CC BY
139
НОМАИ ДОНИШГОҲ» УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ» SCIENTIFIC NOTES
№ 3(44) 2015
УДК 34Т64 БКК 67.99(2Т)92
Т.И. САЙФУТДИНОВ, Н.М. КАХОРОВ
ВОПРОСЫ РАСШИРЕНИЯ СОСТЯЗАТЕЛЬНЫХ НАЧАЛ ОТЕЧЕСТВЕННОГО УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
Процесс доказывания в уголовном судопроизводстве Таджикистана состоит из трех элементов: собирания, проверки и оценки доказательств (ст.ст. 86-88 УПК РТ) (3, 55). Собирание доказательств — это обнаружение, изъятие и фиксация фактических данных в целях установления наличия или отсутствия события преступления, виновности конкретного лица в его совершении и иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Причем изъятие и фиксация указанных фактических данных должны происходить в предусмотренных законом процессуальных формах, иначе полученные фактические данные не будут иметь юридической силы доказательств. Понятие проверки доказательств в науке уголовно-процессуального права не раскрывается. Данное обстоятельство привлекло внимание ряда ученых (2, 55;131;300). Они вполне справедливо отмечают это тем, что проверка доказательств не представляет собой чего-либо качественно нового по сравнению с собиранием и оценкой доказательств, она состоит из их отдельных элементов. Именно поэтому теория доказательств, не давая определения проверке доказательств, указывает на ее способы: 1) анализ содержания уже собранных доказательств (по существу — оценка их с точки зрения достоверности) и 2) собирание новых доказательств. Оценка доказательств — это анализ каждого из доказательств с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а также их совокупности — с точки зрения достаточности для вынесения соответствующего уголовно-процессуального решения. Как видно из приведенных положений теории доказательств, вопрос о соотношении прав, органов уголовного преследования и обвиняемого, его защитника в процессе доказывания — это, прежде всего, вопрос о соотношении их процессуальных возможностей по собиранию доказательств.
Имеется ли такое равенство в отечественном уголовном процессе? В соответствии со статьями 20, 245 УПК РТ в судебном разбирательстве у обвинителя, с одной стороны, и у обвиняемого, его защитника, с другой стороны, равные права по представлению доказательств, участию в их исследовании и заявлений ходатайств.
На стадии судебного разбирательства правом самостоятельного собирания доказательств не пользуются ни сторона обвинения, ни сторона защиты. Они лишь наделены процессуальными средствами по участию в собирании доказательств: правом допросить свидетелей, потерпевшего, подсудимого (ст. 283, ст. 286,ст. 290 УПК РТ) и правом заявить ходатайство об истребовании дополнительных доказательств (например, о назначении новой экспертизы, об истребовании вещественных доказательств или «иных документов», о выездном заседании суда в целях осмотра местности и т. п.). В указанных правах сторона обвинения и сторона защиты абсолютно уравнены. Процессуальная фиксация фактических данных, полученных в результате производства указанных процессуальных действий, осуществляется в протоколе судебного заседания.
Таким образом, ни сторона защиты, ни сторона обвинения на стадии судебного разбирательства не обладает правом процессуальной фиксации фактических данных, которая придает им юридическую силу доказательств. Права стороны обвинения и стороны защиты по убеждению суда в правильности их позиции, касающейся оценки доказательств (с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности), также одинаковы, что выражается в предусмотренном законом порядке прений (ст. 298 УПК РТ) и реплик (ст. 299 УПК РТ). В определенном смысле защите предоставляются даже некоторые преимущества перед обвинением— право последней реплики.
Итак, на стадии судебного разбирательства органы уголовного преследования и обвиняемый (его защитник) не наделены полномочиями самостоятельного собирания доказательств и пользуются равными правами по участию в их собирании и других элементах процесса доказывания.
Как обстоит дело с соотношением процессуальных возможностей органов уголовного преследования и обвиняемого, его защитника по участию в процессе доказывания на стадии предварительного расследования?
63
НОМАИ ДОНИШГОХ» УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ» SCIENTIFIC NOTES»
№ 3(44)2015
В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом на стадии предварительного расследования правом собирания доказательств, т. е. правами по изъятию и фиксации фактических данных, которые в результате этих процессуальных действий приобретают юридическую силу доказательств и могут быть использованы, для установления события преступления, виновности конкретного лица в его совершении и иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, обладают только органы уголовного преследования: следователь, лицо, производящее дознание, прокурор. Обвиняемый, подозреваемый, защитник вправе самостоятельно обнаруживать фактические данные, однако изъятие и фиксация этих фактических данных, чем обусловлено придание им юридической силы доказательств, полностью зависят от органов уголовного преследования. Уголовно-процессуальный закон (ст. 26УПК РТ, ст. 39,ст.86 УПК РТ) предоставляет следователю и другим органам уголовного преследования совокупность следственных действий; которую он может использовать для собирания доказательств, а также такие способы их собирания, как истребование и принятие представленных доказательств у граждан, должностных лиц и организаций. Единственным случаем, когда защитник обладает правом самостоятельного собирания доказательств, является предусмотренный ч.3 ст.86 УПК РТ случай истребования адвокатом у предприятий, учреждений и организаций имеющих значение для дела документов. Согласно указанному положению на соответствующие запросы, оформленные через юридическую консультацию, адресаты (предприятия, учреждения, организации) обязаны представить и требуемые документы.
Однако решение вопроса об относимости этих документов, о необходимости приобщения их к материалам дела все равно остается за следователем.
Кроме того, действующий уголовно-процессуальный закон предусматривает возможность в определенных случаях оглашать в судебном разбирательстве показания обвиняемого, свидетелей и потерпевшего, полученные органами уголовного преследования на стадии предварительного расследования (соответственно ст. 283, 289 и 285 УПК РТ). Показания, данные на предварительном расследовании и оглашенные в судебном разбирательстве, и показания, данные в судебном разбирательстве, имеют одинаковую юридическую силу. Случаи, в которых закон допускает оглашение в судебном разбирательстве показаний, данных на предварительном расследовании (при наличии существенных противоречий между этими показаниями и показаниями, данными на суде, при отказе подсудимого от дачи показаний на суде, при рассмотрении дела в отсутствии подсудимого, при отсутствии в судебном заседании свидетеля или потерпевшего по причинам, исключающим возможность их явки в суд), полностью перекрывают собой все ситуации, когда в принципе может возникнуть необходимость оглашения и использования в качестве доказательств таких показаний.
Предусмотренные уголовно-процессуальным законом (ст.49, 53 УПК РТ, ст. 138, 139 УПК РТ) права защитника участвовать в следственном действии, в котором участвует его подзащитный, способствовать формированию оправдательных доказательств — посредством замечаний, подлежащих внесению в протокол этого следственного действия, и постановки вопросов его участникам отнюдь не уравнивают его возможности по участию в собирании доказательств с процессуальными возможностями следователя, так как именно последнему принадлежит право отвести поставленные вопросы (ч. 4 ст. 53 УПК РТ). Защитник и его подзащитный вправе заявить следователю ходатайство о производстве следственного действия, направленного на получение оправдательных доказательств, однако следователь может его отклонить или несвоевременно удовлетворить — когда имеющие значение для дела фактические данные будут уже утрачены. Теоретики и практики, считающие, что предварительному расследованию свойственна состязательность, приводят такой довод: в соответствии со ст. 125 УПК РТ следователь не вправе отказать участникам процесса в удовлетворении ходатайств о производстве следственного действия, если обстоятельства, об установлении которых таким путем они ходатайствуют, могут иметь значение для дела. Однако контраргумент достаточно очевиден: вопрос о том, могут или не могут иметь значение для дела соответствующие обстоятельства, могут или не могут они быть обнаружены в результате проведения соответствующего следственного действия, решается следователем.
Для того, чтобы обжаловать отказ следователя в удовлетворении ходатайства, необходимо его получить, но часто на практике следствие тянет с ответом. Принципиальным выходом из таких ситуаций было бы закрепление в законе права стороны защиты обращаться напрямую в суд с ходатайством о производстве следственного действия, который бы обязывал органы расследования произвести его либо, что еще более последовательно в смысле уравнивания процессуальных возможностей сторон по участию в процессе доказывания, поручал бы его
64
НОМАИ ДОНИШГОҲ» УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ» SCIENTIFIC NOTES» № 3(44) 2015
производство независимым от сторон процессуальным фигурам — судебному следователю или следственному судье, известный законодательству ряда зарубежных стран (1, 130;67).
Такой субъект уголовного процесса гарантировал бы равенство сторон по участию в доказывании, например, во время производства допроса - за счет того, что отводил бы наводящие вопросы, а также сам фиксировал бы показания допрашиваемых в протоколе допроса.
Предоставление действующим законом органам уголовного преследования больших процессуальных возможностей по собиранию доказательств по сравнению с процессуальными средствами их собирания, имеющимися у обвиняемого (подозреваемого), их защитника, обусловливает прямо противоположный сущностному признаку состязательности признак — неравенство процессуальных статусов органов уголовного преследования и обвиняемого (подозреваемого). Подобное неравенство есть не что иное, как сущностный признак розыска, исключающий состязательную форму процесса.
Таким образом, исследование состязательности в отечественном уголовном процессе позволяет отметить следующее:
С начала демократических преобразований в Таджикистане были предприняты значительные шаги по расширению состязательных начал отечественного уголовного судопроизводства. Принцип обеспечения обвиняемому (подозреваемому) права на защиту, права обжалования в суд ареста и продления срока содержания под стражей, права обжалования в суд иных действий и решений органов предварительного расследования повысили процессуальный статус обвиняемого (подозреваемого), а в определенных отношениях даже уравновесили его с процессуальным статусом органов уголовного преследования. Указанные уголовно -процессуальные нормы имеют весьма прогрессивное значение.
Однако указанные изменения уголовно-процессуального законодательства РТ позволяют вести речь о расширении элементов состязательности в уголовном судопроизводстве, но никак не о ее углублении. Перечисленные новеллы, направленные на уравнивание процессуальных статусов (положения) обвиняемого (подозреваемого) и органов уголовного преследования, отражают пока лишь внешний параметр - состязательности и не затрагивают сущностного признака исторической формы уголовного процесса. Таким образом, в уголовном процессе пока ещё отсутствует глубинный параметр состязательности — равенство процессуальных статусов обвиняемого (подозреваемого) и органов уголовного преследования.
Отсутствие полного разделения трех основных процессуальных функций в стадии судебного разбирательства, выражающееся в недостаточно четкой законодательной регламентации функции прокурора в судебном разбирательстве, позволяющей ей оставаться функцией надзора за законностью, вместо функции обвинения, сохраняющейся активности суда применительно к собиранию доказательств в судебном разбирательстве, а также возможность оглашения на суде показаний, полученных на предварительном расследовании, обусловливают неравенство процессуальных статусов органов уголовного преследования и подсудимого и на этой стадии.
Таким образом, судебное разбирательство в уголовном процессе осуществляется также в розыскном порядке. Следовательно, форма уголовного судопроизводства в Республике Таджикистан пока ещё остается смешанно-обвинительной.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Головко, Л.В. Дознание и предварительное следствие в уголовном процессе Франции / Л.В. Головко. - М.: СПАРК, 1995. - 130 с.
2. Рахматуллоев, А.Э. Уголовный процесс зарубежных стран / А.Э. Рахматуллоев. - Худжанд: Ношир, 2010. - 67 с.
3. Ларин, A.M. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции / А.М. Ларин. - М.: Юридическая литература, 1986. - 274 с.
4. Искандаров, З.Х. Национальный механизм защиты прав человека / З.Х. Искандаров. -Душанбе: Ирфон, 2007. - 131 с.
5. Рахматуллоев, А.Э. Доказательства и вопросы доказывания в отечественном уголовном процессе / А.Э. Рахматуллоев. - Худжанд.: Ношир, 2014, - 300 с.
6. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Таджикистан. -Душанбе: Матн, 2014.- 227 с.
REFERENCES:
1. Golovko, L.V. Inquest and preliminary investigation in criminal procedure of France / L.V. Golovko. - Moscow: SPARK, 1995. - 130 р.
2. Rahmatulloev, A.E. Criminal procedure of foreign countries / A.E. Rahmatullev. - Khujand: Noshir, 2010. - 67 р.
65
НОМАИ ДОНИШГОХ» УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ» SCIENTIFIC NOTES» № 3(44) 2015
3. Larin, A.M. Criminal investigation: procedural functions / A.M. Larin. - Moscow: Youridicheskaya Literatura, 1986. - 274 p.
4. Iskandarov, Z.Kh. National mechanism of protection of human rights / Z.Kh. Iskandarov. -Dushanbe: Irfon, 2007. - 131 p.
5. Rahmatulloev, A.E. Criminal procedure of foreign countries / A.E. Rahmatullev. - Khujand: Noshir, 2010. - 300 p.
6. Code of criminal procedure of the Republic of Tajikistan. - Dushanbe: Matn, 2014.- 227 p.
Вопросы расширения состязательных начал отечественного уголовного судопроизводства
Ключевые слова: состязательность, доказывание, обвиняемый, защитник, преследование, функции, доказательства, уголовно-процессуальный, расследование, суд, достоверность.
Статья посвящена правовому анализу участия сторон в процессе доказывания обстоятельств совершения преступления. Автор обосновывает выводы о расширении элементов состязательности в процессе доказывания, т.к. отсутствие разделения трех основных процессуальных функций, недостаточно четкая правовая регламентация функций прокурора в судебном разбирательстве, активность суда к собиранию доказательств и др. обосновывают неравенство процессуальных статусов органов уголовного преследования, с одной стороны, и подсудимого, с другой. Исходя из этого, автором выдвинуты новеллы, направленные на уравнивание процессуальных статусов обвиняемого (подсудимого) и органов уголовного преследования, отражающие параметры состязательности в уголовном судопроизводстве Республики Таджикистан. Отмечается, что вопрос о соотношении прав органов уголовного преследования и обвиняемого, его защитника в процессе доказывания - это вопрос о соотношении процессуальных возможностей сторон по собиранию доказательств и форма участия сторон в доказывании всех обстоятельств, имеющих значение для правильного, справедливого разрешения дела.
The questions of extension of adversary origin of native criminal justice process
Keywords: contentiousness, averment, accused, defense counsel, prosecuting, functions, criminal-procedural, fact in evidence, examination, court house, credibility.
The article is devoted to legal analysis of litigant parts in averment process of circumstances of offence. The author justifies the summaries on expansion of contentiousness elements, i.e. deficiency of division of three main litigants of procedural functions, inconclusive readable legal regulation of functions of prosecutor in court proceedings, activeness of court towards collection of evidence etc. It’s been justified the inequality of procedural status of prosecuting agencies, on the one hand, but the person on trial, from the other hand.
Reasoning from this fact, it’s been lined up by the author the novelty directed to adequation of procedural status of accused and prosecuting agencies reflecting the arguments of contentiousness in criminal justice of the Republic of Tajikistan.
It is noted that the question on co-relation rights of prosecuting agencies and accused and his defence lawyer in proving process, and it is the question about parity of procedural opportunities of litigants due to collection of evidence and the form of litigant parts in proving all the circumstances of importance for legitimate and justice adjudgement.
Сведения об авторах:
Сайфутдинов Тахир Исмаилджанович, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права и процесса и КРСУ (Республика Кыргизистан, г. Бишкек), Е-mail: knasim-1985@ mail.ru
Кахоров Насимдждон Мазмудович, соискатель кафедры судебного права и прокурорского надзора ТГУПБП (Республика Таджикистан,г. Худжанд), Е-mail: knasim-1985@ mail.ru Information about the authors:
Saifuddinov Tahir Ismailjanovich, Doctor of Juridical Science, professor of the department of criminal law and process and KRSU (Republic of Kirgizistan, Bishkek), Е-mail: knasim-1985@ mail.ru
Kakharov Nasimjon Mazbudovich, degree-seeking student of the department of judicial law and procuracy supervision of TSULBP (Republic of Tajikistan, Khujand), Е-mail: knasim-1985@ mail.ru
66
