CC BY
388
УДК 417.3
Ушникова Эмилия Александровна Ehmiliya Ushnikova
Ушникова Ольга Валентиновна Olga Ushnikova
ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ КАТЕГОРИИ ВРЕМЕНИ В НАРРАТИВЕ
CATEGORY OF TIME FUNCTIONING PECULIARITIES IN NARRATIVE
Рассматриваются точки зрения ведущих лингвистов и литературоведов на категорию времени, одну из важнейших нарративных категорий. Она представляет особый интерес, т.к. именно временная ориентация произведений определяет характер языковых средств, используемых авторами
Ключевые слова: нарратив, категория времени, точка отсчета, континуум, проспекция, ретроспекция
The article examines leading linguists’ and literary critics’ points of view on one of the most important narrative categories, the category of time. It is of great interest as it is the time orientation that defines language means choice by the authors in their works
Key words: narrative, the category of time, the point of reference, continuum (duration), flash forward, retrocpection (flash back)
По мнению исследователей, нарратив является одним из наиболее универсальных видов речевого взаимодействия. Нарратив в культурной практике рассматривается не только как социальное явление, когнитивный феномен, обладающий коммуникативной и ориентирующей функциями, но и как культурный феномен, определенный способ кодирования имеющейся реальности (Алещанова). Нарратив является значимой философской, культурологической и лингвистической категорией, научный интерес к которой не ослабевает. Давая определение нарративу, исследователи выделяют такие его особенности как передача информации о событиях, происходящих во временной последовательности (К.А. Андреева, В.А. Андреева), в определенном хронологическом порядке (Маг-нес). В нарративе имеет место передача прошлого опыта с использованием после-
довательности предложений в прошедшем времени (Лабов). Среди основных функций нарратива отмечаются его способность открывать природу вещей и помогать в исследовании смысла человеческой жизни (Miller). Основные свойства нарратива и особенности его структуры наиболее ярко проявляются через социально-психологические и нарративо-образующие категории нарратива, такие как нарратор, адресат, сюжет, модальность, дейксис (Алеща-нова), интертекстуальность, окружение (Ван-Дейк), экспозиция (Клаус), а также через категорию времени, исследованию которой и посвящена настоящая статья.
Интерес литературоведов и лингвистов к категории времени особенно характерен для последних десятилетий XXI в. (Andrews, Squire, Tamboukou, Ricoeur, Gen-ette, Андреева, Падучева, Тураева, Золотова и др.). Он отражает особенности этой
литературы, которой свойственны процессы особого осмысления времени, сложное переплетение разных временных пластов, вторжение в их последовательность, нарушения в повествовании. Важность категории времени проявляется в том, что именно временная ориентация произведения определяет характер языковых средств, используемых автором в его произведении (Тура-ева; С.13).
Прежде чем перейти к основным понятиям категории времени как категории нарратива, необходимо определить разницу между грамматическим и художественным временем.
По мнению З.Я. Тураевой, «художественное и грамматическое время — различные временные формы. И та, и другая форма времени синтезируют и по-своему преломляют свойства объективного, перцептуального и индивидуального времени. Однозначного соответствия между художественным временем и грамматическим средствами его выражения не существует. Инвентарь средств, участвующий в моделировании временных отношений, в художественном произведении богат. В него включаются средства различных уровней, образная система языка, композиция произведения и т.д. Одни и те же видо-вре-менные формы в зависимости от всех этих факторов принимают участие в выражении различных по своей структуре временных отношений» (Тураева; С. 210). Далее З.Я. Тураева отмечает, что определенная иерархия существует между художественным и грамматическим временем, но последнее подчиняется первому, т.к. художественное время — это категория более высокого ранга (Тураева; С. 209-211).
Вслед за З.Я. Тураевой большое значение художественному времени придает К.А. Андреева, которая рассматривает его как время тех событий, которые составляют сюжет (Андреева, 1996; С. 15). Такая трактовка вписывается в широкое понимание «вселенной нарратива» как особой художественной действительности, представляемой в рассказе. Нарратив, по мнению
К.А. Андреевой, соотносится с фабулой, где действует лишь хронологическое время, отражающее ход событий в их реальной последовательности (Андреева, 1996; С. 76).
Что касается грамматического времени, интересные данные о его специфике в тексте мы находим в работе Е.В. Падуче-вой «Семантические исследования». По ее мнению, язык, на котором создается текст, имеет свои особенности, обусловленные контекстом и особым коммуникативным режимом функционирования языка. Это происходит из-за неполноценности коммуникативной ситуации, в которой оказывается читатель. Несмотря на то, что язык нарратива состоит из тех же слов и выражений, которыми пользуется разговорный язык, не все элементы последнего допустимы в нарративе. Неполноценность коммуникативной ситуации проявляется также и в отделении автора от его высказывания. Как следствие этого, автор не является для читателя пространственно-временным ориентиром, отсутствует также и синхронный адресат. В коммуникативной ситуации нарратива читатель имеет дело с образом автора — повествователя, который в то же самое время является субъектом речи. Отсутствие синхронного адресата приводит к тому, что основным временем для нарратива является прошедшее время (Падучева; С. 199-201, 210).
Так как нарративный текст отделен от автора и в момент восприятия текста читатель не имеет прямого контакта с автором, то он, как считает Е.В. Падучева, не должен быть интерпретирован относительно точки отсчета (понятие точки отсчета (point of reference) было введено Г. Рейхенбахом в 1947 г.), в качестве которой принимается текущий момент текстового времени. Таким моментом может быть первое предложение, фиксирующее текстовое время. Если в нарративе употребляется настоящее время, то его называют настоящим историческим или настоящим повествовательным, т.к. оно используется в повествовании о прошлом. Его использование создает эффект, что действие происходит как будто
бы на глазах у говорящего (автора), более того, настоящее нарративное время как бы порождает псевдополноценную коммуникативную ситуацию контакта читателя с автором, создавая этим элемент экспрессии (Падучева; С. 285-290).
Рассматривая особенности функционирования категории времени, следует привести точку зрения Г.А. Золотовой, которая разграничивает два типа употребления глагольных форм времени: зависимое от точки отсчета времени и независимое от неё. Употребление первого типа имеет в своей основе грамматическое значение форм времени, которое выражает значения предшествования, одновременности и следования для форм прошедшего, настоящего и будущего времени соответственно по отношению к точке отсчета. Но, как отмечает автор, точка отсчета — понятие подвижное, поэтому роль автора важна при ее выборе. Автор может рассматривать событие, находясь как бы напротив точки отсчета, а может видеть его в прошлом, как бы со стороны.
Реальное расстояние во времени между моментом речи, с одной стороны, и “сейчас”, “сегодня”, “вчера”, с другой стороны, не имеет грамматического значения. Бытовое представление о делении прошед-шего-настоящего-будущего на “вчера” — “сегодня” — “завтра” не совпадает с грамматическим представлением. Поэтому Г.А. Золотова считает рассуждения о настоящем историческом времени наивными, т.к. читателю известно, что речь идет о событиях прошлого. «В любом авторском повествовании совпадение времени событий с реальным моментом речи исключается» (Золотова; С. 173). Автор передвигает точку отсчета в соответствии со своим замыслом. По определению Г.А. Золотовой, «за точку отсчета принимается избираемый говорящим воображаемый момент восприятия событий и воспроизведения их в речи по отношению к самим событиями» (Золотова; С. 170-175).
Употребление независимого от точки отсчета времени имеет место, когда другое дейс-
твие, а не момент восприятия действия автором, принимается за точку отсчета. Автор может представлять действие как явление единичное, конкретное, обычное, повторяющееся или, наоборот, обобщенное, абстрагированное, на уровне наблюдения, знания, умозаключения (Золотова; С. 172-181).
Е.В. Падучева обращает внимание еще на одну функцию настоящего нарративного времени, а именно: создание некоторого элемента напряжения. Это время служит фоном для описания будущих событий, которые читатель предвосхищает. Однако эти два времени могут использоваться и в неопределенной последовательности: события будущего, только что описываемые в нарративе, через мгновение уходят в прошлое (Падучева; С. 285-290).
По мнению исследователей, существуют три режима интерпретации временных форм в нарративе:
1) дейктический, где прошедшее время выражает предшествование моменту речи;
2) нарративный, где прошедшее время может совпадать с настоящим;
3) синтаксический режим, где время и последовательность действий определяются в зависимости от грамматических форм по грамматическим правилам (Падучева; С. 291-293).
Исследователь нарратива Ж. Женетт, рассматривая функционирование времени в нарративе, прежде всего обращает внимание на отношения между временным порядком событий и псевдовременным порядком нарратива, затем — на отношения между длительностью событий и длительностью нарратива и, наконец, он рассматривает отношения частотности повторений между событиями и нарративом, между историей и повествованием (ОепеИе; С. 25). Длительность событий или континуум отражает отношения между тем, как события представлены в тексте, и их реальной протяженностью.
Порядок имеет три варианта представления событий:
1) хронологический порядок: одновременность или следование;
2) антиципация: взгляд в будущее, представление событий, которые, по мнению говорящего, произойдут;
3) ретроспекция: события, предшествующие прошедшему времени, при условии, если само повествование идет в прошедшем.
Ретроспекция часто представлена в тексте в форме воспоминаний о прошлом периоде жизни. Этой же точки зрения придерживается и К.А. Андреева (Андреева, 1996; С. 77).
И.Р. Гальперин выделяет описанные варианты порядка следования событий в нарративе в отдельные категории текста. Категория ретроспекции отсылает читателей к предшествующей информации, а категория проспекции — к той информации, о которой речь будет идти далее. Если автор возвращает читателей к каким-либо фактам текста, значит они имеют определенное значение. Ретроспекция используется, если нужно восстановить в памяти читателей сведения, необходимые для дальнейшего понимания текста, дать возможность переосмыслить какую-то информацию или же актуализировать ту или иную часть нарратива. Все это способствует более глубокому пониманию читателями временной связи между событиями и эпизодами. Что касается категории проспекции или антиципации, то с ее помощью, как уже упоминалось, внимание читателей фокусируется на будущих событиях (Гальперин; С. 106-112). Категории проспекции и ретроспекции вы-
Литература
полняют связующую функцию. Как формы континуума они действуют на уровне всего текста и реализуются с помощью лингвистических средств.
И.Р. Гальперин уделяет особое внимание континууму как особой категории текста, которая непосредственно связана с понятиями времени и пространства. Континуум можно представить в виде определенной последовательности фактов и событий, развивающихся во времени и пространстве и вызывающих у читателей ощущение движения. В нарративе континуум разбивается на отдельные эпизоды, но, благодаря когезии, он воспринимается как процесс. Континуум обеспечивает возможность повторной акцентации отдельных деталей, увеличивает конкретность и реалистичность описания. Он является действенным средством, вызывающим у читателей ощущение движения и приближения к событию (Гальперин; С.87-93).
Таким образом, важнейшую роль в понимании и толковании нарратива играет категория времени, которая не только позволяет читателю глубже осмыслить временные связи между событиями и эпизодами, но и определяет характер языковых средств, используемых авторами в их произведениях. Нарратив является одним из наиболее универсальных видов речевого взаимодействия, помогающим в исследовании смысла жизни и представляет огромный интерес для дальнейшего глубокого и всестороннего изучения.
1. Алещанова И.В. Нарратив как культурная модель // Вестник НГУ. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. — 2006. — Т. 4. — Вып. 1. — С. 38-43.
2. Андреева В.А. Текстовые и дискурсные параметры литературного нарратива: автореф. дис. д-ра филол. наук. — СПб.: РГПУ, 2009. — 35 с.
3. Андреева К.А. Грамматика и поэтика нарратива: монография. — Тюмень: ТГУ, 1996. — 192 с.
4. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М.: Наука, 1981. — 139 с.
5. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. — М.: Наука, 1979. — 352 с.
6. Магнес Н.О. Структура устного бытового повествования и специфика ее гендерной реализации: автореф. дис. канд. филол. наук. — СПб.: СПбГУ, 1999. — 22 с.
7. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива). — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — 464 с.
8. Тураева З.Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика): учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2103 «Иностр. яз.». — М.: Просвещение, 1986. — 127 с.
9. Andrews M., Squire C., Tamboukou M. Doing Narrative Research. — Social Science. — Sage Publications. — 2008. — 159 p.
10. Cortazzi M. Narrative Analysis (Social Research And Educational Studies series). — Palmer Press. - 1993. - 172 p.
11. Genette G. Order, Duration, and Frequency // Narrative Dynamics: essays on time, plot, closure, and frames. Edited by B.Richardson. — Printed by Thomson-Shore. — 2002. — P. 25-34.
12. Miller, J.H. Narrative // Critical terms for Literary Study — The University of Chicago Press. — P. 66-79.
13. Ricoeur P. Narrative // Narrative Dynamics: essays on time. plot, closure, and frames. Edited by B. Richardson. — Printed by Thomson-Shore. — 2002. — P. 35-46.
14. Van Dijk, Teun A. Text and Context. Explorations in the Semantics and Pragmatics of Discourse. — Longman, London-NY. — 1980. — 261 p.
Коротко об авторах------------------------------------------------ Briefly about the authors
Ушникова Э.А., доцент кафедры иностранных E. Ushnikova, associate professor of foreign languages языков ИСПС, Читинский государственный универ- department ситет (ЧитГУ) раб. тел. 35-39-53
Научные интересы: нарратология, лингвистика Areas of expertise: narratology, text categories
Ушникова О.В., канд. филол. наук, доцент, Чи- O. Ushnikova, PhD (Philology), associate professor
тинский государственный университет (ЧитГУ) of foreign countries language studies and culture de-
дом. тел.: 32-46-11 partment
Научные интересы: лингвистика текста, методи- Areas of expertise: text linguistics, methodology of
ка преподавания иностранных языков foreign languages teaching
