CC BY
126
байгаагуй нютаг угы, шаазгайн hуугаагyй модон угы. (нет поселения, где бы не жил шарайт, дерева - где бы не сидела сорока). Сравнение строится на сопоставлении характеристики человека и особенностей представителей животного мира, птиц и окружающих предметов.
«Умелое использование сказителями в легендах и преданиях произведений афористической и обрядовой поэзии бурят способствует усилению выразительности, эмоционального накала повествуемых сюжетов. Несмотря на близость, идентичность отдельных средств, употребляемых сказителями при исполнении прозаических жанров устно-поэтического творче-
ства, легенды и предания обладают своей спецификой, присущими только им чертами и свойствами в изображении событий и персонажей» [8, с. 125].
Таким образом, рассказчики являются основными носителями народных легенд и преданий. В процессе «бытовой речевой коммуникации» [5, с. 22] они воспроизводят их содержание, содействуют активному бытованию данных повествований. При этом акцентируют внимание слушателей на основном жанровом признаке легенд и преданий - на достоверности, и стремятся сохранить художественные особенности их.
Библиографический список
1. Путилов, Б.Н. Фольклор и народная культура; 1п тетопат Б.Н. Путилов; Рос. акад. наук. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера). - СПб.: Петерб. Востоковедение, 2003.
2. Шаракшинова. Бурятский фольклор. - Иркутск: Иркутское книжное издательство, 1959.
3. Бестужев, Н.А. Гусиное озеро: сб. «Декабристы в Бурятии». - Верхнеудинск, 1927.
4. Шерхунаев, Р.А. Бурятские народные сказители. - Улан-Удэ: Бурят. Кн. изд-во, 1986.
5. Голованов, И.А. Константы фольклорного сознания в устной народной прозе Урала (XX - XXI вв.) автореф. дисс. ... д-ра филол. наук. - М.,
2010.
6. Азбелев, С.Н. Отношение легенды, предания и сказки к действительности (с точки зрения разграничения жанров) // Славянский фольклор и историческая действительность. - М.: Наука, 1965.
7. Алпатов, С.В. Повествовательная структура легенды: автореф. дис. . канд. филол. наук. - М., 1998.
8. Гунгаров, В.Ш. Художественный строй бурятских преданий // Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона. - Улан-Удэ, 1999.
9. Лазарев, А.И. Народная проза // Русское народное поэтическое творчество / под ред. А.М. Новиковой. - Москва, 1978.
10. Емельянов - Емельянов Л.И. Проблема художественности устного рассказа // Русский фольклор: Материалы и исследования. - Москва-
Ленинград, 1960. - Т. V.
11. Померанцева, Э.В. Русская устная проза. - М., 1985.
12. Соколова, В.К. Русские исторические предания. - М., 1970.
13. Новиков, Ю. Мастера народной несказочной прозы: манера исполнения и диапазон варьирования текстов. Электронный ресурс
http://www.dvinaland.ru/culture-/site/ иЫюа^ош/ЕоС/ЕоС2006-2/11^£
14. Липатова, А.П. Местные легенды: механизмы текстообразования: дис. . канд. филол. наук. - Ульяновск, 2008.
15. Гунсенов, А.Д. Родословная записка. Архив автора работы.
16. Небесная дева-лебедь: бурятские сказки, предания и легенды / Составление, запись И.Е. Тугутова, А.И. Тугутова. - Иркутск, 1992.
17. Румянцев, Г.Н. Предания о происхождении аларских бурят: Этнографический сборник. - Улан-Удэ, 1961. - Вып. 2.
18. Намсарай бухэ (Силач Намсарай) / Записано от Д.С. Малзурова, 1960 г.р., жителя с. Тагархай Тункинского района Республики Бурятия,
2009 г. Архив автора работы.
19. Гунгаров, В.Ш. Буряад арадай туухэ домогууд. - Улан^дэ, 1990.
20. Уланов, Э.А. Фольклор в контексте бурятского словесного творчества. - Улан-Удэ, 2001.
Статья поступила в редакцию 10.11.10
УДК [808.2:801.3]:159.955
Т.В. Пьянкова, асп. кафедры русского языка РГПУ им. А.И. Герцена, г. С.-Петербург, E-mail: tvpyankova@yandex.ru
ОСОБЕННОСТИ ЛЕКСИЧЕСКОГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО КОНЦЕПТА «СЕМЬЯ» В РОМАНЕ Л. УЛИЦКОЙ «ИСКРЕННЕ ВАШ ШУРИК»
В статье представлен анализ семантики репрезентантов концепта «Семья» и их языковых компонентов в романе Л. Улицкой «Искренне ваш Шурик» и продемонстрированы способы авторской индивидуализации концепта-универсалии «Семья».
Ключевые слова: картина мира, языковая картина мира, художественная картина мира, концепт, художественный концепт, микрополе, репрезентант.
Рассмотрение способов лексического представления кон- Основываясь на исследованиях по когнитивной лингвис-
цепта касается важного для когнитивной лингвистики вопроса тике, можно утверждать, что главной целью данной области
о соотношении концептуальных систем с языковыми [1], ко- НауКИ ягаяется °пределение и жшлишцж моделей к°нцеп-
торый на уровне их базовых единиц рассматривается с точки туашзац™ о&ьекштасм реальности и шецифика восприятия
зрения введения концепта в семантическое поле языка, с учётом данных, дающих представление о качестве информации
художественной реальности в зависимости от особенностей мировоззрения и понимания как отдельного индивида (на-
пример, при исследованиях художественной картины мира иММ в семантику лексемы-вербализатора ° гонцеше. писателей, поэтов и т.д.), так и всего общества в целом.
В своей работе мы дифференцируем понятия «языковая картина мира» (ЯКМ) и «художественная картина мира» (ХКМ). Языковая картина мира - это совокупность представлений народа на определенном этапе развития о действительности, зафиксированных в единицах языка [2]. Художественная картина мира - это вторичная картина мира, характерная для творца и формирующаяся в сознании читателя при восприятии им художественного произведения. Картина мира в художественном тексте создается с помощью языковых средств, при этом она отражает индивидуальную картину мира писателя и воплощается в отборе элементов содержания художественного произведения, в отборе языковых средств и в индивидуальном использовании образных средств [3].
Языковая или художественная картина мира выражается в концептах, под которыми подразумеваются некие ментальные образования, присутствующие в языковом (коллективном или индивидуальном) сознании, прошедшие процесс означивания, осознаваемые языковой личностью как инвариантное значение ассоциативно-семантического поля и вербализованные лексическими единицами данного языка [4].
Вопросы теории художественного концепта и проблемы концептуального анализа художественного текста занимают одно из ведущих мест в когнитивной лингвистике (Л.В. Бабенко, Л.В. Миллер, Н.С. Болотнова, Е.С. Кубрякова, Т.М. Николаева, Е.В. Сергеева, О.Е. Беспалова, И.А. Тарасова и др.). Известно, что семантика знака обусловлена, он может быть универсальным, региональным, национальным, социальным, индивидуальным [5]. И индивидуальный характер знака проявляется именно в художественном произведении того или иного автора. Поэтому репрезентация содержания художественных концептов и метод их исследования может быть охарактеризован как концептуальный анализ произведений того или иного писателя, позволяющий глубже понять художественную картину мира автора [6]. Художественный концепт -это конструкт, отражающий общехудожественное или индивидуально-авторское осмысление общих ментальных сущностей, выражающийся в оригинальных способах вербализации на основе индивидуальной системы оценок и ассоциаций [7].
Концепт «Семья» как единица концептосферы народа является одним из ключевых концептов, которые представляют собой основополагающие понятия культуры нации, ее исторического, религиозного, научного опыта. В единицах языка, вербализующих концепт «Семья», сконцентрированы самые значимые понятия материальной и духовной культуры. Ребенок с рождения получает представление о семейных ценностях, любви, уважении, взаимной моральной ответственности и взаимопомощи. На примере собственной семьи человек четко представляет распределение домашних обязанностей, решение бытовых вопросов (как между супругами, так и между старшими и младшими поколениями семьи). Таким образом, концепт «Семья» в языковой картине мира репрезентируется посредством основных номинантов, интерпретирующих знания и опыт социума, связанные с семейными ценностями.
В статье рассматривается вербализация художественного концепта «Семья» в романе Л. Улицкой «Искренне ваш Шурик». Нас интересует лексическое наполнение содержательных компонентов концепта «Семья». В произведении представлены как понятийный, так и образный слои концепта. Экспликация художественного концепта в лексикосемантическую систему языка романа автора достигается прежде всего присутствием вербализаторов, характерных для ЯКМ (например, сама лексема семья и ее дериваты, наимено-
вания членов семьи, лексемы, характеризующие отношения между родственниками и т.д.) Основными знаками-репрезентантами концепта «Семья» в ЯКМ являются лексемы отец, мать, ребенок, дочь, жена, теща, внучка, вдова, дед, семья, семейный, дом, домой и др., присутствующие и в ХКМ Л. Улицкой. «Отец ребенка.» [8, с. 9] // «...в нижнем ящике секретера её матери Елизаветы Ивановны, оказавшейся неожиданно чувствительной к успеху дочери...» [8, с. 11]// «.настояла, чтобы дочь уволилась из театра...» [8, с. 17] // «Он успел поведать ей, как несчастлива его семейная жизнь:. больная жена, маленькая дочка ..., властная тёща...» [8, с. 14] // «... он не сможет оставить эту семью... »Г8. с. 14] // «Елизавета Ивановна... готовилась к рождению внучки заранее...» [8, с. 20] // «... и вдовой осталась с тремя детьми на руках...» [8, с. 20] // «...несчастная его семья выехать не успела...» [8, с. 17] // «Дед, вылитый дед...» [8, с. 22] // «... Надо было поскорее домой, к маме» [8, с. 295].
Важным содержательным компонентом концепта «Семья» является также «мужчина и женщина, отношения между ними». В ЯКМ «семья» подразумевает союз мужчины и женщины, мужа и жены. В ХКМ Л.Улицкой «семья» предполагает наличие героев, охарактеризованных сверхсловными сочетаниями «слабая женщина» и «настоящий сильный мужчина». Основными знаками-репрезентантами данного содержательного компонента выступают лексемы, отражающие необходимый набор качеств, характеризующих «женщину» (слабая, женственная, нежная) и «мужчину», (истинный, настоящий, сильный, крупный, красивый, серьезный, надежный, властный, с твердым подбородком). Все перечисленные определения являются неотъемлемой частью вербализаторов и характерны как для ЯКМ (подробное исследование вербализаторов «’мужчина’ - ‘женщина’» представлено В.А. Ефремовым в монографии «Мужчина» и «женщина» в русской языковой картине мира»), так и для ХКМ Л. Улицкой.
Это одно из немногих произведений автора, в котором главным героем является мужчина, хотя и наделенный в определенной степени женскими качествами и чертами характера. В русской языковой картине мира существует некий стереотипный образ «настоящего» мужчины, которому присущи такие качества, как смелость, ответственность, твердость характера, сила физическая и сила духа, чувство юмора, сдержанность и др. И главный герой романа должен был стать «настоящим сильным мужчиной», надежным, самостоятельным, ответственным «...как им ... вырастить настоящего сильного мужчину...» [8, с. 23]//_«...и воспитать его истинным мужчиной - ответственным, способным принимать самостоятельные решения, уверенным в себе, то есть таким, каким был её покойный муж...» [8, с. 23] // «... ждали с нетерпением... станет вдруг взрослым Корном - серьёзным, надёжным, с большим твёрдым подбородком и властью над глупым окружающим миром...» [8, с. 35].
Следует отметить, что мужчина с точки зрения автора не должен называться Шуриком. Тем не менее, на протяжении всего повествования именно это и происходит, а в самом названии романа употребляется именно уменьшительная форма имени собственного. По представлениям героинь романа Шурик должен был вырасти в главу семьи, мужчину, лексически выраженным сверхсловной номинацией «настоящий сильный мужчина», репрезентирующий данный содержательный компонент концепта «Семья». Но уменьшительная форма имени главного героя, его реплики и то впечатление, которое он производит на некоторых героев романа, препятствуют созда-
нию образа «настоящего сильного мужчины» Таким образом лексемы бездарь, тряпка, бесхарактерность, трогательный, нежный, асексуальный, старомодный, постареть, растолстеть и словосочетания жить так, как считают правильным; любить, когда руководят; не знать, куда; ничего не выбирать; неспособность управлять событиями; маменькин сынок; ужасно выглядеть репрезентируют совершенно иной содержательный компонент - «слабый бесхарактерный человек»: «... я бы всю жизнь жил так, как ты считаешь правильным. Ты же знаешь мой характер, я ... люблю, когда мной руководят» [8, 248] // «... я чувствую себя поездом,. и он летит со страшной скоростью, но не знает сам, куда» [8, с. 248] // «Я почти ничего не выбираю...» [8, с. 248]// «...запоздало раскаивался Шурик в своей бесхарактерности и неспособности управлять домашними событиями...» [8, с. 604-605] // «... вшивый интеллигент, маменькин сынок...» [8, с. 203] «Бездарь! Тряпка! Маменькин сынок!» [8, с. 549] // «Шурик - трогательный, сил нет...» [8, с. 654] // «Ужасно нежный и совершенно асексуальный. Какой-то старомодный. И выглядит ужасно - постарел, растолстел, трудно себе представить, что ему всего тридцать...» [8, с. 654].
Анализ микрополей концепта «Семья» в романе Л.Улицкой показал, что его основным содержательным элементом в индивидуально-авторском представлении выступает положительный образ семьи-дома, семьи-хозяйства. Основными знаками-репрезентантами этого пространства являются лексемы дом, домик, изба, дача, подъезд, квартира, комната, закут (коммуналка, общежитие, подвал), мир. Усиливают оценочный компонент данных вербализаторов лексемы-определения, являющиеся неотъемлемой частью вербализато-ра концепта: очень большой, великий, просторный, прекрасный, один-единственный, домашний, настоящий, нравиться: «...произошло великое переселение семьи из Камергерского переулка ... к Брестской заставе...» [8, с. 32] // «Вскоре после переезда, уже здесь... в новой трёхкомнатной квартире, неправдоподобно просторной и прекрасной...» [8, с. 32]//«Комната его ... почти не отличалась от того выгороженного двумя книжными шкафами и нотной этажеркой закута, в котором он обитал прежде. Но здесь была дверь с шариком в замке, она плотно закрывалась...» [8, с. 34] // «...комната в Камергерском переулке была хоть и очень большая, но од-на-единственная...» [8, с. 44] // «Так, выйдя из домашнего мира...» [8, с. 38]// «настоящий московский дом» [8, с. 120]. Этот дом и воспринимается именно как пространство семьи в понимании автора. Словосочетанием великое переселение семьи автор подчеркивает важность образа семьи, воплощенный в домашнем очаге, домашнем мире. Поэтому в контексте очень значимо сравнение переселения семьи с великим переселением народов, условным названием, характеризующим глобальные миграционные процессы, происходящие в Европе в IV - VII вв. Это чрезвычайное событие для семьи, домашнего мира Елизаветы Ивановны, Веры и Шурика. Основными репрезентантами содержательного элемента «домашний очаг, хозяйство» выступают сам номинант концепта семья, предметно-бытовая лексика дом, квартира, кухня, жилье, комната, дача, книжный шкаф, этажерка, дверь, лексема мир и др. Необходимо также отметить, что в романе периферийным компонентом концепта «Семья» является содержательный компонент «рай». По словам одной из героинь романа, «семья» Шурика и его «дом» являются «высшим этажом рая»: «Потом она попала к нему [Шурику!в квартиру. Это был высший этаж рая» [8, с. 107].
Концепт «Семья» в рассмотренном произведении также представлен микрополем «время семьи». Содержательный компонент «время семьи» репрезентирован лексемами, вербализующими не только тридцать лет жизни главного героя с его рождения, но и последовательно изложенную историю семьи, начиная с рождения Елизаветы Ивановны, происхождения ее семьи. (Необходимо отметить, что в данной статье номинации «микрополе» и «содержательный элемент» являются контекстуальными синонимами).
Таким образом, семья в романе «Искренне ваш Шурик» -это прежде всего семейные традиции и обычаи, легенды, предания, почитание предков, история рода, семейное прошлое. В основном это связано с бабушкой Шурика, Елизаветой Ивановной, главой их небольшой семьи «На семейную легенду ... пошла вдруг повальная мода...» [8, с. 28]// «Шурику не понадобилось никаких усилий воображения - его фамильная легенда была убедительно документирована несколькими газетными вырезками., восхитительным свитком толстой. японской бумаги и ... фотографии, на которой его дед. » [8, с. 28-29] // «Изустная часть легенды содержала дедушкины воспоминания в бабушкиных пересказах.» [8, с. 30] // «.рассказы бабушки о воспоминаниях дедушки плавно перетекали в её собственные воспоминания...» [8,с. 31]
//«.бабушка впервые предъявила пятнадцатилетнему внуку самое сердце легенды ... орден Восходящего Солнца» [8, с. 32] // «.семейный портрет, который они в мыслях заказали.» [8, с. 21] // «Происходила Елизавета Ивановна из богатой купеческой семьи...» [8, с. 36] // «.она вышла и из семейной религии.» [8, с. 38] и др. Основными знаками-
репрезентантами содержательного компонента «семейные традиции» выступают лексемы и словосочетания семейная легенда, (дедушкины) воспоминания, бабушкины пересказы, рассказы, невидимые клубки истории, семейная религия, семейный портрет, происходить, газетные вырезки, свиток, фотография. В данном случае определение семейный весьма частотна, именно она снова и снова подчеркивает важность обычных на первый взгляд предметов и явлений. Оно встречается в романе в сочетаниях с существительными: жизнь, портрет, причины, легенда, религия, любовь, этика, рацион, в основном усиливающими положительный эмоциональнооценочный компонент вербализатора, и лексемы с отрицательным эмоционально-оценочным компонентом в содержании - катастрофа, обнищание, недочет, скандал.
Необходимо также отметить, что лексемы семейный и сентиментальный часто взаимосвязаны и в ЯКМ, и в ХКМ Л. Улицкой, а в тексте романа являются контекстуальными синонимами, и номинант сентиментальный усиливает верба-лизатор семейный: «По многим причинам, семейным и сентиментальным, он обречён был. » [8, с. 23].
В содержание концепта «Семья» входят номинации персонажей романа. В узком контексте вербализаторы концепта употребляются при описании героев (они являются героями семьи). Значимо то, что в романе расширяется значение существительного «бабушка». Следует отметить частотность данной лексемы в произведении, и образ бабушки главного героя Елизаветы Ивановны является знаковой фигурой «. дом, до краев переполненный присутствием человека [Елизаветой Ивановной], которого уже нет.» [8, с. 85] // «...первый Новый год без Елизаветы Ивановны, без Рождественского праздника, пряничного гаданья, без бабушкиных щедрых и неожиданных подарков и даже, кажется, без ёлки.» [8, с. 109]. Именно она и принадлежащие ей вещи, даже после
смерти, являются стержнем семьи, воплощением духа, образа семьи, дома, а также ее близкие, дочь и внук, и все, что с ними связано: «...любимым его вечерним времяпрепровождением было домашнее чтение вслух. Разумеется, читала бабушка...» [8, с. 45] // «... объединял... французский рождественский спектакль, который в течение всего года готовила... Елизавета Ивановна...» [8, с. 41] // «...Елизавета Ивановна с её твёрдым характером и внутренним спокойствием обеспечила это равновесие...» [8, с. 47] // «... елка, настоящая, украшена бережно сохранёнными Елизаветой Ивановной старинными ёлочными игрушками...» [8, с. 66] // «.«мелочь пузатая», как называл Шурик бабушкиных учеников...» [8, с. 68] // «... французские уроки, оставшиеся от бабушки» [8, с. 156] // «... лёгкий запах вечных бабушкиных духов...» [8, с. 200] // «...очки, носильные вещи... остатки живого материнского тепла, скрытые в этих вещах...» [8, с. 86] // «...мама отгораживала её от всех жизненных невзгод, руководила, управляла, растила её сына...» [8, с. 86]//«...выплывало всю жизнь вместе с памятью о бабушке и о счастливом детстве, освещенном её присутствием...» [8, с. 88]. Поэтому содержательный компонент «семья - бабушка» репрезентирует сам номинант бабушка [Елизавета Ивановна], предметно-бытовая лексика шаль, кресло, записная книжка, елка, елочные игрушки, духи, очки, носильные вещи, а также лексемы и словосочетания, характеризующие ее саму (твердый характер, внутреннее спокойствие, бережно сохраненный, отгораживать от невзгод, руководить, управлять) и уклад жизни при ней (любимое вечернее времяпрепровождение [домашнее чтение]; французский рождественский спектакль; пряничное гаданье, бабушкины ученики; французские уроки; остатки живого материнского тепла; счастливое детство, освещенное ее присутствием и др). Причем лексемы бережно, щедрый, вечный, любимый, живой, счастливый, освещенный усиливают положительно-оценочный компонент концепта «Семья».
Важным содержательным компонентом концепта «Семья» является компонент «отношения членов семьи». Преемственность и связь поколений характерны как для ЯКМ в целом, так и для ХКМ Л. Улицкой. В данной семье это бабушка, мама и любящий внук и сын, хотя в ЯКМ с точки зрения особенности ролевых и межличностных отношений членов семьи подобный тип семьи характеризует неполнота, недостаточность. «Мама и бабушка, два ширококрылых ангела...» [8, с. 46] // «Две женщины, от самого его рождения, прикрывали его собой...» [8, с. 46] // <■«Дочь-семья, дочь-подруга, помощница - на этом стояла и её [Елизаветы Ивановны] собственная жизнь» [8, с. 21] // «Он был любимым внуком...» [8, с. 88] // «Отношения с матерью были ... доверительны...» [8, с. 68] // «Мать тоже вносила свой вклад в воспитание...» [8, с. 45] // «Ей было действительно хорошо... прямо перед ней улыбался заплаканный Шурик, дорогой мальчик» [8, с. 174].
Таким образом, одним из содержательных составляющих концепта «Семья» в романе служит компонент «неполнота семьи, безотцовщина». С неполнотой семьи связаны также такие вербализаторы, номинирующие данное микрополе, как безотцовщина, вдовство, внебрачный ребенок, мать-одиночка, сиротство, сирота, семейный недочет и др: «...старались оградить мальчика от горечи безотцовщины...» [8, с. 23]// «...ужасная опасность для всех мате-рей-одиночек...» [8, с. 24]// «... она стала ... вдовой...» [8, с. 26]// «...только в школе он заметил некоторый семейный недочёт...» [8, с. 47] и др.
Необходимо также отметить, что при репрезентации концепта «Семья» характерными для ЯКМ вербализаторами возникает вопрос о нетрадиционности, смещении ролей в семье в романе. Номинанты, характерные для вербализации в ЯКМ (мать, сын, дочь, бабушка, брат, сестра) в некотором роде меняют свое значение, и в рассмотренных примерах прослеживается контекстуальная синонимия, невозможная для ЯКМ. Таким образом, происходит смещение традиционных ролей членов семьи: «-Мамочка, мамочка... Мы с тобой одни на свете...» [8, с. 150] // «После смерти матери Вера резко постарела и одновременно ощутила себя сиротой, а поскольку сиротство есть состояние по преимуществу детское, она как будто поменялась местом с сыном-студентом, уступила ему старшинство. Мать смотрела на него снизу вверх и... рассеянно говорила...» [8, с. 108]//«...после ужасной истории с бабушкой, он панически боялся за мать. Произошла окончательная смена ролей - Вера поставила сына на место своей покойной матери, а он легко принял эту роль и отвечал за неё если не как отец за ребёнка, то как старший брат за младшую сестру...» [8, с. 112]// «Если бы бабушка была жива, всё было бы по-другому».- сын и мать часто думали одно и то же. » [8, с. 170] // «Ему ... отведено было сразу несколько ролей: пажа, собеседника и восторженной толпы. Ну и, разумеется, мужчины, в высшем смысле [8, с. 117]». Подобная смена ролей в отношениях матери-сына допустима формально, т.к. героиня потеряла мать, но автор неоднократно подчеркивает, что роль взрослого и старшего в семье принадлежит сыну.
Соответственно, содержательным элементом концепта «Семья» является «сиротство», который репрезентирован лексемами сирота и сиротство. Основные номинанты, вербализующие состояние героини - детское состояние, уступать, смотреть снизу вверх, а лексемы мать, младшая сестра, ребенок являются контекстуальными синонимами. Роль Шурика в семье отражают лексемы старшинство, панически бояться, и контекстуальные синонимы сын-студент, отец, старший брат, паж, собеседник, восторженная толпа, мужчина.
Концепт «Семья» репрезентируется содержательным компонентом «взаимная любовь членов семьи и детей», как в ЯКМ, так и в ХКМ Л. Улицкой: «. это ужасная опасность ... соединять себя и ребёнка в один организм.» [8, с. 24] // «Эта семейная любовь не знала ни ревности, ни горечи: обе женщины любили его всеми душевными силами, служили ... и не делили его, а, напротив, ... укрепляли его мир. искренне и дружно хвалили, поощряли, им гордились, его успехам радовались. Он отвечал им полнейшей взаимностью...» [8,
с. 46-47] // «Шурик её [маму] обожал [8, с. 112] // «. Веруся ... пожертвовала для него артистической карьерой. И он, Шурик, это ценил.» [8, с. 112] // «...в их редкостной семье, где все любят друг друга возвышенно и самоотверженно, как раз и процветает «платоническая любовь» [8, с. 175] // «А потом мать с сыном ещё немного посидели на кухне: они были довольны друг другом, им было хорошо от полноты взаимопонимания» [8, с. 616] // «.сын и мать часто думали одно и то же. » [8, с. 171]. Основные лексемы, репрезентирующие компонент «любовь» - сам номинант любовь и его дериваты любить, любимый, а также лексемы и словосочетания служить, укреплять мир, хвалить, поощрять, гордиться, радоваться успехам, полнейшая взаимность, обожать, жертвовать, ценить, редкостная семья, любить возвышенно и самоотверженно, процветать, платоническая любовь, и др. Ре-
презентантами, компонента «любовь» являются также лексемы быть довольными друг другом, полнота взаимопонимания, один организм, думать одно и то же, поэтому можно утверждать, что концепт «Семья» включает в себя компонент «единство».
Итак, концепт «Семья» в романе Л. Улицкой «Искренне ваш Шурик» представлен следующими микрополями:
1. домашний очаг, пространство семьи
2. семейные традиции, время семьи
3. родственные отношения, состав семьи
4. взаимная любовь (родителей и детей, мужчины и женщины)
5. совместность, единство.
Содержание концепта «семья», включающее в себя данные микрополя, во многом совпадает с набором микрополей, выделяемыми в структуре этого концепта в языковой картине мира (по данным «Нового объяснительного словаря синонимов русского языка» под ред. Ю.Д. Апресяна, «Русского семантического словаря» под ред. Н.Ю. Шведовой и «Толкового словаря современного русского языка» под ред. Г.Н. Скляревской), такими как дом, родственники, жизнь, любовь, традиции.
Концепт семья вербализован, прежде всего, самой лексе-мой-номинантом - существительным семья; терминами, обозначающими родство (отец, мама (мать, мамочка), жена, муж, бабушка, сын, дочь, дед, внук, внучка и мн. др.); очень часто в романе употребляется прилагательное семейный.
Но репрезентанты микрополей в некоторой степени наполняются индивидуально-авторским значением. Происходит расширение семантического значения номинанта бабушка, микрополе дом, очаг представлен вербализаторами мир, рай, а также рождественский спектакль, уроки французского, домашнее чтение и др.
Концепт «Семья» эксплицируется также индивидуальноавторскими, характерными только для ХКМ Л.Улицкой вер-бализаторами, такими, как великое переселение семьи. Происходит смещение традиционных ролей между членами семьи, нехарактерное для ЯКМ, контекстуальными синонимами являются лексемы мать, младшая сестра, ребенок и сын-студент, отец, старший брат, паж, собеседник, восторженная толпа, мужчина. Содержательным элементом концепта «Семья» является сиротство.
Таким образом, можно говорить об индивидуализации концепта-универсалии в ХКМ Л. Улицкой.
Библиографический список
1. Бабенко, Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста / Л.Г. Бабенко, И.Е. Васильев, Ю.В. Казарин. - Екатеринбург, 2000.
2. Попова, З.Д. Язык и национальное сознание. Вопросы теории и методологии. / З.Д. Попова, И.А. Стернин. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2003.
3. Попова, З.Д. Язык и национальное сознание. Вопросы теории и методологии / З.Д. Попова, И.А. Стернин - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2003.
4. Сергеева, Е.В. Концепт-универсалия и художественный концепт: проблема классификации // Сибирский филологический журнал. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2006. - №1-2.
5. Салмина, Л.М. Коммуникация. Язык. Мышление. - Казань: ДАС, 2001.
6. Кубрякова, Е.С. Семантика в когнитивной лингвистике // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. - 1999. - Т. 58. - № 6.
7. Сергеева, Е.В. Концепт-универсалия и художественный концепт: проблема классификации // Сибирский филологический журнал. - Новосибирск: Изд-во НГУ. - 2006. - №1-2.
8. Улицкая, Л. Искренне ваш Шурик: Роман. - М.: Эксмо, 2007.
Статья поступила в редакцию 22.10.10
УДК [808.2:801.3]:159.955
Азер АДИЛЬ оглы Алиев, диссертант Национальный Академии Наук Азербайджана (НАНА). Институт литературы им. Низами, E-mail: azerin17@mail.ru
СОВРЕМЕННАЯ ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КРИТИКА: ПРОБЛЕМА ПЕРЕОЦЕНКИ ИДЕЙНО-ЭСТЕТИЧЕСКИХ ПРИНЦИПОВ (1985-1994-е ГОДЫ)
В годы перестройки в литературной критике Азербайджана, а также в литературе и искусстве появлялись все новые и новые темы и идеи. Новая литературная волна, начавшаяся в 80-х годах ХХ века, открывает широкий простор для слова; мысль литературной критики, художественно-эстетическое сознание продолжает развиваться. Перестройка эпохи занимает главное место в литературно-критических статьях и исследовательских произведениях этих лет. Несмотря на то, что процесс перестройки и демократизации определял новые задачи литературной критики, выполнение этих задач зависело от отдельных писателей и поэтов.
Ключевые слова: Переоценка идейно-эстетических принципов, национальная идеология как основа метода литературно-
критического анализа, поиск новых эстетических критериев.
Литературная критика входит в форму общественного сознания в составной части художественной литературы, являющейся в традиционном смысле одним из видов, а по Гегелю основным видом искусства. Вообще, основным предметом критики является анализ, оценка и комментирование художественных произведений, образцов искусства, а также определение творческих принципов и законов красоты, сравнительная оценка и познание отраженных здесь жизненных ситуа-
ций, людей. Литературная критика непосредственно связана со словесным искусством и занимается изучением текущего художественного процесса путем наблюдения и исследования. В связи с тем, что критика в основном анализирует и оценивает образцы художественной литературы, художественный процесс своего периода, современником которого она является, то она очень часто обращается к газетным и журнальным материалам, и свою деятельность строит на основе анализа и
