CC BY
63УДК 343.985.7:343.729:[343.148:159.98](470)
Э. Д. НУГАЕВА, начальник кафедры криминалистики Уфимского юридического института МВД России, кандидат юридических наук (г. Уфа)
E. D. NUGAEVA, Head of the ^air of Criminology of Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Law (Ufa)
ОСОБЕННОСТИ НАЗНАЧЕНИЯ И ПРОИЗВОДСТВА КОМПЛЕКСНЫХ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГО-ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ЭКСПЕРТИЗ ПО ДЕЛАМ О МОШЕННИЧЕСТВЕ ПРИ ОКАЗАНИИ ОККУЛЬТНЫХ УСЛУГ
FEATURES OF ASSIGNMENT AND PRODUCTION OF COMPLEX SOCIO-PSYCHOLOGICAL AND LINGUISTIC EXPERTISE IN CASES OF FRAUD IN PROVIDING OF OCCULT SERVICES
Аннотация. В статье освещаются актуальные вопросы, связанные с назначением и производством комплексных социально-психолого-лингвистических экспертиз в процессе расследования мошенничества при оказании оккультных услуг. Рассмотрены и выявлены проблемы назначения комплексных социально-психолого-лингвистических экспертиз по рассматриваемой категории дел, обозначены их цели, задачи, предмет таких исследований. Приводятся авторские рекомендации о постановке вопросов, необходимых для выяснения, а также по определению ведущего судебно-экспертного учреждения.
Ключевые слова и словосочетания: назначение судебной экспертизы, мошенничество, оккультные услуги, расследование.
Annotation. The article highlights topical issues related to the appointment and production of complex socio-psychological and linguistic expertise in the investigation offraud in providing of occult services. The problems of assigning complex socio-psychological and linguistic expertises for this category of cases are considered and identified, their goals, tasks, and subject of such research are outlined. The author's recommendations on setting the questions necessary for clarification, as well as on determining the leading forensic institution are given.
Keywords and phrases: assignment offorensic expertise, fraud, occult services, investigation.
В последние годы широкое распространение получили мошенничества, совершаемые с активным использованием различных форм скрытого психологического воздействия на потерпевших, основанного на знании психологии личности. К таковым относятся мошенничества при оказании оккультных услуг. Проблемы раскрытия и расследования подобного рода преступлений детерминированы рядом факторов, среди которых значительная латентность таких преступлений, высокий уровень организованности
преступной деятельности и активные методы противодействия расследованию, наличие организационно тактических и процессуальных проблем на этапе досудебного производства.
Под «оккультными услугами» нами предлагается понимать незаконную деятельность лиц, позиционирующих себя экстрасенсами, ясновидящими, астрологами, гадалками, целителями, ведунами, спиритами, колдунами, знахарями, магами и др. по оказанию населению платных услуг магического воздействия в
виде диагностики и влияния на здоровье человека, его имущество [1, с. 18].
Оккультные услуги следует отграничивать от услуг народной медицины, предусмотренных ст. 50 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», в соответствии с которой под народной медициной понимаются методы оздоровления, утвердившиеся в народном опыте, в основе которых лежит использование знаний, умений и практических навыков по оценке и восстановлению здоровья. К народной медицине не относится оказание услуг оккультно-магического характера, а также совершение религиозных обрядов. Согласно ч. 2 ст. 50 указанного закона право на занятие народной медициной имеет гражданин, получивший разрешение органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации в сфере охраны здоровья.
В действующем УК РФ отсутствует норма, устанавливающая ответственность за мошенничество при оказании оккультных услуг. Лица, совершившие данный вид преступления могут быть привлечены к уголовной ответственности по ст. 159 УК РФ «Мошенничество».
Изучение 230 уголовных дел на 2106 эпизодов по делам рассматриваемой категории позволило сделать вывод, что наиболее распространенными способами мошенничества при оказании оккультных услуг являются:
I. Совершенные дистанционно по телефону и (или) с применением информационных ресурсов сети Интернет, популярных медиа-каналов (39 % от всех изученных уголовных дел).
II. Совершенные при непосредственном (личном) контакте подозреваемого с потерпевшим при образовании коммерческой организации под предлогом оказания квалифицированной парапсихоло-гической помощи (31,8 %).
Отмечается, что используемые преступные схемы включали как один спо-
соб совершения мошенничества при оказании оккультных услуг, так и комбинированный (сочетание одновременно двух или нескольких способов). Объединяет эти способы тот факт, что мошенники, используя методы криминального манипулирования и речевого воздействия с целью обмана и злоупотребления доверием потерпевших, принуждали последних воспользоваться услугами оккультного характера.
Анализ материалов следственной практики показал, что мошенничества рассматриваемым способом совершались преступным сообществом - в 75 % случаев, организованной группой лиц -в 24,2 % случаев, единолично - в 0,8 % случаев.
Установлено, что по единому сценарию рассматриваемые способы мошенничества совершались не только на всей территории России, но и в странах ближнего зарубежья. Заключено, что для организованной преступной деятельности механизм мошенничества при оказании оккультных услуг состоит из типичных характерных этапов определенных обдуманных и направленных действий преступников, объединенных единым замыслом. Используемые преступниками в комплексе методы и приемы криминальных манипуляций способствуют снижению критичности мышления у потерпевших, вызывают у них состояние стресса, тревоги и страха, неспособность контролировать свои действия в сложной жизненной ситуации и оказывают существенное влияние в передаче денежных средств и ценностей.
Материалы судебно-следственной практики свидетельствуют, что способы совершения мошенничества при оказании оккультных услуг зачастую принимали публичный характер (групповые семинары, курсы, тренинги, выступления в средствах массовой информации, тиражирование и распространение оккультной литературы и т. п.). В этих случаях разумно интегрировать знания
специалистов, обладающих специальными познаниями в области лингвистики, психологии и социальной психологии. В рамках комплексной социально-психолого-лингвистической экспертизы с целью оценки социальной стороны возможно исследовать речь, речевую деятельность, психическую деятельность человека во время речевой коммуникации, процессы производства и восприятия знаков языка как форму психической активности в виде использования субъектом преступления психотехник для манипулирования сознанием и поведением граждан.
По результатам анкетирования сотрудников правоохранительных органов различных категорий: следователей, в том числе руководителей следственных органов, сотрудников дознания, органов прокуратуры и судей по республикам Башкортостан и Татарстан, Москве, Нижнему Новгороду, Кисловодску, Краснодару, Красноярску, имеющих опыт выявления, раскрытия расследования и судебного рассмотрения уголовных дел по исследуемой группе, установлено, что больше всего затруднений возникло при ответе на вопрос: «Какую необходимо назначить судебную экспертизу в ходе расследования мошенничества при оказании оккультных услуг для установления использования подозреваемым, обвиняемым приемов психологического давления и манипулирующего воздействия в отношении потерпевшего?» Затруднились ответить на него 76 % респондентов. Лишь 18 % указали на необходимость назначения судебно-психоло-гической экспертизы. О необходимости назначения и производства комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы указали 8 % респондентов. Положительных ответов о назначении по делам рассматриваемой категории комплексных судебных социально-психологической и социально-психолого-лингвистической экспертиз не было дано. Итоги анкетирования свидетельствуют, что возможности социально-психологи-
ческой и социально-психолого-лингвистической экспертиз почти не известны практическим работникам, задействованным в раскрытии, расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел о мошенничестве при оказании оккультных услуг. Мы разделяем мнение Е. Н. Волкова о том, что «необходимо добиваться более широкого внедрения и правового закрепления социально-психологического подхода в судебно-психо-логической экспертизе, в виде наиболее научно обоснованных методов, с жесткими критериями их обоснованности, с подробными пояснениями и справками по сути этих методов и по их экспериментально-доказательной базе для судей и прокурорского состава. Этот подход представляется наиболее адекватным для максимально доказательных выводов при экспертной оценке преступлений, связанных с разнообразным мошенничеством; манипулированием людьми; с организационной и групповой манипу-лятивной или мошеннической деятельностью, нарушающей законы или интересы граждан и государства; в случаях недобросовестной и манипулятивной рекламы» [2, с. 118].
Объектами социально-психолого-лингвистической экспертизы являются вещественные доказательства в виде текстовых материалов (полиграфической продукции, тиражированной как в печатном, так и в электронном виде, аудио- и видеозаписей, электронной переписки и т. п.). «Понятие «текст» включает в себя не только собственно тексты письменной или устной речи, но и связанный с ними контекст - иллюстрации, музыку, видеоряд и т. п.» [3, с.139].
Предметом данной комплексной экспертизы применительно к мошенничеству при оказании оккультных услуг выступают продукты социальной и психической деятельности отдельного субъекта преступления либо группы лиц, направленные на обнаружение признаков использования скрытого психологиче-
ского давления и манипулирующего воздействия «в вербальных и невербальных составляющих процесса коммуникации между ее участниками, а также на обнаружение у кого-либо из них признаков измененного состояния сознания либо юридически значимого измененного эмоционального состояния» [3, с. 139].
Видными учеными, такими, как Е. Н. Волков, О. В. Зеленина, А. Л. Южа-нинова, А. А. Оселков, занимающимися разработкой методики социально-психологического исследования, отмечается, что методология данного вида исследования окончательно не определена. Общеизвестно, что при производстве судебных экспертиз недопустимо применять методы научного познания, не апробированные практикой. Мы разделяем точку зрения Н. С. Селиной, что комплексную социально-психолого-лингвистическую экспертизу «могут проводить только эксперты разных специальностей (эксперт-социолог, эксперт-психолог и эксперт-лингвист). Назначение и производство комплексной социально-психолого-лингвистической экспертизы одному лишь эксперту, именующему себя психолингвистом, но не имеющему соответствующих экспертных специальностей в области социологии, судебнойлингвистическойисудебнойпси-хологической экспертизы, недопустимо» [4, с. 239].
Примерный перечень вопросов для назначения и производства комплексной социально-психолого-лингвистической экспертизы применительно к уголовным делам, возбужденным по фактам мошенничества при оказании оккультных услуг, следующий:
1. Содержатся ли в представленном на исследование материале признаки манипулятивного социально-психологического воздействия, психологического давления в процессе взаимодействия?
2. Реализуется ли в тексте осознаваемое коммуникативное намерение автора? Если да, то какое именно намерение?
3. Может ли текстовый материал, представленный на исследование, оказать побудительное воздействие на сознание, волю и поведение человека? Какие психологические и лингвистические средства для этого используются?
4. Имеются ли в представленных видеоматериалах (зафиксированные в рамках оперативно-розыскных мероприятий приемы «работы» экстрасенса с клиентом, ведение публичных групповых семинаров, тренингов, творческих встреч и т. п.) признаки манипулятивного социально-психологического воздействия на участвующих лиц? Если да, то какими средствами оказывалось манипулятив-ное социально-психологическое воздействие?
5. Учитывая текст, подтекст, контекст разговора, его паралингвистиче-ские параметры, имеются ли в разговоре со стороны каждого из участников побуждение (намерение) к конкретным действиям по решению проблем, побуждение к совершению конкретных действий? Если да, то каких именно действий и какими фрагментами разговоров это подтверждается?
6. Каково психологическое состояние участников коммуникации?
7. Находятся ли участники коммуникации в состоянии стресса или ином состоянии, которое могло бы снизить уровень сознательного контроля за своими действиями и ограничить свободу волеизъявления?
8. Может ли подобное манипуля-тивное социально-психологическое воздействие негативно повлиять на социально-психологическое и психическое состояние граждан, на их физическое и социальное здоровье и каким образом?
9. Имеются ли со стороны кого-либо из участников разговоров, предоставленных на исследование, побуждения к совершению каких-либо действий (бездействий), высказанные в адрес другого участника (участников)? Если да, то какие именно и в какой форме?
10. Имеются ли в речевом поведении кого-либо из участников разговора психологические признаки скрываемых обстоятельств, фантазирования и психологические признаки конструирования ложных сообщений? Если да, то какими фрагментами разговоров это подтверждается?
С целью недопущения затягивания сроков проведения данной комплексной экспертизы следователю рекомендуется на этапе ее организации определиться с ведущим судебно-экспертным учреждением (в особенности если оно поручается нескольким учреждениям), которое в обязательном порядке необходимо прописать в соответствующем постановлении. При этом следует учитывать объем проводимых исследований и поставленные перед экспертами задачи. Постановление о назначении комплексной социально-психолого-лингвистической экспертизы направляется в каждое из судебно-экспертных учреждений, которым поручается ее производство, где обязательно регистрируется. Комиссия экспертов формируется руководителем ведущего учреждения совместно с ру-ководителем(-лями) судебно-экспертных учреждений, участвующих в производстве экспертизы. Руководитель ведущего учреждения назначает эксперта-организатора. Все судебно-экспертные учреждения и лица, задействованные в производстве экспертизы, указываются во вводной части заключения. Ход и результаты проведенных исследований должны приводиться полностью и не подвергаться сокращению по усмотрению исполни-
теля текста без ведома составившего эту часть заключения эксперта. Заключение комиссии экспертов оформляется и заверяется печатью ведущим учреждением.
Тенденции преступности в данной сфере диктуют необходимость использования специалистов в области информационных технологий, психологов, специалистов-криминалистов, социологов и других, как на этапе проведения доследственной проверки, так и в ходе расследования данного вида мошенничества. Для доказывания умышленного, целенаправленного и намеренного характера преступных действий мошенников, анализа использования ими тщательно продуманных схем обмана потерпевших требуется исследование специфики методов, приемов и средств скрытого психологического воздействия, оказанного на потерпевших, особенностей состояния последних в юридически значимый момент времени, уровня их способности к эффективной защите от посягательства путем целенаправленного осознанно-волевого поведения в конкретной ситуации, что требует привлечения профессиональных знаний в области психологии, социологии, лингвистики, психиатрии. Изучаемый нами вопрос приводит к выводу о целесообразности назначения и проведения в этих случаях традиционной судебно-психологической экспертизы, а также судебно-психологической экспертизы психологического воздействия, комплексной психолого-психиатрической экспертизы, комплексной социально-психолого-лингвистической экспертизы.
***
ЛИТЕРАТУРА
1. Нугаева Э. Д. Особенности расследования мошенничества при оказании оккультных услуг : специальность 12.00.12 «Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность» : дисс. на соискание ученой степени канд. юрид. наук / Нугаева Эльвира Дамировна ; Уфимский юридический институт МВД РФ. Уфа, 2018. 269 с. Место защиты: Ростовский юридический институт МВД РФ.
2. Волков А. С. Значение полисистемного анализа личности преступника в структуре криминалистической характеристики похищений людей / А. С. Волков, Л. Н. Иванов // Вестник криминалистики. 2009. № 4 (32). С. 96-104.
3. Яницкий М. С. Предмет и методология основания судебно-психологической экспертизы текста : научный журнал / Вестник Кемеровского государственного университета. 2010. № 3. С. 139-144.
4. Селина Н. С. Социально-психологическая экспертиза при расследовании преступлений экстремисткой направленности : научный журнал / Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2015. № 4. Ч. 2. С. 236-244.
© Нугаева Э. Д.
УДК 343.985.7:343.615:340.624(470)
С. А. РЯБЧИКОВ, преподаватель кафедры профессиональной подготовки Уфимского юридического института МВД России ( г. Уфа)
S. A. RYABCHIKOV, Instructor of the Chair of Professional Training of Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia (Ufa)
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ, СВЯЗАННЫЕ С РАССЛЕДОВАНИЕМ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, ПРИЧИНЯЮЩИХ ВРЕД ЗДОРОВЬЮ, ВСЛЕДСТВИЕ НЕИЗГЛАДИМОГО ОБЕЗОБРАЖИВАНИЯ ЛИЦА
THE TOPICAL ISSUES RELATED TO THE INVESTIGATION OF CRIMES THAT CAUSE HARM TO HEALTH, DUE TO INDELIBLE DISFIGUREMENT
OF THE FACE
Аннотация. Статья посвящена изучению проблем расследования преступлений при определении тяжести вреда здоровью вследствие неизгладимого обезображивания лица человека, нарушению права на защиту лица, совершившего преступление, а также противоречию законодательства при рассмотрении категории уголовных дел, предусмотренных статьей 111 УК РФ. Особое внимание уделено вопросам, связанным с субъективным восприятием всеми участниками уголовного судопроизводства неизгладимого обезображивания лица. Автором отмечается необходимость устранения противоречий в ходе расследования уголовного дела, осуществления прокурорского надзора и рассмотрения дела судом при определении виновности лица.
Ключевые слова и словосочетания: насильственные преступления, неизгладимое обезображивание лица, судебно-медицинская экспертиза, уголовное судопроизводство, суд, переквалификация преступлений.
Annotation. The article is devoted to the problems of investigation of crimes in determining the severity of injury resulting from the indelible disfiguring of a human face, violation of the right to the protection of the person who committed the crime, and the contradiction of the legislation when
115
