CC BY
79
УДК 811.11
UDC 811.11
И.В. ТИМОШЕНКО
аспирант, кафедра английской филологии, Орловский государственный университет
I.V. TIMOSHENKO
Graduate student, Department of English philology, Orel
State University
ОПЫТ АНАЛИЗА ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ АРТИКЛЕМ В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ ТЕКСТОВ)
THE FUNCTIONING OF THE ARTICLES IN THE ENGLISH LANGUAGE (ON THE MATERIAL OF PARALLEL TEXTS)
В статье рассматриваются ход и результаты исследования, проведенного на материале параллельных текстов и направленного на анализ функционирования артиклей в английском языке. Рассмотрены возможные причины несовпадений в выборе артиклей при выполнении различными переводчиками перевода одного исходного текста.
Ключевые слова: детерминация, артикль, определенность-неопределенность, референция существительного, функционирование артикля, интерпретация языковой ситуации.
The article is devoted to the results of a scientific study carried out on the material of parallel texts and aimed at the analysis of the functioning of the articles in the English language. The possible root causes for the mismatches in the article choice made by different translators when translating the same original text are considered.
Keywords: determination, article, definiteness/indefiniteness, noun reference, article functioning, interpretation of the speech situation.
В современной лингвистике не существует единого подхода к описанию артиклей в английском языке. По мнению большинства исследователей, артикль выполняет в речи функцию идентификации ре-ференционного характера номинативной группы и передает значение категории определенности/неопределенности. В настоящее время существует три способа понимания сущности данной категории: она рассматривается как категория грамматическая, текстологическая и функционально-семантическая. Исходя из задач и целей нашего исследования, мы рассматриваем только функционально-семантический аспект определенности-неопределенности.
Б.А. Ильиш, рассматривая артикль как возможный компонент аналитической формы существительного, пишет, что, несмотря на "отсутствие безошибочных объективных критериев" мы можем говорить о "грамматической категории существительного, выраженной тем или иным артиклем или его отсутствием", и предлагает для этой категории название "determination". [Ильиш, 57] В.В. Гуревич, поддерживая данную точку зрения, предлагает рассматривать определенность и неопределенность в составе трехкомпонентной системы, которую обозначает как «определенность-неопределенность-обобщенность», и указывает на то, что такая система, во-первых, четко отделяет друг от друга подкатегории, выражаемые каждым артиклем, включая нулевой, и, во-вторых, позволяет свести определенность, неопределенность и обобщенность к «более элементарным семантическим компонентам», что
автор данной концепции считает важным и полезным для изучения рассматриваемой категории. [Гуревич, 1221]. Определенность-неопределенность, кроме того, может трактоваться как указание на осведомленность или неосведомленность коммуникантов о предмете речи [Гак, 1986], «соотнесенность существительного с его референтом» [Илия, 1956] и опосредованное «определение объема реферируемого понятия» [Wagner, Pinchon, 1991]. При этом под «определением объема понятия» понимается, главным образом, «выражение некоего предметного отношения, которое становится основой выражения ... характеристики типа предметов, выделяемых ... из «объема» понятия» [Павлов, 1960]. С объемом понятия тесно связан «[выражаемый с помощью артикля] выбор ... предела: неопределенный артикль указывает на исчисление новых границ как смыслового целого/целостного, перемещение предмета речи в пространственно-смысловом объеме в указанных границах / выход за предел исчисленных границ; определенный артикль указывает на нахождение предмета в исчисленном смысловом континууме» [Попова, 2012]. Исходя из сущности понятия «объем», можно предположить, что он определяется как адресантом при построении высказывания, так и адресатом в процессе интерпретации им этого высказывания. В артикле выражается та часть объема понятия, которую определяет адресант. Выражение категории определенности-неопределенности - это проявление одного из аспектов значения артикля - семантического, сущность которого заключается в соотнесении определяемого поня-
© И.В. Тимошенко © I.V. Timoshenko
тия (имени) с экстралингвистической реальностью [Артемьева, 2010] и текстовой реальностью как «уровнями лингвистической реальности» [Степанов, 1997], т.е. в актуализации данного имени. Семантический аспект значения также называют логико-семантическим и выделяют помимо него морфологический и синтаксический аспекты. Мы придерживаемся точки зрения, что обозначение вида референции существительного, с которым соотносится артикль, является основным назначением артикля. То есть артикль - это средство, которое «помогает говорящему установить, а слушающему -определить характер соотнесенности» [Боронникова, 2002] слова (понятия) с объектом действительности. Понятие референции при этом связано с идентификацией обозначаемых реферируемыми существительными объектов как данных или новых (т. е. с точки зрения их тема-рематических отношений).
Г. Гийом рассматривает артикль как составную часть системы языка, отдельно указывая на «пермиссив-ный характер языковой системы», т. е. на то, что каждая используемая в речи единица языка является конкретным вариантом воплощения абстрактной, единой и единственной, потенциальной (инвариантной) единицы, «позволяющей речевые варианты в соответствии с объемом и границами инварианта» [Гийом, 1992]. Эти варианты и воплощаются в речевых актах, согласуясь при этом с механизмами функционирования конкретной части речи. До введения в речь существительное «виртуально» (представлено инвариантной единицей без конкретного воплощения), а вещественный объем оно обретает только в тексте. В основе этого процесса лежат механизмы актуализации имен существительных, воплощенные в речи при помощи артикля.
В английском языке, в зависимости от подхода, выделяют два либо три артикля. Широкое распространение получило описание системы английского артикля, предполагающее наличие трех компонентов-артиклей: определенного, неопределенного и нулевого. Она используется и в данной статье, так как, по нашему мнению, наиболее объективно отражает функционирование артиклей в «живой» речи, в тексте, и позволяет построить реалистичную модель, отражающую основные механизмы данного функционирования (в том числе способы выражения референции существительных).
В трехчленной системе артикля чаще всего не выделяется специальной области значения для нулевого артикля, но указывается, что он «несет значение определенности в структурных оппозициях», но при этом может выражать неопределенность «для существительных, не являющихся референтами, либо сопровождаемых другими существительными», либо выражающих «общность» и «значение множественного числа». [Ыкю-Сапс в.]. Упомянутая выше концепция В.В. Гуревича, несомненно, отличается от такой позиции, т.к. включает в себя особую подкатегорию обобщенности, которая и предлагается для описания нулевого артикля, но и этот автор отмечает, что четкого соответствия между артиклями и категориями нет и не может быть, исходя из са-
мой природы языка.
Целью данной статьи является изучение механизмов функционирования артикля в английском языке, выявленных в результате рассмотрения кореферентных (параллельных) текстов. В ходе исследования был проведен сопоставительный анализ двух переводов главы XXV романа «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова на английский язык, выполненных профессиональными переводчиками-носителями языка перевода. Использование для анализа более чем одного перевода позволяет говорить о большей объективности результатов исследования, позволяя выявить, вызвано ли употребление переводчиком того или иного артикля его личными предпочтениями или этот выбор определен спецификой языка.
В выборку для дальнейшего изучения из текста вошли все существительные, исключая имена собственные без артикля, имена существительные, в референтные выражения которых входят детерминанты, отличные от артикля: неопределенные и количественные местоимения. Всего зафиксировано 1028 номинативных выражений (514 в каждом из рассматриваемых переводов), соответствующих критериям выборки (не имеющих оснований для исключения из нее). Эти выражения сравнивались попарно. Зафиксировано 467 совпадений (91,8%) и 47 несовпадений (9,2%) в 514 парах существительных.
Наличие и значительное преобладание совпадений подтверждает, что в основе функционирования артикля в сопоставляемых языках лежат сходные принципы, а механизмы функционирования основываются на некотором семантическом инварианте артикля. Инвариант определенного артикля - это значение индивидуализации, т.е. он выражает категорию «данного» (известного ранее). Инвариант неопределенного артикля - значение классовой отнесенности и/или значение «нового» (ранее неизвестного объекта, одного неиндивидуализиро-ванного представителя класса однородных объектов). Инвариантом нулевого артикля является упомянутое ранее значение обобщения, которое может выражать как «данное», так и «новое.
Несовпадения могут говорить о том, что при отсутствии в исходной языковой ситуации однозначных указаний на то, как её следует интерпретировать (и, следовательно, какой артикль выбрать при переводе), переводчик, будучи одновременно адресатом оригинального текста и адресантом текста перевода, выбирает одну из возможных интерпретаций, основываясь на собственной интуиции и на своем понимании (толковании) соответствующего фрагмента оригинального текста. Процесс выбора у носителя языка перевода происходит подсознательно, автоматически, и мы можем только построить условную модель механизма этого выбора, пригодную для использования в ходе аналитической работы. Можно выделить ряд факторов, которые могут влиять на выбор переводчиков, вызывая расхождение в использовании артиклей.
Существует отдельная специфическая группа не-
совпадений, вызванных техническими ошибками при типографском наборе текста перевода. В рассматриваемой главе выявлен единичный случай такой ошибки. Очевидно, что он не является предметом нашего исследования, и несовпадениями их считать можно только условно.
Остальные (истинные) несовпадения мы объединили в несколько типовых групп. Все несовпадения, на наш взгляд, можно объяснить возможностью неоднозначного толкования исходной языковой ситуации. Переводчики по-разному интерпретируют оригинальный текст в основном в связи с тем, что в исходном тексте на безартиклевом языке референция может быть никакими формальными средствами не выражена. Т.е. в тексте на исходном языке нет однозначных указаний на характер референции. Также возможность двоякой интерпретации может быть вызвана наличием в языковой ситуации сразу нескольких значимых факторов.
Основными факторами, влияющими на выбор артикля, являются:
- контекст текста (текстовой реальности) и контекст ситуации (микроконтекст);
- зависимые компоненты в составе референтной группы существительного, вызывающие неоднозначность определения типа референции.
Эти факторы опосредованно соотносятся с базовой семантикой артикля, указывая на способ идентификации объектов.
Соответственно мы выделили две группы несовпадений.
Рассмотрим влияние контекста текста и контекста ситуации на выбор артикля при переводе. По определению Л.С. Бархударова, контекст - «языковое окружение, в котором употребляется та или иная лингвистическая единица. Так, контекстом слова является совокупность слов, грамматических форм и конструкций, в окружении которых встречается данное слово.» [Бархударов, 1975] Л. С. Бархударов указывает на то, что существуют «узкий контекст», т.е. микроконтекст или контекст языковой ситуации, и «широкий контекст», т.е. контекст целого текста.
Контекст текста иначе называется текстовой реальностью. Появление понятия «текстовая реальность» связано с попытками постмодернистов представить реальность как текст. Этот термин претерпел значительные изменения в своем содержании и сейчас «реальностью текста» принято называть реальность, формируемую в рамках отдельного текста (художественного произведения). По мнению Н.В. Тимко, «художественный текст представляет собой весьма своеобразное явление с культурной точки зрения, так как он описывает действительность, которая является совершенно особенной по отношению к реальной, поскольку она создается автором текста», и это одно из главных отличий художественного текста и его реальности от множества других текстов и реальностей. [Тимко, 2011] Объекты этого мира, его реалии и принципы развития могут не совпадать с известной нам объективной реальностью су-
ществующего человеческого мира (полное совпадение реальности текста с объективной реальностью, на наш взгляд, лишает текст художественности) Реальность текста формирует собственный категориальный аппарат, собственную систему связей между объектами. В этом смысле она автономна от материального человеческого мира. Связь же с реальным миром проявляется, например, в использовании тех же словарных единиц для обозначения действий и объектов. Т.С. Хребтова утверждает, что в текстовой реальности возможно присутствие только отдельных «сегментов мира бытия» и «функционально значимых позиций, являющихся текстовой реализацией сигналов субстантивного мира, глубинных семантических структур». [Хребтова, 2012] Автономность и отличие от реального мира присущи текстовой реальности и в смысле категории определенности/неопределенности. В первую очередь это связано с тем, что текстовая реальность обладает собственной «системой понятийных координат», в рамках которой и происходит построение её категориального аппарата, совокупности объектов и связей между ними. Идентичность используемых лексических единиц не означает идентичности объектов и/или их одинаковой известности в текстовой реальности и в окружающей действительности. Т.е. определенное для коммуникантов существительное-референт предмета человеческого мира может выступить в роли носителя категории неопределенности в художественном тексте, обозначая нечто новое для вселенной этого текста.
Возникает необходимость «объяснения» адресату текста системы определенности-неопределенности, характерной для данного текста и его реальности. С помощью актуализаторов (артиклей), через которые передается категория определенности-неопределенности, «говорящий помогает слушателю преодолеть временную или пространственную удаленность конструируемого текстового пространства [от реального человеческого мира и от слушателя]», постичь устройство реальности художественного текста и принять его отличия от действительности. [8шо1е_|, 2006]
С обособленностью текста от реальности тесно связана возможность неоднозначной трактовки контекста. В отличие от реальной действительности контекст текста представляет собой своего рода «ограниченное пространство», в котором может не быть маркеров (конкретного воплощения факторов в тексте) для однозначного толкования языковой ситуации и выбора адекватного ей артикля при переводе. При этом, в отличие от объективной реальности, адресат не может обратиться к адресанту или к внешним источникам информации за дополнительными сведениями, чтобы свести количество возможных интерпретаций к одной. Т.о. каждый из переводчиков при работе с одним и тем же исходным текстом использует собственную интерпретацию языковой ситуации, и это может являться причиной несовпадений в употреблении артиклей при переводе, т.к. контекст неоднозначен и возможны разные его истолкования. Это верно и для таких текстовых реальностей,
которые близки по своей системе организации и по входящим в состав компонентам (объектам) к человеческой действительности. Наличие в них художественных компонентов (например, персонажей, действий или реалий, не имевших места в реальной исторической ситуации) вызывает расхождение между реальностью и текстом, отграничивая и ограничивая контекст текста и контекст отдельно ситуации от объективной реальности. Кроме того, это может вызывать у адресанта текста психологическую уверенность в возможности неоднозначного толкования контекста в целом и в увеличении количества возможных интерпретаций, в частности, поощряя его к этому. Компоненты реальности, историчность которых вызывает сомнение, при восприятии художественного текста читатель склонен также относить к объектам исключительно текстовой реальности (т.е. не имевшим места в действительности).
Например, спросил хриплый голос // asked the hoarse voice // asked a hoarse voice.
Объект "голос" в предложении является подлежащим, т.е. синтаксически выделен. Несмотря на то, что этот объект находится в финальной позиции в предложении, он является темой: автор использует порядок слов для акцента внимания читателя на характере голоса как на особом способе выражения эмоционального состояния говорящего. В данном случае оказывается значимым не столько то, что это голос Пилата, сколько то, какие переживания отражаются в свойствах этого голоса. Во втором переводе этот стилистический прием сохранен и передан схожими средствами: измененным порядком слов в предложении и указанием на то, что объект "a voice" является носителем категории неопределенности, что достигается с помощью использования неопределенного артикля. В первом же переводе сохранен только порядок слов, а объекту "голос" придана категория определенности, т.к. это тема предложения, а она чаще всего является выделенным с точки зрения смысла (т.е. определенным) компонентом предложения. Кроме того, переводчик мог основать свой выбор на том, что из контекста известно, кому принадлежит этот голос, и это также придает данному объекту значение определенности. В первом переводе значимым фактором становится контекст текста, в котором находятся сведения о говорящем персонаже.
Другим типом несовпадений являются несовпадения, обусловленные возможностью неоднозначного толкования контекста ситуации (микроконтекста): но эти праздники - маги, чародеи, волшебники, эти стаи богомольцев... //it's these holidays - magicians. sorcerers, wizards, these hoards ofpilgrims... // But these feasts - the magi, the wizards, the magicians, these flocks ofpilgrims... В данном примере объекты «маги, чародеи, волшебники», с одной стороны, имеют значение классовой общности. Это подталкивает к выбору нулевого артикля, как в первом переводе: данные объекты упомянуты в тексте главы впервые, несут обобщенное значение и, по мнению первого переводчика, являются ремой предложения (при этом темой являются «эти праздники»). Но вместе
с тем рассматриваемые существительные согласуются с существительным «праздники», также обозначающим класс объектов, который, несмотря на формальную новизну в рамках текста исследуемой главы романа, является изначально известным обоим коммуникантам, и, значит, определенным, на что указывают использование местоимения «эти» и инициальная позиция (тематич-ность) в предложении. Поэтому при переводе им может соответствовать определенный артикль, как во втором переводе, т.к. из контекста понятно, что это именно те «маги, чародеи, волшебники», которые принадлежат к формальному классу «эти праздники», т. е. участвуют в упомянутых ранее в этой же языковой ситуации «этих праздниках», которые так досаждают Пилату и из-за которых «Прокуратор не любит Ершалаима». Т.е. во втором переводе объекты «маги, чародеи, волшебники» рассматриваются не как рема, а как расширение (уточнение) темы - объекта «эти праздники».
К третьей типовой группе относятся несовпадения, обусловленные наличием в составе референтной группы существительных зависимых слов, способных породить неоднозначное толкование типа референции, и интерпретацией адресантом таких слов-указателей. Эта группа несовпадений является одной из самых больших по количеству входящих в состав номинативных групп.
Рассмотрим одно из несовпадений из данной типовой группы: гулькали, перепрыгивали через сломанные сучья // and were cooing and hopping over the broken twigs // and were cooing, hopping over broken branches. В приведенном примере существительное «сучья» является ядром номинативной конструкции. В его референтную группу входит определение «сломанные» - причастие с компонентом качественного значения, наделяющее реферируемое им существительное индивидуализирующим признаком. На основании того, что индивидуализирующий признак выделяет объект «сломанные сучья» из общего класса, первый переводчик рассматривает этот объект как обладающий категорией определенности и употребляет при нем определенный артикль: «the broken twigs». Но такая трактовка является не единственно возможной. В данном случае существуют две возможные интерпретации объекта «сломанные сучья»: как подкласса классового объекта «сучья», обладающего конкретизирующим признаком «сломанные», и как отдельного класса «сломанные сучья», представляющего собой совокупность объектов «сучья» с общим, неин-дивидуализирующим признаком «сломанные». Второй способ интерпретации использован во втором переводе, «broken branches» рассматриваются как рематический компонент предложения и как объект, имеющий значение класса предметов.
Такие лексические указатели в процессе перевода подвергаются интерпретации переводчиком, т.е. в них проявляется то, как адресат оригинального сообщения (текста на языке оригинала) трактует эти указатели и содержащуюся в них информацию. То, что количество возможных интерпретаций больше одной, и является причиной несовпадений в употреблении артиклей.
Несовпадения могут иметь различную природу и могут быть вызваны наличием любых одного или нескольких из рассмотренных факторов, оказывающих влияние на выбор артикля при переводе. Однако в
основе всех несовпадений лежит возможность неоднозначной интерпретации исходной языковой ситуации, вызванная, прежде всего, отсутствием жестких указаний на тип референции в оригинальном тексте.
Библиографический список (References)
1. Artemyeva Y. V. Influence of interference and reference on translation, Herald of the Military University, 2010, № 3 (23). Pp. 129-132.
2. Barkhudarov L.S. Language and Translation Problems of general and specific theory of translation. М., International Relations, 1975: P. 169.
3. BoronnikovaN.V. Functional analysis of semantics of the article: Candidate Dissertation, Perm, 2002.
4. Gak V.G. Theoretical grammar of French (syntax). М.: Higher School, 1986. 219 p.
5. Guillaume G. "Principles of theoretical linguistics", 1992, М.
6. Gurevich V.V. Theoretical Grammar of English, Flinta: Science, М: 2003.
7. Ilya L.I. Article in the French language. М.: Prosveschenie, 1956.
8. Ilyish B.A. The Structure of Modern English. Prosveschenie, Leningrad, 1971.
9. Pavlov V.M. Classes of Adjectives in Russian // Problems of Linguistics. 1960. № 2. Pp. 65-70.
10. Popova V.B. Quantification as the basic principle of the theory of article Romano-Germanic languages) // Scientific Thought of Caucasus. 2012. V. 115. №. 3. SFU P. 114.
11. Stepanov Y. Constants: a Dictionary of Russian Culture, 1997. P. 162.
12. Timko N.V. Ways of completing of linguocultural transfer in the process of fiction translation, « Scientific Notes: The online academic journal of Kursk State University», 2011, №1.
13. Khrebtova T.S. Phraseoschemes as the special elements of textual reality, News of SFU. Linguistics, №2, 2012, Pp. 170-174.
14. Bikic-Caric G. L'article dans les langues romanes, Universidad de Zagreb, Departamento de Estudios Románicos.
15. René-Louis Wagner et Jacqueline Pinchon Grammaire du français classique et moderne, «Hachette Education», 1991
16. Smolej M. some textual actualizators and their metatextual and interpersonal roles // Filoloske pripombe; Filoloske studije (Philological notes. Philological studies.). Ljubljana, 2006. №. 4 (1). Pp. 1-11.
17. Mikhail Bulgakov. The Master and Margarita. Translated by Hugh Aplin, One World Classics, 2008.
18. Mikhail Bulgakov. The Master and Margarita. Translated by Diana Burgin and Katherine Tiernan O'Connor. Picador, London, 1997.
