CC BY
61
Библиографический список
1. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 375 с.
2. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1999. 944 с.
3. Ратмайр Р. Прагматика извинения: сравнительное исследование на материале русского языка и русской культуры. М.: Языки славянской культуры, 2003. 272 с.
4. Туфанова Ю.В. Коммуникативная ситуация извинения: когнитивно-прагматический подход: дис. ... канд. фило-лог.наук. Иркутск: ИГЛУ, 2010. 205 с.
5. Туфанова Ю.В. Лингвистическая вежливость как способ сохранения баланса интересов коммуникантов в речевой ситуации извинения // Вестник БГУ. Улан-Удэ: БГУ, 2010. С.102-106.
6. Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход. М.: Русский язык, 2002. 216 с.
7. Храковский В.С., Володин А.П. Семантика и типология императива. Русский императив. Л.: Наука,1986. 272 с.
8. Brown, P., Levinson S., Politeness: Some Universals in Language Usage. Cambridge: CUP, 1994. 345 p.
УДК 353.1:947.16
ОСОБЕННОСТИ МЕСТНЫХ ОРГАНОВ ВЛАСТИ НА РОССИЙСКОМ ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ В 1930-1940 гг. (К ИСТОРИИ ВОПРОСА)
© Б.Г. Хачатурян1
Российская академия правосудия (Дальневосточный филиал), 680014, Россия, г. Хабаровск, ул. Восточное шоссе, 49.
Статья посвящена организационным особенностям местных органов государственной власти на российском Дальнем Востоке в предвоенные и военные годы, отрицательно сказавшиеся на развитии этих территорий и их интеграции в общероссийскую экономическую систему. Автором делается вывод о том, что, во-первых, становление советских органов власти на Дальнем Востоке в эти годы имеет как значительные отличия от истории их становления в европейской части России, так и общероссийские тенденции. Во-вторых, называясь местными органами, Советы, созданные по Конституциям (СССР - 1936 и РСФСР - 1937), не были органами местного самоуправления. В-третьих, в рассматриваемые годы произошло усиление партийного вмешательства в дела местных Советов и усиление командно-приказной системы управления.
Ключевые слова: местные Советы; «Дальстрой»; административно-хозяйственные органы; командно-приказная система управления.
FEATURES OF LOCAL AUTHORITIES IN RUSSIAN FAR EAST IN 1930-1940 (TO THE HISTORY OF PROBLEM) B.G. Khachaturyan
Russian Academy of Justice (Far Eastern Branch), 49 Vostochnoe Shosse, Khabarovsk, 680014, Russia.
The article deals with the organizational features of local government authorities in the Russian Far East in prewar and war years that had a negative effect on this territory development and integration into the All-Russian economic system. Firstly, the author makes a conclusion that together with the all-Russian tendencies the formation of the Soviet government authorities at that time in the Far East had considerable differences from the history of their formation in the European part of Russia. Secondly, despite of being named the local authorities, the Soviets based on the USSR Constitution of 1936 and the RSFSR Constitution of 1937 were not recognized as the ones. Thirdly, the years under study featured the upsurge of party interference in the activities of local Soviets, and the aggravation of command and control system. Key words: local Soviets; "Dalstroi"; administrative services; command and control system.
Анализ исторической литературы и архивных материалов позволяет сделать вывод о том, что местные органы государственной власти в лице местных Советов в 1930 - 1940 гг. на Дальнем Востоке России отличались своеобразием как в организационном, так и в функциональном плане.
Первая такая особенность объяснялась существенным усилением роли государства как в политической и духовной жизни страны, так и в экономической [1], что было связано, прежде всего, с индустриализацией и коллективизацией, основным двигателем которых в России традиционно выступало государство. Эти мероприятия позволили на российском Дальнем Востоке заметно повысить удельный вес
промышленности, которая к 1940 г. стала производить продукции в 10 раз больше, чем до революции. Здесь подверглась реконструкции транспортная сеть. Возникают новые промышленные центры - Райчихинск, Комсомольск-на-Амуре, Находка, Магадан и т.д. Как отмечает А.И. Широков, форсированный характер индустриализации в условиях тоталитарного политического режима изменил сущность государственного механизма и его роль в системе общественных отношений [2, с. 58].
Причём зачастую механизм разрешения общественных отношений принимал уродливые формы. Это проявилось, прежде всего, в том, что вмешательство государства во все сферы общественной жизни
1Хачатурян Борис Григорьевич, кандидат исторических наук, советник юстиции I-го класса, доцент, тел./факс: (4212) 738165, e-meil: hach5@rambler.ru
Khachaturyan Boris, Candidate of History, 1st Class Counsellor of Justice, tel. / fax: (84212) 738165, e-mail: hach5@rambler.ru
приводило к попыткам замены советских органов руководящими органами предприятий и организаций. Наглядным примером этому служит крупномасштабный эксперимент подмены местных (формируемых населением) органов управления на уровне района административно-хозяйственными органами. Эксперимент этот начался тогда, когда Постановлением Совета Труда и Обороны от 13 ноября 1931 г. № 516 был утверждён Государственный трест по дорожному и промышленному строительству в районе Верхней Колымы - «Дальстрой». На трест возлагалась задача разработки недр с добычей и обработкой всех полезных ископаемых края, колонизация района, разработка и организация всевозможных предприятий по добыче и переработке полезных ископаемых. В 1933 г. трест включал в себя Главное управление, в состав которого входили управления горнопромышленные, проектно-изыскательские, строительные, снабжения, лагерей, транспортные, и проч., и Политическое управление. Постановлением определялось, что трест имеет право сношения непосредственно со всеми местными учреждениями и организациями, причём возбуждаемые трестом вопросы подлежали рассмотрению в этих учреждениях в первую очередь. При этом устанавливалось, что никакие учреждения, лица без особого разрешения СТО не имели права вмешиваться в административно-хозяйственную и оперативную деятельность треста. Кроме того, все операции треста освобождались от каких бы то ни было местных налогов и сборов [3].
На основании Постановления ЦК ВКП(б) от 11.11.1931 г. трест непосредственно подчинялся ЦК ВКП(б), наблюдение и контроль за деятельностью треста было возложено на тов. Ягоду. Тресту была поставлена задача в 1931 г. добыть 2 т золота, в 1932 г. - 10 т, в 1933 г. - 27 т [4]. В 30-40 гг. трест добывал более 70 т золота в год, и при этом в местные бюджеты не передавалось ни копейки. Основная рабочая сила - заключённые. В конце 1936 г. в «Даль-строе» работало 62 703 заключённых, в 1937 г. - 80 000, что составляло 1/12 общего количества заключённых ГУЛАГА [5]. То есть в основном использовался дешевый, малоэффективный, принудительный труд. В результате регион превращался в сырьевой придаток страны с экстенсивным методом хозяйствования.
Что касается административного управления на этих территориях, то Постановлением Цк ВКП(б) от 26 октября 1932 г. на трест было возложено осуществление административного руководства национальными районами Охотско-Эвенского национального округа -Ольским, Северо-Эвенкийским, Среднеканским. Кроме того, «ввиду особых условий Крайнего Севера на «Дальстрой» возложено руководство общественно-политической работой организаций, находящихся на территории его деятельности» [6, с. 8]. Здесь была создана военизированная, командно-приказная система управления, а местные органы советской власти вынуждены были подчиняться единоличной власти директора «Дальстроя».
В 1932 г. Далькрайисполком принимает решение об изъятии Ольского, Среднеканского и Северо-
Эвенского районов из ведения окрисполкома Охотско-Эвенского национального округа и их переподчинении Управлению уполномоченного Далькрайисполкома [7, с. 9] Практическое положение об изъятии деятельности «Дальстроя» из ведения существующих на тот момент окружных органов Охотско-Эвенкийского национального округа было реализовано переводом окружного комитета ВКП(б) и соответствующего исполнительного комитета из Нагаева в Аян. Как бы в ответ на эти мероприятия Далькрайисполкома в 1934 г. Охотско-Эвенкийский национальный округ был расформирован. Таким образом, расширение компетенции Государственного треста приводило к сужению полномочий советских органов местного управления или к прекращению их деятельности.
Влияние местных Советов, находящихся в сфере деятельности АГО (административно-гражданский отдел) «Дальстроя», как отмечал И.П. Чистяков, сводилось в основном к руководству несколькими маломощными колхозами [8, с. 36-72]. В Магадане роль Совета была принижена [9], к 1939 г. в Среднекан-ском, Ольском и Северо-Эвенском национальных районах действовали 25 сельских Советов [10, с. 12], а в таких промышленных районах, как Ягодинский, Сусу-манский, Тенькинский, в которые входили 235 населённых пунктов, где проживали десятки тысяч человек, Советов вообще не было [8, с. 36-72]. Все дела решали начальники предприятий и коменданты посёлков. Архивные данные позволяют проследить количественное снижение здесь сельских Советов в 19391942 годах.
Так, на Колыме сложилась система двойного подчинения национальных районов: в первую очередь -Государственному тресту, а во вторую - Далькрайис-полкому как конституционному органу советской власти (позже, в 1938 г., после разделения Дальневосточного края - Хабаровскому крайисполкому).
О причинах такого положения дел существует несколько точек зрения, как привило, все они связываются с проблемой индустриализации страны и во многом оправдывают ситуацию изъятия ряда районов из сферы деятельности местных советов. На наш взгляд, данное обстоятельство было связано не только со спецификой «Дальстроя», но и с тем, что процесс советизации северо-востока встречал ряд трудностей. Во-первых, это огромнейшие территории, на которых было разбросано, по официальным данным, около 80 сельских и кочевых Советов, ничем между собой не объединённых, живущих по своим собственным законам. Причём исследователи отмечают, что часть местных Советов, особенно кочевых, быстро распадалась [11, с. 89]. Во-вторых, в создаваемых местных советах образовательный уровень работников был низок [12, с. 203]. В-третьих, отсутствовала регулярная связь с вышестоящими органами. Всё это приводило к подмене сельских Советов сначала руководством колхозов или других хозяйственных организаций, а затем и руководством «Дальстроя».
Такое положение не устраивало актив местных органов советской власти, эта проблема неоднократно обсуждалась на различных советских съездах (в част-
ности, на II межрайонном съезде Советов Колымы в 1936 г. [13, л. 1-55], в обсуждениях принимали участие руководители «Дальстроя»), партийных конференциях (в апреле 1937 г. проблема территориальных и советских органов управления была вынесена на рассмотрение делегатов III партийной конференции «Даль-строя») [13, л. 46] и совещаниях партийно-хозяйственных активов (15 ноября 1940 г. политическое управление «Дальстроя» провело совещание партийно-хозяйственного актива по вопросу советского и колхозного строительства в национальных районах Колымы) [14, с. 457].
Но «перебороть» «Дальстрой» не удавалось. Мало того, в 1938 г. была произведена реорганизация Управления уполномоченного Далькрайисполкома, а его функции были переданы административно-гражданскому отделу (АГО) ГУ СДС НКВД СССР, как к тому времени стал называться «Дальстрой» [15, л. 50]. В связи с образованием Колымского округа, в 1939 г. была предпринята попытка упразднить эту структуру. В архиве сохранился приказ о ликвидации АГО Дальстроя с 1 августа 1939 г. и передаче его функций оргкомитету по Колымскому округу. Реализация же этого распоряжения не состоялась, так как решение о создании Колымского округа было отменено [16, с. 242-247].
Вторая особенность данных территорий, а следовательно, и механизм советизации заключается в том, что интенсивное развитие Дальнего Востока и неспокойное международное положение в этом регионе мира заставляли Советское правительство, как и царское, уделять большое внимание росту численности населения этих российских территорий. Особенно быстро росло число жителей региона в периоды 19261939 годов. В соответствии с переписью населения 1939 г. на территории Дальнего Востока (Приморский и Хабаровский края) проживало 2366534 человек. Из них: городского населения - 1161854 человек, сельского - 1204689 человек. И если население России за время между переписями 1926 г. и 1939 г. увеличилось на 16,9 %, то население Дальнего Востока - на 89,3 % [17, с. 195]. При этом городское население сравнялось и даже несколько превысило сельское, что говорит о переориентации дальневосточных регионов из сельскохозяйственных в индустриально-промышленные. Но, как и в досоветское время, главным источником увеличения численности жителей дальневосточных краёв в эти годы была миграция. В результате население края, оторванное от своих исторических корней, было инертно при решении вопросов местной жизни. Особенно это наглядно проявилось в 90-е годы XX столетия, когда переселенцы стали возвращаться на территории бывшего проживания, бросая в дальневосточных сёлах хозяйство, дома, тем самым, обрекая сельские поселения на вымирание.
С резким ростом численности населения на Дальнем Востоке связывается и третья особенность формирования советских органов власти, заключающаяся в том, что правительство было вынуждено проводить административное реформирование этих территорий. Создавались всё новые и новые органы местной вла-
сти и формировались новыми, зачастую неподготовленными кадрами, но политически верными «делу революции и партии большевиков».
Так, в 1938 г. Дальневосточный край был разделён на Приморский [18] и Хабаровский края. Вместо создания конституционных органов государственной власти на местах (краевых, областных Советов) на Дальнем Востоке создаются административные органы в лице организационных комитетов Президиума Верховного Совета РСФСР по Приморскому [19] и Хабаровскому краям [20], организованные в соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 октября 1938 года [21] и работавшие с октября 1938 г. по январь 1940 г. Организационные комитеты обязывают облисполкомы, горисполкомы и райисполкомы к октябрю 1939 г. закончить всю работу по подготовке к выборам в местные Советы.
В соответствии с Постановлением ВЦИК РСФСР от 10 сентября 1931 г. «О проведении перевыборов Советов, районных и окружных съездов Советов в национальных районах и округах Крайнего Севера» [22] в течение 1931-1932 гг. во всех национальных округах и районах северных окраин РСФСР, в том числе вновь образованных, проводились отчёты и перевыборы сельских и туземных Советов, районные и окружные съезды Советов, формировались местные органы управления. Прошедшие в 1931-1932 гг. в национальных округах Северо-Востока перевыборы Советов показали высокую политическую активность избирателей, даже выше средней в целом по Дальнему Востоку. Значительно изменился социальный состав Советов по сравнению с 1920 гг. Здесь мы уже видим полное отсутствие кулаков и минимум делегатов от середняков, более половины делегатов были уже члены или кандидаты в члены ВКП(б) и члены ВЛКСМ [8, с. 138]. Таким образом, к 1932 г. местные Советы выполнили своё классовое предназначение. Они удалили из своей среды представителей средних собственников, привели к участию к управлению бедные слои населения и начали формировать будущий слой советских служащих [23].
С принятием новых конституций (СССР и РСФСР) менялась система формирования советских органов, что сказалось в первую очередь на качественном составе депутатского корпуса и форме его работы. Первые выборы по новым правилам в новые местные Советы первого созыва на Дальнем Востоке прошли в декабре 1939 года [24]. После проведения первых выборов на основе Конституции СССР 1936 года Советы рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов были преобразованы в Советы депутатов трудящихся. До новых выборов Советы работали пленарно, после выборов - посессионно. В январе - феврале 1940 г. на первых сессиях вновь избранных местных Советов были избраны исполнительные комитеты местных Советов и созданы отделы исполкомов, которые приступили к исполнению своих обязанностей [25, л. 142]. В течение года они собирались, регулярно рассматривая самые разные вопросы жизни граждан, проживающих на данных территориях [26].
22 июня 1941 г. фашистская Германия напала на
СССР. Из-за нападения летом 1941 г. в стране сложилась чрезвычайная обстановка, требовавшая скорейшего изменения в системе управления сверху донизу. Создаются чрезвычайные органы, чрезвычайные полномочия придаются отдельным органам. Одновременно продолжают действовать обычные органы, которых не коснулись изменения, такие как Верховный Совет СССР, СНК СССР, Президиум Верховного Совета СССР, общесоюзные органы управления, республиканские и местные органы власти и управления, но в их работе происходят серьёзные изменения. Сибирские и дальневосточные регионы также начали работу по перестройке деятельности всех органов власти и управления.
Несмотря на то что на дальневосточных территориях не велись военные действия, архивные документы показывают, что в годы войны здесь произошли существенные изменения в формах и методах работы местных Советов, создании в системе исполкомов не свойственных мирному времени структур. Прежде всего, это коснулось систематичности в работе как самих Советов, так и их рабочих органов. При этом в годы войны использовались и прежние, хорошо себя зарекомендовавшие формы работы Советов и их исполкомов, но жизнь внесла в них свои коррективы, а также появились и новые. Формы работы местных советов в годы войны расширились и стали более многообразными. Вместе с тем, возросла роль исполнительных комитетов и их председателей. Коллективный по своему статусу орган - исполнительный комитет стал по своей практической деятельности совещательным органом при председателе. В стиле работы советских органов заметно усилились административные методы.
Следующая особенность в организации местного управления на Дальнем Востоке заключается в том, что после освобождения Южного Сахалина и Курильских островов от японцев вопросами организации государственного управления, в том числе и на местном уровне, здесь занялась Советская Армия. Так, для организации советского управления на этих территориях Военный Совет Второго Дальневосточного фронта принял следующее административное деление: Южно-Сахалинский округ, в котором 11 районов, 15 городских и 27 сельских волостей в прежних границах с включением в состав округа двух районов Курильских островов [27, л.261].
Для решения повседневных вопросов жизни населения при фронтовом управлении формируется система органов гражданского управления, которое возглавил Дмитрий Николаевич Крюков. 30 сентября 1945 г. были утверждены штаты 11 районных гражданских управлений [28, л. 90]. На местах продолжали действовать волостные управы. До конца 1945 г. гражданские управления существовали наряду с японскими административными органами (кроме политических, военных и жандармских учреждений, прекративших существовать с приходом советских войск). Губернаторство (возглавлял генерал-губернатор Оцу Тосио) и окружные префектуры были упразднены в январе 1946 г., а в феврале ликвидируются 15 городских и 27 сельских управ.
На Курильских островах до апреля 1946 г. всю
власть осуществляли военные комендатуры [28].
Особые условия жизни и работы на Южном Сахалине и Курилах вызвали необходимость создания в 1946 г. особой административной единицы - ЮжноСахалинской области (наряду с существующей Сахалинской областью) и замены временного органа гражданского управления на орган административно-хозяйственного руководства - Южно-Сахалинское областное управление по гражданским делам при Военном Совете Дальневосточного военного округа. Возглавил областное управление Д.Н. Крюков, теперь уже в ранге заместителя командующего Дальневосточного военного округа. Перед управлением были поставлены задачи: обеспечить общественный порядок; нормальную работу и развитие промышленности, транспорта, связи, торговли, заготовок и сельского хозяйства, коммунальных и бытовых предприятий и учреждений; учёт и хранение государственного имущества; учёт и регистрацию гражданского населения, регистрацию актов гражданского состояния; руководство органами народного образования, социального обеспечения и культурно-просветительных учреждений; проведение финансовых мероприятий и налогов [29, л. 6].
Этим же документом начальник ЮжноСахалинского областного управления по гражданским делам обязывался в месячный срок организовать в волостях городские и сельские управления по гражданским делам. Приказом начальника областного управления по гражданским делам от 23 февраля 1946 г. № 77 взамен упраздненных городских и сельских управ были образованы 16 городских, 8 поселковых и 27 сельских волостных управлений по гражданским делам [30]. На Курильских островах, помимо 3 районных, были созданы 15 поселковых управлений по гражданским делам [31].
На остальных дальневосточных территориях местные органы власти в первый послевоенный год работали в режиме военного времени. Постепенно осуществлялась перестройка органов власти и управления для работы в мирное время. Во-первых, теперь предметом ведения местных Советов становились вопросы мирного развития территорий; во-вторых, были внесены изменения в организационную структуру исполкомов; в-третьих, чрез школу государственного управления стало проходить всё большее число граждан.
В течение 1947 г. местные Советы обсудили свою деятельность в годы войны и наметили перспективы на ближайшие послевоенные годы [32]. Первые послевоенные выборы (в местные Советы второго созыва) прошли 21 декабря 1947 г. Было избрано почти 1,5 млн депутатов. В результате выборов депутатский состав по сравнению с 1939 г. заметно изменился. Среди обладателей депутатских мандатов стало больше членов ВКП(б), мужчин, лиц с высшим и средним образованием, депутатский корпус несколько «повзрослел», основная масса депутатов прошла через горнило войны. Заметно возросло число депутатов, представляющих интересы собственника средств производства - государства, служащих всех рангов - до 70%. Выборы показали большую политическую активность населения [33].
На Южном Сахалине и Курилах, в отличие от остальных административно-территориальных образований, выборы в этот день проходили в Советы первого созыва [34, л. 3]. Первая сессия ЮжноСахалинского городского Совета депутатов трудящихся состоялась 27 декабря, открыл её старейший депутат Н.И. Уралов. Сессия избрала председателем горисполкома С.В. Степанова (руководил до сентября 1949 г.). Аналогичные сессия прошли и в других новых районах Сахалинской области [35]. Проведением первых выборов городского, поселковых и сельских Советов депутатов трудящихся завершился переход к советской системе управления на Южном Сахалине и Курилах.
Таким образом, история становления советских органов власти на Дальнем Востоке в 30-40-е годы имеет как значительные отличия от истории их становления в европейской части России, так и общерос-
сийские тенденции, заключающиеся в том, что идея местного самоуправления, предполагающая децентрализацию власти, независимость и самостоятельность органов самоуправления вступила в противоречие с практическими задачами советского государства. В основу организации власти на местах был положен принцип единства системы Советов как органов государственной власти и партийный принцип демократического централизма. Местные Советы и их исполнительные комитеты выступали как местные органы государственной власти и управления, являясь структурными частями единого централизованного государственного аппарата. Всё это в последующем отрицательно сказалось на развитии дальневосточного региона, и как результат Дальний Восток к концу 1980-х годов превратился в сырьевой придаток России.
Примечания
Статья поступила 15.01.2014 г.
1. См., к примеру: Финансовая энциклопедия. М.; Л., 1927; НАРС(Я). Ф. 50. оп. 1, д. 240; ГАХК: Ф. Р-353. «Плановая комиссия исполнительного комитета Хабаровского краевого Совета народных депутатов»; Ф. Р-799. Финансовый департамент администрации города Хбаровска (1927 г. - по наст. время).
2. Подробнее см.: Широков А. И. Дальстрой: предыстория и первое десятилетие. Магадан: Кордис, 2000. 151 с.
3. Постановление Совета Труда и Обороны от 13.11.1931 № 516 // Магаданский областной краеведческий музей. Материалы (экспонаты) выставки: «Дальстрой» - к 70-летию организации Государственного треста по дорожному и промышленному строительству в районах Верхней Колымы. Фотографии, документы и личные вещи работников Даль-строя, макеты домов и техники 1930-1950-х гг.; Бацаев И.Д., Козлов А.Г. Дальстрой и Севвостлаг ОГПУ-НКВД СССР в цифрах и документах: В 2 ч. Ч. 1 (1931-1941). Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. С.21.
4. Выписка из приложения к Постановлению ЦК ВКП(б) О Колыме от 11.11.1931 г. Там же. С.18-20.
5. Магаданский областной краеведческий музей. Материалы (экспонаты) выставки: «Дальстрой» - к 70-летию организации Государственного треста по дорожному и промышленному строительству в районах Верхней Колымы. Фотографии, документы и личные вещи работников Дальстроя, макеты домов и техники 1930-1950-х гг.
6. Цит. по: Николаев К.Б. Место Дальстроя в становлении репрессивной системы тоталитаризма. 1931-1940 гг. // Колыма. Дальстрой, ГУЛАГ. Скорбь и судьбы. Магадан: Северный международный университет, 1998.
7. Советы Северо-Востока СССР: Сб. документов и материалов. Ч. 1 (1928-1940 гг.) / Сост. В.Г. Гончаров и др. Магадан, 1979.
8. Чистяков И.П. Десятилетие местных Советов // Десять лет Магаданской области. Магадан, 1963. 427 с.
9. Получив статус города в1939 году, Магадан еще восемь лет не имел своего выборного органа власти. Вплоть до 1953 г. город входил в Ольский район.
10. ГАМО. Ф. Р-38, оп. 1, д. 6, л. 12.
11. Мухачев Б.И. Советы Северо-Востока СССР в период реконструкции народного хозяйства (1926-1936 гг.). Магадан, 1987. 189 с.
12. Советы Северо-Востока СССР (1941-1961 гг.):сб. док. и материалов / под ред. А.И. Крушанова. Магадан, 1982.
13. ГАМО. Ф. Р-51, оп. 1, д. 2.
14. Очерки истории дальневосточной организации КПСС
(1938-1987). Хабаровск: Хабаровское кн. Изд-во, 1987. 480 с.
15. ГАМО. Ф. Р-51, оп. 1, д. 4.
16. См.: Логвинова И.В. Особенности местного управления на Северо-Востоке России в условиях деятельности Даль-строя (1931-1957) // Диковские чтения: мат. научно-практ. конф., посв. 75-летию со дня рождения чл.-кор. РАН Н.Н. Дикова. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2001. 276 с.
17. Всесоюзная перепись населения 1937 и 1939 гг. Дальний Восток РСФСР: Основные итоги: сб. документов / Сост. С.А. Головин. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2005. 449 с.
18. Приморская область стала краем в связи с тем, что в его состав вошла образованная в 1934 г. Уссурийская область, входившая до октября 1938 г. в Дальневосточный край. Уссурийская область состояла из 10 районов (Никольск-Уссурийский (бывший Суйфунский), Гродековский, Ивановский, Михайловский, Покровский, Спасский, Шмаковский, Ханкайский, Черниговский, Яковлевский), 2-х городов (Ни-кольск-Уссурийск - областной центр, Спасск-Дальний) и рабочего поселка - Лесозаводска // ГАПК. «Административно-территориальное деление Приморского края 1856-1980 гг.»: справочник / под ред. чл.-кор. АН СССР А.И. Крушанова. Владивосток, 1984. 159 с.
19. См.: ГАПК. Ф. Р-25, оп. 5. д. 1.
20. Первое заседание Оргкомитета Президиума ВС РСФСР по Хабаровскому краю состоялось 31.10.1938 г. // ГАХК. Ф. 137, оп. 4, д. 299.
21. Ведомости ВС СССР. 1938. № 13, ст. 1.
22. СУ РСФСР. 1931. № 56, ст. 413.
23. Наглядно это видно на составе делегатов съездов Советов. Так, по докладу мандатной комиссии на первый съезд Советов Хабаровской области, состоявшийся в декабре 1934 г., было избрано 168 человек. По протоколу на съезде присутствовало 154 человека. Из них мужчин 128 или 83%, женщин 26 - 17%. Социальный состав делегатов характеризовался следующим образом: рабочих - 46 (31,9%), из них непосредственно занятых на производстве - 27; колхозников - 28, единоличников - 2 (1,2%); служащих - 38 (26,3%); военнослужащих - 30 (всего 144, - Б.Х.). Но совершенно другие цифры получаются при анализе графы «кем работает делегат» в анкетах делегатов: служащих (руководители предприятий, ИТР, учителя, врачи, партийные, комсомольские, профсоюзные функционеры, сов. чиновники) - 75 (52,0%); военнослужащих - 24 (16,6%), в том числе: красноармейцы - 7, ком. состав - 17; рабочих - 25 (17,3%); занятых в сельском хозяйстве - 20 (13,8%), из них: колхозников 3,
зав. детяслями - 2, зав. МТФ - 1, пред. и зам. пред. колхозов - 9, бригадиры - 4, звеньевая - 1. Итого 144 анкеты. Такое же положение и в других дальневосточных Советах // ГАХК. Ф. 1508, оп. 1, д. 5, л. 4, д. 7, 8.
24. В Совет депутатов трудящихся Приморского края в конце 1939 г. было избрано 114 депутата. 78,5% из них были коммунистами, 21,5% - беспартийными, 40% - рабочими, 24,4 - крестьянами, 79,3% - мужчинами, 20,7% -женщинами.
В голосовании по выборам депутатов Артемовского городского Совета депутатов трудящихся Приморского края
24.12.1939 г. приняло участие 99,11% избирателей, занесенных в списки. Избрано 115 депутатов, из них: 62 человека членов и кандидаты в чл. ВКП(б), 14 - чл. ВЛКСМ, 53 -беспартийных, 40 - женщин. По социальному положению: рабочих - 59, служащих - 50, крестьян - 5, кустари - 1. Партийные, профсоюзные и госчиновники - 35 человек // ГАПК. Ф. 92, оп. 2, д. 16, л. 3-38.
В голосовании по выборам депутатов Шкотовского районного Совета приняло участие 98,78% избирателей. Избрано 60 депутатов, из них членов ВКП(б) - 38, беспартийных - 22 // ГАПК. Ф. 114, оп. 6, д. 47, л. 1-42.
25. Первая сессия Шкотовского районного Совета образовала следующие отделы исполкома: земельный, народного образования, финансовый, торговли, здравоохранения, социального обеспечения, общий, дорожный, коммунального хозяйства, местной промышленности, переселенческий и районную плановую комиссию // ГАПК. Ф. 114, оп. 6, д. 47.
26. Первая сессия Артемовского городского Совета состоялась 04.01.1940 г. в 08.00. Сессия рассмотрела оргвопросы. Вторая сессия созывается 03.02.1940 г. в 18.00. Сессия рассмотрела три вопроса: 1. О работе шахты №2/9. Докладчик депутат-начальник шахты С.И. Сучанский. 2. Утверждение положения о Красном знамени и Доске почета района. 3. Организационные вопросы.
Решение сессии. По первому вопросу: утвердить план угледобычи по шахте №2/9. Для выполнения поставленной задачи намечены организационные и воспитательные меры, в том числе развертывание социалистического соревнования. Руководству шахты предписано «поднять производительность труда».
Третья сессия состоялась 04.02.1940. Сессия рассмотрела один вопрос «О работе Артемторга».
27.04.1940 г. созывается внеочередная V сессия, рассмотревшая исполнение бюджета за 1939 г. и утвердившая бюджет на 1940 г. // ГАПК. Ф. 92, оп. 2, д. 16, л. 3-38, 93-113, 478-480.
Первая сессия Шкотовского районного Совета состоялась 02.01.1940 г. Сессия рассмотрела организационный вопрос. Сессия образовала депутатские комиссии: бюджетную, просвещения и здравоохранения, торговли и общественного питания, земельную, оборонную, дорожного строительства. Вторая сессия состоялась 23.03.1940 г. Сессия рассмотрела два вопроса: 1. О развитии местной промышленности. Докладчик: пред. исполкома Оборонко. 2. Исполнение районного бюджета на 1939 год и утверждение районного бюджета на 1940 г. Докладчик: и.о. зав. райфо тов. Коренева. 3. Организационный вопрос // ГАПК. Ф. 114, оп. 6, д. 47, л. 1-54.
27. ГАСО. Ф. 171, оп. 3. д.7.
28. ГАСО. Ф. 171, оп. 3, д. 7, л. 437, д. 5, л. 7.
29. ГАСО. Ф. 171, оп. 3, д.5.
30. Начальником Тоёхарского районного гражданского управления стал Б.Н. Егоров (руководил с октября 1945 по октябрь 1946 года). 22 февраля 1946 года управление было реорганизовано в городское управление со штатом в 90 человек.
В соответствии с Постановлением Президиума Верховного
Совета РСФСР от 15.02.1947 г. Сахалинский облисполком ликвидировал городское управление по гражданским делам с передачей всех дел, штатов и имущества вновь образованному Южно-Сахалинскому горисполкому, председателем которого в феврале 1947 года был утвержден Г.И. Романов. На горисполком впредь до выборов в местные Советы возлагалось руководство культурно-политическим и хозяйственным строительством на территории ЮжноСахалинского района.
31. ГАСО. Ф. 171, оп. 1, д. 5, л. 8; д. 24, л. 55.
32. 10.07.1947 г. на сессии Совета депутатов трудящихся Приморского края был заслушан отчёт о работе крайисполкома за 1940-1947 гг. Сессия дала высокую оценку работе местных Советов за военный период.
28 сессия Шмаковского районного Совета депутатов трудящихся Приморского края 10.12.1947 г. обсудила отчёт о работе районного Совета депутатов трудящихся за период с 1939 по декабрь 1947 года // ГАПК. Ф. 813, оп. 6, д. 115, л. 84-137.
XIX сессия Амурского областного Совета депутатов трудящихся первого созыва состоялась 8-9 июля 1947 г., заслушала отчёт о работе облисполкома за 1940-1947 гг.
33. В выборах депутатов Артемовского городского Совета 2 созыва Приморского края приняло участие 99,47% избирателей от общего числа зарегистрированных избирателей. Было избрано 170 депутатов, из них: 39 человек рабочие или 22,9%, 2 крестьянина (1,1%), 129 служащих (75,8%), в том числе работающих на партийной, советской, военной и общественной работе - 97 человек (57,0%); с высшим образованием - 26 (15,2%), со среднем - 92 (54,1%), начальным
- 52 (30,5%); в возрасте до 19 лет - 4, от 20 до 24 - 9, от 25 до 29 - 21, от 30 до 34 - 33, от 35 до 39 - 43, от 40 до 44 -31, от 45 до 49 - 16, свыше 50 - 13; русских - 137, украинцев
- 24, белорусов, - 2, мариец - 1, татар - 4, евреев - 2 // ГАПК. Ф. 92, оп. 2, д. 35, л. 1-28.
В выборах депутатов Шкотовского районного Совета депутатов трудящихся 2 созыва Приморского края приняли участие 99,88% избирателей. Было избрано 48 депутатов, из них: чл. и канд. в чл. ВКП(б) - 35, чл. ВЛКСМ - 8, б/п - 15; мужчин - 33 или 70,7%, женщин - 15 (29,3%); рабочих 3 или 2%, крестьян - 12 (27%), служащих - 33 (70%); с высшим образованием - 4 или 2,3%, со среднем - 11 (27%), с начальным - 33 (70,7%); в возрасте до 19 лет - 1, от 20 до 24 - 7, от 30 до 34 - 7, от 35 до 39 - 17, от 40 до 44 - 5, от 45 до 49 - 8, свыше 50 - 3; русских - 38, украинцев - 8, поляков
- 1, евреев - 1 // ГАПК, Ф. 114, оп. 6, д. 91, л. 1-15.
В выборах депутатов Шмаковского районного Совета депутатов трудящихся 2 созыва Приморского края приняли участие 98,5% избирателей. Был избран 41 депутат, из них: чл. ВКП(б) - 27 или 65,8%; мужчин - 28 (68,2), женщин - 13 (31,7); рабочих 8 (19,5%), колхозников - 12 (29,2%), служащих - 21 (51,2%); с высшим образованием - 4 (9,7%), со средним - 10 (24,3%), низшим - 27 (65,8%); русских - 22, украинцев - 18, карел - 1 // ГАПК. Ф. 813, оп. 6, д. 116, л. 117.
34. В выборах депутатов Южносахалинского городского Совета 1 созыва приняло участие 98,5% избирателей. Было избрано 140 депутатов 9 национальностей, из них: 17 партийных и общественных работников, 26 советских работников, 33 хозяйственных, 29 работников науки и культуры, 22 рабочих-стахановцев и передовиков производства; 89 - чл. ВКП(б), 51 - б/п; 42 - женщины; 27 человек с высшим образованием, 7 - с незаконченным высшим, 60 - со среднем; в возрасте до 26 лет - 16 человек, от 26 до 35 - 51 чел., от 36 до 45 - 56 чел., 46-50 - 9 чел., старше 50 лет - 8 человек // ГАСО. Ф. 262, оп. 1, д. 1.
35. См.: ГАСО. Ф. 239, оп. 1, д. 1.
