CC BY
80
ЗАПАД НА ВОСТОКЕ, ВОСТОК НА ЗАПАДЕ: КРОСС-КУЛЬТУРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, ВЗАИМОВОСПРИЯТИЯ И ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ
УДК 94 (4)
ОПЫТ НЕПОСРЕДСТВЕННЫХ КОНТАКТОВ ПОЛЯКОВ XVIII ВЕКА С ВОСТОКОМ И ЗАПАДОМ
М.Э. Ковальчик
Вроцлавский университет, Польша, Исторический институт E-mail: [email protected]
Пересекая границы своей страны, путешественник сталкивается с «чужой» природой, цивилизацией, прежде же всего, с «другим» человеком. «Другие» воспринимаются при этом, как правило, стереотипично, как модели представителей данного народа. В XVIII в. повсеместно утверждалось, что каждый народ обладает собственным, особым характером. В данной статье предпринята попытка ответить на вопрос, какое влияние оказывали путешественники на формирование образов других народов и расширение знания о чужих странах среди жителей Польши XVIII века.
Ключевые слова: путешествия в XVIII в., дневники путешествий, стереотипы.
THE EXPERIENCE OF POLES OF THE XVIII CENTURY IN DIRECT CONFRONTATION WITH EAST AND WEST
M.E. Kowalczyk
University of Wroclaw
Leaving the country, the traveler meets a "foreign" nature, and above all the "other" man. The "others" are evaluated through a stereotype as typical representatives of the nation. In the XVIII century it has been that each nation has its own special character. In the following article was made an attempt to answer the question about the impact of the travelers on shaping the images of the other nations and spreading knowledge about foreign countries among the inhabitants of Poland in XVIII century.
Key words: journeys in the XVIII century, travel diaries, stereotypes.
В XVIII в. путешествия за границу стали распространённым явлением среди европейцев. Путешествовали с целями дипломатическими, торговыми, образовательными, дружескими, лечебны-
ми, религиозными, наконец, для получения удовольствия от самого посещения новых мест. По экономическим и социальным причинам, принимая во внимание воспитание и образование, такие путешествия могли предпринимать лишь представители высших социальных слоёв. Тем самым путешествия в XVIII в. были явлением элитарным, и их нельзя сравнить с массовым туризмом, который начался вместе с появлением массового транспорта в XIX веке1. Польские путешественники XVIII в. происходили преимущественно из магнатерии, зажиточной шляхты и городского патрициата. Многие из них были внимательными наблюдателями и талантливыми писателями, о чём свидетельствуют оставленные записки о путешествиях2. На их страницах можно найти обширные описания природы, городов, исторических памятников и произведений искусства посещаемых стран, а также пространные
1 Rietbergen P. Europa. Dzieje kultury. Warszawa, 2001. S. 265.
2 Cm.: Platerowa K. (Sosnowskich). Moja podróz do Wloch. Dziennik z lat 17851786 / wst^p i oprac. M.E. Kowalczyk, przel. z franc. A. Pikor-Póltorak. Lomianki, 2013; Morawska T.K. (Radziwillów). Diariusz podrózy europejskiej 17731774 / wst^p i oprac. B. Rok. Wroclaw, 2002; Pilsztynowa R.S. (Rusieckich). Proceder podrózy i zycia mego awantur / wst^p i oprac. R. Polak. Kraków, 1957; Fiszerowa W. Dzieje moje wlasne i osób postronnych. Wi^zanka spraw powaznych, ciekawych i blahych / oprac. E. Raczynski. Londyn, 1975; Char-kiewicz J. Dyjariusz podrózy hiszpanskiej z Wilna do miasta Walencyi na kapitul? jeneraln^ Zakonu Mniejszych Braci sw. Franciszka, to jest Bernardynów, odprawionej w roku 1768 / wst^p i oprac. B. Rok. Wroclaw, 1998; Moszynski A. Dziennik podrózy do Francji i Wlochy. Architekta JKM Stanislawa Augusta Poniatowskiego 1784-1786 / wyboru dokonala i z franc. przelozyla B. Zboinska-Daszynska. Kraków, 1970; Niemcewicz J.U. Pami^tniki czasów moich / wst^p i oprac. J. Dihm. T. I-II. Warszawa, 1957; Karpinski F. Historia mego wieku i ludzi, z którymi zylem / oprac. R. Sobol, Warszawa, 1987; Staszic S. Dziennik podrózy. 1789-1805 / wydal Cz. Lesniewski. Kraków, 1931; [Bohusz F.K.] Staszic S. Dziennik podrózy. (1777-1791). Austrya-Niemcy-Hollandya-Anglia-Francya-Szwajcarya-Wlochy / wydal A. Kraushar. 2 t. Warszawa, 1903; Kossakowski J.N. Pami^tnik, biskupa wilenskiego (1755-1808) / wyd. J. Weyssenhoff / / Biblioteka Warszawska. 1895. T. 2. S. 195-237, 455-475; Plater K.K. Diariusz podrózy z Warszawy do Petersburg w r. 1792 odbytej / wydal J.I. Kraszewski // Czas. Dodatek miesi^czny. 1856. R. I. T. 4. S. 667-739; Komar J. Dyaryusz Podrózy Petersburskiej 1793 roku / oprac. A. Knychalska // Z dziejów kultury czasów nowozytnych. Wybór tekstów zródlowych / red. M.E. Kowalczyk. Torun, 2009. S. 55-110; Opis podrózy z Minska do Petersburga z 1797 r. anonimowego szlachcica z Bialorusi, oprac. B. Rok, J. Kazakow // Z przeszlosci Rzeczypos-politej w czasach nowozytnych / red. K. Matwijowski, S. Ochmann-Staniszew-ska, B. Rok. Wroclaw, 1998. S. 109-120.
характеристики населявших их людей. В данной статье будет представлен опыт польских путешественников, полученный ими в результате контактов с другими народами. Исходя из того, что самыми популярными целями заграничных поездок поляков в описываемом столетии были государства Германской империи, Россия, Франция, Италия и Англия, тему формирования стереотипов ограничим рассмотрением характеристик народов этих государств.
Начнём с того, что, пересекая границы собственной страны, путешественник сталкивался с «чужой» природой, но, прежде всего, с «другим» человеком. Наблюдение, общение и опыт, полученный в контактах с представителями «других» народов, были источником разных ценностных оценок и мнений. Трюизмом является утверждение, что люди не в состоянии освободиться от культивирования стереотипов. Это понятие получило со времён Вальтера Липпманна, его создателя, ряд толкований3. В самом общем понимании термин «стереотип» означает «сокращённый, упрощённый и ценностно окрашенный образ группы людей (например, этнической, профессиональной, расовой, социальной), функционирующий в сознании членов других групп»4. Формулировка «упрощённый» не должна, однако, означать, что стереотип имеет негативную коннотацию. На самом деле стереотипы могут, как восхвалять кого-то, быть просто идолопоклонническими, так и обидно высмеивать. Более того, в пределах одной группы может функционировать несколько стереотипов, часто взаимоисключающих.
Обобщая можно утверждать, что стереотипы выполняют функцию готовых схем; они являются способом упорядочивания восприятия внешнего мира. Одним из самых важных составляющих этого упорядочивания является противопоставление «свой - чужой». При этом «чужие» воспринимаются стереотипично, как «характерные» представители своих групп5. Особенно четко это можно увидеть именно на примерах национальных стереотипов.
3 Gostkowski Z. Теопа stereotypu i pogЦdy па орт^ риЫ^щ Waltera Lippmanna / / АгсЫшит Historii Filozofii i МубН Spolecznej. 1959. N 5. Б. 39-84.
4 encyklopedia powszechna PWN / red. D. Ка^еш^. 40 т. Warszawa, 1996. Т. 5. Б. 47; Б1оштк wsp61czesnego ^ука polskiego / red. В. Dunaj. Warszawa, 1996. Б. 1062.
5 Nowicka Е. SwojskosC i оЬсоёс jako kategorie socjologicznej апа^у / / Swoi i оЬсу / red. Е. Nowicka. Warszawa, 1990. Б. 18-19.
Интерес к самобытности и акцентированию различий между народами имеет в польской культуре долгую традицию. В XVI и XVII вв. эти описания принимали чаще всего форму стихотворных афоризмов и иных кратких, лёгких для запоминания произведений, нередко сатирически окрашенных6. В XVIII в. подобные рифмованные характеристики других народов теряют популярность. Носителем обыденного знания о других народах с этого врнемени стали сообщения путешественников, и, еще шире, географическая литература. Авторы книг по географии, наряду с информацией из области астрономии или краеведения, помещали в свои сочинения часто достаточно обширные описания различных народов7. С другой стороны, в XVIII в. подробные характеристики отдельных наций всё чаще становились темами отдельных статей в прессе8.
В контексте наших рассуждений существенным является то, что авторами географических трактатов и публикаций в периодике были люди, имевшие зачастую за своими плечами не одно путешествие по миру. Таким образом, именно путешественники оказали огромное влияние на формирование образов других народов и расширение знаний о чужих странах среди жителей Польши XVIII века. Конечно, создавая свои тексты, они не стремились непременно сформировать оригинальные национальные образы: они просто принимали целиком уже сложившиеся стереотипы или модифицировали их.
Функционировавшие в XVIII в. образы «других» наций были обусловлены многими факторами: историческими, политическими, социальными, экономическими, культурными. Но в целом можно сказать, что в интересующий нас период поляк смотрел на другие народы с точки зрения гражданина слабеющеего государства. Экономико-политическая ситуация в стране в это время бы-
6 Bokszanski Z. Stereotypy a kultura. Wroclaw, 2001. S. 77.
7 Kowalczyk M.E. „O roznosci powierzchownej mieszkancow ziemi", czyli rasy ludzkie w uj^ciu geografow polskich XVIII w. // Staropolski ogl^d swiata -problem innosci / red. F. Wolanski. Torun, 2007. S. 296-307; Rok B. Stosunek do obcych narodow w swietle polskich kompendiow geograficznych XVIII w. // Acta Universitstis Vratislaviensis. Wroclaw, 1988. S. 105-115.
8 См.: Magazyn Warszawski, pi^knych nauk, kunsztow i roznych wiado-mosci dawnych, i nowych, dla zabawy, i pozytku osob obiey plci, wszelkiego stanu, i smaku. 1784-1785. На страницах журнала был опубликован цикл статей, посвященных нескольким европейским нациям: немцам, англичанам, французам, итальянцам, испанцам, португальцам.
ла очень плохой. Публицистика обрушивала на польских граждан непрерывно возникавшие у реформаторов идеи, касающиеся необходимости черпать образцы у других европейских стран. В качестве примера служила Англия, которая принадлежала, как и Польша, к той же самой семье государств с парламентским строем. Разделы, которые уничтожили польское государство, укрепили образ русских и немцев как недругов поляков. На Висле символом борьбы за свободу и достоинство стала революционная Франция. Эта страна весь XVIII в. доминировала в интеллектуальной и художественной жизни Европы и, в частности, Польши. Глубокие культурные связи соединяли поляков также с жителями Италии. Страна древних исторических памятников и святых мест христиан был бесспорным центром культуры, искусства и науки нового времени9.
Конечно, способ восприятия «других» зависел также от ситуационно-эмоциональных факторов. В зависимости от типа контакта (например, выезд в туристических, научных целях, паломничество) путешествующий выпячивал те или иные черты отдельных народов. В целом восприятие «других» касалось черт, связанных с их внешним видом, психологией, экономикой, политической и культурной ситуацией.
В результате многочисленных польско-немецких и польско-российских конфликтов представления о немцах и русских приобрели форму застывшего стереотипа «врага». Врага последовательно определяли одни и те же черты. К самым часто встречающимся относились: жадность, стяжательство, жестокость, тирания, измена, клятвопреступление. Пословица «пока стоит мир, не будет ... поляку братом», датируется XVIII в. Вместо многоточия вставлялось в зависимости от обстоятельств «немец» или «русский».
Хотя в описаниях немцев путешественники допускали и положительные черты (например, трудолюбие, чистоплотность, пунктуальность, старательность), в целом в образе доминировали негативные тона. Немец воспринимался не только как неприятель, угрожающий родине, но также как какой-то Ганс, который
9 Niewiara Л. Wyobrazenia о narodach w pami£tnikach i dziennikach z XVI-XIX wieku. Katowice, 2000.
был смешон из-за особенностей своих нравов10. Например, смеялись над обжорством немцев и их склонностью к пьянству. Подчёркивалось, что немцы беседуют очень долго и основательно, как только представится случай. По этой же причине, как повсеместно считали на Висле, они были «большие, толстые и сильные». В целом утверждалось, что «внешне немец не очень красив»11.
Смеялись и пренебрежительно относились к немецкому языку, несмотря на то, что он был в Речи Посполитой Обоих Народов хорошо известен. Считалось, что он малоприятен для уха и не годится для выражения утончённых мыслей. Теофила Констанция Моравская (урождённая Радзивилл) напрямую утверждала, что немецкий язык является «грубым и простым»12.
Немцам также приписывалось высокомерие и отсутствие уважения к полякам. По этому последнему поводу плохо вспоминал о своём пребывании в Австрии Францишек Карпиньский: «Плохому настроению, кроме слабого здоровья, при проживании моём в Вене способствовало всеобщее презрение немцев к народу моему»13. Автор мемуаров сконфуженно описывал, как «один человек из простолюдинов с другим ссорился и имущество терял, из-за того, что тот его поляком назвал, что там у них является самой большой разновидностью брани»14. Польские путешественники упрекали также жителей германских государств в скупости. «Никому ничего не дадут без денег», - жаловалась Регина Саломея Пильштын (урождённая Русецкая), добавляя, что в корчмах «если убогий человек на ночь придёт, то должен себе за последние (деньги. - М. К.) еду себе купить, а солому подстелить даром не дадут»15.
Критику польских путешественников вызывали действия немецких таможенников и пограничников, военная дисциплина, одним словом проявления милитаризма и бюрократизма, к которым воспитанные в XVIII в. поляки не привыкли.
10 Maliszewski K. Komunikacja spoleczna w kulturze staropolskiej. Studia z dziejow ksztaltowania si£ form i tresci spolecznego przekazu w Rzeczypospolitej szlacheckiej. Torun, 2001. S. 111.
11 Magazyn Warszawski... 1784. S. 30-46.
12 Morawska T.K. (Radziwillow). Op. cit. S. 32.
13 Karpinski F. Op. cit. S. 72.
14 Ibid.
15 Pilsztynowa R.S. (Rusieckich). Op. cit. S. 156.
По этим же самым причинам поляки критиковали русскую бюрократию с её знаменитой системой рангов. «По российскому обычаю, - отмечал в мемуарах Станислав Космовский, - никакая жалоба напрямую монарху переслана быть не может, а проходить она должна через министров, на которых написана»16. Поражало демократичных поляков верноподданническое отношение русских к царю и отождествление его с божеством. Юлиан Урсын Немцевич прямо писал: «Во властителях своих они земных богов видели. Крестились и били челом при упоминании государыни своей (Екатерины II. - М. К.). Это послушание сходило ступенями от самых высших до самых низших: трепетал полковник перед генералом, майор перед полковником, солдат перед капралом»17. Очень негативно высказывались поляки о русских солдатах, приписывая им безнравственность, претенциозность и отсутствие чести, поскольку они «не только грабили, что попадётся, но крушили и жгли, чего не могли забрать»18.
Среди положительных черт можно отметить физическую силу русских, а также их невероятную терпимость к голоду, холоду и телесным наказаниям. По мнению польских путешественников, русские были превосходными ремесленниками и влюблёнными в музыку людьми. Однако, как и в случае с немцами, в целом представления о русском народе были негативными. Хитрость, склонность к обману, вероломство, жадность, воровство, варварство, распущенность, развязность и пьянство - это были, по мнению польских путешественников XVIII в., характерные черты русских19.
В отличие от немцев и русских образ англичан и французов был почти идолопоклонническим. На это, несомненно, оказали влияние «дружественные» отношения между поляками, с одной стороны, и англичанами с французами, с другой. «Друга» определяли такие черты как: честность, рассудительность, любовь к порядку, свободе и независимости.
В XVIII в. француз во многих сферах становится примером для поляка. С момента установления более тесных связей между Францией и Польшей во второй половине XVIII в. нарастало присутствие разных элементов французской культуры в обществен-
16 Kosmowski S. Рат^тЫ z копса XVIII wieku / / Рат^тИ z osmnastego ,теки / wydal |.К. ¿ирашИ. 15 т. Poznaп, 1867. Т. 9. S. 85.
17 Niemcewicz ]. и. Ор. сй. Т. I. S. 43.
18 Г^. Т. II. S. 184.
19 Niewiara А. Ор. сй. S. 130-147.
ной жизни Речи Посполитой Обоих Народов. Это сопровождалось постепенным увеличением количества поездок во Францию, что вытекало из важной роли, которую играла эта страна в международных отношениях в Европе, из-за растущего воздействия её культуры и науки, блеска, которым сиял двор Людовиков, стихийного распространения во всей Европе французского языка. В эпоху Просвещения использование французского языка стало явлением обыденным, как при дворах, так и среди просто образованных людей20. Для большинства поляков из высших социальных слоёв свободное знание французского языка было так естественно, что не требует комментариев. Писатель, путешественник и ученик Руссо Жак-Анри Бернарден де Сен-Пьер прямо утверждал, что поляки владеют французским в совершенстве, редко встречающимся даже среди жителей Франции21. На Висле восхищались не только языком Вольтера, но также французским искусством, литературой, модой, кухней, образованием. Повсеместно считалось, «что только могло бы быть великим и прекрасным, должно быть придумано и сделано в Париже»22. Поляки восхваляли хорошее воспитание французов и их открытость в отношении к приезжим. «Благодарные и приятные в обхождении с иностранцами, французы не отказывают им в каких бы то ни было мелких услугах»23, - отмечал в своём дневнике путешествия Аугуст Мошиньский. В жителях Франции ценились рафинированное чувство юмора, умение ведения беседы, и, прежде всего, лёгкость в завязывании знакомств. «Французы являются самым лёгким для завязывания знакомств народом и, прежде чем к ним обратишься, они уже готовы обо всей жизни рассказать тебе»24, -читаем в мемуарах Юлиана Урсына Немцевича. Тем самым стереотипный француз представлялся человеком открытым, общительным, милым, культурным, но также привередливым и обладающим высоким мнением о своих возможностях. Для формирования образа французов среди поляков существенным была
20 Struck B. Nie Zachód, nie Wschód. Francja i Polska w oczach niemieckich podróznych w latach 1750-1850. Warszawa, 2012. S. 145-151.
21 Bernardin de Saint-Pierre J.H. Podróz po Polsce. Opowiadanie o tym, co siç wydarzylo od czasu mego wyjazdu z Warszawy (1764) / / Polska stanislawowska w oczach cudzoziemców / opracowal i wstçpem poprzedzil W. Zawadzki. 2 т. Warszawa, 1963. T. 1. S. 207.
22 Magazyn Warszawski... 1784. S. 820.
23 Moszynski A. Op. cit. S. 61.
24 Niemcewicz J.U. Op. cit. T. I. S. 216.
также поддержка французами идеи независимости Польши. Станислав Космовский прямо писал: французы «любой народ, который поднял оружие за свободу, равенство и независимость, своим естественным союзником считать будут»25.
Характеризуя англичан, польские путешественники писали о серьёзности, добросовестности, любви к порядку, чистоте, склонности к удобствам при одновременном презрении к излишествам и предпочтении им простоты. Опытный путешественник Юлиан Урсын Немцевич, писал об Англии: «Не найдёшь там излишеств и показательной вежливости, как у нас. Комфорт, удобство является первой для англичанина целью, жить в чистоте, иметь хорошую одежду, хорошую постель, стол здоровый и укрепляющий силы, прежде всего, свободу и личную безопасность, то есть на чём счастье основывается, презирает хрусталя и бронзы безделушки, но ради общественной пользы, на новое открытие, на поддержку несчастных не щадит своих сбережений. Этот дух умеренности и благородства найдёшь во всех слоях общества»26. Англию в тогдашней литературе о путешествиях представляли как страну идеально свободную, богатую и независимую ни от кого страну, которую уместно сравнить с прежними независимыми республиками - Римской и Венецианской. Это был недостижимый идеал для клонящейся к упадку Речи Посполитой Обоих Народов. Культурным примером для поляка становится в конце XVIII в. английский джентльмен, отличающийся безупречными манерами, мужеством и признанием в качестве высшей ценности чести. В это самое время модным на Висле становится английский язык. Поляки охотно выезжали в Англию, в частности, для того, чтобы его совершенствовать. Англичане с большим снисхождением относились к тем, кто коверкал их язык. «Я говорила очень слабо по-английски, но ведь никогда меня за это не бранили, вопреки разным рассказам»27, - вспоминала о своём пребывании в Лондоне Виридианна Фишер. Важно, наконец, обратить внимание на то, что, согласно общественному мнению жителей Речи Посполитой, английские женщины были одними из самых красивых в мире28. Ими восхищался, в частности, Аугуст Мошинь-
25 Kosmowski S. Ор. сй. S. 34.
26 Niemcewicz¡.и. Ор. сй. Т. I. S. 227-228.
27 Fiszerowa Щ. Ор. сй. S. 254.
28 Magazyn WarszawskL.. 1784. S. 543-544.
ский. В своём дневнике он писал, что многие из них «истинные шедевры природы»29.
В случае с итальянцами мы имеем дело с двойственным образом. Им приписывались с одинаковой частотой и положительные, и отрицательные черты30. Приятные в общении, вежливые и сердечные в отношении иностранцев - это наиболее часто упоминаемые положительные качества жителей Италии. «Люди здесь самые приятные по сравнению со всеми другими, каких до сих пор я встречал, приветствуют и уступают места иностранцам», -писал Аугуст Мошиньский, добавляя, что они «не присаживаются панибратски к иностранцам, как это всегда бывает во Франции»31. Подобное мнение о жителях Апеннинского полуострова было у Юлиана Урсына Немцевича, который прямо утверждал: «Итальянцы безмерно в отношении иностранцев вежливы»32. Повсеместно также считалось, что этот народ не имеет себе равных, если речь идёт о литературном творчестве, живописи, архитектуре, музыке и театре. Польских путешественников удивляла также итальянская бережливость. В дневнике Теофилы Констанции Моравской (урождённой Радзивилл) мы читаем: «Итальянские господа в любом месте, включая Рим, живут прекрасно, но очень бережливо. Компании их и собрания все бесплатны»33. Контрастом служило поведение польских магнатов, которые часто тратили большое количество денег на балы и приёмы, с лёгкостью проматывая унаследованные имения.
По мнению польских путешественников, для итальянцев характерно с любовью предаваться дружеским встречам, танцам, музыке и всяческой роскоши. У поляков сложилось впечатление, что для жителей Венеции, Флоренции, Рима или Неаполя «общество и развлечения» представляет собой единственный смысл жизни. Как утверждалось, погоня за роскошью вела к тому, что итальянцы ценили лишь удовольствие, работу же презирали. Станислав Сташиц полагал даже, что многочисленные церковные и государственные торжества давали итальянцам возможность
29 Moszynski А. Ор. сй. S. 105.
30 См.: Kowalczyk М Е. Obraz Wloch w роккгт pismiennictwie geogra-!^пут i podrozmczym osiemnastego wieku. Тогип, 2005. S. 229-289.
31 Moszynski А. Ор. сй. S. 129.
32 Niemcewicz ¡. и. Ор. сй. Т. I. S. 213.
33 Morawska Т.К. (Radziwffi6w). Ор. сй. S. 195.
«шляться, петь, развлекаться и освобождали от работы»34. Многие такой образ жизни критиковали, хотя вот Ян Непомуцен Косса-ковский признавался, что «этот образ жизни мне, по природе ленивому, очень понравился»35. Повсеместно итальянцам «пеняли», что они ленивые, бездельники и почитают удобства, и к тому же подозрительны, мстительны, порывисты и беспощадны. Аугуст Мошиньский с сарказмом отмечал на страницах своего дневника, что людей убивают в Италии «как мух». Хуже всего было то, что били и убивали открыто на улицах. И тем самым, часто случайный прохожий получал удар ножом от тех, кто убегал, совершив убийство36. Мошиньский указывал при этом, что «в Генуе убивают в любой момент из-за долго замышляемой злобы; в Риме тихо, под влиянием меланхолии, мести, из-за горячей крови, по жадности; в Неаполе в гневе, с великим шумом и крича при том. В Венеции скорее угрожают, чем убивают»37.
Жители Италии воспринимались, кроме того, как мошенники и воры. Францишек Богуш на страницах своего дневника предостерегал всех путешествующих по Италии: «Народ повсеместно жадный, коварный, хитрый. Кто первый раз в Рим приедет, должен иметь великую осторожность, поскольку непременно обманутым будет»38. На негативный образ итальянца, существовавший в сознании поляков XVIII в., накладывались и такие черты характера как шумливость и крикливость. Другим обвинением в их адрес было то, что они легко оскорбляют, претенциозны и притязательны. К группе отрицательных черт, которые приписывались итальянцам, относились также склонность к балагану, разгильдяйство, халатность, особенно когда речь идёт о чистоте и порядке в городах. Перечень итальянских пороков, распространяемых в польском общественном мнении XVIII в., довольно обширный. Выше, однако, указывалось, что распространялись одновременно и сведения о многих положительных качествах, присущих характеру людей Италии. В целом поляки относились к итальянцам с симпатией, но наверняка без восхищения.
В конце рассмотрения проблемы национальных стереотипов следует сформулировать вопрос: избавлялись ли поляки от них
34 Staszic S. Op. ей. Б. 65.
35 Kossakowski J. N. Op. ей. Б. 470-471.
36 Moszynski Л. Op. ей. Б. 125, 409.
37 Г^. Б. 594.
38 Bohusz F. Op. ей. Б. 245.
во время путешествий, которые давали возможность вступить в непосредственный контакт с представителями иных наций? Не подлежит сомнению, что стереотипы не удаётся сломать, мы можем говорить лишь об их модификациях. Путешествие приучало к «отличности» людей и позволяло отмежеваться от общепринятых образов разных наций. Великий коронный гетман Вацлав Жевуский, отправляя сыновей в заграничное путешествие, выражал надежду, что «познавая разнообразие поведений, законов и нравов, учишься различать народы и уважать их. Все люди братья, - сказал он им в момент их отъезда, - посылаю вас в вашу семью (то есть семью европейских народов. - М. К.), давая вам средства увидеть Францию, Голландию, Италию. Если узнаете разные народы, так как надо их увидеть, полюбите их все, и имя поляка, которое вы должны ценить выше всего иного, не позволит вам презирать тех, кто не является республиканцами»39.
39 Цит. по: Kostkiewiczowa T. Oswiecenie. Prog naszej wspôlczesnosci. Warszawa, 1994. S. 22.
