CC BY
158
Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2008. № 2
В.В. Чеботарёва
ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ АНГЛИЙСКИХ
ВОЕННЫХ ТЕРМИНОВ В ЯЗЫКЕ СРЕДСТВ МАССОВОЙ
ИНФОРМАЦИИ
Философская концепция нашего времени постулирует абсолютный приоритет информации над другими составляющими бытия, и как следствие этого явления употребление терминов в современных условиях больше не является прерогативой специалистов в той или иной области. По мнению С.В. Гринёва, "рост числа терминов различных наук обгоняет рост числа общеупотребительных слов языка, и поэтому в настоящее время число терминов отдельных наук превышает число общеупотребительных слов"1. Естественно, что эта тенденция оказывает существенное влияние на лингвистическое пространство средств массовой информации. Сегодня любая газетная статья и новостная программа содержат множество терминов из самых разных сфер — от политики и военного дела до биологии и косметологии.
Попадая в информационную среду, термин перестает функционировать только в узкоспециальном контексте. Это неизбежно оказывает влияние на терминологическую суть специальной единицы и влечет появление новых закономерностей функционирования терминов. В качестве примера здесь уместно упомянуть зависимость терминологии, используемой средствами массовой информации, от экстралингвистических факторов, таких, как эмоциональное восприятие описываемой ситуации автором статьи или репортажа. В зависимости от отношения к событию человек может придавать определенным понятиям положительные или отрицательные коннотации.
Частое употребление терминов вне научного контекста позволяет говорить о том, что определенная часть терминов, используемых средствами массовой информации, являются консубстанци-ональными. Либо они появляются в результате заимствования из общелитературной речи (терминологизация), либо в ходе развития языка термины становятся бытовыми словами, по мере того как новые технические изобретения входят в нашу жизнь (детерминологизация). С.В. Гринёв дает консубстанциональным терминам следующее определение: «Во всякой терминологии (предметной области специальной лексики) непременно есть некоторое количество лексических единиц, которые встречаются как в обыденной, так и в профессиональной речи, — "консуб-станциональные" термины и вызывают ряд трудностей при выделении терминологической лексики из словарного состава языка»2.
Таким образом, термины, используемые средствами массовой информации, например политические и военные, оказываются тесно связанными отношениями семантической деривации с соответствующими словами общелитературного языка.
В исследовании, посвященном профессиональной лексике англоязычных средств массовой информации, Л.В. Молчкова приходит к следующему выводу: "Профессиональная лексика англоязычных СМИ характеризуется отсутствием четко выраженной стратификационной вариативности и мобильностью лексических единиц при переходе из одного пласта лексики в другой. Ядро профессиональной лексики СМИ образует терминологическая система СМИ. Терминосистему СМИ отличает чрезвычайная близость к общеразговорному языку. Эта особенность тесно связана с функциональной вариативностью языка, идущей по двум диалектически неразрывным направлениям: дифференциации языка и его интеграции, что отражается в прагматической мобильности лексических единиц, мигрирующих из общеупотребительной лексики в терминологию и профессиональный жаргон и наоборот"3.
Все вышесказанное относится к особенностям функционирования терминов в языке средств массовой информации в целом. В данной статье попытаемся проанализировать употребление военных терминов в средствах массовой информации, так как сегодня ни одна серьезная газета не обходится без ежедневных публикаций о том или ином военном конфликте, террористическом акте и последствиях этих событий. Различные информационные агентства, учитывая все более возрастающий интерес людей к событиям в мире и внутри страны, стремятся донести до читателей как можно больше подробностей, употребляя при этом военную терминологию. Об особенностях ее функционирования в языке средств массовой информации, а также о некоторых проблемах понимания этих терминов и пойдет речь в данной статье.
Газетные статьи содержат большое количество военных терминов, которые, руководствуясь вышеуказанным определением, можно отнести к консубстанциональным, например attack (нападение, наступление), arsenal (вооружение, арсенал), assault (штурм, десант, атака), assistance (обеспечение, поддержка) и множество других. Существование подобных терминов, с одной стороны, облегчает понимание текстов военной тематики, а с другой — создает дополнительные сложности, так как может стать причиной неправильного понимания смысла текста в силу различий в определениях, содержащихся в словаре общей лексики и в словаре терминологии. В частности, "Longman Dictionary of Contemporary English"4 дает следующее определение сло-
ва battery (дивизион, батарея): several large guns used together (несколько тяжелых орудий, используемых как единый комплекс). А словарь военных терминов содержит такое определение: a company-sized artillery grouping with six or more guns (артиллерийская группировка силами до роты с шестью или более орудиями).
Говоря о функционировании военной терминологии в языке СМИ, необходимо отметить, что каждый очередной военный конфликт провоцирует появление новых слов. "It seems like wars produce a lot of new words"5 ("Складывается впечатление, что войны порождают большое количество новых слов"). Это высказывание ответственного редактора словаря "American Heritage Dictionary" Джо Пикетта как нельзя лучше иллюстрирует данную тенденцию. Например, боевые действия в Ираке привели к появлению таких слов, как embeds — так называют журналистов, которые аккредитованы при определенном военном формировании (изначально глагол embed употреблялся в значении "вставить, врезать, внедрить"); shoe-bomb (взрывчатка, спрятанная в обуви); ранее существовавшее слово decapitation (обезглавливание) применительно к ситуации в Ираке в период войны 2003— 2006 гг. однозначно воспринималось как "свержение Хусейна и его режима"6.
Конечно, далеко не все эти новые слова станут терминами и войдут в словари, однако часть из них со временем появится даже в словарях общей лексики. Так, последнее издание "Longman Dictionary of Contemporary English" содержит такие слова, как suicide bombers (террористы-смертники), the Taliban (движение Талибан), jihad (священная война, джихад), homeland security (национальная безопасность). Неизбежным представляется и обратный процесс: ряд терминов выходит из употребления и остается только в словарях терминологии конкретного периода. В некоторых случаях термины остаются в речи, но их значение со временем меняется. В качестве примера можно привести слово blockbuster, которое во времена Второй мировой войны трактовалось словарями как "a large bomb used to demolish extensive areas (as a city block)" (мощное взрывное устройство для разрушения обширных районов (например, городского квартала)), а в современном словаре имеет определение "a book or film that is very good or successful" (книга или фильм, имеющие большой успех). Появление новых значений уже известных терминов обусловлено чаще всего изменением политической ситуации в мире, а также развитием науки и техники.
Важная особенность военной терминологии, используемой СМИ, — высокая степень метафоричности. Существенная роль метафоры в структурировании и функционировании военных терминов обусловлена целым комплексом факторов, среди которых
можно выделить следующий: тексты СМИ о военных конфликтах и боевых действиях, как правило, выполняют эмфатическую функцию (т.е. функцию эмоционально-психологического воздействия на читателя), в соответствии с которой и осуществляется выбор определенных терминов. "Основные функции, которые выполняет метафора в военной сфере, — номинация, характери-зация и эмоционально-экспрессивная оценочность"7. Конечно, для терминологии первая функция представляется наиболее распространенной. Важно также отметить, что в английской терминологии часто встречаются такие наименования, которые при переводе на русский язык воспринимаются как экспрессивные и оценочные. Это связано с тем, что английской и американской культурам свойственно меньшее противопоставление официального и неофициального стиля общения, стремление к выразительности официальной речи. В качестве примера существования метафор в английской военной терминологии можно привести ряд терминов из словаря военных терминов8:
• bloodbath (a massacre, the killing of large numbers of people) — массовое убийство, досл. "кровавая баня";
• buddy-buddy system (a philosophy where comrades look after each other's welfare and protect each other in battle) — система взаимоотношений военнослужащих на поле боя, предусматривающая взаимовыручку и поддержку, досл. "система приятель—приятель";
• chopper (a helicopter) — вертолет, досл. "приспособление для рубки, резки";
• dogfight (a battle between aircraft) — воздушный бой, досл. "собачья драка";
• dragon's teeth (concrete pillars used as an obstacle for tanks) — противотанковые препятствия, досл. "зубы дракона".
Исследуя военную терминологию английского языка, следует сказать о проблемах понимания и перевода. Проблемы эти могут быть как типичными для перевода вообще любых терминов (например, отсутствие аналогичных понятий и реалий или несоответствие и неполное совпадение термина), так и специфическими (например, различные системы воинских званий и отличия в организационно-штатных структурах армий в разных государствах). В некоторых случаях решающую роль может сыграть выбор правильного способа перевода термина, например, general staff нельзя переводить досл. "генеральный штаб", так как в Вооруженных силах РФ Генеральный штаб — руководящий орган, а в армии США это общая часть штаба, которая входит в состав штаба сухопутных войск, носящего название Army Staff. Само слово Army, несмотря на кажущуюся простоту, чаще переводится не как "армия", а как "сухопутные войска".
Дополнительные сложности создают различия между американской и британской военной терминологией. Например, для обозначения полка в американской военной терминологии используется термин regiment, в то время как в британском варианте более распространен термин brigade. Система воинских званий также может вызывать проблемы с поиском соответствий, так как эта система воинских званий в армиях США и Великобритании имеет ряд различий, не говоря уже о сложности соотнесения с российскими реалиями. В качестве примера приведем воинское звание Warrant Officer, которое на русский язык переводится "уорент-офицер" и не имеет строгих соответствий с российской системой воинских званий9. Оно представляет собой промежуточное звание между сержантским или старшинским и офицерским, т.е. военнослужащий в этом звании вообще не является офицером, так что в данном случае мы имеем дело еще и с так называемым "ложным другом переводчика". Еще пример: может сложиться впечатление, что воинскому званию first lieutenant в российской армии соответствует звание "старший лейтенант", поскольку следующее по старшинству звание — captain (капитан). Однако это не совсем так, потому что в американской армии имеются лишь звания first lieutenant и second lieutenant, а в российской — младший лейтенант, лейтенант и старший лейтенант. Поэтому старший лейтенант — это не first lieutenant, а senior lieutenant, и, наоборот, first lieutenant переводится досл. "первый лейтенант".
"Совершенно особую сферу употребления военной терминологии представляет язык команд, в силу того, что он отличается особой консервативностью"10. Не зная точного эквивалента, правильно понять и перевести ту или иную команду не представляется возможным. В качестве примеров можно привести следующие команда:: Fall in! (Становись!), Eyes Right! (Равнение направо!), To the rear, march! (Кругом, марш!).
Анализируя использование военной терминологии в языке средств массовой информации, интересно отметить, что пресса, освещая и военные события, и иные акции, имеющие сходный характер, например в сфере межэтнических отношений, может пользоваться или не пользоваться военной терминологией, замещая военные термины другими лексическими средствами. Здесь уместно сказать о роли прессы в формировании общественного мнения, т.е. в конечном счете в манипуляции общественным сознанием. От того, как описывается то или иное событие или его действующие лица, во многом зависит понимание и восприятие ситуации читателями.
Это явление в лингвистике отнюдь не ново. Очень подробно его анализирует авторитетный исследователь Д. Кристал в книге
"The Cambridge Encyclopedia of the English Language"11 и называет его "doublespeak", или "язык, который заставляет плохое казаться хорошим, а отрицательное делает положительным".
Е.Б. Яковлева в статье "Вперед к прошлому" говорит о случаях, когда "точность словоупотребления увязывалась с идеологией и политикой", и приводит целый ряд примеров: «Действительно, "air support" звучит не так страшно, как "bombing", "unlawful or abitrary deprivation of life" не так пугает, как "killing", а выражение "an efficient nuclear weapon that eliminates an enemy with a minimum degree of damage" кажется научным и даже благородным по сравнению с термином "neutron bomb"»12.
В 2004 г. после трагических событий в Беслане Президент РФ В.В. Путин выразил негативное отношение к использованию многими западными СМИ слова rebels (повстанцы, мятежники) в отношении исполнителей террористического акта13. Данный пример не уникален. Одно и то же событие в зависимости от цели статьи может быть названо riot (мятеж, бунт), struggle against oppressors (борьба с угнетателями), turmoil (беспорядки) или urban unrest (волнения в городе). Одни и те же действующие лица у разных авторов могут иметь название terrorist (террорист), rebel (мятежник), freedom fighter (борец за свободу), national patriot (патриот).
Все вышесказанное, безусловно, далеко не полная характеристика особенностей военной терминологии английского языка. Но если раньше доскональное понимание этой сферы интересовало в основном специалистов в области военного перевода, то в настоящее время информация о военных конфликтах, террористических актах, проблемах жизни и деятельности войск становится все более доступной средствам массовой информации. В связи с этим круг лиц, для которых важно правильное понимание некоторых военных терминов английского языка, становится значительно шире, а "всякая попытка осмыслить коммуникацию между людьми, понять, что ей мешает и что способствует, важна и оправданна, так как общение — это столп, стержень, основа существования человека"14. Таким образом, становится очевидным, что изучение военной лексики дает возможность не только выявить механизмы развития лексической системы и конкретно системы терминов как ее части, но и увидеть современные языковые процессы и особенности национального мышления.
Примечания
1 Гринёв С.В. Исторический систематический словарь терминов терминоведе-ния. М., 2000. С. 144.
2 Гринёв С.В. Введение в терминоведение. М., 1993. С. 309.
3 Молчкова Л.В. Профессиональная лексика англоязычных средств массовой информации: прагматика, семантика, структура: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Самара, 2003. С. 4.
4 Longman Dictionary of Contemporary English. Longman, 2005. P. 111.
5 Crawley J.W. Words Like JDAM, Frappustano Used // The San Diego Union-Tribune. 2002. May 28.
6 Gjelten T. Military Terms, War in Iraq // The Washington Post. 2003. March 29.
7 Бунина Г.А. Роль метафоры в структурировании и функционировании лексики ограниченного употребления: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Саратов, 2003. С. 6.
8 Dictionary of Military Terms. Macmillan, 2004. P. 29, 35, 46, 77.
9 См.: Нелюбин Л.Л. Перевод и прикладная лингвистика. М., 1983. С. 87.
10 Нелюбин Л.Л., Дормидонтов А.А., Васильненко А.А. Учебник военного перевода. М., 1981. С. 17.
11 Crystal D. The Cambridge Encyclopedia of the English Language. Cambridge University Press, 2003. P. 176.
12 Яковлева Е.Б. Вперед к прошлому // Учебник — ученик — учитель: Сб. Ч. 1. М., 2005. С. 40.
13 Saradzhyan S. Putin Calls for United Front on Terrorism // The Moscow Times. 2005. July 8.
14 Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000. С. 9.
