CC BY
104
История государства и права
УДК 343.9
Е.В. Стебенева, Г.А. Удодов
Основы антикоррупционной политики Российского государства в допетровский период
The fundamentals of the anti-corruption policy of the Russian state in the pre-Petrine period
СТЕБЕНЕВА, Елена Викторовна, доцент кафедры криминологии Санкт-Петербургского университета МВД России. Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 1. Тел.: 744-70-19. E-mail: [email protected].
STEBENEVA, Elena Victorovna, Professor of the Department of Criminology of the Saint-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation. Address: Russia, 198206, Saint-Petersburg, Lyotchika Pilyutova str., 1. Tel. 744-70-19. E-mail: [email protected].
УДОДОВ, Григорий Александрович, преподаватель кафедры криминологии Санкт-Петербургского университета МВД России. Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 1. Тел. 744-70-19. E-mail: [email protected].
UDODOV, Grigoriy Alexandrovich, assistant professor of the Department of Criminology of the Saint-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation. Address: Russia, 198206, Saint-Petersburg, Lyotchika Pilyutova str., 1. Tel. 744-70-19. E-mail: [email protected].
В статье дан анализ событий, связанных с противодействием коррупционным проявлениям в Российском государстве до наступления абсолютизма. Задачей авторов было выявить тенденции противодействия коррупции в условиях слаживания и становления бюрократического аппарата и правоохранительной системы. Изложено содержание многих нормативных актов в части, касающейся темы данной работы.
Ключевые слова: коррупция, противодействие коррупции, злоупотребление должностными полномочиями, Киевская Русь, Московское Царство, Соборное Уложение 1649 г., Псковская судная грамота, Русская правда, Закон Русский.
The article analyzes the events related to counteracting corruption manifestations in the Russian state before the onset of absolutism. The task of the authors was to reveal the tendencies of counteracting corruption in the conditions of cohesion and the establishment of a bureaucratic apparatus and law enforcement system. The contents of many normative acts are described in the part concerning the topic of this work.
Keywords: corruption, counteraction to corruption, abuse of official authority, Kievan Rus, Moscow Kingdom, Sobornoye Ulozhenie 1649, Pskov Judicial Charter, Russian Truth, Russian Law.
С момента возникновения первых государств об ответственности должностных лиц - специаль-
их непременным спутником стала преступность, в ных субъектов права, что способствует более полно-
т.ч. преступность коррупционная. Не исключение в му пониманию средневековых юридических норм в
этом ряду и государства Древней Руси. современном законодательстве.
В немногочисленных сохранившихся памятни- Первоначально источником права являлись обы-
ках древнерусского права можно проследить разви- чай, законы предков и народные предания. Развитие
тие норм о коррупционных преступлениях, а также обычаев в качестве устойчивых правил поведения при-
27
водило к желанию соответствующих субъектов обеспечить обязательность их исполнения путём принуждения, что привело к юридической категории «обычное право». Такое право закрепило нормы, касающиеся кровной мести, заключения брака, порядка наследования и др.
Несмотря на скудный объём источников по данному периоду мы всё же можем опереться на более поздние, описывающие эти древние времена. Конечно, это не повод считать, что злоупотребления не были наказуемы вовсе. По косвенным данным мы можем судить о том, что некоторые деяния могли быть наказуемы вне рамок правового поля. Поскольку должностные злоупотребления свойственны человеческой натуре в мере не меньшей, чем вредны для авторитета власти, то и власть в лице семьи Рюриковичей не была заинтересована в их допущении, что могло влечь и внесудебные санкции.
Примером такого злоупотребления можно назвать повторный сбор дани с жителей города Иско-ростеня князем Игорем в 945 г. и последующая расправа над ним. В понимании современников этих событий преступлением являлось нарушение воли хозяина земли, т.е. князя Игоря. Соответственно, в данном случае криминализирована только расправа над ним, а не нарушение привычного порядка сбора дани. Однако преемница Игоря, мать малолетнего Святослава, усмирив непокорных «сильной рукой», идёт им на уступку, проведя реформу, запрещающую повторный сбор дани, т.е., говоря языком нашего времени, Ольга запретила превышение должностных полномочий при осуществлении сбора налогов.
Нельзя не заметить, что даже в условиях зачаточной государственности и отсутствия писаного права власть осознаёт вред, который наносит неограниченность властных полномочий. Справедливости ради стоит заметить, что дальнейший прогресс в сфере противодействия коррупционным явлениям в России наступал по инициативе государства, пожалуй, не реже, чем вследствие деятельности гражданского движения.
Возвращаясь к периоду т.н. Киевской Руси, отметим, что развитие и усложнение государственных механизмов влекло необходимость более эффективного управления и установления «порядка», которого, согласно Нестору Печерскому, ждали племена, населявшие Восточно-Европейскую равнину. Это обстоятельство взывало к законотворческой деятельности первых князей Рюриковичей. До наших дней дошли упоминания о существовании т.н. «Закона Русского», о котором мы знаем из русско-византийских договоров (впервые «Закон Русский» упомянут в договоре 907 г) [1, с. 221], или из списков Русской Правды, где в основном регулировались отношения между сторонами в случае убийства, кражи, устанавливались правила торговли, землепользования. «Закон Русский» различал преступления против личности и против собственности, но не определял преступления, совершённые должностными лицами.
Названный выше источник древнерусского законодательства - Русская Правда - известен в нескольких редакциях: Правда Ярослава 1016 (Древнейшая Правда) и Правда Ярославичей 1068-1071 гг. (Краткая редакция). В дальнейшем Краткая редакция Русской Правды была использована при создании Пространной Правды, написание которой датируют первой четвертью XII в. Круг вопросов, регулируемых указанными источниками права, с течением
времени расширился. Так, развитие государственного аппарата и социального расслоения к более сложным формам, подтолкнуло к нормативному закреплению положения должностных лиц того времени. Например, за выполнение своих обязанностей должностные лица получали от общин т.н. «корм», т.е. материальное вознаграждение в натуральном или денежном виде. Такие указания встречаются в ст. 41, 42 Русской Правды, краткой редакции. В частности, ст. 42 определяла типичный для раннефеодального государства порядок кормления княжеского слуги, называемого вирником [2, с. 63], т.е. сборщика виры (вира - денежная пеня за смертоубийство; цена крови) [3, с. 38]. При этом норм, криминализирующих коррупционные деяния, не встречается.
В эпоху, когда Московская Русь двигалась к преодолению феодальной раздробленности и монгольского ига, в свободных северных землях Новгорода и Пскова возникли более развитые экономические отношения и появились более сложные механизмы их регулирования. В памятниках права тех времён отражены редкие нормы, прямо указывающие на коррупционные деяния. Так, в ст. 4 Псковской судной грамоты 1467 г. мы встречаем упоминание о взяточничестве и осуждении неправедного суда. Однако конкретных санкций за такие нарушения в данном источнике нет, точнее, обязанность установления вины и тяжесть кары перекладывается на высшие силы: «князь и посадник на вечи суду не судять, судити им у князя на се-нех, взираа в правду по крестному целованью. А не въсудят в правду, ино Бог буди им судиа на втором пришествии Христове. А тайных посулов не имати ни князю, ни посаднику» [4, с. 332, 347]. Как видим, за данное деяние предполагается только «Высший» суд, но уже тогда считалось необходимым уделять особое внимание честности должностных лиц как представителей государственной власти.
В процессе объединения Руси был создан ряд важных правовых документов, среди которых особое место занимают документы, в наше время называемые «Двинская уставная грамота» 1397-1398 гг. и «Белозерская уставная грамота» 1488 г. В этих документах мы находим также указание на существование кормлений как формы налоговой системы того времени, но в Двинской грамоте не указываются нормы, регламентирующие кормы и поборы в пользу наместника и его аппарата, тогда как Белозерская уделяет этому вопросу особое внимание. Это обстоятельство, на наш взгляд, свидетельствует о непрерывном развитии российской правовой мысли, что находило отражение в законодательстве. Свидетельством последующей эволюции юридической мысли тех лет стало принятие в царствование Ивана III Судебника 1497 г. В данном судебнике особое внимание уделено проблеме честного суда и осуждению взятки. Так, в ст. 1 Судебника 1497 г. запрещено брать посулы за производство суда, а в ст. 67 предписывалось публичное объявление о запрещении взяток наравне со лжесвидетельством[4, с. 64, 96]
Принято считать, что посулы, мзда как вознаграждение от тяжущихся сторон считались обычным делом. Однако централизация государственного аппарата и недовольство масс по поводу злоупотреблений должностными лицами требовали определения и ограничения прав должностных
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (79) 2018
лиц, что отчасти и отражено в ст. 3 Судебника 1497 г. Здесь определяется размер и порядок взимания пошлин за рассмотрение дел боярским судом. Таким образом, посулы заменяются судебными пошлинами, которые взыскивались с виновного, т.е. со стороны, проигравшей дело [4, с. 65]. В связи с тем, что в данном случае под посулами понимаются гостинцы, поборы, взятки, подносы [3, с. 238], можно сделать вывод, что коррупция как социальное явление возникает на Руси в виде взяток. Однако в то же время продолжала существовать система кормления, то есть налог на содержание должностных лиц в виде сборов натурой и деньгами с населения [5, с. 307]. В волостях (в частях уезда) управление и суд осуществляли волостели. Суд также могли осуществлять дворецкие, слободчики, приказчики, посельские, которые все находились на содержании населения. Обычно кормление предоставлялось на 1 год.
В Судебнике 1497 г. не упоминается об ответственности должностного лица за принятие посулов, волокиту, проволочку рассматриваемого дела (как правило, в целях вымогательства), не устанавливаются конкретные санкции за нарушение предписаний. Так, в ст. 32 Судебника 1497 г. возмещение ущерба и расходов в связи с затяжкой дела возлагается на сторону, проигравшую дело.
Такое несовершенство было устранено в Царском Судебнике 1550 г., или Судебнике Ивана IV Грозного. В ст. 1, 3-5 Судебника сказано, что «посулу в суде не имати...», а также определяется ответственность за получение посула соответственно занимаемой должности. Так, вершитель суда в случае вынесения несправедливого обвинения за посул должен был возместить ущерб в тройном размере; дьяк, подьячий, исказивший обстоятельства суда в своих записях за посул, мог быть наказан торговой казнью и тюремным заключением [4, с. 80, 96-97]. Кроме того, при вынесении лицом, производящим суд, несправедливого решения в связи с добросовестным заблуждением (языком документа - «бесхитростно») ответственность на судью не налагалась.
Таким образом, закреплялись меры по борьбе с коррупцией и предупреждению одной из её составляющих - взяточничества, а также нашло законодательное отражение понятие должностного преступления, определялся специальный субъект.
Кроме того, Судебник 1550 г. определил такие виды коррупционных преступлений, как мздоимство и лихоимство. Первое означало взимание вознаграждения за действия, разрешённые законом. Также мздоимец, хотя и не отказывался от добровольных приношений просителя, благодарного чиновнику за быстрое и справедливое решение своего дела, но готов был исполнять свою должность и без дополнительного вознаграждения. Лихоимство заключалось в незаконном взимании пошлин свыше установленной нормы (лихва - избыток, излишек). В некоторых случаях мздоимство относилось к такому понятию, как «безгрешные доходы». Репутацию чиновника в то время могло безнадежно испортить только неприкрытое лихоимство, мздоимство же было в порядке вещей [4, с. 80, 96-97]. Народные пословицы отразили это тонкое различие: «Не ради мзды, а ради правды», «Мзда не лихва», «Всяк труд мзды своей достоин» и др. [6, с. 42-47].
В дальнейшем углубление различий между мздоимством и лихоимством в некоторой мере по-
служило своеобразным элементом ДНК для современного законодательства. Так, в ст. 290 УК РФ [7, с. 160] предусмотрена ответственность должностного лица за получение взятки как за действия (бездействие), входящие в его служебные полномочия, так и за незаконные действия (бездействия).
Вызывает интерес и то, что в Судебнике 1550 г. ст. 32 вводится санкция за вымогательство взятки не-дельщиком [4, с. 141] (пристав, ездивший за обвиняемыми и представлявший их в суд [3, с. 168]) - торговая казнь, возвращение суммы взятки в тройном размере. Судьи, получившие взятку от недельщика, ответственности не несли, что указывает на их особый, привилегированный статус. Ст. 32 перекликается по смыслу со ст. 33 Судебника 1497 г., где был установлен запрет недельщикам брать посулы, но, как уже говорилось ранее, не устанавливалась ответственность за такое преступление. Нововведением Судебника 1550 г. является и выделение нового для своего времени вида коррупционного преступления - подписки, т.е. подделки документов (ст. 59), что отразило реагирование законодателя на изменение криминальной ситуации в России того времени.
В единственной сохранившейся общеновгородской губной грамоте - Медынском губном наказе 1559 г., в ст. 12-14 указывалось на независимость губных органов от наместников и волостей и выдвигалось требование, чтобы губные учреждения решали дело «вправду, без хитрости, по крестному целованию». За получение посулов предусматривалась смертная казнь и продажа (штраф) в пользу великого князя. Также губным старостам и целовальникам (при вступлении в должность они давали присягу и целовали крест) вменялось в обязанность следить друг за другом, чтобы никто из них не брал посулов [4, с. 148]. Данный факт, на наш взгляд, ярко иллюстрирует степень заинтересованности законодателя в предупреждении коррупционных проявлений среди должностных лиц.
С развитием и усложнением бюрократического аппарата Русского царства развивалось и законодательство по борьбе с коррупционными проявлениями в нём. Данное обстоятельство ярко проявляется в юридических источниках права, изданных в дальнейшем. Например, Земская реформа 1556 г. в России отменяла содержание государственных органов на налоги в натуральном и денежном виде, т.е. кормление, и заменяла его денежным оброком в государственную казну.
В Судебнике царя Фёдора Иоанновича, датируемом 1589 г., одним из новшеств стала регламентация порядка подачи исков от потерпевших к выборным служащим (ст. 38), также он ввёл служебную присягу выборных судей на неподкупность [8, с. 261-268]. Однако считаем необходимым отметить, что указанный документ принято считать спорным, т.к. достоверно существовавшими признаются только два названных ранее Судебника, а Судебник 1589 г. может являться лишь переработкой т.н. Царского Судебника с припиской к нему указов царя Федора Иоановича [9, с. 53].
Для дальнейшего понимания проблемы, стоит обратить внимание на то, что злоупотребления должностными лицами того времени были весьма обыденны. Иллюстрацией может служить содержание Грамоты в Тотьму, датированной 18 марта 1616 г., воеводе Голочалову А.И. и подьячему Бобалову Д. с изложением Приговора Земского Собора о сборе за
1616 г. пятой деньги. - одной из форм налога того времени [10, с. 66].
В данной Грамоте большое внимание законодатель уделил видам нарушений при взимании налога. На наш взгляд, столь подробное перечисление коррупционных правонарушений может свидетельствовать о частоте таких случаев, выражавшихся не только в принятии от населения подарков и взяток, но и затрагивавших способы присвоения государственных денег.
Середина XVII в. была отмечена крупной вехой в истории развития российского законодательства - появлением Соборного Уложения 1649 г. В этом старейшем печатном памятнике права также немало внимания уделяется злоупотреблениям должностных лиц того времени. Например, ст. 5-8 гл. Х Соборного Уложения 1649 г. предусматривают ответственность за принятие вознаграждения судебными должностными лицами, расширяется круг лиц, подлежащих уголовной ответственности за получение взятки, указывается ответственность за передачу и присвоение взятки. Ст. 15-17 гл.Х Уложения направлены на борьбу с волокитой и используемой в случае вымогательства взятки или иной корыстной целью, причём ответственность за совершение данного деяния зависела от положения субъекта: чем выше должность, тем мягче наказывалось лицо, её занимавшее. Субъектами данного преступления могли быть не только судьи, но также дьяки (письмоводители, секретари, правители канцелярии) и подьячие (приказный служитель, писец в судах) [10, с. 60]. Данные нормы, по мнению Е.В. Стебеневой [11, с. 30], свидетельствует о зарождении и формировании понятия специального субъекта, о введении дополнительной квалификации деяния, связанного со взяточничеством - вымогательство взятки.
Соборное Уложение 1649 г. значительно обогатило законодательство России в вопросах борьбы с коррупцией, а именно, со взяточничеством должностных лиц того времени. Однако оно не решало многих проблем, связанных с надлежащим исполнением законов. Напри-
мер, С.М. Соловьёв, рассматривая период конца 70-х гг. XVII в., приводит следующий пример: «В Москву пришла весть, что Устюжский уезд пустеет, и когда приехали оттуда мирские челобитчики, их стали расспрашивать, отчего у них крестьяне бегут. В ответ было сказано, что бегут они от больших податей, от воеводских налогов и посулов <...>, потому что князь Гаврила Мышецкий и Яков Змеев брали с нас ... по три рубли с полтиною на воеводские кормы, пива и поносы.» [12, с. 60].
В условиях развития гражданского оборота, влекшего преимущественно распространение подкупа государственных служащих, преобладала государственная антикоррупционная инициатива, где функции законодателя, правоприменителя и координатора правоприменения исполнялись правителем или одним государственным органом. Данная стратегия являлась ответом быстроизменяющимся системным проявлениям коррупции. Это нашло практическое подтверждение и получило развитие в дальнейшем при правлении Петра I (1682-1725) [13, с. 7].
К построению новой Петровской абсолютистской государственности Россия подготовилась достаточно основательно, создав фундаментальные основы противодействия произволу чиновников, взяточничеству, превышению должностных полномочий и другим коррупционным нарушениям прав и свобод своих подданных. Как видно, к этому периоду в области противодействия таким правонарушениям возникли и укоренились две основные линии: одна - исходящая от общества, нуждающегося в справедливом правосудии, укреплении правопорядка и соблюдении своих интересов, другая - от государственной власти, заинтересованной в слаженной работе своих механизмов и эффективном исполнении своей воли.
Также данный период подготовил настолько жизнестойкие правовые нормы, такие как нормы Соборного уложения 1649 года, что некоторые из них, действовали в российской правовой практике до XIX в.
Список литературы
1. Петров, И. В. Государство и право Древней Руси. - СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2003. - 413 с.
2. Российское законодательство X-XX вв. : в 9 т. - Т. 1 / под ред. О.И. Чистякова. - М.: Юридическая литература, 1984. - 432 с.
3. Даль, В. И. Большой толковый словарь русского языка: современное написание. - М.: Астрель: АСТ: Хранитель, 2007. - 352 с.
4. Российское законодательство X-XX вв. : в 9 т. - Т. 2 / под ред. О.И. Чистякова. - М.: Юридическая литература, 1985. - 413 с.
5. Брокгауз, Ф., Ефрон, И. Энциклопедический словарь. Современная версия. - М.: Эксмо, 2002. - 672 с.
6. Экштут, С. Мзда не лихва. Безгрешные доходы как феномен русской истории // Родина. - 2006. -№ 8. - С. 42-47.
7. Уголовный кодекс РФ : введён в действие Федеральным законом РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ: офиц. текст по состоянию на 7 марта 2011 г. - М.: Омега-Л, 2011. - 160 с.
8. Смыкалин, А. С. Судебник царя Фёдора Иоанновича 1589 г. // Право и политика: история и современность : материалы Международной научной конференции (сентябрь 2005 г.). - Омск: Изд-во Ом. акад. МВД России, 2006. - С. 261-268.
9. Васильев, А. В. Законодательство и правовая система дореволюционной России : учебное пособие для вузов / под. ред. С.А. Комарова. - СПб.: Питер, 2004. - 224 с.
10. Российское законодательство X-XX вв. : в 9 томах. - Т. 3 / отв. редактор А. Г. Маньков. - М.: Юридическая литература, 1985. - 511 с.
11. Стебенева, Е. В. Сотрудник ОВД как специальный субъект коррупционных преступлений: уголовно-правовые и криминологические аспекты : дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / Стебенева Елена Викторовна. -СПб., 2011. - 220 с.
12. Соловьёв, С. М. Чтения и рассказы по истории России - М.: Правда, 1989. - 766 с.
13. Астанин, В. В. Борьба с коррупцией в России XVI-XX веков: диалектика системного подхода. - М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003. - 88 с.
© Стебенева Е. В., Удодов Г. А., 2018
