Организация за демократию и экономическое развитие гуам: "дорожная карта" продвижения к цели(взгляд из Грузии с некоторыми личными раздумьями и выводами) Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

№ 3—4(57—58), 2008 ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ (Специальный выпуск)

Г" X

ГУАМ: ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ /А

ОРГАНИЗАЦИЯ ЗА ДЕМОКРАТИЮ И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ —

ГУАМ:

«ДОРОЖНАЯ КАРТА» ПРОДВИЖЕНИЯ К ЦЕЛИ (Взгляд из Грузии с некоторыми личными раздумьями и выводами)

Тедо ДЖАПАРИДЗЕ

кандидат исторических наук, заместитель генерального директора Международного центра исследований проблем Черноморского региона (Афины, Греция)

Некоторые предварительные комментарии по истории ГУАМ

Более 10 лет назад, в 1996 году, заместители министров иностранных дел Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы, глубоко озабоченные большими уступками, которые делал Запад Российской Федерации в ходе бурных и длительных переговоров по Договору об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), по инициативе Араза Азимова, заместителя главы внешнеполитического ведомства Азербайджана, провели встречу в штаб-квартире ОБСЕ в Вене. Это мероприятие стало первым обменом мнениями (позднее этой неофициальной встрече придали официальный статус) по общим

для данных стран проблемам безопасности1. Можно сказать, что так был заложен первый камень в создание ГУАМ.

Хотя первые шаги этого узкого круга стран были напряженными, проблемы подписания ДОВСЕ, вызвавшие такую реакцию четырех стран, следует оценивать в одинаковой степени и как «технические», и как стратегические. Однако «технические формальности» и «фланговые ограничения» значили очень много для независимости и суверенитета данных государств.

Это были бурные и утомительные ежевечерние пленарные заседания и обсуждения будущего формата ДОВСЕ. Были определены некоторые общие риски и проблемы относительно того, что делать с обычными вооружениями, доставшимися в наследство от бывшего СССР, ныне находящимися на соответствующих национальных территориях, и как решать конкретные «фланговые» вопросы ДОВСЕ, предполагавшие размещение вооружений в так называемом «квотированном режиме» по периметру границ бывшего Советского Союза, включая суверенные территории Грузии и Молдовы.

Через год участники этих регулярных, но все еще неофициальных встреч по конкретным вопросам перешли к обсуждению более сложного и обширного пакета проблем по безопасности, представляющих взаимный интерес, в рамках двустороннего (или субрегионального) сотрудничества. В результате президенты Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы преобразовали существующую неформальную группу экспертов в официальный Форум, который получил название ГУАМ2.

Таким образом, дата рождения ГУАМ — 10 ноября 1997 года — стала днем первого саммита в Страсбурге, на котором президенты Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы встретились в формате саммита Совета Европы и после продолжительного заседания выработали совместное Коммюнике. В этом документе особо отмечалась важность широкого сотрудничества четырех стран в вопросе создания транспортного коридора Европа — Кавказ — Азия (ТРАСЕКА).

В нем также подчеркивались перспективы укрепления взаимодействия стран-участ-ниц ГУАМ «во имя стабильной и безопасной Европы на основе принципов уважения суверенитета, территориальной целостности, незыблемости государственных границ, взаимного уважения, сотрудничества, демократии, верховенства закона и уважения прав человека»3.

Как отмечал известный американский политолог Тарас Кузио, придание официального статуса ГУАМ явилось результатом формирования трех внешнеполитических траекторий после распада Советского Союза: 1) образование Содружества Независимых Государств (СНГ) и возрождение так называемых «русофилов» в самой этой организации; 2) незамедлительный отказ трех прибалтийских стран от присоединения к формату СНГ и проведение ими решительной собственной политики, направленной на интеграцию в европейские и евро-атлантические структуры; 3) появление в рамках СНГ так называемой группы «западников», в которую вошли Украина, Грузия, Азербайджан и Молдова. Эта последняя группа стран, отмечает далее профессор Кузио, позднее трансформировалась в ядро ГУАМ, а их лидеры — в настоящих «отцов-основателей» этой организации4.

1 Cm.: Kuzio T. Promoting Geopolitical Pluralism in the CIS. GUUAM and Western Foreign Policy // Problems of Post-Communism, May/June 2000, Vol. 47, No. 3.

2 Cm.: Socor V. GUAM at Ten // Eurasia Daily Monitor, 20 June 2007.

3 The Joint Communiqué. Meeting of the Presidents of Georgia, Ukraine, Azerbaijan and Moldova. Strasbourg,

1997.

4 Cm.: Kuzio T. Geopolitical Pluralism in the CIS: The Emergence of GUUAM // European Security, Summer 2000, Vol. 9, No. 2. P. 81—114.

Таким образом, если мы согласимся, что «родной матерью» ГУАМ, то есть причиной ее создания, были упомянутые выше переговоры по ДОВСЕ, то мы должны признать, что НАТО стало «приемной матерью» Организации. Однако особую роль в этом процессе сыграли представители Объединенного правительства (я бы назвал их «нянькой» ГУАМ), которые вместе с евро-атлантическими экспертами участвовали в процессе создания данной структуры с самого начала и продолжают заниматься этим и теперь (хотя, может быть, не с тем же энтузиазмом) с единственной целью — развивать идеи или концепции, вполне осуществимые на практике, к тому же достаточно привлекательные, а также укреплять безопасность, стабильность и мощь стран-членов данной Организации.

Позволю себе не согласиться с профессором Т. Кузио относительно некоторых моментов в истории ГУАМ. Как отмечал выше этот автор, возникновение ГУАМ — результат столкновения стратегических интересов «русофилов» и «западников» в рамках СНГ, и ГУАМ сама по себе возникла в результате этих разногласий в Содружестве Независимых Государств.

Будучи в течение относительно продолжительного времени, с начала 1990-х годов, «своим человеком» или близким наблюдателем процесса создания практически всех региональных организаций на огромных просторах Евразии (СНГ, ОЧЭС, ГУАМ и некоторых других), я должен отметить, что ГУАМ появилась на политическом небосклоне не как внутренняя фракция раскольников в рамках СНГ (или против СНГ), которая преследовала цель помешать Содружеству Независимых Государств в осуществлении его деятельности, процедур и стратегических задач, как это пытаются представить сейчас некоторые упорные критики ГУАМ.

Как уже отмечалось, ГУАМ сформировалась как Организация в 1997 году благодаря наличию ряда стратегических векторов и факторов, тесно взаимоувязанных на огромной территории бывшего Советского Союза (БСС), а также благодаря определенному опыту взаимодействия с абсолютно неэффективными структурами СНГ, особенно с теми, которые пытаются разрешить незавершенные конфликты и некоторые проблемы безопасности. Более того, к тому времени, как ГУАМ оформилась в региональную структуру, она уже имела свою собственную идеологию, политическую повестку дня и стратегические цели, а в ее состав входили (по крайней мере формально и в соответствии с официальными заявлениями) действительно прозападные страны.

Вместе с тем нам необходимо найти ответ на другой, не менее важный стратегический вопрос: как предполагалось осуществлять цели, определенные в Совместном коммюнике на первом саммите стран-членов ГУАМ, или как сама Организация собиралась трансформироваться в презентабельную, качественно жизнеспособную, эффективную и престижную структуру в глазах внешнего мира и всего международного сообщества?

В данной статье я попытаюсь проанализировать определенные достижения, очевидные неудачи, некоторые мнения о более ранних и нынешних событиях в ГУАМ, ее отношения с другими международными структурами, созданными в Большом черноморскокаспийском регионе и за его пределами5, а также дальнейшие перспективы развития ГУАМ. Некоторые из этих прогнозов и ожиданий реальны, а некоторые, как мне кажется, выдают желаемое за действительное и весьма преувеличены.

Но есть по крайней мере один неоспоримый факт, который следует признать: ГУАМ, изначально созданная, как уже говорилось выше, с вполне определенной целью — обсуждение конкретных проблем безопасности, представляющих взаимный интерес, и поиски их решений, по мнению известного американского эксперта по пост-

5 Географически ГУАМ расположена внутри Большого черноморско-каспийского региона.

советским проблемам Пола Гобла, являет собой пример совершенно нового устройства и формы интеграции в БСС, знаменуя тем самым последнюю ступень распада Советского Союза6.

Однако мы все считали, что ГУАМ сразу станет активной структурой на постсоветском пространстве и вне его, создаст на этой обширной территории определенную положительную динамику и использует имеющиеся ресурсы для накопления и укрепления определенного запаса энергии для совместной деятельности стран-членов. В долгосрочной перспективе, как нам казалось, это должно было помочь новым независимым государствам более успешно маневрировать в болезненной и подчас «ухабистой» ситуации на переходной стадии постсоветского периода, делая процесс построения демократического государства более эффективным, укрепляя свой потенциал и суверенитет.

К тому времени страны-члены ГУАМ не только восставали из руин Советского Союза, но и находились на стадии формирования своей собственной государственности, создания своих собственных демократических и государственных институтов. И сейчас, оглядываясь назад и анализируя эти события через призму минувших бурных 10 лет, следует признать, что все мы были немного наивны и нас переполнял неуемный энтузиазм.

Понадобилось 10 лет, чтобы ГУАМ наконец превратилась в реальную организацию с растущим потенциалом, структурно и институционально оформленную, что позволило разработать достаточно солидный стратегический план, как превратить ее в достаточно эффективную структуру, обращающую на себя внимание и имеющую все шансы интегрироваться в наш «глобализированный» мир.

Конечно, нельзя забывать о некоторых объективных или субъективных факторах и тенденциях, существовавших внутри и вне ГУАМ и тормозивших нормальный ход развития Организации. Но, как говорится, «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается»: для создания новой организации, особенно международной, хотя и состоящей, как указывалось выше, из дружественных государств и стратегических союзников, требуется гораздо больше энергии и времени.

Тем не менее со дня своего появления, несмотря на определенные недоработки и зигзаги в ходе этого процесса, ГУАМ несет с собой, как мне кажется, весьма важное психологическое послание всему международному сообществу. По точному определению некоторых экспертов, страны-члены ГУАМ решительно и громко заявили: они хотят, чтобы их воспринимали как суверенные государства и чтобы они могли действовать независимо на международной арене в соответствии со своими интересами и целями.

Кроме того, эти же эксперты отметили, что в своих основополагающих документах страны-члены ГУАМ договорились проводить переговоры, обмениваться информацией, сближать свои подходы и стратегии, а не действовать друг против друга7. Была определена и стратегическая цель: стать нормально функционирующими государствами, обладающими всеми элементами суверенитета, и, как отметил американский политолог Кеннет Уолц, определить для себя, каким образом им предстоит решать внутренние и внешние проблемы8.

Вы спросите, почему я акцентирую внимание на этих вопросах?

К тому времени, как была создана ГУАМ, международное сообщество привычно называло все постсоветские страны, кроме России, новыми независимыми государствами, и должен признать, что это неуклюжее название еще живо и сегодня его довольно часто используют западные эксперты и аналитики.

6 Cm.: Goble P. The CSIS Conference on the Problems of GUAM. Washington D.C., 10 July 2000.

7 Ibidem.

8 Cm.: Waltz K. Theory of International Politics // Reading,Ma, 1979. P. 96.

Конечно, создание ГУАМ не полностью разрушило ложные и извращенные стереотипы периода «холодной войны», но это событие по крайней мере подтолкнуло к довольно решительному и бурному перевороту в умонастроениях политиков и в экспертном сообществе; заставило их анализировать развитие событий на постсоветском пространстве не только через так называемую «российскую призму», используя твердолобый подход, существовавший в период после «холодной войны». Может быть, и не в полной мере, но все же создание ГУАМ оказало свое воздействие: оно поколебало некоторые устоявшиеся взгляды и стереотипы стратегического мышления.

И если мы будем исходить из того, что «восприятие и есть реальность» (и с этим согласны некоторые аналитики), то рождение ГУАМ, даже в его эмбриональном и «неуклюжем» формате, самым существенным образом, хотя все еще на подсознательном уровне, повлияло на эти взгляды (пусть даже ложные) как на Западе, так и на Востоке9.

Однако пришло время, когда ГУАМ сама должна вместо устоявшихся стереотипов дать миру новую реальность. Возможно ли это? Об этом мы поговорим ниже.

Раздумья свидетеля: неукротимый энтузиазм и жесткая реальность

После развала Советского Союза (1991 г.) во всем остальном мире и среди ведущих политологов в частности бытовало мнение, что вакуум, создавшийся в результате этого действительно исторического события, заполнить нечем.

Я вполне могу понять интеллектуальное и стратегическое замешательство (или неразбериху), царившее в умах политиков и ученых мужей: распад и исчезновение одного из самых неестественных и уродливых политических режимов в истории человечества (это событие еще называли крушением Советской империи) вызвали существенный сдвиг в системе воззрений.

Вот почему мои предположения и критические наблюдения и раздумья о том, чем мог бы стать или станет в будущем ГУАМ, могут показаться несколько ироничными и напоминать неловкую попытку критиковать прошлое по принципу «задним умом крепок», то есть с точки зрения сегодняшнего дня.

Но если бы мы могли повернуть историю вспять, конкретнее — к 1990-м годам, когда некоторые политики и эксперты начали изучать перспективы ГУАМ, то следует признать, что в те времена лишь немногие верили, что маленькие политические единицы, подчиненные России (именно так большинство ученых и экспертов Запада называли СССР), так называемые советские республики, могут политически и экономически присоединиться к чему-либо, кроме прежнего «большого брата». В начале 1990-х годов постсоветское пространство и все события в его странах все еще воспринимались и подгоня-

9 Как секретарь Национального совета безопасности Грузии я встречался с некоторыми мировыми лидерами и передавал им послания президента Эдуарда Шеварднадзе, в том числе президенту Азербайджана Гейдару Алиеву. Все встречи с президентом Гейдаром Алиевым были для меня хорошими уроками современного видения стратегической ситуации и государственного руководства, а также понимания преимуществ регионального сотрудничества в интересах стран-членов ГУАМ. Однако почти каждый раз президент Гейдар Алиев замечал с достаточной долей сарказма: «Тедо, сколько еще времени нам надо быть независимыми, пока твои друзья на Западе перестанут называть нас «новыми независимыми» государствами?» Этот твердый и ясный вопрос все еще звучит во мне и все еще требует должного ответа (Japaridze T. Notes of My Meetings with H.E. Heydar Aliev, President of the Republic of Azerbaijan, March — November 2002—2003).

лись под так называемую «российскую призму» или включались в некую политическую повестку дня, названную «наш приоритет — Россия». Эта политика была провозглашена и проводилась, например, администрацией Б. Клинтона с 1992 года.

Сотни раз я спрашивал себя и своих коллег: «Как Грузия и другие бывшие советские республики будут выживать без России?», «Куда они смогут пойти без Москвы?», «Как экономика Грузии будет функционировать без поддержки России?»

В целом очень немногие как на Западе, так и на Востоке обладали достаточным воображением, историческим опытом (т.е. коллективной или институциональной памятью), чтобы выйти за рамки так называемого «российского вектора». Основной стратегической задачей всех постсоветских государств в то время было сохранение своей независимости, завоеванной с таким трудом, закрепление своего политического суверенитета и достижение успеха в ходе очень болезненного и трудоемкого процесса построения государственности и демократии.

И вот через много лет я должен признать, что на столь тернистый путь мы вступили, не обладая достаточным опытом и знаниями относительно того, к чему мы стремимся. Но при этом, как я уже отмечал выше, мы были движимы огромным и неудержимым энтузиазмом и некоторым наивным пониманием нашей цели.

Таким образом, создание ГУАМ для его стран-членов оказалось самым лучшим, что они могли тогда сделать, чтобы приблизиться к настоящему стратегическому партнерству. Иными словами, ГУАМ и была этим стратегическим партнерством, хотя многие члены ГУАМ не были такими большими знатоками в деле разработки стратегий, как, скажем, Франция, Китай и даже Россия. Но, как я уже отмечал, мы были уверены, что прекрасно знаем, какой должна быть ГУАМ: группой государств с общими проблемами и общим пониманием угроз и рисков, а также с одинаковым видением будущего. Вот так мы представляли себе ГУАМ и ее деятельность в рамках международного сообщества.

Но все же оставалась масса вопросов о том, каково место Организации и что есть ГУАМ? была ли она в составе СНГ или нет? была ли она «за» или «против» СНГ или только «против» России?

И мы непрестанно проводили нашу идею о том, что ГУАМ не являлась частью пространства СНГ, но в то же время деятельность Организации не была направлена ни против СНГ, ни против России. Как мы любили говорить, она была «проГУАМовской», имея в виду, что стратегические отношения развивались на основе общности проблем безопасности в рамках постсоветского пространства между такими странами, как Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова, которых объединяли общие интересы, общие угрозы и риски в отношении их суверенитета и независимости.

Как уже отмечалось, после окончания «холодной войны» и распада Советского Союза на этом пространстве возник ряд таких региональных структур, как СНГ, Таможенный союз, Союз Россия — Беларусь, ЕврАзЭС. Но большинство этих институтов было создано либо искусственно, либо под давлением, поэтому многие из них сегодня не функционируют и/или недееспособны. Однако мы наивно полагали, что здесь могут быть исключения и ГУАМ — одно из них.

Что заставляло нас думать таким образом?

Группа ГУАМ появилась только после того, как потенциальные ее страны-члены установили тесные политические и экономические связи с государствами, расположенными за пределами бывших границ СССР. Что касается Грузии, то для нее ГУАМ возникла после того, как она установила интенсивно развивающиеся отношения со своим мощным соседом — Турцией, с большей частью европейских стран, с Израилем и, конечно, с Соединенными Штатами. Правительства Украины, Азербайджана и Молдовы также сначала установили контакты с внешним миром и лишь пос-

ле того обратили свои взоры вовнутрь, то есть на своих «старых друзей» с их общими старыми проблемами.

Как мы полагали в то время, ГУАМ свидетельствовала о нашей растущей уверенности относительно того, что мы справимся с определенной непредсказуемостью, существовавшей в нашем ближайшем окружении. И опять же в силу нашей определенной наивности мы считали ГУАМ мощным подтверждением нашей растущей политической зрелости в поиске решений общих региональных проблем, которые не могли быть решены извне.

С позиции середины 1990-х годов эта группа стран (Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова) политически была связана своей прозападной ориентацией, экономически — своей приверженностью таким проектам, как евразийский экономический и энергетический транспортный коридор, идеям, заключенным в законодательных актах относительно создания нового Шелкового пути, поддерживаемым американским сенатором Браунбе-ком, и перспективам экономической деятельности в бассейне Черного моря, а стратегически — противодействием реинтеграции СНГ.

Мы полагали, что благодаря ГУАМ преимущества регионального и субрегионального сотрудничества помогут создать более гибкие, прозрачные, эффективные принципы и равновесие сил, которые, в свою очередь, будут служить конкретным интересам стран-участниц.

Линия «Север — Юг», которая когда-то разделила регион на Южный Кавказ и Центральную Азию, быстро заменяется на линию «Восток — Запад», в результате чего появляется ряд стран от границ Китая до Черноморского региона, которые имеют общие стратегические интересы. Некоторые эксперты считали, что эти новые интересы можно реализовать в рамках плана создания торгового пути «Восток — Запад», который должен соединить Центральную Азию с Европой. И это было главным аргументом для приглашения Узбекистана войти в ГУАМ, ведь тогда Организация стала бы своего рода ядром предполагаемого динамичного развития.

Естественно, существовал ряд институциональных и организационных проблем, которые привели эти дискуссии к далеким на тот момент от реальной жизни выводам и суждениям. Я бы хотел упомянуть один очень яркий пример. Вместо того чтобы думать о постепенном и поэтапном создании неких функциональных образований или объединений в рамках ГУАМ, все включились в «волнующие», но абсолютно бесполезные рассуждения о создании «свободной экономической зоны» (СЭЗ) ГУАМ, которая в то время и в той сложной ситуации была идеей абсолютно преждевременной. Ведь на первом этапе становления Организации в первую очередь необходимо было создать правовую основу, способную обеспечить четкое взаимодействие, например, таких национальных служб, как таможенная и пограничная, а также службу связи для развития взаимодействия и реализации на первом этапе совместных небольших проектов стран-членов ГУАМ10. Если бы мы сделали это раньше, то я более чем уверен, что понимание нашей региональной ответственности друг перед другом и перед международным сообществом (а также большая информированность последних о ГУАМ) росло бы гораздо быстрее и на более поздней стадии создало основу для формирования важных международных организационных структур, например той же свободной экономической зоны ГУАМ.

И такие объединенные усилия могли бы успешно противостоять растущей экономической экспансии России, основанной на идее/концепции создания новой «либеральной империи» исключительно экономическими средствами для продвижения и укрепления

10 Cm.: GUUAM: Genesis and Growth of a Group. Remarks by H.E. Hafiz Pashaev, Ambassador, Republic of Azerbaijan. The Black Sea Regional Security Program. The John Kennedy School of Government. Harvard University, 31 May 2001.

стратегических интересов Кремля на постсоветском пространстве, в том числе в странах ГУАМ.

Этой новой тактике России — переход от военно-политического принуждения к агрессивно реализуемым энергетическим и коммерческим стратегиям — могли бы эффективно противостоять страны-члены ГУАМ, если бы в качестве контрмеры создали сильный экономический блок в своей организации.

Но они этого не сделали ни в то время, ни за 10 лет официального функционирования ГУАМ.

Мы могли бы более активно и решительно участвовать в некоторых конкретных проектах, которые способствовали бы повышению интереса иностранных государств к ГУАМ. Так, идея восстановления Великого шелкового пути, безусловно, приобретает огромное значение, и она могла бы перерасти в многосторонний и многофункциональный мегапроект, в результате реализации которого можно было бы построить новые, а также восстановить и расширить действующие автомагистрали, железные дороги, аэропорты и морские порты. Этот новый Великий шелковый путь связал бы государства, примыкающие к нему, не только друг с другом, но и с множеством отдаленных стран через современные и передовые средства связи и информационные технологии, и появилась бы возможность подготовить поколение работников, которое бы обеспечило их функционирование.

Экспертам было также ясно, что проекты, подобные Великому шелковому пути или транспортному коридору Европа — Азия (наряду с созданием условий для нормального функционирования ГУАМ), предоставили бы возможность увеличить ее потенциал не только в транспортной и коммерческой сфере. Другими словами, эти мощности и потенциал могли бы стать стабилизирующим фактором в отношениях между евразийскими государствами и БСС, а также способствовать созданию общего рынка и новых геостратегических и геоэкономических альянсов.

Зачем я говорю об этом?

Идея строительства евразийского коридора включает три компонента: транспортный коридор Европа — Кавказ — Азия, стратегический энергетический коридор Восток — Запад и телекоммуникационную систему. Наиболее привлекательным для международного сообщества оказался проект ТРАСЕКА, который мог стимулировать реконструкцию основного звена транспортной инфраструктуры в этом районе. Широкое сотрудничество обеспечивало разработку программ реконструкции всех видов транспорта.

Наличие огромных запасов энергоносителей в Каспийском регионе подтвердило необходимость диверсификации транспортных путей на мировые рынки. Энергетическая дипломатия стала важной частью выстраивания внешней политики многими странами региона. Она предусматривала присутствие на торгово-экономической «сцене» всех стран ГУАМ и других региональных «игроков», которые в конечном счете могли бы стать основными гарантами баланса безопасности на всем пространстве ГУАМ.

Однако эксперты ряда государств-членов ГУАМ признавали, что для надежного обслуживания транзита, безопасности транспортировки нефти и газа необходимо создать современную телекоммуникационную инфраструктуру. Предполагалось, что основными направлениями в этой сфере будут разработка новых технологий и реализация проектов по прокладке оптико-волоконных кабелей, однако приоритетом для ГУАМ оказалась модернизация существующих технологических систем.

По прогнозам экспертов, все эти проекты имели своей конечной целью укрепление суверенитета и, что было и остается самым важным, повышение возможностей стран-членов ГУАМ в создании новой атмосферы доверия, сотрудничества и в совершенствовании механизмов построения безопасности. Все эти меры в конечном счете смогли бы сделать

необратимыми демократические и рыночные преобразования в ГУАМ. И опять, как мы наивно полагали, это могло бы способствовать лучшему общему пониманию, ощущению единства и достижению общих интересов в ГУАМ (чего нам пока не удалось достигнуть), а это, в свою очередь, сделало бы Организацию сильнее, жизнеспособней и, соответственно, более гибкой, чтобы отвечать потребностям других международных форматов и форумов. Однако большинство этих идей остались лишь в наших планах и заявлениях.

Что мы думали о выгодах и преимуществах ГУАМ?

ГУАМ оказалась первым «пробным» форумом на постсоветском пространстве, форматом для консультаций и выработки общего мнения, что стало бы надежной основой для построения нового межрегионального сотрудничества. Даже самые скромные успехи ГУАМ на начальных стадиях ее существования могли явить собой положительный пример успешности и подтолкнуть другие государства к участию в реализации идей регионального сотрудничества.

Мы предполагали, что деятельность ГУАМ должна выйти за географические рамки ее участников и распространить свое влияние на более широком пространстве. Вот почему Организация предприняла скромные попытки переориентировать свои усилия на решение не только политических проблем и вопросов безопасности, но и на решение задач, связанных с общим развитием евразийского коридора.

Организация могла бы реализовать эти вдохновляющие планы, если бы, как уже отмечалось выше, на всем пространстве ГУАМ существовала единая коммуникационная система и удалось устранить искусственные препятствия, возникшие в результате несовершенства законодательной системы или неправильных действий некомпетентных чиновников. Это было основной причиной того, что вопреки здравому смыслу львиная доля грузопотока из республик Центральной Азии в Европу шла по более длинному пути через Россию и государства Балтии, а не через страны ГУАМ.

Вместе с тем я не хотел бы только критиковать, следует отметить и позитивные шаги, предпринятые странами-членами для укрепления институциональных возможностей ГУАМ. На саммите, состоявшемся в 2001 году, Украина выступила с инициативой по укреплению институциональных возможностей Организации. На этом саммите была принята Хартия ГУАМ и принято решение проводить встречи государств-участников (на уровне министров иностранных дел) раз в шесть месяцев, а также был создан Комитет национальных координаторов, которому поручалось на своих регулярных заседаниях контролировать ход реализации совместных программ. Кроме того, был образован Постоянный секретариат и Информационный офис (в Киеве). В 2002 году государства ГУАМ подписали и впоследствии ратифицировали соглашение о свободной торговле. Но, по справедливому замечанию некоторых экспертов, и как это неоднократно случалось до того, в основном эти меры остались лишь на бумаге, и только незначительная их часть была реализована к 2007 году11.

Слишком много времени было потрачено на бумажную волокиту и бесполезные обсуждения некоторых перспективных, но неосуществимых идей и рекомендаций. Даже реализация предложенных рядом участников некоторых практически и стратегически важных идей и проектов, которые могли бы способствовать трансформации ГУАМ в заметную международную организацию, занимала необоснованно много времени, или эти идеи и проекты просто «растворялись» в бесконечных и бессмысленных уточнениях деталей на заседаниях Организации.

Все еще ждут своего решения некоторые предложения и идеи, которые могли бы сделать ГУАМ «любимицей» международного сообщества, а саму Организацию жизнеспо-

11 Cm.: Final Communiqué of the Yalta GUUAM Summit, 6—7 June 2001; Socor V. “GUAM” Summit Preview: A New Lease on Life // The Jamestown Foundation, 20 April 2005.

собной. Среди таких предложений следует отметить создание Координационного комитета при торгово-промышленных палатах стран-участниц, Межпарламентской группы по вопросам совместных экономических проектов, упрощение таможенных процедур и формальностей, гармонизацию таможенных законодательств, создание Конгресса союзов предпринимателей и Объединенного банка ГУАМ, а также других совместных проектов в сферах транспорта, страхования, лизинга и туризма.

Медлительность и «политическая сонливость» ГУАМ вызвали изрядную долю скептицизма и пассивности даже среди наиболее страстных сторонников Организации, в частности у правительства Соединенных Штатов, которое, как уже отмечалось, с первых дней существования оказывало ГУАМ интеллектуальную и финансовую поддержку. Так, в 2001 году Конгресс США утвердил ассигнования (45 млн долл.) на финансирование некоторых проектов, хотя отсутствие жизнеспособных, осуществимых и убедительных разработок заставило должностные лица Государственного департамента «придержать» большую часть средств.

Несмотря на все целенаправленные шаги и решительные попытки послов Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы в Вашингтоне, а также усилия, сфокусированные на Соединенных Штатах и призванные расширить информированность их политиков и экспертов о ГУАМ, имидж Организации, можно сказать, «дышал на ладан»12. И столь пессимистический политический диагноз был основан на значительном ряде факторов: ослабление политического влияния президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе, кончина президента Азербайджана Гейдара Алиева, пророссийская позиция президента Украины Леонида Кучмы. К тому же в этом плане существенную роль сыграли старые, но широко известные структурные и организационные недостатки и неудачи, которые в 2003—2004 годах значительно усложнили работу ГУАМ.

Однако сейчас, после смены руководства в странах-участницах и в силу решений, принятых на последних саммитах, ГУАМ готова принять решительные инновационные меры в политической, структурной и интеллектуальной сферах. Но, принимая во внимание прошлое Организации и не менее захватывающие планы ее дальнейшего развития, которые из года в год оставались только на бумаге, ГУАМ может и не «возродиться», если ее нынешнее руководство не будет решительным образом выполнять им же принимаемые решения.

Организация, которой ГУАМ еще не стала

Но прежде, чем я продолжу свои рассуждения и наблюдения, мне бы хотелось сделать то, что я обычно делаю перед тем, как окончательно сформулировать проблему, а именно: до того, как установить, чем данная проблема является, я стараюсь определить, чем она не является.

Такой гипотетический (несколько ироничный) ракурс или попытка взглянуть на ГУАМ с позиции 10-летней давности поможет лучше понять ошибки и просчеты Организации со времени ее создания, точнее определить ее стратегические направления, цели, потенциальные возможности и перспективы. Такой анализ поможет странам-членам, а также чиновникам, аналитикам и экспертам ГУАМ найти пути и средства, чтобы сделать эту структуру более работоспособной, эффективной и компетентной.

12 См.: Socor V. ‘^иАМ” Summit Preview: А New Lease оп Life.

Как я уже говорил, на всем протяжении своей профессиональной деятельности в качестве посла Грузии в Соединенных Штатах (свыше восьми лет), а затем — секретаря Национального совета безопасности и министра иностранных дел Грузии я всегда принимал активное участие в работе ГУАМ на разных уровнях, в том числе во многих официальных и неофициальных встречах и дискуссиях. Я хорошо осведомлен и о скромных достижениях, и о значительных прорывах, был также свидетелем многих досадных поражений, зигзагов и безвыходных положений.

И в этой статье я бы хотел не только поделиться с вами некоторыми личными соображениями и наблюдениями в отношении прошлого, настоящего и будущего ГУАМ и его окружения, но и попытаться озвучить эти наблюдения в новом стратегическом контексте, «встроить» этот контекст в изменившийся ландшафт мировой политики (в данном случае речь идет о новых тенденциях и событиях, в том числе политических или стратегических формулах и структурах), где возникают новые стратегические направления, которые пересекаются или не пересекаются друг с другом, а в некоторых ситуациях создают новый синергизм и способствуют динамичному развитию вокруг нас.

Возможно, эти новые события во внешнем мире, в том числе в соседних с ГУАМ странах, будут способствовать появлению у Организации совершенно нового стратегического видения или стратегического мышления. Однако эти взгляды и позиции должны быть тщательно просчитаны и получить свое структурное оформление. Кроме того, необходимо решительно и по-новому подойти к анализу и переоценке некоторых старых идей или ошибок.

Это единственный путь, способный вывести ГУАМ из умирающего состояния и изменить наше стратегическое мышление — перейти от категории принятия желаемого за действительное (даже ложных ожиданий) к продуктивным идеям и шагам, которые подтвердят аксиому: безопасность, стабильность и суверенитет являются тесно взаимосвязанными и неделимыми компонентами процветания и экономического развития.

Почему я повторяю эту хорошо известную и, я бы сказал, очевидную концепцию?

Как заставить людей, в том числе и проживающих в регионе ГУАМ, тех, кто все еще сохраняет менталитет «холодной войны» и кто полностью введен в заблуждение или даже разочарован некоторыми «демократическими» экспериментами конца 1980-х и начала 1990-х годов, изменить свои привычки, но главным образом психологию, менталитет, восприятие, чтобы они поверили и приняли эту точку зрения?

Как заставить этих людей понять, что идея неразрывности безопасности и устойчивого развития предоставит им беспроигрышную модель, более популярную, нежели устаревшие сценарии старой «большой игры»? Как заставить их признать, что в нашем глобализирующемся мире количество и качество банков и отелей значит гораздо больше, чем количество и качество даже самых лучших танков?

В этом контексте моя идея проста и очевидна: сильная экономика и устойчивое необратимое развитие являются теми ключевыми элементами, которые создают в стране военную мощь, а не наоборот. При этом не игнорируется и не принижается значение военной мощи любого независимого государства, в том числе стран-членов ГУАМ, наоборот, они укрепляют военные силы благодаря мощной экономике и ее развитию. Я считаю, что ГУАМ должна способствовать расширению такого стратегического мышления.

Но вместе с тем следует отметить, что некоторым региональным политическим игрокам на постсоветском пространстве (в том числе в регионе ГУАМ) все еще трудно осознать, как любят говорить эксперты, очевидную реальность: на всей территории бывшего СССР, как я уже говорил, по-прежнему наблюдаются сложные (порой даже катастрофические) геостратегические или геоэкономические переходные процессы и изменения.

Вокруг нас, в том числе в регионе ГУАМ, отмечаются значительные сдвиги в психологии и умонастроениях в сторону новых стратегических реалий. Все это оказывает серьезное воздействие на изменения как отдельной личности, так и всего общества, включая наиболее значительные изменения нашей «ментальной карты». Обычно требуется очень много времени (несколько поколений), прежде чем все эти изменения окончательно «улягутся» в нашем сознании.

Возможно, это и было главным препятствием (среди множества внутренних и внешних факторов), которое затрудняло развитие ГУАМ в течение 10 лет, привело к застою и загнало в тупик нашу организацию.

Сегодня мы можем признать, что ГУАМ пока еще не трансформировалась в динамичную альтернативу любой существующей региональной международной организации. Хотя, как со сдержанным оптимизмом отмечают некоторые эксперты, она медленно набирает политические обороты и становится политически заметной для внешнего мира и приобретает известность, хотя пока еще в скромных масштабах.

Однако на нынешнем этапе своего развития (и эта тенденция может сохраняться как таковая еще очень долго) ГУАМ не может конкурировать с другими организациями подобного типа, даже с региональными, например с ОЧЕС, которую международные эксперты серьезно критиковали в связи с медленными темпами развития и неспособностью адаптироваться к переменам, происходящим на международном и региональном уровне.

ГУАМ по-прежнему должна доказать свою жизнеспособность и необходимость для потенциальных международных партнеров. Сегодня же мы имеем лишь множество деклараций и заявлений, огромный объем оформляемой документации (ее большая часть никогда не будет реализована), явное отсутствие должного институционального и юридического оформления структур в странах-членах и отсутствие связей с другими международными организациями как региона, так и всего мира.

Даже учитывая множество упущений и неудач, с которыми ГУАМ пришлось столкнуться с момента своего основания, она могла бы восприниматься по крайней мере как еще один партнер или ресурс, скажем, для Европейского союза, являющегося самой близкой к ГУАМ политической структурой и центром притяжения для всех ее стран-участниц. ЕС все еще смотрит на ГУАМ, мягко говоря, с некоторым отстраненным любопытством (несмотря на недавние подвижки в их отношениях, правда, весьма скромные), хотя многие политики и руководящие круги, в основном в Старой Европе, воспринимают ГУАМ как своего рода «несносного ребенка», некую «помеху» политическому статус-кво. Однако к этим эмоциональным и тривиальным воззрениям примешивается определенная политическая апатия или даже пренебрежение и сарказм. Может возникнуть вопрос, почему в европейском сообществе преобладает такое отношение. Да потому, что только в 2007 году ГУАМ стала полноправной организацией. Превратиться ли она когда-нибудь в полноправный политический союз, как, например, ЕС и другие международные структуры, остается под большим вопросом.

В противовес такому скептицизму ГУАМ сейчас должна выдвигать и предлагать своим потенциальным партнерам пока скромные, но жизнеспособные и выполнимые стратегические или экономические идеи/проекты. Только такие шаги могут привлечь европейцев, в частности принадлежащих к группе так называемых «евроскептиков». После недавнего расширения ЕС и НАТО эта группа все еще находится в состоянии своего рода политического невроза и по-прежнему будет относиться с осторожностью к любой, даже формально лучшей, чем ГУАМ, организации, созданной и структурно и институционально оформленной за пределами ЕС. Так, например, прошли годы пассивных и ни к чему не обязывающих дискуссий, прежде чем Евросоюз начал вести более или менее официальный диалог с ОЧЕС, определив ключевые области сотрудничества: транспорт, энергети-

ка, окружающая среда, улучшение управления, борьба с организованной преступностью и терроризмом.

Очевидно, что не только в силу определенных политических инстинктов (интуиции) ГУАМ «не пришелся ко двору» в Европейском союзе. Дело в том, что долгосрочные стратегические цели стран-членов ЕС слишком сложны, разнообразны и противоречивы для новых членов, а достижение уровня экономических и политических составляющих таких организаций, как ЕС и Евро-Атлантическое сообщество, не всегда для новичков по силам, и заявленная готовность соответствовать стандартам этих организаций доверия не вызывает.

Возможно, такая оценка покажется слишком жесткой и пессимистичной. Однако в ней можно различить «семена» зарождающейся стратегии ГУАМ в отношении ЕС, поскольку в конечном счете они попадут на благоприятную почву, на которой дадут ростки новой политики Евросоюза в отношении ГУАМ. Нам надо интегрировать эту структуру в сферу принятия политических решений ЕС, а последующая стратегия вхождения ГУАМ в Евросоюз должна базироваться на соблюдении его интересов. Вероятно, тогда ГУАМ получит прекрасный шанс доказать свою политическую и экономическую состоятельность и сможет рассчитывать на успех.

Некоторые последние события в ЕС, введение так называемой «Политики европейского соседства» (ПЕС) могут изменить такое негативное отношение Европейского союза. По словам Лили ди Пуппо, эксперта ЕС, «в прошлом Европейский союз не стремился поддерживать региональные инициативы, например ГУАМ, заявляя, что эти инициативы не имели существенной материальной базы, не давали дополнительных выгод и дефакто отдаляли Россию. Однако в 2006 году проблема энергоносителей вышла в Европе на первый план, что заставило ЕС занять более активную позицию и претендовать на большую стратегическую роль в черноморском бассейне, возможно, на «кусок пирога» от России»13.

Даже быстрое и неожиданное (в виде экспромта) вступление Узбекистана в ГУАМ в 1999 году, как оказалось позже, было скорее выражением политической воли, нежели хорошо просчитанным стратегическим шагом, который, как мне кажется, не нашел положительного политического резонанса в международном сообществе, указывая на отсутствие стратегического видения и потенциальных возможностей стран ГУАМ. При этом, насколько я помню, звучали прогнозы, что присоединение Узбекистана (с большим «У», как окрестили этот шаг эксперты), расположенного далеко от официального пространства ГУАМ, добавит ГУАМ стратегической значимости, вовлекая Узбекистан (этот двойной анклав) в пробуждающееся динамическое развитие и в процессы диверсификации на постсоветском пространстве, например, создание транспортного коридора Европа — Азия, участие в программе НАТО «Партнерство ради мира», вступление всех стран-членов ГУАМ в Совет Евро-Атлантического партнерства.

С появлением в ГУАМ еще одной большой буквы «У» некоторые разработчики стратегий пришли к выводу, что теперь эта структура станет идеально расположенным стратегическим мостом, по которому европейские организации смогут проникнуть в самое сердце Центральной Азии, наивно полагая, что, используя этот коридор для интеграции в европейские и евро-атлантические структуры, страны-члены ГУУАМ получат огромные выгоды и обратят на себя внимание НАТО и ЕС, а у международного сообщества появится возможность узнать больше о ГУУАМ и ее идеях.

Однако в таком расширенном формате Организация просуществовала недолго. Через некоторое время Узбекистан вышел из ее состава, и она вернулась к своему обычному

13 Cm.: De Puppo L. The EU Looks Carefully at the Caucasus and its Energy Potential. London, 4 June

2006.

названию — ГУАМ. После выхода Узбекистана, как отметил Эльдар Исмаилов, известный аналитик из Азербайджана, ГУАМ вернулась в свое привычное географическое и политическое состояние14.

Но этот провалившийся эксперимент еще раз подтвердил азбучную истину любой стратегии: сегодня в международных отношениях не достаточно быть «анти-» или «опасным», какой воспринималась ГУАМ, и надо сказать, иногда, хотя и достаточно неуклюже, она пыталась играть эту роль. Любая новая организация или формат должны иметь позитивные цели, ориентироваться на сотрудничество и стабильность (даже при наличии стратегических различий с соседними странами). В частности, некоторые политтехнологи предполагали, что либо «сердце» Евразии («Хартленд»), либо ее «периферия» («Римленд») (географически ГУАМ подходит под любое из этих определений) могут стать своего рода стартовой площадкой для «глобального движения против Запада с целью окончательного исключения влияния ЕС и Евро-Атлантического сообщества на Евразию»15.

Но не следует забывать, что для такой геостратегической системы важно не только географическое положение. Наряду с этим необходимо учитывать жизнеспособность любой организации или страны, ее функциональность и, как отмечалось выше, полезность и привлекательность для внешнего мира, в том числе для международного сообщества.

Сегодня наблюдается тенденция ухудшения отношений между Россией и Западом в целом, а также между ГУАМ и РФ в частности. Если ГУАМ хочет стать успешной и эффективной организацией, то в этих отношениях не должно быть «отрицательного заряда». Наоборот, она должна попытаться найти возможности и конкретные проекты, чтобы смягчить эту напряженность и таким образом доказать, что безопасность и экономическое процветание — неразделимые элементы устойчивого развития. Мне кажется, что ГУАМ достигнет большего успеха, если будет ориентироваться на такие положительные цели, а ее страны-члены будут демонстрировать приверженность этим благородным задачам.

Саммиты ГУАМ: декларации и реальность

Как уже отмечалось, последние саммиты ГУАМ дали новый толчок развитию Организации и открыли новые перспективы не только для населения стран-членов, но и для всего международного сообщества.

Саммит ГУАМ (Киев, 23 мая 2006 г.) постановил предпринять решительные шаги по активизации работы и повышению эффективности институциональных структур орга-

14 См.: Исмаилов Э., Папава В. Центральный Кавказ: от геополитики к геоэкономике. Стокгольм: CA&CC Press®, 2006. P. 91.

15 Во время Второй мировой войны Николас Спайкман, американский специалист по вопросам стратегии, поставил под сомнение ориентацию на концепцию «Хартленда», разработанную представителем предыдущего поколения ученых Халфордом Маккиндером (в противовес тезису Мэхана о морских державах), и предложил взамен идею «Римленда», куда включил континентальные страны, имеющие выход к морю. Некоторые государства-члены ГУАМ, в том числе Украина, Грузия и частично Азербайджан, отвечают этим требованиям, хотя Черное море как таковое (главный водоем в регионе ГУАМ) не обладает, как было признано многими экспертами, явными стратегическими чертами, а воспринимается как своего рода «озеро», поделенное между Турцией и Россией (см.: Fettweis Ch.J. Sir Halford Mackinder, Geopolitics and Policymaking in the 21st Century // Parameters, Summer 2000. P. 58—71; Horn T. The Revolution in Transatlantic Affairs. Perils and Promises of a Global NATO // Policy Review, August 2007).

низации, способствовал расширению ее международного признания. На нем присутствовал президент Литвы Валдас Адамкус, поскольку эта страна принимает активное участие в осуществлении балто-черноморских инициатив.

Этот саммит серьезным образом пересмотрел существующий формат и структуру ГУАМ, объявил о создании нового полноценного международного регионального формата — «Организации за демократию и экономическое развитие — ГУАМ» с постоянным секретариатом в Киеве16.

Главы стран-членов скорректировали задачи и направили деятельность Организации на укрепление демократии, соблюдение законности, уважение основополагающих прав и свобод человека, устойчивое экономическое развитие стран-участниц и обеспечение безопасности и стабильности в регионе ГУАМ и за его пределами. Кроме того, саммит еще раз подтвердил стремление стран-участниц к углублению европейской интеграции и дальнейшему развитию отношений с ЕС и НАТО, особо отметив стремление Организации к дальнейшему укреплению партнерских отношений с Соединенными Штатами Америки, с другими странами и организациями, в том числе в реализации совместных экономических проектов.

Президенты государств-членов подписали в Киеве специальный протокол о вступлении в силу ранее принятого соглашения о создании зоны свободной торговли ГУАМ. Однако, учитывая предыдущий опыт относительно «эффективности» Организации, некоторые эксперты не разделяют оптимизма руководства ГУАМ относительно того, что эти решения будут реализованы в обозримом будущем.

Особое внимание на саммите было уделено неразрешенным или затянувшимся конфликтам в регионе ГУАМ. Саммит признал необходимым интенсифицировать процесс урегулирования конфликтов, а руководство стран-членов обратилось к международным и региональным организациям и институтам с просьбой способствовать (в рамках их компетенции) урегулированию «замороженных» конфликтов в регионе ГУАМ.

Президенты отметили важность демилитаризации зон конфликтов и поддержания режима безопасности в данных районах, привлекая для этих целей международные миротворческие силы, размещенные там под эгидой ООН или ОБСЕ, чтобы создать условия для возвращения беженцев и обеспечения мирного сосуществования различных этносов.

Президенты выразили также определенный энтузиазм по поводу того, что такие встречи помогут странам ГУАМ стать частью демократического мира, цивилизованной системы международных отношений и что Организация действительно может быть примером того, как нематериальные, но вполне реальные выгоды способны перевесить выгоды материальные, но труднодостижимые.

На саммите в Баку (2007 г.) Азербайджан еще раз подтвердил, что для реализации этих заявлений потребуется очень много усилий. В рамках гибкой формулы сотрудничества ГУАМ-Плюс со странами-партнерами и дальнейшего расширения международной открытости на этой встрече присутствовали также президент Румынии Траян Бэсеску, президент Литвы Валдас Адамкус, президент Польши Лех Качиньский.

Однако повестка дня саммита не была выполнена полностью, поскольку участники лишь обозначили основные проблемы и приняли ряд декларативных решений по транспортировке каспийской нефти и урегулированию «замороженных» конфликтов.

Идея трансформации ГУАМ в некий энергетический «мостик» между Центральной Азией и Европой (эту идею планировали одобрить на саммите в Баку) осталась только на

16 См.: Киевская декларация о создании «Организации за демократию и экономическое развитие — ГУАМ», June 23 [http://www.guam.org.ua/181.611.0.0.1.0.phtml].

бумаге, поскольку ее реализация зависит от активного сотрудничества и участия Казахстана и Туркменистана (наряду с ЕС).

Но с обеих сторон шли отрицательные сигналы: президент Казахстана Нурсултан Назарбаев отказался от приглашения посетить саммит (хотя он предложил направить в Баку своего представителя), а президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедов просто проигнорировал приглашение правительства Азербайджана. Да и реакция ЕС была весьма прохладной: министр иностранных дел Австрии, который был приглашен как представитель страны-лидера проекта «Набукко», также отклонил приглашение.

Владимир Сокор заметил, что «такая реакция может быть результатом подписания этими тремя странами соглашений с Россией по поставке и транзиту энергоносителей, которые, после их реализации, могут сделать просто ненужными транскаспийские проекты по транспортировке энергоносителей в Европу через страны ГУАМ. Эти отказы свидетельствуют, что политика Запада в отношении каспийских энергоносителей трещит по швам. ЕС, предполагаемый бенефициар от проектов по транспортировке энергоносителей через страны ГУАМ и центр их программ по реформированию, не снизошел до принятия приглашения на саммит ГУАМ»17. Однако создается впечатление, что это более общие тенденции в энергетической политике ЕС, который не сумел выстроить логически последовательную стратегию, а проект «Набукко», как и многие другие проблемы и концепции, остается просто проектом, предметом изучения и составления отчетов18.

Еще один вопрос, включенный в повестку дня саммита в Баку — создание миротворческого батальона ГУАМ, — также не был решен. Напомним, что впервые предложение о создании такого батальона выдвинули несколько лет назад, чему с 2000 года предшествовали длительные и оживленные обсуждения между представителями стран-членов ГУАМ с участием экспертов США и НАТО19.

К этой идее вернулись и на Киевском саммите в 2006 году, когда Украина, всегда поддерживавшая это предложение, уполномочила Генеральный штаб страны подготовить планы создания такого батальона. (Речь шла о подразделении численностью 500— 600 чел., в том числе 150—200 украинцев.) В задачи батальона включили и некоторые полицейские функции. Каждый из четырех национальных контингентов будет базироваться на территории своего государства, и они могут быть призваны руководством их генеральных штабов на ежегодные военные учения, проводимые в одной из четырех стран20.

Как отмечают некоторые аналитики, такой батальон можно использовать для вмешательства в непрекращающиеся конфликты, а также для предотвращения конфликтов или для проведения гуманитарных операций под мандатом ООН или ОБСЕ в любом месте, включая, возможно, и страны-члены ГУАМ. Но ранее некоторые эксперты по вопросам безопасности предусмотрительно заявляли, что поддержание мира не должно стать конечной целью сотрудничества. Это должен быть процесс по улучшению взаимодействия между военными контингентами стран-членов ГУАМ. В этом плане хорошим примером могла бы стать деятельность Балтийского батальона21.

Хотя идея создания миротворческого батальона ГУАМ выглядит вполне привлекательной и может иметь практическое значение, но на Бакинском саммите Грузия (имея на

17 Socor V. Summit Takes Stock of GUAM’s Projects, Institutional Development // Eurasia Daily Monitor, The Jamestown Foundation, 20 June 2007, Vol. 4, Issue 120.

18 Cm.: The Financial Times, 26 August 2007.

19 Cm.: A Workshop on the Prospects of GUAM. Stanford University. The Institute for International Studies, 18 November 2000.

20 Cm.: Interfax-Ukraine, 15 June 2007.

21 Cm.: Эхо, 16 мая 2007 (также cm.: A Workshop on the Prospects of GUAM).

своей территории два «замороженных» конфликта) не поддержала идею создания такого военного формирования на завершающей стадии институционального развития ГУАМ. В целом было сказано, что на данный момент правительство Грузии не поддерживает идею размещения батальона ГУАМ на территориях ее стран-участниц.

Тем временем Грузия практически удвоила численность своих солдат, участвующих в операциях НАТО и США в Афганистане, Ираке, на Балканах, и вряд ли располагает дополнительными людскими ресурсами для формирования батальона ГУАМ. Молдова, со своей стороны, открыто отказалась участвовать в создании такого батальона, напомнив, что она имеет статус «нейтрального государства». И только Украина предложила (на саммите в Баку) не откладывать вопрос о создании этого батальона или в крайнем случае вернуться к данному вопросу позднее. В итоговых документах саммита эта тема вообще не упоминалась. Как уже неоднократно случалось в практике ГУАМ, хорошие идеи и намерения, которые могли бы сделать Организацию более значимой и работоспособной, просто рассеивались (или рассыпались) в ходе обсуждений.

И, как уже стало плохой бюрократической привычкой, ряд хороших идей и концепций остался лишь на бумаге.

Как бы следуя установившейся традиции, ЕС опять продемонстрировал свое равнодушие относительно саммита в Баку.

В то же время, несмотря на нескрываемую пассивность или отсутствие интереса у Евросоюза к ГУАМ, ее государства-члены сами предложили ЕС План действий миссий стран-членов Организации через своих послов в Брюсселе22. Согласно этому плану, открывается канал связи между ГУАМ и ЕС, который может способствовать более активному диалогу между этими двумя структурами (в случае его осуществления), расширяя региональный формат, основывающийся на уже существующих контрактных и структурных связях каждого члена ГУАМ с Евросоюзом в рамках соответствующих соглашений о партнерстве и сотрудничестве, а также планов действий (ПЕС), направленных на развитие регионального сотрудничества23.

В соответствии с этим документом были выработаны некоторые механизмы ведения диалога с ЕС, в основе которых лежит сугубо прагматический подход, соблюдаемый на любом уровне (КНК, глав миссий, экспертов и т.д.), в любой форме (ГУАМ + Тройка ЕС, председательство Евросоюза, СЕ, Секретариат ЕС), в любом формате (официальные или неофициальные встречи), а также на парламентском (сотрудничество между Парламентской ассамблеей ГУАМ и Европарламентом) и неправительственном уровне.

Следует сказать, что принятие этого Меморандума — один из самых решительных шагов ГУАМ, с помощью которого страны-члены Организации стремились донести до европейского сообщества свою точку зрения относительно перспектив и потенциальных возможностей развития региона ГУАМ. Насколько я понимаю, реализация этой инициативы странами-членами ГУАМ будет своего рода «сизифовым трудом», и я не уверен, что инициатива получит прямой и быстрый полноценный ответ от Евросоюза. Но убежден, что само существование такого Меморандума станет еще одной возможностью расширить осведомленность европейских политиков и экспертов о ГУАМ. В заключительной части статьи мы поговорим о том, насколько Организации необходимо развивать более активные и конструктивные связи с ЕС и его структурами.

22 См.: Developing Partnership and Cooperation between the Organization for Democracy and Economic Development—GUAM and the European Union for 2007—2008.

23 Страны-члены определили сферы возможного сотрудничества: построение демократии, уважение прав человека и эффективное управление, укрепление безопасности сотрудничества, пограничный контроль, разрешение затяжных конфликтов, энергетика и транспорт, окружающая среда, торговля, сельское хозяйство и рыболовство, занятость и социальные проблемы, региональное развитие и трансграничное сотрудничество, исследования и образование, наука и технологии.

Однако неожиданно саммит в Баку преподнес странам-членам Организации и приятный сюрприз.

В последнее время Япония проявляла интерес к установлению партнерских отношений с ГУАМ. Руководство страны включило эту инициативу в список первоочередных политических задач на 2006 год, который был опубликован в 2007 году в правительственной «Голубой книге».

Этот политический шаг предусматривает поддержку Японией идеи создания «дуги свободы и процветания», которая бы протянулась от Центральной Азии до бассейнов Каспийского и Черного морей и далее — до Украины. Власти Японии обсуждали эту инициативу с ЕС в Брюсселе, а затем направили заместителя министра иностранных дел Митодзи Ябунака на Бакинский саммит ГУАМ. Таким образом, на этом саммите появился новый формат встречи: диалог ГУАМ — Япония. И такой формат должен получить дальнейшее развитие. При этом центральным моментом будут инвестиции Японии в добычу и транспортировку энергоносителей, а также взаимная политическая поддержка в международных организациях24.

Одним из позитивных начинаний на саммите в Баку можно считать представление «Стратегии развития отраслевого сотрудничества» — конкретный план мероприятий, которые страны-члены Организации должны осуществить в различных отраслях экономики и торговли в регионе ГУАМ. Это была весомая попытка ее стран-участниц (наряду с уже упоминавшимся Меморандумом ГУАМ — ЕС) перейти от виртуальных идей и концепций к геоэкономической реальности25.

На саммите в Баку был принят также ряд организационных решений: избран первый Генеральный секретарь ГУАМ и официально закреплено существование Постоянного международного секретариата. Таким образом, Организация приобрела свою собственную бюрократическую машину, которая должна обеспечивать эффективное ведение текущих дел и жизнеспособность отраслевых планов. Теперь необходимо как можно скорее претворять эти решения в жизнь. Однако у Организации все еще нет для того достаточной политической воли и средств. К тому же, как известно, страны-члены так и не ратифицировали некоторые решения предыдущих саммитов. Кроме того, и это характерно для всех международных организаций, здесь нередко тормозом становится внутренняя политика стран.

Общие плюсы и минусы в регионе ГУАМ и за его пределами: взгляд на устойчивое развитие, риски безопасности и старые дилеммы

Однако не только новые энергоносители, сильная политическая воля и живые идеи, которые «бродят» в настоящее время в ГУАМ, могут открыть новые горизонты и дать толчок развитию Организации.

Если изъясняться метафорично, то свыше 10 лет Организация либо спала летаргическим сном, либо ползла черепашьими темпами, в то время как с ее ближайшими соседя-

24 См.: Eurasia Daily Monitor, 20 June 2007 (также см.: Joint Press Statement on the GUAM — Japan Meeting. Baku, 2007).

25 См.: ГУАМ: стратегия развития отраслевого сотрудничества. Бакинский саммит 2007 года.

ми, в том числе с Россией, с Большим черноморским регионом, частью которого, кстати, является и сама ГУАМ, с пространством ЕС, а в целом и со всем стратегическим контекстом мирового устройства произошли огромные изменения.

Каковы же причины такого сдвига в стратегической и в политико-экономической сферах?

Во-первых, недавнее расширение Евросоюза на восток. После принятия в ЕС Румынии и Болгарии Большой черноморский регион, который, конечно же, включает и ГУАМ, стал ближним зарубежьем Европейского союза, а само Черное море (я бы добавил в эту схему и Каспийское море) уже называют внутренним морем ЕС. Теперь этот регион (и ГУАМ сейчас имеет уникальную возможность приобщиться к этому удивительному процессу) превратился в юго-восточную часть Европы, чем усложнил традиционное стратегическое понимание транспортного коридора Восток — Запад.

Говоря о расширении ЕС, нельзя забывать и еще об одном специфическом стратегическом аспекте.

Как мы знаем, Турция уже давно одержима идеей присоединения к Евросоюзу. Без всякого сомнения можно сказать, что гигантские преобразования, происходящие в Турции в связи с этим, оказывают и будут оказывать огромное (даже решающее) влияние на жизнь людей в странах ГУАМ. Получается, что процесс интеграции Турции в ЕС будет способствовать укреплению стабильности и экономическому процветанию стран-членов ГУАМ, каждая из которых имеет добрососедские отношения, активные торговые и коммерческие связи с Анкарой, основанные на общих ценностях и стратегических интересах.

По моему мнению, с точки зрения более широкого стратегического подхода, страны-члены ГУАМ должны приобрести большую стратегическую значимость в рамках трех «пакетов» евро-атлантических интересов — суверенитет и демократия, энергоносители и торговля, безопасность, особенно с учетом быстро растущего количества угроз, варьирующихся от более «мягких» до более «жестких».

Говоря о «новых угрозах», я имею в виду и только недавно появившиеся — экологические и экономические проблемы и риски, не имеющие ничего общего с так называемыми «классическими угрозами», которые уже много лет являются предметом дискуссий международного сообщества, включая страны-члены ГУАМ.

Надеюсь, что мы придем к соглашению по одному факту, о котором говорилось выше и который уже стал аксиомой: содержание (контекст) глобальной безопасности резко изменилось. Все мы, как сильные, так и слабые страны, ныне проходим стадию болезненной адаптации к этой новой реальности и вовлечены в процесс, который потребует от нас нового всеобъемлющего и более сложного понимания концепции и самого понятия «безопасность».

Приведу лишь один пример. Если верить отчетам ученых-климатологов, то глобальное потепление представляет собой огромную угрозу в среднесрочной и дальней перспективе. Оно будет иметь серьезнейшие последствия и влиять на такие факторы, как поток беженцев и вооруженные конфликты. Для региона ГУАМ эти проблемы стоят остро. Стороны, вовлеченные в процесс разрешения конфликтов, должны принимать в расчет элементы нового понимания глобальной безопасности.

В любом случае реализация крупных энергетических проектов, включая нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД) и Южно-Кавказский газопровод (ЮКГ), а также перспективы создания новых транспортных маршрутов, линий связи или доступа к энергоресурсам через осуществление таких проектов, как строительство железной дороги Карс — Ахалкалаки — Баку, придадут новую динамику политическому и экономическому развитию региона, включая часть региона ГУАМ.

Географическое положение стран-членов Организации превращает их в своего рода стратегический коридор. При этом мы не должны забывать о важности и качестве товаров (как желательных, так и нежелательных), которые доставляют через этот коридор. Что касается так называемых «общих плюсов», то некоторые страны ГУАМ (Азербайджан и Грузия) являются основными транзитерами энергоресурсов по трубопроводам БТД и ЮКГ из азербайджанского сектора Каспийского моря.

Без преувеличения можно сказать, что эти проекты выходят за рамки энергетической безопасности Грузии и Азербайджана. При условии адекватной оценки и правильного использования их преимуществ эти проекты внесут значительный вклад в укрепление суверенитета всех стран-членов ГУАМ. Более того, нормальное функционирование ЮКГ, проходящего по энергетическим коридорам четырех стран-членов Организации, будет одним из основных элементов европейской энергетической безопасности, превращая тем самым ГУАМ в гаранта этой безопасности. В целом оба эти проекта направлены на диверсификацию путей транспортировки энергоносителей в Европу для обеспечения ее энергетической безопасности и независимости26.

Кроме того, этот регион имеет огромные возможности для реализации проектов торгово-экономического развития, которые могут охватывать весь регион ГУАМ, даже выходить за его пределы. Я надеюсь, что последние начинания и некоторые региональные коммерческие проекты, представленные Организации, окажутся действительно революционными для модернизации ГУАМ и будут способствовать ее устойчивому развитию, прежде всего в том, что касается наращивания потенциала в Большом черноморском регионе, особенно в странах ГУАМ. Все события, о которых говорилось выше, оказывают и будут оказывать огромное стратегическое влияние на политическую ситуацию в Большом черноморском регионе, а также должны активизировать и стимулировать деятельность ГУАМ.

Должен признать, что страны Организации предпринимают определенные меры для своего более разностороннего участия в новых проектах, особенно в энергетической сфере. Более того, участники ГУАМ пытаются вовлечь в этот процесс представителей Болгарии, Италии, Ирана, Казахстана, Польши, Румынии, Турции, Туркменистана, а также Соединенных Штатов и Европейской комиссии. Как уже отмечалось, эти попытки пока что не имели успеха, но я думаю, что в этом контексте ГУАМ требуются новые подходы и средства.

По мнению многих экспертов, «газовый кризис», возникший в 2006 году между Россией и Украиной, заставил ЕС принять решительные меры для диверсификации маршрутов транспортировки энергоносителей. Евросоюз рассматривает проекты строительства трубопроводов по территории Большого черноморско-каспийского региона и транскаспийского трубопровода в качестве основных компонентов политики диверсификации в энергетической сфере. С этой точки зрения, ГУАМ (с такими странами-членами, как Азербайджан, Грузия и Украина) имеет уникальную возможность стать Организацией, не только «видимой» в Европе, но и полезной для нее.

В ходе своего визита в Баку (16 февраля 2007 г.) комиссар ЕС по внешним связям Бенита Ферреро-Вальднер подчеркнула важность сотрудничества в энергетической сфере между ЕС и Азербайджаном, отметив, что выход Азербайджана на европейские рынки «даст толчок процессу интегрирования страны в ЕС»27. Я надеюсь, что это относится и ко всему региону ГУАМ, поскольку нефть Азербайджана можно доставлять на европейские

26 См.: Emerging Threats to Energy Security and Stability. NATO Security through Science Series / Ed. by H. McPherson, W.D. Wood, D.M. Robinson. London, 2004.

27 Тренд, 16 февраля 2007.

рынки либо через Турцию (через Грузию), либо по территории Украины (при условии нормального функционирования трубопровода Одесса — Броды).

Однако использование инфраструктуры Украины для транспортировки каспийских углеводородов на европейские рынки может столкнуться с такой проблемой, как затянувшаяся тупиковая политическая ситуация в Киеве, которая также мешает нормальной работе ГУАМ, поскольку украинский парламент так и не ратифицировал ряд документов.

Продолжающиеся разногласия между украинскими и российскими экспертами в энергетической сфере также создают определенные трудности для ГУАМ. Эксперты считают, что Киев окажется слабым звеном в этой игре. Отвечая на мой вопрос о том, использует ли Украина свои возможности, чтобы встать «у руля» ГУАМ, американский аналитик ответил не без сарказма: «Подождем, пока наступит зима, когда Украине придется дважды подумать, что ей выгоднее — нормально договариваться о поставках с Россией либо активизировать свою деятельность в ГУАМ»28.

Рассмотрев общие плюсы, я бы хотел остановиться на некоторых минусах для региона ГУАМ, хотя проблемы незаконной торговли носят глобальный характер. В этой связи следует отметить, что регион является одним из основных путей нелегального провоза стрелкового оружия, боеприпасов, наркотиков, ядерных материалов и людей. При этом не следует забывать, что этот район имеет нерешенные конфликты и здесь существуют неподконтрольные территории. Но основным препятствием устойчивого развития в некоторых районах ГУАМ являются так называемые «замороженные или затяжные противостояния».

Если есть действительно серьезные намерения обеспечить устойчивое развитие, стабильность и безопасность в регионе ГУАМ, то данные задачи невозможно решить без урегулирования этих конфликтов. Если ведущие страны мира будут и впредь слишком узко определять свои интересы в регионе (или игнорировать его), то существует риск, что политические реформы, проводившиеся после распада Советского Союза, могут дать «задний ход», и тогда доселе скрытые «замороженные» региональные конфликты достигнут критической стадии.

Несмотря на то что существующие в регионе конфликты ныне развиваются довольно вяло (в частности, в Нагорном Карабахе, Абхазии, Южной Осетии), есть ряд факторов, способных вызвать их эскалацию. Это может произойти, если возобладает политика пренебрежения и равнодушия или местное «безумие» возьмет верх. Эти конфликты отрицательно влияют на психологическое состояние людей, проживающих на данных территориях и по всему региону.

Упомянутые конфликты представляют собой микромир переплетающихся и взаимосвязанных «жестких» и «мягких» угроз безопасности, а также коммерческих и экономических проблем (в их законных и незаконных формах). Некоторые эксперты признают, что из 12 существующих в мире конфликтов по крайней мере 3 находятся в регионе ГУАМ.

Международное сообщество и все международные организации отмечают во многих своих документах и заявлениях, что эти конфликты «бродят», поглощая при этом ресурсы и энергоносители, укрепляя неконтролируемые и незаконные анклавы, превращаются в убежище для террористов, криминала, всех видов контрабанды и, кроме того, становятся прекрасной питательной средой для международного терроризма.

Есть еще одна специфическая и довольно щепетильная проблема, которая недавно вновь заявила о себе. Она тесно связана с проблемой «замороженных конфликтов». Речь идет о неожиданной и жесткой полемике между представителями России, с одной сторо-

28 A Roundtable on the Situation in Ukraine. The Wilson Center for International Scolars. The Kennan Institute, January 2007.

ны, и НАТО и всего европейского сообщества в целом — с другой, относительно соблюдения ДОВСЕ. Мы должны признать, что в этом контексте страны ГУАМ столкнулись с серьезными проблемами из-за присутствия военных структур непризнанных государств в зонах конфликтов. Эксперты все еще не пришли к единому мнению относительно того, как рассматривать эти силы — официально, включив их в квоты Грузии, Армении, Азербайджана, или особым путем? Я пока еще не слышал об адекватном ответе на этот вопрос или, что важнее, об адекватном пути решения этой проблемы.

Но что я действительно слышал, так это недавнее заявление президента России Владимира Путина о немедленном выходе РФ из ДОВСЕ, поскольку он устарел и не позволяет Москве решать свои проблемы в сфере обеспечения безопасности, в частности противостоять международному терроризму вблизи российских границ.

Международное экспертное сообщество практически не отреагировало на существующую проблему ДОВСЕ/ГУАМ, как будто эти неурегулированные конфликты имеют отношение только к некоторым странам-членам ГУАМ и не касаются остального мира.

Эти конфликты не заморожены, и должен сказать, что ООН и ОБСЕ не совсем правильно подошли к формулировке этой проблемы. На самом деле эти конфликты тлеют, поглощая ресурсы (в том числе энергоносители) некоторых стран ГУАМ, и увековечивают существование незаконных и неконтролируемых территорий. Повторю сказанное выше: эти анклавы превращаются в убежище для террористов, криминала, всех видов незаконного трафика.

Де-факто эти территории напичканы оружием, криминализированы и авторитарны, здесь остались в неприкосновенности советские хранилища и заводы по производству вооружения, военного оборудования и боеприпасов, которые могут даже выпускать фальшивые деньги. При отсутствии должным образом оборудованных границ и таможенных пунктов в регионе ГУАМ этот «стратегический коридор» представляет собой идеальный открытый путь в самые отдаленные уголки Европы, Америки, Азии.

В качестве иллюстрации я бы хотел привести два примера. Некоторое время назад, в результате двух совместных операций, правоохранительные органы США и Грузии арестовали членов хорошо организованной криминальной группировки в Балтиморе, куда входили граждане Грузии, Южной Осетии (конфликтной зоны) и Израиля. Группе предъявили обвинение в распространении фальшивых денег (100 млрд долл.) по крайней мере в четырех американских городах.

Другой пример, ставший достоянием общественности, связан с попыткой контрабандного провоза обогащенного урана из России через Грузию неустановленному заказчику в Большом черноморском регионе. Как писала газета «Нью-Йорк таймс» (24 января 2007 г.), интервью с официальными лицами Грузии и США, а также рассекречивание некоторых правительственных материалов слегка приоткрыли завесу в мир контрабандистов, которые беспрепятственно перебирались через плохо охраняемую границу. По заявлению американского посла в Грузии Джона Ф. Теффта, последний случай задержания урана (до того подобный случай был в 2003 г.) показывает, как контрабанда и слабый пограничный контроль в сочетании с сепаратистскими конфликтами в Грузии создают угрозу не только самой Грузии, но и всему международному сообществу. МАГАТЭ представило список, в который вошли свыше 10 случаев незаконной торговли высокообогащенным ураном и еще десятки фактов перехвата высокорадиоактивных материалов в Большом черноморском регионе, в частности в бывших советских республиках, включая ГУАМ. Это подтверждает, что криминальные организации приобретают глобальный характер и их оснащение улучшается.

Но должен ли ГУАМ, являясь в настоящее время международной организацией, обращать особое внимание лишь на щекотливые и острые проблемы неразрешенных кон-

фликтов или на значительные стратегические достижения в сфере доставки энергоресурсов: транспортные коридоры, диверсификация маршрутов и некоторые другие технические инновации и средства для бесперебойной поставки энергоносителей?

Я думаю, мы всегда должны помнить, что все эти возможности (коридоры и маршруты, транспортные звенья и доступ) могут быть использованы не только для развития, но, как я уже говорил, и криминальными элементами. Как отметили Джеффри Саймон и Юджин Румер, бывшие сотрудники Совета национальной безопасности США: «.. .наряду с коммерческими товарами из прибрежных государств, грузовой поток из черноморского бассейна включает оружие, военное снаряжение и боеприпасы из хранилищ и заводов времен «холодной войны», все еще производящих вооружение, которое очень немногие военные в регионе желают (или могут себе позволить) приобрести»29.

Эксперты отмечают, что европейское и евро-атлантическое сообщества больше всего опасаются угрозы потери безопасности (незащищенности). Они не просто уверены, а убеждены, что импортируют эту «незащищенность» извне евро-атлантического пространства. Сюда входит незаконная миграция, наркотрафик, торговля людьми и стрелковым оружием, контрабанда ядерных материалов и компонентов, а также организованная преступность, которая быстро разрастается, прекрасно отлажена и распространяется в глобальном масштабе по всем сетям международного терроризма.

Процветание и безопасность, а также суверенитет и сотрудничество взаимосвязаны и взаимозависимы. Экономическое процветание невозможно без обеспечения безопасности. Страны ГУАМ все больше и больше понимают эти очевидные истины, но мы имеем в виду нечто большее, чем эти проблемы: мы все еще не предприняли конкретных, практических, всесторонних и решительных шагов в этом направлении. Продолжает существовать дилемма: как адаптировать ГУАМ к новым реалиям в мировой политике?

Организация за демократию и экономическое развитие — ГУАМ: «дорожная карта» продвижения к цели?

Как уже отмечалось, за период, прошедший между созданием ГУАМ и настоящим временем, произошли коренные изменения в стратегической и региональной ситуации. В более широком смысле Большой черноморский регион, который через ГУАМ частично захватывает и бассейн Каспийского моря, нельзя далее рассматривать в отрыве от динамично развивающихся событий вокруг нас.

Если раньше Большой черноморский регион, включая страны-члены ГУАМ, был дорогой «куда-то», то сегодня он является важнейшим перекрестком, где события, происходящие на других территориях, пересекаются и влияют на жизнь десятков миллионов людей.

В силу таких перемен регион ГУАМ, как я уже отмечал, превратился в ближнее зарубежье Европейского союза, а само Черное море уже называют внутренним морем ЕС. Все страны ГУАМ присоединились к ПЕС. Вполне очевидно, что после таких изменений интерес к ГУАМ со стороны Европейского сообщества, Соединенных Штатов, Японии и других стран вне этого региона возрастает. Однако и ГУАМ должна заботиться о ди-

29 Rumer E., Simon G. Toward a Euro-Atlantic Strategy for the Black Sea Region. The Institute for National Strategic Studies. The National Defense University. Washington D.C., April 2006.

версификации своих связей и, преодолев «очарование ЕС», попытаться посмотреть на экономические перспективы (в том числе коммерческие) формирующихся и уже укрепившихся тихоокеанских рынков30.

Совершенно очевидно, что странам ГУАМ необходимо отреагировать на новую стратегическую «дорожную карту» таким образом, чтобы это отвечало задачам и Уставу Организации, не забывая, что при создании страны-члены предусматривали (по крайней мере на бумаге), что она будет динамично развиваться и ее структура будет постоянно совершенствоваться. (Ведь развитие и корректировка задач — главное в повседневной работе любого международного органа, и все основополагающие документы ГУАМ, в которых говорится о формате деятельности, должны служить только этим главным целям.)

В любом случае за годы, прошедшие со дня рождения ГУАМ, она могла бы гораздо быстрее накапливать опыт и динамичнее трансформироваться в полноправную и уважаемую многостороннюю структуру с уникальными на международном (в том числе региональном) уровне перспективами. Но все же, несмотря на все свои упущения и неудачи, Организация накопила значительный опыт, институциональную память и обладает неиспользованным потенциалом для развития своего собственного видения, а также восприятия другими организациями на основе проведения реалистичной и целенаправленной деятельности. Эту тенденцию подтвердили последние саммиты ГУАМ.

Однако повторим, что ГУАМ могла бы стать более заметной для окружающего мира и международное сообщество могло бы иметь более полное представление о ее деятельности. Много лет назад мы уже признавали, что ГУАМ требуется «новая дорожная карта» и Организация должна быть в большей мере вовлечена в изменение региональной и мировой политики. Последние саммиты также признали эту проблему и предприняли определенные усилия (хотя в довольно медленном темпе) для ее решения.

Видимо, пришло время сконцентрировать внимание не только на выработке новых деклараций и заявлений (сколько же мы их перевидали с 1997 г.!), но в большей степени на том, что можно было бы реализовать, но не реализовано в силу известных или до сих пор неизвестных причин. Нам следует сконцентрироваться на том, как настроить и приспособить ГУАМ к этим новым обстоятельствам, и выявить трудности, сдерживающие нормальное функционирование Организации — трудности, накопившиеся за время ее существования, включая юридические, институциональные, структурные, а также потребности, которые должны быть направлены в надлежащее русло, в соответствии с реалиями и тенденциями развития событий в современном мире.

Возможно, в самой ГУАМ некоторые ее государства-участники еще не осознали значение Организации для своего экономического и политического развития и предпочли вступать в более эффективные и полезные двусторонние отношения. Вероятно, такой пессимизм можно частично объяснить нежеланием ГУАМ даже обсуждать некоторые щекотливые проблемы, например создание своих миротворческих сил, или предпринимать решительные меры (а не выступать лишь с декларациями и заявлениями) в отношении «замороженных» конфликтов и споров в этом регионе. Все это наносит вред восприя-

30 Однако, по заявлениям экспертов, в 1990-х годах многие западные страны, в том числе члены ГУАМ, были охвачены идеей глобализации и «пространственно-временного сжатия « в виртуальном мире. В результате эти государства не заметили постепенного и неумолимого смещения центра тяжести в мировой политике и глобальной экономике с атлантического на тихоокеанский регион. Аналитики, особенно в ГУАМ, которая стремится объединить элементы стабильности — устойчивое развитие и безопасность, должны помнить, что глобализация значительно повышает важность приморских регионов в коммерческой сфере (85% товаров мировой торговли, а также 60% нефти и газа доставляют по морю). В этом контексте основное внимание необходимо уделять морской безопасности, что часто путают и сводят к безопасности мореплавания (см.: Horn T. Op. cit.).

тию Организации со стороны, а также ее экономическим перспективам и инвестиционному климату.

В современной конкурентной международной среде понятия «развитие» и «безопасность» тесно переплетаются и уже рассматриваются как единое целое. И все же, каковы бы ни были причины, пессимизм был осязаем и реален. Может быть, это заставило некоторых людей, даже внутри ГУАМ, более серьезно отнестись к альтернативным структурам и институтам для повышения стабильности и содействия экономическому росту.

Но, как мне кажется, психологически изменилось и число внешних игроков и наблюдателей, воспринимающих ГУАМ как структуру, где многие проблемы, представляющие взаимный интерес, необходимо решать как на региональном, так и на национальном, двустороннем уровне.

ГУАМ имеет уникальную возможность (по крайней мере на основании ее Устава и решений последних саммитов) объединить проблемы безопасности и устойчивого развития, что некоторые региональные форумы, например Организация черноморского экономического сотрудничества, не желают или отказываются делать. Но если ГУАМ будет предпринимать успешные и решительные шаги в данном направлении, то это в свою очередь отразится непосредственно на количестве рабочих мест и на возможностях для населения стран ГУАМ и других государств.

Хорошая политика — залог хорошей экономики, и наоборот, а политический тупик ведет к экономическому застою.

Но что может сделать ГУАМ? Что правильно и возможно? Как наилучшим образом использовать свое положение, потенциал и скромный опыт для продвижения идеи ГУАМ, не превращая ее в неуправляемую структуру или не вовлекая ее в трудноразрешимые политические дискуссии?

Мы сформулировали ряд вопросов, но не нашли на них достойных ответов. Однако в мире существуют готовые схемы и модели, стоящие на трех столбах: устойчивое развитие, безопасность и грамотное управление (т.е. прозрачные демократические институты, соответствующие условиям, традициям и культуре каждого государства).

Для решения этих непростых проблем и выполнения задач ГУАМ необходимо изыскать внутренние ресурсы для определения новых задач и «подзарядки» Организации, переоценке ее потенциала, пересмотреть повестку дня и цели с учетом новых стратегических реалий в самой ГУАМ и за ее пределами. Если она хочет адаптироваться к изменяющейся политической обстановке, использовать свои потенциальные возможности, провести структурные изменения и кадровые перестановки, а также вовлечь другие международные институты и организации в этот процесс, то ей необходимо создавать себя заново.

Однако даже в период ускорения в регионе глобализации и ее влияния на повседневную жизнь граждан стран региона возник и другой фактор — стремление обособиться. И это вполне понятно, поскольку каждая страна-член ГУАМ стремится установить свои собственные отношения с остальными государствами Европы, да и мира в целом. Но подобная односторонность не должна мешать странам-членам использовать возможности внутри региона или получать выгоды от более широкого сотрудничества.

Нам следует расширить видение ГУАМ и сконцентрировать внимание на тех сферах, где она может получить ощутимые результаты для своих народов. Но, несмотря на важность существующих практик и правовых систем, мы не должны, как уже отмечалось выше, допустить, чтобы они сковывали возможности Организации реагировать на изменяющуюся ситуацию или подрывали нашу способность реализовывать позитивные и вдохновляющие принципы, на которых ГУАМ создавалась и функционирует.

Мне кажется, что события, происходящие в ГУАМ, слишком часто оказываются в руках так называемых «экспертов», большинство из которых никогда не пытались построить свой собственный бизнес или, скажем, руководить сотрудниками, выплачивать заработную плату и т.д. Инвестиционные банки часто играют роль штурмовых отрядов глобализации. Еще одна идея относительно того, как придать импульс нашей деятельности (и открыть ее для внешнего мира): нужно, например, командировать менеджеров инвестиционных банков ЕС в отдельные регионы стран-членов ГУАМ на период от трех до шести месяцев. Там они смогут оценить возможности создания бизнеса, который заполнил бы определенные ниши на европейских рынках, и направить свои выводы руководству Организации.

ГУАМ должна использовать свой «взгляд изнутри региона» для поддержки создания высокоуровневых глобализационных «систем раннего предупреждения» и распространять свою точку зрения как можно шире. Только наш интеллектуальный потенциал, прозрачное и честное толкование наших правил и процедур, совместный поиск компромиссов способны предоставить возможность максимально обновить и подтолкнуть деятельность данной структуры.

Однако эти цели достижимы лишь при наличии политической воли и заинтересованности со стороны правительств стран ГУАМ в самой Организации (только странам-членам вместе под силу справиться с этими задачами). Сейчас самое главное — показать всем правительствам стран-членов ГУАМ, что Организация жизнеспособна, соответствует своим целям и амбициям.

Для продвижения вперед Организация нуждается в средствах, которые могут ей предоставить различные финансовые институты и доноры, но только в том случае, если ГУАМ реформирует и обновит себя, что предусматривает и создание прозрачных механизмов реализации новых программ и инициатив.

Нам необходимо продемонстрировать свои творческие и инновационные подходы, оценить, а также вовремя задействовать богатое наследие и культурные традиции, способствующие эффективному развитию экономики.

Мы не должны забывать, что ГУАМ создавалась как структура, призванная служить гражданам наших государств посредством создания деловых сетей на региональном и субрегиональном уровне, помогая малым, средним и более крупным предприятиям повысить их эффективность и полнее использовать их потенциал в нашем регионе, укрепляя тем самым безопасность стран-членов ГУАМ.

Совершенствование правового регулирования и управления будут необратимыми гарантиями устойчивого развития региона ГУАМ, и у нас есть достаточно средств для этого. Но мы не должны забывать о простой вещи: все эти хорошие идеи, привнесенные извне, перспективы, схемы и концепции, как сделать страны ГУАМ процветающими, безопасными и стабильными, отходят на задний план или теряют свою значимость, если страны-члены не будут иметь решительного настроя пройти параллельно через все болезненные и бурные процессы создания потенциала, государственного строительства и построения демократии, а не осуществлять все это постепенно, одно за другим, что ныне наблюдается почти во всех странах Организации. Хотя, конечно, следует также помнить, что при построении демократии в странах ГУАМ (как и в любых других странах) необходимо учитывать местные традиции, психологию и привычки.

Если дела примут иной оборот, а развитие демократии не будет либеральным и безопасным процессом, мы можем столкнуться с возрождением «демократуры», так называемым «внутренним кругом демократократии», при котором те, кто оказался ближе к власти, позволяют себе делать все, что пожелают, во имя той модели демократии, которую они создали, исходя из своего личного опыта, знаний или воображения. Надо чес-

тно и открыто сказать, что мы уже являемся свидетелями таких тенденций в регионе ГУАМ.

Кто возьмет на себя бремя двигать ГУАМ вперед и превратить ее в организацию, отвечающую современным требованиям?

Может быть, Украина, которая в Организации является самой большой и наиболее экономически развитой страной с достаточно высоким уровнем безопасности?

Может быть, Азербайджан с его огромными запасами энергоресурсов и очевидным потенциалом динамичного развития экономики?

Или Грузия или Молдова, которые, по заявлению некоторых экспертов, накопили значительный опыт демократических преобразований и реформирования?

Однако я думаю, это потрясающе интересное путешествие по пути реформирования может состояться лишь в результате коллективных усилий всех стран-членов ГУАМ. Только совместные и целенаправленные действия позволят трансформировать ГУАМ в организацию, отвечающую современным требованиям.

Все вместе мы должны избавиться от таких советских привычек, как внутриэлитар-ные связи, срастание бюрократии и бизнеса, а также преодолеть экономическую зависимость от некоторых стран региона, в частности в энергетическом секторе, которая способна привести к ограничению нашего суверенитета и нашей возможности стать независимыми или, как говорят наши российские коллеги, «самостоятельными». Каждая из наших стран может быть независимой, каковыми мы сейчас и являемся, но при этом не иметь «самостоятельности», подразумевая под этим способность твердо стоять «на обеих ногах» и принимать суверенные решения.

ГУАМ переживает переломный период, и я абсолютно уверен, что Организация выйдет из этих неспокойных перемен более сильной, решительной и эффективной.