CC BY
20
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2009. № 4
А.Ю. Пескова
ОСОБЕННОСТИ ЭКСПРЕССИОНИЗМА В РОМАНЕ ГЕЙЗЫ ВАМОША «АТОМЫ БОГА»
В статье рассматривается известное произведение словацкого писателя межвоенного периода Гейзы Вамоша - роман «Атомы Бога» (1928), который сам автор считал беллетризованным вариантом своей диссертационной работы «Принцип жестокости» (1932). Этот роман с определенным запозданием представляет в словацкой литературе эстетику европейских декадентских течений, и прежде всего эстетику экспрессионизма. Основными темами романа Вамоша стали ужас перед гибелью цивилизации и апокалиптический взгляд на жизнь современного города, автор обращает внимание на изменения внутри человеческой личности в связи с неизбежным кризисом идентичности. Представленный анализ произведения Вамоша подтверждает мысль о том, что он является одним из выдающихся писателей-экспрессионистов в словацкой литературе.
Ключевые слова: словацкая литература, экспрессионизм, межвоенный период, роман.
The article deals with the most famous work of the Slovak writer of the interwar period Gejza Vamos - with his novel Atomy Boha (Atoms of God, 1928), which the author himself regarded as a fictional counterpart to his dissertation paper Princip krutosti (Principle of Cruelty, 1932). This novel introduces with a certain delay the aesthetics of European decadent movements and above all the aesthetic of expressionism in the Slovak literature. The dominant themes of Vamos's novel are horror over the collapse of civilization and apocalyptic vision of the urban life; the author focuses on the changes of subject in connection with an imminent crisis of identity. Presented interpretation of Vamos's text confirms the opinion, that he is one of the greatest Expressionist writers in the Slovak literature.
Key words: Slovak literature, expressionism, interwar period, novel.
Первые экспрессионистские тенденции начинают появляться в европейских литературах в 1900-е гг., но настоящий расцвет экспрессионизма в литературах Восточной Европы приходится на межвоенное двадцатилетие, когда здесь интенсивно формируются различные авангардные течения. В этом смысле не стала исключением и словацкая литература, в которой сразу же после окончания Первой мировой войны наблюдается процесс приобщения писателей к идейным и художественным новациям времени, происходит освоение новейших импульсов различных литературных школ и направлений. Молодые писатели-экспериментаторы, вступившие на литературную сцену после образования Чехословацкой республики (1918), уже не могли ограничиться только национально значимой проблематикой, как это
было прежде, а существовавшие литературные традиции, по мнению многих из них, уже утратили свою актуальность. Они обращают свой взор как к западноевропейским литературам, так и к исканиям молодой советской литературы. В зарубежном опыте молодые авторы пытаются отыскать соответствующие их взглядам и мироощущению идейные и эстетические концепции. Усилившаяся тяга к эксперименту, философской и эстетической модернизации творчества повлекла за собой появление на фоне затухающей творческой активности писателей-реалистов и представителей словацкого модернизма широкого спектра новых течений, концепций, групп, объединений. Так, в словацкой литературе тех лет обретают популярность экспрессионизм, поэтизм, неосимволизм, концепция пролетарского искусства. В итоге одной из особенностей литературного процесса этого периода стал ускоренный темп его развития, активизация динамики.
Экспрессионизм на словацкой почве формируется лишь в 1920-е гг. и почти сразу же становится одним из самых заметных явлений культурной жизни. Экспрессионистские тенденции появляются в произведениях достаточно широкого и разнообразного по своей идейно-эстетической ориентации круга писателей, среди которых: Я. Грушовский, Г. Вамош, Т. Гашпар, И. Горват, Ш. Лец, Й. Цигер-Гронский, М. Урбан, П. Илемницкий, Д. Хробак, Ф. Шван-тнер и др. Все они привнесли в литературу Словакии характерный для экспрессионизма образ мира, воссозданный сквозь призму сознания героя, как средоточия зла, разлагающуюся субстанцию, где нет места красоте и гармонии. Их произведения пронизаны нервной динамикой, что проявляется не только в использовании резких красок, создании деформированных образов, но и в особенностях композиционной структуры: экспозиция в них, как правило, отсутствует, автор сразу погружает читателя в сам сюжет, который развивается стремительно и обычно ведет к трагической развязке. Однако за этой кажущейся схематичностью, некоторой упрощенностью форм и даже плоскостью изображения почти всегда скрывается глубокая символика сюжетов, образов, красок, что позволяет отнести эти произведения к разряду аллегорий, притч. Самораскрытие автора происходит через героя, поэтому страстный внутренний монолог персонажей бывает трудно отделить от авторских размышлений; внешняя созерцательность уступает место внутренним, душевным процессам, что объясняется стремлением писателей изобразить не столько реальность, сколько ее осознание. Для осуществления этого экспрессионисты активно привлекают такие художественные средства, как гиперболу, гротеск, сатиру, сарказм, нарочито неправильные, острые ритмы, агрессивную образность, неологизмы и т.п.
Одним из самых ярких представителей словацкого экспрессионизма межвоенного периода стал Гейза Вамош (1901-1956), который
принадлежал к поколению экспериментаторов, пытавшихся перенести на словацкую почву новейшие достижения западноевропейских литератур, что не всегда приветствовалось критикой и читательской аудиторией. Неоднозначно оценивалось и само творчество писателя, получившего от своих современников прозвище «enfant terrible словацкой литературы»1. Многочисленные новации Вамоша - как стилевые, композиционные, так и тематические, - по мнению критиков, были сложны для восприятия неподготовленного читателя, не знакомого с последними достижениями европейской философской мысли и новшествами в области художественной формы.
Первые литературные опыты Гейзы Вамоша относятся к периоду его обучения на медицинском факультете Карлова университета в Праге (1919-1925), когда в журналах «Младе Словенско» и «Своеть» были напечатаны несколько его новелл. По окончании университета Вамош продолжает совмещать писательский труд с активной врачебной практикой и заочным обучением на философском факультете. В 1925 г. выходит его сборник рассказов «Эдитин глазик» (Editino ocko), в 1928 г. издается двухтомный роман «Атомы Бога» (Atómy Boha), а в периодической печати появляются его пьесы и критические эссе. Произведения Вамоша пользуются в Словакии популярностью, переиздаются и даже переводятся на иностранные языки. Однако сам писатель все больше склоняется к мысли об эмиграции из страны, чему в немалой степени способствовал скандал вокруг его романа «Сломанная ветвь» (Odlomená halúz, 1934), в связи с которым он был обвинен в создании «беспородной литературы», оскорблении словацких евреев и профессии врача. Решающим фактором в осуществлении отъезда писателя стала угроза преследования граждан еврейской национальности со стороны профашистски ориентированных словацких властей. Так, в марте 1939 г. Вамош навсегда покидает Словакию и эмигрирует в Китай. В конце 40-х гг. он переезжает на Тайвань, а затем в Бразилию, где живет до конца своих дней. С отъездом из Словакии прерывается и литературное творчество Вамоша, ведь, по его собственному признанию, писать он мог только «в домашней атмосфере, где все дает ему вдохновение».
После образования Словацкого государства (1939-1945) почти все произведения Вамоша попали в список книг, подлежащих изъятию из библиотек в связи с тем, что «их содержание противоречило духу самобытного словацкого народа в независимой Словацкой рес-публике»2. Однако и по окончании Второй мировой войны возвраще-
1 Chrobák D. Enfant terrible slovenskej literatúry // Cesta za umením. Bratislava, 1957. S. 105-107.
2 b/a Gardista I., c. 35, 30. September 1939. S. 12.
ние словацкому читателю книг Вамоша стало возможным не сразу. Только в конце 1950-х гг. начинают переиздаваться его произведения, а имя их создателя появляется в энциклопедиях и учебниках по словацкой литературе, заняв свое место в ряду авторов межвоенного периода. Третья волна интереса к творчеству Вамоша формируется в 1990-е гг., когда не только переиздается его роман «Атомы Бога», но и впервые публикуется текст его диссертации «Принцип жестокости. Микроб и человек» (Рппс(р кгШови. М1кгоЪ а ¿¡оувк, 1932). Тогда же словацкими литературоведами вновь поднимается вопрос о творческом методе Вамоша и о влиянии на него экспрессионизма, при этом отправной точкой для исследований становится работа «Натуралистический экспрессионизм: «Атомы Бога» Вамоша», вошедшая в книгу известного словацкого ученого Я. Штевчека «Современный словацкий роман» (1983).
Итак, основой для романа «Атомы Бога» послужила одноименная новелла из сборника «Эдитин глазик», где впервые возникает идея борьбы людей с бактериями, борьбы, в которой человек может одержать победу лишь благодаря данному ему «Волшебному Элементу» - разуму. В романе эта тема получает свое дальнейшее развитие: главный герой Карол Зуриан, врач-венеролог, работающий в одной из пражских больниц, используя знания и достижения современной медицинской науки, борется с опасными инфекционными заболеваниями. Пережив тяжелое расставание со своей возлюбленной Медузой, доктор Зуриан целиком погружается в работу, готовясь к решающему бою с «самыми злейшими врагами человека» - бактериями. Совершенно разочаровавшийся в мире, потерявший смысл жизни и готовый к любому исходу, герой бросает вызов болезни: он ставит опыт на самом себе, инфицируя себя возбудителем гонореи. Постепенно Карол Зуриан сознает, что его организм не справился с болезнью, и смиряется со своим поражением. Не в силах выносить нестерпимые мучения, Зуриан и вернувшаяся к нему Медуза заканчивают жизнь самоубийством, вкалывая себе смертельную дозу морфия.
Произведение Вамоша отличает ярко выраженное субъективное начало, автобиографичная манера повествования, которая позволяет писателю передать собственный конфликт с миром, свое ощущение «отчужденного» существования. Подтверждением наличия тесной связи автора романа и его героя служат не только биографические и временные аналогии, но и тот факт, что все свои воззрения на мир, современное общество, человеческие отношения, все свои размышления о роли Бога-Творца в создании всего сущего и в происходящем вокруг Вамош вкладывает в уста персонажа. Все это можно объяснить авторским замыслом создания романа как художественного варианта философской теории, изложенной в диссертации писателя.
Центральная философская идея произведения заключается в сосуществовании в мире двух главных принципов: жестокости как первоосновы органического мира и любви, которая должна стать противовесом жестокости и воплотиться в единстве и братстве всех живых существ. Эти два принципа присутствуют и в биологических сообществах (борьба внутри биологического вида, между видами, объединение животных в группы с определенной иерархией), и в социуме (войны, противостояние отдельной личности обществу, подчинение индивидуального сознания коллективной идее).
Моделью современного человеческого общества в романе становится коллектив больницы, в которой работает Карол Зуриан. Герой осознает, что не вписывается в круг своих коллег и не готов играть по существующим в нем правилам, основанным на принципе жестокости, главные из которых - ненависть и злоба в отношении друг друга, доносительство, интриганство, выслуживание перед начальством. Намерениям Карола изменить эти правила не суждено воплотиться в жизнь: он сам постепенно понимает тщетность своих усилий и смиряется с поражением. Так оканчивается первая попытка героя преодолеть существующие барьеры, переделать общепринятые схемы, и становится очевидным, что герой не обладает волей к жизни, не может адаптироваться к окружающей его действительности. Не желая следовать законам этого общества, Карол Зуриан оказывается в некоей изоляции. Ослабление контакта с реальностью влечет за собой кризис коммуникации и кризис идентичности.
Роман, названный известным словацким критиком Ш. Крчмеры «самым нигилистическим произведением в словацкой литературе», демонстрирует читателю довольно неприглядный образ современного мира, созданный в русле экспрессионистского мировидения. Жизнь на «земле, смоченной кровью» (с. 128), представляется Вамошу невыносимой и гнусной. Во Вселенной не существует справедливости, и потому везде грубая сила одерживает верх над добротой и порядочностью. «Жизнь - это гадкая шутка Люцифера, - говорит герой «Атомов Бога», - безутешный круговорот в тени недолговечности, смерти. Всё дышит бренностью, гнилью, и повсюду слышится эхо жалкого крика: "Довольно уже, зачем, хватит!"» (с. 135). Образ города рисуется загнивающим, разлагающимся, чьи узкие грязные улочки заполнены бесчисленными проститутками, распространяющими страшные болезни. Природа тоже не может излечить Карола Зуриана от его крайнего нигилизма: красоты берегов Вага, окрестных лесов и городских парков сначала как будто радуют его, но затем герой вновь во всем начинает видеть следы будущего разложения: «Лето здесь воняет тлением, зелень скрывает гибель и смерть, нет здесь покоя, гармонии, повсюду человек - самое бедное,
самое льстивое существо, настоящая вершина насилия и король убийства» (с. 139).
Когда герой сознает свое бессилие, неспособность повлиять на положение вещей в мире, у него впервые рождается мысль о человеческой слабости и даже трусости, возникшей оттого, что человек в своей жизни почти ничего не решает самостоятельно: во всем Карол Зуриан видит «железную руку Невидимого». По своему капризу безжалостный Бог создал весь мир и Землю, превратив человеческую жизнь в «мерзкую шутку». Одна из главных мыслей романа, появляющаяся уже в прологе и затем многократно повторяющаяся Каролом Зурианом, - мысль о том, что жизнь - это непрерывное падение. Подобное нигилистическое мировоззрение героя в некоторой степени оправдывает ту фамилию, которую выбирает для него автор романа: Зуриан от словацкого глагола «zurit» - «ненавидеть». Как известно, такая концепция человека стала центральной в литературе экспрессионизма - искусства мятежа и крика отчаяния современной личности. Именно из чувства отвращения и отчуждения, которое экспрессионистский герой испытывает по отношению к окружающей действительности, вытекает практически неразрешимый, острый конфликт с миром.
Однако было бы ошибкой считать, что в своем поведении и поступках доктор Зуриан руководствуется исключительно ненавистью к миру и людям. В данном случае мы имеет дело, по выражению словацкого критика А. Мраза, с «характерным реквизитом прозы Вамоша»3 - маской, которую надевает герой для того, чтобы продемонстрировать окружающим свое отрицание существующего миропорядка, и в то же время эта маска помогает ему выйти из глубокого внутреннего кризиса. Вамош отчетливо дает понять, что его герой Карол Зуриан движим искренним и альтруистическим стремлением спасти человечество от опаснейших инфекционных заболеваний и ради этого готов пожертвовать даже собственной жизнью. Перед своими пациентами доктор Зуриан хочет казаться суровым и бесчувственным, но из его разговоров с ними один на один становится ясно, что он глубоко им сочувствует и, насколько возможно, старается облегчить их страдания.
Вполне экспрессионистское понимание Вамошем человека как сугубо биологической единицы связано прежде всего с тем, что жестокие события военного времени раскрыли в человеке целый клубок инстинктов и внутренних страстей, поставив под сомнение утверждение о нем как о существе разумном. Говоря о том, что на первый план в произведении выходит биологическая сущность человека, мы имеем в виду не только то, что в нем подробным образом описываются физические страдания больных людей, но и то, что
3 MrazA. Romany a ich autori // Medzi prädmi I. Bratislava, 1969. S. 87.
автор сознательно, с самого начала, уравнивает человека с прочими «атомами Бога» (животными, растениями, бактериями и т.д.). При этом он вскрывает в нем лишь одно-единственное отличие от всех остальных - разум. В связи с этим неслучайны и многократно возникающие в романе аналогии с животным миром: сравнения коллег-врачей с агрессивными псами, главной героини - с кошкой и змеей (неслучайно также и ее имя - «Медуза», которым называет ее Карол Зуриан из-за развевающихся волнистых волос, напоминающих ему змей на голове Медузы Горгоны). Помимо этого мы видим здесь характерный для экспрессионизма взгляд на женщину как на хищное и даже вампирическое существо, стремящееся к абсолютной власти над мужчиной и при этом желающее оставаться свободной.
Вамош изображает человека, руководствующегося в своем поведении прежде всего своими инстинктами, при этом половое влечение - это «самый сильный его инстинкт, вокруг которого у него крутится весь мир, самый возвышенный инстинкт, которой побуждает его работать, создавать» (с. 73). Одновременно герой романа бросает вызов своей биологической природе, не желая реализовывать важнейшую цель человеческой жизни, продолжать «несчастный человеческий род», «род убогих и слабых существ» (с. 58). Карол Зуриан готов поспорить с замыслом Творца, стремится самостоятельно принимать решения независимо от его воли. Герой воспринимает ребенка, которого носит Медуза, как своего соперника, вмешивающегося в их отношения, ему кажется, что «Кто-то Другой» начинает руководить мыслями и поступками Медузы, отбирает у него возлюбленную, и Карол вступает в сражение с этим Невидимым. С этого момента Невидимый все чаще предстает в романе не в образе Бога-Творца, а в образе Люцифера, и в своей борьбе с ним Зуриан «противопоставляет инстинкту размножения, материнскому инстинкту свой разум и аргументы» (с. 114). Он убеждает Медузу сделать аборт, поскольку, по его мнению, ребенок станет лишь умножением и несчастным воплощением их личной никчемности, очередным, вечно страдающим существом.
Не только ради избавления себя от физических страданий, но и для разрешения все более углубляющегося внутреннего кризиса, связанного с непреодолимыми противоречиями, невозможностью адаптации к окружающей действительности, герой Вамоша совершает самоубийство - акт свободы от «слепой воли», от всех форм подчинения и зависимостей, от всех связей с миром. Для него это оказывается последним и окончательным аргументом, утверждающим свободу его собственного решения и воли, который он в состоянии предъявить Невидимому. При этом Вамош приводит нас к выводу о том, что доктор Карол Зуриан с самого начала вступает в борьбу с неравным противником, и даже возвышающий человека
над всеми остальными существами волшебный дар - разум - не способен вознести его на уровень Всевышнего. Автор показывает, что принципиальное отличие человека от Бога-Творца заключается как раз в том, что человек не в силах изменить законы космоса и природы, и потому отношения человека и Творца всегда остаются отношениями подчинения.
В своем романе Вамош в полной мере реализует стремление писателей-экспрессионистов шокировать публику, заставить ее содрогнуться, пробудить в ней чувство возмущения и ужаса к современному миру. В целом, этот роман Вамоша включил в себя как типичные идеи, образы и мотивы экспрессионистской концепции (тема отчуждения героя от мира, тема бунта человека против окружающей действительности и Бога-создателя, мотивы сознательных поисков смерти, самоубийства, образы разлагающегося, умирающего мира и развращенного, гниющего города), так и ряд художественных приемов натурализма. Последнее проявляется в следовании автора натуралистическому принципу предельной детализации изображаемых объектов (что в данном случае используется для достижения максимальной эмоциональной выразительности повествования), а также в намеренном «антиэстетизме» - изображении безобразного и отталкивающего. Однако, в отличие от натуралистов, исходивших из уподобления художественного творчества научному познанию, из требования строгой объективности в изображении, Вамош, подобно другим экспрессионистам, ставит своей целью проникнуть сквозь внешний, поверхностный слой действительности в ее скрытую сущность. Об отказе писателя от натуралистического принципа объективности свидетельствует также усиленное субъективное начало в романе, да и сама фигура главного героя - вестника, пророка, обращающегося со своим призывом к человечеству - резко отличается от образа беспристрастного, холодного аналитика-натуралиста. В связи с этим нам представляется весьма точным определение Вамоша как «натуралистического экспрессиониста»4 (Я. Штевчек), что подтверждает наличие в романе аллегорично-гротескного и физиологического планов, каждый из которых дополняет друг друга, воплощает философские идеи автора. Вполне обоснованным можно считать и рассмотрение творчества Вамоша как переходный этап от «индивидуалистического экспрессионизма» (Я. Грушовский) к «экспрессионизму социальному» (М. Урбан, П. Илемницкий).
Список литературы
Vamos G. Atomy Boha. Bratislava, 2003.
4 Stevcek J. Naturalisticky expresionizmus: VamoSove Atomy boha // Dejiny sloven-skeho romanu. Bratislava, 1989. S. 279-287.
Chrobák D. Enfant terrible slovenskej literatúry // Cesta za umením. Bratislava, 1957.
MichálekM. Román Atómy Boha ako interpretacny problém // Gejza Vámos - bu-
ric? Bratislava, 1997. Mráz A. Romány a ich autori // Medzi prúdmi I. Bratislava, 1969. Okáli D. Buric Gejza Vámos. Bratislava, 1971.
Soucková M. K expresionistskym prvkom v prozaickej tvorbe Gejzu Vámosa //
Gejza Vámos - buric? Bratislava, 1997. Stevcek J. Naturalisticky expresionizmus: Vámosové Atómy boha. // Dejiny
slovenského románu. Bratislava, 1989. Stevcek J. Problém expresionizmu v slovenskej próze // Problémy literárnej avantgardy. Bratislava, 1968.
Сведения об авторе: Пескова Анна Юрьевна, с 2003 по 2007 г. училась в аспирантуре на кафедре славянской филологии филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова по специальности словацкая литература. В настоящее время работает: ООО «ГАМА-ВУД», заместитель директора по управлению персоналом. E-mail: apeskova@yandex.ru
10 ВМУ, филология, № 4
