CC BY
222
УДК 343.13 DOI 10.24411/2073-0454-2020-10169
ББК 67 © А.М. Попов, С.В. Медведева, 2020
Научная специальность 12.00.09 — уголовный процесс
ОСОБЕННОСТИ ДОКАЗЫВАНИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ В СУДЕ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ
Алексей Михайлович Попов, заведующий кафедрой «Безопасность и правопорядок», кандидат юридических наук, доцент
ФГБОУ ВО «Тамбовский государственный технический университет» (ТГТУ) (392000, Тамбов, ул. Советская, д. 106) E-mail: pamtambov@yandex.ru
Светлана Валентиновна Медведева, доцент кафедры «Уголовное право и прикладная информатика в юриспруденции», кандидат юридических наук
ФГБОУ ВО «Тамбовский государственный технический университет» (ТГТУ) (392000, Тамбов, ул. Советская, д. 106) E-mail: Sv-medvedeva@mail.ru
Аннотация. Расширение состязательных начал в уголовном судопроизводстве и повышение объективности процесса доказывания должно осуществляться в соответствии с логикой, смыслом и духом действующего уголовно-процессуального законодательства. Поэтому все доказательства, установленные в соответствии с уголовно-процессуальным законом, должны проверяться с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности. Провозглашение самостоятельности суда изменяет его значение в уголовном судопроизводстве. Поэтому возникает вопрос совершенствования процесса доказывания и выявление роли суда в нем, поскольку изменилось само назначение уголовного судопроизводства — защита прав, законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Еще одним направлением, подтверждающим актуальность исследования, является необходимость разграничения роли суда и сторон в процессе доказывания.
Ключевые слова: доказывание, доказательства, оценка доказательств, относимость, допустимость, достоверность, судебное разбирательство, суд, уголовное дело.
FEATURES OF EVIDENCE IN CRIMINAL CASES IN THE COURT OF FIRST INSTANCE
Aleksey M. Popov, Head of the Department «Security and Law and Order», Candidate of Legal Sciences, Associate Professor FGBOU VO «Tambov State Technical University» (TGTU) (392000, Tambov, ul. Sovetskaya, d. 106) E-mail: pamtambov@yandex.ru
Svetlana V. Medvedeva, Associate Professor of the Department «Criminal Law and Applied Informatics in Jurisprudence», Candidate of Legal Sciences
FGBOU VO «Tambov State Technical University» (TGTU) (392000, Tambov, ul. Sovetskaya, d. 106) E-mail: Sv-medvedeva@mail.ru
Abstract. The expansion of adversarial principles in criminal proceedings and the improvement of the objectivity of the proof process should be carried out in accordance with the logic, meaning and spirit of the current criminal procedure legislation. Therefore, all information established in accordance with the criminal procedure law must be checked in terms of its relevance, admissibility and reliability. This constitutional requirement must be strictly observed when improving the criminal procedure law. The Declaration of independence of the court changes its role and significance in criminal proceedings. Therefore, there is a question of improving the process of proof and identifying the role of the court in it, since the very purpose of criminal proceedings has changed — protection of the rights and legitimate interests of persons and organizations who have suffered from crimes; protection of the individual from illegal and unfounded charges, convictions, restrictions on her rights and freedoms. Another area that confirms the relevance of the study is the need to distinguish the role of the court and the parties in the process of proof.
Keywords: proof, evidence, evaluation of evidence, relevance, admissibility, reliability, trial, court, criminal case.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Попов А.М., Медведева С.В. Особенности доказывания по уголовным делам в суде первой инстанции. Вестник Московского университета МВД России. 2020;(3):197—202.
Доказывание является одним из важнейших институтов в уголовном процессе, поскольку во многом определяет содержание процессуальных решений при производстве по уголовным делам. В связи с этим отсутствие законодательно закрепленной дефиниции уголовно-процессуального доказывания обусловливает необходимость более подробного изучения дан-
ного вопроса с целью установления наиболее значимых признаков, позволяющих определить понятие доказывания в уголовном судопроизводстве. Н.Н. Ков-тун считает, что «проблемы доказывания фактических обстоятельств дела составляют основу уголовно-процессуальной теории и практической деятельности уполномоченных органов и лиц, связанной с рассле-
дованием, раскрытием и рассмотрением по существу уголовных дел» [6, с. 70]. Однако, до настоящего времени не сформировано единого подхода к определению понятия уголовно-процессуального доказывания. Рассмотрим позиции ученых-процессуалистов относительно понятия доказывания.
В научной юридической литературе выделяют три основных подхода по данному вопросу. В частности, «под доказыванием понимают: мыслительную деятельность, в ходе которой устанавливается истина о наличии события и состава преступления либо об их отсутствии; эмпирическую деятельность субъектов доказывания, направленную на собирание сведений, имеющих доказательственное значение; процесс познания, осуществляемый в специфической процессуальной форме, включающей в себя кроме собирания, также проверку и оценку доказательств» [3, с. 12].
Первая группа исследователей, сторонников логической концепции данного термина, отождествляет уголовно-процессуальное доказывание с логическим понятием «доказательство». В связи с этим Б.Т. Безлеп-кин справедливо отмечает, что «основной задачей уголовно-процессуального доказывания, как правило, является установление значимых для уголовного дела обстоятельств, которые находят свое отражение в итоговом решении по данному делу. Таким образом, процесс доказывания, как полагает ученый, не ограничивается исключительно мыслительной деятельностью, логическими операциями с соответствующими понятиями и сведениями» [2, с. 83].
Вторая позиция заключается в том, что доказыванием является эмпирическая деятельность субъектов доказывания по собиранию доказательственной информации. Как утверждает А.А. Пиантковский, указанный процесс чувственного восприятия в самых простых ситуациях может способствовать установлению объективной истины по уголовному делу, в том числе, вины лица, подозреваемого в совершении расследуемого преступления [9, с. 22].
Суть третьего подхода к понятию доказывания заключается в представлении об уголовно-процессуальном доказывании как о познании событий прошлого, которое осуществляется в «особой процессуальной форме — путем собирания, проверки и оценки доказательств» [11, с. 140].
Следует обратить внимание также на точку зрения процессуалистов, «которые под доказыванием понимают непосредственную и опосредованную уголовно-
процессуальным законом практико-мыслительную деятельность уполномоченных уголовным законом субъектов по собиранию, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу» [3, с. 12-13].
Помимо приведенных подходов к определению понятия доказывания, на наш взгляд, необходимо выделить еще один, четвертый подход, согласно которому под доказыванием понимается «процесс установления фактов и обстоятельств, имеющих значение для разрешения конкретного уголовного дела» [10, с. 190-192].
В рамках указанной концепции определяются пределы осуществления уголовно-процессуального доказывания. Таким образом, под процессом доказывания понимается деятельность по обнаружению, восприятию и фиксации только тех сведений, которые имеют значение для уголовного дела, а также формированию, закреплению, проверке и оценке доказательств, которые могут быть использованы участниками уголовного процесса при разрешении данного уголовного дела в суде.
Вышеизложенные третий и четвертый подходы заняли в современном уголовном процессе доминирующее положение, что отразилось на позиции отечественного законодателя. В ст. 85 УПК РФ доказывание сформулировано как деятельность, состоящая в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.
По нашему мнению, указанный элементный состав процесса доказывания необходимо дополнить таким элементом, как использование доказательств по уголовному делу.
Такое дополнение обусловлено тем, что деятельность уполномоченных субъектов доказывания по собиранию, проверке и оценке доказательств не имела бы практического значения, если бы все доказательства по уголовному делу, прошедшие вышеуказанные этапы доказывания, не были бы отражены в основе соответствующего правоприменительного решения и, таким образом, использованы.
Доказывание в уголовном процессе является сложным информационно-познавательным процессом, состоящим из взаимосвязанных элементов. В связи с этим указанным элементам уделяется особое внимание при исследовании содержания процесса доказывания, о чем свидетельствует большое количество научных работ в области уголовно-процессуального права [8, с. 9]. Согласно ст. 85 УПК РФ до-
казывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.
В теории доказательственного права аналогичной позиции в части определения конструкции структурных элементов процесса доказывания придерживается большинство ученых процессуалистов [4, с. 120].
Рассмотрим, на наш взгляд, наиболее значимые из них. Первым элементом доказывания по уголовному делу является собирание доказательств. Указанный элемент определяет познавательную и удостоверитель-ную деятельность субъектов процесса доказывания и характеризуется обнаружением, восприятием и фиксацией сведений, имеющих значение для конкретного уголовного дела в порядке, определенном уголовно-процессуальным законом. Несмотря на то, что собирание доказательств в качестве самостоятельного элемента структуры доказывания является устоявшейся доктринальной категорией [14, с. 55], в уголовно-процессуальной науке существует точка зрения, согласно которой первым этапом доказывания является формирование доказательств [12, с. 140].
В обоснование данной позиции С.А. Шейфер выдвинул тезис о том, что в природе не существует готовых доказательств (в частности, протоколов следственных и судебных действий, показаний сторон, заключений экспертов и специалистов). «В связи с этим в объективной реальности имеется только полезная информация, которой придается надлежащая процессуальная форма в ходе познавательно — удостоверительной деятельности субъектов доказывания, наделенных соответствующими полномочиями» [13, с. 10].
Вместе с тем, представляется, что процесс формирования применим только к доказательствам, которые получают следственные и судебные органы в результате активных действий (показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; протоколы следственных и судебных действий). Однако, в соответствии с ч. 2 ст. 74 УПК РФ предусмотрены также вещественные доказательства и иные документы, которые уже в естественном состоянии являются готовыми доказательствами по уголовному делу и не подвергаются формированию. Указанные доказательства по уголовному делу подлежат скорее процессуальному закреплению путем их представления, истребования или изъятия, чем формированию. И, таким образом, начальный этап доказывания ха-
рактеризуется не только обнаружением, восприятием и фиксацией сведений, имеющих значение для конкретного уголовного дела, но и процессом формирования и закрепления доказательств.
Вторым этапом уголовно-процессуального доказывания является проверка доказательств. Проверка доказательств представляет собой процессуальную деятельность дознавателя, следователя, прокурора и суда по сопоставлению их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.
Представляется необходимым обратить внимание, что в юридической литературе существует позиция, в соответствии с которой проверка доказательств отождествляется с их исследованием.
Такая позиция, по нашему мнению, является не вполне обоснованной в силу того, что в уголовно-процессуальной науке термин «исследование» применяется в основном в значении исследования обстоятельств уголовного дела и исследования доказательств (экспертного и следственного) по уголовному делу. В случае исследования доказательств определяется лишь способ их проверки.
Кроме того, некоторые ученые процессуалисты указывают на то, что понятие «проверка доказательств» является более узким, поскольку в исследование доказательств включают также процесс их получения [5, с. 22-23].
Следующим, третьим этапом доказывания, является оценка доказательств. Оценка доказательств является важнейшим элементом структуры доказывания по уголовному делу, от результатов проведения которой зависит правильность применения норм уголовного законодательства и законность вынесения основных процессуальных решений.
На основании анализа положений ст. 297, 305, 307 УПК РФ отметим, что оценка доказательств является мыслительной деятельностью, которая должна иметь своей конечной целью использование доказательств при вынесении процессуального решения и, прежде всего, приговора суда [7, с. 226]. Рассмотрим пример из судебной практики одного из авторов, в результате которого суд, оценив представленные доказательства, постановил оправдательный приговор. В данном примере отражается, каким образом суд, принимая решение, оценивает доказательства с точки зрения относи-
мости, допустимости, достоверности. Так, К. в нарушение п. 2.7 «Правил дорожного движения РФ», находясь в состоянии алкогольного опьянения, управляя личным, технически исправным автомобилем ГАЗ-3110 гос. номер с пассажиром К. двигался по своей полосе движения, прямолинейно, со скоростью, не превышающей 60 км/ч по автодороге, проходящей по ул. К., с. С. в направлении г. Тамбова. В районе дома № 14 он совершил наезд на пешеходов С.В.Н., С.М.Н. и О.В.В., стоявших на автобусной остановке в нарушение п. 4.8 «Правил дорожного движения РФ» на проезжей части, после чего, нарушая требования п. 2.5 «Правил Дорожного Движения РФ» с места ДТП скрылся. В результате ДТП О.В.В. и С.М.Н. от полученных телесных повреждений скончались, а С.В.Н. причинены телесные повреждения, квалифицируемые как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
Оценивая доказательства, приведенные в обвинительном заключении и представленных государственным обвинителем и потерпевшими в судебном заседании, суд, пришел к выводу, что они как каждое в отдельности, так и в совокупности не дали оснований для вывода о виновности подсудимого в совершении инкриминируемого ему преступления. Сторона обвинения в обоснование нарушения К. п.п. 8.1 и 9.9 «Правил дорожного движения РФ» ссылается на противоречивые показания свидетеля Л.В.А. от 22 ноября 2002 г., данные им при производстве предварительного расследования и оглашенные в судебном заседании в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, согласно которым около 19 ч. со своей женой он шел на остановку по ул. К. с. С. Тамбовского района. На улице было темно. Не доходя где-то 30 м до остановки, он увидел на ней троих мужчин. Двое из них стояли на краю проезжей части на расстоянии примерно 20 см от обочины, а третий стоял на обочине, у кромки асфальта. Мужчины стояли лицом друг к другу. Водитель машины никаких сигналов не подавал и схему к этому протоколу допроса, на которой один из потерпевших указан стоящим на обочине, а двое на проезжей части дороги. А также на показания потерпевшего С.В.Н., показавшего, что он, С.М.Н. и О.В.В. в момент наезда стояли на обочине.
Указанные доказательства не могут быть положены в основу обвинения подсудимого, поскольку, в судебном заседании Л.В.А. эти показания не подтвердил и пояснил, что не видел точное местонахождение потерпевших по причине темного времени суток, большого расстояния до потерпевших, а также скоротечности
произошедшего. На схеме к допросу правильно указано только как относительно друг друга стояли потерпевшие, но не где они стояли. Противоречивость показаний Л.В.А. состоит и в том, что во время предварительного расследования он давал показания, оглашенные в судебном заседании в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, согласно которым около 19 ч. 15 мин. он со своей женой шел на остановку. Не доходя 30 м до остановки, он увидел, что во встречном им направлении двигался автомобиль. В это время около остановки стояли трое мужчин. Они стояли вместе на краю проезжей части дороги. Машина сбила всех троих. Противоречия в показаниях свидетеля Л.В.А. предварительным следствием не устранены и объективных оснований для принятия за основу показаний Л.В.А. и непринятия показаний стороной обвинения суду не представлено.
Что касается показаний потерпевшего С.В.Н., то государственный обвинитель в обоснование вины подсудимого принимает во внимание его показания в части фактического нахождения пострадавших — на обочине, без учета, указанного потерпевшим расстояния до проезжей части, полагая, что С.В.Н. мог плохо ориентироваться, поскольку находился в момент ДТП в состоянии алкогольного опьянения. Признание государственным обвинителем части показания потерпевшего С.В.Н. соответствующими действительности, а части показаний не соответствующими, суд считает недопустимым, так как он был подробно допрошен по этому вопросу и, оценивая его показания, находит их противоречивыми, несостоятельными и не согласующимися с материалами дела в целом, поскольку, даже согласно схеме к протоколу осмотра места ДТП, обнаруженные, но не идентифицированные автомобильные следы на обочине находятся на максимальном удалении от проезжей части на расстоянии 0,4 м, что исключает наезд на потерпевшего исходя, из его показаний. Кроме того, физически невозможно нахождение треугольником троих мужчин на участке обочины в 40 см, тем более, при указанном С.В.Н. расстоянии между ними в 70 см.
Также, в качестве доказательств превышения К.А.С. скорости движения и выезда на обочину (нарушение п.п. 8.1, 9.9, 10.2 «Правил дорожного движения РФ») суду представлены показания потерпевших О.Н.Е., С.Т.В., представителя потерпевшего С.В.Н., свидетелей Е.Л.Н., В.Т.Н. и П.И.Н., из которых следует, что от жены подсудимого К.О.А. они знают о том, что К.А.С., находясь в состоянии алкогольного опьянения, двигался со скоростью свыше 100 км/ч, выехал на обо-
чину и совершил наезд на пешеходов. Также суду представлен протокол осмотра места происшествия со схемой, согласно которым на обочине обнаружен автомобильный след.
Суд считает, что показания потерпевших и представленных ими свидетелей не могут быть положены в основу обвинения подсудимого, поскольку они не были очевидцами ДТП, их показания опровергаются доказательствами, исследованными в судебном заседании, а сами потерпевшие и свидетели являются родственниками между собой и с погибшими, что не исключает их заинтересованности. Кроме того, кроме свидетеля К.О.А., также и свидетели стороны защиты Р.Н.П. и Р.В.А., которые присутствовали при разговорах между К.О.А. и потерпевшими, в которых К.О.А. предлагала помощь, отрицают ведение разговора об обстоятельствах ДТП.
Каких-либо доказательств ограничения скоростного режима на участке дороги, где произошло ДТП, кроме как п. 10.2 «Правил дорожного движения РФ», суду не представлено и судом не добыто.
Также нельзя признать достоверным, что К.А.С. допустил выезд на обочину на основании протокола осмотра места происшествия и схемы к нему (л.д. 3-8), поскольку след автомобиля на обочине не идентифицирован (заключение трасологической экспертизы л.д. 423), а из показаний очевидца ДТП свидетеля Л.В.А. следует, что автомобиль К.А.С. двигался прямолинейно по проезжей части и на обочину не выезжал.
Таким образом, ни государственным обвинителем, ни потерпевшими не представлены, и судом не добыто доказательств, бесспорно свидетельствующих о превышении К.А.С. допустимой скорости, движении по обочине и нахождении потерпевших за пределами проезжей части вне полосы движения автомобиля К.А.С. Давая оценку исследованным в судебном заседании доказательствам и с учетом ст. 49 Конституции РФ, когда все неустранимые сомнения трактуются в пользу обвиняемого и ч. 3 ст. 14 УПК РФ, согласно которой все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого, суд приходит к убеждению, что все трое потерпевших С.В.Н., С.М.Н. и О.В.В., в момент ДТП в нарушение п. 4.8 «Правил дорожного движения РФ», находились на проезжей части в полосе движения автомобиля К.А.С., движение автомобиля К.А.С. было прямолинейным по проезжей части со скоростью 60 км/ч.
Достоверно судом установлено, что К.А.С. нарушены вмененные ему п. 2.5 и 2.7. «Правил дорожного движения РФ», однако, исходя из анализа доказательств, наступившие последствия не находятся в причинно-следственной связи с допущенными К.А.С. нарушениями «Правил дорожного движения РФ», в связи с чем по делу должен быть постановлен оправдательный приговор.
По другому уголовному делу судом было установлено, что в вечернее время в купе № вагона поезда «Ташкент-Москва» неустановленным лицом было совершено убийство Х.Х.Р. а также разбойное нападение, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия в отношении потерпевших И.Х.З., К.З.И., А.Г.Ж., Х.Х.Р. Что касается доказательств, представленных государственным обвинителем, то они как каждое в отдельности, так и в совокупности не дают оснований для вывода о виновности подсудимого в совершении преступлений. В судебном заседании государственный обвинитель, сославшись на показания, данные потерпевшими на предварительном следствии, считает, что личность обвиняемого бесспорно установлена. Однако, в показаниях потерпевших в части описания лица, совершившего убийство и разбойное нападение, имеются существенные противоречия. Опознание подсудимого А.Ф.И. на предварительном следствии проведено не было. Таким образом, ссылка государственного обвинителя на показания потерпевших, как на доказательство того, что именно подсудимый А.Ф.И. совершил убийство Х.Х.Р. и разбойное нападение, не состоятельна. Показания потерпевших противоречивы также и по обстоятельствам совершения преступления. Суд, оценив доказательства, пришел к выводу, что имеются неустранимые сомнения в установлении личности лица, совершившего рассматриваемые преступления: противоречия в части описания лица в показаниях потерпевших, отсутствие опознания А.Ф.И. в ходе предварительного следствия, пояснения свидетеля И. о том, что подсудимого он видел один раз, что согласуется с показаниями А., отсутствие в показаниях потерпевших и свидетелей указания на существенную, по мнению суда, примету, указанную подсудимым (не опровергнутую стороной обвинения), а именно наличие у него при передвижении бадика; сомнения в установлении личности потерпевших; сомнения в установлении обстоятельств совершения рассматриваемых преступлений (преступления).
Кроме того, из материалов дела не усматривается, по каким основаниям органы предварительного следствия привлекли к уголовной ответственности за рассматриваемые преступления именно А.Ф.И.: нет данных о том, что А.Ф.И. был застигнут при совершении преступления или непосредственно после него; никто из очевидцев не указывает на А.Ф.И., как на лицо, совершившее преступление; следов преступления, орудий совершения преступления, указывающих на совершение преступления А.Ф.И., не обнаружено. Все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого. Поэтому А.Ф.И. по предъявленному обвинению по ч. 1 ст. 105 УК РФ, ч. 2 ст. 162 УК РФ и ч. 2 ст. 162 УК РФ был оправдан по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.
Подводя итог, мы полагаем, что оценка доказательств и их использование не являются тождественными элементами процесса доказывания, несмотря на то, что в практической деятельности уполномоченных органов указанные этапы тесно взаимосвязаны, могут осуществляться совместно или параллельно друг другу.
С учетом изложенного можно сделать вывод, что под доказыванием необходимо понимать регулируемую уголовно-процессуальным законом мыслительную и практическую деятельность субъектов доказывания по собиранию, проверке, оценке и использованию доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, а равно установления материальной и процессуальной истины по уголовному делу.
Литература
1. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.
2. Безлепкин Б. Т. Доказательства в советском уголовном процессе / Под ред. В.П. Божьева. М., 1990.
3. Громов Н.А. Макаров Л.В., Францифиров Ю.В. Сущность уголовно-процессуального доказывания // Следователь. 2001. № 1. С. 12.
4. Зажицкий В.И. Доказательства и доказывание по УПК РФ. СПб.: Юридический центр Пресс. 2015.
5. Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальное доказывание. Концептуальные основы. Ижевск, 2002.
6. Ковтун Н.Н. Спорные вопросы в теории доказательств (об устранении действительных и мнимых противоречий в уголовном процессе // Государство и право. 1997. № 6. С. 70.
7. Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж, 1995.
8. Кузнецов Н.П. Доказывание и его особенности на стадиях уголовного процесса России: Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук. Воронеж, 1998.
9. ПиантковскийА.А. К вопросу о теоретических основах советской криминалистики // Советская криминалистика на службе следствия. М., 1955.
10. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Основные положения науки советского уголовного процесса. Т. 1. М., 1968.
11. Ульянова А. Т. Доказательства в уголовном процессе. Общие положения. М., 2018.
12. Ульянова Л. Т. Предмет доказывания и доказательства в уголовном процессе России. М., 2008.
13. Шейфер С.А. Сущность и способы собирания доказательств в советском уголовном процессе. М., 1972.
14. Якимович Ю.К. Доказательства и доказывание в уголовном процессе России. Томск, 2015.
References
1. Ugolovno-protsessual'nyy kodeks RF ot 18 dekab-rya 2001 g. № 174-FZ // SZ RF. 2001. № 52 (ch. I). St. 4921.
2. Bezlepkin B.T. Dokazatel'stva v sovetskom ugo-lovnom protsesse / Pod red. V.P. Bozh'eva. M., 1990.
3. Gromov N.A. Makarov L.V., Frantsifirov Yu.V. Sushchnost' ugolovno-protsessual'nogo dokazyvaniya // Sledovatel'. 2001. № 1. S. 12.
4. Zazhitskiy V.I. Dokazatel'stva i dokazyvaniye po UPK RF. SPb.: Yuridicheskiy tsentr Press. 2015.
5. Zinatullin Z.Z. Ugolovno-protsessual'noe doka-zyvanie. Kontseptual'nye osnovy. Izhevsk, 2002.
6. Kovtun N.N. Spornye voprosy v teorii dokazatelstv (ob ustranenii deystvitelnykh i mnimykh protivorechiy v ugo-lovnom protsesse // Gosudarstvo i pravo. 1997. № 6. S. 70.
7. Kokorev L.D., Kuznetsov N.P. Ugolovnyy pro-tsess: dokazatel'stva i dokazyvaniye. Voronezh, 1995.
8. Kuznetsov N.P. Dokazyvanie i ego osobennosti na stadiyakh ugolovnogo protsessa Rossii: Avtoref. diss. ... dokt. yurid. nauk. Voronezh, 1998.
9. Piantkovskiy A.A. K voprosu o teoreticheskikh osnovakh sovetskoy kriminalistiki // Sovetskaya krimi-nalistika na sluzhbe sledstviya. M., 1955.
10. Strogovich M.S. Kurs sovetskogo ugolovnogo protsessa. Osnovnye polozheniya nauki sovetskogo ugolovnogo protsessa. T. 1. M., 1968.
11. Ul'yanova A.T. Dokazatel'stva v ugolovnom protsesse. Obshchie polozheniya. M., 2018.
12. Ul'yanova L. T. Predmet dokazyvaniya i dokazatel'stva v ugolovnom protsesse Rossii. M., 2008.
13. Sheyfer S.A. Sushchnost' i sposoby sobiraniya do-kazatel'stv v sovetskom ugolovnom protsesse. M., 1972.
14. Yakimovich Yu.K. Dokazatel'stva i dokazyvanie v ugolovnom protsesse Rossii. Tomsk, 2015.
