CC BY
17УДК 343.102 DOI 10.25724/VAMVD.MNOP
ББК 67.410.212
А. А. Бабушкин, Е. Б. Белянский
ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ
ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНОГО КОНТРОЛЯ ЗА ЛИЦАМИ,
ЗАНИМАЮЩИМИ ВЫСШЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ В ПРЕСТУПНОЙ ИЕРАРХИИ
В статье рассматриваются организационно-правовые вопросы деятельности оперативных подразделений органов внутренних дел по осуществлению превентивного контроля за лидерами и авторитетами уголовно-преступной среды в целях своевременного предупреждения и пресечения совершаемых ими преступлений. Анализируются особенности объектов оперативно-разыскного контроля данной категории, на основании этого выявляются наиболее существенные проблемы организационного и правового характера в деятельности уполномоченных подразделений, предлагаются меры по их решению. Отдельное внимание уделено вопросам активизации использования современных информационно-коммуникационных технологий для повышения эффективности оперативно-разыскного контроля и качества принимаемых решений по его результатам.
Ключевые слова: правовые основы; оперативно-разыскной контроль; лица, занимающие высшее положение в преступной иерархии; предупреждение преступлений; информационно-коммуникационные технологии.
A. А. Babushkin, E. B. Belyansky
ORGANIZATIONAL AND LEGAL BASIS OF OPERATIONAL-SEARCH CONTROL
OVER PERSONS, OCCUPYING THE HIGHEST POSITION IN THE CRIMINAL HIERARCHY
The article deals with the organizational and legal issues of the operational units of the internal Affairs bodies in the implementation of preventive control over the leaders and authorities of the criminal environment for the purpose of timely prevention and suppression of crimes committed by them. The features of objects of operational and search control of this category are analyzed, on the basis of this, the most significant problems of organizational and legal nature in the activities of authorized units are identified, measures for their solution are proposed. Special attention is paid to the issues of increasing the use of modern information and communication technologies to improve the efficiency of operational and investigative control and the quality of decisions on its results.
Key words: legal basis; operational-search control; persons occupying the highest position in the criminal hierarchy; crime prevention; information and communication technologies.
Правоприменительная практика показывает, что эффективная борьба с противоправной деятельностью лидеров и авторитетов уголовно-преступной среды невозможна без превентивного оперативно-разыскного контроля (далее — ОРК) за ними, направленного на упреждающее реагирование и недопущение наступления общественно опасных последствий, связанных с функционированием возглавляемых и курируемых ими криминальных структур.
ОРК ориентирован на проактивную (превентивную) деятельность в отношении лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии, включая воров в законе (далее — ВВЗ); нейтрализацию
их криминального влияния на оперативную обстановку; повышение оперативной осведомленности об уголовно-преступной среде; обеспечение взаимодействия по данному направлению с подразделениями Федеральной службы исполнения наказаний России; использование в установленном порядке механизмов международного и межгосударственного сотрудничества.
Анализ правоприменительной практики показывает, что в организации ОРК, представляющего собой основу системы оперативно-разыскного предупреждения (профилактики) преступлений, в настоящее время имеется ряд проблем нормативно-правового, информационно-аналитического и ор-
ганизационного характера. При этом очевидно, что оптимально организованный и обеспеченный необходимыми силами и средствами ОРК является ключевой составляющей успешного решения задач противодействия организованной преступности.
ОРК за лицами, занимающими высшее положение в преступной иерархии, можно определить как мониторингово-предупредительный комплекс оперативно-разыскных мероприятий и действий, реализуемый компетентными оперативными подразделениями в отношении лидеров и авторитетов уголовно-преступной среды, предполагающий осуществление непрерывного оперативно-профилактического наблюдения за их образом жизни и поведением в целях предупреждения и своевременного пресечения совершения ими преступлений, оказания на них индивидуального профилактического воздействия, недопущения вовлечения ими в преступную деятельность иных лиц, выявления в их окружении лиц, представляющих оперативный интерес. Отсюда задачами ОРК являются:
— предупреждение и своевременное пресечение подготавливаемых и совершаемых фигурантами преступлений, а также раскрытие ранее совершенных ими преступлений;
— оказание на контролируемых лиц индивидуального профилактического воздействия, устранение и нейтрализация условий для совершения ими преступлений;
— недопущение вовлечения контролируемыми лицами в противоправную деятельность иных лиц, в том числе не имеющих криминального опыта, особенно из числа молодежи;
— выявление в окружении фигурантов иных лиц, представляющих оперативный интерес.
Субъектами ОРК являются подразделения органов внутренних дел и их должностные лица, правомочные в соответствии с приказом МВД России («О некоторых вопросах организации оперативно-розыскной деятельности в системе МВД России») от 19 июня 2012 г. № 608 осуществлять оперативно-разыскную деятельность в полном объеме, имеющие соответствующую компетенцию в сфере оперативно-разыскного противодействия организованной преступности.
В системе МВД России основная нагрузка по осуществлению ОРК за лицами, занимающими высшее положение в преступной иерархии, лежит на подразделениях уголовного розыска, что получило закрепление в рамках ведомственного нормативного регулирования [1].
Головным подразделением по борьбе с организованной преступностью общеуголовной направленности является Главное управление уголовного розыска МВД России, выполняющее в том числе функцию координации деятельности по борьбе с лицами, занимающими высшее положение в преступной иерархии. В структуре соответствующих подразделений (оперативно-разыскные части) в территориальных органах МВД России на региональном уровне функционируют отделы по борьбе с лидерами уголовно-преступной среды, включая ВВЗ и участников преступных сообществ (преступных организаций) (далее — ПС (ПО)). На районном уровне функционируют отделения (группы) по борьбе с организованной преступностью, где за указанным направлением оперативно-служебной деятельности закреплены отдельные сотрудники.
К лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии, в соответствии со сложившейся оперативно-разыскной практикой относят ВВЗ, «положенцев», «смотрящих», «держателей общака» и иных лиц, выполняющих организационно-распорядительные и координирующие функции в уголовно-преступной среде. Под ними в уголовно-правовой науке одни исследователи понимают организаторов (руководителей) всего ПС (ПО), а не его структурных подразделений [2, с. 57]. По мнению других, данные субъекты должны также обладать высоким положением в преступной иерархии в целом и главенствующим на определенной территории района, города, региона и т. п. [3].
В специальной литературе справедливо отмечается, что общественная опасность организованных преступных формирований состоит в первую очередь в том, что сам факт их создания «нарушает состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства, так как появляется коллективный субъект преступной деятельности, посягающий на них» [4].
Термин «преступная иерархия» рассматривается как «система, определяющая структуру подчинения и взаимоотношений лиц, придерживающихся принятых в криминальной среде правил и традиций. Существующий негласный „табель о рангах" (стратификация) закрепляет положение в иерархии того или иного члена криминального сообщества» [5].
Принадлежность к лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии, в соответствии с ч. 4 ст. 210 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) является квалифицирующим признаком при создании ими ПС (ПО)
или руководстве ими, равно как и при координации преступных действий, создании устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами (далее — ОГ) [6].
Мы солидарны с точкой зрения тех специалистов, которые считают, что высшее положение в преступной иерархии нельзя ограничивать только криминальными титулами воровского сообщества. Так, статус лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии, может выражаться в наличии в его распоряжении денег, ценностей и иного имущества, добытых преступным путем, без непосредственного участия такого лица в их приобретении, передаваемых этому лицу систематически, без правовых оснований (неосновательное обогащение), и расходовании указанных денег, ценностей и иного имущества на осуществление преступной деятельности (не только преступлений, но и «обеспечительной деятельности», например, вооружение преступных групп, их финансирование и т. п.) [7].
По мнению В. А. Попова, ПС как разновидности сообщества вообще характерны его свойства, в частности самоорганизация и саморегуляция. Отдельные лидеры преступного мира, являясь организационным звеном ПС, координируют, упорядочивают его деятельность, повышают уровень его внутренней организованности. Единицы ПС, в роли которых выступают отдельные преступники, организованные группы, преступные организации, вынуждены подчиняться определенным правилам, сформулированным такими лидерами. Более того, они сами нацелены на повышение эффективности своей преступной деятельности; достижение этой цели связывается с консолидацией, сплочением с другими единицами преступного сообщества. Как следствие, деятельность в рамках ПС постепенно становится более организованной, в результате уровень организованности внутри ПС в целом повышается, а такое сообщество противопоставляется государству и закону [8].
В настоящее время структура и содержание организованной преступности постоянно идут по пути усложнения, возникают разветвленные криминальные схемы с вовлечением в них представителей самых разных сегментов криминального бизнеса. В связи со сказанным В. С. Овчинский отмечает, что при тесном взаимодействии и переплетении традиционных и вновь образованных высокотехнологичных ПС, между ними существует большая разница в методах и организации преступной деятельности. Современные ПС в основ-
ном отказываются от традиционных иерархических структур, а представляют собой подвижные сетевые структуры. Они активно используют «аутсорсинг», коллективное предпринимательство, платформенные решения и т. п. Одним словом, если преступники до середины ХХ в. плелись в хвосте технических, организационных и финансовых технологий, то сегодня они, несомненно, находятся в авангарде [9, с. 279]. Здесь главенствующая роль ВВЗ и их ставленников не всегда выглядит бесспорной. Все чаще можно наблюдать, как лидирующие позиции в разных сферах нелегального бизнеса занимают лица, не имеющие в прошлом криминального опыта, ранее не судимые и не отбывавшие наказание в местах лишения свободы, не обладающие каким-либо неформальным статусом среди представителей уголовно-преступной среды. Вместе с тем это не мешает им оказывать самое серьезное влияние на криминогенную обстановку по линии организованной преступности целых городов, районов, субъектов Российской Федерации, а иногда и всей страны, прежде всего, за счет их участия в организации совершения квалифицированных преступлений в сфере экономической деятельности. К ним относятся бизнесмены и предприниматели новой формации, к которым представители криминальной среды, в том числе лица, занимающие высшее положение в преступной иерархии, часто обращаются для получения содействия в легализации доходов, полученных преступным путем, включая капиталы, накопленные еще в 1990-е гг. (сверхприбыли от таких областей криминального бизнеса, как проституция, незаконный оборот наркотиков и оружия, торговля людьми и т. д.).
В результате подобного взаимодействия криминального и легального бизнеса возникает своеобразный симбиоз, обладающий значительным потенциалом, который является еще более сложно распознаваемым и доступным для правоохранительных органов. На базе этого симбиоза возникают околокриминальные формирования, имеющие легальное прикрытие любой осуществляемой под их эгидой противоправной деятельности, где все чаще на ключевые позиции выходят не лидеры и авторитеты уголовно-преступной среды, а привлеченные ими к сотрудничеству вчерашние законопослушные предприниматели с репутацией добропорядочных граждан.
По мнению Л. М. Прозументова, отождествление понятий «руководитель», «организатор», «лидер» в специальной литературе и практической деятельности субъектов предупреждения групповой
преступности является неправильным и не способствует глубокому изучению внутренней структуры группы и связей, сложившихся между ее членами. Подмена этих понятий на практике приводит к тому, что сохранение лидеров в преступных группах позволяет последним не только не прекращать свою преступную деятельность, но и активизировать ее, а самое опасное — осуществлять экспансию на общественно значимые интересы и тем самым расширять криминогенное пространство [10]. Вместе с тем ВВЗ, «положенцы», «смотрящие» и прочие «классические» представители криминального мира все еще имеют немалое влияние и продолжают осложнять криминогенную обстановку в стране. В целях изменения сложившейся ситуации 1 апреля 2019 г. Президентом Российской Федерации был подписан Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части противодействия организованной преступности» № 46-ФЗ, который предусматривает привлечение к уголовной ответственности лидеров уголовно-преступной среды не только за организацию и участие в деятельности ПС, но и за сам факт принадлежности к лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии. В частности, УК РФ дополняется ст. 2101, которая устанавливает уголовную ответственность за занятие высшего положения в преступной иерархии. В самостоятельную часть из ч. 1 ст. 210 УК РФ выделена норма, касающаяся участия в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей ПС для координации действий ОГ, создания устойчивых связей между ними, разработки планов и создания условий для совершения преступлений, раздела сфер преступного влияния и преступных доходов. Ужесточено наказание по указанным составам. Не может быть назначено наказание ниже низшего предела или более мягкий вид наказания, чем это предусмотрено данными статьями. Исключается также возможность условного осуждения. Названный федеральный закон, несомненно, усиливает правовую основу противодействия лидерам криминальной среды и создает условия для дальнейших законодательных инициатив, направленных на повышение эффективности документирования противоправной деятельности этих лиц с последующим их привлечением к уголовной ответственности.
ОРК за лицами, занимающими высшее положение в преступной иерархии, — одно из сложных направлений оперативно-разыскной работы. Это
определяется особыми функциями указанных лиц в криминальной среде:
1. Обычно они не принимают непосредственного участия в совершении преступлений в качестве исполнителей. Их роль в преступном мире главным образом состоит в координации и общем руководстве преступной деятельностью курируемых криминальных структур через ограниченный круг доверенных лиц, что в большинстве случаев позволяет им избежать уголовной ответственности.
2. Их действия, как правило, совершаются в малых группах, структурно входящих в ПС (ПО); основанных на совпадении личных интересов, дружеских связях и предпочтениях; крайне подозрительно относящихся к вхождению в их состав ранее не знакомых и не проверенных «в деле» лиц. Это значительно усложняет проведение в отношении них ОРМ (особенно оперативного внедрения).
3. Лидеры уголовно-преступной среды, обладая значительным объемом финансовых средств, имеют широкий круг личных связей, в том числе коррупционных, в органах государственной власти и местного самоуправления, правоохранительных органах и используют эти связи в своих интересах.
4. Лица, занимающие высшее положение в преступной иерархии, а также их близкое окружение (многие из них имеют опыт отбывания наказания в местах лишения свободы), как правило, осведомлены о методах ОРД, включая ее организационно-тактическую составляющую, что создает значительные трудности в документировании их преступной деятельности.
5. В современных социально-правовых условиях существенно изменились криминологические характеристики лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии, в частности ВВЗ, которые отходят от привычных «воровских» понятий и традиций, формируя, по сути, новую категорию криминальных лидеров с коммерческим уклоном. Большинство преступлений, совершаемых ими, являясь общеуголовными, тем не менее имеют конкретный экономический подтекст.
Все указанные факторы оказывают прямое влияние на порядок применения и перечень оперативно-разыскных методов, сил и средств, используемых ОВД при осуществлении ОРК за лицами, занимающими высшее положение в преступной иерархии, в современных условиях.
Исследование такого сегмента социальной практики, как противодействие преступной деятельности лидеров и авторитетов уголовно-преступной среды, предполагает максимальное использование разнообразных видов информа-
ции, анализ которой способствует разработке и применению наиболее эффективных алгоритмов действий сотрудников оперативных подразделений полиции для достижения целей и решения задач ОРД ОВД.
Стоит отметить, что оперативными подразделениями полиции часто используется практика привлечения к уголовной ответственности лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии, за преступления прошлых лет, оставшиеся нераскрытыми либо по которым осуждены второстепенные соучастники. При этом криминальные лидеры в основном привлекались к уголовной ответственности за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, вымогательства и мошенничества, и лишь в отдельных случаях за организацию ПС (ПО).
Нередко реальное противодействие криминальным лидерам и авторитетам подменяется их понуждением к переезду с территории оперативного обслуживания в другой город или регион. Таким способом оперативные подразделения, по сути, самоустраняются от оперативного контроля, разработки и привлечения особо опасных преступников к уголовной ответственности. Очевидно, что при современном развитии инфраструктуры и информационно-коммуникационных технологий переезд в другой регион (населенный пункт) не создает серьезных препятствий для осуществления дальнейшего руководства ПС [11].
По уголовным делам, где фигурантами выступали лица, занимающие высшее положение в преступной иерархии, согласованность усилий оперативных сотрудников и следователей часто остается формальной. В отсутствие надлежащего оперативно-разыскного обеспечения расследования преступлений следователи ограничиваются вменением совершения отдельного преступления группой лиц по предварительному сговору либо без такового. В свою очередь, нередко оперативные сотрудники, действуя по поручению следователя, лишь обеспечивают сбор доказательств в рамках поставленной следственной задачи и не стремятся к выявлению новых преступлений и установлению всех лидеров и участников ПС. В результате большинство преступных деяний, совершенных в рамках ПС, расследуются по незначительному числу многоэпизодных уголовных дел в отношении узкого круга лиц.
Стоит отметить, что просчеты и упущения при документировании преступления и его расследовании осложняют работу прокурора при поддержании государственного обвинения. В судебном следствии возникают трудности с доказыванием
устойчивости, структурированности ПС, цели его создания, реализации преступного умысла, координации и руководства криминальной структурой конкретными соучастниками. В данном контексте нельзя не указать на важность продолжения оперативно-разыскного противодействия лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии, после их привлечения к уголовной ответственности в период нахождения в местах лишения свободы. Здесь эффективность и результат проводимых мероприятий во многом определяются уровнем взаимодействия оперативных подразделений органов внутренних дел и Федеральной службы исполнения наказаний России. Это взаимодействие осуществляется с учетом специфики целей и задач, решаемых каждым из его субъектов во время проведения ОРМ. Как правило, оперативные отделы исправительных учреждений (далее — ИУ) обмениваются с территориальными ОВД информацией и проводят совместные либо согласованные мероприятия по профилактике правонарушений и преступлений на прилегающей к учреждению территории, пресечению попыток доставки осужденным запрещенных веществ и предметов. Используя имеющийся потенциал, обусловленный задействованием негласных методов, сил и средств, названные субъекты должны постоянно принимать меры по добыванию оперативно значимой информации в интересах обеих сторон. Обмен ею осуществляется с использованием автоматизированных банков данных оперативно-разыскного и профилактического назначения, видео- и фонотек, фотоальбомов, локальных и персональных информационных массивов, которыми располагают оперативные подразделения взаимодействующих органов.
Проведенное исследование позволяет констатировать, что ОРК за лидерами и авторитетами уголовно-преступной среды сегодня не имеет достаточного организационно-правового обеспечения. В связи с этим необходимо развивать и укреплять специализированные подразделения ОВД, задачей которых является борьба с организованной преступностью. Непременным условием их деятельности должно стать тесное взаимодействие на системной основе с подразделениями и службами ОВД и других правоохранительных органов, в чью компетенцию входят вопросы противодействия лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии (главным образом Федеральной службы безопасности Российской Федерации и Федеральной службы исполнения наказаний России). Во многих случаях эта деятельность невозможна без международных механизмов сотрудничества в сфере борьбы с пре-
ступностью (каналы Интерпола, структуры взаимодействия Содружества Независимых Государств, Организации Договора о коллективной безопасности и других международных и региональных организаций). В данной работе важно выделять и развивать именно предупредительный сегмент, т. е. активнее разрабатывать и реализовывать те меры, которые направлены на недопущение наступления общественно опасных последствий. В связи с этим ключевая цель ОРК за лидерами и авторитетами уголовно-преступной среды вытекает из самой сущности ОРД, ее разведывательно-поискового начала, позволяющего действовать упреждающе, наступательно, опираясь не на уже совершенное либо откровенно подготавливаемое противоправное деяние, а на прогноз преступного поведения, выявление криминальных намерений на стадии замышления преступления.
В целях повышения эффективности ОРК за лицами рассматриваемой категории необходимо развивать информационно-аналитическое обеспечение такой деятельности. При этом предполагается использование самосовершенствующихся алгоритмов, оперативно-аналитического моделирования, искусственного интеллекта, специальных аналитических методик, связанных с поиском, сбором и обработкой сведений о лицах, занимающих высшее положение в преступной иерархии. Здесь необходимо упомянуть о проблеме недостаточной обратной связи со стороны подразделений оперативно-разыскной информации, т. е. отсутствия инициативных сообщений, где содержатся сведения, полученные в ходе аналитической обработки информации, поступившей из раз-
1. Об утверждении Положения о Главном управлении уголовного розыска МВД России: приказ МВД России от 11 июля 2011 г. № 823. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Воронин С. Э., Байыр-оол Е. В. Личность организатора преступного сообщества и ее криминалистическое значение: моногр. Красноярск, 2014.
3. Белоцерковский С. Новый федеральный закон об усилении борьбы с преступными сообществами: комментарий и проблемы применения // Уголовное право. 2010. № 2. С. 9—14.
4. Шеслер А. В., Смирнов И. О. Характеристика объекта как элемента состава преступления, предусмотренного статьей 208 Уголовного кодекса Российской Федерации // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2013. № 3 (25). С. 61—67.
5. Мондохонов А. Специальный субъект организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней) // Уголовное право. 2010. № 5. С. 53—57.
личных источников (открытых и закрытых), о противоправной деятельности лидеров и авторитетов уголовно-преступной среды.
Резюмируя изложенные выше суждения в части важности осуществления ОРК за лицами, занимающими высшее положение в преступной иерархии, акцентируем внимание на тесной увязке данного вопроса с целями и приоритетами, обозначенными в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 г. № 683). Неизбежное увеличение в современных условиях числа реальных и потенциальных угроз национальной безопасности России корреспондируется с активизацией различного рода ПС (ПО), появлением среди их лидеров и активных участников лиц, завербованных спецслужбами иностранных государств, террористическими и экстремистскими организациями.
На примере Украины можно наблюдать, что в современных условиях в сфере политической борьбы формальными и неформальными лидерами активно используется криминалитет, который, в свою очередь, задействует ресурсы своих покровителей во властных структурах в целях безнаказанного совершения тяжких и особо тяжких преступлений, расправы над своими конкурентами по криминальному бизнесу. Подобное положение дел свидетельствует о принципиально новом уровне проникновения организованной преступности, в том числе ее транснациональной составляющей, в системы государственного управления целых стран.
1. Order of the Ministry of Internal Affairs of Russia of 11 July 2011 No. 823. "On approval of the Regulation on the Main Directorate of Criminal Investigation of the Ministry of Internal Affairs of Russia". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
2. Voronin S. E., Bayyr-ool E. V. The identity of the organizer of the criminal community and its forensic significance. Monograph. Krasnoyarsk; 2014.
3. Belotserkovsky S. New federal law on strengthening the fight against criminal communities: commentary and problems of application. Criminal Law. 2010; 2: 9—14.
4. Shesler A. V., Smirnov I. O. Characteristics of the object as an element of the offense under article 208 of the Criminal Code of the Russian Federation. Jurisprudence and law enforcement practice. 2013; 25 (3): 61—67.
5. Mondokhonov A. Special subject of the organization of a criminal community (criminal
6. О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней): постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010 г. № 12. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Григорьев Д. А., Морозов В. И. Как определить лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии? // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2014. № 4 (30). С. 50—58.
8. Попов В. А. Преступное сообщество (преступная организация): вопросы теории и практики: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2016.
9. Овчинский В. С. Криминология цифрового мира: учебник. М., 2017.
10. Прозументов Л. М. Уголовно-правовые проблемы противодействия организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней) // Уголовная юстиция. 2016. № 1 (7). С. 10—14.
11. Аленушкин В. О. О практике надзора за оперативно-розыскной деятельностью ОВД в сфере борьбы с организованной преступностью // Сб. материалов всерос. семинара-совещания с руководителями подразделений уголовного розыска, отвечающих за борьбу с организованной преступностью общеуголовной направленности территориальных органов МВД России, по вопросам совершенствования оперативно-служебной деятельности. Домодедово, 2012.
© Бабушкин А. А., Белянский Е. Б., 2020
organization) or participation in it (her). Criminal law. 2010; 5: 53—57.
6. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation No. 12 of 10 June 2010 "On judicial practice in criminal cases on the organization of a criminal community (criminal organization) or participation in it (her)". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
7. Grigoriev D. A., Morozov V. I. How to identify a person occupying the highest position in the criminal hierarchy? Jurisprudence and law enforcement practice. 2014; 30 (4): 50—58.
8. Popov V. A. The criminal community (criminal organization): questions of theory and practice. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Ekaterinburg; 2016.
9. Ovchinsky V. S. Criminology of the digital world. Textbook. Moscow; 2017.
10. Prozumetov L. M. Criminal legal problems of opposing the organization of a criminal community (criminal organization) or participation in it (her). Criminal Justice. 2016; 7 (1): 10—14.
11. Alenushkin V. O. On the practice of supervision of the operational-investigative activities of the internal affairs bodies in the field of combating organized crime In: Collection of materials of the All-Russian meeting seminar with heads of the of the divisions of criminal investigation department which are responsible for fight against organized crime of general criminal orientation of territorial authorities of the Ministry of Internal Affairs of Russia concerning operational and service activity improvement. Domodedovo; 2012.
© Babushkin A. A., Belyansky E. B., 2020
Бабушкин Александр Александрович,
начальник 3 отдела
научно-исследовательского центра № 2 Всероссийского научно-и ссл едовательского института МВД России, кандидат юридических наук; e-mail: babushkin-a@mail.ru
Белянский Евгений Борисович,
заместитель начальника научно-исследовательского центра № 3 Всероссийского научно-исследовательского института МВД России, кандидат юридических наук; e-mail: belyanskaya_a@mail.ru
Babushkin Alexander Alexandrovich,
head of the third department of research center No. 2 of All-Russian Research Institute of the Ministry of Internal Affairs, candidate of juridical sciences; e-mail: babushkin-a@mail.ru
Belyansky Eugeny Borisovich,
deputy head of research center No. 3 of All-Russian Research Institute of the Ministry of Internal Affairs, candidate of juridical sciences; e-mail: belyanskaya_a@mail.ru
* * *
