебойное удовлетворение потребностей и реализация доминирующих ценностей.
= Так, по результатам всероссийского опроса, проведенного по заказу службы «Среда» (полевые работы: фонд «Общественное мнение», «Омнибус-Пента») в декабре 2011 года, вера в чудо объединяет в России социальные «верхи» и «низы»: чаще других эта вера есть как у пред-= принимателей и руководителей, так и у самых бедных из опрошенных (доход менее 3 тыс. руб. в месяц). Что интересно, с повышением образования вера в чудо возрастает, а с увеличением возраста — уменьшается. В чудеса чаще верят те, кто работает с людьми (врачи); чаще не верят — те, кто занят в народном хозяйстве (сельском, лесном, рыболовном). Относительно вероисповедания: мусульмане заметно чаще верят в чудо, а вот православные — меньше11.
Понимание безопасности как силы, которая окажет помощь и в случае опасности должна обеспечить защиту.
Безопасность связывается в представлениях обыденного сознания также и с включенностью в систему конформистских отношений между властью и «подданными».
Для того чтобы чувствовать себя в безопасности, достаточно «сидеть тихо» и демонстрировать одобрение. Таким образом, можно констатировать существование желания снять с себя ответственность за собственную безопасность и возложить ее на чиновников, начальников, государство, полицию, МЧС, армию, ФСБ и т. д.
Анализ представлений о безопасности, основанный на показателях средних значений балла, был в дальнейшем расширен и дополнен факторным анализом. В результате факторно-аналитической обработки было выделено 14 факторов, на которые приходится 63% от общей дисперсии. Большое количество факторов может свидетельствовать о когнитивной сложности для респондентов понятия «безопасность», о неоднозначности и смысловой неопределенности. Особый интерес для дальнейшего анализа представляют первые пять факторов. Ниже перечисляются шкалы, входящие в фактор с указанием факторной нагрузки этих шкал.
Первый фактор (20,8%) представлен следующими шкалами: открытость .89, веселость .88, дружелюбие .82. Противоположный полюс включает в себя такие ассоциации, как: контроль .69, ФСБ .66, страх .56. Содержание признаков, входящих в этот фактор, позволяет интерпретировать его как «открытость». Открытость русского человека всегда связана с уязвимостью, когда человек открыт, его очень легко обидеть, задеть, нанести болезненную душевную рану. Поэтому открытость в сознании россиян связана с безопасностью. Только осознавая и чувствуя себя в безопасности, русский человек может открыться.
Второй фактор (11,5%) униполярен и представлен следующими ассоциациями: удовольствие .90, леность .86, вдохновение .75, спасательный жи- =
лет .71. Содержание признаков, которые входят в данный фактор, позволяют интерпретировать его как «бездействие, пассивность». Следовательно, данный фактор
В зоне безопасности нет государственных служб, полиции, ФСБ, армии и т. п. Это свидетельствует о том, что массовое сознание
вынуждено считать заботу о безопасности индивида его сугубо личной задачей, которую, например, обеспеченные люди решают при помощи наемных телохранителей.
соотносится с внешней поддержкой, надеждой на спасение со стороны, поэтому результатом этих характеристик является получаемое чувство удовольствия. Возможно, это связано с тем, что русскому человеку свойственна вера в то, что всегда спасет что-то извне, но не собственные усилия, что из беды выручит удача, судьба, случай, везение и т. д.
Третий фактор (9,01%) биполярен и представлен ассоциациями: ураган .72, скромность .58, контрацепция .42. Противоположный полюс третьего фактора представлен ассоциацией: уверенность .45.
Содержание данного фактора позволяет интерпретировать его как «защита». Это предполагает, что «ураган» может ассоциироваться в сознании респондентов с силой и динамичными изменениями, а следовательно, всё это может уберечь от нежелательных последствий, так же, как «скромность» и «неуверенность», которые предполагают осторожность в действиях. В целом, возможно, что эти две стратегии помогают ощущать себя в безопасности. Слово «контрацепция» уже само собой подразумевает, что нечто будет охранять и обеспечивать защиту от угроз.
Четвертый фактор (8,76%) униполярен и представлен следующими ассоциациями: защита .65, беззаботность .59, неприкосновенность .58.
Содержание признаков, которые составляют четвертый фактор, позволяют интерпретировать его как «ненападение». Таким образом, ассоциации, которые возникли у респондентов, предполагают наличие защищенности от любых вторжений. Именно при соблюдении этого условия личность может достичь состояния беззаботности. Так, С.К. Нартова-Бочавер говорит о том, что может иметь место насильственное внедрение, когда человек вынужденно общается с тем, кого не выбирал12. Ощущение, что все кругом другие, не свои, может свидетельствовать о деперсонализации, собственной неуместности в социаль-
ных обстоятельствах бытия. Следовательно, можно предположить, что на сегодняшний день, возможно, из-за тесной городской среды, многочисленных социальных контактов, личность чувствует себя уязвимо.
Пятый фактор (7,49%) униполярен и представлен следующими ассоциациями: спокойствие .77, радость .62, равновесие .44.
Анализ шкал, образовавших пятый фактор, позволяет интерпретировать его как: «безопасность — это гармония». Респонденты полагают, что понятие «безопасность» включает в себя покой, комфорт, возможную радость от этого состояния. Следовательно, отрицательные эмоции должны отсутствовать в переживаниях личности.
Семантическое пространство представлений респондентов о безопасности обра-
зовано сочетанием двух ведущих факторов: «открытость» и «бездействие и пассивность» (см. рисунок).
Анализ семантического пространства показал, что «расслабленность» располагается в одной семантической зоне с «беззаботностью», «радостью», «счастьем», «веселостью», «самосохранением», «свободой» и «дружелюбием».
Сочетание ведущих факторов «открытость» и «бездействие» создают зону безопасного мира, некоего сообщества, где респонденты чувствуют себя защищенными и оберегаемыми, не ожидая вреда от окружающих, в результате чего они испытывают положительные эмоции, находятся в расслабленном и беззаботном состоянии.
Семантическое пространство российских представлений о безопасности
Хотелось бы обратить внимание, что в зоне безопасности нет государственных служб, полиции, ФСБ, армии и т. п. Это свидетельствует о том, что массовое сознание вынуждено считать
но и наиболее адекватным. Именно представление занимает определяющее положение по отношению к состоянию и цели, так как состояние оценивают и цель намечают только в соответ-
заботу о безопасности В зону «опасности» вошли такие ствии с представлениями
индивида его сугубо лич ной задачей, которую, например, обеспеченные люди решают при помощи наемных телохранителей.
Интересно также отметить, что среди всех ассоциаций с понятием «безопасность» практически нет слов, обозначающих действие. Здесь нет ни работы, ни службы, даже наиболее часто встречаемая ассоциация не «защита», которая предполагает действие по обеспечению собственной безопасности, а «защищенность» — как некое состояние, обеспечиваемое другими.
И, напротив, в зону «опасности», образованную отрицательными полюсами факторов, вошли такие ассоциации, как «контроль», «ФСБ», «армия», «ураган», «страх», «угроза». Обыденное сознание не воспринимает профессиональных агентов безопасности как собственных защитников, видя в них угрозу и испытывая страх. «Нынешняя власть остается источником угрозы для граждан, но главным образом не в политике, а в экономике. Если прежде в этой сфере она совмещала роли непредсказуемого обманщика и опекуна, то теперь почти освободилась от такой двойственности: опекунство стало символическим, зато ненадежность обещаний и обязательств возросла многократно... В ответ на это понятие „безопасность" снова начинает меняться, особенно когда речь идет о частной жизни. Оно всё больше сводится к пресловутой „неприкосновенности лица" — на сей раз уже не столько от государства, сколько от уголовного мира»13.
Изучение и анализ представлений российских граждан о безопасности дает основание для ряда заключений.
Во-первых, проведенное нами исследование дает основание сделать вывод о том, что рассмотрение безопасности через представление является не только правомерным,
ассоциации, как «контроль», «ФСБ», «армия», «ураган», «страх», «угроза». Обыденное сознание не воспринимает
профессиональных агентов безопасности как собственных защитников, видя в них угрозу и испытывая страх.
о безопасности.
Во-вторых, проведенное исследование выявило существование в обыденном сознании россиян следующих представлений о безопасности:
— понимание безопасности как состояния, связанного с бездействием;
— понимание безопасности как основы гармоничных межличностных отношений;
— безопасность как некий «идеальный мир»;
— понимание безопасности как силы.
В-третьих, безопасность в представлении россиян задана факторами «открытость» и «бездействие», что создает зону безопасного мира, некоего сообщества, где респонденты чувствуют себя защищенными и оберегаемыми, не ожидая вреда от окружающих, в результате чего они испытывают положительные эмоции. Так, Ф. Кассель, писал, что безопасность — состояние, похожее на ощущение себя «как дома»: каждый день просыпаться в одно и тоже время, каждый день надевать одежду в определенном порядке и т. д. В этой рутинности и есть состояние безопасности и ощущение ком-форта14.
Понятие «безопасность» в представлении россиян не предполагает действий, подразумевая некое состояние, обеспечиваемое другими. Массовое сознание считает заботу о безопасности индивида его сугубо личной задачей. Обыденное сознание не воспринимает профессиональных агентов безопасности как собственных защитников, видя в них угрозу и испытывая страх.
И, завершая данную статью, хотелось бы процитировать В. Познера, который так описывал русского человека: «.эта сентиментальность в сочетании с жестокостью; это терпение, граничащее с безразличием; это поразительное стремление разрушать
и созидать в масштабах совершенно немыслимых; это желание поразить и обрадовать всех криком «угощаю!» — при том, что не останется ни рубля на завтра и не на что купить хлеб для собственной семьи; эта звероватость вместе с нежностью; эта любовь гулять будто последний раз в жизни, но и жить столь скучно и серо, словно жизнь не закончится никогда; эта покорность судьбе и бесшабашность перед обстоятельствами; это чинопочитание и одновременно высокомерие по отношению к нижестоящим; этот комплекс неполноценности и убежденность в своем превосходстве...»15.
Данная работа раскрывает лишь одну сторону такого многомерного феномена, как безопасность, в частности российскую специфику представлений о безопасности. Требуются дальнейшие исследования, которые позволят подтвердить сделанные в работе предварительные выводы и выделить новые аспекты анализа. ^
Литература
1. Бауман З. Текучая современность / пер. с англ. / под ред. Ю.В. Асочакова. СПб.: Питер, 2008. С. 183.
2. Gladwell M. The Tipping Point: How Little Things Can Make a Big Difference. Boston, New York, London: Little Brown & Co, 2000. P. 33.
3. Legatum Prosperity Index. [Электронный ресурс]. URL: http://www.prosperity.com/ (дата обращения: 31.07.2014).
4. The Fund for Peace. [Электронный ресурс]. URL: http://www.fundforpeace.org/global/ (дата обращения: 1.08.2014).
5. Панарин С.А. Безопасность и этническая миграция // Pro et Contra. 1998. Т. 3. № 4. С. 11.
6. Климова С.Г. Ломка социальных идентичностей или «Мы» и «Они» вчера и сегодня. // Отечественные записки, 2002. № 3. С. 106-122.
7. Зотова О.Ю. Безопасность личности как социально-психологический феномен. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2011. С. 337.
8. Мушакодзи К. Политическая и культурная подоплека конфликтов и глобальное управление // Политические исследования. 1991. № 3. С. 5.
9. Зализняк А., Левонтина И., Шмелев А. Ключевые идеи русской языковой картины мира // Отечественные записки. 2002. № 3. [Электронный ресурс]. URL: http://magazines.russ.ru/oz/2002/3/2002_03_22. html (дата обращения: 15.09.2014).
10. Касьянова К. К вопросу о русском национальном характере. М.: Институт национальной модели экономики, 1991. С. 253.
11. Вера в чудо и личный опыт встречи со сверхъестественным // Результаты всероссийского опроса, проведенного по заказу службы «Среда» (полевые работы: фонд «Общественное мнение», «Омнибус-Пента»). Дата публикации: 27.12.2011. [Электронный ресурс]. URL: http://sreda.org/ru/ opros/29-vera-v-chudo-i-lichnyiy-opyit-vstrechi-s-sverhestestvennyim-2 (дата обращения: 15.09.2014).
12. Нартова-Бочавер С.К. Человек суверенный: психологическое исследование субъекта в его бытии. СПб.: Питер, 2008. С. 154-164.
13. Панарин С.А. Безопасность и этническая миграция // Pro et Contra. 1998. Т. 3. № 4. С. 14.
14. Cassell P. Introduction // The Giddens Reader. Ed. By P. Cassell. London: Macmillan. 1993. P. 14.
15. Познер В.В. Прощание с иллюзиями. М.: Астрель, 2012. С. 32.
RUSSIAN SAFETY CONCEPTS PECULIARITIES
O. Y. Zotova, Doctor of psychology, Docent, Professor, the dean's deputy of the faculty of social psychology, the department of general and applied psychology, Humanitarian University, Ekaterinburg, Russia, [email protected]
This article considers the phenomenon of safety through concepts. Human defines his own safety by subjective psychological criteria, but not objective and real state. It is shown the Russian safety concepts peculiarities. The investigation has shown that ordinary Russian concept of safety can be different: safety as inaction, as basics of harmony interpersonal relations, based on trust and friendliness; as an «ideal world»; as a power which can help and protect in the case of danger. Among all the concepts there is no «safety» words at all, which mean action or the most popular concept — «defensibleness», as a state supported by the others. This article demonstrates that the notion «safety» in ordinary mind of people is stated by the factors of «Openness» and «Inaction», what as a result creates a zone of «safety world» of any society where people feel safe and protected waiting no harm from people around. The notion «safety» doesn't suggest any action; it means the state supported by the others. Mass
mind considers care about personality as a personal task. Ordinary mind doesn't percept professional agents of security as personal guards, feeling danger and fear.
Key words: perceptions of safety, security, semantic space, mass consciousness, «safe/unsafe» world.
References
1. Bauman Z. Tekuchaia sovremennost' [Liquid modernity], St. Petersburg, Piter Publ., 2008. 240 p.
2. Gladwell M. The Tipping Point: How Little Things Can Make a Big Difference. Boston, New York, London: Little Brown & Co, 2000. P. 33.
3. Legatum Prosperity Index. Available at: http://www. prosperity.com/ (accessed 31.07.2014).
4. The Fund for Peace. Available at: http://www.fundfor-peace.org/global/ (accessed 1.08.2014).
5. Panarin S.A. Bezopasnost' i etnicheskaia migratsiia [Security and ethnic migration]. Pro et Contra, 1998, vol. 3, no. 4. S. 11-17.
6. Klimova S.G. Lomka sotsial'nykh identichnostei ili «My» i «Oni» vchera i segodnia. [Breaking social identities or "We" and "They" yesterday and today]. Otechestvennye zapiski — National notes, 2002, no. 3, pp. 106-122.
7. Zotova O.Iu. Bezopasnost' lichnosti kak sotsial'no-psik-hologicheskii fenomen [Human security as a socio-psy-chological phenomenon]. Ekaterinburg, Gumanitarnyi universitet Publ., 2011.
8. Mushakodzi K. Politicheskaia i kul'turnaia podopleka konfliktov i global'noe upravlenie [Political and cultural background of conflicts and global governance]. Politicheskie issledovaniia — Political research, 1991, no. 3, pp. 3-15.
9. Zalizniak A., Levontina I., Shmelev A. Kliuchevye idei russkoi iazykovoi kartiny mira [The key ideas of the Russian linguistic picture of the world]. Otechestvennye za-
piski — National notes, 2002, no. 3. Available at: http:// magazines.russ.ru/oz/2002/3/2002_03_22.html (acce-seed: 15.09.2014).
10. Kas'ianova K. K voprosu o russkom natsional'nom kharaktere [To the question about the Russian national character]. Moscow, Institut natsional'noi modeli eko-nomiki Publ., 1991. 267 p.
11. [Faith in miracles and personal experiences of encounters with the supernatural]. Rezul'taty vserossiisk-ogo oprosa, provedennogo po zakazu sluzhby «Sreda» (polevye raboty: fond «Obshchestvennoe mnenie», «Omnibus-Penta»). Data publikatsii: 27.12.2011. [The findings of the national survey, conducted by the service Environment" (field work: Fund "Public opinion", "omnibus-Penta"). Publication date: 27.12.2011.]. Available at: http://sreda.org/ru/opros/29-vera-v-chudo-i-lichnyiy-opyit-vstrechi-s-sverhestestvennyim-2 (accessed 15.09.2014).
12. Nartova-Bochaver S.K. Chelovek suverennyi: psikho-logicheskoe issledovanie sub"ekta v ego bytii [ ]. St. Petersburg, Piter Publ., 2008. 400 p.
13. Panarin S.A. Bezopasnost' i etnicheskaia migratsiia [Security and ethnic migration]. Pro et Contra, 1998, vol. 3, no. 4. pp. 14-21.
14. Cassell P. Introduction. The Giddens Reader. Ed. By P. Cassell. London: Macmillan. 1993. P. 14.
15. Pozner V.V. Proshchanie s illiuziiami [Parting with illusions]. Moscow, Astrel' Publ., 2012. 480 p.
