CC BY
56
2. ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА; ИСТОРИЯ УЧЕНИЙ О ПРАВЕ И ГОСУДАРСТВЕ (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.01)
2.1. ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИКО-
ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО УСТРОЙСТВА ЮГОСЛАВИИ ПО КОНСТИТУЦИИ 1931 ГОДА
Половченко Константин Анатольевич, канд. юрид. наук, доцент. Должность: доцент. Место работы: МГИМО (У) МИД России. Подразделение: кафедра конституционного права. E-mail: [email protected]
Аннотация: По форме политико-
территориального устройства Королевство Югославия являлось унитарным государством. Согласно Конституции 1931 года государство сохранило административно-территориальное деление, установленное Законом от 3 октября 1929 года, т.е. территория Королевства была поделена на банови-ны. В Королевстве Югославия было образовано девять бановин, границы территорий которых устанавливались непосредственно в Конституции. Названия бановин были географическими: по названию крупнейших рек, протекающих по их территории, а одна называлась Приморской, поскольку имела выход к морю. Такой подход к территориальному делению был направлен на сохранение унитаризма в государстве. Согласно статье 84 Конституции 1931 года бановины являлись как единицами управления, так и самоуправления. Особенности политико-
территориального устройства Югославии по Конституции 1931 года являются предметом настоящей статьи.
Ключевые слова: Королевство Югославия. Конституция 1931 года. Двухпалатный парламент. Народная скупщина. Король. Министерский совет. Конституционализм. Территориальное устройство. Местное самоуправление.
FEATURES OF THE TERRITORIAL STRUCTURE OF YUGOSLAVIA UNDER THE CONSTITUTION OF 1931 Polovchenko Konstantin Anatolievich, PhD at Law, Associate Professor. Position: Associate Professor. Place of employment: MGIMO University, Moscow, Russian Federation. Department: Constitutional Law chair. E-mail: [email protected]
Annotation: The Kingdom of Yugoslavia was a unitary state. According to the Constitution of 1931, the state retained the territorial division established by the Law of October 3, 1929. The territory of the Kingdom was divided into banovinas. In the Kingdom of Yugoslavia nine banovinas were established. Their boundaries were defined directly in the Constitution. The names of the banovinas were geographical: by the name of the largest rivers flowing through their territory, and one was called Primorskaya, because it had access to the sea. This approach to territorial division was aimed at preserving unitarism in the state. According to Article 84 of the Constitution of 1931, banovinas were units of government and local government. The features of the territorial structure of Yugoslavia under the Constitution of 1931 are the subject of this article.
Keywords: Kingdom of Yugoslavia. Constitution of 1931. Bicameral Parliament. National Assembly. К/'ng. Ministerial Council. Constitutionalism. Territorial structure. Local government.
Возникшее в 1921 году Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев сразу же столкнулось с проблемой социально-политического устройства нового государства, поскольку у многочисленных партий, представлявших национальные силы сербов, хорватов, словенцев и других народов, вошедших в состав единого государства, не было единого видения будущего этого государства. Более того, как справедливо отмечает профессор Маркович, национальная проблема стала во многом результатом небезупречного способа объединения и формы государственного устройства едино-i
го государства.
Кроме того, достаточно быстро проявились и экономические проблемы, вызванные тем, что в состав Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев вошли территории с кардинально отличавшимся уровнем экономического развития, преимущественно аграрных, которые оказались в окружении сильных индустриальных держав. В результате, функционирование конституционной системы Королевства СХС в соответствии с Конституцией 1921 года с самого начала было осложнено не только социально-экономическими проблемами, но и сепаратистскими установками хорватских и словенских политических партий, большинство из которых не признавало вообще легитимности Конституции 1921 года. Попыткой выхода не только из политического, но и социально-экономического кризиса, которые создавали прямую угрозу существованию Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев, стали антиконституционные действия, препринятые королем Александром Карагеоргиевичем 6 января 1929 года. Своей Прокламацией король приостановил действие Конституции 1921 года и распустил Народную скупщину и все политические партии. Таким образом, была установлена диктатура личной власти, которая, в соответствии с Прокламацией призвана была исключить посредников между народом и королем: «пришел час, когда больше не должно быть никаких посредников между народом и королем... Парламентские институты, которыми как политическим инструментом пользовался мой блаженно почивший отец, остаются и моим идеалом. Но слепые политические страсти настолько злоупотребляли парламентской системой, что она стала препятствием всякой полезной национальной деятельности» Принятием этого акта король фактически совершил антиконституционный переворот, нарушив требования Конституции 1921 года касательно внесения изменений в конституционную систему, тем более насильственным путем.
По справедливому мнению профессора Марковича с обнародованием Прокламации от 06.01.1929 года Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев из парламентарной монархии с элементами дуализма превратилось, в абсолютную монархию, поскольку власть монарха после приостановления действия Конституции 1921 года теперь носила внеконституционный, не-
1 Маркович Р. Уставно право. Београд. 2014. Стр. 124.
ограниченный характер.2 Следует обратить внимание на то, что отдельные вопросы конституционной жизни король Александр регулировал законами, которые принимал самостоятельно. Так, в Законе о королевской власти и высшем государственном управлении от шестого января 1929 года Королевство Сербов, Хорватов, Словенцев признавалось наследственной монархией, а король провозглашался единоличным носителем всей власти в государстве. Так, монарх является единственным носителем законодательной власти. За акты и действия короля ответственность несли министры перед Государственным судом, членов которого назначал по своему усмотрению король.
В соответствии с Законом о названии и делении Королевства на административные территории от октября 1929 года государство было переименовано в Королевство Югославия и разделено на девять бановин, а Белград был выделен в специальную административную территорию. Деление государства на банови-ны было осуществлено в соответствии с географическим и экономическим критериями. А названия бано-вин были связаны увязаны с названиями крупных рек, протекающих по их территории например, Моравская, Дунайская, Вардарская, Зецкая и др.
Временная личная диктатура короля Александра нашла поддержку со стороны союзников Королевства -Франции, Британии, а также Чехии. Тем не менее, уже в 1930 году союзники настоятельно рекомендовали королю Югославии восстановить конституционное состояние в ближайшее время. Таким образом, под давлением внутренних, и внешних обстоятельств король Александр отменил чрезвычайное положение, а третьего сентября 1931 года король Александр «с верой в Бога и счастливое будущее Королевства Югославия» даровал народу новую конституцию. В историю эта Конституция вошла под названием «сентябрьской», поскольку была принята в сентябре и «октроированная», поскольку не была принята народным представительством, а ее октроировал король Александр. Так, третьего сентября 1931 года в суде на заседании Правительства министр внутренних дел зачитал текст Конституции. Таким образом, период диктатуры был завершен октроированием Конституции Королевства Югославия 3 сентября 1931 года.
Конституцией 1931 года Королевство Югославия было определено как наследственная конституционная монархия. Несмотря на то, что после двух лет «чрезвычайщины» с принятием Конституции 1931 года общественно-политические процессы были введены в конституционное русло, тем не менее, король продолжал оставаться доминирующим актором государственной политики, оказывающим определяющее влияние на все направления государственной деятельности. Король являлся главой государства, представляя государственную власть внутри страны и в международных отношениях, командовал вооруженными силами, присваивая все высшие воинские звания, осуществлял административную власть, назначая и освобождая о должности всех высших чиновником государства, включая и министров Правительства, а также совместно с Народным представительством осуществлял законодательную власть. Являясь активным, а иногда и основным участником законодательного процесса, король, при этом, назначал половину состава Сената, обладал правом роспуска Народной скупщины. Но особенно отчетливо королевские преро-
гативы проявлялись в условиях войны или внутренних беспорядков в Королевстве, когда, являясь «гарантом» народного единства и государственной целостности, король получал право на принятие чрезвычайных мер вплоть до приостановления действия базовых норм Конституции и законов, включая гарантии прав личности.
Переходя к исследованию территориальной структуры Югославии по Конституции 1931 года, следует начать с того, что по форме политико-территориального устройства Королевство Югославия являлось унитарным государством. Согласно Конституции 1931 года государство сохранило административно-
территориальное деление, установленное Законом от 3 октября 1929 года, т.е. территория Королевства была поделена на бановины, срезы и општины. Было предусмотрено такое же количество бановин с теми же названиями и административными центрами, что и в вышеупомянутом Законе. Итак, согласно статье 83 Конституции в Королевстве Югославия было образовано девять бановин, границы территорий которых устанавливались непосредственно в Конституции: Драв-ская с административным центром в Любляне, Сав-ская с административным центром в Загребе, Врбаская административным центром в Баня-Луке, Приморская с административным центром в Сплите, Дринская с административным центром в Сараево; Зецкая с административным центром в Цетинье; Дунайская с административным центром в Нови-Саде; Моравская с административным центром в Нише, Вардарская с административным центром в Скоплье. Названия бановин, как указывалось выше, были географическими: по названию крупнейших рек, протекающих по их территории, а одна (Приморская) по морю к которому выходила. Такой подход к территориальному делению, как подчеркивает профессор Стоянович, преследовал цель, направленную на устранение характерных черт бановин как исторических и этнических образований. То есть в Конституции Королевства Югославия 1931 года сохранилась политика государства, направленная на обеспечение этнической гомогенности и построение единой югославян-ской нации.3 Специальным законом устанавливалось деление бановин на срезы и општины. Отдельные городские општины могли быть законодательно организованы и на иной основе. Так, город Белград с Зему-ном и Панчево составляли отдельный административный район. К этой специальной административной территории относились и все близлежащие территории, которые не входили в состав бановин, а были включены в белградскую земунскую и панчевскую оп-штины (ст. 85 Конституции).
Что же касается системы территориального управления в Королевстве Югославия, то оно, согласно статье 82 Конституции 1931 года, осуществлялось как в бановинах, так и срезах и општинах. При этом бановины являлись как единицами административного управления, так и самоуправления (ст. 84). Руководство бановиной осуществлял бан в качестве «представителя верховной власти в бановине» и олицетворял местное управление. Его на эту должность назначал Король по предложению председателя Министерского совета (ч. 3 ст. 86). Органами самоуправления в бановинах были вече бановины и комитет бановины (ст. 88). Вече бановины избиралось на четыре года на основе всеобщего, равного и прямого
2 Маркович Р. Уставно право. Београд. 2014. Стр. 125
104
3 Ст^анови11 Д. Уставно право - к^ига II. Ниш. 2013. Стр. 130.
избирательного права при открытом голосовании. В то же время и на этом уровне избирательное право претерпевало ограничения схожие с теми, которые проявлялись на выборах в Народное представительство: например, трудно было говорить о всеобщности выборов, поскольку активного избирательного права были лишены военнослужащие и женщины, которые составляли большую часть населения государства. Вече бановины вправе было регулировать отдельные стороны управления и жизнеобеспечения бановин путем принятия постановлений. Постановления бановины принимались на основании и во исполнение положений закона об устройстве бановин а также иных законов. При этом согласно статье 90 Конституции 1931 года такие постановления на территории соответствующей бановины обладали «силой закона». Таким образом, как отмечает профессор Маркович, за бано-винами признавалась статутная власть (potestas statuendi), т.е. право установления общеобязательных норм для всех жителей бановины, обладающих силой закона. Тем самым, заключает профессор Маркович, бановины получили характерные черты политико-территориальной автономии, а это значит, что они обладали правами большими, чем обычные территориальные единицы, исполняющие законодательные нормы, принятые центральным законодательным ор-ганом4. При этом бановинские постановления должны были соответствовать Конституции и законам Королевства, в противном случае они не вступали в юридическую силу. Согласно статье 91 Конституции особую роль в процессе контроля конституционности и законности постановлений бановин принадлежала ба-ну, который подписывал и обнародовал бановинские постановления только после запроса в Государственный совет. Именно Государственный совет устанавливал конституционность и законность постановления бановины в течение одного месяца с момента направления запроса. При этом, если в течение этого срока он не принял решение, то считалось, что постановление бановины не противоречит законодательству государства и в этом случае бан обязан был подписать и обнародовать постановление.
Еще одним органом бановинского самоуправления являлся бановинский комитет. Согласно части 2 статьи 89 Конституции он избирался вечем бановины из своего состава. Бановинский комитет являлся «исполнительным органом самоуправления в бановине». Несмотря на самостоятельность органов местного самоуправления бановины, бан как представитель государства, осуществляющий государственный контроль в бановине, имел право приостановить исполнение всех решений веча бановины и комитета. Кроме того, бан по предложению комитета Бановины назначал и освобождал от должности чиновников бановины (ч. 3 ст. 89). Однако отдельными контрольными полномочиями в отношении органов самоуправления бановин обладали высшие органы власти Королевства непосредственно. Так, только король мог по представлению министра внутренних дел распустить вече бановины до истечения его четырехлетнего мандата и назначить выборы в новое вече. Конечно, это были меры, необходимые для обеспечения единства и непротиворечивости правовой системы Югославии.
Согласно части 2 статьи 84 Конституции 1931 года деление бановин на срезы и општины устанавливалось специальным законом. В отличие от бановин на
4 Маркович Р. Уставно право. Београд. 2014. Стр. 124.
уровне таких административно-территориальных единиц как срезы по Конституции 1931 года не было предусмотрено самоуправление. В то же время административно-территориальные единицы нижнего уровня - општины определялись как «самоуправляющиеся организации». Органами самоуправления в општинах являлись совет општины, управа општины и председатель општины. Эти органы были призваны обеспечивать локальные потребности општины. Так, согласно части 3 статьи 84 Конституции организация општин-ских управ и круг их полномочий регулировался специальным законом в соответствии в соответствии с принципом самоуправления. Кстати, в отличие от ба-новин в општине не осуществлялось местное управление, а поэтому на уровне општин не было предусмотрено образование государственных органов, обеспечивающих на этом уровне государственные интересы, поэтому в случае необходимости государство непосредственно обращалось к органам самоуправления општины. При этом отдельные городские општины могли быть законодательно организованы и на иной основе (ч. 4 ст. 84 Конституции).
Итак, в двадцатые, первую половину тридцатых годов 20 века королевская власть предприняла титанические усилия, направленные на обеспечение жизнеспособности единого южнославянского государства, этническую основу которого должен был составлять единый монолитный гомогенный южнославянский народ. Король Александр I, который во многом и олицетворял тенденции, направленные на создание централизованного государства югославской нации, и ради достижения этой высокой цели даже решился пойти на крайние меры - введение диктатуры личной власти, а затем октроирование авторитарной Конституции 1931 года.
Целью принятия Конституции 1831 года было стабилизация политической жизни через введение ее в конституционное русло, а также содействие национальному единству путем концентрации власти в руках короля и ограничения парламентаризма. Результаты оказались неудовлетворительными. Против Конституции 1931 года и закрепленной в ней конституционно-правовой системы выступали различные политические силы: от левых до националистов, что неминуемо вело к углублению социально-политического кризиса. Хроническая политическая нестабильность, выражающаяся как в открытых политических выступлениях на национальной почве, так и террористической деятельности стали едва ли не основной чертой жизни в Королевстве. В результате одного из таких актов, совершенного в 1934 году в Марселе македонскими националистами, был убит Король Александр I Карагеор-гиевич. Именно в этот период происходит кардинальное изменение тенденций, заложенных Конституцией 1931 года, поскольку убитый король был не только сторонником идей единения южнославянских народов и слияния их в единую югославянскую нацию, но и действительно был, как было указано в статье 29 Конституции, «гарантом народного единства и государственной целостности». После убийства короля власть перешла к регентскому совету во главе с принцем Павлом. Они со всей очевидностью сознавали потребность в поиске иных методов решения национальной проблемы в Королевстве. В 1935 году на основании результатов парламентских выборов было сформировано Правительство Стоядиновича. Следует обратить внимание на то, что Милан Стоядинович был крупнейшим белградским финансистом, вышедшим из ря-
дов Радикальной партии, а позднее и из рядов Югославской национальной партии. Профессор Димич обращает внимание на то, что Стоядинович отказался от идеологии «интегрального югославизма» и пропагандировал так называемое «реальное югославянство», при котором национальные особенности не выпячивались, но уже и не отрицались.5 Стоядинович сформировал коалиционное Правительство, в состав которого вошли, например, члены Радикальной и Югославской национальной партий, словенские клерикалы А. Коро-шеца и мусульманская партия М. Спахо. Они образовали новую правящую партию - Югославский радикальный союз. Партия позиционировалась как единственная общеюгославская, но в реальности таковой так и не стала. Правительство Стоядиновича сумело частично стабилизировать социально-экономическую ситуацию в Королевстве. Однако важнейшим результатом деятельности этого Правительства стала либерализации политической системы Югославии. Так, была разрешена деятельность национальных политических партий и организаций, а гонениям продолжали подвергаться только откровенные сепаратисты и коммунисты. Можно утверждать, что фактически после смерти короля Александра I Карагеоргиевича произошел отказ от намеченного им курса, направленного на ускоренное формирование югославянской нации. Речь шла о поиске новых ориентиров в национальной политике югославского государства, направленных на его сохранение.
Тем не менее, скоро стало понятно, что курс на доминирование в политической системе искусственно созданной общеюгославской партии при неполной выборности Народного представительства ведет в тупик, поскольку ожившие после длительного нахождения под запретом националистические партии дали бой Югославскому радикальному союзу уже на парламентских выборах в декабре 1938 года: блок Стоядиновича одержал лишь незначительную победу над объединенной оппозицией во главе с «вождем хорватского народа» В Мачеком. Фактически выборы означали стратегическую победу оппозиции, в состав которой входили не только ховатские и словенские национальные партии, но и сербские партии (Радикальная, Демократическая, Союз земледельцев). А это означало раскол сербских политических сил, часть из которых входили в правящий блок, а другая - в оппозицию. Итогом политической борьбы этого исторического отрезка существования Королевства Югославия стало то, что уже в феврале 1939 года Милан Стоядинович был вынужден уйти в отставку. А руководство Правительством возглавил лидер Югославского радикального союза Д. Цветкович6
Цветкович пошел на нетривиальные шаги в деле спасения государственного единства Королевства Югославия. Он провел переговоры с В. Мачеком, результатом которых стал договор, заключенный 26 августа 1939 года между ним, как председателем Министерского совета и В. Мачеком, как председателем Хорватского народного представительства. Этот договор призван был разрешить политический, как он тогда назывался, «хорватский вопрос». Правовой имплемен-тацией вышеуказанного политического договора стало Постановление о Бановине Хорватии. Таким образом, в Конституцию 1931 года вносилась конституционная поправка, однако в порядке, отличном от установлен-
5 Dimic L. Istorija srpske drzavnosti. Kn. III. Novi Sad. 2001. S. 160.
6 Министр социальной политики в кабинете М. Стоядиновича.
ного в самой Конституции (ст. 114 и 115), предусматривающей наличие конституционного пакта между законодательной и исполнительной (административной) властями. Кроме того, конституционная поправка, связанная с образованием Бановины Хорватия была проведена актом исполнительной власти, а не законодательной. Правда, как и предусматривала Конституция 1931 года, в день принятия Постановления о Бановине Хорватия Народная скупщина была распущена, однако новая так и не была созвана. Таким образом, даже к такой важной реформе, означавшей, по сути, кардинальное изменение государственного устройства парламент не имел никакого отношения.
В преамбуле Постановления указывалось на то, что оно принимается «для обеспечения участия Хорватов в жизни государства и во обеспечение таким образом общественных интересов». Договором было предусмотрено и определение территориальных границ ба-новины с тем, чтобы его окончательное утверждение в соответствии с экономическими, географическими и политическими обстоятельствами состоялось позднее. Согласно статье 1 Постановления в состав Бановина Хорватия вошли: Савская и Приморская Бановины, а также срезы Дубровник, Шид, Илок, Брчко, Градачац, Дервента, Травник и Фойница. Административным центром Бановины Хорватия становился город Загреб. Договором Цветкович-Мачек предусматривалось образование объединенного Правительства, которое создаст Бановину Хорватия и предоставить ей необходимые полномочия, приняв для этого необходимые политические законы. В связи с этим В. Мачек вошел в Правительство в качестве вице-премьера.
Постановление о Бановине Хорватия установило систему органов власти в Бановине. Так, законодательную власть в Бановине осуществлял король совместно с Сабором. Исполнительную власть осуществлял король через бана, которого король назначал и освобождал от должности. Бан за свою деятельность нес ответственность как перед королем, так и перед Сабором. При бане создавалась управа Бановины, которую составляли одиннадцать специальных отделений, осуществлявших управление в рамках компетенции Бановины Хорватия. В компетенцию Бановины в соответствии с Постановлением передавались вопросы сельского хозяйства, торговли, промышленности, леса и рудников, строительства, социальной политики, здравоохранения, физического воспитания, юстиции, просвещения и внутреннего управления. Вопросы в других областях, как и вопросы общегосударсвенного значения оставались в компетенции центральной государственной власти. Кроме того, Бановина Хорватия обладала финансовой самостоятельностью, которая заключалась в праве самостоятельно аккумулировать доходы, предусмотренные бюджетом Бановины. Судебную власть осуществляли суды, выносившие решения от имени Короля и на основании закона. Организация судебной власти на территории Бановины относилась к компетенции Бановины. Примечательно то, что статьей 13 Постановления предусматривалось создание Конституционного суда, обладавшего компетенцией «давать оценку конституционности законов и споров о компетенции между Государством и Банови-ной».
Согласно Постановлению особыми прерогативами в отношении Бановины Хорватия обладал король. Так, он обладал правом прямого вмешательства в деятельность органов Бановины. Он созывал и распускал Сабор, назначал бана. Примечательно то, что указ ко-
роля о назначении бана подписывало лицо, которое назначалось баном. Кроме того, король назначал государственных чиновников третьей и выше групп, в то время как чиновников низших групп назначал бан. Поскольку король не нес политической ответственности, все его акты, касающихся дел Бановины Ховатии, подписывались баном.
Как отмечает профессор Маркович, ряд вопросов, связанных с принятием Постановления о Бановине Хорватия стал предметом научных споров, которые не утихли и по настоящее время. К ним, в частности, можно отнести вопросы о конституционных основаниях принятия Постановления о Бановине Хорватия, а также о государственно-правовом статусе Бановины Хорватия в составе Королевстве Югославия.7
Итак, юридическим основанием возникновения Ба-новины Хорватия было Постановление от 26 августа 1939 года, принятое по предложению Министерского Совета регентским советом, а не королем, поскольку престолонаследник был еще малолетним. Постановление было принято во исполнение статьи 116 Конституции, в соответствии с которой «в случае войны, мобилизации, бунта или восстания, которые бы угрожали общественному порядку и безопасности государства или в случае возникновения угрозы общественным интересам король обладал в таких исключительных случаях правом своим указом предписывать принятие временных чрезвычайных мер на территории всего Королевства или отдельной его части независимо от конституционных и законных норм. При этом согласно части 2 статьи 116 Конституции все предпринятые в чрезвычайном порядке меры должны были впоследствии быть представлены на утверждение Народному представительству. Как указывал югославский правовед Лаза Костич, вопрос о возможном прекращении или приостановлении действия Конституции, напрямую был связан с положениями статьи 29 Конститу-ции.8 Это положение, как указывалось выше в настоящем исследовании, гласило, что «король является «гарантом» народного единства и государственной целостности, являясь при этом «хранителем повседневных интересов народа». Очень близкими по содержанию были положения королевской присяги, в тексте которой король обязывался сохранять «единство народа, независимость государства и единство государственной территории» (ст. 39 Конституции). По мнению сербских конституционалистов Оливеры Ву-чич и Дарко Симовича, статьей 29 Конституции ради заботы о народном единстве и государственной целостности королю были предоставлены чрезвычайные полномочия, которые предполагали, что в целях сохранения существующего общественного и государственного порядка король вправе был даже отменить действующую Конституцию. В день заключения договора Цветович-Мачек и принятия в его исполнение Постановления в предусмотренном Конституцией 1931 года порядке наместники распустили Сенат и Народную скупщину. Но после роспуска обеих палат вопреки Конституции новые выборы в палаты Народного представительства назначены не были. В результате, Постановление об образовании Бановины Хорватия, впрочем как все остальные меры, принятые на основании статьи 116 Конституции, Народное представительство утвердить не могло. Таким образом, в серб-
7 Маркович Р. Уставно право. Београд. 2014. Стр. 126.
8 Костив Л. М. Коментар Устава Кра^евине Jугославиjе 03.09.1931. Београд. 1934.
9 Вучи^ О., Симови^ Д. Уставна читанка. Београд. 2005.
ской исторической и конституционно-правовой науках существует две точки зрения касательно вопроса легитимности конституционного основания для принятия Постановления об образовании Бановины Хорватия.
Согласно первой из них, это Постановление было неконституционным, поскольку на момент его принятия не было ни одного основания, предусмотренного в статье 116 Конституции10. Более того, предполагалось, что все меры, предусмотренные в Постановлении во исполнение статьи 116 Конституции, должны были носить временный характер. А это, по мнению Лазы Кос-тича означало, что «положение, возникшее во исполнение статьи 116 Конституции, не должно было носить характер постоянного и тем более модифицировать конституционный строй, т.е. «после устранения опасности конституционному строю все должно вернуться в первоначальное положение». Следовательно, на основании статьи 116 Конституции не допускались конституционные поправки на постоянной основе, поскольку в противном случае это бы означало установление параллельного конституционного законодателя помимо того, который был предусмотрен в статьях 114 и 115 Конституции 1931 года. И, конечно же, недопустимо, чтобы в одном государстве существовали две учредительные власти11. По мнению Слободана Йова-новича, деятельность короля по осуществлению чрезвычайных полномочий на основании статьи 116 Конституции должна была находиться под постоянным контролем Народного представительства. Соответственно, роспуск палат Народного представительства в период действия чрезвычайных мер, предпринятых на основании статьи 116 Конституции, означал устранение такого контроля и, соответственно, был неконституционным.12
В конституционно-правовой науке Югославии встречались и иные позиции относительно порядка образования Бановины Хорватия. Так, по мнению Радомира Лукича, в статье 116 Конституции наряду с четырьмя основаниями, четко сформулированными в статье, было еще одно - подразумеваемое: «в случае если возникла угроза общественным интересам». Поэтому Постановление о Бановине Хорватия издавалась по этому (подразумеваемому) основанию, т.е. эти меры были направлены на «обеспечение участия Хорватов в жизни государства и тем обеспечивались общественные интересы», что делало Постановление соответствующим статье 116 Конституции13. Так, Петр Ди-гович отмечает, что принятием Постановления о Ба-новине Хорватия была предпринята попытка разрешения насущной политической проблемы, связанной с установлением особого статуса территории Хорватии. А вопрос о правовом основании такого решения был поставлен только для "обеспечения конституционно-правовой фикции", и, по мнению упомянутого выше автора, спор о конституционности Постановления носит сугубо формальный характер. Более того, он полагает, что Постановление фактически является конституционной поправкой, а поэтому с приня-
10 Напомним, что статья 116 Конституции 1931 года регулировала правомочия органов государственной власти в условиях чрезвычайного положения.
11 Костив Л. Коментар Устава Кра^евине Jугославиjе од 3 сеп-тембра Оугословенско уставно право). Београд. 1934.
12 Jовановиl^ С. Уставно право Кра^евине Срба, Хрвата и Сло-венаца. Београд 1924.
13 Луки^ Р. Г^ам о уставности и законитости и средства за ^ихово остваре^е. Беград. 1966. Стр. 132.
тием Постановления ряд конституционных положений via facti утратили юридическую силу.14
Не менее спорным является вопрос о конституционно-правовом статусе Бановины Хорватия в Королевстве Югославия. Следует заметить, что и по данному вопросу мнения специалистов разделились. Одни, например, Ферда Чулинович, полагают, что речь здесь идет о разновидности широкой политико-территориальной автономии, т.е. «Бановина Хорватия «в соответствии со своим статусом занимала промежуточное положение между государством и административно-территориальной единицей в государстве». По мнению M. Владисавльевича, анализ положений Постановления говорит в пользу того, что «Бановина стремилась обрести статус субъекта федерации, государственное образование в составе союзного государства», правда на началах монархического федерализма, который, по мнению Ратко Марковича, упрощает возможность применения принципа федерализма при построении сложного государства. Еще более категоричным в своей позиции Юрай Андраши, полагавший, что принятием Устава произошел переход «от простого государства к федерации», а само Постановление фактически стало Конституцией Хорватии.15 В любом случае, как отмечает профессор Маркович, с принятием Постановления о Бановине Хорватия в Королевстве Югославия было установлено ассиметричное государственное устройство, которое неминуемо влияло на объем политических прав населения на части территории, относящейся к Бановине Хорватия16.
Таким образом, принятие Постановления о Бановине Хорватия фактически стало уступкой руководства Югославии в решении так называемого «хорватского вопроса» с целью обеспечения стабильности Правительства Цветковича-Мачека и сохранения югославского государства. Однако, как показали дальнейшее развитие событий создание не только единой югосла-вянской нации, но и унитарного югославского государства явилось исторической ошибкой и националистические силы, среди которых значительную часть составляли откровенные сепаратисты только ждали «своего часа», который, по их мнению наступил к концу 30-х годов. Так, Иво Голдштэйн обращал внимание на то, что даже В. Мачек и не считал процесс преобразования югославской государственности завершенным, речь шла лишь о достижении промежуточной цели по достижению хорватской автономии внутри Югославии. Однако это «в некоторых аспектах реалистичное и хорошее решение было запоздалым... Внутренние противоречия и внешнеполитическое давление были чересчур сильными, чтобы им могли противостоять даже мудрые политические решения». Абсолютное большинство представителей хорватских политических сил, включая руководство Хорватской крестьянской партии считали, что Мачек недополучил желаемое. При этом правые националистические силы ( будущие усташи) вообще считали его предателем, поскольку решение хорватского вопроса видели только в образовании самостоятельного государства хор-
17
ватского народа.
Спасение единого Югославского государства лежало исключительно в плоскости федерализации Королев-
14 Цитируется по Маркович Р. Уставно право. Београд. 2014. Стр. 127.
15 Цитируется по Ст^анови^ Д. Уставно право - к^ига II. Ниш. 2013. стр. 131
16 Маркович Р. Уставно право. Београд. 2014. Стр. 126.
17 Goldstein I. Hrvatska 1918-2008. Zagreb. 2008. S. 190.
ства. По мнению академика М. Экмечича Югославия была просто обречена на то, чтобы ее агонизирующая унитарная государственность была бы преобразована в федеративную, с формированием единого «этнически федеративного» народа, как баварцы и австрийцы среди немцев.18 Тем не менее, сербские партии абсолютно не были готовы к федерализации государства. Лишь задним числом они начали поднимать сербский вопрос. Однако, как указывает Л. Димич, за двадцать лет существования югославского государства ими ничего не было сделано для экономической, культурной, национальной и духовной интеграции всех сербов.1 Как справедливо замечает профессор Никифоров, времени осуществить дальнейшие федеративные преобразования по созданию Сербской и Словенской бановин уже не оставалось.20 Нападение в апреле 1941 года на Югославию государств нацистского блока ознаменовало собой окончание существования первого Югославского государства.
Итак, в двадцатые - первую половину тридцатых годов 20 века королевская власть Югославии предприняла титанические усилия, направленные на обеспечение жизнеспособности единого южнославянского государства, этническую основу которого должен был составлять единый гомогенный южнославянский народ. Именно на достижение этой цели было направлено октроирования Конституции 1831 года, которая должна была способствовать стабилизации политической жизни через введение ее в конституционное русло, а также содействовать обеспечению национального единства в государстве путем концентрации власти в руках короля и ограничения парламентаризма. В результате, согласно Конституции 1931 года Королевство Югославия являлось унитарным государством. Его территория была поделена на девять бановин, названия которых были географическими: по названию крупнейших рек, протекающих по их территории, а одна (Приморская) по морю к которому выходила. Бановины являлись как единицами административного управления, так и самоуправления. При этом за бано-винами, в частности, признавалось право на установление постановлений, обладающих силой закона. Тем самым, бановины получили характерные черты политико-территориальной автономии и обладали правами большими, чем обычные территориальные единицы. И все же, результаты политики государства, заложенной в Конституции 1931 и направленной на создание централизованного государства югославской нации, оказались неудовлетворительными. Против Конституции 1931 года и закрепленной в ней политико-территориальных основ выступали различные политические силы: от левых до националистов, что неминуемо вело к углублению социально-политического кризиса в государстве. Поэтому после жестокого убийства македонскими националистами короля Александра I Карагеоргиевича произошел отказ от намеченного им курса, направленного на создание централизованного государства. Речь шла о поиске новых ориентиров в национальной политике югославского государства, направленных на его децентрализвцию. К таковым можно отнести принятие Постановления о Бановине Хорватия, которое фактически представляло собой первый шаг на пути построения югославского федера-
18 Екмечи^ М. Дуго крета^е измену кпа^а и ора^а. Истор^а Срба у Новом веку 1492-1992. Београд. 2007. С. 438.
19 Dimic L. Istorija srpske drzavnosti. Кп. III. Novi Sad. 2001. S. 197.
20 Никифоров К. В. Сербия на Балканах ХХ век. Москва. 2012. С. 40.
лизма. Однако события Второй мировой войны не позволили развиться этому процессу первой Югославии, павшей под натиском нацистских захватчиков.
Список литературы:
1. Батаве^и1 Д. Практикум за Уставно право. Крагу]евац. 2013.
2. Владисав^еви1 М. Развоj уставности у Срб^е. Београд. 1938.
3. Dimic L. Istorija srpske drzavnosti. 3. Novi Sad. 2001.
4. Екмечи1 М. Дуго крета^е измену кпа^а и ора^а. Истори]а Срба у Новом веку 1492-1992. Београд. 2007.
5. Goldstein I. Hrvatska 1918-2008. Zagreb. 2008.
6. Глава государства в зарубежных странах: коллективная монография / [Ю.И. Лейбо и др.]; под ред. А.Г. Орлова, Н.А. Славкиной; Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) МИД России; каф. конституционного права. - М.: МГИМО-Университет. 2016.
7. Депутат зарубежного парламента: коллективная монография / [Е.Я. Павлов и др.]; под ред. А.Г. Орлова, Е.А. Кремянской; Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) МИД России; каф. конституционного права. - М.: МГИМО-Университет. 2014.
8. Маркович Р. Уставно право. Београд. 2014.
9. Никифоров К. В. Сербия на Балканах ХХ век. Москва. 2012.
10. Jованови1 С. Уставно право Кра^евине Срба, Хрвата и Словенаца. Београд 1924.
11. Кости1 Л. Коментар Устава Кра^евине Jугославиjе од 3 септембра ^угословенско уставно право). Београд. 1934.
12. Павлович М. Српско право. Крагу]евац. 2013.
13. Petranovic B. Istorija Jugoslavije. Knjiga I -Kraljevina Jugoslavija. Beograd. 1988.
14. Половченко К.А. Туманов В.А. Конституционные основы судебной власти. / Конституционное право зарубежных стран: учебник / под общ. ред М.В. Баглая, Ю.И. Лейбо, Л.М. Энтина. - 4-е изд., переаб. и доп. -М.: Норма: ИНФРА-М. 2016.
15. Половченко К.А. К вопросу о статусе депутата Народной скупщины Республики Сербия. Проблемы экономики и юридической практики. 2017.№3.
16. Половченко К.А. Расширяющаяся компетенция Конституционного суда: опыт Сербии. Пробелы в российском законодательстве. №4. 2017.
17. Radojevic M. „Bosna i Hercegovina u raspravama o drzavnom uredenju Kraljevine (SHS) Jugoslavije 19181941. godine". Istorija 20. veka: Casopis Instituta za savremenu istoriju. 1994. № 12 (1).
18. Radojevic M. „Srpsko-hrvatski spor oko Vojvodine 1918-1941". Istorija 20. veka: Casopis Instituta za savremenu istoriju. 1996. № 14 (2).
19. Radojevic M. „Bosna i Hercegovina u raspravama o drzavnom uredenju Kraljevine (SHS) Jugoslavije 19181941. godine". Istorija 20. veka: Casopis Instituta za savremenu istoriju. 1994.12 (1).
20. Сто]анови1 Д. Уставно право - к^ига II. Ниш. 2013.
21. Вучи1 О., Симови1 Д. Уставна читанка. Београд. 2005.
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; Оригинальность текста - 90,4%
