CC BY
11ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ТАДЖИКСКОГО АРХИТЕКТУРНОГО ЯЗЫКА
Рустам МУКИМОВ,
главный научный сотрудник отдела истории и теории искусств Института истории, археологии и этнографии им. А.Дониша Академии наук Республики Таджикистан
734025 Душанбе, пр. Рудаки, 33 E-mail: mukimovr@mail.ru (+992) 907-77-18-02
В статье на основе привлечения памятников архитектуры периода государства Саманидов раскрывается сущность местного таджикского, архитектурного языка и определяется его место в культуре Центральной Азии.
Ключевые слова: архитектура, эпоха Саманидов, архитектурный язык и форма, традиция, Центральная Азия, типология зданий, кирпичный орнамент.
Как известно, языком архитектуры являются архитектурные формы. Этот своеобразный язык, воздействующий на эмоции и диктующий характер поведения человека, формируется в течение многих веков в конкретных условиях природной среды, наличия строительных материалов, местных традиций формообразования определенного народа, его мироощущения и мировосприятия. Как это понимается нами?
Язык архитектуры самым тесным образом связан с жизнью своего времени, поэтому в нем выражен характер эпохи. Расматривая зодчество различных эпох, мы видим, как характер общественного устройства, интересы господствующих классов, господствующая идеология формируют язык архитектуры. Мы видим также, что архитектурные формы вырабатывались в зависимости от тех или иных применявшихся в строительстве материалов и освоенных строительной техникой конструкций. Но материалы и конструкции формируют архитектуру отнюдь не автоматически и не однозначно. Большую роль играют сложившиеся архитектурно-строительные и художественно -композиционные традиции определенного региона или страны. Первостепенное значение имеют общественные условия, цели и задачи, исходя из которых, зодчие применяли те или иные приемы и формы. В конечном счете, архитектурную форму создает не архитектор, а общество посредством творческой деятельности архитектора.
Все, что нас окружает, оказывает воздействие на наше восприятие, поведение и мышление. Среда, в которой жили и сейчас живут люди, является одним из важнейших факторов, формирующих мировоззрение. Человек всегда старался и старается привнести в своё творение что-то из своего мироощущения, свои мысли и чувства. Таким образом, созданная человеком материальная среда приобретает эстетические качества.
Поскольку человек с древнейших времен проводит свою жизнь, прежде всего в искусственной предметной среде, она в первую очередь играет эту роль (хотя, конечно, и естественная природная среда в большой мере влияет на наши чувства); архитектура окружала человека постоянно и её образы, материализованные в формы, обладают большой силой психологического воздействия (вспомним пирамиды древнего Египта, храмы античной Греции, приемные залы - ападаны ахеменидских царей и др.). Без преувеличения можно сказать, что архитектура с её специфическим языком - самая близкая человеку искусство. Поэтому важно понимать, чувствовать архитектуру, а значит её язык (тому способствуют знание её истории, представление о богатстве и многообразии архитектурных форм различных стран и эпох).
Остановившись на общих вопросах языка архитектуры, перейдем к характеристике сущности местного, таджикского архитектурного языка в самом начале его формирования, т.е. в эпоху Саманидов. На язык архитектуры, на идеалы красоты общества существенное воздействие оказывает характер общественного устройства эпохи, а также господствующая идеология феодального общества.
Государство Саманидов, созданное в IX веке, характеризовалось развитием производительных сил страны и складывающихся на их основе производственных отношений, изменением образа жизни населения, устойчивостью политического строя государства, которое на полтора столетия обеспечило мирный труд крестьян и ремесленников, торговлю, международное общение и, конечно, формирование совершенных эстетических взглядов и идеалов. Раскрепощенность творческого процесса, поддержка государством архитектуры и искусства, людей науки и творческого труда, обращение к традициям предков и творческое претворение этих традиций в повседневной жизни, и многое другое, ускорили ход совершенствования идеалов красоты.
В 1Х-Х вв. происходит осмысление архитектурной науки, как искусства руководства строительством, архитектурной среды, как гармония форм и орнамента. Отсюда можно заключить, что именно в 1Х-Х вв. был создан местный архитектурный язык, который на долгие века определил поступательное развитие всего зодчества Среднего Востока.
Однако нельзя сказать, что этот архитектурный язык форм был создан именно в 1Х-Х вв., он был взращен на лучших традициях древности и раннефеодального зодчества, созданных на обширной территории Центральной Азии (Бактрии-Тохаристана, Согда, Хорезма, Ирана и др.) с решающим участием Ахеменидского, а затем и Сасанидского Ирана.
Когда речь идет об архитектурном языке 1Х-ХУ вв. в зрительной памяти сразу возникают образы куполов, арок, сводов на величественных порталах мавзолеев, медресе, мечетей как специфических форм, якобы привнесенных исламом. Однако это справедливо лишь отчасти. Ислам при всем его довлеющей на творчество зодчих и художников идеологии не смог создать своего целостного архитектурно-художественного стиля со своим архитектурным языком форм. Да, он привел к возникновению целого ряда новых типов сооружений, изменивших архитектурную среду городов стран исламского мира, в их числе Саманидского государства. Да, он, т.е. ислам, почти повсеместно искоренил синтез изобразительных искусств, оставив для творчества художников совершенствование архитектурного орнамента - растительного, геометрического, эпиграфического и другого. Однако местное своеобразие архитектуры и искусства формировалось сложившимися в домусульманскую эпоху традициями, как архитектурно-художественными, так и конструктивно-техническими. Они накладывали весьма ощутимый отпечаток на весь дальнейший процесс развития архитектуры и искусства таджикского и последующих государств независимо от времени, когда мусульманская религия приобретала положение господствующей.
Таким образом, местный архитектурный язык возник на основе преемственности доисламских традиций, конечно, значительно дополненный эстетическими и мировоззренческими представлениями ислама. Для подтверждения этого вывода кратко остановимся на некоторых архитектурных формах и приемах, ставших в IX-ХУ вв. ведущим языком архитектуры и искусства Мавераннахра и Хорасана: дворово-айванная плановая композиция, центрально-купольная структура мемориальных сооружений, сами купола, арки и своды.
Дворово-айванная композиция - это бесспорная заслуга зодчества Ирана парфянского и сасанидского эпох. Возникнув в архитектуре дворцово-жилищных комплексов, эта композиция без какой-либо трансформации была заимствована зодчеством арабского Халифата, сначала в арабских дворцовых ансамблях (Мшхата, Ухайдир, дворцы в Куфе, Самарре и др.)[1], а затем воплотилась в архитектуре медресе, мечетей, каравансараев, ханака и других типов сооружений исламского мира. Ряд ученых (например, А.К.Мирбабаев) считают, что айванно-дворовая композиция планировки своими истоками обязана дворцовым дворовым комплексам эпохи раннего железа Центральной Азии (например, Алтын-10 на севере Афганистана)[2]. А появление самой медресе дворово-айванной планировки связывается с 1Х-Х вв., где в недрах Восточного Халифата уже в составе саманидского языка в условиях хозяйственного и культурного подъема Мавераннахра и Хорасана шел активный процесс организации высшей школы, доступной широким слоям трудящихся[3]. Уже в Х-Х11 вв. медресе дворово-айванной планировки распространилась во всех областях Хорасана и Мавераннахра и стала неотъемлемой частью облика феодального государства[4].
Центрально-купольная объемно-пространственная композиция мусульманских усыпальниц, первым блестящим представителем которых является мавзолей Саманидов в Бухаре, как считает А.М.Прибыткова, своими корнями уходит в доисламскую пору, когда для совершения обрядов, например, культа предков, создавались специальные сооружения или к сасанидским купольным чортакам - кубовидным храмам огня с куполом на четырех арках[5]. В.Л.Воронина наиболее ранние центрально-купольные мавзолеи, свободно открытых арками по четырем сторонам, обозначила как «киоск»[6]. Причем, как она считает, мавзолей Саманидов в Бухаре не был единственным в своём роде - на кладбище Мервского оазиса стоят и поныне полуразрушенные четырехарочные постройки, причисляемые Г.А.Пугаченковой к северо-хорасанской архитектурной школе[7].
Действительно, в 1Х-Х вв. в целом в Средней Азии определяется типология исламских сооружений, в формировании которой большое значение имели доисламские формы и архитектурно-художественные традиции. В первую очередь следует указать на такие специфичные типы исламской архитектуры как мечети, минареты, мавзолеи. Первыми среди них получили распространение мечети, истоки которых в Северном Хорасане идут к иранской мечети-киоску с четырьмя арками[8]. В Мавераннахре распространение получили четырехколонные структуры типа мечети 1Х в. Деггарон в Хазаре Бухарской области Республики Узбекистан. Структура чартака стала характерной и для ранних мавзолеев как в Северном Хорасане (мавзолей Кыз-Биби в Мерве, Х в.), так и Мавераннахре (мавзолей Саманидов в Бухаре, 1Х-Х вв.)[9]. В последующем эта структура преобразовывается (в течение Х в.) в новую объемно-пространственную структуру портально-купольного здания, первым представителем которого в Мавераннахре является мавзолей Араб-Ата в Тиме, а также мавзолей Мирсаида Бахрома в Кермине в Бухарском оазисе[10]. Последние знаменуют новую композицию в ее основных чертах: портал с П-образным рамным обрамлением зрительно сводит на нет конструктивную центричность здания[11]. На основе этих и других памятников Х-Х1 вв. в Мавераннахре, а значит и на территории Таджикистана, окончательно формируется художественный образ архитектурного сооружения погребального назначения, где основным средством художественного обогащения интерьера и экстерьера становится кирпичный декоративный орнамент[12].
Как видно из вышеизложенного, каждое нововведение - будь то местное или импортированное из других стран - проходило испытание на месте применения, а всё негодное отбрасывалось на ходу. Архитектура Мавераннахра 1Х-начала Х111 вв. избегла (и это факт несомненный) прямых подражаний образцам других областей современному ему Востока. Взаимодействие и заимствование (они всегда имеют место) не затрагивали суверенитета местных школ со своим специфическим языком и средствами. Как пишет Л.И.Ремпель, мастерам Мавераннахра принадлежит полнота прав на все, что создано было в эту пору на территории Среднеазиатского Междуречья (таджиками) или их выучениками из числа тюрок[13]. Им не с кем делить свои заслуги. Но они не были изолированы от других мастеров, что было бы им не в пользу. Каждый архитектурный объект всегда решал своим языком нечто новое, важное для всех зодчих.
Основу архитектурного произведения составляет объемно-пространственная структура, входящая в язык архитектуры. План здания часто ничего не говорит. И только объемная планировка раскрывает сущность архитектурного замысла, позволяя видеть массы здания в пространстве.
Зодчие 1Х-Х111 вв. располагали развитым словарем именно таких пространственно читаемых планов. Этот словарь - средства архитектурного языка - охватывал собой строительную практику всего Среднего Востока. Так, купол и куб получили в раннем средневековье ряд простейших решений, развитых затем дальше. В частности, круглое основание купола несовместимо с квадратом стен. Поэтому мастер срезает углы и отсекает трехгранные призмы. В одном случае в углах возникают наклонные плоскости среза, которые удобно выложить напуском кирпича на угол. В другом возникает ярус восьмигранной призмы. Внешний абрис здания крытого куполом, при этом усложняется.
Л.И.Ремпель, рассматривая различные вариации комбинирования простейших форм, справедливо высказал предположение, что все основные объемно-пространственные формы архитектуры К-ХШ вв. восходили к простейшим геометрическим фигурам, взятым совокупно в виде целостной системы возможных вариантов[14]. Основными исходными фигурами - общими для центрических построений в пространстве и на плоскости - были куб, цилиндр и призма. Л.И.Ремпель считает, что поставить купол на четверик-призму - задача не только из области стереометрии и отвлеченного формотворчества. Здесь дело сводится к основному конструктивному приему перехода от квадрата стен к круглому основанию купола. Здание меняет свой облик в зависимости от уровня, на котором лежит ярус восьмерика, до формы его венчания (полусфера, конус, шатер)[15].
Купольно-центричные здания ХЬХП вв. обнаруживают тенденцию вытягиваться вверх. Сначала за счет срезаемых углов четверика, а затем это становится художественной нормой, а такое решение даётся в возрастающих пропорциях. Она влечет за собой возвышенные восьмерики и кладет начало последующему развитию высоких барабанов. Геометризм построений, исключавший произвольные выдумки зодчих - таков итог суждений Л.И.Ремпеля, когда он исследует язык архитектуры на примере центрально-купольных построек IX-XII вв. И он считает это главным источником стилевого единства всего искусства Средней Азии рассматриваемой эпохи[16].
Результатом следующей эволюции форм самой архитектуры становится превращение стенового материала - кирпича - в декоративно-отделочный. Так, кирпичный узор прошел весь предопределенный ему путь развития. Начав в К-Х вв. с комбинации стенового, а затем и лицевого кирпича - фигурных выкладок и пластической игры света, - он пришел в XII в. к облицовкам с плоской выстилкой плиток, своего рода «паркету», употреблявшемуся и для полов, и для стен. В результате измельчения мотивов выстилки и введения фигур с внутренними углами «паркетный» узор превратился в род простейшей мозаики. Затем пришла резная терракота, где есть техника пластической резьбы по облицовочным плиткам. Следствием развития керамических форм явилась кирпичная мозаика - ахроматического рисунка (светотеневой рисунок без участия цвета) и полихромная. Последняя только зарождалась и получила свое развитие лишь в XIV-XV вв. В целом же, как выясняется анализом, декоративность, сыгравшая в поздней античности и раннем средневековье большую роль в развитии синтеза искусств, переросла на протяжении ХЬХП вв. в чистую узорность. Богатая по своим возможностям пластика узора открыла перед таджикскими зодчими новые горизонты в области монументально-декоративного искусства.
Таким образом, мы кратко рассмотрели особенности архитектурного и монументально-декоративного языка, отраженных в многообразных архитектурных формах и композиционных приемах зодчества на протяжении IX-XV вв., названные
H.Н.Негматовым «Таджикское Эхё». Этот язык при внешних сходствах с языком «исламского зодчества» имеет местное происхождение. Это наглядно было показано на примере ряда композиционных приемов и форм, которые получили распространение на единой территории формирования таджикского народа - Мавераннахре и Xорасане в виде целостного архитектурно-художественного стиля, следы которого прослеживаются вплоть до XV века.
ЛИТЕРАТУРА
I. Всеобщая история архитектуры, в 12-ти томах. - Том 8. - М.: Стройиздат, 1969. - С. 2140, рис.
2. Мирбабаев А.К. О работах Советско-Афганской археологической экспедиции в 19711972 гг. // Изв. АН Тадж.ССР. Отдел. обществ. наук, № 1(75). - Душанбе, 1974; Сарианиди В.И. Древние земледельцы Афганистана. - М.: Наука, 1977. - С. 126.
3. Мукимова Саодат. Историко-архитектурные аспекты развития мадраса в условиях исламского мира (истоки, развитие, типологические особенности, взаимодействие и преемственность традиций). - Дисс...канд. архит. - Душанбе, 2000. - С. 41.
4. Мукимова Саодат. Историко-архитектурные аспекты., указ. соч., с. 43.
5. Прибыткова А.М. Строительная культура Средней Азии IX-XII вв. - М.: Стройиздат, 1973. - СЧ. 52, рис. 19, 25.
6. Воронина В.Л. Мавзолей Саманидов и его зарубежные аналоги // Архитектурное наследство. М., - 1985. - Вып. 33. - С. 191.
7. Пугаченкова Г.А. Пути развития архитектуры Южного Туркменистана поры рабовладения и феодализма. - М.: АН СССР, 1958. - С. 175-178, 402.
8. Прибыткова А.М. Архитектурные школы Средней Азии // Архитектурное наследство. М.,- 1962. - Вып. 30. - С. 107-108.
9. Прибыткова А.М. Строительная культура Средней Азии IX-XII вв., с. 52, 60; Она же. Архитектурные школы Средней Азии, с. 106.
10. ВИА, в 12-ти томах, т. 8, с. 215-216, рис. 15, 16.
11. Мамаджанова С.М. Преемственность и инновация традиций в культуре Центральной Азии в эпоху Бехзада // Камолиддин Бехзад и актуальные проблемы культуры Центральной Азии. - Душанбе: Ирфон, 2001. - С. 142.
12. Мамаджанова С., Мукимов Р. Мазары Таджикистана. - Душанбе: Мерос, 1995. - С. 6-14.
13. Ремпель Л.И. Искусство Среднего Востока. Избранные труды. - М.: Совет. художник, 1978. - С. 91.
14. Ремпель Л.И. Искусство Среднего Востока..., указ. соч., с. 99, схема 9, 10, 11.
15. Ремпель Л.И. Искусство Среднего Востока., указ. соч., с. 99, схема.
16. Ремпель Л.И. Искусство Среднего Востока., указ. соч., с. 103.
ХУСУСИЯТ^ОИ ТАШАККУЛИ ЗАБОНИ МЕЪМОРИИ ТО^ИК
Рустам МУКИМОВ,
сарходими илмии шуъбаи таърих ва назарияи санъати Институти таърих,бостоншиносй ва мардумшиносии ба номи Ах,мади Дониши Академияи илмх,ои
Ч,умх,урии Точикистон
Дар мак;ола дар асоси сарчашмах,о оид ба ёдгорих,ои меъмории давлати Сомониён, мохдяти забони махдллй, меъмории точикй ва нак;ши он дар хдёти фархднгии Осиёи Марказй сухан меравад.
Калидвожа^о: меъмори, давлати Сомониён, шаклуои меъмори, расму оин, анъана, намо, иншоот, сохтмон, тар^резй, хишт, Осиёи Маркази.
THE SPECIAL ASPECTS OF FORMATION OF THE TAJIK ARCHITECTURAL LANGUAGE
Rustam MUKIMOV,
chief Researcher at the Department of theory and history of art of the Institute of history, archaeology and ethnography named after A.Donish of the Academy
of sciences of the Republic of Tajikistan 734026 Dushanbe, Rudaki, 33. E-mail: mukimovr@mail.ru (+992) 907-77-18-02
On the basis of architectural monuments of the period of Samanid state the article reveals the fundamental nature of the local Tajik architectural language and determines its place in the culture of the Central Asia.
Keywords: architecture, the Samanids Epoch, architectural language and form, tradition, the Central Asia, typology of constructions, brick ornament.
