CC BY
334
М. В. Галимзянова, Е. В. Романова
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ, СВЯЗАННЫЕ С СОБЫТИЯМИ ДЕТСТВА И ПАРТНЕРСКИМИ ОТНОШЕНИЯМИ1
Жизнь человека чрезвычайно разнообразна, но лишь малая ее часть не просто остается ситуативным проживанием момента, а сохраняется в памяти. То, какие именно события каждого из жизненных этапов отбираются для фиксации и тщательной переработки, зависит в первую очередь от индивидуальной направленности личности. Согласно В. М. Ross и Е. А. Salaman, человек обычно запоминает то, что затрагивает сферу его непосредственных интересов, что связано с решением насущных жизненных задач, то, что поддерживает человека на пути самореализации или препятствует его развитию [9; 10].
Автобиографическая память является базисом самосознания личности и Я-концеп-ции. Только оглянувшись назад, вспоминая себя прошлого, человек может познать, понять и осознать себя сегодняшнего [21].
События, происходящие с ребенком в детстве, определенным образом осмысливаются им (в соответствии с возрастными, личностными особенностями и особенностями индивидуальной истории ребенка на момент события). То или иное понимание происходящих событий отражается в особенностях переживания этих событий ребенком, а переживания детства так или иначе сохраняются в памяти или под действием механизмов психологической защиты вытесняются в бессознательное. Информация о детских переживаниях взрослых людей может быть получена из их ранних детских воспоминаний [14].
Ранние детские воспоминания (РДВ) являются частью внутренней жизни человека, а также элементом той реальности, в которой он существует. По мнению большинства исследователей РДВ, случайных воспоминаний не бывает. Из бесчисленного множества впечатлений и событий своей жизни человек выбирает для запоминания только те, которые ощущаются им как так или иначе связанные с его нынешним положением [1; 2; 8; 11; 14].
Каждое раннее воспоминание, представляет для человека нечто очень значимое. По мнению А. Адлера, A. R. Bruhn, М. Мayman, S. Theiler и др., само по себе событие не так важно, как тот факт, что именно это переживание настойчиво сохраняется в памяти и используется для кристаллизации того значения, которое придается жизни [1; 2; 8; 12; 14; 28].
По мнению, А. Адлера, РДВ представляют собой историю жизни человека, которую он повторяет, чтобы предостеречь или утешить и поддержать себя, подготовить к будущему. В этой связи совершенно не важно, являются ли РДВ придуманными или правдивыми, так как в любом случае они являются частью личности [14]. Он рассматривает РДВ в контексте понятия стиля жизни. В рамках стиля жизни каждый человек создает субъективное представление о себе и о мире, названное Адлером схемой апперцепции,
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках исследовательского проекта № 08-06-00444а («Субъективные переживания детства и формирование семейных отношений взрослого»).
© М. В. Галимзянова, Е. В. Романова, 2011
которое детерминирует поведение человека [14]. Кроме того, РДВ [18] представляют собой модель межличностных отношений настоящего и отражают систему отношений. В них находят выражение базисные жизненные установки человека, основные жизненные трудности и способ их преодоления, содержится фундаментальная оценка человеком самого себя и своего положения [15; 18; 23]. В РДВ содержится символическое выражение самого себя человеком, индивидуально-своеобразное видение мира и мироощущение в прошлом и будущем [18]
А. Адлер и З. Фрейд считали, что РДВ содержат информацию, полезную для понимания бессознательных мотиваций и тенденций взрослых людей [28], а также более осознанных актуальных тенденций и целей [13; 15].
M. A. Conway, J. A. Singer и A. Tagini считают, что воспоминания формируют структуру, которая обеспечивает самоидентичность, эта структура включает схемы, которые отражают верования, отношения и чувства к себе и другим [3].
Таким образом, З. Фрейд, А. Адлер, M. Mayman, A. R. Bruhn и др. считают, что использование РДВ является источником получения бесценной бессознательной информации, которая отражает важнейшие аспекты личности и психологические аспекты, оказывающие влияние на личность в текущий момент [5; 8; 13; 15; 23; 27; 29].
Модель A. R. Bruhn подчеркивает важность использования РДВ как метода получения информации о травматических переживаниях детства, которые были сохранены в форме схем в раннем детстве [1; 2].
А. Адлер считал анализ ранних воспоминаний главным методом исследования личности, придавая особое значение самому раннему воспоминанию как началу автобиографии, которую человек создает. При анализе РДВ, по А. Адлеру, выводы делаются на основе интуитивно-качественного их анализа. В работах А. Адлера нет четко описанной процедуры анализа ранних воспоминаний, поэтому одни и те же смысловые элементы в зависимости от контекста могут выступать показателями как благополучной, так и неблагоприятной социальной адаптации [13; 15].
Ранние детские воспоминания человека, согласно концепции А. Адлера, являются источником информации о его настоящем. В воспоминаниях запечатлеваются жизненные установки личности, основные жизненные трудности и способы их преодоления, что в совокупности составляет стиль жизни, который, формируясь к 4-5 годам жизни, остается постоянным на всем ее протяжении. Стилю жизни соответствует определенный эмоциональный тон, который также является фиксированным. Таким образом, чувства и эмоции в ранних воспоминаниях отражают эмоциональный тон, соответствующий избранному в детстве стилю жизни [14]. РДВ, с одной стороны, отражают реальные события, происходившие в прошлом человека, с другой — представляют модель межличностных отношений настоящего, в них находят выражение базисные жизненные установки человека, основные жизненные трудности и способ их преодоления [14; 29].
Изучение РДВ приводит к самопознанию и дает возможность увидеть, как формировалась личность, какие события сопутствовали и, возможно, определяли это развитие и какова индивидуальная история человека [15].
Однако, к сожалению, на протяжении нескольких десятков лет в отечественной психологии проблеме изучения и анализа РДВ не уделялось должного внимания. Практически не разработан методический аппарат, позволяющий использовать метод ранних воспоминаний для исследования групп людей.
Многие исследователи (О. Кернберг, 1992; H. Dicks, 1963; Х. Хендрикс, 1992) рассматривают партнерские отношения как ближайший взрослый эквивалент первичных родительско-детских взаимоотношений, в которых часто переживаются те же чувства, что и в детстве. Партнерские отношения формируются и сохраняются вследствие потребности в развитии и интеграции, что возможно при проработке детских травматических переживаний во взаимоотношениях с партнером [4; 6; 19].
В связи с этим весьма интересным представляется изучение взаимосвязи переживаний взрослых, имеющих отношение к наиболее ранним детским воспоминаниям, с переживаниями, испытываемыми ими во взаимоотношениях с партнером.
Анализ ранних детских воспоминаний (РДВ) — один из способов изучения долгосрочных последствий переживаний детства. Проблема исследования РДВ взрослых, переживших развод родителей, также до сих пор не была достаточно освещена в научных публикациях.
Нами было проведено исследование, в котором метод ранних воспоминаний использовался с целью диагностики субъективных переживаний детства. Была поставлена задача, разработать вариант методики анализа ранних воспоминаний, позволяющей получать количественные данные.
В исследовании приняли участие 110 взрослых, из них 88 женщин и 22 мужчины. Средний возраст респондентов — 25 лет. Испытуемые были распределены в 2 группы: в первую вошли те, кто пережил в детстве развод родителей (49%), во вторую — те, кто воспитывались в полных семьях (51%).
Использовалась методика изучения ранних детских воспоминаний, предложенная А. Адлером [13] и модифицированная нами в соответствии с задачами исследования. Испытуемым предлагалось заполнить бланк, подробно описав 3 РДВ:
— наиболее раннее детское воспоминание;
— первое РДВ о матери;
— первое РДВ об отце.
Для исследования переживаний, относящихся к каждому РДВ, испытуемым предлагались бланки со списком из 37 переживаний, выраженность которых нужно было оценить по шкале семантического дифференциала, в баллах от 0 до 4. Список был составлен на основании списков переживаний, разработанных Х. Хендриксом, а также списка травматических переживаний детства, исследованных М. В. Галимзяновой [6; 17]. Таким образом были получены данные, отражающие интенсивность чувств, пережитых испытуемыми в раннем детстве в связи с запомнившимися им событиями. Такой же список из 37 переживаний предлагался испытуемым для оценки тех чувств, которые они переживают в отношениях с партнером.
Статистическая обработка данных производилась при помощи корреляционного анализа.
Изучение наиболее ранних воспоминаний респондентов показало, что существует тесная взаимосвязь между чувствами, пережитыми испытуемыми в раннем детстве в связи с запомнившимися им событиями, и теми чувствами, которые переживают испытуемые в партнерских отношениях.
Установлено наличие обратных корреляционных взаимосвязей показателя выраженности переживания радости в отношениях с показателями выраженности переживаний гнева, грусти, бессилия, покинутости и зависимости в первом раннем детском воспоминании. Обнаружена также прямая корреляционная взаимосвязь показателя
степени выраженности переживания радости в отношениях с показателем выраженности переживания удовлетворения в воспоминании детства.
Итак, опыт раннего детства, связанный с переживаниями гнева, грусти, покинутости, бессилия и зависимости, сохраняясь в памяти взрослого, может препятствовать интенсивному переживанию радости в отношениях с партнером. Возможно, переживание радости во взаимоотношениях может способствовать переоценке раннего детского опыта и снижению напряженности указанных выше негативных переживаний связанных с ним.
Наличие воспоминаний, которые связаны с переживанием удовлетворения, повышает вероятность того, что в период взрослости человек будет строить отношения, приносящие ему радость.
Показатель степени выраженности переживания удовольствия в отношениях образует положительные корреляционные взаимосвязи с показателями радости, удовольствия и интереса в раннем воспоминании. Это дает основания полагать, что чем более ярко переживались испытуемыми в раннем детстве удовольствие, радость и интерес, тем более выраженным будет переживание удовольствия в партнерских отношениях.
Наибольшее количество корреляционных взаимосвязей было образовано с показателем переживания доверия в партнерских отношениях. Он положительно коррелирует с показателем переживания удовлетворения в ранних воспоминаниях и образует отрицательные корреляционные взаимосвязи с показателями степени выраженности в ранних воспоминаниях следующих переживаний: отвержения, покинутости, унижения, несправедливости, недоверия, гнева, бессилия, зависимости, стеснения, самоуничижения (р < 0,05). Вероятно, опыт раннего детства, связанный с интенсивными травматическими переживаниями (отвержения, покинутости, унижения, нарушенного доверия и несправедливости) препятствует формированию базового доверия, что может в дальнейшем сказываться на переживании недоверия в отношениях, а также способствовать построению таких партнерских отношений, в которых переживание доверия будет по тем или иным причинам затруднено. Это согласуется с данными, полученными в наших предыдущих исследованиях, посвященных изучению роли травматических переживаний детства (переживаний отвержения, покинутости, унижения, нарушенного доверия/ предательства и несправедливости) в формировании Я-концепции взрослых [16; 17].
Таким образом, переживание доверия в партнерских отношениях наиболее связано с особенностями эмоциональных переживаний событий раннего детства, в частности, с травматическими переживаниями.
Показатель степени выраженности переживания отвержения в партнерских отношениях связан с показателем степени выраженности переживания гнева в раннем воспоминании (р < 0,05). Очевидно, сильный гнев, пережитый взрослыми в раннем детстве, сохраняясь в автобиографической памяти, может способствовать созданию таких партнерских отношений, в которых они будут интенсивно чувствовать себя отвергнутыми своим партнером. Кроме того, переживание гнева в раннем детстве могло способствовать развитию у испытуемых защитного поведения, способного провоцировать партнера на отвержение.
Переживание зависимости в партнерских отношениях связано с переживанием грусти в раннем воспоминании (р < 0,05).
Переживание любви в партнерских отношениях связано с переживанием воодушевления в раннем воспоминании (р < 0,05). Можно предположить, что чем более интен-
сивные переживания воодушевления испытывали респонденты в связи со значимыми событиями раннего детства, тем более выраженным будет переживание любви в отношениях с партнером в период взрослости.
Посредством анализа РДВ взрослых проведено исследование долгосрочных последствий развода родителей. При помощи контент-анализа анализировались сюжеты РДВ испытуемых, для чего была использована категория «темы» из Шкалы явного содержания ранних воспоминаний, разработанной G. J. Manaster и Т. В. Perryman, и список сюжетов РДВ, разработанный М. В. Галимзяновой на основании исследования ранних детских воспоминаний взрослых [7; 17]. При изучении РДВ в ходе данного исследования список сюжетов был расширен с учетом особенностей РДВ, описанных респондентами.
На основании результатов исследования установлено, что первые ранние воспоминания (РДВ1) респондентов, чьи родители развелись, относятся в среднем к более позднему возрасту (6,6 года), чем РДВ1 респондентов из полных семей (3,7 года). Утрату воспоминаний о первых годах жизни З. Фрейд описывал как феномен детской амнезии [26]. Согласно психоаналитическому подходу, забывание событий раннего детства свидетельствует об их травматическом характере и происходит за счет работы защитных механизмов — вытеснения и подавления [28]. Вероятно, в связи с переживанием развода родителей взрослому человеку оказывается сложнее вспомнить события детства, относящиеся к более ранним периодам развития.
Установлено, что РДВ взрослых, переживших развод родителей, связаны с более выраженными негативными переживаниями, чем РДВ респондентов, воспитывавшихся в полных семьях. Это в особенности прослеживается в РДВ об отце, в которых переживания одиночества и недоверия более выражены у взрослых, чьи родители развелись (р < 0,05). На уровне тенденции большую выраженность приобретают переживания враждебности, самоуничижения, стеснения, и меньшую — переживания радости, воодушевления, гордости, интереса, удовлетворения. Отмечено, что для респондентов из неполных семей РДВ об отце являются более интимными (р < 0,05) и значимыми (различие установлено на уровне тенденции), чем для взрослых из полных семей. Общение с отцом в детстве в связи с разводом обычно ограничено. Вероятно поэтому, события детства, в которых присутствует отец, приобретают для взрослых особую значимость, являются более интимными и сокровенными. Можно сказать, что, будучи взрослыми, люди, пережившие развод родителей, придают большее значение отношениям с близкими и могут испытывать выраженные негативные переживания в связи с ними.
Контент-анализ РДВ показал, что для РДВ респондентов из полных и неполных семей характерны различные сюжеты. При переживании развода родителей в РДВ1 чаще запечатлеваются ситуации, когда испытуемых покидали, оставляли близкие (в 28,6% РДВ1). В РДВ1 взрослых из полных семей этот сюжет встречается значительно реже (в 10,7% РДВ1). Кроме того, среди РДВ переживших развод встречаются сюжеты, в которых после описания ухода родителей следует описание их возвращения. Возможно, включение в воспоминания возвращения родителей позволяет снизить травматичность переживания покинутости, вызванного некогда их уходом.
В РДВ1 взрослые, чьи родители развелись, в 17,9% случаев описывают ситуации столкновения с трудностями и собственную беспомощность в связи с этим (у респондентов из полных семей этот сюжет встречается в 7,2% РДВ1). Испытуемые из полных семей в 21,4% РДВ1, напротив, описывали ситуации, когда они проявляли самостоятельность и брали на себя ответственность; встречаются описания собственных
достижений и сюжеты, в которых подчеркивается осознание респондентами собственной взрослости.
На основании этого можно предположить, что взрослые, воспитывавшиеся в полных семьях, с большей вероятностью проявляют самостоятельность и берут на себя ответственность. Взрослые, чьи родители развелись, в связи с переживанием покинутости в детстве, напротив, могут быть более склонны испытывать зависимость от других людей, чувствуя потребность в их поддержке и помощи. В связи с этим они скорее проявляют несамостоятельность. Это может негативно отразиться на возможности самореализации и принятии решений. Для предотвращения таких последствий разведенным родителям особенно важно поддерживать и поощрять ребенка в те моменты, когда он проявляет инициативу и самостоятельность.
Отмечено, что, в отличие от взрослых из полных семей, взрослые, чьи родители развелись, не описывают в РДВ1 события, связанные с открытой враждебностью, спорами, конкуренцией. Это предположительно связано с тем, что в случае развода родителей человек может испытывать страх перед конфликтными ситуациями и выражением гнева, поскольку, согласно примеру взаимоотношений родителей, конфликт является сигналом о грядущем разрыве отношений [24; 25]. Помимо этого, в РДВ1 взрослых, переживших развод родителей, не встречаются сюжеты, связанные со смертью и переживанием утраты близких. Развод зачастую является потрясением для ребенка. Ему сопутствуют переживания, с которыми ребенку, как правило, сложно справиться. Вероятно, взрослые, пережив разрыв отношений родителей в детстве, в дальнейшем опасаются сильных переживаний, которые могут вытесняться в бессознательное вследствие работы механизмов защиты. Подавление эмоций может негативно сказываться на психологическом состоянии человека. Для предотвращения данного последствия важно, чтобы родители в ситуации развода уделяли внимание переживаниям ребенка и поощряли их выражение.
Описание процесса получения подарков и наград чаще встречается в РДВ1 респондентов из неполных семей. Это можно объяснить большей потребностью во внимании и в подчеркивании собственной значимости для других людей у тех, кто пережил развод. Данная потребность может формироваться в связи с чувством неполноценности, которое испытывают дети вследствие развода родителей. Кроме того, из-за развода зачастую сокращается количество времени, которое родители проводят с ребенком. Это отражается, в частности, в РДВ об отце респондентов из неполных семей: описание совместной деятельности встречается в них значительно реже (в 32,1% РДВ), чем в РДВ респондентов из полных семей (в 67,9% РДВ). Общение с ребенком может заменяться подарками. В дальнейшем подарки могут стать необходимыми для того, чтобы человек мог чувствовать себя любимым. Для формирования большей ценности межличностного общения особенно важно, чтобы человек в детстве имел возможность проводить время с родителями.
Отмечено, что часто встречающимся сюжетом РДВ1 респондентов из полных семей является творчество (17,9% РДВ1). Респонденты из неполных семей описывают процесс собственного творчества лишь в 3,6% РДВ1. Согласно гуманистическому подходу в психологии, склонность к творчеству является врожденной и представляет условие для удовлетворения потребности в самоактуализации. Однако существуют факторы среды, блокирующие возможность самовыражения [20]. Можно предположить, что взрослые, воспитывавшиеся в полных семьях, находят больше возможностей для проявления творческих способностей.
Таким образом, на основании результатов исследования можно сделать вывод о том, что переживания, испытанные в детстве в связи с теми или иными событиями, запечатленными в ранних воспоминаниях и сохраняющимися в автобиографической памяти субъекта, могут играть роль в формировании партнерских отношений и переживании различных событий семейной жизни. Полученные результаты также свидетельствуют о значимости изучения долгосрочных последствий развода родителей. Описанные данные могут быть использованы в психологической работе с родителями и их детьми, направленной на укрепление семейных отношений в современном обществе и сокращение негативных последствий разводов.
Литература
1. Bruhn A.R. The use of early memories as a projective technique // Advances in Psychological Assessment. San-Francisco. Vol. 6. Р. 109-150.
2. Bruhn A. R., Schiffman H. Invalid assumptions and methodological difficulties in early memory research // J. Personality Assessment. 1982. Vol. 46. Р. 119-127.
3. Conway M. A., Singer J. A., Tagini A. The Self and Autobiographical Memory: Correspondence and Coherence // Social cognition. Vol. 22. Р. 491-529.
4. Dicks H. V. Object relations theory and marital studies // J. Med. Psychol. 1963. Vol. 36. P. 125-129.
5. Fowler С., Hilsenroth M. J., Handler L. Bringing the Gap Between Personality Assessment and Psychotherapy. Martin Mayman’s Early Memories Technique // J. Personality Assessment. New York, 2000. № 75. P. 18-32.
6. Hendrix H. Keeping. The Love You Find. New York, 1992. 328 р.
7. Manaster G. J., Perryman T. Early recollections and occupational choice // J. individual psychology. № 30. P. 232-237.
8. Mayman M. Early Memories and Character Structure // J. Projective Techniques and Personality Assessment. New York, 1968. № 32. Р. 303-316.
9. Ross В. М. Remembering the Personal Past. Descriptions of Autobiographical Memory. New York, 1991. 256 р.
10. Salaman Е. А. Collection of Moments: a Study of Involuntary memories. London, 1970.
11. Theiler S. The efficacy of Early Childhood Memories as indicators of current maladaptive schemas and psychological health — report of an investigation submitted as a requirement for the degree of PhD. Hawthorn, 2005. 423 p.
12. Theiler S. Early Memories: Theory, Research, and Practice: Accessing essential meaning in counselling. Saarbrucken, 2009. 236 p.
13. Адлер А. Индивидуальная психология // История зарубежной психологии. 30-60-е годы ХХ века / под ред П. Я. Гальперина. М., 1986. 352 с.
14. Адлер А. Наука жить. Киев, 1997. 288 с.
15. Адлер А. Понять природу человека. СПб., 1997. 256 с.
16. Галимзянова М. В., Романова Е. В., Москвина Е. А. Переживание развода родителей и особенности выбора партнера взрослыми // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 12. СПб., 2010. 112-118 с.
17. Галимзянова М.В. Субъективные переживания детства и Я-концепция взрослого: дис. ...
канд. психол. наук. СПб., 2006.
18. Исполатова Е. Н., Николаева Т. П. Модифицированная техника анализа ранних воспоминаний личности // Вопросы психологии. 1999. № 1. С. 39-47.
19. Кернберг О. Отношения любви: норма и патология. М., 2004. 256 с.
20. Маслоу А. Мотивация и личность. СПб., 2007. 351 с.
21. Пантилеев С. Р. Самоотношение как эмоционально-оценочная система. М., 1991. 298 с.
22. Сидоренко Е. В. Терапия и тренинг по Альфреду Адлеру. СПб., 2000. 346 с.
23. Сидоренко Е. В. Экспериментальная групповая психология: комплекс «неполноценности» и анализ ранних воспоминаний в концепции Альфреда Адлера. СПб., 1993. 152 с.
24. Фигдор Г Беды развода и пути их преодоления. М., 2006. 368 с.
25. Фигдор Г. Дети разведенных родителей: между травмой и надеждой. М., 1995. 382 с.
26. Фрейд З. Введение в психоанализ: лекции. М., 1991. 456 с.
27. Фрейд З. Избранное. М., 1990. 448 с.
28. Фрейд А. Психология «Я» и защитные механизмы. М., 1993. 395 с.
29. Фрейд З. Я и Оно: сочинения. М.; Харьков, 1998. 1040 с.
Статья поступила в редакцию 20 сентября 2010 г.
