CC BY
975. Пригожин А.И. Организация: системы и люди / А.И. Пригожин. - М., 1983. - 176 с.
6. Hofstede G. Culture's Consequences: Com- paring Values, Behaviors, Institutions and Organizations Across Nations. CA: SAGE, 2001. 596 p.
7. Triandis H.C. Culture and dectption in dusiness negotiations: a multilevel analysis / H.C. Triandis / International Journal of Cross Cultural Management, vol. 1, 1: pp. 73 - 90, First Published Apr 1, 2001.
Психология
УДК: 159.9. 07-055.5/.7
кандидат психологических наук, доцент Латышева Марианна Александровна
Таврическая академия (структурное подразделение)
Федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского» (г. Симферополь)
ОСОБЕННОСТИ ОБРАЗА РОДИТЕЛЕЙ У ДЕВУШЕК, ВОСПИТАННЫХ В НЕПОЛНОЙ СЕМЬЕ (ПСИХОСЕМАНТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)
Аннотация. В статье представлены результаты психосемантического исследования образа родителей у девушек, воспитанных в неполной и полной семье. Сравнительный анализ групповых семантических кодов девушек из неполных и полных семей выявил, что образ родителей в сознании девушек представлен набором неслучайных ассоциативных связей, отражающих качества их реальных отца и матери, специфику детско-родительских отношений и оказывает влияние на гендерные представления и ожидания девушек, паттерны их поведения.
Ключевые слова: сознание, образ родителей, девушки из неполной семьи, гендерная роль, групповые семантические коды.
Annotation. The article presents the results of a psychosemantic research into the parents' image of girls brought up in single-parent families. The comparative analysis of group semantic codes of girls from two-parent and single-parent families showed that the parents' image in the girls' mind is represented by a set of nonrandom associative bonds reflecting the traits of their real father and mother, specific nature of their child-parent relationships. The parents' image influences the girls' gender conception and expectations, their behavioural patterns.
Keywords: mind, parents' image, single-parented girls, gender role, group semantic codes.
Введение. В настоящее время в российском обществе происходит переосмысление феномена родительства, семьи как социального института [8; 12; 14; 151. Неутешительна статистика роста разводов, количества матерей-одиночек, увеличения фактических (официально незарегистрированных) браков; обращений за психологической помощью по поводу проблем, обусловленных дисгармоничностью современной семейной системы [1; 4]. Очевидно, что повышение лояльности россиян к распаду семьи, толерантность к воспитанию ребенка в одиночку или в фактической семье носит полифакторный характер и имеет глубокие культурно-исторические корни. Однако, несмотря на все социальные перипетии, невозможно представить формирование психологически здорового человека вне рамок семьи и системы детско-родительских отношений. Значение родительских фигур в формировании идентичности ребенка и психологической готовности к созданию семьи освещается в классических и современных работах отечественных и зарубежных психологов [3; 9; 121.
Как известно, отношение родителей к своему ребенку во многом определяет особенности становления его личности, его взаимодействий с другими. Наряду с развитием у ребенка сенсорных эталонов, родители формируют эталоны эмоциональные и сценарные, демонстрируя образцы поведения между мужчинами и женщинами в быту, в типичных жизненных ситуациях. Через отождествление себя с родителем того же пола ребенок обучается своей будущей супружеской роли; девочка усваивает способы поведения матери по отношению к отцу, а мальчик приобретает опыт наблюдения за поведением отца по отношению к матери; формируются представления о родительстве [5; 10]. Закономерной можно назвать тенденцию воспроизведения человеком модели отношений своих родителей уже в собственной семье.
Безусловно, образ родителей не единственный фактор, оказывающий влияние на формирование представлений у девушек об отношениях между супругами, о социальных ролях мужчины и женщины, о полоролевых диспозициях и установках, но он является одним из ключевых. В ситуации воспитания девочки только одним из родителей (чаще матерью) образ второго является малодифференцированным, что нередко ведет к трудностям в межличностных отношениях с противоположным полом [1; 7; 9].
В этой связи остаются актуальными вопросы о том, какими представлениями о родителях, о семейных отношениях, обладают современные девушки, выросшие в неполных семьях, каким образом этот субъективный опыт влияет на их жизнедеятельность, поведенческие паттерны, необходима ли им психологическая помощь и, если да, то в какой форме?
Учитывая сложность означенной проблемы и ее практическую значимость, нами был выбран психосемантический метод, позволяющий реконструировать представления о родителях как супружеской паре, о гендерных ролях у девушек, воспитанных в полной и неполной семье.
Формулирование цели статьи. Целью данного исследования являлась экспликация особенностей образа родителей у девушек, воспитанных в семьях с разным составом.
Изложение основного материала статьи. В исследовании приняли участие 40 молодых девушек (возраст 19-21 год). В данной выборке были выделены две группы. Экспериментальную группу составили девушки, воспитанные в неполной семье (20 чел.), контрольную - девушки, воспитанные в полной семье. В неполных семьях развод родителей произошел, когда девочкам было от 3 до 5 лет.
Разделяя позицию Е. Ю. Артемьевой в стремлении минимизировать формализованные процедуры, респондентам был предложен нижеследующий психодиагностический инструментарий. Для выявления ассоциативной семантической универсалии значения (стимула) среди девушек, воспитанных в неполной и полной семье, был применен групповой ассоциативный эксперимент. В качестве слов-стимулов в нашем эксперименте были использованы такие социальные роли как «родители», «отец», «мать», «юноша-сверстник», «девушка-сверстник», «мужчина», «женщина», «муж», «жена». Путем сравнительного анализа
наиболее информативных частотных ассоциаций мы стремились описать групповые семантические коды девушек контрольной и экспериментальной групп, которые, согласно Е. Ю. Артемьевой, строятся на основе личной истории деятельностей.
Опираясь на утверждение А. Г. Шмелева, что «на поведение воздействует не сама по себе стимульная ситуация, а ее смысловая (субъектная) категоризация в сознании субъекта» [11, с. 100], мы дополнили групповой ассоциативный эксперимент униполярным личностным семантическим дифференциалом (УЛСД) (А. Г. Шмелев) [13]. В нашем исследовании УЛСД был представлен как набор свободных прилагательных (тезаурус личностных черт), из которого респонденты выбирали наиболее подходящие, по их мнению, к предъявленному слову-стимулу. Таким образом, мы получили возможность сравнить модели субъективного опыта девушек, воспитанных в семьях с разным составом, полученные на основе разных модельных описаний.
«Осознавая неформализуемость субъективного опыта, Е. Ю. Артемьева стремилась свести формализованные процедуры к минимуму, по возможности, построить алгоритмы обработки и интерпретации данных, опирающиеся на те же психологические механизмы, что были задействованы и у испытуемых при получении результатов» [11, с. 105]. В этой связи обработка результатов группового ассоциативного эксперимента, а также униполярного личностного семантического дифференциала осуществлялась с помощью метода семантических универсалий с последующим качественным анализом. Наряду с этим был применен критерий ф* - угловое преобразование Фишера, позволяющий сопоставить вышеозначеннные группы девушек по качественно определяемому признаку.
Итак, в группе девушек, воспитанных в неполной семье, на слово- стимул «родители» были выделены следующие ассоциативные семантические универсалии: любовь - 0.35, забота - 0.3, ответственность - 0.3. По нашему мнению данные частотные ассоциации отражают в большей степени общепринятые представления о социальной роли «родители». В то время как в группе их сверстниц ассоциативные семантические универсалии включают и личностные качества реальных родителей: любовь - 0.45, добрые -0.4, творческие - 0.3, поддержка - 0.3.
Значимо отличаются частотные ассоциации в экспериментальной и контрольной группах на слово-стимул «отец» при р < 0.01). Так, у девушек из неполной семьи образ отца сопряжен с экономической составляющей (деньги 0.35) и дистанцированностью (далеко - 0.3, работа - 0.3), в то же время у девушек из полной семьи этот образ представлен социкультурными нормативами (семья - 0.4, защита - 0.3, забота - 0.3, сила - 0.3). При этом ассоциативные ряды со словом «мать» в обеих группах выражено согласуются: любовь
- 0.45, тепло - 0.4, счастье - 0.35, семья - 0.3, забота - 0.3 (экспериментальная группа) и семья - 0.4, любовь
- 0.4, забота - 0.4, тепло - 0.3, уют - 0.3 (контрольная группа). Можно утверждать, что для девушек, воспитанных в неполной семье, мать прочно ассоциируется с эмоционально-чувственной составляющей их опыта, а у их сверстниц из полной семьи - с чувственной и деятельностной компонентой.
Вышеописанные особенности частотных (не единожды использованных в группе) ассоциаций среди девушек, воспитанных в семье с разным составом, позволяет говорить, о том, что образ родителей как дуальный, двусоставной, представлен в сознании девушек из неполных семей фактически только образом матери, а девушек из полных семей - образом отца и матери, как взаимодополняющих друг друга.
Обратимся к анализу ассоциативных семантических универсалий выделенных у респондентов на слова-стимулы «юноша-сверстник», «мужчина», «муж». Как видно, семантика слова «юноша-сверстник» у девушек, воспитанных в полное семье, представлена коннотативными значениями, позволяющими оценить их отношение, вероятнее всего, к какому-то конкретному юноше, находящемуся в статусе друга: веселый -0.4, добрый - 0.35, друг - 0.3, опора - 0.3. У девушек из неполной семьи частотный ассоциативный ряд на слово-стимул «юноша-сверстник» отражает сферы их взаимодействия : игра - 0.3, учеба - 0.3, человек - 0.3.
Представления о мужчине (сильный - 0.3, защита - 0.3, спокойствие - 0.3, стена - 0.3) и муже (стена -0.3, сильный - 0.3, защита - 0.3, твердый - 0.3) у девушек, воспитанных в неполной семье, содержат преимущественно характеристики, которые гарантируют безопасность, защищенность. У их сверстниц из полных семей выявлен схожий ассоциативный ряд относительно роли мужчины (сила - 0.55, защита - 0.45, опора - 0.3, храбрый - 0.3). При этом социальная роль «муж» ( любовь - 0.5, сильный - 0.45, семья - 0.3, спокойствие - 0.3) дополнена чувственной составляющей и потенциальной возможностью объединения в малую группу - семью.
Следует отметить, что у девушек, воспитанных в полной семье, выявленные ассоциативные семантические универсалии на стимул «мужчина» (сила, защита) и «муж» (сильный, семья) тождественны таковым на стимул «отец» (сила, защита, семья). Среди девушек экспериментальной группы частотные ассоциации на стимул «мужчина» (сильный, защита, спокойствие, стена) и «муж» (стена, сильный, защита, твердый) практически дублируют друг друга, при этом с семантическими универсалиями на слово-стимул «отец» совпадений не выявлено. Различия статистически достоверны (при р < 0.01).
Анализ ассоциативных семантических универсалий выделенных у девушек на слова-стимулы «девушка-сверстница», «женщина», «жена» показал следующее. В сознании девушек, воспитанных в неполной семье, девушка-сверстница представлена ролевыми и эмоционально-оценочными характеристиками (подруга - 0.4, добро - 0.3, красивая - 0.3, улыбка - 0.3, общение - 0.3), которые отражают, вероятнее всего, опыт межличностного взаимодействия. У девушек, воспитанных в полной семье, частотные ассоциации отражают оценочную сторону межиндивидуального взаимодействия (нежность - 0.4, красивая - 0.3, оптимистка - 0.3). Также отмечено, что у девушек из неполной семьи, три из четырех выделенных ассоциативных семантических универсалий на слово-стимул «жена» (любовь - 0.4, улыбка - 0.3, семья - 0.3, забота - 0.3) тождественны универсалиям, полученным на слово-стимул «мать» (любовь - 0.45, тепло - 0.4, счастье - 0.35, семья - 0.3, забота - 0.3); а среди частотных ассоциаций на слово-стимул «женщина» (общение - 0.4, красота
- 0.4, дом - 0.35, трудолюбие - 0.35) две представлены в образе девушки-сверстницы (общение 0,3; красивая 0,3) и дополнены довольно «зрелыми» ассоциациями, которые, по нашему мнению, согласуются с социальной ролью «жена». У сверстниц из полных семей весь неслучайный ассоциативный ряд на слово-стимул «жена» (уют - 0.5, забота - 0.3, любовь - 0.3, тепло - 0.3) представлен среди семантических универсалий на стимул «мать» (семья - 0.4, любовь - 0.4, забота - 0.4, тепло - 0.3, уют - 0.3). При этом ассоциативные семантические универсалии на слово-стимул «женщина» в большей мере отражает романтические характеристики (общительная - 0.4, женственность - 0.3, обаятельная - 0.3, естественная - 0.3 забота - 0.3).
В образе Я девушек, воспитанных в семьях с разным составом, семантические универсалии четко фиксируют сформированность гендерной роли и ряд специфических особенностей. Так, девушки из неполной семьи воспринимают и позиционируют себя как добрую и веселую девушку и в тоже время как личность (веселая - 0.4, девушка - 0.35, добрая - 0.3, личность - 0.3). «Я» сверстниц из полной семьи представлено классическим образом девушки (добрая - 0.4, девушка - 0.35, мечтательная - 0.3), Различия статистически достоверны (р < 0.01).
Сравнительный анализ веса ассоциаций в обеих группах девушек относительно исследуемых нами понятий позволяет утверждать, что в сознании девушек, воспитанных в неполной семье, образ родителей как прототип будущей семейной системы можно охарактеризовать как искаженный. Так, например, для девушек из неполных семей на первой позиции (по весу) среди ассоциаций располагается ассоциация любовь, и на четвертом - семья, в то время как для девушек, воспитанных в полной семье, - семья и любовь по весу одинаковы и стоят на первых двух позициях.
Анализ результатов полученных с помощью униполярного личностного семантического дифференциала показал, что девушки, воспитанные в неполной семье, наделяют образ родителей чертами, которые входят в такие факторы как фактор нравственного чувства (добрый 0,95), фактор интеллектуального развития (знающий 0,9; умный 0,75; эрудированный 0,8;), фактор потенциальной энергии (сильный 0,55), факторы самоотношения и самоподачи (красивый 0,9; обаятельный 0,75; открытый 0,5; естественный 0,4), фактор социального поведения (трудолюбивый 0,45; опытный 0,45; общительный 0,45).
Девушки, воспитанные в полной семье, для характеристики образа родителей выбирают черты личности, которые входят в такие факторы как фактор социального поведения (трудолюбивый 0,8; опытный 0,55; общительный 0,45), фактор интеллектуального развития (умный 0,75; знающий 0,7; эрудированный 0,75; остроумный 0,55), фактор нравственного чувства (добрый 0,6), фактор потенциальной (сильный 0,5) и фактор актуальной (активный 0,4) энергии, факторы самоотношения и самоподачи (красивый 0, 5; обаятельный 0,4) [13].
Образ отца девушек из неполных семей представлен такими чертами как сильный (0,8); умный (0,6); твердый (0,45), которые входят в фактор потенциальной энергии и интеллекта. Образ матери наполнен личностными чертами из таких факторов как нравственное чувство (добрый 1,0), самоотношение и самоподача (красивый 0,6; открытый 0,45; обаятельный 0,45), незрелость (мечтательный 0,55), интеллект (знающий 0,5; умный 0,5), деликатность (тактичный 0,45), невротизация (тревожный 0,45), потенциальная энергия (сильный 0,4).
Образ отца девушек из полных семей более детализирован и представлен личностными чертами, входящими в факторы потенциальной энергии (сильный 0,8), интеллекта (умный 0,6; эрудированный 0,45; знающий 0,4,), социального поведения (трудолюбивый 0,6; опытный 0,5), нравственного чувства (добрый 0,5), актуальной энергии (подвижный 0,5), нервно-психического здоровья (спокойный 0,45), фактор самоотношения и самоподачи (красивый 0,45). Образ матери включает прилагательные из факторов нравственного чувства (добрый 0,55), интеллекта (умный 0,55, эрудированный 0,4), социального поведения (трудолюбивый 0,55, опытный 0,5), рационального самоконтроля (организованный 0,5) и незрелости (мечтательный 0,4).
В процессе анализа полученного от респондентов материала обращает на себя внимание тот факт, что количество выбранных прилагательных, описывающих различные личностные черты таких социальных ролей как юноша-сверстник, мужчина, муж, женщина, жена существенно превышает таковое в группе девушек, воспитанных в неполной семье, чем среди их сверстниц, воспитанных в полной семье.
При этом девушки из неполных семей используют преимущественно положительные характеристики для роли женщины, жены, девушки-сверстницы (за исключением одной характеристики - мечтательности как признака незрелости). Аналогичным образом описываются юноша-сверстник, мужчина, муж. Учитывая вес положительных прилагательных, которые были выбраны для описания вышеперечисленных социальных ролей, можно говорить о выраженной тенденции к идеализации данных образов в представлениях девушек из неполных семей.
Наряду с этим в описаниях девушек, воспитанных в полной семье, выбранные прилагательные к социальной роли «мать» (добрый 0.55, умный 0.55, трудолюбивый 0.55, красивый 0.5, честный 0.5, опытный 0.5, организованный 0.5, мечтательный 0.4, эрудированный 0.4) почти с такой же частотой представлены в описании роли «женщина» (добрый 0.5, красивый 0.45, эрудированный 0.4) и «жена» (добрый 0.6, красивый 0.55, трудолюбивый 0.5, эрудированный 0.5, организованный 0.4).
Иными словами представления девушек из полных семей о женщинах и женах включают привлекательные, по их мнению, черты их матерей, а также те, которые привлекательны для них лично.
При этом представления о муже у девушек из контрольной группы практически полностью дублируют личностные черты, выбранные ими для описания отца, большая часть из них отражена и в представлениях о мужчине в целом. То есть можно утверждать, что девушки, воспитанные в полной семье, при выборе мужа ориентированы на соответствие личностных черт своего избранника таковым их собственного отца.
Представления о своем Я у девушек из неполных семей отражают нравственные и волевые черты (добрый 0,85; общительный 0,65; активный 0,6; естественный 0.45). В сравнении с ними представления о собственном Я у их сверстниц из полных семей можно охарактеризовать как незрелые (мечтательный 0,5; красивый 0,4). Следует отметить, что данные, полученные с помощью униполярного личностного семантического дифференциала, согласуются с данными группового ассоциативного эксперимента, отражая качественные отличия представлений о базовых социальных ролях у девушек, воспитанных в неполной и полной семье.
Выводы. Результаты проведенного эмпирического исследования свидетельствуют о существовании различий образа родителей у современных девушек, воспитанных в полной и неполной семье.
Несмотря на происходящие трансформации института семьи, родители сохраняют выраженное влияние на формирование представлений о социальных, в т.ч. и гендерных ролях, у современных девушек. В связи с тем, что образ родителей дуален и включает образы матери и отца, то с уходом из семьи последнего развитие представлений о родителях как супружеской паре, гендерных ролях у девочки, а в последующем девушки, осуществляется по искаженному типу. Показано, что образ родителей представлен конвенциальными характеристиками и личностными чертами матери; образы мужчины и мужа наполнены характеристиками,
которые обеспечивают ощущение защищенности. При этом представления о женщине, о роли жены являются у них более зрелыми.
В представлениях девушек, воспитанных в полной семье, образ родителей отражает личностные качества реальных родителей; представления о женщине и жене включают привлекательные для них черты своих матерей, а также черты привлекательные для них лично. Представления о мужчине в целом, особенно о муже, фактически тождественны личностным чертам их отца.
Таким образом, сравнительный анализ убедительно показал, что образ родителей в сознании девушек представлен набором неслучайных ассоциативных связей, отражает качества их реальных отца и матери, особенности детско-родительских отношений и влияет на гендерные представления и ожидания девушек, а также паттерны их поведения.
Литература:
1. Аргентова Л. В. Представления женщин из неполных родительских семей о лицах противоположного пола: дисс. ... канд. психол. наук: 19.00.05 / Лариса Валерьевна Аргентова. - [Место защиты: Том. гос. ун-т]. - Томск, 2007. - 165 с.
2. Балалуева И. Трансформация самоидентичности героини современных российских СМИ. Взгляд журналистов, героев, экспертов / И. Балалуева // Гендер и СМИ-2012. Ежегодник. - М.: Факультет журналистики МГУ. - С. 177-200.
3. Белопольская Н. Л. Полоролевая идентификация: методические исследования детского самосознания / Н. Л. Белопольская. - М.: Когнито-Центр, 2001. - 24 с.
4. Бурмистрова Е. А. Современная семья: психология отношений / Е. А. Бурмистрова, М. Ю. Бурмистров. - М.: Дарь, 2018. - 544 с.
5. Дахно В.М. Идентификация с семейными ролями у юношей и девушек из неполных семей / В.М. Дахно // Человек. Сообщество. Управление. - 2017. - №3. - Режим доступа: https://cyberleninka.rU/article/n/identifikatsiya-s-semeynymi-rolyami-u-yunoshey-i-devushek-iz-nepolnyh-semey (дата обращения: 12.08.2018).
6. Зуев К. Б. Психологические особенности подростков из неполных семей / К. Б. Зуев // Вестн. Том. гос. ун-та. - 2009. - №324. - Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/psihologicheskie-osobennosti-podrostkov-iz-nepolnyh-semey (дата обращения: 12.08.2018).
7. Калина О.Г. Значение отца для развития ребенка (на материале зарубежных исследований) / О.Г. Калина, А.Б. Холмогорова // Семейная психология и семейная терапия. - 2006. - № 1. - С. 87-100.
8. Лущенко Э.М. Проблемы и противоречия института родительства в российском обществе / Э.М. Лущенко // Научные ведомости БелГУ. Серия: Философия. Социология. Право. - 2016. - №3 (224). - Режим доступа: https://cyberleninka.rU/article/n/problemy-i-protivorechiya-instituta-roditelstva-v-rossiyskom-obschestve (дата обращения: 12.08.2018).
9. Овсяникова Е. А. Образ семьи в раннем юношеском возрасте как фактор формирования психологической готовности к семье и браку / Е. А. Овсяникова, Е. И. Зиборова // Вестник гуу. - 2014. - № 9. - Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/obraz-semi-v-rannem-yunosheskom-vozraste-kak-faktor-formirovaniya-psihologicheskoy-gotovnosti-k-semie-i-braku (дата обращения: 12.08.2018).
10. Размахнина Д. Ю. Влияние состава семьи на развитие представлений о гендерных ролях в подростковом возрасте / Д. Ю. Размахнина // Психология субъективной семантики: Истоки и развитие / Под ред. И. Б. Ханиной, Д. А. Леонтьева. - М.: Смысл, 2011. - С. 189-205.
11. Серкин В. П. Методы психосемантики: Учеб. пособие для студентов вузов / В. П. Серкин. - М.: Аспект Пресс, 2004. - 207 с.
12. Шнейдер Л. Б. Семейная психология: Учебное пособие для вузов. 2-е изд. / Л. Б. Шнейдер. - М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2006. - 732 с.
13. Шмелев А. Г. Практикум по экспериментальной психосемантике. Тезаурус личностных черт / А. Г. Шмелев, В. И. Похилько, А. Ю. Козловская-Тельнова. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988. - 208 с.
14. Янак А.Л. Трансформация родительства и отцовства в обществе постмодерна / А.Л. Янак // Вестник ПНИПУ. Социально-экономические науки. - 2018. -№1. - Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/transformatsiya-roditelstva-i-ottsovstva-v-obschestve-postmoderna (дата обращения: 12.08.2018).
15. Lipasova A. Fatherhood models in the middle class of contemporary Russia / A. Lipasova // Социологическое обозрение. - 2016. - №4. - Режим доступа: https: // cyberleninka.ru/article/n/fatherhood-models-in-the-middle-class-of-contemporary-russia (дата обращения: 12.08.2018).
Психология
УДК:159.93
доктор биологических наук, профессор Соболев Валерий Иванович
Гуманитарно-педагогическая академия (филиал)
Федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского» (г. Ялта); кандидат медицинских наук, доцент Труш Вера Владимировна Донецкий национальный университет (г. Донецк)
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ПСИХОФУНКЦИОНАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ СЛУХОВОГО АНАЛИЗАТОРА СТУДЕНТОВ-ПЕРВОКУРСНИКОВ КАК РЕЗУЛЬТАТ РЕКРЕАЦИОННОГО ЭФФЕКТА ЗИМНИХ
КАНИКУЛ
Аннотация. В работе исследовалась рекреационная эффективность зимних каникул в отношении психофункционального состояния девушек-первокурсниц. Установлено, что после зимних каникул качественно улучшается функциональное состояние слухового анализатора, что проявлялось в укорочении времени простой аудиомоторной реакции, улучшении стабильности ее выполнения и росте помехоустойчивости. Делается общее заключение о высокой рекреационной эффективности зимних
