CC BY
16
ОРУДИЯ ТРУДА В СОЦИАЛЬНОЙ ПАМЯТИ ЛЮДЕЙ
Жданова Татьяна Алексеевна
Воронежский государственный технический университет,
старший преподаватель кафедры иностранных языков и технологии перевода, г. Воронеж
АННОТАЦИЯ
Рассматриваются орудия труда в качестве носителей социальной памяти людей. Их ментальные образы трактуются как атрибуты знаний о прошлой и настоящей трудовой деятельности народа и передаваемых вместе с ними из поколения в поколение жизненно важных сведениях о совокупности действий, необходимых для обращения с этими вещами, в том числе умениях, навыках создателей данных приспособлений, воплощенных в «материю» языка.
ABSTRACT
The article considers labour instruments as bearers of social people's memory. Their mental images are interpreted as attributes of knowledge about past and present employment of people, transmitting them from generation to generation together with vital information about the amount of actions required for the handling of these things, including abilities, skills of the creators of these implements, embodied in the form of language.
Ключевые слова: социальная память, орудия труда, вербальная репрезентация.
Keywords: social memory, tools, labor skills, verbal representation
Социальную память традиционно понимают как «накопленную в ходе социально-исторического развития информацию, зафиксированную в результатах практической и познавательной деятельности, передаваемую из поколения в поколение с помощью социокультурных средств и являющуюся основой индивидуального и общественного познания на каждом конкретном этапе исторического развития» [2, с. 105-112].
В социальной памяти людей хранятся не только высокие достижения культуры, представляющие собой художественные ценности человечества, но и весь обыденный опыт народа, его бытовые привычки, предметы обихода. Предметы обихода, играющие испокон веков неоспоримую роль в хозяйстве и быту, служат, безусловно, удовлетворению практических потребностей людей. Однако предметный мир, в котором человек живет, несет в себе маркер времени, указывающий не только на настоящее, но и на различные пласты прошлого.
В связи с этим Я. Ассман говорит о существовании предметной памяти, связанной с изготовлением вещей, необходимых для жизни человека [1, с. 20]. К ним относятся и орудия труда, которые еще Я.К. Ребане причислял к отдельной группе носителей социальной памяти, рассматривая их как один из способов хранения социально значимых сведений, хотя они и не были изначально предназначены для передачи знаний [3, с. 47].
Технические примитивы включают в себя информацию о существовавших ранее житейских нормах поведения, являясь воплощением технологических познаний создававших их когда-либо людей. Преемники осваивают приспособления и получают от их предков не только сами вещи, но и передаваемые вместе с ними потомкам жизненно важные сведения, необходимые для сохранения традиционного способа бытия, в том числе умения, трудовые навыки создателей, способствующие произво-дству материальных ценностей.
Одним из видов носителей социальной памяти являются художественные произведения, по которым мы во много можем судить о том, в какой форме информация об орудиях труда существовала в прошлом, и что из этих сведений до-
шло до наших дней. Приведем примеры текстов, зафиксировавших знания людей об устройстве, функционировании сельскохозяйственных орудий, вышедших из повсеместного употребления, но до сих пор хранимых в памяти народа.
Представления людей о конструктивных элементах бороны, древнего примитивного пахотного орудия, отражают следующие отрывки. Становится понятным, что у бороны есть «колышки»: Борона старая, мы с хозяином из нее колышки берем (А. Орлов. Тайный друг ее величества). Борона приобретает «зубья»: Стальная борона с остро наточенными зубьями воткнулась ему в грудь (Зверев С. Южный фронт). Подмечены знания людей о принципах ее работы: Борона ездит в неумелых и растерянных руках, лошади бегут, зубья легонько взрывают почву только с поверхности (И. Э. Бабель. Статьи в газете «Новая жизнь»).
Соху, являвшуюся главным почвообрабатывающим орудием русских крестьян до 30-х годов XX века, описывали следующим образом. Представлено ее конструктивное устройство: Соха употребляется самая легкая, о двух рожках, с небольшим: железом (А. Н. Радищев. Описание Петербургской губернии). К сведениям об устройстве добавляется принцип работы: Виня взял с полосы камень, да и подколотил у сохи какой-то клинышек. Отец пришел, а соха не идет, да и только. Все время из борозды прет (В. Белов. Плотницкие рассказы. 1989). .. .как, бывало, навалится на нее, так соха и уйдет в землю по самые ручки (Н. П. Вагнер. Сказки Кота-Мурлыки). В приведенной ниже цитате подчеркиваются особенности эксплуатации орудия: От сохи земля падает в обе стороны одинаково (Ф. Искандер. Созвездие Козлотура).
Еще одно приспособление, применяемое ранее крестьянами для вспашки земли - плуг. О том, каким он мыслился, можно судить по следующим описаниям: Они распирали плуг, лезли на раму (Ч. Айтматов. Верблюжий глаз). .плуг то и дело выворачивало из борозды, где ножи скрежетали по кремню (Ч. Айтматов. Верблюжий глаз). Когда запряженный тремя, четырьмя парами круторогих быков тяжелый плуг режет в бескрайней степи борозду, отбеленный лемех отваливает такую жирную, маслянистую землю (А. С. Серафимович. Железный поток).
Интересным становится употребление лексемы, представляющее некую последовательность производимых с орудием действий: По степи ложились густые тени, словно плуг неведомый извлек из-под травы черные бархатные полосы и уложил их рядом, полосу за полосой (А. Соболь. Когда цветет вишня). Плуг, словно прилипая к земле, скрипел, судорожно подрагивал и полз, лениво отваливая тонкие пласты грязи (М. А. Шолохов. Червоточина). ...и плуг взрыхлял, переворачивал с боку на бок пласты суглинка. (В. А. Солоухин. Смех за левым плечом).
Нет никакой необходимости применять на практике все устаревшие машины, механизмы, на смену которым пришла более современная техника. На разных исторических этапах менялась роль тех или иных орудий в жизни человека, а вместе с ней и характер имеющихся о них знаний. Однако не вызывает сомнения, что сведения об этих орудиях труда так или иначе присутствуют и в современной жизни. Все приведенные примеры говорят о том, что вышеперечисленные орудия труда хотя и устарели, но их конструктивные элементы, принцип работы и предназначение полностью
не утрачены нашим сознанием, закрепившись в социальной памяти народа, а опыт поколений по производству, применению технических примитивов во многом оказал влияние на современную «орудийную» картину мира.
Список литературы:
1. Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности / Я. Ассман. - М., Языки славянской культуры, 2004. - 363 с.
2. Ребане Я. К. Социальная детерминация познания: комплексная проблема исследования // Общественные науки 1980 №4 с. 105-112.
3. Ребане Я. К. Информация и социальная память: к проблеме социальной детерминации познания. Вопросы философии, 1982, №8, с.47-52.
Источники иллюстративных примеров:
1. http://www.ruscorpora.ru
2. http://www.books.google.ru
3. http://lib.ru
TARAS SHEVCHENKO AS A MEMBER OF THE ARAL DESCRIPTIVE
EXPEDITION
Ishchenko E.O.
PhD, assistant of the department of History of Ukrainian literature and Shevchenko studies, Institute of Philology, Taras Shevchenko National University of Kiev
1щенко Свгенш Олександрович
кандидат фiлологiчних наук, асистент кафедри icmopiï укратськоХ лтератури та шевченкознавства 1нституту фшологИ' Ктвського нацюнального утверситету iменi Тараса Шевченка
ABSTRACT
The article is devoted to the basic steps of Taras Shevchenko's participation in Aral expedition. Much attention is given to the role of Taras Shevchenko in writing seascape painting and the first hydrographic map of the Aral Sea. Also analyzed the contribution of Shevchenko in the study and the image of Kazakhstan's national life.
АННОТАЦИЯ
Исследованы основные этапы участия Тараса Шевченко в Аральской экспедиции. Отмечена роль Т.Шевченко в написании маринистических картин и первой гидрографической карты Аральского моря. Также проанализирован вклад Т.Шевченко в изучение и изображение казахстанского национально быта.
Keywords: seascape, expedition, Aral Sea, a diary, painting, Kazakhstan.
Ключевые слова: морской пейзаж, экспедиция, Аральское море, дневник, живопись, Казахстан.
Taras Shevchenko is not just an outstanding Ukrainian poet, not just an artist, not just one of the many who have glorified our literature, who were fighting for the rights of people etc. Surely, each of these people deserves a place in the history of the region and the respect of the descendants, however, just agree that there are many of them. Taras Shevchenko is someone even greater than a national hero. During his life - not so long and serene, by the way - he managed to do something that inscribed his name forever at the top step of the Ukrainian Pantheon . It's not only talent, not only in how we are nowadays, from the top of years perceive Shevchenko's art. It's incomprehensible «something» is probably originated back in the years of his life, in the circle of his acquaintances, friends and rivals. That «something» has
survived several wars and regime changes so far. And, believe me, it will live much longer than us.
I can not explain this phenomenon. I just dont know how I can express with the words that peculiar thing which makes Shevchenko different from many other Ukrainian geniuses. However, I do not set myself such a task. And I neither recommend to dig into his personal life and stories like «it was suppressed and is only now been revealed, it turns out, and you even can't imagine...». Ukrainian children are taught the phenomenon called «our great Shevchenko» from the very childhood: parents tell children worn-out stories of his suffering life, in schools they yearly learn his verses by heart and cram our Kobzars biography. Personally, I find this wrong, because only being quite adult and mature one can fully appreciate the ideas,
