CC BY
52
УДК 008:1-027.21
Т.Ю.Гордеева
ОСОБЕННОСТИ «НЕВЫРАЗИМОГО» В ПЕВЧЕСКОЙ АРХАИКЕ.
Статья продолжает исследования, связанные с изучением певческих культур в аспекте «невыразимого». В ней анализируется исток «невыразимого», способы его «удержания» в певческом голосе и вопросы «технэ» певческих архаичных культур. Полагаем, что истоком «невыразимого» в певческой культуре архаики является стремление к обретению полноты связи с тотемом и окружающей природой. «Технэ» певческой культуры архаики состоит в приемах имитации звуков окружающего мира, позволяющих человеку быть вписанным в этот мир, способами «удержания» «невыразимого» являются виды звукоподражания.
Ключевые слова: музыка, певческая культура, певческий звук, «невыразимое», хронотоп, технэ, архаичное пение, звукоподражания.
Tatjana Gordeeva FEATURES OF "INEXPRESSIBLE" IN ARCHAIC SINGING.
This article continues to study singing culture in the aspect of the phenomenon of "inexpressible", its source and means "hold" through certain techniques of "techne".
Experiences archaic man carried out not just in terms of the model: a microcosm - macrocosm. They went through the feeling of his head as the Earth being the memory space and, therefore, all processes (breathing), which flows and dependent on the nature of the relationship on the border of the Earth to outer space have been for a man of the archaic deep experience and probably the meaning of existence. Onomatopoeia wildlife to be seen through the prism of this deep association and a priori given man the ability to play all the sounds peculiar to the living environment of the Earth, since people associate themselves with it. This is not just an imitation of the outside, it is the essence of showing their demonstration inner "me." Based on this outlook, we can assume that archaic singing aimed at imitating the sounds of nature and chat with her, it was a natural kind of spiritual relationship between man and nature. How identity will phonemes in the voice of the person and the sounds of the world, as far fancier will be developed language of communication, so expressive manifest relationship, so bright is a feeling of human refinement in the world and the richer his experience of this relationship, the kinds of onomatopoeia are ways of holding the "inexpressible". We believe that the source of the "inexpressible" in singing archaic culture is to strive for the attainment of fullness due to the totem and nature that provides a sacred human channel of communication with the outside world. "Techne" singing archaic culture is to simulate the techniques of the world of sounds (singing, drawing on his chest, nasalization, increased harmonics, "hooting" («ululation»), yodel, etc.).
Key words: music, vocal culture, vocal sound, inexpressible, chronotopos, techne, archaic singing, onomatopoeias.
«Невыразимое» - продукт культуры. Современный взгляд на мир, разделяемый на видимый и невидимый, вероятно, неоправданно распространять на мировоззрение архаичных людей, которые воспринимали мир единым целым. Что не видели оком, то чувствовали, ощущали ярким интуитивным чувством. «Было бы неправильным считать тотемизм какой-то особой формой религии, пишет Александр Мень и отмечают некоторые другие исследователи, - он - лишь проявление особого мирочувствия, когда вся природа предстает перед человеком одушевленной. Первобытный человек видел повсюду сокрытую одушевленность: и в стволах деревьев, и в лесных животных, и в беге облаков. Для него взаимодействие вещей в мире - это не только взаимодействие видимого, но в то же время - и более всего - во взаимодействии невидимого. В журчащем ручье, в пламени костра обитали духи, враждебные или добрые, а иногда и нейтральные. Стихии не казались ему чем-то бездушным. Невидимый мир не составлял для него какого-то изолированного плана бытия. Он был тут же, рядом, он подразумевался во всем» [6]. В данном контексте рассмотрения голосообразование и певческая культура архаикиприобретает особый смысл, так как звук представляет собой неким переходом из невидимого, но слышимого мира к невидимому, но ощущаемому пространству, так как сами звуки, конечно, дают богатую пищу воображению, но все же представляют собой невидимую субстанцию.
Литература, посвященная архаичным культурам пения достаточно обширна. В исследованиях Д.Голдмена, Э.Алексеева, А.Н.Аксенова, З.К.Кыргыз, В.Морозова, В.Ю.Сузукей, Л.Д.Дашиевой, Н.А.Мам-чевой, Н.Т.Ултургашева представлен богатейший экспедиционный и исследовательский музыкальный материал, дана обширная информация и глубокий анализ корней народных певческих традиций.
Данная статья посвящена исследованию певческой культуры архаики в аспекте феномена «невы-разимого», его истока и способов «удержания» через определенные приемы «технэ». Полагаем, что истоком «невыразимого» в певческой культуре архаики является стремление к обретению полноты связи с тотемом и природой, которая обеспечивает сакральный канал общения человека с
окружающим миром, живой природой, животными, растениями, природными явлениями. «Технэ» певческой культуры архаики состоит в техниках имитации звуков окружающего мира («хоректээр» (пение с опорой на грудь), «думчуктаар» (назализация), «аасишти-биле хоомейлээр» (усиление гармоник), «улюлюканье», йодль (игра регистрами) и т.п.), а способами «удержания» «невыразимого» являются виды звукоподражания.
Основой мировоззрения представителей архаики были тотемизм и анимизм. Напомним, что суть этих явлений заключается в том, что люди верят в родство с тотемом (который может представлять собой животное, птицу) и одухотворяют окружающую природу. Тотем олицетворяет связь человека с живой природой, некую вписанность человека в природный мир. Архаичные обряды направлены на ощущение этого единства. Например, телесная взаимосвязь с тотемом обеспечивается через ритуал съедания убитого тотемного зверя. Сродство с покровителем племени осуществляется через вхождение его материальности в тело соплеменников. Традиция передачи подобным образом мощной энергетики тотемного животного сохранилась до сих пор в форме медвежьего праздника, например, у амуро-сахалинских народов и обских угров. Символично, что перед убитым медведем несколько дней звучат песни сородичей. Через звучание человеческого голоса как неким медиумом между тотемом и членами общины, между видимым и невидимым миром, местные жители стремятся почувствовать крепкую духовную связь с тотемным животным, которое в результате утраты своего физического тела передало мощную энергетику тотемному духу. Исток «невыразимого» в этом случае следует искать в глубоком пограничном переживании по поводу степени отношений человек - тотем, существующих с тех давних времен, когда развитие и наполнение жизнью Первоземли были связаны с появлением и дальнейшими действиями мифического творца в обличье тотемного зверя или птицы. Насколько сохранилась неразрывная родовая связь, насколько удержалась незыблемость ее священных уз - эта проверка является смыслом ритуальных тотемных обрядов, а пение в них есть средство общения с тотемным животным и средство его ублажения ради обретения чувства идентичности членов племени и тотемного зверя.
Степень родства с тотемным животным проявляется через великолепную способность людей архаики до тонкости различать мельчайшие оттенки в звучании голосов зверей и птиц и в точности воспроизводить их интонацию и тембр. Например, сахалинские нивхи могли воспроизволить натуралистические звуки и голоса многих животных и птиц: медведя, собаки, тюленя, белки, бурундука, зайца, ворона, кукушки, гагары, утки, чайки, лебедя, кулика, орла, филина, трясогузки, горлика, куропатки, а также насекомых (комаров).
Звуковая имитация - это свидетельство нерасчлененной взаимосвязи человека и природного царства, он составляет елый пласт в архаичной певческой культуре. Часто в основе воспроизведения человеком голоса того или иного представителя животного мира лежит легенда о нераздельном родстве человека и животного через их предков. Так, монгольская протяжная песня уртын дуу и бурятская протяжная песня ай дон, манера исполнения которой представляет собой протяжное и жалобное пение, напоминающее вой волка, ведет происхождение от древнего рода монголов и бурят «шоно» («волк»). По древнетюркской генеалогической легенде, которую приводит в своей работе Л.ДДашиева, говорится о рождении у хуннского императора двух дочерей исключительной красоты, которых он хотел предоставить Небу. Он поселил дочерей в высокий терем в безлюдном месте и просил Небо принять их. Старый волк вырыл под теремом нору, днем и ночью стерег красавиц, продолжительно призывно воя. Младшая из дочерей вышла замуж за волка и родила сына. Их потомство размножилось, образовало государство. С тех пор монголы любят протяжное пение, поют протяжно и жалобно, подобно волчьему вою. Предполагают также, что манера «улюлюканья», возможно, берет свое начало также от разноголосого воя волков, когда волки преследуют косулю или лося.
Но не только натуралистическое звукоподражательство культивировалось в архаике. Например, у нивхов, отмечает Н.А.Мамчева, с тотемным образом медведя были связаны символические звукоподражания и кличи. После убийства зверя охотники издавали громкий радостный клич в виде долгого звука «о-о-о», который нужно было кричать до последнего издыхания. Символическое рычание зверя применялось в ходе медвежьего праздника при диалоге охотника с медвежьей головой, которая якобы реагировала рыком на вопросы, нараспев задаваемые ей охотником.
Отдельным проявлением певческой культуры архаики и важным этапом ее эволюции является омузыкаленная «речь-общение» охотника с духом тотема. Этот переход от подражательства к абстрактным образам звука запустил процесс поиска инвариантов внутренней
формы голосовых интонаций, позволяющих вырабатывать звук определенного качества и развивать тем самым непосредственно певческую культуру архаики.
Для общения с духами природного мира и тотемными животными у разных народов были выработаны достаточно разнообразные голосовые приемы «технэ». Инвариант «технэ» в монгольском и бурятском пении формировался на основе пастушеских возгласных распевов. «В открытом пространстве через долгие звуки и звучание протяжного пения как бы устанавливалась магическая связь кочевников с природой и космосом. В ней особую роль играет медиатр - музыкант и певец, в совершенстве владеющий протяжным пением. Его голос становится инструментом, посредством которого достигается гармония и космическая связь с небом и предками» [3]. Любопытный вывод исследователя П.Хэмела о «магическо - анимистическом» музыкальном языке древних монголов приводит в своей работе Д.Голдмен. Он считает, что монголы, стреляя из лука, внимательно вслушивались в гул натянутой и отпущенной тетивы и тем самым смогли проникнуть в тайну музыки, поняли физическую основу звука и научились повторять голосом это монотонное гудение, которое, по его мнению, представляет собой архаический прообраз музыки. Так родился, считает исследователь, горловой певческий стиль «хоомей». Певец издает монотонный гудящий носовой звук, который является основным тоном, высота которого на протяжении песни не меняется. В это же время, открывая и прикрывая рот, исполнитель меняет объем ротовой полости и соответственно меняется спектр гармоник основного тона. Затем благодаря особому управлению гортани рождается пронзительная мелодия, состоящая из усиленных гармоник основного тона. Например, если частота колебаний основного тона составляет около 100 Гц, то мелодия второго голоса будет в диапазоне от 600 до 1300 Гц. Певцы хоомей умеют производить носом высокие гармоники от 16-01 до 23-ей (частота от 1600 до 2300 Гц). То есть, если основной тон 440Гц (ля первой октавы), частота обертонов практически выходит за пределы человеческого слышания. «Настолько необычно и даже сверхестественно звучит голос певца хоомей, что становится понятно, отчего мастерам обертонального пения приписывали способность контактировать с миром духов и управлять неземными силами» [2, с.83].
З.Кыргыс описывает горловое пение тувинцев «хоректээр» (прием пения с «опорой на грудь») как вид музицирования, основанного на имитации звуков природы. По грудному резонатору настраиваются ротовые и носовые резонаторы. «В течение двух секунд исполнитель делает полный вдох, заполняя воздухом нижнюю часть легких, и мягко надавливает грудными мышцами на всю грудную клетку. Затем певец извлекает протяжный грудной звук с уверенной опорой на переднюю стенку грудной клетки. Медленно выдыхая находящийся в груди воздух (при сохранении ощущения спрессованности) исполнитель кратковременно, в течении 20-30 секунд, издает специфичекий грудной звук, сохраняя грудную клетку напряженной, пока весь воздух не будет выдохнут» [4, с.110]. Исследовательница акцентирует внимание на особом духовном настрое певца во время пения, которое сродни стремлениям импрессионистов отразить изменчивость, подвижность окружающего мира, передать атмосферу, состояние окружающего пространства. «Для традиционных исполнителей ценность и красота звука определялись близостью к естественной природе, умением передать ее жизнь путем не только подражания, но и проникновения в ее сущность. Поэтому вокальные и инструментальные звукоподражания голосам животных и птиц, так же, как и мастерство вокального имитирования звуков окружающей природы высоко ценится тувинцами» [4, с.111]. Техника архаичного пения «хоректээр» является прародительницей трех исполнительских стилей: «каргыраа» (низкий тембр), «хоомей» (средний тембр), «сыгыт» (высокий тембр). Исследователи приходят к выводу, что хрипящий звук исполнительского стиля «каргыраа» связан с имитацией голоса верблюдицы, что подтверждает идею о том, что в большей степени использование различных стилей тувинского пения нацелено на установление контакта с окружающей природой путем уподобления человеческого голоса ее звукам. Это напоминает интересную психологическую особенность человека подстраиваться под манеру общения собеседника для установления контакта с ним, более тесного общения и взаимопонимания. Так, в случае успешной взаимосвязи человека и природы как собеседника устанавливается особый контакт человека и окружающего мира в зависимости от степени его звуковой подстройки под окружающий мир.
Разнообразные звукоподражательные приемы существовали у нивхов. В их поле внимания были голоса многих морских животных и птиц. Главным мифологическим образом у нивхов была утка, которая почиталась, как демиург-создатель Земли. Для имитации ее голоса охотники «складывали обе руки как бы в кулак (правая рука - сверху левой) и дули в образовавшуюся щель,
подражая голосу птицы» [5]. А крик чайки, например, воспроизводился особым ударом себя по горлу. Исследователи отмечают, что натуралистические звукоподражания птицам преобладал мелос, интонационно они были более развиты, в них различимы восходящие интонации на большую секунду (чайка), чистую кварту(филин), чистую квинту и октаву (гагара) и нисходящие интонации на малую секунду (орел), чистую кварту (кукушка). В звукоподражаниях зверям преобладал ритм. Нивхи общались свистом с морскими животными: тюленями и касатками. (сегодня известно, что эти животные общаются друг с другом ультразвуковыми сигналами): «Когда касатки подплывали к селению, навстречу им выезжала лодка, на носу которой сидел лучший певец и пел для них. Как говорили нивхи: «Когда нивх пел, касатки, придя, близко-близко возле лодки выныривали, слушали-слушали - вот так было, песни слушали» [5].
Таким образом, истоком «невыразимого» в архаичных певческих культурах являлось стремление к обретению полноты связи с тотемом и окружающей природой.
Напомним, что при исследовании певческих культур в соотнесении с проблемой «невыразимого» автор придерживается понимания этого феномена научной школой Е.В.Синцова1. Вполне возможно, что говорить о «невыразимом» в этом смысле в отношении культуры архаики можно с определенной долей условности (так же как и о «сверхъестественном»). То есть, все для человека архаики было «естественным» и «выразимым». Это объясняется другим строем души, другим умонастроением древнего человека. Р.Штайнер отмечал, что для древнего человека было бы большой нелепостью представить материю, лишенную духа. Соответственно для человека архаики не существовало независимой жизни мысли и чувства. «Человек переживал все свое существо как неделимое единство.... Современный человек ... окружен лесами, горами и реками; или же, если он живет в городе, городские стены попадаются ему на глаза на каждом шагу. Когда же он говорит о космическом и сверхчувственном, то где оно, по его мнению? Он не может указать ни одной сферы, внутри которой он бы мог помыслить космическое и сверхчувственное. Он нигде не может соприкоснуться с ней, уловить ее, не говоря уж о том, что так же неуловимо и душевно-духовное. Но не так было в древневосточном потоке развития. Для восточного человека окружающий мир, который теперь мы называем нашей физической средой, был только подножием Космоса, мыслимого как единство. Человек имел в своем окружении то, что содержится в трех царствах природы, он имел вокруг себя реки, горы и т.д.; но для него эта среда была насквозь пронизана духом, пропитана им и сплетена с духом. Древневосточный человек мог бы сказать: я живу среди гор, я живу среди рек, но я также живу среди элементарных существ гор и рек; я живу в физическом царстве, но это физическое царство есть тело духовного царства. Меня повсюду окружает духовный мир, низший духовный мир» [8, с.26-27]. Переживания архаичного человека осуществлялись не просто в рамках модели: микрокосм - макрокосм. Они шли через ощущение своей головы как космической памяти бытия Земли и поэтому все процессы (дыхание, звукопродуцирование), которые протекали и зависели от характера отношений на границе Земли с космическим пространством, были для человека архаики глубоким переживанием и, вероятно, смыслом существования. Звукоподражание живой природе следует рассматривать через призму этой глубинной ассоциации и априори заданной человеку способности воспроизводить все звуки, свойственные живой среде Земли, так как человек ассоциировал себя с ней. Это не просто подражание внешнему, это выказывание своей сути, демонстрация внутреннего «я».
Исходя из такого миропонимания, можно предположить, что звукопродуцирование архаики, направленное на подражание звукам природы и омузыкаленное общение с ней, представляло собой естественный вид духовной взаимосвязи человека и природы. Насколько идентичнее будут фонемы в голосе человека и звуках окружающего мира, насколько искуснее будет выработан язык этой коммуникации, настолько выразительнее проявится взаимосвязь, настолько ярче будет ощущение вписанности человека в окружающий мир и богаче его переживание данной взаимосвязи. Э.Алексеев писал, что «пение для человека того душевного склада, который формировался ранним обществом, - такая же потребность, как и речь. Он пел не только на людях, но и для себя, не только бодрствуя, но и во сне, не только будучи здоровым, но и впадая в нервные расстройства. Язык песни был понятнее духам, с которыми люди общались, как общаются с соплеменниками» [1].
Таким образом, в архаичной вокальной культуре существовали многочисленные приемы
1 «Невыразимое» в научной школе Е.В.Синцова понимается как комплекс недомплощенных проектов внутренней формы, в данном случае, певческого звука [7].
«технэ» - («хоректээр» (пение с опорой на грудь), «думчуктаар» (назализация), «аасишти-биле хоомейлээр» (усиление гармоник), «улюлюканье», йодль (игра регистрами) и т.п.), которые порождали многочисленные звукоподражательные голосовые звучания, удерживающие «невыразимое». Истоком «невыразимого» в певческой культуре архаики является стремление к обретению тесной связи с тотемом и природой, которое обеспечивает сакральный канал общения человека с окружающим миром, живой природой, животными, растениями, природными явлениями.
Литература
1. Алексеев Э. Раннефольклорное интонирование. Звуковысотный аспект. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.olonho.info>eduard_alekseyev>rfi
2. Голдмен Дж. Целительные звуки. - М., 2003.-
224с.
3. Дашиева Л.Д. О происхождении монгольской протяжной песни уртын дуу [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.rusnauka.com>5 88683.doc.htm
4. Кыргыс З.К.Тувинское горловое пение «хоректээр»//музыкальная академия.2004. -№4. -С.110-112
5. Мамчева НАЗвукоподражания и сигналы в культуре нивхов [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.icrap.org/mamcheva-10-1.html
6. о.А.Мень. История религии. Т2 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.alexandrmen.ru
7. Синцов Е.В. Природа невыразимого в искусстве и культуре: к проблеме жесто-пластических оснований художественного мышления в визуальной орнаментике и музыке. - Казань, 2003. - 304с.
8. Штайнер Р. Всемирная история в свете антропософии как фундамент познания человеческого духа. - М., 2002.-168с.
1. Alekseev Je. Rannefol'klornoe intonirovanie. Zvukovysotnyj aspekt. [Jelektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://www.olonho.info>eduard_alekseyev>rfi
2. Goldmen Dzh. Celitel'nye zvuki. - M., 2003.-224s.
3. Dashieva L.D. O proishozhdenii mongol'skoj protjazhnoj pesni urtyn duu [Jelektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://www.rusnauka.com>5 88683.doc.htm
4. Kyrgys Z.K.Tuvinskoe gorlovoe penie «horektjejer»»//muzykarnaja akademija.2004. -№4. -S.110-112
5. Mamcheva N.A.Zvukopodrazhanija i signaly v kul'ture nivhov [Jelektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http ://www. icrap. org/mamcheva-10-1. html
6. o.A.Men'. Istorija religii. T2 [Jelektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://www.alexandrmen.ru
7. Sincov E.V. Priroda nevyrazimogo v iskusstve i kul'ture: k probleme zhesto-plasticheskih osnovanij hudozhestvennogo myshlenija v vizual'noj ornamentike i muzyke. - Kazan', 2003. - 304s.
8. Shtajner R. Vsemirnaja istorija v svete antroposofii kak fundament poznanija chelovecheskogo duha. - M., 2002.-168s.
