CC BY
274
М. В. Галимзянова, Е. В. Романова, Е. А. Москвина
ОСОБЕННОСТИ ОБРАЗОВ РОДИТЕЛЕЙ И БРАЧНОГО ПАРТНЕРА У ВЗРОСЛЫХ, ПЕРЕЖИВШИХ В ДЕТСТВЕ РАЗВОД РОДИТЕЛЕЙ
Существование семьи как системы носит динамический характер, и на протяжении своего развития она неизбежно переживает кризисы. Не каждая семья оказывается в состоянии справиться с ними, и в таких случаях кризисный период завершается ее распадом. С одной стороны, развод— это социальное явление, которое лишает двух людей статуса супругов и реорганизует всю семейную систему, с другой — травмирующее и тяжело переживаемое событие.
Каждый год в России регистрируется около 500-600 тыс. разводов, в результате чего от 400 до 600 тыс. детей остаются жить с одним из родителей и лишаются условий гармоничного развития в полной семье. Разводы становятся обыденным явлением в современном обществе, но это не ослабляет негативные последствия, к которым ведет распад семьи. При рассмотрении степени их тяжести необходимо учитывать многие факторы. В зависимости от первоначальных мотивов вступления в брак развод будет по-разному сказываться на супругах. При этом для супругов развод является осознаваемым результатом изменений ситуации в семье, которая в определенной степени поддается контролю и зависит от них самих. Ребенок же, переживая развод родителей, принимает его как должное и неизбежное, не поддающееся контролю. О травмирующем влиянии развода на ребенка говорят многие ученые.
К настоящему времени проведено множество исследований последствий развода родителей для детей. Изучением данной проблемы занимались такие исследователи, как И. В. Борисова, Я. Г. Николаева, С. К. Нартова-Бочавер, М. И. Несмеянова, Н.В.Маля-рова, Т. М. Трапезникова, Ю. Валлерштейн, Дж. Келли, Г. Фигдор, Г. Т. Хоментаускас и другие авторы выделяют преимущественно негативные последствия для детей развода родителей, связанные с эмоциональными переживаниями, изменениями в поведении, особенностями формирования самоотношения и становления личности [1, 2, 6-11]. Результаты клинических исследований также свидетельствуют о травмирующем влиянии развода на ребенка. Отмечаются такие последствия, как неврозы, депрессивные состояния, нарушения в поведении и др. [10]. В исследованиях Ю. Валлерштейн, Г. Фигдора, Г. Т. Хоментаускаса особое внимание уделялось чувствам, которые испытывает ребенок после развода родителей (ярость, чувство вины, печаль, страх), его последствиям в психическом развитии ребенка, переживаниям события развода [8-11]. Человек сквозь годы проносит во взрослую жизнь опыт переживаний детства. Последствия развода, находя отражение в развитии ребенка, ложатся в основу личности взрослого. К сожалению, существует крайне мало исследований, направленных на изучение долгосрочных последствий развода родителей, и не до конца ясно, каким образом у людей, переживших развод родителей в детстве, формируются образы родителей и брачного партнера.
Одной из целей проведенного нами исследования1 являлось изучение особенностей
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках исследовательского проекта № 08—06—00444а «Субъективные переживания детства и формирование семейных отношений взрослого».
© М. В. Галимзянова, Е. В. Романова, Е. А. Москвина, 2010
образов родителей и брачного партнера у взрослых, переживших развод родителей в детстве.
Объектами исследования были образы родителей и брачного партнера у взрослых, предметом — особенности формирования этих образов в связи с переживанием развода родителей.
В исследовании приняли участие 110 человек, из них 88 женщин и 22 мужчины в возрасте от 18 до 50 лет. Средний возраст респондентов — 25 лет. Испытуемые основной выборки были распределены в 2 группы. В первую группу вошли респонденты, пережившие в детстве развод родителей (49%), а во вторую — респонденты, воспитывавшиеся в полных семьях (51%). Во время проведения исследования 19% респондентов состояли в официально зарегистрированном браке, 8,3%—в гражданском, 72,7% взрослых встречались со своими партнерами и в браке с ними не состояли.
Исследование проводилось с каждым испытуемым индивидуально. Во время первой встречи устанавливался контакт и проводилась беседа, в ходе которой испытуемые делились информацией о себе, о родительской семье и рассказывали о наиболее значимых переживаниях детства. В данном случае под периодом детства понимается временной промежуток от рождения до 10-11 лет.
Для диагностики особенностей восприятия испытуемыми отношения к ним со стороны родителей и особенностей поведения родителей по отношению к ним использовалась методика диагностики родительского отношения А. Я. Варга и В. В. Столина, модифицированная нами и адаптированная для целей настоящего исследования [1-3]. Авторами методики А. Я. Варга и В. В. Столиным родительское отношение понимается как система разнообразных чувств по отношению к ребенку, поведенческих стереотипов, практикуемых в общении с ним, особенностей восприятия и понимания характера и личности ребенка, его поступков. В модифицированном варианте данной методики в фокус рассмотрения попадает восприятие взрослыми людьми отношения к ним со стороны каждого из родителей и наиболее значимых воспитателей. Для этой цели вопросы методики были переформулированы таким образом, чтобы испытуемые ответили на те же вопросы, только относительно не своего отношения к детям, а своего восприятия отношения к нему каждого из родителей и наиболее значимых воспитателей в период детства.
Для изучения образа родителей и определения степени совпадения личностных характеристик испытуемых, их матери, отца, партнера и предыдущего партнера нами была модифицирована методика исследования самооценки С. А. Будасси. Методика включает в себя список из 65 личностных качеств, расположенных в алфавитном порядке. Список был составлен на основе качеств, предложенных в методике Будасси, а также списков, разработанных Х. Хендриксом для практической работы с семьями. Испытуемым предлагалось отметить, какие из приведенных качеств наиболее характерны для них самих, для их матери, отца, для их партнера, для предыдущего партнера (наиболее значимого из предыдущих) и для идеального в представлении испытуемого партнера. Обработка полученных данных осуществлялась путем попарного сравнения личностных качеств испытуемых, матери, отца, партнера, предыдущего партнера и идеального партнера. Далее подсчитывалось количество совпадений в рассматриваемой паре. За совпадение принималось наличие или отсутствие качества у обоих в паре [4].
Статистическая обработка массива данных проводилась на ПК с помощью программы «SPSS 12.0RU for Windows». Вычислялись одномерные статистики — средние значения. Для выявления достоверности различий использовались t-критерий Стью-
дента и и-критерий Манна — Уитни. Для изучения взаимосвязей между отдельными исследуемыми параметрами применялся корреляционный анализ по Спирмену.
Изучение особенностей отраженного родительского отношения взрослых показало, что респонденты в целом отмечают высокий уровень принятия их родителями в детстве.
У респондентов в общей выборке выраженность принятия со стороны отца составила 82,5%, что несколько больше, чем степень принятия со стороны матери (80,6%). Все остальные показатели отраженного родительского отношения со стороны матери (кооперация, симбиоз, авторитаризм, «маленький неудачник») у испытуемых общей выборки имеют более высокие значения по сравнению с показателями отраженного отношения отца.
Установлено, что практически все показатели отраженного родительского отношения матери имеют несколько более высокие значения у респондентов, чьи родители развелись (принятие матери — 82,1%, кооперация с матерью — 66,7%, симбиоз — 52,4%, «маленький неудачник» — 19,7%), по сравнению с показателями испытуемых из полных семей (79,4, 63,3, 48,9, 15,2% соответственно). Следовательно, взрослые, пережившие развод родителей по сравнению с испытуемыми из полных семей, считают, что их матери несколько больше принимали их, сотрудничали с ними и стремились установить симбиотические отношения, но в то же время приписывали им личную и социальную несостоятельность, считая их маленькими и неуспешными. Степень авторитаризма, который, с точки зрения испытуемых, проявляют их матери, у респондентов из полных и неполных семей выражена одинаково.
Интересно, что степень принятия со стороны отца, по мнению респондентов, переживших развод, также выражена несколько больше (83,5%) по сравнению с испытуемыми из полных семей (81,7%). При этом все остальные показатели отраженного родительского отношения со стороны отца имеют более высокие значения у респондентов из полных семей (кооперация с отцом — 56,8%, симбиоз — 41,2%, авторитаризм — 33,5%, «маленький неудачник» — 11,4%) по сравнению с показателями переживших развод (соответственно 50,9, 39,3, 24,7, 9,7%). При этом респонденты из полных семей считали своего отца авторитарным в достоверно большей степени (р < 0,01), чем пережившие развод родителей.
В ходе исследования был проведен анализ личностных характеристик, которые респонденты считают присущими себе и своим родителям. Установлено, что респонденты в общей выборке несколько больше отождествляют себя с матерью (65,8%), чем с отцом (59,8%).
Кроме того, анализ образа «Я» и образа родителей у мужчин и женщин позволил установить, что мужчины в большей степени, чем женщины, идентифицируют себя с родителями. При этом «Я-образы» мужчин в достоверно большей степени, чем «Я-образы» женщин, включают характеристики образа отца.
Интересно, что мужчины (70,4%) в достоверно большей степени (р = 0,01) идентифицируют себя с матерью, чем женщины — с отцом (60,0%).
Респонденты из полных и неполных семей в равной степени ощущают себя похожими на мать (65,7%). При этом взрослые из полных семей видят себя похожими на своих матерей и отцов в одинаковой степени. А в группе взрослых, чьи родители развелись, идентификация с матерью выражена несколько больше (65,7%), чем идентификация с отцом (55,6%).
Взрослые, пережившие развод родителей, отождествляют себя с отцом в меньшей степени (55,6%), чем взрослые из полных семей (64,0%) (р < 0,01). «Я-образ» респон-
дентов, переживших развод родителей, включает меньшее количество характеристик, присущих образу отца.
На основании перечисленных данных можно предположить, что при переживании развода родителей нарушается процесс идентификации ребенка с отцом. При этом идентификация с матерью примерно одинакова у респондентов из полных и неполных семей. Это согласуется с данными клинических наблюдений о том, что развод родителей ведет к частичной утрате идентификации ребенка с родителями. Вследствие разлуки с отцом дети чаще теряют маскулинные качества своей личности [9, 10]. Вероятно, это также связано с тем, что после развода проявление отцовских качеств у ребенка часто не поощряется матерью, у которой воспоминания о бывшем супруге могут вызывать негативные переживания. Таким образом, ребенок стремится проявлять качества, не свойственные отцу, чтобы сохранить любовь матери.
Изучение образов «Я» респондентов и образов их брачных партнеров показало, что респонденты в целом считают своих партнеров во многом похожими на себя (66,5%). Кроме того, взрослые склонны приписывать себе в большей степени, чем своим партнерам, положительные качества и в меньшей степени отрицательные.
Сопоставление образа партнера и образа родителей позволило установить, что в своем партнере респонденты видят черты, свойственные как их матерям (61,9%), так и отцам (62,5%).
При этом женщины видят своего избранника скорее похожим на отца (63,3%), чем на мать (60,2%), а мужчины скорее склонны видеть свою партнершу похожей на мать (62,6%), чем на отца (61,2%).
Изучение образа идеального партнера показало, что в образ идеального партнера включаются многие черты, которые респонденты отмечают у самих себя (70,3%). При этом мужчины (72,0%) в несколько большей степени, чем женщины (68,5%), считают, что обладают чертами идеального, в их представлении, партнера.
Было выявлено, что женщины и мужчины выбирают себе разных по личностным характеристикам партнеров, в то время как образы идеальных партнеров у мужчин и у женщин весьма похожи. Кроме того, как у мужчин, так у женщин образ брачного партнера довольно сильно отличается от образа идеального партнера.
Образ идеального партнера испытуемых, переживших развод родителей, имеет меньшее сходство с образом отца, чем образ идеального партнера взрослых из полных семей (р < 0,01). Формируя представления об идеальном партнере, люди, пережившие развод, представляют своего партнера не похожим на отца. Вероятно, это можно объяснить тем, что в случае переживания развода образ отца связывается в памяти человека с негативными переживаниями. Таким образом, в сознании формируется представление о том, что человек, похожий на отца, не сможет любить и принимать их, а наоборот, покинет и принесет страдания, вследствие чего, возможно, образ идеального партнера имеет меньшее сходство с представлением об отце.
У мужчин показатель степени совпадения личностных характеристик матери и идеального партнера (69,1%) выше показателя степени совпадения личностных характеристик отца и идеального партнера (65,6%). У мужчин (62,6%) показатель совпадения личностных характеристик матери и партнера также достоверно выше, нежели у женщин (60,2%) (р = 0,05). Вероятно, мужчины свой образ идеального партнера наделяют личностными качествами матери в большей степени, чем личностными качествами отца.
Было установлено, что во многом совпадают личностные характеристики испытуемых и предыдущего партнера (58,4%).
Выяснилось, что взрослые, пережившие развод родителей, в отличие от тех, кто воспитывался в полных семьях (64,3%), считают, что их партнер меньше похож на предыдущего партнера (56,5%). Можно предположить, что люди, пережившие в детстве развод родителей, во взрослой жизни выбирают партнеров, имеющих между собой меньше общего. Согласно психоаналитической теории, при выборе партнера человек ориентируется на образы родителей. При переживании развода и разлуки с одним из родителей затрудняется процесс формирования этих образов. Таким образом, возможно, образ идеального партнера оказывается также не сформированным, в дальнейшем это может приводить к тому, что человек будет испытывать сомнения в правильности выбора и при расставании будет стремиться построить отношения с тем, кто в меньшей степени похож на предыдущего партнера.
Образ предыдущего партнера респондентов, переживших развод родителей, имеет меньшее сходство с образом идеального партнера в сравнении с образом предыдущего партнера тех, кто воспитывался в полных семьях.
Сопоставление личностных характеристик, которые респонденты отмечают у себя и у своих партнеров, позволило выявить следующее. В группах испытуемых существует достоверное различие между показателями степени совпадения личностных характеристик предыдущего партнера и характеристик самих испытуемых (р < 0,05). При этом было выявлено, что у испытуемых, переживших развод родителей, степень совпадения их личностных характеристик с характеристиками предыдущего партнера составляет 53,7%, что достоверно меньше, чем в группе испытуемых из полных семей (60,7%). Таким образом, можно предположить, что для людей, переживших развод родителей, более характерен выбор партнера по принципу комплементарности, и таким образом, для них важно, чтобы в партнере были качества, которые дополняли бы их собственные.
Изучение личностных характеристик, которые респонденты считают присущими своему нынешнему партнеру, предыдущему и идеальному, на их взгляд, партнеру показало, что для респондентов из неполных семей характерно то, что предыдущий партнер в их представлении не имеет сходства с образом идеального партнера (р < 0,01). Можно предположить, что взрослые, чьи родители разведены, в большей степени склонны сохранять негативные воспоминания о человеке, с которым расстались, и об отношениях с ним, поскольку в детстве при разводе родителей долго переживали обиду на отца.
Корреляционный анализ межфункциональных связей показателей отраженного родительского отношения и показателей степени совпадения личностных характеристик позволил установить, что существует тесная взаимосвязь между показателями отраженного родительского отношения и степенью совпадения личностных характеристик. Рассмотрим наиболее интересные взаимосвязи.
Корреляционная плеяда показателей отраженного родительского отношения и степени совпадения личностных характеристик у респондентов из полных семей является более интегрированной, имеется гораздо больше корреляционных взаимосвязей, чем у респондентов, переживших развод. Показатели принятия со стороны матери и со стороны отца образуют корреляционные взаимосвязи с показателями совпадения личностных характеристик респондентов и матери (р < 0,01), матери и партнера (р < 0,01), отца и партнера(р < 0,01), матери и идеального партнера (р < 0,01), отца и идеального партнера (р < 0,01), партнера и идеального партнера (р < 0,05), (р < 0,01), партнера и предыдущего партнера (р < 0,01), (р < 0,05). Кроме того, показатель принятия матери связан с показателем степени совпадения личностных характеристик респондентов и их отца (р < 0,01), а показатель принятия со стороны отца коррелирует с пока-
зателем степени совпадения личностных характеристик респондентов и их партнера (р < 0,01).
У респондентов, переживших развод родителей, показатель принятия со стороны матери корреляционных связей не образует, а показатель принятия со стороны отца связан только с показателем степени совпадения личностных характеристик партнера и идеального партнера (р < 0,01). Таким образом, можно предположить, что чем больше любви и принятия со стороны отца и матери ощущали респонденты из полных семей в детстве, тем более склонны они выбирать партнера, похожего на своих родителей, либо видеть в партнере родительские черты, предпочитаемые черты, выбирать партнеров, похожих между собой.
Можно предположить, что теплые гармоничные отношения в полной семье, общение с обоими родителями и их принятие могут способствовать включению черт родителей в образ «Я», образ партнера и идеального партнера, а переживания, связанные с разводом родителей, могут препятствовать идентификации с обоими родителями и включению их черт в образ «Я», образы партнера и идеального партнера.
Для взрослых, чьи родители развелись, сходство образов партнера и идеального партнера может обусловливаться принятием отца в детстве. Показатель степени эмоционального отвержения со стороны матери («маленький неудачник») у тех, кто пережил развод, образует обратные взаимосвязи с показателями степени совпадения личностных характеристик респондентов и матери, а у респондентов из полных семей такой взаимосвязи не наблюдается.
То есть отвержение со стороны матери у испытуемых, переживших развод родителей, приписывание им несостоятельности и незрелости может препятствовать включению материнских черт в образ «Я».
Интересно, что в группе респондентов из полных семей показатели кооперации со стороны матери и отца связаны с показателями степени совпадения личностных характеристик партнера и идеального партнера (р < 0,05), а в группе тех, кто пережил развод, эти связи отрицательные (р < 0,05).
Таким образом, взрослые из полных семей, считавшие, что их родители сотрудничали с ними, интересовались их делами и планами и включали их в совместную деятельность, будут видеть в своем партнере предпочитаемые черты, а для респондентов, переживших развод родителей, партнер будет в меньшей мере представляться идеальным.
По-видимому, чем менее травматичным был опыт детства, тем в большей степени человек при выборе партнера ориентируется на его сходство с родителями.
Литература
1. Wallerstein J., Kelly J. Surviving the breakup: How parents and children cope with divorce. New York, 1980. 342 c.
2. Борисова И. В. Особенности самосознания личности детей 10-15 лет из полных и неполных семей: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 1996. 18 с.
3. Варга А. Я. Системная семейная психотерапия. СПб., 2001. 224 с.
4. Галимзянова М. В. Отношения в родительской семье и выбор партнера // Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 12. Вып. 5. 2009. С. 277-286.
5. Галимзянова М. В. Субъективные переживания детства и «Я-концепция» взрослого: Дис. ... канд. психол. наук. СПб., 2006. 320 с.
6. Нартова-Бочавер С. К., Несмеянова М. И., Малярова Н. В., Мухортова Е. А. Дети в карусели развода: Психология благополучного развода в семье с детьми. М., 2001. 192 с.
7. Николаева Я. Г. Пережить развод и остаться хорошими родителями. Как? Чебоксары, 2006. 176 с.
8. Трапезникова Т. М. Этика и психология семейных отношений. Л., 1988. 81 с.
9. Фигдор Г. Беды развода и пути их преодоления. М., 2006. 368 с.
10. Фигдор Г. Дети разведенных родителей: Между травмой и надеждой. М., 1995. 382 с.
11. Хоментаускас Г. Т. Семья глазами ребенка. М., 1989. 160 с.
Статья поступила в редакцию 6 октября 2010 г.
