CC BY
1УДК 621.396.96
ГРНТИ 78.17.59; 78.25.19
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ЯДЕРНЫХ СИЛ, ПРОТИВОРАКЕТНОЙ ОБОРОНЫ В РАМКАХ ДОКУМЕНТОВ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПЛАНИРОВАНИЯ США
С.В. ГОЛУБЧИКОВ, доктор технических наук, доцент
НПО «Алмаз» имени академика А.А. Расплетина (г. Москва)
В.М. АЛДОШИН, доктор технических наук, профессор
НПО «Алмаз» имени академика А.А. Расплетина (г. Москва)
B.К. НОВИКОВ, кандидат военных наук, доцент
Военная академия РВСН имени Петра Великого (г. Балашиха)
C.И. ЖУКОВА
ВУНЦВВС «ВВА имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина» (г. Воронеж)
В статье проведен анализ документов стратегического планирования с 2017 по 2023 год и направлений развития вооруженных сил США, систем противоракетной обороны и ее средств, в том числе расположенных на территориях стран НАТО в Европе, стратегий развития ядерного потенциала США, планов по их реализации. Определены основные направления модернизации и перспективы дальнейшего развития стратегических ядерных сил, национальной противоракетной обороны США, глобальной эшелонированной противоракетной обороны. Эти направления определяют научную платформу для решения задач оценки возможного ущерба территории Российской Федерации при воздействии высокоточного оружия и стратегических ядерных сил противника, оцениванию эффективности преодоления противоракетной обороны боевыми блоками баллистических ракет в интересах национальной безопасности Российской Федерации.
Ключевые слова: противоракетная оборона, стратегические ядерные силы, высокоточное оружие, стратегия, национальная оборона.
Введение. В период с 2017 по 2023 год в США актуализированы существующие и разработан ряд новых концепций (стратегий, обзоров) в области развития стратегических ядерных сил, высокоточного оружия, глобальной эшелонированной системы противоракетной обороны (ГЭС ПРО) США: Стратегия национальной безопасности США, Стратегия национальной обороны США, Национальная военная стратегия США, Обзор ядерной политики США, Обзор противоракетной обороны США и др. Комплексный анализ учета состава, возможностей и перспектив развития глобальной эшелонированной противоракетной обороны, и в частности, национальной противоракетной обороны США, их ядерного вооружения необходим как для разработки средств и способов противодействия возможному налету средств воздушно-космического нападения противника, снижения эффективности применения глобальной эшелонированной противоракетной обороны для решения задач по нанесению неприемлемого ущерба противнику в любых условиях обстановки, так и совершенствования боевых возможностей стратегических ядерных сил и противоракетной обороны Российской Федерации.
Актуальность. В настоящее время проводится совершенствование и развитие военно-стратегических концепций США. Так, вышедшая в январе 2018 года «Стратегия национальной обороны США» [1] заменила одобренную в 2015 году администрацией президента США Б. Обамы аналогичную стратегию. Ее особенностью являлась модернизация ракетно-ядерных сил, инфраструктуры противоракетной обороны, беспилотных летательных аппаратов,
совершенствование командно-управленческих, разведывательных, информационных и иных систем в военной области [1, 2]. Особое значение уделялось дальнейшему развитию стратегических ядерных сил, повышению эффективности их системы управления.
В Стратегии национальной обороны были определены ключевые цели и поставлены задачи Вооруженным силам США, принципы военного строительства и планирования в военной сфере [3]. Кроме проведения существенной модернизации ВС США и повышения расходов на разработку и создание перспективных систем вооружений, подчеркивалась необходимость дальнейшего развития стратегической ядерной триады и повышения эффективности системы управления национальными ядерными силами, эшелонированной системы ПРО с целью противодействия ракетным угрозам на театрах военных действий [3].
Была поставлена задача американским объединенным вооруженным силам по сдерживанию агрессии в Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР), включающем дополнительно полуостров Индостан и прилегающие к нему зоны, в Европе и на Ближнем Востоке [1]. В стратегии Барака Обамы (2015 год) речь шла о «перебалансировке» ВС США только в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) [4, 5].
Стратегия национальной обороны США (2018 г.) нацелена на обеспечение доминирования США и блока НАТО в области военного строительства и продвижения их вооружения -в первую очередь американского военно-промышленного комплекса - по всему земному шару [4, 5]. Военно-политическое руководство США сохраняет приверженность доктрине наступательного ядерного сдерживания.
Целью статьи является анализ документов стратегического планирования и направлений развития вооруженных сил США, систем ПРО и ее средств, в том числе расположенных на территориях стран НАТО в Европе, стратегий развития ядерного потенциала США, планов по их реализации, в том числе с целью преодоления ПРО противника.
Тактические ядерные средства США, в том числе размещенные в Европе и АТР, являются важной составляющей «региональной» ядерной стратегии.
Данная стратегия служит дополнением «Стратегии национальной безопасности США» от
2017 года [6]. В Стратегии национальной безопасности четко отражалась антироссийская направленность. Опираясь на так называемые военные угрозы со стороны Российской Федерации, США увеличивали численность своих вооруженных сил, уделяли внимание совершенствованию обычных и ядерных вооружений, повышению надежности и эффективности ПРО, развитию оборонно-промышленного комплекса (ОПК), внедрению инновационных технологий [7].
По распоряжению президента США Д. Трампа был подготовлен документ стратегического планирования - «Обзор ядерной политики США» NPR, который был опубликован 23 февраля
2018 года [8]. В нем отмечалось решающее значение ядерного потенциала США для сдерживания агрессии с применением обычного и ядерного оружия [7].
Подтверждено формирование перспективных стратегических наступательных сил (СНС) в составе стратегических ракетных сил наземного базирования (межконтинентальные баллистические ракеты (МБР)), стратегических сил морского базирования (атомные подводные лодки с баллистическими ракетами - ПЛАРБ) и стратегической бомбардировочной авиации (СБА) [8, 9].
Стратегические наступательные вооружения, тактическое ядерное оружие, крылатые ракеты большой дальности, гиперзвуковое оружие и оружие на новых физических принципах будут составлять основу ударных средств СНС. Стратегическое неядерное оружие является тем потенциалом СНС, на который возлагается частичный выход из строя и поражение стратегических и критически важных объектов эвентуального противника [9].
Направления развития стратегических ядерных сил в рамках документов стратегического планирования США.
Согласно Стратегии национальной безопасности США 2017 года, ядерные силы США выполняют следующие важные функции [1, 2]:
- предотвращение нападения с применением ядерного и обычного видов оружия;
- соблюдение безопасности союзников и партнеров;
- достижение целей государственной политики США в случае невозможности сдерживания;
- способность реагировать на непредвиденные ситуации в будущем.
Взяв на себя официальные обязательства по расширенному сдерживанию с гарантией безопасности союзников в Европе и ИТР [8], США продолжили закреплять и наращивать направленность против России и Китая в Стратегии национальной безопасности NSS (National Security Strategy) 2022 года [10]. США планируют инвестиции в передовые технологии широкого спектра применения, включая информационные технологии и космическую область, средства поражения ракет, безопасный искусственный интеллект и квантовые системы, своевременно применяя новые возможности на поле битвы.
Безопасные, надежные и эффективные ядерные силы будут поддерживать приоритеты США в сфере обороны, сдерживая стратегические нападения, гарантируя безопасность их союзников и партнеров.
США планируют модернизировать ядерную триаду, командование, управление и связь в части ядерного вооружения и инфраструктуру ядерного оружия США, а также сохранять расширенные обязательства перед союзниками в части сдерживания.
Впервые специалистами МО США были выполнены в 2022 году такие стратегические обзоры, как Стратегия национальной обороны NDS (National Defense Strategy of The United States of America) [11, 12], Обзор ядерной политики NPR (Nuclear Posture Review) [13] и Обзор ПРО MDR (Missile Defense Review) [14].
Стратегия национальной обороны США 2022 года [11], как важнейший руководящий документ министра обороны США, детально предоставляет подробную информацию о дальнейших действиях МО США на решающее десятилетие - начиная от оказания помощи гражданам США по их защите и заканчивая продвижением интересов обеспечения глобальной безопасности, возможностью воспользоваться новыми стратегическими выгодами, а также реализацией и защитой демократических ценностей США. Стратегия национальной обороны (NDS) в качестве определяющей задачи для Министерства обороны США определяет поддержку и усиление средств сдерживания США в отношении Китайской народной республики (КНР). Далее в Стратегии NDS поясняются способы взаимодействия США со странами-союзниками по НАТО (далее союзники) и другими партнерами с целью усиления надежных средств сдерживания на фоне (как они отмечают), российской агрессии при одновременном устранении и обеспечении защиты от угроз со стороны Корейской Народной Демократической Республики (КНДР), Ирана, экстремистских организаций и других трансграничных проблем, таких как изменение климата, - отметил министр обороны США Ллойд Джеймс Остин III (Lloyd James Austin III).
Основными приоритетами в области обороны для усиления проводимой политики сдерживания США являются обеспечение территориальной обороны США, сдерживание стратегических ударов по территории США, их союзников и партнеров, готовность одержать победу в конфликте в случае его возникновения, создание надежных объединенных (коалиционных) сил для обеспечения военного преимущества в будущем [11].
Эта стратегия учитывает угрозы со стороны РФ. МО США будет осуществлять поддержку надежного сдерживания агрессии РФ, направленной против жизненно важных национальных интересов США, включая интересы союзников по НАТО. Сдерживание будет выполняться при тесном сотрудничестве со странами-участницами НАТО и партнерами США с целью обеспечения лидерства США, развития ключевых, открывающих новые возможности, сил и средств и с целью усиления оперативной совместимости.
Как отмечается в Стратегии национальной обороны NDS, стратегии противника (в первую очередь, КНР и Российская Федерация) ориентируются на применение концепции A2/AD
(Anti-Access/Area-Denial), т. е. концепция A2/AD носит наступательный и оборонительный характер. В целом, A2 (Anti-Access) представляет задействование сил и средств, обычно большой дальности действия, предназначенных для предотвращения доступа наступательных сил противника в район ответственности. AD (Area Denial) представляет задействование сил и средств, обычно меньшей дальности действия, предназначенных не только для запрета действий противника, но и для ограничения свободы действий в районе ответственности. В качестве основных мероприятий по противодействию концепции A2/AD противника предусматривается: обеспечение свободы действий на различных театрах военных действий (ТВД), удары средствами воздушно-космического нападения (СВКН), применение как ядерных средств поражения (баллистические ракеты), так и неядерных (крылатые ракеты), а также дальней авиации и беспилотных летательных аппаратов (БЛА). В рамках концепции противник обеспечивает воспрещение доступа в зону ответственности на ТВД или принуждение действовать вне зоны военного конфликта, снижение темпов развертывания сил и средств, а также недопущение или ограничение совершения маневров, оперативного развертывания в районе боевых действий с задействованием всех сил и средств, включая оперативно-тактические баллистические ракеты (БР), крылатые ракеты (КР), ракетно-артиллерийское вооружение большой дальности действия, оружие массового поражения (ОМП), средства информационного воздействия.
Столкновение с угрозами требует применения комплексных мер реагирования -объединенного сдерживания. Объединенное сдерживание представляет собой методы руководства МО США по согласованию политики, инвестиций и деятельности МО США для поддержки и улучшения сдерживания с учетом специфики деятельности стратегических соперников и приведение их в соответствие для достижения максимального эффекта в рамках действий МО США и за его пределами.
Действия, направленные на укрепление сдерживания, могут быть различными: воспрещение, устойчивость, создание издержек. В концепции объединенного сдерживания должна быть определена идеальная комбинация параметров и объектов сдерживания.
В рамках сдерживания устойчивостью в космической области МО США будет сокращать заинтересованность противника относительно осуществления раннего нападения, размещая разнообразные многочисленные отказоустойчивые группировки спутников.
МО США будет продолжать модернизацию ядерных сил, что является основой сдерживания атак на США, союзников и партнеров, полагающихся на усиленные средства сдерживания США, а также усиливать средства сдерживания. МО США наряду со сдерживающим эффектом ядерного оружия будет использовать подход объединенного сдерживания, который опирается на специально подобранные комбинации применения обычных, кибер-, космических и информационных сил и средств.
МО США уделит большое внимание сдерживанию возможной агрессии РФ в отношении США, стран блока НАТО и других союзников, усиливая договорные обязательства, чтобы учитывать нападение с использованием обычных видов оружия как действия, которые могут привести к применению ядерного оружия любого масштаба.
Руководство МО США совместно с союзниками и партнерами намерены модернизировать силы и средства воспрещения, повысить оперативную совместимость, устойчивость к атакам и применению силы, обмен информацией и усилить расширенное сдерживание ядерных угроз. Постепенно МО США будет ориентироваться на усовершенствование возможностей по воспрещению и ключевых инструментов реализации планирования строительства вооруженных сил НАТО, в то время как союзники НАТО заинтересованы в укреплении обычных боевых сил и средств. Для союзников и стран-партнеров США, граничащих с РФ, МО США будет осуществлять поддержку инициатив по расширению вариантов реагирования, которые позволят создать неприемлемые издержки.
Так как США будут продолжать поддерживать военный потенциал и готовность НАТО (учитывая расширение военно-стратегической концепции США в Европе и обязательства по
расширенному ядерному сдерживанию), МО США будет работать с союзниками в двустороннем формате и через утвержденные НАТО процедуры для повышения возможностей и модернизации сил и средств НАТО в целях противодействия военной угрозе со стороны РФ. Данный подход в условиях конфликта обеспечит готовность, взаимодействие сил и средств НАТО, особенно ВВС и объединенных средств нанесения высокоточного удара.
МО США будет поддерживать сотрудничество с союзниками и партнерами для размещения сил и средств на восточной границе Европы, усиления средств активного воспрещения доступа A2/AD, средств разведки и предупреждения, для повышения готовности, проведения подготовки и учений, для повышения отказоустойчивости систем, в том числе при гибридных и кибератаках.
В рамках развития Вооруженных сил США, Стратегией национальной обороны 2018 года и Стратегией национальной обороны 2022 года определены численность и облик Объединенных сил для обороны территории США, поддержания стратегического сдерживания и, в случае необходимости, обладания преимуществом в вооруженном конфликте.
Для улучшения возможностей по отражению агрессии будут проведены работы по повышению скорости и точности обнаружения и наведения. Для снижения возможностей противника по применению концепции A2/AD руководство МО США планирует осуществить разработку средств и систем, способных повысить возможности по надежному сдерживанию войск, а также ключевых сил и средств противника.
Один из концептуальных документов - Обзор ядерной политики NPR (Nuclear Posture Review) 2022 года [13] содержит описание положений, концепцию и оперативно-стратегические планы ядерных сил США, а также ВС с задачей обеспечения выполнения Стратегий национальной безопасности и национальной обороны. В нем подтверждаются принципы обеспечения ядерного сдерживания с учетом неядерных угроз и возможностью нанесения ядерного удара.
Руководствуясь Ядерной стратегией, США усовершенствуют Директиву по применению ядерного оружия в соответствии с политикой и стратегией, установленной президентом США после публикации данного Обзора ядерной стратегии NPR. При этом Ядерная стратегия США направлена на всестороннее осложнение принятия решения противником.
Рассматривая в качестве основных противников Российскую Федерацию и КНР, для обеспечения сдерживания от нанесения крупномасштабного удара военно-политическим руководством США планируется развертывание современной устойчивой ядерной триады (nuclear Triad). Для недопущения нанесения ядерного удара на ТВД и запугивания ядерным оружием стран-союзников и партнеров МО США усилит триаду такими типами вооружения, повышающими надежность стратегии регионального сдерживания: истребитель двойного назначения DCA (dual-capable aircraft) F-35A с ядерной авиационной бомбой (АБ) B61-12; новая модификация боевого блока (ББ) типа W76-2 с ядерным зарядом малой мощности [15]; перспективная крылатая ракета (КР) дальнего действия, запускаемая за пределами зоны ПВО LRSOM (Long-range Stand-off Missile) AGM-181 в ядерном оснащении [11] для замены КРВБ AGM-86B и AGM-^А к 2030 году, а в недалеком будущем - МБР LGM-35A Sentinel. Ракеты LRSOM планируется выпускать в ядерном или неядерном оснащении на основе технологии «стелс» [16].
Высокотехнологичные неядерные средства поражения могут служить существенным дополнением к американским возможностям по сдерживанию и гарантиям союзникам, что подчеркивается шагами по созданию ГЭ ПРО, разработке средств для быстрого глобального удара (БГУ). США делают ставку на применение высокоточного оружия, будущих средств БГУ, возможности нанесения первого ядерного удара, применение национальной системы ПРО [16].
США исходят из того, что, как отметил в 2010 году руководитель Стратегического командования США К. Чилтон в ходе сенатских слушаний, согласно договору СНВ III верхний рубеж в 1550 развернутых боевых блоков США рассматривается как минимальный уровень стратегических ядерных вооружений для поддержания стратегического сдерживания [17].
Исходя из Обзора ядерной политики 2022 года по средствам наземного базирования США в рамках Перспективного плана оборонных мероприятий на 2023-2027 годы (2023-2027 Future Years Defense Program), планируют профинансировать программу разработки МБР нового поколения Sentinel с БЧ типа W87-0/Mk21 и W87-1/Mk21A, которая заменит находящиеся на боевом дежурстве 400 МБР Минитмен-3 (Minuteman III), развертывание обновленных ядерных боеголовок W78 на LGM-35A Sentinel к 2030 году.
По средствам морского базирования Соединенными Штатами, начиная с 2030 года, планируется финансирование программы разработки ПЛАРБ проекта Columbia для замены 12 ПЛАРБ проекта Ohio, а также второго этапа программы продления срока службы (second life extension) стратегической БРПЛ Trident II D5, завершение программы разработки ядерной БЧ типа W88 Alt 370 БРПЛ UGM-133A Trident II (D5), продолжение проведения программы разработки ядерного боевого блока типа W93. США продолжат поддержку министерства обороны Великобритании по программам замены боевых частей 1 (Replacement Warhead Program), разработки и интеграции унифицированных модульных отсеков для размещения БРПЛ (Common Missile Compartment), а также создания РГЧ Mk7, размещаемой в аэродинамическом обтекателе (aeroshell) нового типа.
Что касается средств воздушного базирования, то планируется модернизация стратегических бомбардировщиков B-52H Stratofortress в качестве средства ядерного сдерживания с возможностью развертывания в любой точке земного шара, с предполагаемым окончанием срока службы в 2050 году, финансирование программы разработки бомбардировщика нового поколения B-21 Raider для замены стратегического бомбардировщика B-2A Spirit (закупка 100 B-21), программы разработки перспективной КР большой дальности действия LRSOM с ядерной боевой частью (БЧ) типа W80-4 для замены КР предыдущего поколения ALCM (Air-Launched Cruise Missile). Модернизация ядерной бомбы В61-12 приведет к выводу из эксплуатации бомбы свободного падения B83-1 как средства поражения защищенных заглубленных целей.
По дополнительным средствам (в том числе DCA):
необходимо сохранить возможность развертывания БРПЛ с БЧ типа W76-2 и ядерным зарядом малой мощности;
необходимо отменить программу разработки КР морского базирования в ядерном оснащении SLCM-N;
необходимо продолжить процесс ядерной сертификации многофункционального истребителя F-35A и замены ЛА F-15E на ЛА F-35A в качестве основного средства выполнения операций по нанесению ядерного удара блока НАТО;
необходимо осуществить замену ядерной АБ свободного падения B61-3/4/7 на АБ B61-12, прошедшую программу продления срока службы [11].
Стратегическая ядерная триада США состоит из 14 ПЛАРБ класса Ohio с БРПЛ, 400 МБР Minuteman III наземного базирования и 46 стратегических бомбардировщиков B-52H, 20 - B-2A с авиабомбами свободного падения или КРВБ.
В настоящее время на вооружении США 14 ПЛАРБ класса Ohio находятся в состоянии полной боеготовности. Им на смену планируются 12 ПЛАРБ класса Columbia.
Предусматривается замена вырабатывающих свой ресурс истребителей DCA на многоцелевые истребители F-35 Lightning II передового базирования с ядерным оружием.
Министерство обороны и Национальное управление по ядерной безопасности (NNSA) организуют работы по разработке и размещению ядерного заряда малой мощности на БРПЛ для обеспечения возможности нанесения оперативного ответного удара и прорыва ПВО-ПРО противника.
Это снижение массогабаритных размеров ядерных боеприпасов (боевых блоков) является способом повышения эффективности преодоления ПВО-ПРО эвентуального противника боевыми блоками, исходя из снижения их заметности.
Теория внутренней электродинамики радиолокационных целей с учетом физической теории краевых дифракционных волн (теория скрытности - «стелс») свидетельствует о том, что заметность радиолокационных, в том числе баллистических, целей в виде остроугольного конуса прямо пропорциональна квадрату их длины [18-20]. Следовательно, если сократить длину блока примерно в 3 раза, то тогда величина о должна уменьшится в 10 раз и для такого блока выйдет
на уровень 10-3-10-2 м2.
В свою очередь, максимальная дальность обнаружения прямо пропорциональна корню четвертой степени их заметности (Vo), что в данном случае будет соответствовать снижению дальности в 2,1-2,3 раза.
США планируют довести стратегические возможности неядерного оружия Вооруженных Сил США по поражению до 55-60 % ядерных боевых блоков стратегических ядерных сил России силами и средствами обычного мгновенного глобального удара и до 30-35 % боевых блоков СЯС РФ на глобальной эшелонированной ПРО для гарантированного обеспечения безопасности своей территории и объектов [21].
На 2024 год более 50 % инфраструктуры NNSA старше сорока лет, а 25 % ее объектов созданы во время работы над Манхэттенским проектом.
Следует отметить, что выполнение программы продления срока службы для ядерных боеголовок W76-1 БРПЛ Trident II (D5) выполнено в 2019 финансовом году.
Продление срока службы и модернизации тактического ядерного арсенала США, появление в Европе новых американских бомбардировщиков F-35A для доставки тактического ядерного оружия (ТЯО), размещение в Бельгии, Германии, Италии, Нидерландах, Турции, Великобритании американского ТЯО (от 200 до 450 единиц), развертывание ЕвроПРО как компонента ГЭ ПРО вблизи границ Российской Федерации (наземные противоракетные комплексы AEGIS ASHORE в Румынии (2016 год) и Польше (2022 год)), формирование триады: армейское командование США - американские войска в Европе, а в перспективе и по всему миру, увеличение военного контингента в Восточной Европе - это дополнительная угроза национальной безопасности России.
Следует отметить, что универсальные пусковые установки Мк41 из состава системы ПРО AEGIS ASHORE могут использовать не только противоракеты SM-3 Block 2A для поражения баллистических ракет, но и при нанесении ракетно-ядерного удара дозвуковой крылатой ракетой Tomahawk и сверхзвуковой ракетой-перехватчиком SM-6 [22] для стрельбы по территории, с учетом официального выхода из Договора по ПРО в одностороннем порядке в июне 2002 года [7, 21, 23].
На сегодняшний день прослеживается слияние морских стратегических ядерных сил Франции и Великобритании, входящих в блок НАТО.
Формируется аналог НАТО в ИТР (Япония, Филиппины, Вьетнам, Австралия, Тайвань, Новая Зеландия, Индия), «чикагская триада» НАТО: наступательные вооружения -оборонительные вооружения - обеспечивающая инфраструктура.
В настоящее время военно-политическая обстановка в мире во многом определяется следующими основными факторами:
- сокращением стратегических наступательных вооружений Российской Федерацией и США согласно Договору СНВ-III до уровня 1550 ядерных боезарядов. РФ приостановила свое участие в Договоре в феврале 2023 года. На период паузы, взятой Россией в выполнении соглашения, она будет соблюдать ограничения Договора СНВ-3 по количеству ядерных зарядов;
- появлением принципиально нового вооружения и военной техники, созданием информационно-ударных группировок войск;
- глубокой информатизацией военного дела путем создания глобальных систем управления войсками и оружием;
- продолжением работ в США по созданию глобальной эшелонированной противоракетной обороны, обеспечивающей блокирование ответно-встречного (ответного) ракетно-ядерного удара (РЯУ) со стороны Российской Федерации.
Направления развития противоракетной обороны в рамках документов стратегического планирования США. Заложенный в основу системы ПРО принцип эшелонирования предусматривает разработку и развертывание средств перехвата баллистических целей на активном, среднем и конечном участках траектории, а также информационных средств, обеспечивающих с высокой степенью достоверности и оперативности целеуказание огневым комплексам ПРО.
Интересы национальной безопасности США все больше находятся под угрозой от обширного ракетного вооружения, включающего наступательные БР, КР и гиперзвуковое оружие, а также цели нижнего эшелона, например, БЛА.
На основе документов стратегического планирования [1, 8, 11, 13, 14, 24-27] до 2030 года планируется дальнейшее развитие ГЭ ПРО [12].
Предусматривается развитие глобальной интегрированной противовоздушной и противоракетной обороны (Integrated Air and Missile Defense - IAMD) для перехвата КР и баллистических целей (БЦ) с учетом интеграции системы ПВО-ПРО территории США и системы ПВО-ПРО регионов и ТВД, включая вклад США в систему ПРО НАТО в рамках программы поэтапного размещения американских систем ПРО на европейской территории EPAA (European Phased Adaptive Approach) [7, 14, 23].
В рамках программы EPAA было выполнено развертывание РЛС AN/TPY-2 в Турции, системы ПРО AEGIS ASHORE в Румынии и Польше, а также размещение кораблей с функцией ПРО в Испании [23].
США активно развивают на основе прорывных и инновационных технологий информационную систему космического, наземного базирования системы ПРО для обнаружения налета баллистических целей, гиперзвуковых летательных аппаратов (ГЗЛА) противников.
Что касается развития вооружения в космосе, то основная идея, согласно «Оборонной космической стратегии» (Defense Space Strategy, DSS) США 2020 год [26], заключается в том, что Министерство обороны США будет развивать группировки своих космических сил в течение следующих 10 лет для обеспечения превосходства в космосе и защиты жизненно важных интересов страны.
В новой концепции агентства ПРО США «Ранний перехват» (Airborne Weaponry Layer (AWL)), хотя иногда встречается старое название ALHK, исследуется техническая возможность поражения ракет противника на начальных участках траектории их полета с использованием существующих огневых средств на основе информации новых средств и систем управления [27]. Разрабатывая концепцию «достартового» уничтожения МБР России, Китая, Соединенные Штаты планирует создание космического эшелона ПРО для поражения баллистических ракет на активном участке траектории полета, боевого применения разрабатываемых лазерных комплексов на БЛА [28].
Одним из элементов такой системы должны стать средства ПРО на воздушных носителях для перехвата БР на участке разгона и части активного участка траектории, на нисходящем участке траектории и в атмосфере Земли.
При этом ограничиваются возможности противника по противодействию американской ПРО.
По расчетам американских специалистов, радиус поражения системы ПРО воздушного базирования для твердотопливных МБР - 430-600 км, для жидкостных МБР - 600-1000 км. Для обеспечения перехвата на восходящем участке траектории полета БР требуется скорость перехватчиков до 7,5-8,5 км/с [27].
Министерство обороны США будет стремиться к реализации следующих приоритетных направлений деятельности (Lines of effort, LOE) для достижения требуемых условий при рассмотрении выявленных угроз, определенных возможностей и проблем:
- создание всеобъемлющего военного преимущества в космическом пространстве;
- интеграция военных космических систем в национальные, объединенные и совместные операции;
- оценка стратегической обстановки;
- всестороннее сотрудничество с союзниками и партнерами.
Как подчеркивается в [11], РФ выполняет разработку и развертывание комплекса современных высокоточных ракет воздушного, морского и наземного базирования для поражения комплексов ПРО. Кроме того, Россия модернизировала собственную систему ПРО, предназначенную для защиты Московского региона от удара со стороны США, разработала несколько систем ПВО нижних эшелонов, предназначенных как для использования внутри страны, так и для экспорта в качестве инструмента внешней политики.
США стремятся повысить эффективность и надежность системы ПРО GMD (Ground-based Midcourse Defense). Это подразумевает разработку ПР нового поколения NGI (Next Generation Interceptor) для замены развернутых противоракет GBI (Ground-based Interceptor), завершение разработки которых ожидается в 2025-2026 годах, а развертывание - в 2028 году. Планируется приобретение двадцати таких противоракет [29].
Официальные представители Агентства ПРО США 23 марта 2021 года заявили о заключении двух контрактов с компаниями Northrop Grumman и Lockheed Martin [30] в рамках программы создания новой ПР NGI (для системы ПРО США наземного базирования GMD (Ground-based Midcourse Defense)). Ожидается, что заключение данных контрактов позволит специалистам Агентства ПРО США выбрать оптимальный проект из двух представленных, что снижает сопутствующие риски срыва сроков и условий соглашения.
Кроме системы ПРО GMD, США выполняют модернизацию всех доступных средств противодействия ракетным комплексам противника в условиях возможных дополнительных прямых затрат на ядерные и неядерные средства в целях продолжения выполнения противодействия ракетным угрозам территории США.
Следует обратить внимание на многорубежную интегрированную систему ПВО-ПРО Израиля, создаваемую США и Израилем, как уникальную многофункциональную систему по перехвату баллистических ракет, крылатых ракет и различных видов неуправляемых боеприпасов, которую возможно оперативно перебрасывать практически в любую точку земного шара и осуществлять блокирование любого небольшого по территории государства или локального района государства.
Кроме того, концепция «быстрого глобального удара» США, проведение ими многосферных операций предусматривают проведение наступательных операций для уничтожения комплексов ракетного нападения до момента пусков ракет [8], что снижает количество ответных пусков ракет и эффективность ответно-встречного (ответного) РЯУ Российской Федерации. Это, в свою очередь, выявляет новые проблемы по противодействию ПРО в условиях развития систем и средств глобальной эшелонированной ПРО.
США стремятся объединить управление своими вооруженными силами и объединенными силами НАТО в Европе, что представляет серьезную угрозу для России.
В новой концепции агентства ПРО США «Ранний перехват» исследуется техническая возможность поражения ракет противника на начальных участках траектории их полета с использованием существующих огневых средств на основе информации новых средств и систем управления [27].
Риск того, что США и их союзники по блоку НАТО в войне против Российской Федерации и ее союзников перейдут к применению ядерного оружия (ЯО), представляется маловероятным, но только до тех пор, пока группировка СЯС Вооруженных Сил Российской Федерации будет способна обеспечить ядерное сдерживание в любых условиях обстановки, в том числе в условиях дальнейшего совершенствования перспективной системы глобальной противоракетной обороны США. При этом переход к массированному применению ЯО может происходить либо по эскалирующей модели, либо по модели осуществления внезапного ракетно-ядерного удара.
Анализ развития системы ПРО США за последние десятилетия позволяет сделать вывод о стремлении военно-политического руководства США формировать систему ПРО как
глобальную систему, направленную на изменение баланса стратегических сил в мире. Изменение договорных отношений, снижение стратегического потенциала сторон, обладающих им, динамичность развивающейся ситуации могут вести к снижению потенциальной возможности сохранения стратегического сдерживания в целях обеспечения национальной безопасности государства.
Наращивание возможностей глобальной эшелонированной ПРО, в том числе за счет ЕвроПРО, ПРО Индо-Тихоокеанского региона вблизи границ Российской Федерации, создает потенциальную возможность количественного уменьшения стратегических ядерных сил Российской Федерации, в т. ч. группировки РВСН, снижения ядерного потенциала Российской Федерации до уровня, при котором невозможно выполнить поставленную в Военной доктрине Российской Федерации задачу сдерживания [31].
В Обзоре ядерной стратегии США 2018 года и Обзоре ПРО США 2019 года стратегические оборонительные вооружения наряду с наступательными вооружениями и обеспечивающей инфраструктурой рассматриваются в качестве базового элемента «новой стратегической триады» «ПРО-ВТО-ЯО», включающей ядерные и обычные (высокоточные) средства поражения, противоракетную оборону [8, 28].
Рассматривая вопросы преодоления ПРО противника средствами воздушно-космического нападения ВС США, следует отметить завершение разработки эвентуальным противником гиперзвуковых ударных систем, предназначенных для прорыва глубоко эшелонированных районов ПВО-ПРО противника - зон ограничения доступа (A2/AD) [32].
Так, разработанная в рамках концепции «Быстрый глобальный удар» (проект ARRW - Air-Launched Rapid Response Weapon) и успешно испытанная в 2022 году и марте 2023 года гиперзвуковая крылатая ракета воздушного базирования с планирующей головной частью (ГЧ) в неядерном оснащении AGM-183A (рисунок 1) и ее носитель - тактический истребитель F-15EX обладают значительными возможностями для преодоления существующей системы ПВО-ПРО.
Рисунок 1 - Гиперзвуковая КР воздушного базирования с планирующей ГЧ в неядерном оснащении AGM-183A ARRW
По оценкам специалистов, летательный аппарат (ЛА) F-15EX будет способен осуществлять разгон ракеты ARRW до скорости 3 Мах, что достигается применением в конструкции ракетного ускорителя меньшего размера с раскрывающимся в процессе полета хвостовым оперением.
При разработке гиперзвуковой системы AGM-183A ARRW достигнута интеграция с головной частью (ГЧ) TBG (Tactical Boost Glide) - гиперзвуковой тактической планирующей ГЧ, выводимой с помощью ракетного ускорителя [32].
Результаты проведенного анализа показали, что использование многоцелевыми истребителями F-15EX крылатых ракет AGM-183A может повышать вероятность прорыва систем ПВО и ПРО ВС России [32], что может вести к снижению национальной безопасности
Российской Федерации в рамках выполнения задач Вооруженными Силами, поставленных в Военной доктрине РФ [31].
Гиперзвуковое оружие имеет определенное преимущество перед существующими ракетами по скорости, маневренности, точности, малозаметности и способности преодолевать средства ПВО-ПРО.
Начиная со скорости около 5 Мах, летящие объекты сталкиваются с термическими и аэродинамическими воздействиями, отличающимися от воздействий при полете на малых сверхзвуковых скоростях и полете за пределами атмосферы. Сочетание высокой скорости, низкой высоты полета (20-60 км) и маневренности затрудняет прогнозирование траекторий полета гиперзвукового оружия, особенно для средств обнаружения наземного базирования (рисунок 2).
Перспективность применения гиперзвукового оружия объясняется его способностью поддерживать высокую скорость на меньшей высоте полета, чем у баллистических ракет, и маневрировать на протяжении всего полета. Однако для данного вида оружия необходимо большее время для подлета к цели по сравнению с существующими ракетами. Они могут быть обнаружены существующими датчиками космического базирования и поэтому не обладают значимыми новыми техническими возможностями при преодолении существующих систем и средств ПРО.
Кривизна поверхности Земли HGV рзничивает золу обзора датч
Рисунок 2 - Сопоставление гиперзвуковой и баллистической траекторий
Сокращения: FOBS (Fractional Orbital Bombardment System) HGV (Hypersonic Glide Vehicle) HCM (Hypersonic Cruise Missile) MaRV (Maneuvering Reentry Vehicle)
Система орбитального бомбометания Планирующий ГЗЛА Гиперзвуковая КР Маневрирующая ГЧ
Выводы. Проведенный анализ документов стратегического планирования США, опыта создания и эволюции СЯС, ПРО США и ГЭ ПРО дают возможность определить направления модернизации и перспективы их дальнейшего развития.
В свою очередь, эти направления определяют научную платформу для решения задач оценки возможного ущерба территории Российской Федерации при воздействии ВТО и СЯС США, по противодействию информационной системе глобальной эшелонированной ПРО США, оцениванию эффективности преодоления ПРО боевыми блоками баллистических ракет, обеспечивающих решение задачи по нанесению неприемлемого ущерба противнику в интересах национальной безопасности Российской Федерации в условиях совершенствования систем и средств ПРО с учетом перспективных средств и способов радиоэлектронной борьбы.
В рамках создания противоракетной обороны, развития и совершенствования СЯС Российской Федерации, обеспечения национальной безопасности государства необходим комплексный анализ и учет состава, возможностей и перспектив развития глобальной эшелонированной ПРО и, в частности, национальной ПРО США, ее cистемы огневого поражения, системы боевого управления и связи, информационной системы, ядерного вооружения как для разработки средств и способов противодействия возможному налету СВКН эвентуального противника, снижения эффективности применения ГЭ ПРО в целях нанесения неприемлемого ущерба эвентуальному противнику в любых условиях обстановки, так и совершенствования боевых возможностей СЯС и ПРО Российской Федерации.
Исходя из положений Стратегии национальной безопасности Российской Федерации [33] и задач, поставленных в Военной доктрине Российской Федерации [31] по обеспечению национальной безопасности государства в рамках реализации стратегических национальных приоритетов, укрепление обороноспособности государства, принятие мер по предупреждению ядерных инцидентов составляет одну из самых важных и обязательных задач внешней политики Российской Федерации в целях обеспечения и защиты национальных интересов Российской Федерации [34].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Национальные оборонные стратегии США / Сост. Д.В. Кузнецов. Б.м.: Б. изд., 2018. 66 с.
2. Козин В.П. США: еще одна стратегическая установка на доминирование. М.: МГИМО, 2018. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://mgimo.ru (дата обращения 31.10.2024).
3. Владимир Козин. Еще одна стратегия доминирования США // Красная звезда. 22.01.2018. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://redstar.ru (дата обращения 31.10.2024).
4. Голубчиков С.В., Гуров Г.Б., Жестев М.В., Аксенов С.В., Васильев В.А., Новиков В.К. Современное состояние и перспективы развертывания системы ПРО THAAD // Вестник воздушно-космической обороны. 2019. № 1 (21). С. 122-131.
5. Колесниченко В.И., Голубчиков С.В. Современное состояние и перспективы развертывания зенитного ракетного комплекса Patriot // Вестник воздушно-космической обороны. 2019. № 4 (24). С. 113-130.
6. Стратегия национальной безопасности (National Security Strategy (NSS)). 2017. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://usaid.gov (дата обращения 04.09.2024).
7. Аксенов С.В., Васильев В.А., Голубчиков С.В., Гуров Г.Б., Жестев М.В., Новиков В.К. Современное состояние и перспективы развития ПРО США // Вестник воздушно-космической обороны. 2018. № 2. С. 125-131.
8. Обзор ядерной политики США NPR (Nuclear Posture Review Final Report). 2018. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://fas.org (дата обращения 16.10.2024).
9. Вильданов М. Обзор ядерной стратегии США и основные направления строительства и развития стратегических наступательных сил // Зарубежное военное обозрение. 2018. № 5. С. 3-11.
10. Стратегия национальной безопасности (National Security Strategy). 2022. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://whitehouse.gov (дата обращения 03.08.2024).
11. Стратегия национальной обороны США (National Defense Strategy). 2022. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://media.defense.gov/2022/Oct/27/2003103845/-1/-1/1/2022-NATIONAL-DEFENSE-STRATEGY-NPR-MDR.PDF (дата обращения 03.08.2024).
12. Новиков В.К., Голубчиков С.В. Государственная мощь - основа подготовки и ведения информационных войн // Научный вестник оборонно-промышленного комплекса. 2024. № 2. С. 49-59.
13. Обзор ядерной политики (Nuclear Posture Review). 2022. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://fas.org (дата обращения 03.08.2024).
14. Обзор ПРО США (Missile Defense Review). 2022. The 2022 MDR_Executive Summary.pdf [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://defense.gov (дата обращения 03.08.2024).
15. Amy F. Woolf. «A Low-Yield, Submarine-Launched Nuclear Warhead: Overview of the Expert Debate», Congressional Research Service. January 5, 2021.
16. Старкин С.В. Американская концепция минимального ядерного сдерживания: генезис и современное состояние // Проблемы национальной стратегии. 2017. № 4 (43). С. 109-124.
17. Chilton K. Commander, U.S. Strategic Command, Hearing of the Senate Foreign Relations Committee; Subject: The New START (Strategic Arms Control and National Security) Treaty: Views From the Pentagon, Federal News Service. 2010. June 16. Р. 18-19.
18. Уфимцев П.Я. Основы физической теории дифракции. Авторский перевод с английского / П.Я. Уфимцев. М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2009. 350 с.
19. Fundamentals of the Physical Theory of Diffraction. Second Edition. By Pyotr. Ya. Ufimtsev. IEEE Wiley & Sons, Inc. Canada, 2014. 486 p.
20. The 50 - year Anniversary of the PTD: Comments on the PTDs Origin and Development. By Pyotr Y. Ufimtsev // IEEE Antennas and Propagation Magazine. Vol. 55. № 3. June 2013. Р. 18-28.
21. Фазлетдинов И.Р., Лумпов В.И. Роль Ракетных войск стратегического назначения в противодействии стратегической многосферной операции НАТО // Военная мысль. 2023. № 3. С. 53-63.
22. Колесниченко В.И., Голубчиков С.В. Анализ состава, характеристик и перспектив развития стратегической системы поражения средней дальности SMRF сухопутных войск США // Вестник воздушно-космической обороны. 2024. № 2 (43). С. 69-91.
23. Голубчиков С.В., Гуров Г.Б., Жестев М.В., Колесниченко В.И., Аксенов С.В., Новиков В.К. Современное состояние и перспективы развертывания системы противоракетной обороны AEGIS ASHORE // Вестник воздушно-космической обороны. 2018. № 4 (20). С. 124-131.
24. Стратегии национальной безопасности США / Сост. Д.В. Кузнецов. Б.м., 2018. 680 с.
25. Национальные военные стратегии США / Сост. Д.В. Кузнецов. Б.м.: Б. изд., 2018. 122 с.
26. DEFENSE SPACE STRATEGY SUMMARY JUNE 2020. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://media.defense.gov/2020/Jun/17/2002317391/-1/-1/1/2020_DEFENSE_SPACE_ STRATEGY_SUMMARY.PDF (дата обращения 03.08.2024).
27. Средства воздушно-космического нападения и воздушно-космической обороны. Состояние и развитие / Под общей редакцией доктора техн. наук И.Р. Ашурбейли. М.: Планета, 2017. 336 с.
28. Обзор ПРО США (Missile Defense Review). 2019. The 2019 MDR_Executive Summary.pdf. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://defense.gov (дата обращения 03.08.2024).
29. Владимир Козин: «Глобальная ПРО - для глобального удара» // Красная звезда. 21.11.2022.
30. MDA News. Contracts Awarded for Next Generation Interceptor Program. March 23, 2021.
31. Военная доктрина Российской Федерации. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 25 декабря 2014 г. № Пр-2976 // «Российская газета». 30.12.2014. № 298.
32. Тимошенко А.В., Голубчиков С.В., Шайдулин З.Ф., Ромахин В.А. Анализ результатов полигонных испытаний крылатой ракеты воздушного базирования AGM-183A с гиперзвуковой планирующей головной частью // Воздушно-космические силы. Теория и практика. 2023. № 27. С. 21-35. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.vva.mil.ru/Izdaniay/VKS-teoriya-i-praktika (дата обращения 25.08.2024).
33. Указ Президента РФ от 02.07.2021 № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // «Собрание законодательства РФ». 05.07.2021. № 27 (часть II), ст. 5351.
34. Новиков В.К., Голубчиков С.В. Горячие головы остудит «Баргузин» // Военно-промышленный курьер. 26 ноября-2 декабря 2019. № 46 (809). С. 22-29.
REFERENCES
1. Nacional'nye oboronnye strategii SShA / Sost. D.V. Kuznecov. B.m.: B. izd., 2018. 66 p.
2. Kozin V.P. SShA: esche odna strategicheskaya ustanovka na dominirovanie. M.: MGIMO, 2018. fElektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://mgimo.ru (data obrascheniya 31.10.2024).
3. Vladimir Kozin. Esche odna strategiya dominirovaniya SShA // Krasnaya zvezda. 22.01.2018. ['Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://redstar.ru (data obrascheniya 31.10.2024).
4. Golubchikov S.V., Gurov G.B., Zhestev M.V., Aksenov S.V., Vasil'ev V.A., Novikov V.K. Sovremennoe sostoyanie i perspektivy razvertyvaniya sistemy PRO THAAD // Vestnik vozdushno-kosmicheskoj oborony. 2019. № 1 (21). pp. 122-131.
5. Kolesnichenko V.I., Golubchikov S.V. Sovremennoe sostoyanie i perspektivy razvertyvaniya zenitnogo raketnogo kompleksa Patriot // Vestnik vozdushno-kosmicheskoj oborony. 2019. № 4 (24). pp. 113-130.
6. Strategiya nacional'noj bezopasnosti (National Security Strategy (NSS)). 2017. ['Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://usaid.gov (data obrascheniya 04.06.2024).
7. Aksenov S.V., Vasil'ev V.A., Golubchikov S.V., Gurov G.B., Zhestev M.V., Novikov V.K. Sovremennoe sostoyanie i perspektivy razvitiya PRO SShA // Vestnik vozdushno-kosmicheskoj oborony. 2018. № 2. pp. 125-131.
8. Obzor yadernoj politiki SShA NPR (Nuclear Posture Review Final Report). 2018. fElektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://fas.org (data obrascheniya 16.10.2024).
9. Vil'danov M. Obzor yadernoj strategii SShA i osnovnye napravleniya stroitel'stva i razvitiya strategicheskih nastupatel'nyh sil // Zarubezhnoe voennoe obozrenie. 2018. № 5. pp. 3-11.
10. Strategiya nacional'noj bezopasnosti (National Security Strategy). 2022. fElektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://whitehouse.gov (data obrascheniya 03.08.2024).
11. Strategiya nacional'noj oborony SShA (National Defense Strategy). 2022. ['Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://media.defense.gov/2022/Oct/27/2003103845/-1/-1A/2022-NATIONAL-DEFENSE-STRATEGY-NPR-MDR.PDF (data obrascheniya 03.08.2024).
12. Novikov V.K., Golubchikov S.V. Gosudarstvennaya mosch' - osnova podgotovki i vedeniya informacionnyh vojn // Nauchnyj vestnik oboronno-promyshlennogo kompleksa. 2024. № 2. pp. 49-59.
13. Obzor yadernoj politiki (Nuclear Posture Review). 2022. fElektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://fas.org (data obrascheniya 03.08.2024).
14. Obzor PRO SShA (Missile Defense Review). 2022. The 2022 MDR_Executive Summary.pdf ['Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://defense.gov (data obrascheniya 03.08.2024).
15. Amy F. Woolf. «A Low-Yield, Submarine-Launched Nuclear Warhead: Overview of the Expert Debate», Congressional Research Service. January 5, 2021.
16. Starkin S.V. Amerikanskaya koncepciya minimal'nogo yadernogo sderzhivaniya: genezis i sovremennoe sostoyanie // Problemy nacional'noj strategii. 2017. № 4 (43). pp. 109-124.
17. Chilton K. Commander, U.S. Strategic Command, Hearing of the Senate Foreign Relations Committee; Subject: The New START (Strategic Arms Control and National Security) Treaty: Views From the Pentagon, Federal News Service. 2010. June 16. pp. 18-19.
18. Ufimcev P.Ya. Osnovy fizicheskoj teorii difrakcii. Avtorskij perevod s anglijskogo / P.Ya. Ufimcev. M.: BINOM. Laboratoriya znanij, 2009. 350 p.
19. Fundamentals of the Physical Theory of Diffraction. Second Edition. By Pyotr. Ya. Ufimtsev. IEEE Wiley & Sons, Inc. Canada, 2014. 486 p.
20. The 50 - year Anniversary of the PTD: Comments on the PTDs Origin and Development. By Pyotr Y. Ufimtsev // IEEE Antennas and Propagation Magazine. Vol. 55. № 3. June 2013. pp. 18-28.
21. Fazletdinov I.R., Lumpov V.I. Rol' Raketnyh vojsk strategicheskogo naznacheniya v protivodejstvii strategicheskoj mnogosfernoj operacii NATO // Voennaya mysl'. 2023. № 3. pp. 53-63.
22. Kolesnichenko V.I., Golubchikov S.V. Analiz sostava, harakteristik i perspektiv razvitiya strategicheskoj sistemy porazheniya srednej dal'nosti SMRF suhoputnyh vojsk SShA // Vestnik vozdushno-kosmicheskoj oborony. 2024. № 2 (43). pp. 69-91.
23. Golubchikov S.V., Gurov G.B., Zhestev M.V., Kolesnichenko V.I., Aksenov S.V., Novikov V.K. Sovremennoe sostoyanie i perspektivy razvertyvaniya sistemy protivoraketnoj oborony AEGIS ASHORE // Vestnik vozdushno-kosmicheskoj oborony. 2018. № 4 (20). pp. 124-131.
24. Strategii nacional'noj bezopasnosti SShA / Sost. D.V. Kuznecov. B.m., 2018. 680 p.
25. Nacional'nye voennye strategii SShA / Sost. D.V. Kuznecov. B.m.: B. izd., 2018. 122 p.
26. DEFENSE SPACE STRATEGY SUMMARY JUNE 2020. ['Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://media.defense.gov/2020/Jun/17/2002317391/-1/-1/1/2020_DEFENSE_SPACE_ STRATEGY_SUMMARY.PDF (data obrascheniya 03.08.2024).
27. Sredstva vozdushno-kosmicheskogo napadeniya i vozdushno-kosmicheskoj oborony. Sostoyanie i razvitie / Pod obschej redakciej doktora tehn. nauk I.R. Ashurbejli. M.: Planeta, 2017. 336 p.
28. Obzor PRO SShA (Missile Defense Review). 2019. The 2019 MDR_Executive Summary.pdf. ['Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://defense.gov (data obrascheniya 03.08.2024).
29. Vladimir Kozin: «Global'naya PRO - dlya global'nogo udara» // Krasnaya zvezda. 21.11.2022.
30. MDA News. Contracts Awarded for Next Generation Interceptor Program. March 23, 2021.
31.Voennaya doktrina Rossijskoj Federacii. Utverzhdena Ukazom Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 25 dekabrya 2014 g. № Pr-2976 // «Rossijskaya gazeta». 30.12.2014. № 298.
32. Timoshenko A.V., Golubchikov S.V., Shajdulin Z.F., Romahin V.A. Analiz rezul'tatov poligonnyh ispytanij krylatoj rakety vozdushnogo bazirovaniya AGM-183A s giperzvukovoj planiruyuschej golovnoj chast'yu // Vozdushno-kosmicheskie sily. Teoriya i praktika. 2023. № 27. pp. 21-35. ['Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: https://www.vva.mil.ru/Izdaniay/VKS-teoriya-i-praktika (data obrascheniya 25.08.2024).
33. Ukaz Prezidenta RF ot 02.07.2021 № 400 «O Strategii nacional'noj bezopasnosti Rossijskoj Federacii» // «Sobranie zakonodatel'stva RF». 05.07.2021. № 27 (chast' II), st. 5351.
34. Novikov V.K., Golubchikov S.V. Goryachie golovy ostudit «Barguzin» // Voenno-promyshlennyj kur'er. 26 noyabrya-2 dekabrya 2019. № 46 (809). pp. 22-29.
© Голубчиков СВ., Алдошин В.М., Новиков В.К., Жукова С.И., 2024
Голубчиков Сергей Викторович, доктор технических наук доцент, начальник отдела, ПАО «Научно-производственное объединение «Алмаз» имени академика A.A. Расплетина», Россия, 125190, г. Москва, Ленинградский проспект, д. 80, корп. 16, [email protected].
Алдошин Владимир Михайлович, доктор технических наук профессор, научный руководитель департамента научно-образовательной деятельности, ПАО «Научно-производственное объединение «Алмаз» имени академика A.A. Расплетина», Россия, 125190, г. Москва, Ленинградский проспект, д. 80, корп. 16.
Новиков Владимир Кузьмич, кандидат военных наук, доцент, доцент кафедры «Автоматизированных систем управления, связи и радиоэлектронной борьбы», Военная академия РВСН имени Петра Великого, Россия, 143900, г. Балашиха, ул. Карбышева, д. 8, корп. 2, [email protected].
Жукова Светлана Ивановна, младший научный сотрудник научно-исследовательского центра (проблем применения, обеспечения и управления авиацией Военно-воздушных сил), Военный учебно-научный центр Военно-воздушных сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина» (г. Воронеж), Россия, 394064, г. Воронеж, ул. Старых Большевиков, 54А, [email protected].
UDC 621.396.96
GRNTI 78.17.59; 78.25.19
MAIN DEVELOPMENT AREAS FOR STRATEGIC NUCLEAR FORCES
AND MISSILE DEFENCE STIPULATED BY US STRATEGIC PLANNING DOCuMENTS
S.V. GOLUBCHIKOV, Doctor of Technical Sciences, Associate Professor
PJSCAlmaz R&P Corp (Moscow)
V.M. ALDOSHIN, Doctor of Technical Sciences, Full Professor
PJSC Almaz R&P Corp (Moscow)
V.K. NOVIKOV, Candidate of Military Sciences, Associate Professor
Peter the Great Military Academy of Strategic Missile Forces (Balashikha)
S.I. ZHUKOVA
MERC AF «AFA» (Voronezh)
An analysis of strategic planning documents dating to 2017-2023 years and of main development areas for US armed forces, missile defence systems and its facilities, including those located on the territory of NATO member states in Europe; of US nuclear capability development strategies and plans for their implementation, in particular with the aim of penetrating the missile defence of an enemy, is given. The conducted analysis makes it possible to define the main modernization areas and further development prospects for strategic nuclear forces, national missile defence of the USA, and the global layered missile defence. These areas determine the scientific platform for solving the tasks of assessing possible damage to the territory of the Russian Federation upon the impact of the precision weapons and strategic nuclear forces of an enemy as well as estimating the efficiency of missile defence penetration by re-entry vehicles of ballistic missiles in the interest of the national security of the Russian Federation. A comprehensive analysis of the known components, capabilities and development prospects of the global layered missile defence and, in particular, the national missile defence of the USA, as well as of their nuclear armament, is required for designing facilities and ways of countering a possible strike from the enemy using aerospace attack weapons, lowering the efficiency of the global layered missile defence in order to accomplish the objective of inflicting unacceptable damage to the enemy no matter the situation, and improving the combat capabilities of the strategic nuclear forces and the missile defence of the Russian Federation.
Keywords: missile defence, strategic nuclear forces, precision weapons, strategy, national defence.
