CC BY
61
Исследования дисфункций институтов социализации имеют преимущественно эмпирическую и статистическую направленность, которая отражается в работах А.Л.Арефьева, А.Н.Ильященко, Н.А.Кебина, В.Т.Ли-совского, Е.В.Реутова, С.А.Сергеева, Т.В. Черкасова, Ф.Э.Шереги.
Современная отечественная и зарубежная социально-правовая наука предлагает неоднозначное понимание социального контроля молодежной преступности. Н.Ф.Кузнецова, В.Н.Кудрявцев, В.П.Козимер-чук, Д.А.Ли рассматривают социальный контроль молодежной преступности как уголовный контроль. Ю.А.Зубок, Е.А.Певцова, В.И.Чупров. используют социализационный критерий исследования молодежной преступности. Преступность молодежи рассматривается общественно опасным поведением индивидов, находящихся в процессе первичной социализации. А.М.Бжассо использует синтез юридического и социализаци-онного критериев, который позволяет автору выявить различные уровни социального контроля молодежной преступности.
В социологии оформились различные концепции объяснения мотивационных причин молодежной преступности, по-разному интерпретирующие социальный контроль. По мнению зарубежных социологов А.Коэна, Р.Мертона, Н.Смелзера и отечественных ученых Н.Давыдова, А.В.Дмитриева, В.В.Касьянов, С.А.Кравченко, М.Ю.Попова, социальный контроль призван противодействовать стратификации молодежи, ведущей к депривации и фрустрации этой социальной группы; ослаблению социального института семьи - потери авторитета родителей среди молодежи вследствие снижения материального благополучия; утверждение, оправдание и признание криминальной субкультуры молодежью.
Таким образом, в отечественной и зарубежной социологии активно исследуется социального контроля молодежной преступности. При этом особое внимание уделяется ее контролю со стороны законодательных и правоохранительных органов, чья деятельность направлена на сдерживание молодежной преступности. Однако, как показывает практика, эффективное функционирование институтов социализации и профилактика молодежной преступности в рамках федеральных и региональных программ, приводят к снижению уровня уголовно-правового контроля. Следовательно, инновационным аспектом изучения проблемы молодежной преступности в РФ и регионе является ее рассмотрение с позиций структурных уровней контроля и способов противодействия.
Библиографический список
1. Зубок Ю.А. Проблемы социального развития молодежи в условиях риска // Социс, 2003. № 4.
2. Россия в цифрах. 2008. Крат.стат.сб. / Россстат.. М., 2008.
56
Арушанян Лиана Лаврентьевна
соискатель кафедры философии и социологии Краснодарского университета МВД России,
старший преподаватель кафедры социально-гуманитарных дисциплин Армавирского филиала Краснодарского университета МВД России тел. (928) 843 70 79
Особенности формирования и реализации потенциала личности в информационном обществе
В научно-практическом обиходе термин «потенциал» используется довольно часто, однако его точная формулировка, единое определение отсутствуют, хотя из контекста исследований смысл данного понятия фиксируется достаточно ясно. Тем не менее точное определение поня-тию»потенциал» в социологическом контексте так и не выработано. Между тем решение проблем социальной динамики, в частности социально-экономического развития, социально-экономической трансформации и т.п., априори предполагает выявление и учет в качестве основополагающего момента таких изменений потенциала социально-экономической системы, потенциала личности, оценку их количественной достаточности, качественной адекватности целям трансформации или развития, структурной соразмерности и конкретно-пространственной локализованное™.
Важной составляющей потенциала личности является стремление к успеху, которое мотивирует человеческую деятельность, играет важную роль в системе формирования жизненных целей личности. В свою очередь, успешные жизненные пути имеют социально интегративный эффект: они мотивируют к достижениям и росту удовлетворенности. Стабильность и успешность жизненного пути функциональны для социальной структуры, и в ином смысле они создают предсказуемость действий и вынуждают систему к незатратным приспособлениям, к новым состояниям. На основе стратегии персональной модернизации могут быть выделены две стратегии успеха: «успех по вертикали» - постоянное совершенствование личности и переход на все новые и новые уровни и «успех по горизонтали», предполагающий, что после перехода на каждый новый уровень возможно совсем иное развитие, заключающееся в количественном росте всевозможных инвариантов данного уровня развития. Потенциал личности является ее символическим капиталом, он олицетворяет влияние социального агента на соотношение сил в социальной группе и обществе в целом. Формирование потенциала личности зависит от системы ценностей, принятых в обществе в конкретный период его развития и усвоенных личностью, кроме того, модель успеха зависит от принадлежности личности к определенному социальному слою.
На современном этапе информационно-инновационного развития социально-экономических систем на фоне глобальной конкуренции трансформируется содержание трудового процесса. Новый уровень общественного разделения труда, в отличие от традиционного разделения труда, где преимущественно преобладал шаблонно-исполнительский труд, превращается в новый творчески-интеллектуальный вид.
При этом сетевые структуры становятся одновременно и средством, и резервом информатизации общества. М. Кастельс неоднократно обращает внимание на тот факт, что информация и обмен ею сопровождали развитие цивилизации на протяжении всей истории человечества. В то же время зарождающееся новое общество строится таким образом, что сбор, анализ и передача необходимой информации становятся в нем фундаментальными источниками производительности и власти.
Социальными характеристиками такого общества являются степень информированности индивидов, доступность информации для различных социальных групп, эффективность работы служб массовой информации и их возможности обратной связи, уровень информационного образования населения и охват его информационными технологиями и т.д. В эпоху информационного общества обществознание обогащается новыми категориями, среди которых принято выделять: культурный капитал, интеллектуальный капитал и социальный капитал. Так, владение ино-странными языками выступает элементом культурного капитала. Поскольку в наше время знание компьютера и иностранного языка обязательны при трудоустройстве в престижную фирму и служат стартовой площадкой к дальнейшей карьере, культурный капитал определяет не только интеллектуальное развитие личности, но и социальный статус человека. Стало быть, он перерастает или интегрируется с другим понятием - «социальный капитал».
При таком подходе интеллектуальный творческий труд уже не может считаться управляемым наемным трудом. «Ненаемность» как сущностная черта интеллектуального труда лежит в основе формирования современных, новых для рыночной экономики трудовых и экономических отношений, выраженных взаимодействием, взаимопомощью, коллективизмом, сотрудничеством и патернализмом (англ. paternalism, лат. paternus- вид благотворительности, заключающийся в заботе руководства учреждения или предприятия о бытовых и культурных условиях жизни подчиненных). Учет именно этих отношений определяет условия успешного функционирования соответствующих сегментов рынка труда, т.к. они формируют сегодня организационную культуру хозяйствующего субъекта, трансформируют систему мотивации.
Потенциал личности в социально-экономических системах, которые имеют как частноиндивидуалистическую, так и непосредственнообщественную природу, несет в себе потенциал разрешения противоречия между производительной и потребительной силами труда в инфор-
58
мационной экономике, поэтому накопление специфического потенциала личности является необходимым условием перехода к устойчивому социально-экономическому развитию на основе инноваций.
Структуры интеллектуальной собственности являются ведущими в информационном обществе, так же как и структуры собственности на средства производства в машиностроении и нефтехимии - в индустриальном обществе. Т. Стоуньер утверждал, что информацию можно накапливать и хранить в целях будущего использования подобно капиталу. Он считал, что в постиндустриальном обществе национальные информационные ресурсы превращаются в самый большой потенциальный источник богатства. В связи с этим первоочередной задачей становится развитие новой - информационной - отрасли экономики. В новом обществе, полагал Т. Стоуньер, промышленность уступит - по общим показателям занятости и доле в национальном продукте - сфере услуг, которая будет представлять собой преимущественно сбор, обработку и различные виды представления требуемой информации [1].
Теоретическим стержнем концепции П. Друкера [2] является положение о том, что современная эпоха представляет собой время радикальной перестройки, когда под влиянием новых информационных технологий человечество получает реальный шанс обрести общество, основанное на знаниях.
Как и у всякого общественного явления, у информатизации есть не только плюсы, но и минусы. Информационные технологии сближают людей, проживающих на разных континентах, позволяют покупать товары или платить налоги, не выходя из дома. С помощью телевидения и Интернета житель любого отдаленного уголка планеты оказывается в курсе мировых событий, происходящих за десятки тысяч километров от него. Однако власть человека над информацией вместе с тем означает также власть информации над человеком. Тот, кто владеет ее источниками, каналами доступа к ней, неважно коммерческими или административными, одновременно владеет и сознанием людей, использующих эту информацию, их желаниями, помыслами и потребностями. Власть информации, а ее еще называют инфократией, предполагает манипулирование огромными массами людей.
Неравный доступ к информационным технологиям для различных стран, регионов и социальных слоев становится сегодня одной из важных проблем, которые изучают социологи.
Передача информации электронными средствами ныне практически мгновенна, и для этого требуется всего лишь вставить штепсель в розетку; сообществу, чтобы организовать общение в собственных пределах, игнорируя электронные средства массовой информации, придется по старинке полагаться на консервативные способы собрания и бесед, в рамках которых скорость передачи и усвоения информации имеет «естественные пределы», а издержки этих процессов высоки и, во всяком
случае, в сравнительном отношении имеют тенденцию к росту. Результатом становится девальвация места. Физическое, некибернетическое пространство, где присутствуют невиртуальные связи, превращается всего лишь в площадку для доставки, поглощения и переработки информации по своей природе экстерриториальной, киберпространственной. Оплата доступа к киберпространству по расценкам местного телефонного тарифа ознаменовала смертный приговор общинной автономии; то было ее символическое погребение [3, с. 48].
Ещё одним широко распространившимся феноменом стала социально-экономическая зависимость. С одной стороны, это неспособность самостоятельно обеспечить себя средствами к существованию, пребывание под чьей-либо опекой (т.е. определённое положение в системе социальных отношений). С другой стороны, это ожидание внешней помощи в сфере жизнеобеспечения, которое проявляется в экономической пассивности индивидов (социальных групп), их социально-психоло-гических установках на патернализм государства, уверенности в своем праве на получение гарантированных материальных благ и готовности в связи с этим нести определенные издержки, ограничивающие их личную свободу [4, с. 15]. По мнению Е.С. Балабановой, зависимые установки могут быть практически во всех группах населения, и степень их выраженности влияет на восприятие людьми новых жизненных реалий, непротиворечивое либо чрезвычайно болезненное приспособление к ним [5].
В то же время было установлено, что экономическая депривация формирует у достаточно широких слоев населения низкое чувство возможного (низкую надежду), ожидание негативных результатов и пессимистический стиль поведения, неверие в справедливость, низкую самооценку личности, пассивные формы совладания с материальными трудностями, сильно укороченную или неопределённую временную перспективу [6, с. 5-21].
В целом можно говорить о многообразии и противоречивости как социальных перемен в процессе информатизации общества, так и действий человека в условиях этих перемен.
Обращение к вопросу о трансформации атрибутивных качеств человека в контексте движения к постиндустриальному информационноинновационному обществу предполагает обращение к принципам методологического индивидуализма как методологическим основам выделения экономического человека. Очевидно, однако, что при всей органичности теоретико-модельного представления в особенности столь сложного феномена социально-экономического бытия, как человек, это наиболее адекватный методологический инструмент познания действительности, который в состоянии обеспечить исследование взаимодействия соответствующих параметров выбранного объекта.
Экономические, социальные, идеологические изменения в обще-
60
стве в процессе его информатизации входят в жизнь человека и осложняют её, вызывают стрессы, фрустрации и т.п. явления. Они генерируют новую социальную и психологическую реальность.
Кроме того, несмотря на существенные изменения, которые претерпело представление о потенциале личности в информатизирующемся обществе современной России, оно по-прежнему достаточно противоречиво. С одной стороны, как и прежде высока значимость успешных межличностных и внутрисемейных отношений, семейного благополучия, с другой стороны, отмечается тенденция к росту значимости делового успеха личности, воспринимаемого как достижение успеха в бизнесе, возможность стать богатым человеком, побывать в разных странах мира. По-прежнему важной предпосылкой делового успеха россияне считают «связи и знакомства», положительным же моментом является постоянный рост значимости таких условий успешности, как высокая образованность и профессионализм. Нацеленность на деловой успех возрастает в среде молодежи, в том числе и среди молодых женщин. Однако в условиях социальной поляризации представления об успехе и возможности его достижения значительно различаются в зависимости от того, к какой социальной группе принадлежит та или иная личность.
Библиографический список
1 .Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики // Новая технократическая волна на Западе: Сборник статей: переводы / Сост. и вступ. ст. П.С. Гуревича. М., 1986.
2.Друкер П. Посткапиталистическое общество // Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. М., 1999.
3. Бауман 3. Индивидуализированное общество / Пер. с англ. Под ред. В.Л. Иноземцева. М., 2005.
4. Демин А. И. Личность в кризисе занятости: стратегии и механизмы преодоления кризиса. Краснодар, 2004; Балабанова Е.С. Социально экономическая зависимость: теория, история и современность. Нижний Новгород, 2004.
5. Муздыбаев К. Переживание времени в период кризисов // Психологический журнал. 2000. Т. 21. №4.
