CC BY
109
УДК 343.95
ОСОБЕННОСТИ ДЕСТРУКТИВНОСТИ ЛИЧНОСТИ В СВЯЗИ С РАЗЛИЧНЫМИ ФОРМАМИ СЛУЖЕБНЫХ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЙ
К. В. Злоказов
Приводятся результаты эмпирического исследования особенностей деструктивности личности сотрудников, склонных к служебным злоупотреблениям. Проводится анализ психологических свойств деструктивности личности в связи с риском противоправного использования служебного положения.
Ключевые слова: деструктивность личности, служебные злоупотребления, психология служебной деятельности.
Введение. Применение методов психологической диагностики в деятельности практических психологов обусловлено задачами профилактики служебных злоупотреблений, противоправных действий, деструктивных форм поведения сотрудников правоохранительных органов. Эффективность психопрофилактической деятельности психолога должна включать и снижение числа деструктивных явлений в деятельности подразделений органов внутренних дел, повышение уровня дисциплины и законности в служебных коллективах, снижение суицидальной активности сотрудников. Актуальное значение имеет методическое обеспечение психолога — психодиагностический инструментарий, используемый для изучения готовности сотрудников к совершению служебных злоупотреблений, мониторингу деструктивной активности в подразделении, группе, коллективе.
В данной статье обобщены результаты исследований индивидуально-психологических особенностей личности в связи с различными формами служебных злоупотреблений, изучавшихся нами в ходе научно-экспериментальной работы с сотрудниками предприятий Свердловской области. Общий характер полученных выводов, на наш взгляд, имеет перспективы для их использования в деятельности практических психологов органов внутренних дел. Деструктивное поведение определяется нами как вид активности субъекта, детерминированный актуализацией эгоистическо-гедонистической ценностно-смысловой ориентации и характеризующийся асоциальной направленностью. В описываемом исследовании деструктивное поведение рассматрива-
лось в виде четырех проявлений, оказывающих влияние на эффективность и результативность деятельности коллектива в целом:
— распространение служебной информации о деятельности предприятия в неформальной среде в корыстных целях;
— организация противоправных действий с использованием служебного положения;
— организация саботажа на рабочем месте (путем инициации конфликтов в коллективе, искажения отчетности, подделки документов) в связи с негативным отношением к организации, ее руководству, начальникам, а также целям и задачам собственной деятельности;
— аддиктивное поведение (злоупотребление алкоголем, употребление наркотических средств).
Общая выборка составила 105 сотрудников предприятий, условно объединенных в две группы, контрольную (53 человека, 79% мужчины, средний возраст 27 лет) и группу риска (52 человека, 67% мужчины, средний возраст 30 лет). В экспериментальной группе 12 человек применяли наркотические средства в течение 6 месяцев до обследования; 10 злоупотребляли алкоголем до совершения дисциплинарных проступков; 13 распространяли служебную информацию о деятельности в неформальной среде, в корыстных целях; 17 человек саботировали деятельность через подделку служебной документации, организацию конфликтов внутри коллектива либо активное участие в них.
Исследование проводилось с использованием метода ассоциативного психофизиологического эксперимента («полиграфия», «детекция лжи»), бланкового опросника «Деструктивность личности», анкетирования сотрудников и их экспертной оценки. В ходе исследования подбор сотрудников группы риска осуществлялся по результатам психофизиологического исследования, на основании заключения, подтверждающего факт деструктивной активности. Отметим, что сотрудники группы риска вошли в группу исследования в связи с подозрениями в их адрес со стороны руководства и в связи с верификацией подозрений в ходе психофизиологического («полиграфического») исследования. Подбор контрольной группы осуществлялся методом случайного выбора, с учетом сходства гендерных, возрастных и профессиональных критериев.
Результаты психофизиологического исследования методом были ранжированы по шкале от 1 до 5 пунктов,
где 1 — соответствовал низкому уровню проявления деструктивного поведения (отсутствию злоупотреблений),
3 — среднему; 5 — высокому, сопровождающемуся выраженной мотивацией субъекта (например, к приему наркотических средств) либо высокой частоте проявлений злоупотреблений или объему нанесенного материального ущерба. Данная шкала применялась ко всем видам служебных злоупотреблений, изученных нами в группе «риска». Методика «Деструктивность личности»1 представляет собой бланковый тест, состоящий из общей части (151 утверждение, 24 показателя), диагностирует показатели деструктивности личности и группирует их по следующим индикаторам:
1. Риск деструкции: готовность к деструктивной активности.
2. Риск социальной дезадаптации: вероятное отчуждение от системы социальных связей, выступающее источником и/или следствием деструктивного поведения.
3. Уровень деструктивности в совокупности составляющих:
— типологические предпосылки деструктивности (нервно-психическая неустойчивость);
— регуляторные особенности (проявления попустительства и безответственности);
— мотивационные особенности (гедонистические и асоциально-эгоистические реакции);
— особенности дезадаптации (формы отчуждения от основных сфер активности субъекта).
Допустима и более широкая группировка — по показателям, составляющим деструктивность.
Полученные эмпирические данные были обобщены методами математико-статистического анализа с применением корреляционных, регрессионных и факторных, дисперсионных методов.
Особенности деструктивной активности сотрудников и ее психологическое содержание. Опишем психологические особенности деструктивности личности в зависимости от интенсивности их проявлений в поведении сотрудника. Для этого с помощью дисперсионного анализа выявим влияние показателей деструктивности, полученных в ходе психофизиологического исследования группы риска и интегральных показателей методики «деструктивность личности».
В ходе анализа установлено, что уровень асоциальной мотивации сотрудников определяется выраженностью показателя «злоупотребление служебным положением» (Б = 3,79, при р < 0,01), однако зависимость эта нелинейная (рис. 1). Значения средних показателей для низкого уровня злоупотреблений составляют 14 баллов, среднего — 40 баллов и высокого — 10 баллов. Лица, злоупотреблявшие должностными обязанностями, характеризовались низким уровнем асоциальной мотивации, как и сотрудники, не склонные к использованию служебного положения в личных целях. Таким образом, уровень асоциальной мотивации у сотрудников с минимальным и максимальным количеством служебных злоупотреблений одинаков, а со средним уровнем — максимально высок по сравнению с ними.
Рис. 1. Средние значения и дисперсии показателей «асоциальная мотивация» и «злоупотребление служебным положением». Примечание. По оси ординат указана шкала «асоциальная мотивация», по оси абсцисс — «злоупотребление служебным положением». Средние значения представлены в виде точек в проекции к оси абсцисс, дисперсии — в виде продольных штрихов, в проекции к оси ординат.
Эти результаты на наш взгляд, с одной стороны, свидетельствуют о мотивации обследуемых группы риска к психодиагностической процедуре, поскольку сотрудники, уличенные в злоупотреблении, склонны демонстрировать свою безупречность в ходе психологического исследования. С другой стороны, шкала асоциальной мотивации, в ее диагностической форме (на уровне утверждений, зачитываемых испытуемым), характеризует широкую вариацию поведенческих признаков, не сводимых к конкретным служебным злоупотреблениям, и не может прямо подталкивать испытуемых к социально-желательным ответам. В этой связи допустима гипотеза и о снижении манифестации асо-циальности у сотрудников, совершавших служебные злоупотребления. Сотрудники, использовавшие должностные обязанности ради личной выгоды эпизодически, в меньшей степени (получившие оценку 3 по шкале «злоупотребление служебным положением»), напротив, показывают высокий уровень асоциальной мотивации, что может служить диагностическим показателем готовности (склонности) к подобным деяниям при исследовании и оценке уровня противоправных действий.
Рассмотрим одну из составляющих шкалы «асоциальная мотивация» — «гедонизм как установка», также статистически значимо изменяющейся в зависимости от уровня показателя «злоупотребление служебным положением» (Б = 4,43, при p < 0,004) (рис. 2). Можно предположить, что манипулирование должностными обязанностями в личных целях обусловлено высоким уровнем гедонистической мотивации, ориентации сотрудников на получение удовольствия от жизни и выражается в приоритете материальных ценностей над профессиональными, личных интересов — над служебными. Отметим, что у сотрудников с низким и средним уровнем злоупотреблений служебными полномочиями гедонистическая установка выражена в диапазоне от 12 до 20 баллов, а у их коллег, фактически склонных к служебным злоупотреблениям, от 20 до 33.
Рис. 2. Средние значения и дисперсии показателей «гедонизм как установка» и «злоупотребление служебным положением». Примечание. По оси ординат расположена шкала «асоциальная мотивация», по оси абсцисс — «злоупотребление служебным положением». Средние значения представлены в виде точек в проекции к оси абсцисс, дисперсии — в виде продольных штрихов, в проекции к оси ординат.
Гедонистическая установка в деятельности сотрудника определяет склонность, а на высоком уровне выраженности — и готовность к использованию служебного положения в личных целях. Дисперсионный анализ показателя шкалы «Позитивное отношение к жизни» (входит в интегральный показатель «Особенности дезадаптации») позволил выявить зависимость уровня дезадаптации сотрудников, склонных к злоупотреблению служебными полномочиями в корыстных целях (Б = 2,69, при p < 0,04), от тяжести (частоты) злоупотреблений.
Кривая (рис. 3) показателя «позитивное отношение к жизни» под влиянием показателя «злоупотребление служебным положением» близка к линейному виду, что свидетельствует, вероятно, о формирующейся дезадаптации сотрудника в связи с использованием должностных полномочий в личных целях. На уровне самоотношения у сотрудников, манипулирующих своими полномочиями, должностью, статусом, уровень неудовлетворенности жизнью выше (27 баллов), чем у их коллег, не склонных к подобным поступкам (30 баллов). Таким образом, практика служебных злоупотреблений дестабилизирует сотрудника, способствуя росту отчуждения от ценностных ориентиров профессиональной деятельности, приводит к аномии личности, проявляется в формировании асоциальной мотивации, эгоистической ориентации.
Нами изучались также психологические предпосылки саботажа деятельности сотрудников, проявляющиеся в разжигании конфликтов, целенаправленном искажении служебной информации, скрытом лоббировании личных интересов внутри служебного коллектива, моб-бинге молодых сотрудников.
Дисперсионный анализ показал, что направленность на организацию социально-психологического саботажа имеет статистически значимые связи с различными компонентами деструктивности личности сотрудника. Так, показатель «саботаж и конфликтное поведение» влияет на выраженность показателей «астеническая сензитив-ность» (Б = 2,98, при р < 0,03), «гедонизм как стиль деятельности» (Б = 3,16, при p < 0,02), «принятие деятельно-
сти» (Б = 3,12, при р < 0,02). Нами установлено, что у лиц, склонных к организации саботажа, статистически значимо выражена неудовлетворенность полученными доходами от работы на предприятии, при высокой вовлеченности в производственный процесс, а также тенденция к акцентированию болезненных ощущений, гиперчувствительности к собственным переживаниям. Сотрудники, испытывающие финансовые затруднения и не находящие возможности для удовлетворения в основной деятельности (которая одновременно является средством их самоутверждения, одним из значимых компонентов их идентичности), становятся инициаторами деструктивной активности, направленной на формирование конфликтов в сфере межличностного взаимодействия и саботирующей работу предприятия. Например, сотрудницы отдела кадров домысливают и искажают факты, доступные им, транслируют заведомо неверную информацию.
Рис. 3. Средние значения и дисперсии показателей «позитивное отношение к жизни» и «злоупотребление служебным положением». Примечание. По оси ординат: шкала «позитивное отношение к жизни», по оси абсцисс — «злоупотребление служебным положением». Средние значения представлены в виде точек в проекции к оси абсцисс, дисперсии — в виде продольных штрихов, в проекции к оси ординат.
Дополнительной стратегий саботажа у сотрудников выступает тенденция «бегства в болезнь», что обусловлено, вероятно, высоким уровнем центрации на болевых ощущениях, переживаниях, связанных с болезненными состояниями, у этой группы лиц в сопоставлении с сотрудниками, не склонными к саботажу. Служащие склонны манифестировать собственные ощущения, настроения, переживания, актуализируя их в межличностном взаимодействии, выстраивая не рационально-деловые, а экспрессивно-эмоциональные взаимоотношения с коллегами и начальниками.
Здесь следует сделать вывод о том, что выявление склонности к совершению должностных проступков, связанных с манипулированием своими обязанностями и полномочиями, может осуществляться путем анализа мотивационной сферы сотрудника, оценки асоциальных мотивационных тенденций. Профилактика использования служебного положения связана с разрушением гедонистической установки, повышением уровня социаль-
ной направленности мотивации профессиональной деятельности.
Особенности структуры психологических характеристик в связи со служебными злоупотреблениями. В целях изучения структуры феномена деструктивности личности в связи со служебными злоупотреблениями обратимся к факторному анализу показателей методики деструктивности личности и показателей психофизиологического исследования, дифференцированных по видам служебных злоупотреблений, с целью выявления специфических симптомокомплексов свойств личности. Факторный анализ показал, что служебные злоупотребления могут быть включены в симптомокомплекс деструктивных проявлений свойств личности (табл.).
Содержание первого фактора составляют показатели агармонического блока опросника деструктивности личности. Максимальный факторный вес имеют показатели: астеническая импульсивность — 0,79; асоциальная установка — 0,73; неприятие профессиональной деятельности — 0,73; объясняемая фактором дисперсия — 18%.
Исходя из психологического смысла факторообразующих показателей, данный комплекс показателей может быть назван «социально-конструктивный». Отме-
тим, что психологический поведенческий портрет сотрудника, описываемый общностью переменных, включает в себя такие характеристики, как повышенный уровень нервно-психического возбуждения, преобладание аффективно-ситуативной стратегии регуляции в деятельности, снижение уровня волевого контроля над собственным поведением, повышение его спонтанности. В ценностно-смысловой сфере данного сотрудника преобладает гедонистическая направленность асоциального типа. Сотрудник ориентирован на удовлетворение лич-ностно значимых потребностей либо собственных потребностей, но антиобщественным способом (стяжательство, взяточничество).
В симптомокомплекс входят и дезадаптивные переживания субъекта — негативное отношение к жизни, неприятие деятельности, агрессивность в межличностных отношениях, что в целом характеризует деструктивную направленность описываемой совокупности личностных свойств сотрудников в связи с приемом наркотических средств.
Показатель «употребление наркотических средств» вошел в первый фактор (с весом -00,41), тем самым описывая совокупность свойств личности, характерных для
Таблица
Факторная модель группирования показателей деструктивности личности и психофизиологического ассоциативного эксперимента (экстракция переменных методом главных компонент с вращением варимакс, п = 52)
Показатель 1 2 3 4
Разглашение служебной информации В неформальном общении -0,16 -0,03 0,73 -0,10
В корыстных целях -0,18 0,15 0,44 -0,44
Использование служебного положения в корыстных целях 0,09 0,06 -0,08 -0,81
Аддиктивное поведение Употребление алкоголя 0,06 0,10 -0,13 -0,29
Употребление наркотических средств -0,41 -0,08 0,45 0,13
Саботаж и конфликтное поведение Подделка документов 0,04 -0,13 0,05 -0,51
Конфликтное поведение -0,18 0,41 -0,13 -0,49
Суммарный показатель Риск служебных злоупотреблений -0,31 0,05 0,14 -0,75
Сензитивность Астеническая сензитивность 0,12 -0,10 0,67 0,08
Стеническая сензитивность -0,16 -0,04 -0,75 0,04
И мпульсив нос ть Астеническая импульсивность 0,79 -0,09 0,33 -0,12
Стеническая импульсивность -0,34 0,60 0,16 0,09
Ригидность Астеническая ригидность 0,25 -0,61 -0,14 0,03
Стеническая ригидность -0,05 0,75 -0,17 0,18
Ав тоно мно сть/з ависим ость Зависимость личности 0,31 -0,70 -0,08 0,08
Автономность личности -0,29 0,71 -0,12 -0,15
Саморегуляция Спонтанность -0,62 0,34 0,02 -0,01
Регуляция 0,58 -0,30 0,06 0,01
Ответственность Попустительство 0,58 -0,48 -0,15 0,06
Ответственность -0,59 0,35 0,09 0,10
Эгоистическая установка Асоциальная установка 0,78 0,03 -0,04 0,06
Эгоистическая установка 0,01 0,78 -0,24 -0,20
Г едонистическая установка Гедонистическая направленность 0,52 -0,05 0,52 0,09
Гедонизм как стиль деятельности 0,57 -0,18 0,24 0,05
Установка детства Негативный опыт детства 0,31 -0,46 0,14 0,01
Позитивный опыт детства -0,24 0,64 -0,09 -0,25
Отношение к деятельности Неприятие деятельности 0,73 -0,09 -0,09 -0,37
Принятие деятельности -0,53 0,58 0,12 -0,08
Отношение к жизни Позитивное отношение к жизни -0,14 0,40 0,10 0,25
Негативное отношение к жизни 0,76 -0,37 -0,02 0,14
Отношение к социуму Агрессивность 0,48 0,33 -0,28 0,11
Стремление к риску 0,21 0,60 0,37 0,18
Собственное значение фактора 5,86 5,45 2,89 2,49
% дисперсии 0,18 0,17 0,09 0,08
Примечание. Значимые факторные коэффициенты выделены, нули опущены.
сотрудников, не склонных к употреблению наркотических средств (из числа принявших участие в исследовании, в группе риска).
Второй фактор образован за счет гармонических показателей опросника деструктивности личности, максимальный вес имеют показатели: эгоистическая установка — 0,78; стеническая ригидность — 0,75; автономность личности — 0,71. В фактор входит и показатель «Конфликтное поведение», полученный в ходе ассоциативного психофизиологического исследования.
Опираясь на вошедшие в фактор показатели, психологический смысл фактора рассматривается нами как «Социально-деструктивный». Суть совокупности черт — в проявлении волевого контроля (стеническая ригидность (0,79), лидерских качеств (автономность личности (0,71), зависимость личности (-0,70)), сопровождаемых снижением уровня попустительства (-0,30) и безответственности (-0,48), проявлениями ответственного отношения к жизни и деятельности (0,35).
Сотрудники подобного типа социально адаптированы к условиям и характеру профессиональной деятельности (0,58), склонны позитивно воспринимать собственную жизнь, испытывать удовлетворение от переживаемых событий в жизни (0,40).
В то же время в коллективе они могут выступать кон-фликтогенами (0,41), создавая ситуации противоречия, активно формулируя собственную позицию и противопоставляя ее мнению коллег и руководства, проявляя агрессивность (0,33). Вероятно, активная социальная позиция, направленность на интересы профессиональной деятельности, подкрепляемые лидерским потенциалом и эгоистической установкой (0,78), способствуют повышенной инициативности и стремлению достижения повышенных результатов как в собственной деятельности, так и в деятельности служебного коллектива.
В творчестве Л. Н. Гумилева подобный личностный паттерн описывается как «личность пассионарного типа», воплощаемая в «непреоборимом внутреннем стремлении к целенаправленной деятельности»2, побуждаемая «к целенаправленной деятельности, всегда связанной с изменением окружения, общественного или природного...»3. Отметим, что описываемый нами сим-птомокомлекс черт характеризует активного, целеустремленного сотрудника, направленного на улучшение результатов своей деятельности, однако склонного к авантюризму, с тенденцией переживать эмоции, связанные с риском, опасностью (0,60) в деятельности, побуждаемого в том числе эгоистическими мотивами саморазвития и самопрезентации (0,78). Данная характеристика согласуется с точкой зрения Л. Н. Гумилева, отмечавшего склонность «пассионариев жертвовать собой и своим потомством, которое либо не рождается, либо находится в полном небрежении ради иллюзорных вожделений: честолюбия, тщеславия, гордости, алчности, ревности и прочих страстей»4.
Таким образом, сотрудники социально-эгоистического типа могут выступать активными преобразователями коллектива, но в том числе способствовать увели-
чению межличностных конфликтов в нем, дезорганизуя совместную деятельность, способствуя дезинтегратив-ной направленности групповых отношений.
Третий фактор образован показателями «астеническая сензитивность» (-0,67), «гедонистическая установка» (0,52), «разглашение служебной информации в неформальном общении» (0,73). В этот фактор входят также показатели «разглашение служебной информации в корыстных целях» (0,44) и «употребление наркотических препаратов» (0,45). Данное поведение сопровождается переживаниями риска, опасности у субъектов (0,37).
Совокупность показателей, включенная в данный фактор, условно названа асоциально-деструктивной, поскольку ее содержание характеризует формы поведения, имеющие антиобщественную и противоправную направленность. Рассматривая содержание показателей, образующих этот фактор, отметим проявления астени-зации на уровне индивидуально-типологических предпосылок деструктивности, выраженные в переживаниях субъекта как сензитивность и импульсивность. Асоциально-деструктивный тип характеризуется гедонистической направленностью мотивационно-смысловой сферы, на что обращалось наше внимание при обсуждении результатов дисперсионного анализа показателей злоупотребления служебным положением. Вероятно, гедонистическая ориентация сотрудников обусловливает стремление к разглашению служебной информации в неформальном общении, в корыстных целях и сопровождается наркотизацией.
Четвертый фактор образован общностью показателей ассоциативного психофизиологического эксперимента — «использование служебного положения в корыстных целях» (-0,81), «риск служебных злоупотреблений» (-0,75), «подделка документов» (-0,51). Из методики исследования деструктивности личности в этот фактор на уровне тенденции входит показатель «неприятие деятельности» (0,37).
Содержание фактора, названного «отчужденно-деструктивный», гипотетически характеризует крайнюю форму отчуждения от профессиональной деятельности, в которой субъект осуществляет противоправные действия с использованием служебного положения, причем мера интенсивности обусловлена уровнем интеграции субъекта в профессиональную деятельность. Основанием для формулирования этого предположения выступает входящий в фактор показатель отчуждения субъекта от профессиональной деятельности («неприятие деятельности»). В то же время принятие профессиональной деятельности, ее ассимиляция вероятно предполагает готовность сотрудника к совершению служебных злоупотреблений.
Кратко резюмируя, отметим, что факторный анализ позволил выделить четыре основных типа проявлений деструктивности личности и описать психологические особенности сотрудников, склонных к ним. Были класси-фицированны особенности деструктивной социализации:
— «социально-конструктивный» тип, характеризующийся астеническими особенностями типологической
сферы, личностно-гедонистической направленностью;
— «социально-деструктивный» тип, склонный к конфликтным реакциям в коллективе, с преобладанием активности регуляторной сферы (волевого контроля) обеспечения деятельности, выраженными лидерскими качествами, побуждаемый эгоистической направленностью;
— «асоциально-деструктивный» тип, склонный к совершению служебных злоупотреблений, распространению служебной (конфиденциальной) информации, приему наркотических средств, характеризующийся проявлениями гедонистической направленности;
— «отчужденно-деструктивный» тип, характеризующийся совершением противоправных действий в профессиональной среде, не идентифицирующий себя с ценностями профессиональной деятельности.
Выводы. Изучение феномена деструктивности личности сотрудников в связи со служебными злоупотреблениями дает возможность прогнозирования риска противоправных действий, способствует улучшению социально-психологического климата в коллективе, оптимизации межличностных отношений в служебной деятельности.
В ходе исследования не установлены психологические особенности, статистически значимо дифференцирующие сотрудников по конкретным видам служебных злоупотреблений, что подтверждает гипотезу о сложной, многомерно-функциональной детерминации активности личности.
Полученные результаты свидетельствуют об устойчивых психологических особенностях деструктивности личности сотрудника, определяющих стремление к совершению противоправных действий в ходе использования служебных полномочий, статуса и должностного функционала. Склонность к совершению служебных проступков детерминируется системой субъективных категорий, ценностных ориентаций, направленностью личности сотрудника.
Применение метода множественной регрессии на основе описанных данных позволило сформулировать регрессионные уравнения, дифференцирующие сотрудников по психологическим показателям методики деструктивности личности в целях диагностики риска служебных злоупотреблений. В настоящее время проводится их эмпирическая верификация.
1 Злоказов К. В. Психологический анализ деструктивности личности сотрудников правоохранительных органов : монография. Екатеринбург, 2011. 182 с.
2 Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1989, С. 252.
3 Гумилев Л. Н., Коваленко М. И. Этногенез и проблемы этнической психологии // Актуальные проблемы этнической психологии / под ред. А. Ф. Шикуна, Ю. П. Платонова. Тверь, 1992. С. 19.
4 Гумилев Л. Н. География этноса в исторический период. Л., 1990. С. 38.
УДК 343.35
ОБ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА СО СПЕЦИАЛЬНЫМ СТАТУСОМ
Ю. С. Караваева
В статье анализируется соотношение понятий «специальный субъект преступления» и «личность преступника», рассматриваются критерии выделения личности специального преступника и обосновывается тезис о повышенной степени ее общественной опасности.
Ключевые слова: специальный субъект преступления, личность специального преступника, общественная опасность личности, личность потерпевшего, взаимосвязь «преступник — потерпевший», наказание.
В науке понятие специального субъекта преступления является спорным, но согласно ведущей позиции таковым признается лицо, которое «кроме необходимых признаков субъекта (вменяемость и достижение определенного возраста) должно обладать еще особыми дополнительными признаками, ограничивающими возможность привлечения других лиц к уголовной ответственности за совершение данного преступления»1.
Отсутствие законодательной дефиниции понятия порождает различное понимание содержания качеств или признаков специального субъекта преступления. Норма ч. 4 ст. 34 УК РФ говорит лишь о субъекте, «специально указанном в соответствующей статье Особенной части Кодекса». Отсюда споры о признании особыми качествами половой принадлежности в составе ст. 131 УК РФ «Изнасилование», совершеннолетия в составах
ч. 1 ст. 150 «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления», ч. 1 ст. 151 «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий», физиологического состояния — ст. ст. 121 «Заражение ВИЧ-инфекцией», 122 «Заражение венерической болезнью».
Представляется, что если основной целью применения понятия специального субъекта преступления является «дифференциация уголовной ответственности и индивидуализация наказания»2, то критерии выделения его должны, в первую очередь, свидетельствовать о повышенной общественной опасности в сравнении с общим субъектом.
Общественная опасность лица рассматривается в двух аспектах — в ретроспективном, когда совершенное субъектом «преступление является основным критерием общественной опасности»3 и перспективном, когда оценивается «возможность совершения нового преступ-ления»4 на основании изучения личности преступника. Очевидно, что ретроспективный подход имеет значение для решения вопроса об уголовной ответственности, а перспективный — для вопроса о предупреждении преступлений, т. е. подлежит рассмотрению в рамках криминологии.
Таким образом, характеристика общественной опасности применима и к субъекту преступления как уголовно-правовой категории, и к личности преступника
