CC BY
97
УДК 78.07
Т.Ю.Гордеева
БЕЛЬКАНТО И ФОЛЬКЛОРНО-ЭТНИЧЕСКИЕ СПОСОБЫ ВОКАЛЬНОГО ЗВУКОИЗВЛЕЧЕНИЯ
Данная работа посвящена выяснению главного качества певческого инварианта, вбирающего в себя все основные эстетические характеристики певческого голоса, которые сформировались в музыкальной культуре человечества к моменту возникновения певческой манеры бельканто. Мы полагаем, что таким качеством была резонаторность звучания. Ее истоки лежат в архаике и подтверждаются античностью и средневековьем.
Ключевые слова: музыкальная культура, эстетика голоса, бельканто, певческий инвариант, архаика, резонаторность.
T. Ju. Gordeeva. Bel canto andfolklore and ethnic vocal sound production methods.
The work is devoted to the identification of the main quality of the singing invariant incorporating all the basic aesthetic characteristics of the singing voice which were generated in musical culture of a mankind by the time of occurrence of a bel canto singing manner. We believe that such quality should be a resonance of sounding. It dates back to the Archaic period, through Antiquity and the Middle Ages
Key words: Musical culture , the aesthetic of the voice, bel canto, the singing invariant, the Archaic period, resonance of sounding
Современное концертно-оперное пение, следующее традициям бельканто, рождает в своем лучшем исполнении звук такого запредельного качества, которое некоторым образом исключает реального, из плоти и крови, исполнителя из объекта
слушательского интереса, заставляя любоваться певческим звуком как воплощением собственно духа. Звук бельканто это нечто особенное, Другое по отношению и к звуку человеческой речи, и к бытовому напеванию, и к народным манерам пения. Если народные манеры пения в подавляющем своем большинстве представляют собой звуковедение «на горле», то есть, задействуют в певческом процессе мышцы, сжимающие горло, то явление бельканто использует противоположный прием - «снятие с горла», то есть полное освобождение мышц гортани и горла. В этом случае певец обнаруживает голос как свое Другое, которое существует бесплотно, парит в потоке воздуха, наяву показывая чудо ощущаемого и осязаемого дыхания - духа. Возникает парадоксальная ситуация существования звука, порожденного плотью, но полностью от-рывающегося от этой плоти, рождая при этом какие-то необыкновенные, не бытовые, не природные, а новые, искусственные и искусные звуковые образования.
Телесная составляющая певческого звука
исполнителя бельканто полностью
поглощается мощью его мыслительного начала. Внутренний образ звука детально определен, и дух с помощью четко отработанного технэ воплощает
мыслительные структуры в такое реальное звуковое пространство, которое
характеризуется строго обозначенным звуковысотным положением своих «точек» (звуков), «бесконечностью» диапазона, длительности и динамической (громкостной) шкалы звучания. Бельканто - певческая технология преодоления телесности в звуке, отрыва звука от его телесного «родителя» через дыхание - единственного посредника между материальным и духовным началами в человеке.
Это явление нельзя рассматривать, как достижение только западно-европейской культуры, оно интернационально, как джаз, видимо потому, что соединяет в себе все качества певческого голоса, проверенные временем, и творит на языке, понятном представителям различных, и, казалось бы, полярных культур. В литературе описана встреча представителей тюркской культуры с исполнителем итальянского бельканто, которая произошла примерно в 1691 году, когда русский князь Борис Голицин отправился с посольством к Великому татарскому хану в сопровождении талантливого сопраниста Балатри, служившего в
то время при царском дворе. Как вспоминал сам певец, при встрече русской и татарской сторон поначалу праздника не получалось, так как никто не понимал ни слова друг друга. Когда посол попросил Балатри спеть и тот исполнил сотни трелей и пассажей, Великий хан оживился, всячески одарил певца и никак не хотел его отпускать, прося петь еще и еще...
Порой возникает ощущение, что феномен бельканто возник неожиданным образом, благодаря искусству певцов-кастратов. На самом деле, интересно проследить его долгую, насчитывающую столетия предысторию, истоки которой уходят, как и все искусство Возрождения, в Античность, а, на самом деле, и еще дальше, в Древность.
Данная работа посвящена выяснению главного качества певческого инварианта, вбирающего в себя все основные эстетические характеристики певческого голоса, которые сформировались в музыкальной культуре человечества к моменту возникновения певческой манеры бельканто. Мы полагаем, что таким главным качеством была резонаторность звучания. Ее истоки лежат в Архаике и подтверждаются Античностью и Средневековьем. Почему именно она?
В архаике в отношении «окультуривания» человеком звукового пространства
происходил процесс, аналогичный освоению человеком окружающего мира вообще. Этот факт может быть подтвержден филогенезом, если не в тождественном, то в параллельном рассмотрении. Являясь на свет, ребенок возвещает миру о себе криком. Вместе с тем своим громким плачем он как бы ощупывает границы мира, в котором оказался. Впоследствии человек будет изучать пространство, в которое пришел, на ос-нове тактильных, вкусовых, визуальных, слуховых и других ощущений и в результате - через постижение «оком», «зубом», «рукой» окружающей среды - произойдет некое «присвоение» человеком незнакомой, «чужой» территории. Она превратится в «свою», что принесет ощущение безопасности и комфорта.
Насколько человек сможет познать и, тем самым, обозначить границы окружающего мира, настолько определится степень его расположенности в этом мире. В отношении звукового овладения пространством данная ситуация означает, что чем далее распространится звучание человеческого голоса, тем более комфортно он сам расположится в этом мире, заявляя о своем Присутствии. Неслучайно в мировой культуре одним из первых возникает жанр колыбельных песен. Считалось и считается до сих пор, что границы звучания голоса матери обеспечивают младенцу безопасную среду существования.
Можно предположить, что на этапе архаики звуковое освоение окружающего пространства заключалось в изучении и применении естественных, головных и грудных человеческих резонаторов, потому что степень «покрытия» голосом окружающего пространства определяется не столько его громкостью и силой, сколько способностью звука к усилению за счет использования резонаторов. Голос далеко «летит», если наличествуют качества звонкости, резкости, металличности, предоставляемые головными резонаторами. Мощная гудящая наполненность пространства звуком, ощущение его реальности возникает при активном использовании в голосообразовании грудных резонаторов.
Еще несколько фактов подтверждают данное предположение.
Освоение техники владения резонаторами было связано с антропоморфными представлениями Древности. Уверенность архаичного человека в том, что он является точной аналогией Вселенной, которая звучит, рождает раскаты грома, побуждала, видимо, и его самого воспроизводить громкие, хорошо слышимые звуки. У Р.Штейнера мощное переживание человека дре-вних времен по поводу Земли как чего-то, живущего в его голове, описывается следующим образом: «В моей голове я чувствую всю Землю. Голова есть миниатюрная Земля. Но эта Земля открывается моей груди, которая несет внутри сердце. И то,
что происходит между головой, грудью и сердцем, есть образ того, что выносится из моей жизни в Космос, выносится в земное окружение, открытое Солнцу». [6, с. 16]
А.С.Алпатова, исследователь древних и средневековых культур Южной и Юго-Восточной Азии, пишет, что в этих культурах «человек рассматривался как часть мироздания и как модель вселенной. В одной из сохранившихся на о. Бали в Индонезии рукописей указано, что тело представляет собой весь мир, космос в малом. Кожа соответствует земной поверхности, волосы тела - траве, кости - высоким деревьям, кровеносные растения -ползучим растениям. Рот подобен глубоким впадинам, нос - источникам, уши означают ущелья и пропасти, зубы - ветвям деревьев. Череп соотносится с небесным сводом, волосы головы - с облаками, мигание глаз - с мерцанием звезд, голос - с отдельными раскатами грома, дыхание - с ветром, кашель -с ударами грома, чихание - с непогодой и дождем. .Человеческое тело воспринималось также в качестве своеобразного резонатора, .а долго резонирующий звук символизировал единство человека и космоса». [1, с.28-29]
Среди существующих сегодня народных культур, сохраняющих архаичные манеры пения, выделяется феномен тувинского горлового пения «хоректээр». З.Кыргыз пишет, что это сложное явление исполнительской культуры, которое редко встречается в повседневном массовом пении. По технике оно состоит в умении планомерно распределять дыхание и активно использовать грудные резонаторы. Технология пения «хоректээр» основана на физических усилиях, связанных с использованием не только резонатора полости рта, что применяется в пении хакасов, алтайцев, шорцев, монголов, а, главным образом, грудного резонатора, по которому осуществляется настройка ротовых и носовых резонаторов. «В течение двух секунд, пишет З.Кыргыз, исполнитель делает полный вдох, заполняя воздухом нижнюю часть легких, и мягко надавливает грудными мышцами на всю
грудную клетку. Затем певец извлекает протяжный грудной звук с уверенной опорой на переднюю стенку грудной клетки. Медленно выдыхая находящийся в груди воздух (при сохранении ощущения спрессованности), исполнитель кратковременно, в течение 20-30 секунд, издает специфический грудной звук, сохраняя грудную клетку напряженной, пока весь воздух не будет выдохнут. Такой звук, издаваемый исполнителем, богат обертонами и, в зависимости от изменения объема резонирующей грудной полости, может подаваться с усилением любого из них. Подобного эффекта исполнитель достигает только при достаточно плотном энергетическом насыщении внутреннего пространства грудной клетки. Музыкант как бы выдавливает грудными мышцами упругую энергетическую субстанцию, которая резонирует в грудной полости». [3, с.111]
Духовный настрой во время исполнения «хоректээр», отмечает З.Кыргыз, подобен состоянию композиторов-импрессионистов, стре-мившихся запечатлеть мгновения изменяющегося мира и передать свои чувства, возникающие при этом. «Отсюда, - те элементы сакральности, которые свойственны этому способу звукоизвлечения, особая глубина и специфика его эстетического восприятия». [3, с.111]
Грудное резонирование, придающее голосу насыщенность, мощность, наполненность низкочастотными обертонами всегда
вызывало ощущение потусторонности, связи с трансцендентным. Звук будто появляется неизвестно откуда, густой, гудящий, ярко контрастный бытовому пению или речи. Резонаторность как качество голоса шаманов и жрецов пронизывает все архаичные обряды и восточные мистерии. Сегодня в обрядовой практике народов Тропической Африки живы традиции обряда «инициации», где устрашающе действуют на подростков голоса духов. Они представляют собой искаженные звучания фальцетных голосов взрослых участников действа, производимых в
ритуальную маску, которая служит своеобразным резонатором.
Н.Д.Андгуладзе приводит красноречивую выдержку из древней китайской книги ритуалов Li - К «Гармония между небом, землей и человеком происходит не из физического единения, а из звукового согласия, которое заставляет их вибрировать в унисон... Во Вселенной не существует случайности, нет спонтанности. Все в ней взаимное влияние и гармония, аккорды, которые отвечают другим аккордам». [2, с.64] Поэтому, видимо, не случайно, что все сакральное знание архаики, все усилия жрецов-музыкантов древневосточных
мистерий направлены на стремление ощущать себя звучащим, то есть резонирующим инструментом.
Эстафета обрядовых певческих воздаяний и увещеваний богов передалась церемонии отправления культа в иерусалимском храме в эпоху царей с 1030 г. до н.э. Она сопровождалась песнопениями,
исполнявшимися грандиозными ансамблями хоров и инструментов. В первом тысячелетии до н.э. сформировалась книга Псалмов, представлявшая собой антологию культовых гимнов. Первичными формами пения в синагоге были псалмопение (псалмодия) и чтение нараспев библейских текстов. Звуковедение возникало в результате монотонной мелодической интонации, которая формировалась вокруг повторяющейся централь-ной ноты. Псалмопение
вырабатывало прием резонаторного пения и прием широкого дыхания, так как именно эти умения давали возможность длительному монотонному звучанию достаточной слышимости.
Стиль античного пения представляет собой родственную псалмодии манеру
мелодекламации. В акустическом плане, в отличие от речи, это означает длинное плотное звучание, которое обеспечивает использование долгого выдоха и резонирования как средства более продолжительного и громкого
звукоизвлечения. При мелодекламации рождается своего рода музыкальное предложение, а затем и музыкальная фраза в результате как бы слитого друг с другом произнесения слов. Древнегреческий эпический певец, поэт и заклинатель эпохи бесписьменной поэзии (9-8 вв. до н.э.), так называемый аэд, выступал на пирах, общественных празднествах, погребальных церемониях. Он использовал мелодическую речитацию, которая сочеталась им с игрой на форминге. В орфических мистериальных центрах большое значение придавалось особам приемам
совершенствования речевоартикуляцион-ного аппарата посредством многочасовых произнесений гекзаметра. Это давало возможность певцам и актерам овладеть твердым небом -важнейшим голосовым резонатором, ценность которого в певческом процессе была научно подтверждена и обоснована в последние годы двадцатого столетия. Впоследствии в произведениях представителей Флорентийской Камераты ЯПери и Дж.Каччини опыт мелодекламации воплотился в «recitar cantando» (напевную декламацию), а затем у К.Монтеверди преобразовался в речитатив.
В эллинистическую и римскую эпоху в Греции процветало византийское пение. Греко-византийское пение было тесно связано с еврейской традицией, но основывалось не на пении псалмов, а на пении гимнов, в чем заключается особый вклад восточного христианства в музыку и поэзию.
В Средние века свойство резонаторности придало голосу новый оттенок -беспредельности и бестелесности. Он получил особенное звучание благодаря куполообразному устройству храмовых сооружений - церквей, мечетей, соборов и т. п. Резонирующая атмосфера культовых строений уносила голоса служителей и певчих в небесные высоты, раздвигая стены церквей до открытости Вселенной.
Таким образом, потребности освоения человеком окружающего мира,
антропоморфные представления древних,
элементы сакральности, присущие
архаичному обряду и древневосточным мистериям выделяют резонирование, как важную голосовую характеристику
архаичной культуры, сохраняющую свое значение в последующее время иерусалимских, древнегреческих,
средневековых культовых обрядов, а также в светском актерском и певческом искусстве. По- видимому, в идее о пении как резонирующем потоке дыхания заложено подспудное стремление человека
материализовать эту невидимую субстанцию и познать свое духовное начало.
Литература
1. Алпатова А.С. Человек в архаической музыке: об антропологическом методе в этномузыковедении // Музыковедение. 2007. № 2. С.24-32.
2. Андгуладзе Н. Homo cantor: Очерки вокального искусства. - М., 2003.
3. Кыргыс З. Тувинское горловое пение «хоректээр» // Музыкальная Академия. 2004. № 4. С. 110 - 112.
4. Монасыпов Ш. «...Завет из времен мистерий». Антропософские секреты голоса и речи // Музыкальная Академия. 1999.№ 4. С. 185-190.
5. Синцов Е.В. Природа невыразимого в искусстве и культуре: к проблеме жесто-пластических оснований художественного мышления в визуальной орнаментике и музыке. - Казань, 2003.
6. Штейнер Р. Всемирная истории в свете антропософии. - М., 2002.
