CC BY
13КРИМИНАЛИСТИКА, СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ И ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
УДК 343.8; 343.9; 343.85 С. С. Галахов
ФКУ НИИ ФСИН России;
К. И. Голубцова
Самарский юридический институт ФСИН России
Организация индивидуальной оперативно-розыскной профилактики преступлений в отношении участников организованных групп в исправительных учреждениях
АННОТАЦИЯ. Рассматриваются особенности организации индивидуальной оперативно-розыскной профилактики преступлений в отношении участников организованных групп в исправительных учреждениях, обусловленные внешними негативными причинами и условиями, обеспечивающими возникновение организованных групп. Отмечен ряд особенностей индивидуальной оперативно-розыскной профилактики, проводимой в период отбывания наказания в учреждениях уголовно-исполнительной системы в отношении ее участников. Акцентировано внимание на том факте, что меры индивидуальной оперативно-розыскной профилактики, осуществляемой в отношении участников организованных групп, - это не воздействие оперативного сотрудника на участника организованной группы, а специфическая форма межличностной связи, в которой одна сторона стремится трансформировать поведение другой в желательном для администрации учреждения уголовно-исполнительной системы направлении. Даются рекомендации по отдельным направлениям организации индивидуальной оперативно-розыскной профилактики преступлений в отношении участников организованных групп в учреждениях уголовно-исполнительной системы.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: организованная группа, оперативно-розыскная деятельность, оперативно-розыскная профилактика, осужденный, исправительное учреждение, правонарушение, антикриминальная превенция, криминальная субкультура.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Галахов С. С., Голубцова К. И. Организация индивидуальной оперативно-розыскной профилактики преступлений в отношении участников организованных групп в исправительных учреждениях // Научный портал МВД России. 2020. № 4 (52). С. 92-97.
S. S. Galakhov
Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia;
K. I. Golubtsova,
FKOU VO Samara YUIFSIN of Russia
Organization of individual operational search prevention
of crimes against members of organized groups in correctional institutions and pre-trial detention centers
ABSTRACT. The features of the organization of the individual operational-investigative prevention (hereinafter ORP) of crimes against participants of the organized groups in correctional institutions and detention facilities (hereinafter - facilities within the system), due to negative external causes and conditions for the emergence of organized groups. It should be noted that individual ORP conducted during the period of serving a sentence in penal institutions in relation to its participants has a number of features. It can't shy away from contact with the operational staff. A significant role in solving the tasks of individual ORP is played by the
fact that all convicts are in strictly regulated conditions of detention established in penal institutions. The authors emphasize on the fact that the measures of individual PPR carried out against participants of the organized groups is not the impact of operational employee participant of the organized group and a specific form of interpersonal communication in which one party seeks to transform the conduct of the other in the desired the administration of establishment UIS direction. In this regard, some recommendations are given on certain areas of organization of individual ORP crimes against members of organized groups in the institutions of the criminal justice system.
KEYWORDS: organized group, operational search activity, operational search prevention, convict, correctional institution, offense, anti-criminal prevention, criminal subculture.
FOR CITATION: Galakhov S. S., Golubtsova K. I. Organization of individual operational search prevention of crimes against members of organized groups in correctional institutions and pre-trial detention centers // Scientific portal of the Russian Ministry of internal Affairs. 2020. № 4 (52). P. 92-97 (in Russ.).
Различные проявления преступной деятельности организованных групп встречаются и в учреждениях уголовно-исполнительной системы (далее - УИС). Связано это с тем, что данные учреждения являются одним из мест сосредоточения преступных группировок, где лидеры преступной среды постоянно контролируют атмосферу среди осужденных, начиная с момента заключения под стражу в следственном изоляторе и заканчивая отбыванием наказания. Сам факт отбывания ими наказания создает дополнительные механизмы поддержания их личного авторитета. Это происходит в результате криминальных обычаев, традиций, иерархии, поддерживаемых в исправительных учреждениях. Имея определенный криминальный опыт, эти лица выработали специальные навыки совершения преступлений, жаргонный язык, традиции и обычаи. Жизнь всего тюремного сообщества подчинялась особым правилам арестантской жизни, постоянное применение которых привело к возникновению устойчивых форм взаимодействия между представителями преступного мира. Вокруг профессиональных преступников складывались особые группы людей, выполняющие организационно-вспомогательные функции. То есть у профессиональных преступников на этом этапе появляется один из признаков организованности - наличие системы обеспечения, включающей в себя криминальную субкультуру и криминальную микросреду.
Таким образом, можно сделать вывод, что характер регистрируемой пенитенциарной преступности носит предпосылки возникновения и существования организованных форм преступной деятельности, поскольку преобладают преступления, для которых характерна не просто групповая форма их совершения, но в таких группах имеются все признаки организованности. Им характерны такие криминальные организованные деликты, как противодействие законным требованиям администрации учреждений УИС. В 2019 г.
выявлено 300 случаев применения насилия в отношении сотрудников УИС (в 2018 г. - 203 случая), причинен вред здоровью 86 сотрудников УИС (в 2018 г. - 55 сотрудников УИС). По фактам допущенных осужденными преступлений, совершенных в отношении персонала УИС, возбуждено 357 уголовных дел (в 2018 г. - 249 дел), в том числе за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, сопряженную с применением насилия либо угрозами его применения, - 217 дел (в 2018 г. - 178 дел), за оскорбление сотрудников УИС - 116 дел (в 2018 г. - 61 дело), за применение насилия в отношении представителя власти - 24 дела (в 2018 г. - 8 дел).
Исходя из специфики исследуемого вида преступности с уголовно-правовой точки зрения организованную преступную деятельность в учреждениях УИС, прежде всего, можно разделить на виды с учетом формы соучастия (ст. 35 УК РФ):
1) преступная деятельность в учреждениях УИС, осуществляемая организованной группой (устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений), - на данную форму указали 69,5 % опрошенных респондентов;
2) преступная деятельность в учреждениях УИС, осуществляемая преступным сообществом (преступной организацией, структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды), - 30,5 %.
Примечательно, что на функционирование в учреждениях УИС именно преступных сообществ (преступных организаций) указали 37 % опрошенных лиц, содержащихся в учреждениях УИС, против 24 % опрошенных сотрудников учреждений УИС. В данном случае, как и в других подобных, расхождения мнений двух указанных категорий
экспертов, на наш взгляд, скорее всего, обусловлено тем, что сотрудники учреждений УИС осознанно или неосознанно пытаются придать реальному положению дел относительно деятельности организованных групп в учреждениях УИС более благополучный вид, либо не осведомлены о некоторых аспектах данной проблемы.
В связи с этим нельзя не сказать о том, что существование организованных групп в учреждениях УИС и совершаемых ими преступлений и правонарушений зависит не только от внешних негативных причин и условий. Их деятельность сама порождает новые антиобщественные проявления, т.е. происходит процесс их самодетерминации. Эти проявления имеют, на наш взгляд, четыре формы.
Первая форма - когда одно удачно совершенное правонарушение в учреждениях УИС, оставшееся без реагирования на него со стороны администрации учреждения или оперативного сотрудника, порождает другое нарушение. Именно на этой основе возникают организованные группы, являющиеся первопричиной совершения правонарушений и противоправных действий, связанных с попытками их участников дезорганизовать деятельность учреждений, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, а также вовлечь в эту деятельность сотрудников (вольнонаемных работников) УИС. Эта форма самодетерминации организованных групп достаточно распространена в местах исполнения наказаний. По мнению опрошенных нами сотрудников УИС и осужденных, наиболее распространена деятельность организованных групп в исправительных колониях общего режима (так считают 29 % сотрудников УИС и 23 % осужденных) и в следственных изоляторах (16 % сотрудников УИС и 22 % осужденных).
Вторая форма - это совершение «второстепенных», «обеспечивающих» правонарушений, которые затем неминуемо влекут за собой основные, связанные с криминальной деятельностью организованных групп. Такими преступлениями являются, например, приобретение или изготовление холодного или иного оружия для совершения нападения на сотрудников учреждений УИС или осужденных (так считают 3 % сотрудников УИС и 5 % осужденных), незаконный оборот наркотиков (21 % сотрудников УИС и 32 % осужденных), иных запрещенных к свободному обращению в местах принудительного содержания предметов (алкоголь, мобильная связь и т.п.) (27 % сотрудников УИС и 35 % осужденных). К этой форме можно отнести и «постпреступную»
деятельность, которая также нередко связана с совершением новых правонарушений, - сокрытие более тяжкого преступления, что неизбежно сказывается на всей криминогенной обстановке учреждений УИС.
Третья форма связана непосредственно с деятельностью участников организованных групп. При данной форме совершаются следующие преступления: дезорганизация деятельности учреждений УИС (так считают 37 % сотрудников УИС и 37 % осужденных); мошенничества, включая использование мобильной связи (20 и 21 % соответственно); побеги (12 и 9 % соответственно); вымогательства (21 и 15 % соответственно); захват заложников (4 и 5 % соответственно). Однажды созданная организованная группа может совершать «букет» различных правонарушений, в которых нередко принимают участие и осужденные, ранее в них не входящие, но используемые организованными группами для «обеспечивающей работы» (70 и 43 % соответственно).
Четвертая форма - достижение преступных целей организованными группами в учреждениях УИС посредством противоправного воздействия на осужденных с учетом их психологических особенностей (так считают 33 % сотрудников УИС и 17 % осужденных) или на сотрудников (работников) УИС (37 и 35 % соответственно). Если такое противоправное воздействие остается безнаказанным, то у участников организованной группы и осужденных возникает особое психологическое состояние допустимости подобных преступных действий, а также представление о слабости администрации учреждений УИС.
Существование организованных групп становится, к сожалению, достаточно привычным для мест исполнения наказаний. К основным причинам их существования опрошенные нами осужденные относят распространенность организованной преступности в России (26 %) и живучесть «воровских» традиций и обычаев (44 %). Так же считают и сотрудники УИС (38 и 32 % соответственно).
Самодетерминация организованных групп в учреждениях УИС - опасное явление, сильно затрудняющее осуществление индивидуальной оперативно-розыскной профилактики (далее -ОРП) в отношении участников таких групп или их окружения. Данная работа затруднена тем обстоятельством, что, по мнению сотрудников УИС, оперативным подразделениям ФСИН ничего не известно о существовании организованной преступной деятельности в учреждениях УИС (10 %) и о причастности участников организованных групп
к подготовке или совершению конкретных преступлений (24 %).
Требования к повышению эффективности индивидуально-профилактической работы оперативных подразделений ФСИН с участниками организованных групп и их окружением заключаются в постановке такой задачи, выполнение которой возможно только при условии применения комплекса индивидуальных профилактических мероприятий гласного и негласного характера в целях оперативно-профилактического воздействия на них и постоянного контроля за спецконтингентом. При этом необходимо иметь в виду, что меры индивидуальной ОРП, осуществляемой в отношении участников организованных групп, - это не воздействие активного субъекта на пассивный объект, а специфическая форма межличностной связи, в которой одна сторона стремится трансформировать поведение другой в желательном для администрации учреждения УИС направлении [4, с. 146-151]. Она «... включает в себя множество взаимосвязанных видов предупредительной деятельности по выявлению и последующему устранению причин и условий, способствующих совершению противоправных деяний, а также выявлению осужденных, от которых следует ожидать совершения противоправного деяния, и оказанию на них в дальнейшем профилактического воздействия» [2, с. 26].
При проведении индивидуальной ОРП в учреждениях УИС прежде всего необходимо учитывать то, что в этих учреждениях, призванных обеспечивать антикриминальную превенцию в период отбывания наказания, происходит культивация криминальной субкультуры со всеми негативными последствиями. При этом именно личные лидерские качества отдельных представителей организованных групп лежат в основе механизма консолидации лиц, находящихся в учреждениях УИС, в преступные группы. Именно поэтому одними из основных мер индивидуальной ОРП участников организованных групп являются профилактические меры, которые направлены на ограничение криминогенного влияния не только лидеров и авторитетов организованных групп, но и пропагандируемой ими «воровской» идеологии и криминальной субкультуры в целом.
По мнению некоторых исследователей, одну треть срока наказания лидеры организованных групп должны отбывать в единых помещениях камерного типа (ЕПКТ) без права на переписку и свидания для минимизации их контактов с окружающим миром и возможности влиять на осужденных [5, с. 151].
Наряду с деятельностью, направленной на изоляцию «авторитетов» криминальной среды от остальных осужденных, необходимо осуществлять деятельность по их развенчанию и компрометации. Компрометация «авторитета» оказывает индивидуальное профилактическое воздействие на колеблющихся осужденных и состоит в формировании недоверия к нему со стороны всех или их большей части.
Одним из эффективных средств лишения авторитета лидеров криминальной среды является применение такого тактического приема, как диффамация. Диффамацией (от лат. «^атаНо» - позор) называется разглашение показаний (правдивых или ложных), которые позорят другое лицо. Использование данного тактического приема связано с тщательным изучением личности лиц, способных консолидировать вокруг себя криминальную среду, а также лиц, склонных к совершению преступлений в организованных группах.
Относительно использования в оперативно-розыскной деятельности дезинформации среди ученых отсутствует единая точка зрения [3, с. 43-46]. На наш взгляд, дезинформация (особенно при осуществлении негласной оперативно-розыскной деятельности) является допустимым и эффективным средством при осуществлении индивидуальной ОРП криминальной деятельности организованных групп. Р. С. Белкин подчеркивал, что государство может признать допустимость обмана в правоохранительных органах, поскольку оно узаконило оперативно-розыскную деятельность, которая во многом основывается на дезинформации и введении в заблуждение преступников, что, в свою очередь, выступает эффективным средством предупреждения, обнаружения и раскрытия преступлений. Дезинформация преступников никогда не должна считаться аморальным поведением [1].
Поэтому вполне допустимым, на наш взгляд, является распространение ложных сведений в отношении лидеров и активных участников организованных групп, а также лиц, способствующих их деятельности, которые могут дискредитировать этих осужденных, т.е. «развенчать» их и тем самым профилактировать совершение правонарушений в учреждениях УИС.
Одной из эффективных мер контроля за образом жизни, поведением, связями участника организованной группы, склонного к совершению правонарушений, является привлечение к содействию конфидентов, а именно лиц, которые способны на доверительной основе информировать
о поведении объекта ОРП. Подобные конфиденты должны иметь возможность не только достаточно близкого общения с профилактируемым, но и регулярного наблюдения за его поведением.
Таким образом, источники получения негласной информации в отношении участников организованной группы и оказания на них индивидуального оперативно-профилактического воздействия можно условно разделить на следующие категории:
а) лица, вступающие в длительные доверительные отношения с имитацией при этом своей якобы активной преступной деятельности перед участниками организованной группы;
б) лица, вступающие во временные (разовые) доверительные отношения с представителями организованной группы в учреждениях УИС;
в) лица, имеющие доступ в среду или ближайшее окружение криминально активного лидера или авторитета преступной среды;
г) лица, способные получить информацию об участниках организованных групп посредством простого визуального наблюдения за их действиями;
д) лица деструктивного назначения, вносящие помехи в деятельность участников организованных групп и помогающие тем самым достичь профилактического эффекта.
Индивидуальная ОРП организованных групп предусматривает также реализацию комплекса оперативно-розыскных мероприятий, направленных на выявление лиц, склонных к участию в деятельности организованной группы, и последующую оперативно-профилактическую работу с ними.
Следует отметить, что 34 % опрошенных нами экспертов в качестве основных мер противодействия организованным группам в учреждениях УИС указали на важность проведения оперативной и психологической работы с осужденными - потенциальными участниками организованных групп (в первую очередь с вновь прибывшими в исправительные колонии), а 31 % - на необходимость усиления оперативного и профилактического контроля за рецидивистами, находящимися в местах лишения свободы.
Таким образом, по своему содержанию задачи, решаемые при организации индивидуальной ОРП преступлений в отношении участников организованных групп в исправительных учреждениях, можно свести к трем самостоятельным направлениям деятельности: информационные меры, меры воздействия и меры контроля. Для эффективной реализации указанной деятельности индивидуального уровня необходимо также
и криминологическое изучение лиц, попавших в поле зрения субъектов ОРП, а также источников негативного воздействия на этих лиц на основе обобщения и анализа представляющей интерес информации. Получение последней обусловливает необходимость постановки на профилактический и оперативный учеты осужденных, склонных к участию в деятельности организованных групп или готовых содействовать им и скрывать криминальную деятельность данных групп, с целью дальнейшего проведения в отношении них индивидуальной ОРП.
Таким образом, при проведении с осужденным индивидуальной оперативно-профилактической работы необходимо учитывать:
информацию о личности самого осужденного, которая накапливается в делах оперативного учета сведения (о его поведении и образе жизни, списки лиц, имевших и имеющих гласные и оперативные подходы к данному осужденному), на иных информационных носителях, представляющих оперативный интерес;
возможность использования режимных ограничений для проведения отдельных оперативно-профилактических мероприятий;
осведомленность профилактируемого лица о формах и методах оперативно-розыскной деятельности оперативных подразделений ФСИН.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня // Злободневные вопросы российской криминалистики. - М. : НОРМА, 2001.
2. Голубцова К. И. Особенности профилактики преступлений оперативными подразделениями в исправительных учреждениях // Вестник Самарского юридического института: науч.-практ. журнал. - Самара : Самарский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний, 2020. № 1 (37). С. 27-32.
3. Гуров А. А. Оперативные данные и диффамация // Адвокатская практика. - М. : Юрист, 2005. № 5. С. 43-46.
4. Козлов В. И. Оперативно-розыскные меры противодействия криминальным угрозам правоохранительной функции государства (правовые и методологические проблемы) : дис. ... д-ра юрид. наук. - М. : ВНИИ МВД России, 2009. - 388 с.
5. Хлыстов А. Н. Противодействие проявлениям организованной преступности в местах лишения свободы: криминологический и уголовно-правовой аспекты : дис. ... канд. юрид. наук. - Рязань : Академия ФСИН России, 2005. - 220 с.
REFERENCES
1. Belkin R. S. Zlobodnevnye voprosy rossijskoj kriminalistiki (Topical issues of Russian forensic science), Moscow: NORMA, 2001.
2. Golubtsova K. I. Vestnik Samarskogo yuridi-cheskogo instituta: nauchno-prakticheskij zhurna (Bulletin of the Samara Law Institute: Scientific and Practical journal), Samara: Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service, 2020, No. 1 (37), pp.27-32.
3. Gurov A. A. Advokatskaya praktika (Law practice), Moscow: Lawyer, 2005, No. 5, pp. 43-46.
4. Kozlov V. I. Operativno-rozysknye mery protivodejstviya kriminal'nym ugrozam pravookhranitel'noj funktsii gosudarstva (pravovye i metodologicheskie problemy) : dis. ... d-ra yurid. nauk (Operational-search measures to counter criminal threats to the law enforcement function of the state (legal and methodological problems): Doctor's thesis), Moscow: Research Institute of the Russian Interior Ministry, 2009, 388 p.
5. Khlystov A. N. Protivodejstvie proyavleniyam organizovannoj prestupnosti v mestakh lisheniya svobody: kriminologicheskij i ugolovno-pravovoj as-pekty: dis.... kand. yurid. nauk (Counteracting manifestations of organized crime in places of deprivation of liberty: criminological and criminal-legal aspects: Extended abstract of candidate's thesis), Ryazan: Academy of the Federal Penitentiary Service of Russia, 2005, 220 p.
Рукопись поступила в редакцию 02.09.2020, принята к публикации 11.12.2020.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
Сергей Сергеевич Галахов, доктор юридических наук, профессор, заслуженный сотрудник органов внутренних дел Российской Федерации, главный научный сотрудник федерального казенного учреждения «Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний» (Российская Федерация, 125130, г. Москва, ул. Нарвская, д. 15 а, стр. 1)
E-mail: [email protected] Тел.: 8 (495) 983-93-23
Ксения Ивановна Голубцова, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин федерального казенного образовательного учреждения высшего образования «Самарский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний» (Российская Федерация, 443022, Самарская область, г. Самара, ул. Рыльская, 24 в) E-mail: [email protected] Тел.: 8 (846) 255-61-91
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Sergei S. Galakhov, Doctor of Juridical Sciences, Professor, Honored employee of internal Affairs bodies Russian Federation, Chief Researcher of Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia (st. Narva, d. 15 a, p. 1, Moscow, 125130, Russian Federation)
E-mail: [email protected] Tel.: 8 (495) 983-93-23
Ksenia I. Golubtsova, Candidate of Juridical Sciences, Senior lecturer of the Department of state and legal disciplines, Federal Treasury Educational Institution of Higher Education «Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service» (Rylskaya street, 24 v, Samara region, Samara, 443022, Russian Federation) E-mail: [email protected] Tel.: 8 (846) 255-61-91
ВКЛАД СОАВТОРОВ
Оба автора внесли равный вклад в работу как на этапе проведения исследования, так и в ходе написания статьи.
AUTHORS' CONTRIBUTION
Both authors made an equal contribution to the work both at the stage of the study and during the writing of the article.
