CC BY
53
Хорунжий Сергей Николаевич
кандидат юридических наук, г. Воронеж E-mail: [email protected]
Ортодоксия в юриспруденции и теологии как элемент современной правовой среды
В статье предпринята попытка рассмотреть ортодоксию в институционально -теологическом значении и нормативно-юридическом понимании как элемента современной правовой среды; провести сравнение с секулярными правовыми институтами. В этих целях выделены и проанализированы стоящие перед ними и близкие между собой задачи: 1) сохранение базовых нравственно-культурных идеалов и традиций; 2) отстаивание исключительности и уникальности соционормативных предписаний; 3) придание внешним формам самодостаточной ценности (символизм). Выявлены схожие элементы проявлений ортодоксии в теологии и в светском учении о государстве и праве; раскрыто влияние ортодоксальных механизмов на формирование национальной, этнической и религиозной идентичности граждан; обнаружена тесная связь с правовой, а также моральной и этической идеологией государства. Многофакторное воздействие культурных традиций на правовую действительность позволяет утверждать, что для достижения положительных результатов общественного развития уважение ортодоксальных требований моральных предписаний является такой же объективной необходимостью, как и обязательность проведения экономических, юридических и социальных преобразований.
Ключевые слова: ортодоксия, теология, секуляризация, религия, мораль, право, правовая среда, юридический институт, идеология, фундаментализм, модернизация.
Правовая мысль на протяжении своего существования и развития постоянно обращается к категориям справедливости, истины, морали и нравственности, призывает юристов к искоренению лжи и заблуждений в человеческом поведении. Само слово «юриспруденция» (лат. juris - право, prudentia - основательное знание) предполагает «знание права», «предвидение права», следование ему как воплощению правды и справедливости. «In omnibus, maxime tamen in jure aequitas spectanda est» («во всех делах, в наибольшей же степени в праве, необходимо руководствоваться справедливостью» Paul., D. 50, 17, 90.), - говорится в постановлениях Константина Великого.
Справедливость выступает неотъемлемым элементом современной правовой среды конкретного государства, его правовых устоев и традиций. Правовая среда объединяет процессы и явления функционирующей правовой системы, правовой жизни общества, идеи и идеалы, духовные и нравственные принципы в области
права, а также отражает уровень правопонима-ния и поведения личности или общности людей1. Соответствующим содержанием наполнены правовые институты, доктрины и основополагающие принципы, корни которых уходят, как правило, в нормативы религиозных догматов.
Мораль, нравственность, справедливость в определенном смысле всегда имели религиозную составляющую. Поэтому, когда право проистекает из морали, оно тоже несет в себе этот элемент сакральности, недоосознанности и тайны. Более того, даже в атеистической среде массовая мораль не лишается указанных качеств. Как справедливо отмечает председатель Конституционного суда РФ В. Д. Зорькин, общественная мораль обычно воспроизводится без религиозных адресаций и назиданий, но передается через культуру, которая, в свою
1 Подробнее см.: Концепция инновационного разви-
тия правовой среды / О. И. Чердаков, Н. А. Жильцов. М.,
2013; Хорунжий С. Н. Доктринальные аспекты правовой среды. Воронеж, 2014.
очередь, обеспечивает преемственность массовой социальной морали, освященной религией, культурой и традицией2.
Более того, обязательность правовых регуляторов всегда тяготеет к выработке единственно правильного (единообразного) понимания порядка как с формальной, так и с поведенческой стороны. От своих подданных, граждан, государство требует неуклонного следования основам государственного учения, изложенным в виде правовых доктрин в рамках соответствующей идеологии. Стержнеобразующим элементом здесь является всеобщая обязанность исполнения единых норм и предписаний, начал нравственности и морали, исключительно верного понимания законности, справедливости и правды - всех элементов сопутствующего «правильного учения» (ортодоксии3). В этом смысле неудивительно, что идеология государственной (светской) власти зиждется на целом ряде элементов, схожих, а порой напрямую вытекающих из политической теологии секулярных институтов и религиозной ортодоксии, которые оказывают взаимное влияние друг на друга.
Рассмотрим подробнее элементы, сближающие ортодоксальную теологию с юриспруденцией.
Ортодоксия, как замечает Андре Бенуа, представляется последовательной и хорошо организованной системой мышления. Согласно истории христианской доктрины, «победа ортодоксии есть победа последовательности, определенной логики, теологии, разработанной по принципам науки, над непоследовательностью, фантазированием и разрозненными доктринами. <...> Ортодоксия представляется сочлененной с юридическим институтом, с обществом, имеющим историю и следующим определенной политике. В то же время она кажется связанной и с системой мысли, с доктриной. Ор-
2 Зорькин В. Д. В хаосе нет морали // Российская газета. 11 декабря 2011 г.
3 Обратим внимание, что сам термин «ортодоксия» (от греч. рбобо^ - «прямое мнение», «правое, правильное учение») появился как антоним к слову «гетеродоксия», которым обозначались иные, нецерковные взгляды учителей, отвергнутые церковью. Лишь во времена Юстиниана (правил в 527-565 гг. н. э.) слово «ортодоксия» приобретает современное звучание и начинает употребляться достаточно широко для обозначения богословских взглядов, относительно которых существует мнение, что они точно соответствуют Евангелию и учению церкви (Энциклопедический словарь. М.: Гардарики / под ред. А. А. Ивина. 2004).
тодоксия является одновременно юридическим институтом и теологией»4.
Говоря об ортодоксии, М. Элиаде выделяет следующие признаки: 1) верность традиции, зафиксированной в документах; 2) неприятие эксцессов мифологизирующего воображения;
3) уважение к систематическому мышлению;
4) верность, придаваемая общественным и политическим институтам, т. е. юридической мысли - категории, характерной для римского гения5. Неудивительно, что первоначально основным ортодоксальным центром был Рим. Вспомним, что именно гению римских юристов отдают предпочтение современные представители правовой науки в заимствовании отдельных правовых норм и рецепции целых юридических институтов.
В дальнейшем благодаря нормативной формализации ортодоксальных постулатов теология приобрела общеобязательную нормативность. Требования исполнения ее предписаний становятся сродни юридическим нормам. Более того, теология имплементирует и другие элементы, присущие юридическим институтам: нормативность изложения санкционированных поведенческих действий, общеобязательность предписаний, кара, наказание («епитимья») за их нарушение. Схожим образом решался вопрос и с регулятивностью секулярных норм: многообразие национальных традиций сменялось универсализацией нормативных предписаний, созданием единственно верных и поэтому повсеместно обязательных государственных законов.
С учетом сказанного можно говорить о схожести задач, стоящих перед ортодоксией в ее институционально-теологическом значении, и нормативно-юридическом понимании как элемента современной правовой среды: 1) сохранение базовых нравственно-культурных идеалов и традиций; 2) отстаивание исключительности и уникальности соционормативных предписаний; 3) придание внешним формам самодостаточной ценности (символизм).
(1). Сохранение базовых нравственно-культурных идеалов и традиций: консерватизм моральных устоев и нравственных норм, рецепция правовых предписаний. Следование «орто-
4 Simon M., Benoit A. Le Judaisme et le Christianisme antique. Paris, 1968. P. 300 (приводится по: Элиаде М. История веры и религиозных идей: от Гаутамы Будды до триумфа христианства. М., 2009. С. 448).
5 Элиаде М. История веры и религиозных идей. С. 448-449.
доксальным догматам» (как в юриспруденции, так и в религиозной вере) предполагает использование исторической традиции, первоистоков (в широком смысле слова) в качестве основания для выбора «правильной» модели поведения в современной жизни. В теологии таковыми становятся религиозные постановления, содержащие абсолютную «вневременную» истину. Обязательность следования таким постулатам обеспечивается механизмами во многом близкими, а порой заимствованными из секулярных юридических институтов. В частности, здесь можно указать на сравнительно жесткую формализацию религиозных предписаний и норм церковной и светской жизни, а также на крайне трудные процедурные препятствия, регламентирующие возможность их пересмотра и изменений.
Не следует забывать, что современные демократические институты свободы слова, гуманизма появились именно на почве существующей европейской цивилизации, преимущественно став результатом развития христианских ценностей. Иными словами, современная пропагандируемая секулярная мораль выросла из сакральных норм, церковных правил и установлений. Однако есть и обратная сторона - процесс обмирщения христианского гуманизма. В его рамках допускается, например, умышленное лишение жизни по просьбе самого человека о его умерщвлении -эвтаназия. Святость жизни (в христианстве, иудаизме, буддизме) прагматично редуцируется до определения неценности существования больного человека, бессмысленности его дальнейшего проживания, и аргументируется это, как правило, ссылкой на значительные (и, соответственно, невосполнимые с точки зрения материального прагматизма) расходы для поддержания состояния такого пациента. В рамках секулярного сознания такая логика абсолютно уместна и допустима. В то же время история показывает нам страшнейшие последствия утилитарного отношения к человеческой жизни, доведенного до абсолюта в концлагерях нацистской Германии6.
Происходящие в обществе и государстве изменения продуцируют появление новых вопросов и прочтений прежних учений. Сциллой и Харибдой религиозной догматики сейчас является необходимость адекватной оценки современных правовых и религиозных течений и институтов. Одной из смежных «межинституциональных» проблем является современное понимание док-
6 Подробнее см.: Хорунжий С. Н. Политическая теология и секуляризация современной правовой среды // Вестник Российской нации. 2014. № 6. С. 269-287.
трины прав человека. Так, в Основах учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах человека указывается, что в современном мире значительное распространение получило убеждение, будто «институт прав человека сам по себе может наилучшим образом способствовать развитию человеческой личности и организации общества. При этом со ссылкой на защиту прав человека на практике нередко реализуются такие воззрения, которые в корне расходятся с христианским учением». В этой ситуации церковь, основываясь на Священном Писании и Священном Предании, призвана напомнить основные положения христианского учения о человеке и оценить теорию прав человека и ее осуществление в жизни. В частности, в Основах учения речь идет о достоинстве человека как о религиозно-нравственной категории, свободе выбора и свободе от зла, правах человека в христианском миропонимании и в жизни общества, достоинстве и свободе в системе прав человека.
Рассматриваемый документ, принятый в 2008 году Архиерейским собором Русской православной церкви, не только указывает на слабость секуляризованного института прав человека (п. 11.2.), но и постулирует, что с точки зрения православной церкви политико-правовой институт прав человека может служить благим целям защиты человеческого достоинства и содействовать духовно-нравственному развитию личности лишь в том случае, если реализация прав человека не вступает в противоречие с богоустанов-ленными нравственными нормами и основанной на них традиционной моралью. Более того, после подробного рассмотрения указанных институциональных элементов нравственно-правового бытия в Основах учения подчеркивается нормативно-обязательный характер содержащихся предписаний и раскрытого в них содержания для всех: «Каноническим структурам, священнослужителям и мирянам нашей Церкви надлежит руководствоваться данным документом в своих общественно значимых выступлениях и действиях; он подлежит изучению в духовных школах Московского Патриархата. Документ предлагается братскому вниманию Поместных Православных Церквей с надеждой на то, что он послужит возрастанию в единомыслии и поможет координации практических действий. К изучению и обсуждению документа также приглашаются иные христианские церкви и объединения, другие религиозные общины, государственные органы
и общественные круги разных стран, международные организации»7.
В свое время Г. Еллинек, излагая теории о государстве, писал, что в основу католического учения о государстве, впоследствии реципированного немецкой реформацией и используемого вплоть до настоящего времени протестантской ортодоксией, было положено соответствующее учение св. Августина. Согласно ему, «только для государства, посвящающего себя служению царству Божию, возможно относительное оправдание, хотя и оно принадлежит земному и преходящему»8. Практическая тенденция этого учения, как справедливо указывает ученый, была направлена на подчинение государства церкви, которого стали требовать уже вскоре после того, как Римская империя стала христианской.
Современная правовая среда объективно включает в себя множество универсальных базовых нравственно-культурных идеалов, ставших неотъемлемой частью естественно-правовой парадигмы бытия мирового сообщества9. Так, в Концепции внешней политики Российской Федерации10 прямо говорится о необходимости формирования ценностной основы совместных действий, опоры на общий духовно-нравственный знаменатель, который всегда существовал в основных мировых религиях, включая такие принципы и понятия, как стремление к миру и справедливости, достоинство, свобода и ответственность, честность, милосердие и трудолюбие.
(2). Отстаивание исключительности и уникальности соционормативных предписаний. Ортодоксия в праве и теологии претендует не только на роль единственно правильного определения социально позитивных предписаний, но и на логически вытекающее отсюда следствие, а именно регламентацию всех форм внешнего поведения субъекта (словно предикат истины).
7 Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека [http://www.patn-archia.ru/db/print/428616.html]. Подробный и весьма критический анализ данного документа см.: Штекль К. Подход Русской православной церкви к вопросу прав человека // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2014. № 3. C. 146-165.
8 Еллинек Г. Общее учение о государстве. 2-е изд. СПб., 1908. С. 120-127.
9 См. например: James D. Fry ^Pluralism, Religion, and the Moral Fairness of International Law4 // Oxford Journal of Law and Religion, Vol. 3, No. 3 (2014), pp. 393-418.
10 Концепция внешней политики Российской Федерации (утв. Президентом РФ 12.02.2013) [www.kremlin.ru].
Основная проблема здесь состоит в определении границ универсальности. Здесь для секулярного государства возникает проблема разграничения идеологии в праве и фундаментализма в вере.
По мнению Ю. Хабермаса, фундаментализм представляет собой «духовную установку, которая настаивает на политической реализации собственных убеждений и догм даже в том случае, когда они не воспринимаются (и не могут быть восприняты) как всеобщие. Это касается прежде всего религиозных истин. Конечно, мы не можем смешивать догматику и истинную веру с фундаментализмом. Любое религиозное учение опирается на догматическое ядро истинной веры. А иногда существуют такие авторитеты, как папа или римская конгрегация доктрины веры, которые и устанавливают, какие воззрения отклоняются от этого догматического ядра, т. е. от ортодоксальности. Такого рода ортодоксия превращается в фундаменталистскую, если пастыри и представители истинной веры игнорируют эпистемическую ситуацию плюралистичного в своем мировоззрении общества и настаивают, даже прибегая к насилию, на претворении своего учения в жизнь политическими средствами и его обязательности для всех».
Далее философ указывает, что универсализм империй древности создал мировым религиям, с их исключительной претензией на общезначимость, адекватный фон; однако в условиях ускоряющегося развития и усложнения эпохи модерна эти претензии на истину уже нельзя было больше так же наивно поддерживать В Европе, пишет ученый:
конфессиональный раскол и секуляризация общества принудили верующих к рефлексии над своим вовсе не исключительным положением внутри универсума дискурса, отграниченного от научного, профанного, знания и разделяемого с другими религиями. Конечно, рефлексивное осознание фона двойной относительности собственной позиции не ведет к признанию относительного характера самих истин веры. Рефлексия над религией, позволяющая ей учиться видеть себя глазами другого, имела серьезные политические последствия. Верующие пришли к пониманию, почему они должны отказаться от насилия, и прежде всего от насилия, организованного государством, как от средства осуществления своих религиозных устремлений и амбиций. Только этот когнитивный сдвиг и сделал возможным религиозную терпимость,
позволил отделить религию от мировоззренчески нейтральной силы государства11.
Дополним: от дальнейших походов и распространения идеологии крестоносцев, тамплиеров, иоаннитов etc.
Вместе с тем эпистемологическим продолжением догматики универсализма может стать разрушительное действие регулятивных предписаний правовых норм и безусловного исполнения ортодоксальных принципов. Указывая на альтернативу предельной уступчивости в решении вопросов наднациональных и национальных юридических институтов, председатель Конституционного суда РФ В.Д. Зорькин говорит: «Подобная («абсолютно недопустимая и разрушительная». - С. Х.) беспредельная уступчивость, унижая страну и народ, не приводит ни к каким результатам. Она, напротив, прерывает позитивные тенденции сближения <...> рождая в чьих-то головах неприемлемые и деструктивные ожидания. Пределом нашей уступчивости является защита нашего суверенитета, наших национальных институтов и наших национальных интересов. К этому обязывает наша Конституция. И подобная защита не имеет ничего общего с оголтелостью, самоизоляцией, ортодоксальностью и так далее»12.
В этом смысле решение вопроса о границах уникальности/универсальности представляет известную сложность. Ответ на него всегда определяет соответствующий вектор ближайшего развития, в том числе возможность и допустимость перемен, форм и сфер модернизации или, напротив, их исключение. Для современной правовой среды весьма актуальным является признание необходимости модернизации с одновременным учётом и сохранением национальной, культурной идентичности. Так, в Концепции федеральной целевой программы «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России»13 отмечена произошедшая замена единой советской идентичности различными, часто конкурирующими между собой ее формами: региональной, этнической и ре-
11 Хабермас Ю. Расколотый Запад / Пер с нем. О. И. Величко и Е. Л. Петренко. М.: Весь мир, 2008. С. 15-16.
12 Зорькин В. Д. Предел уступчивости // Российская газета. 2010. № 5325 (246); также см.: Зорькин В. Д. Право в условиях глобальных перемен. М., 2013. С. 436-489.
13 Распоряжение Правительства РФ от 22.07.2013
№ 1292-р «Об утверждении Концепции федеральной целе-
вой программы «Укрепление единства российской нации и
этнокультурное развитие народов России» // Собрание законодательства РФ. 2013. № 30 (ч. II). Ст. 4179.
лигиозной. На фоне глубоких общественных трансформаций по формированию свободного и открытого общества, а также рыночной экономики в постсоветской России проявились кризис гражданской идентичности, межэтническая нетерпимость, сепаратизм и терроризм, в результате чего возникла опасность дезинтеграции общества. В Концепции также перечислены факторы, негативно влияющие на развитие в этой сфере отношений, среди которых отдельно подчеркивается недостаточность предпринимаемых мер по формированию российской гражданской идентичности и гражданского единства, воспитанию культуры межнационального общения, изучению истории и традиций российских на-родов14. Отсутствие скоординированной политики, указывается в документе, может привести к проблемам в сохранении стабильности конституционного строя, институтов государственной власти, в обеспечении гражданского мира и общественного согласия, территориальной целостности, единства правового пространства.
(3). Придание внешним формам самодостаточной ценности: символизм. Для современного правового государства сравнительно уязвимым с точки зрения рационального юридического формализма является признание гимна, герба и флага. Содержательная необходимость исполнения соответствующих нормативных предписаний, публичный пиетет к изображению, начертанию или звучанию указанных символов объясняется если не эзотерическими основаниями, то как минимум гностическими элементами исторической важности и сокровенности для государства указанной символики. Более того, сама разработка геральдической символики предполагает обязательный учет и использование указанных элементов в начертаниях государственных эмблем и знаков. Это может касаться различных вариантов акватической символики, символики геральдических цветов (тинктуры) и прочего.
В действующих нормативных правовых актах прямо указано, что Государственный флаг Российской Федерации, Государственный герб Российской Федерации и Государственный
14 Вместе с этим отстаивание собственной идентичности не должно приводить к легитимации грубых форм национализма, а также отрицанию иных форм политической и богословской культуры. Подробнее об этом см.: Намли Е. Православное богословие и искушение властью // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2014. № 3. С. 12-41.
гимн Российской Федерации являются официальными символами Российской Федерации15.
Однако символизм может проявляться не только в графических начертаниях и звучании гармоник, но также в регламентах и процедурах. В рамках христианской теологии мы можем говорить о литургии с евхаристией и сопутствующими ритуальными действиями (молитва, песнопения, проповедь). Примеры проникновения традиций (клерикальных, а порой архаичных ритуалов) в секулярный порядок дает нам юриспруденция. В частности, в римской процессуальной системе per legis actiones при рассмотрении спора в суде первый из тяжущийся держал в руке палку (festuca) и, схватив вещь (овцу, раба и т. п.) рукой, торжественно заявлял, что она принадлежит ему по праву квиритов (quirites = римляне), и дотрагивался палкой до вещи. Такой словесный и ритуальный формализм назывался виндикацией (vindicatio). В случае если вторая сторона была не согласна с утверждением истца, ответчик должен был сделать и сказать то же самое (contravindicatio). На этом этапе вмешивался претор и призывал стороны к произнесению sacramentum (клятвы), что сопровождалось внесением в эрарий (казну) определенного имущества (скота, денег). После этого рассмотрение спора шло с приглашением и заслушиванием свидетелей и иных лиц. По мнению исследователя римского права Дж. Франчози, согласно верованиям древних, описанные действия сторон (vindicationes) были обрядовыми актами, наделенными способностью создавать правовые ситуации. Принесение sacramentum (клятвы) использовали для того, чтобы вызвать вмешательство божества16.
Современный правопорядок до сих пор использует ритуальную формулу клятвы в разнообразных светских видах и сферах деятельности государственных институтов власти и должностных лиц. Следование подобным ортодоксальным установлениям носит прежде всего юридико-охранительный характер, что позволяет не только сохранить базовые нравственно-
15 См.: ст. 70 Конституции Российской Федерации; Федеральный конституционный закон от 25.12.2000 № 1-ФКЗ «О Государственном флаге Российской Федерации»; Федеральный конституционный закон от 25.12.2000 № 3-ФКЗ «О Государственном гимне Российской Федерации»; Федеральный конституционный закон от 25.12.2000 № 3-ФКЗ «О Государственном гимне Российской Федерации».
16 Франчози Дж. Институционный курс римского права / Пер. с ит.; отв. ред. Л. Л Кофанов. М., 2004. С. 81-84.
культурные идеалы и традиции, но и гармонично вплести их в нормы современной правовой среды.
Рассмотренные выше проявления ортодоксии (как в теологии, так и в светском учении о государстве и праве) способствовали становлению сильного государства, единства его идеологии (правовой, этической, моральной).
Современная правовая среда включает в себя интересы и потребности общества, которые выражаются, в частности, в возрождении и сохранении базовых нравственно-культурных идеалов и традиций17. Вместе с этим в случае неизменности в дальнейшем однажды выбранного курса на внерациональную (наднациональную) универсализацию норм (юридических и религиозных) и правил плата за их сохранение может быть достаточно высока. Такой вектор способствует обеднению первоначальной традиции -того объективного фундамента, на котором формировались все последующие культурологические достижения соответствующей цивилизации (полиса, государства, нации). С учетом сказанного данный вывод представляется также верным в рамках протекающих в современном мире процессов глобализации. Как свидетельствует история, юридическая ортодоксия не только ускоряет процессы объединения, но также может способствовать появлению новых кризисов (национальных и геополитических).
В свое время А. А. Зиновьев писал, что «за-паднизация планеты ведет к тому, что в мире не остается никаких «точек роста», из которых могло бы вырасти что-то, способное к новой форме эволюции, отличной от эволюции на базе западнизма. Запад, завоевывая мир для себя, истребляет все возможные конкурентоспособные зародыши эволюции иного рода»18. Как известно, эволюционный процесс требует многообразия, которое в настоящее время активно убивает Запад, гомогенизируя среду социального бытия.
Особое значение приобретает здесь правильное понимание протекающих в современном мире и правовой среде России процессов, а также оперативное нахождение адекватных ответов на возникающие вопросы19. Среди труд-
17 Концепция инновационного развития правовой среды. С. 11.
18 Зиновьев А. А. Запад. Феномен западнизма. 1999. [https://books.google.ru].
19 В качестве примера законодательной беспечности и правоприменительной бездеятельности в сфере правовой модернизации можно привести десятилетнюю реформу
ностей правовой модернизации современной правовой среды в научной литературе выделяют, в частности, следующие: отсутствие необходимых связей между правотворчеством, право-реализацией, в том числе правоприменением, и правовой охраной (это приводит к рассогласованию функционирования указанных сегментов правовой среды и дисфункции этого явления в правовой жизни общества); подмена норм национального правового пространства правовыми конструкциями иностранных правовых систем и традиций, обостряющая противоречия между государством и гражданами; непоследовательное государственное воздействие на процессы модернизации правовой среды, приводящее к диспропорции в трансформации ее отдельных элементов; гипертрофированная идеализация правовой формы и ее возможностей в управле-
нии обществом и государством и, как следствие, формализация и излишняя зарегулированность многих видов общественно значимой деятельности (образование, здравоохранение и др.), а также социально-правовой активности личности и другие20.
Оказывая влияние на правовую действительность, следует осознавать важность признания культурных традиций (в самом широком смысле слова), с одной стороны, и готовность следовать по пути модернизации - с другой. Для достижения положительных результатов развития общества уважение ортодоксальных требований моральных предписаний является такой же объективной необходимостью, как обязательность проведения экономических, юридических и социальных преобразований.
Литература
1. Еллинек Г. Общее учение о государстве. 2-е изд. СПб., 1908. С. 120-127.
2. Зиновьев А. А. Запад. Феномен западнизма. 1999 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://books.google.
га.
3. Зорькин В. Д. В хаосе нет морали // Российская газета. 11 декабря 2011 г.
4. Зорькин В. Д. Право в условиях глобальных перемен. М., 2013.
5. Зорькин В. Д. Предел уступчивости // Российская газета. 2010. № 5325 (246).
6. Конституция Российской Федерации.
7. Концепция внешней политики Российской Федерации (утв. Президентом РФ 12.02.2013) [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.kremlin.ru.
8. Концепция инновационного развития правовой среды / О. И. Чердаков, Н. А. Жильцов. М., 2013.
9. Намли Е. Православное богословие и искушение властью // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2014. № 3. С. 12-41.
10. Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.patriarchia.ru/db/ ргМ/428616.Ы;т1.
11. Распоряжение Правительства РФ от 22.07.2013 № 1292-р «Об утверждении Концепции федеральной целевой программы «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России» // Собрание законодательства РФ. 2013. № 30 (ч. II). Ст. 4179.
12. Старилов Ю. Н. «Однозначное указание» последовало в эпоху модернизации: логичное завершение дискуссии о необходимости формирования административного процессуального законодательства (административного судопроизводства) в России / Административное судопроизводство в Российской Федерации: развитие теории и формирование административно-процессуального законодательства. Вып. 7. Воронеж, 2013. С. 311-327.
13. Федеральный конституционный закон от 25.12.2000 № 1-ФКЗ «О Государственном флаге Российской Федерации».
14. Федеральный конституционный закон от 25.12.2000 № 3-ФКЗ «О Государственном гимне Российской Федерации».
15. Федеральный конституционный закон от 25.12.2000 № 3-ФКЗ «О Государственном гимне Российской Федерации».
16. Франчози Дж. Институционный курс римского права / Пер. с ит.; отв. ред. Л. Л Кофанов. М., 2004. С. 81-84.
17. Хабермас Ю. Расколотый Запад / Пер с нем. О. И. Величко и Е. Л. Петренко. М.: Весь мир, 2008. С. 15-16.
18. Хорунжий С. Н. Доктринальные аспекты правовой среды. Воронеж: Издательско-полиграфический центр «Научная книга», 2014.
19. Хорунжий С. Н. Политическая теология и секуляризация современной правовой среды // Вестник Российской нации. 2014. № 6. С. 269-287.
20. Штекль К. Подход Русской православной церкви к вопросу прав человека // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2014. № 3. С. 146-165.
административного права, административной юстиции и государственного управления. Подробнее см.: Старилов Ю. Н. «Однозначное указание» последовало в эпоху модернизации: логичное завершение дискуссии о необходимости формирования административного процессуального законодательства (административного судопроизводства) в России / Административное судопроизводство в Российской Федерации: развитие теории и формирование административно-процессуального законодательства. Вып. 7. Воронеж, 2013. С. 311-327.
20 Концепция инновационного развития правовой среды. С. 6-8.
21. Элиаде М. История веры и религиозных идей: от Гаута-мы Будды до триумфа христианства. М., 2009.
22. Энциклопедический словарь. М.: Гардарики / под ред. А. А. Ивина. 2004.
23. Fry James D. Pluralism, Religion, and the Moral Fairness of International Law // Oxford Journal of Law and Religion, Vol. 3, No. 3 (2014), pp. 393-418.
24. Simon M., Benoit A. Le Judaisme et le Christianisme antique. Paris, 1968.
References
1. Cherdakov, O.I., Zhil'tsov, N.A. (2013) "Kontseptsiia innovatsionnogo razvitiia pravovoi sredy" ["The concept of innovation development of the legal environment, sphere"], Moscow.
2. Eliade, M. "Istoriia very i religioznykh idei: ot Gautamy Buddy do triumfa khristianstva" ["History of Religious Ideas: From Gautama Buddha to the Triumph of Christianity"]. Moscow.
3. Ellinek, G. (1908) "Obshchee uchenie o gosudarstve" ["The total doctrine of the state"], pp. 120-127. Saint-Petersburg.
4. Entsiklopedicheskii slovar' (2004) ["Encyclopedic Dictionary"]. Moscow: Gardariki
5. Federal'nyi konstitutsionnyi zakon ot 25.12.2000 № 1-FKZ «O Gosudar-stvennom flage Rossiiskoi Federatsii» ["State Flag of the Russian Federation"].
6. Federal'nyi konstitutsionnyi zakon ot 25.12.2000 № 3-FKZ «O Gosudar-stvennom gimne Rossiiskoi Federatsii» ["State Anthem of the Russian Federation"].
7. Federal'nyi konstitutsionnyi zakon ot 25.12.2000 № 3-FKZ «O Gosudar-stvennom gimne Rossiiskoi Federatsii» ["State Anthem of the Russian Federation"].
8. Franchozi, Dzh. (2004) "Institutsionnyi kurs rimskogo prava" ["Institutional course of Roman law"], pp. 81-84. Moscow.
9. Fry James, D. (2014) Pluralism, Religion, and the Moral Fairness of International Law, in Oxford Journal of Law and Religion, Vol. 3, No. 3, pp. 393-418.
10. Khabermas, Iu. (2004) "Raskolotyi Zapad" ["The Divided West"], pp. 15-16. Moscow: Ves' mir.
11. Khorunzhii, S.N. (2014) "Doktrinal'nye aspekty pravovoi sredy" ["Doctrinal aspects of the legal environment, sphere"], Voronezh: Izdatel'sko-poligraficheskii tsentr «Nauchnaia kniga».
12. Khorunzhii, S.N. (2014) "Politicheskaia teologiia i sekuliarizatsiia sovremennoi pravo-voi sredy", in Vestnik Rossiiskoi natsii ["Political Theology and secularization of modern environment, sphere of law"], Vol. 6. pp. 269-287.
13. Konstitutsiia Rossiiskoi Federatsii (1993) ["Constitution of the Russian Federation"].
14. Kontseptsiia vneshnei politiki Rossiiskoi Federatsii (2013) ["The Foreign Policy Concept of the Russian Federation"] [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: www. kremlin.ru.
15. Namli, E. (2014) Orthodox Theology and the Temptation of Power, in Gosudarstvo, religiia, tserkov' v Rossii i za rubezhom, Vol.3. pp. 12-41.
16. Osnovy ucheniia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi o dostoinstve, svobode i pravakh cheloveka (2008) ["Tenets of the Russian Orthodox Church on the dignity, freedom and human rights"] [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http://www.patriarchia.ru/db/print/428616.html.
17. Rasporiazhenie Pravitel'stva RF ot 22.07.2013 № 1292-r «Ob utverzhdenii Kontseptsii federal'noi tselevoi programmy «Ukreplenie edinstva rossii-skoi natsii i etnokul'turnoe razvitie narodov Rossii» ["On approving the concept of the federal target program" Strengthening the unity of Russian of the nation and ethnic and cultural development of the peoples of Russia"], in Sobranie zakonoda-tel'stva RF. 2013. № 30 (ch. II). St. 4179.
18. Simon M., Benoit A. (1968) LeJudaisme et le Christianisme antique. Paris.
19. Starilov, Iu.N. (2013) «Odnoznachnoe ukazanie» posledovalo v epokhu modernizatsii: logichnoe zavershenie diskussii o neobkhodimosti formirovaniia administra-tivnogo protsessual'nogo zakonodatel'stva (administrativnogo sudoproizvod-stva) v Rossii" ["Unequivocal direction" followed in the era of modernization: the logical conclusion of the debate on the need of formation of the Administrative Procedure law (administrative-tion of judicial proceedings) in Russia"], in Administrativnoe sudoproizvodstvo v Rossiiskoi Federatsii: razvitie teorii i formirovanie administrativno-protsessual'nogo zakonoda-tel'stva., Iss. 7, pp. 311-327. Voronezh: Voronezh State University.
20. Stoekl, K. (2014) The Russian Orthodox Church's Approach to Human Rights, in Gosudarstvo, religiia, tserkov' v Rossii i za rubezhom, Vol.3. pp. 146-165.
21. Zinov'ev, A.A. (1999) "Zapad. Fenomen zapadnizma" ["West. The phenomenon of Westernism"], [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: https://books.google.ru.
22. Zor'kin, V.D (2010) "Predel ustupchivosti", in Rossiiskaia gazeta ["Limit of compliance"], № 5325 (246).
23. Zor'kin, V.D. (2012) "V khaose net morali", in Rossiiskaia gazeta ["In chaos there is no morality"], №5958(285).
24. Zor'kin, V.D. (2013) "Pravo v usloviiakh global'nykh peremen" ["Law in a changing global environment"], Moscow: Norma.
