CC BY
302
Библиографический список
1. Willy. Silence in Communications: 5 Reasons Why Silence Makes You a More Powerful Communicator. Available at: https://executivecoachingconcepts.com/silence-in-communication/
2. Шабанова Я.В. Речевой акт «Молчание» в структуре вербальной и невербальной коммуникации. Язык, коммуникация и социальная среда. Воронеж: ВГУ. 2007; № 7: 183 - 192.
3. Johanesen R.L. The Functions of Silence: A Plea for Communication Research. Western Speech Journal. 1974; 38 (1): 25 - 35.
4. Searle J.R. Indirect Speech Acts, 1975. In: Cole, Peter/ Morgan, Jerry L. (eds.): Syntax and Semantics. Vol. 3: Speech Acts. New York, San Francisco, London, 59-82 (cf. Tannen D. Silence: Anything But, 1985. In: Tannen/Saville-Troike (eds.), 93 - 111).
5. Saville-Troike M. The place of silence in an integrated theory of communication. In: Tannen/Saville-Troike (eds.). Perspectives on Silence. Norwood: Ablex Publishing Corporation, 1985; 3 - 18.
6. Carrie Sh. The Cultural Implications Of Silence Around The World. Available at: https://www.rw-3.com/blog/the-cultural-implications-of-silence-around-the-world
7. Sacks H., Schegloff E.A., Jeff G. A Simplest Systematics for the Conversation. Language. 1974; 50: 696 - 735.
8. Goffman E. Interaction ritual: essays on face-to-face interaction. England: Oxford, Aldine, 1967.
9. Ling W.N. 2003. Communicative Functions and Meanings of Silence: An Analysis of Cross-Cultural Views.#Sîft. Vol. 3: 125 - 146. Available at: https://nagoya.repo.nii. ac.jp/?action=repository_action_common_download&itemjd=6747&item_no=1&attributejd=17&file_no=1
References
1. Willy. Silence in Communications: 5 Reasons Why Silence Makes You a More Powerful Communicator. Available at: https://executivecoachingconcepts.com/silence-in-communication/
2. Shabanova Ya.V. Rechevoj akt «Molchanie» v strukture verbal'noj i neverbal'noj kommunikacii. Yazyk, kommunikaciya i social'naya sreda. Voronezh: VGU. 2007; № 7: 183 - 192.
3. Johanesen R.L. The Functions of Silence: A Plea for Communication Research. Western Speech Journal. 1974; 38 (1): 25 - 35.
4. Searle J.R. Indirect Speech Acts, 1975. In: Cole, Peter/ Morgan, Jerry L. (eds.): Syntax and Semantics. Vol. 3: Speech Acts. New York, San Francisco, London, 59-82 (cf. Tannen D. Silence: Anything But, 1985. In: Tannen/Saville-Troike (eds.), 93 - 111).
5. Saville-Troike M. The place of silence in an integrated theory of communication. In: Tannen/Saville-Troike (eds.). Perspectives on Silence. Norwood: Ablex Publishing Corporation, 1985; 3 - 18.
6. Carrie Sh. The Cultural Implications Of Silence Around The World. Available at: https://www.rw-3.com/blog/the-cultural-implications-of-silence-around-the-world
7. Sacks H., Schegloff E.A., Jeff G. A Simplest Systematics for the Conversation. Language. 1974; 50: 696 - 735.
8. Goffman E. Interaction ritual: essays on face-to-face interaction. England: Oxford, Aldine, 1967.
9. Ling W.N. 2003. Communicative Functions and Meanings of Silence: An Analysis of Cross-Cultural Views.#Sîft. Vol. 3: 125 - 146. Available at: https://nagoya.repo.nii. ac.jp/?action=repository_action_common_downloadSitem_id=6747Sitem_no=1Sattribute_id=17Sfile_no=1
Статья поступила в редакцию 26.12.18
УДК 81
Oshurmahmadova S.Sh., postgraduate of the 2nd year of study, Russian University of Peoples Friendship (Moscow, Russia),
E-mail: safina.oshurmahmadova@yandex.ru
FEATURES OF THE VOCABULARY OF DIPLOMATIC OFFICE WORK. The analysis of the vocabulary of diplomatic office work is carried out. It is stated that the features of the vocabulary of diplomatic office work consists of neutrality of tone of exposition, in the high degree of acceptance of the vocabulary diplomatic terminology and terminology of international law, and also by the standardized vocal turns. It is certain that in the vocabulary of diplomatic office work includes protocol official formulas of diplomatic courtesy, etc., which create the special key of diplomatic document. The author concludes that diplomatic documents constitute a special group of texts, which has signs of how business style and epistolary register. The combination of the language units at these levels sends a maximum of information in a concise manner, without limiting the ability to express personal opinion and use language activation tools.
Key words: vocabulary, diplomatic work, standardized speech, diplomatic terminology.
С.Ш. Ошурмахмадова, аспирант 2-го года обучения, Российский университет дружбы народов, г. Москва, E-mail: safina.oshurmahmadova@yandex.ru
ОСОБЕННОСТИ ЛЕКСИКИ ДИПЛОМАТИЧЕСКОГО ДЕЛОПРОИЗВОДСТВА
Осуществлён анализ лексики дипломатического делопроизводства. Обосновано, что особенности лексики дипломатического делопроизводства состоят в нейтральности тона изложения, в высокой степени насыщенности дипломатической терминологией и терминологией международного права, а также стандартизированными речевыми оборотами. Определено, что в состав лексики дипломатического делопроизводства входит комплиментарная лексика (протокольные официальные формулы дипломатической вежливости), которая создает особенную тональность дипломатического документа. Автор делает вывод о том, что дипломатические документы образуют особенную группу текстов, которая имеет признаки, как делового стиля, так и эпистолярного регистра. Сочетание языковых единиц этих уровней передает максимум информации в сжатой форме, не ограничивая возможность выражать личное мнение и использовать языковые средства активизаций.
Ключевые слова: лексика, дипломатическое делопроизводство, стандартизированные речевые обороты, дипломатическая терминология.
Дипломатия выделилась давно в важную сферу деятельности для нашего государства. На сегодняшний день современные тенденции международных отношений по-новому поставили вопрос о последующем развитии дипломатического делопроизводства. В научной литературе лексика дипломатического делопроизводства очерчена достаточно обстоятельно. В частности, объяснена сфера ее применения: она обслуживает правовую и административную деятельность государственных учреждений, деловые и дипломатические переговоры, взаимоотношения деловых партнеров во время официального общения и т. п. Отдельные аспекты лексики дипломатического делопроизводства рассматривались в трудах М.В. Белякова, О.В. Загоровской, К.А. Логуновой, А.А. Тимофеева, и других ученых [1 - 9]. Но нельзя считать исчерпывающим именно освещение проблематики лексических особенностей дипломатического делопроизводства, которое выполняет важную роль в современной международной жизни.
Целью статьи является комплексное изучение особенностей лексики дипломатического делопроизводства.
В качестве методов исследования используются описательный, структурный метод и метод функционально-семантического анализа, а также сопоставительный метод и коммуникативно-дискурсивный подход.
Научная новизна работы состоит в том, что был выполнен комплексный анализ особенностей лексики языка дипломатического делопроизводства как особого функционального подстиля официально-делового стиля.
Особый интерес лингвистов к лексике дипломатических документов возникает в начале 60-х годов ХХ века. В большинстве трудов того времени язык дипломатических документов рассматривают как составная часть официально делового стиля. В трудах 80-х годов дипломатические документы определяют уже как разновидность официально-делового стиля языка, который функционирует в сфере административно-правовой и общественной деятельности.
Необходимость создания текста документа, как известно, детерминирована потребностями общения. Относительно лексики дипломатического делопроизводства, это может быть потребность решить текущие дела (вербальная нота), информировать о позиции государства по поводу любого вопроса (личная нота или меморандум), поддержание контакта и дружеских отношений (поздравительные письма и телеграммы). Характерным для лексики межгосударственной дипломатического делопроизводства является то, что цель даже сжатого и лаконичного текста телеграммы состоит не только в том, чтобы решить дело или передать информацию, но и в том, чтобы обязательно поддержать контакт. В состав одного текста могут входить несколь-
ко типов дискурса, которые отображают разные моменты дипломатической коммуникации.
Для лексики дипломатического делопроизводства характерен высокий уровень насыщенности лексики дипломатической терминологией и терминологией международного права, а также стандартизированными речевыми оборотами.
Специальная лексика является основным стержнем, вокруг которого строится весь документ в лексическом плане с точки зрения принадлежности к стилю. К ней можно отнести названия дипломатических учреждений, органов, процедур, должностных лиц, дипломатических документов и их частей и т. п. Доля каждого лексического слоя не одинакова. Если общеупотребительная лексика составляет большинство элементов, то специальная лексика - «дипломатический фон» документа.
Общелитературные лексические единицы, которые входят в состав лексики дипломатического делопроизводства, отличаются не только сферой функционирования, но и тем, что с помощью соответствующих прилагательных (международный, дипломатический, государственный) к их значению добавляется «закрепленность» за дипломатическими документами. Именно благодаря названным прилагательным (так называемым доминантам) терминологическое значение приобретают словосочетания: международная вежливость, международные гарантии; дипломатический язык, дипломатические отношения; государственная граница, государственный иммунитет.
На использование специальной лексики влияют и другие лексические пласты определенной стилистической окраски. Так, например, в дипломатической переписке используют высокую книжную лексику, которая придает дипломатическим документам торжественное звучание, соответственно их значимость и важность: высокий гость, визит вежливости, великие державы, высокие договаривающиеся стороны, и т. п. Этикетная и комплиментарная лексика также входят в указанную группу.
Кроме того, актуальными для лексики дипломатического делопроизводства являются прилагательные, которые характеризуют отношение к адресату как к человеку почтенному и уважаемому: достопочтенный, глубокоуважаемый, многоуважаемый и т. п.; качественные прилагательные в роли эпитетов, например, «досадный инцидент», «хорошие взаимоотношения», «глубокое уважение», «искренняя благодарность» или наречия с подобным значением: «досадно узнать», «искренне благодарны», «глубоко поражены» и т. п.
Правила международной вежливости требуют использования определенных лексических единиц, которые воспринимаются как историзмы русского языка: Его величество, королева, принцесса и др. [2, с. 75].
Большинство из этих протокольных формул имеет международный характер.
Стандартизированные речевые обороты возникают в результате однотипности неоднократно повторяемых ситуаций. Эти обороты требуют минимального напряжения при восприятии и ускоряют процесс заключения документа, позволяя не тратить усилия на поиски соответствующих форм высказывания.
Стандартизация во многих случаях требует пренебречь красотой высказывания для ясности и удобства оформления. Таким образом, синонимы в текстах дипломатического делопроизводства являются «лишними» средствами, а часто и просто нежелательными. Конечно, имеются в виду только те места в документах, которые нуждаются в однотипном оформлении.
Информационная часть лексики дипломатического делопроизводства применяет стилистически возвышенные, синтаксически полные структуры, которые удостоверяют подчеркнутое соблюдение протокола и норм вежливости. Особенно производительно в дипломатической переписке используются такие конструкции: имею честь + инфинитив (имею честь сообщить, направить, просить, возвратить и др.) и позвольте любезно + инфинитив (позвольте любезно сообщить, направить, поздравить и т. п.) // имею честь + инфинитив (имею честь сообщить, направить, информировать и т. д.) и позвольте + инфинитив (позвольте поблагодарить, направить, сообщить и т. д.).
На морфологическом уровне также сказываются признаки делового стиля и эпистолярного регистра. В полной мере в текстах дипломатического делопроиз-
Библиографический список
водства отражаются такие общие черты деловой речи, как частотное использование отглагольных существительных и инфинитивных конструкций, нанизывание родительных падежей или их аналитических соответствий.
В дипломатической переписке коммуникативная ситуация представляется, как правило, с точки зрения субъекта. В таком случае используются фразы, с помощью которых передается активность определенного действия. Например: Посольство Республики Корея в Москве удостоверяет Вам свое уважение и имеет честь обратиться к Вам с просьбой. // Протокольный отдел Министерства Иностранных Дел свидетельствует о своем уважении Генеральному Консульству ФРГ. Особенностью употребления глаголов в текстах дипломатического делопроизводства является то, что их основное количество входит в группу глаголов, которые отмечают процесс передачи информации (направить, переслать, получить и т. п.) или коммуникации в целом (пригласить, поблагодарить, сообщить, способствовать и т. п.) [5, с. 45].
Придерживаясь требования лаконичного, максимально сжатого изложения, в дипломатическом делопроизводстве широко пользуются системой сокращений. Но в отличие от всех деловых документов, дипломатические тексты не допускают никаких, казалось бы, на первый взгляд, закономерных сокращений, наподобие «и т.н.», «т. п.», «ит. д.» [7, с. 228].
Анализируя тексты дипломатического делопроизводства со стороны их формальной организации, отмечаем подобие их структуры структуре эпистолярной лексики: преамбула, центральная смысловая и заключительная части. Дальше происходит членение каждой структурной части документа на микротемы. Состав частей документа может обусловливаться как дипломатической традицией, так и традицией данной канцелярии [8, с. 85].
Многогранность языковых формул, широкая палитра разнообразных нюансов языковой этики дает возможность изменять тон дипломатического вещания от самого изысканной любезности до сдержанного вежливого недовольства с четом цели, от ситуации и типа документа.
Каждой разновидности текста дипломатического делопроизводства присущи свои структурные особенности и лексическое наполнение, которое определяется комплексом экстралингвистических условий формирования и коммуникативной его задачей. Наиболее широко в практике переписки между государствами и их ведомствами применяются вербальные ноты. Они, в сущности, являются формой оперативной письменной реакции на определённый факт, ситуацию или событие международной жизни, которые известны адресанту, и используются для решения неотложных потребностей. Это определяет общую стилевую установку этой группы лексики: не только изложение информации, но и комментарии к ней [9, с. 158].
Функционально структурные особенности лексики дипломатического делопроизводства в известной мере определяются и конкретно языковыми характеристиками. Анализ лексики дипломатического делопроизводства позволяет утверждать, что влияние жанровых особенностей на тексты не имеет однородный характер.
Выводы. Для языка дипломатического делопроизводства характерны следующие черты: логичность, официальность, безэмоциональность, точность и стереотипность; языковой базой дипломатического делопроизводства является общеупотребительная лексика нейтрального пласта, которая совмещается со специальной и терминологической лексикой;
Дипломатические документы образуют особенную группу текстов, которая имеет признаки, как делового стиля, так и эпистолярного регистра. Сочетание языковых единиц этих уровней передает максимум информации в сжатой форме, не ограничивая возможность выражать личное мнение и использовать языковые средства активизаций. Особенности лексики дипломатического делопроизводства обнаруживают себя в распространенных и нераспространенных языковых формулах, сформированных на непосредственной дипломатической терминологии и этикетных формулах. Термины и терминологические обороты как основная единица лексики дипломатического делопроизводства, получив официальное закрепление во многих документах, а также в специальных словарях и глоссариях, в неизменном виде переходят из текста в текст.
1. Беляков М.В. Терминология дипломатии: лексикографические проблемы. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Теория языка. Семиотика. Семантика. 2012; 2: 83 - 92.
2. Загоровская О.В. Слабые и сильные инновации в дипломатической лексике русского языка. Филологические науки. 2013; 12-2 (30): 75 - 77.
3. Зарипова М. Язык и стиль дипломатических документов. Вестник КГУСТА. 2015; 2: 195 - 200.
4. Логунова К.А. Дипломатический язык как язык для специальных целей. Филологические науки. 2015; 7-1 (49): 124 - 126.
5. Магомедова Л.А. Лексико-стилистическая характеристика языка дипломатических документов XIX в. Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. 2008; 3: 45 - 47.
6. Пенчева А.И. Лексические заимствования в официально-деловой лексике. Русский язык и литература в пространстве мировой культуры: Материалы XIII Конгресса МАПРЯЛ: В 15 т. Составители: Н.М. Марусенко, М.С. Шишков. 2015: 214 - 219.
7. Подзолкова И.Р Протокольная речь как вид политического дискурса. Актуальные проблемы естественных и гуманитарных наук. 2010; 9: 228 - 233.
8. Тимофеев А.А. О языке дипломатии. Русская речь. 2016; 2: 83 - 88.
9. Чепель Н.П. Особенности перевода международных дипломатических документов. Научное мнение. 2015; 5-1: 158 - 161. References
1. Belyakov M.V. Terminologiya diplomatii: leksikograficheskie problemy. Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Teoriya yazyka. Semiotika. Semantika. 2012; 2: 83 - 92.
2. Zagorovskaya O.V. Slabye i sil'nye innovacii v diplomaticheskoj leksike russkogo yazyka. Filologicheskie nauki. 2013; 12-2 (30): 75 - 77.
3. Zaripova M. Yazyk i stil' diplomaticheskih dokumentov. Vestnik KGUSTA. 2015; 2: 195 - 200.
4. Logunova K.A. Diplomaticheskij yazyk kak yazyk dlya special'nyh celej. Filologicheskie nauki. 2015; 7-1 (49): 124 - 126.
5. Magomedova L.A. Leksiko-stilisticheskaya harakteristika yazyka diplomaticheskih dokumentov XIX v. Izvestiya Dagestanskogo gosudarstvennogopedagogicheskogo universiteta. Obschestvennye i gumanitarnye nauki. 2008; 3: 45 - 47.
6. Pencheva A.I. Leksicheskie zaimstvovaniya v oficial'no-delovoj leksike. Russkij yazyk i literatura v prostranstve mirovoj kultury: Materialy XIII Kongressa MAPRYaL: V 15 t. Sostaviteli: N.M. Marusenko, M.S. Shishkov. 2015: 214 - 219.
7. Podzolkova I.R. Protokol'naya rech' kak vid politicheskogo diskursa. Aktual'nye problemy estestvennyh i gumanitarnyh nauk. 2010; 9: 228 - 233.
8. Timofeev A.A. O yazyke diplomatii. Russkaya rech'. 2016; 2: 83 - 88.
9. Chepel' N.P. Osobennosti perevoda mezhdunarodnyh diplomaticheskih dokumentov. Nauchnoe mnenie. 2015; 5-1: 158 - 161.
Статья поступила в редакцию 05.02.19
УДК 80; 654.197
Pavlushina M.I., postgraduate, Television and Digital Communications Department, High School of Journalism and Media Communications (Kazan, Russia),
E-mail: margarita.pavlushina@yandex.ru
Andreeva Yu.V, Doctor of Sciences (Pedagogy), Cand. of Sciences (Phsychology), Professor of Television and Digital Communications Department,
High School of Journalism and Media Communications (Kazan, Russia), E-mail: semenandreev@mail.ru
STRATEGIES OF AESTHETIC PERCEPTION OF MEDIA TEXTS BY THE AUDIENCE. The article deals with a problem of studying the aesthetic perception of modern media texts by viewer. The work substantiates a hypothesis that an individual aesthetic installation plays an important role when an individual perceives an aesthetic object. The task of the research is to analyze and identify the factors influencing the aesthetic perception of media texts by the audience based on the results of the experiment conducted using the focus group method. The article presents experimental conclusions about the characteristics of individual and group aesthetic perception of media texts, as well as conclusions about the belonging of the recipients to a certain type of aesthetic perception, according to the method of locus of control. The article also uses methods of analysis, synthesis and comparative analysis.
Key words: media text, aesthetic analyses, television, aesthetic setting, aesthetic perception.
М.И. Павлушина, аспирант каф. телевещания и цифровых коммуникаций, Высшая школы журналистики и медиакоммуникаций,
Казанский федеральный университет, г. Казань, E-mail: margarita.pavlushina@yandex.ru
Ю.В. Андреева, д-р пед. наук, канд. психол. наук, проф. каф. телевещания и цифровых коммуникаций, Высшая школ журналистики и
медиакоммуникаций, Казанский федеральный университет, г. Казань, E-mail: semenandreev@mail.ru
СТРАТЕГИИ ЭСТЕТИЧЕСКОГО ВОСПРИЯТИЯ МЕДИАТЕКСТОВ У АУДИТОРИИ
Данная статья посвящена проблеме исследования эстетического восприятия современных медиатекстов у аудитории. Обосновывается гипотеза о том, что индивидуальная эстетическая установка играет важную роль при восприятии индивидом эстетического объекта. Целью статьи является анализ и выявление факторов влияния на эстетическое восприятие медиатекстов аудиторией на базе результатов проведенного эксперимента методом фокус-групп. В статье представлены экспериментальные выводы об особенностях индивидуального и группового эстетического восприятия медиатекстов, а также выводы о принадлежности реципиентов к определенному типу эстетического восприятия, согласно методик локуса контроля. В статье также использованы методы анализа и синтеза, сравнительного анализа.
Ключевые слова: медиатекст, эстетический анализ, эстетическая установка, эстетическое восприятие, телевидение.
Контент современных телевизионных медиатекстов выступает наглядным воплощением эстетических и этических направлений, что характеризует ценност-но-регулирующую функцию телевидения [1, с. 62], а различные формы медиа-текстов в качестве эстетических объектов непрерывно взаимодействуют с ожиданиями аудитории, реализуют прогнозирующе-предвосхищающую функцию, предопределяют и стимулируют не только эстетические установки аудитории, ее восприятие и отношение к эстетическим объектам, но также и способность индивидов к ценностной оценке, к эстетической рефлексии. Учитывая характер восприятия аудитории, медиатекст, обладающий суггестивными особенностями, способен транслировать эстетические ценности, образы и категории и возможные социальные ориентиры. Медиатекст как феномен культуры оказывает воздействие на сознание аудитории посредством различных механизмов восприятия реципиентов: эмоционального переживания, понятия семантики и смысла текста, расшифровки логической мысли и задумки автора, интерпретации художественных, исторических смыслов, ассоциативных характеристик.
В современных текстах ТВ очевидна тенденция к увеличению популярности эстетической категории безобразного: ужасающее поведение участников телепередач, обилие сюжетов о терроризме и запугивание телезрителей в криминальных новостях, диффузия гендерной принадлежности экранных персонажей, фильмы и передачи о наркомании, убийствах, пропаганда девиантных форм поведения. Исследуя эстетические образы в телевизионных медиатекстах, видим, что категории прекрасного-безобразного в телевизионных образах транслируются в соответствии с их крайними точками, другими словами, контент меди-атекстов изобилует крайне безобразными образами и категорично прекрасными (рост количества передач о моде и о внешнем виде). В своем стремлении быть крайне понятным, телевизионный медиатекст вынужден транслировать эстетические образы, относящиеся к полярным точкам категорий прекрасного-безобразного. Как видим, результатом является модификация критерия эстетичности как метакатегории, изменение вектора оценки эстетического объекта. Становится важным определить данный вектор и понять, как проистекают взаимоотношения медиатекст - аудитория? Иными словами, как аудитория воспринимает медиатекст с эстетической точки зрения? Чтобы выявить особенности восприятия аудиторией эстетических категорий прекрасного-безобразного в современных телевизионных медиатекстах, обратимся к результатам проведенного исследова-
ния методами фокус-групп, а также методами сравнительного анализа, анализа и синтеза.
Для исследования эстетического восприятие аудитории на предмет ее реакции, направленности самого акта «чтения» медиатекста, стимуляции читательского чувства, активации творческих способностей аудитории, необходимо обратиться к рецептивной эстетике. В данной парадигме взаимодействие текста и реципиента осуществляется при творческой интенции последнего. Отношения «текст - читатель» становятся диалогом смыслового содержания и контекстов, конструирующим многомерность медиатекста [2, с. 323]. Аудитория посредством эстетического восприятия запускает механизм движения элементов текста, в связи с чем у неё формируются образы, представления, смыслы, и текст становится воспринятым в качестве эстетического объекта. В. Бычков выделяет 4 этапа эстетического восприятия объекта индивидом. Эстетическая установка, как начальная фаза, представляет собой некий волевой акт человека, настроенность его на эстетическое восприятие [3]. Вторая фаза характеризуется первичными переживанием - комплексом эмоционально-психических процессов и возбуждением радостного ожидания последующего развития контакта с эстетическим объектом. Третью фазу В. Бычков определяет духовно-эйдетическим этапом эстетического восприятия. Но эстетическое наслаждение и катарсис происходят, по мнению ученого, на малодоступной большинству фазе - эстетического созерцания. Целю эстетического акта, согласно Бычкову, является актуализация эстетической ценности, «жизненно необходимой человеку для полной реализации себя в мире в качестве свободной и полноценной личности» [3, с. 187]. Таким образом, осуществляя эстетическое восприятие объекта, индивид испытывает различные чувства, ощущения, эмоции. В зависимости от фазы восприятия, качества эстетического объекта, а самое главное - от изначально сформированной эстетической установки у индивида складывается то или иное впечатление от объекта. Подобную совокупность сложившихся заранее ощущений у реципиента феноменолог П Яусс называет «горизонтом ожидания» [4]. Производство и трансляция меди-атекста всегда предполагает наличие реципиента, «читателя». Текст вне автора - это лишь плоская речь, но как только он оказывается во власти интерпретатора, обретает как авторский контекст, так и субъективный, исследовательский, он «оживает» и становится носителем диалога, заложенного в нем изначально [4, с. 64]. Таким образом, в парадигме рецептивной эстетики в диалогических от-
