CC BY
8DOI 10.20310/2658-5383-2021-4-207-212 УДК 340.134
ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ ПРАВА
КАК СПОСОБ ПРЕОДОЛЕНИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО НИГИЛИЗМА Александр Николаевич Зрячкин
доцент кафедры теории государства и права
ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия», кандидат юридических наук, доцент E-mail: alnikol@yandex.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0002-8349-6632
Аннотация. В статье рассматриваются вопросы определенности права в контексте снижения и преодоления юридического нигилизма. Акцентируется внимание на том, что деятельность по ликвидации деформаций правосознания носит многоаспектный характер, должна осуществляться как государством, так и иными субъектами. Ключевую роль в этом процессе призвана сыграть определенность права, рассматриваемая как важнейший принцип, свойство и начало юриспруденции.
Ключевые слова: право, норма права, определенность права, правовой нигилизм, принципы права, юридическая практика, правоотношения, толкование права, правосознание.
CERTAINTY OF LAW AS A WAY OF OVERCOMING OF LEGAL NIHILISM
Alexander N. Zryachkin
associate Professor at the chair of theory of state and law
Saratov state law Academy,
Candidate of law, associate Professor
E-mail: alnikol@yandex.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-8349-6632
Abstract. The article deals with the issues of legal certainty in the context of reducing and overcoming legal nihilism. Attention is drawn to the fact that the activities to eliminate the deformations of legal consciousness are multidimensional in nature and should be carried out by both the state and other entities. A key role in this process should be played by the certainty of law, which is considered as the most important principle, property and beginning of jurisprudence.
Keywords: law, rule of law, certainty of law, legal nihilism, principles of law, legal practice, legal relations, interpretation of law, legal awareness.
Преодоление юридического нигилизма — это многоаспектная деятельность государства и иных субъектов, направленная на повышение уважительного отношения к установленным законом правилам и нормам. В этом ключе огромную роль играет определенность права, трактуемая в литературе как «юридически качественное, единообразное изложение, понимание, толкование и реализация нормативных актов, способствующая субъектам правовых
отношений заранее прогнозировать результат правовых последствий»1. Качество и единообразие, обозначенные как критерии такой
1 Рожкова И. Ю. Понятие правовой определенности и формы проявления неопределенности в праве // Вестник общественной научно-исследовательской лаборатории «Взаимодействие уголовно-исполнительной системы с институтами гражданского общества: историко-правовые и теоретико-методологические аспекты». 2019. № 16. С. 169-176.
© Зрячкин А. Н., 2021
207
работы, чрезвычайно важны для преодоления проявлений нигилизма: ни один нормативный или правоприменительный документ, составленный с ошибками или расплывчатыми формулировками, не повысит уважения ни к авторам, ни к субъектам, реализующим такой акт. Расплывчатость же, допускаемая в толковании и применении норм, способна привести к произволу, а как следствие — к нарушению принципов равенства и верховенства закона, то есть к наиболее опасным и деструктивным проявлениям правового нигилизма.
Данный феномен, понимаемый как порожденное социальной средой активное или пассивное отрицание прав личности, а также установленных или санкционированных государством норм и правил поведения, препятствующее прогрессивному развитию общества и способное стать источником для совершения противозаконных деяний2, имеет множество самых разнообразных форм проявления, источников и причин.
Д. С. Велиева и М. В. Пресняков указывают, что «достаточно остро встает вопрос о предметной определенности концепта "основные права" как применительно к сущностным характеристикам, позволяющим идентифицировать то или иное притязание в качестве права, так и в отношении различных "модификаций" и эволюций содержания традиционных прав и свобод»3. Юридические конструкции, оставляющие широкое поле для усмотрения, дают в этом ракурсе благодатную почву для расцвета нигилистического отрицания, особенно применительно к современным потенциалам, возникающим в связи с развитием информационных технологий. Если права первого, второго и третьего поколений выглядят относительно устоявшимися, то по поводу цифровых возможностей единого мнения не сложилось4.
2 Зрячкин А. Н. Правовой нигилизм: причины и пути их преодоления: монография. Саратов, 2009. С. 57.
3 Велиева Д. С., Пресняков М. В. «Поколения» прав человека: проблема предметной определенности концепта «основные права» // Система конституционного права современной России: ценности, принципы, институты и нормы. Материалы XI Международного Конституционного Форума, посвященного 110-летию Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского. 2020. С. 43-47.
4 Хуснутдинов А. И. Право на доступ в Интернет —
новое право человека? // Сравнительное конституцион-
ное обозрение. 2017. № 4. С. 109-123.
Актуальности этого вопроса способствует тенденция рассмотрения доступа в Интернет как особого, чрезвычайно значимого блага, о чем свидетельствует ряд фактов, обнаруживаемых в правовых системах некоторых государств, а также в нормотворческой деятельности международных организаций. Однако в ряде стран по аспектам доступа во Всемирную Сеть до сих пор не существует правовой определенности.
Исследуя феномен правовой определенности в понятийном аппарате гражданского процессуального права России, И. В. Рехтина обращает внимание на четыре основных момента:
1) конструкция «правовая определенность» является относительно новой категорией и введена в активный терминологический оборот России после ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и вынесения в отношении России многочисленных постановлений Европейского суда по правам человека;
2) конструкция «правовая определенность» не имеет нормативного закрепления ни в нормах Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ни в национальном законодательстве России. Ее понятие содержательно раскрывается в судебной практике;
3) категория «правовая определенность» относится к ненормативной (судебной) форме закрепления, когда термин используется только в рамках соответствующей деятельности. Данное обстоятельство не исключает в перспективе законодательного закрепления термина и возможности перехода конструкции в нормативную группу;
4) содержательное наполнение категории «правовая определенность» происходит на уровне судебной практики. Оно разнообразно, не исчерпывается отдельными аспектами, постоянно варьируется, что некоторым образом усложняет процесс применения данного понятия5.
Тем не менее, следует помнить, что при толковании норм права субъект этого вида деятельности не вносит ничего нового в разъясняемую норму, а лишь известными методами и средствами стремится уяснить ее действительный смысл и содержание6. Однако именно
5 См.: Рехтина И. В. Конструкция «правовая определенность» в понятийно-категориальном аппарате гражданского процессуального права России // Российско-азиатский правовой журнал. 2019. № 3. С. 55-58.
6 См.: Хабриева Т. Я. Процессуальные вопросы толкования Конституции в деятельности Конституционного Суда РФ // Государство и право. 1996. № 10. С. 15-24.
с помощью уяснения и разъяснения норм права можно снять отдельные аспекты юридической неопределенности. Грамотное толкование правовых предписаний в соответствии с духом и буквой закона — один из способов преодоления правового нигилизма.
К процессу правотворчества принцип определенности нормы права выдвигает требования непротиворечивости (т.е. отсутствия коллизий, способных дезориентировать субъекта в массиве законодательства) и стабильности правовых норм, которую следует понимать как нечастое изменение нормативных документов7.
И. Д. Мальцагов и соавторы отмечают, что правовая норма согласуется с принципом определенности, когда каждому субъекту понятны правовые последствия своего деяния. Иначе говоря, от правовой определенности акта зависит одинаковое понимание, применение и толкование правовых предписаний — те факторы, которыми напрямую обусловлено снижение и преодоление юридического нигилизма. Принцип направлен на достижение разумной стабильности права, обеспечение реализации законных ожиданий субъектов и защиты всех, кто в своей деятельности руководствуется легальными решениями и действиями публичной власти8.
Следует обратить внимание, что в отечественной правоприменительной практике особо актуализируется вопрос правовой определенности в связи с применением норм юрисдикций ограниченного признания. Однако, «обеспечивая права и законные интересы участников гражданских правоотношений,
7 Белов С. А. Защита правовой определенности как конституционной ценности в практике Верховного Суда США и Конституционного Суда РФ // Современные проблемы конституционного и муниципального строительства: опыт России и зарубежных стран: Материалы международной научной конференции. Юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. Москва, 10-13 марта 2010 г. / отв. ред. С. А. Авакьян. М.: Издательский дом РоЛиКс, 2010. С. 322-323.
8 См.: Мальцагов И. Д., Муциева Ж. Х., Межидов Д. З., Нанхаджиев А. С., Джовбатыров Р. Э., Цамаев Р. Р., Бахта-ров С. Х. П. Правовая определенность как составляющая часть принципа верховенства права // Основные тенденции и принципы реализации положений Конституции Российской Федерации в различных отраслях правовой системы Российской Федерации. Материалы II Международной научно-практической конференции, посвященной дню Конституции Российской Федерации. Грозный, 2019. С. 120-124.
не следует игнорировать вопросы правовой определенности — требовать применение принципа Ignograntia non est argumentum (незнание — не довод) к знанию субъектом законодательства непризнанного государства необходимо с изрядной долей осторожности», — полагает А. В. Кузьмин9. В противном случае всплеск неуважительного отношения к праву и правовым ценностям представляется неизбежным не только на национальном, но и на международном уровне.
В. И. Анишина и Т. Н. Назаренко в самом общем виде пришли к выводу о том, что в своем основном значении «принцип правовой определенности, прежде всего, предполагает стабильность правового регулирования и существующих правоотношений»10, что, в свою очередь, способствует повышению уважения к правовым нормам и снижению деформаций правосознания. В поддержку этого мнения следует привести и слова Л. Вильдхабера: «именно через единство правоприменения достигается выполнение международного и конституционного принципов равенства всех перед законом и судом, равного права каждого перед законом и судом, равного права каждого на судебную защиту и только таким путем создается правовая определенность»11, снижая попутно юридический нигилизм.
Как справедливо замечает В. В. Лазарев, именно «разумность и определенность рассматривались в качестве цели, принципа, свойства и даже начала права»12. А потому верен тезис И. А. Покровского: «Индивид, поставленный
9 Кузьмин А. В. К вопросу о правовой определенности при применении иностранного права // Право и современная экономика: новые вызовы и перспективы. Сборник материалов II научно-практической конференции с международным участием юридического факультета СПбГЭУ Под научной редакцией Н. А. Крайновой. СПб., 2019. С. 208-212.
10 Анишина В. И., Назаренко Т. Н. Реализация принципа правовой определенности в российской судебной системе // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2013. № 2. С. 40-47.
11 Вильдхабер Л. Прецедент в Европейском Суде по правам человека // Государство и право. 2001. № 12. С. 5-12.
12 Лазарев В. В. Разумность и определенность в правовом регулировании с позиций интегративного восприятия права // Определенность и неопределенность права
как парные категории: проблемы теории и практики. Материалы XII международной научно-практической конференции: в 3-х частях. Часть 1. М., 2018. С. 43.
лицом к лицу с обществом, государством, имеет право требовать, чтобы ему было этим последним точно указано, чего от него хотят и какие рамки ему ставят. Логически это право на определенность правовых норм есть одно из самых неотъемлемых прав человеческой личности, какое только себе можно представить; без него, в сущности, вообще ни о каком "праве" не может быть речи»13.
Обозначенные позиции явно свидетельствуют о том, что определенность права есть важный способ снижения и преодоления как юридического нигилизма, так и иных деформаций правосознания. Вместе с тем, как полагал Н. И. Матузов, «надо признать, что многое
13 Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 89.
в процессе исцеления от этих социальных недугов зависит и от самой личности, ее активности, наступательной позиции, способности противостоять силам зла»14.
В плане рассматриваемой проблемы особо важно подчеркнуть, что вся стратегия правового развития страны должна быть сориентирована прежде всего на личность, ее права и законные интересы, свободу и ответственность. Личностная направленность юридической политики, будь то правотворчество или правоприменение, несомненно, придаст авторитет и прочность правовой системе, будет способствовать восприятию населением правовых институтов как социальной ценности.
14 Матузов Н. И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2003. С. 183.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Анишина В. И., Назаренко Т. Н. Реализация принципа правовой определенности в российской судебной системе // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2013. № 2. С. 40-47.
2. Белов С. А. Защита правовой определенности как конституционной ценности в практике Верховного Суда США и Конституционного Суда РФ // Современные проблемы конституционного и муниципального строительства: опыт России и зарубежных стран: Материалы международной научной конференции. Юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. Москва, 10-13 марта 2010 г. / отв. ред. С. А. Авакьян. М.: Издательский дом РоЛиКс, 2010. (490 с.).
3. Велиева Д. С., Пресняков М. В. «Поколения» прав человека: проблема предметной определенности концепта «основные права» // Система конституционного права современной России: ценности, принципы, институты и нормы. Материалы XI Международного Конституционного Форума, посвященного 110-летию Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского. Саратов: Изд-во «Саратовский источник», 2020. С. 43-47.
4. Вильдхабер Л. Прецедент в Европейском Суде по правам человека // Государство и право. 2001. № 12. С. 5-12.
5. Зрячкин А. Н. Правовой нигилизм: причины и пути их преодоления: монография / под ред. Н. И. Ма-тузова. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2009. 128 с.
6. Кузьмин А. В. К вопросу о правовой определенности при применении иностранного права // Право и современная экономика: новые вызовы и перспективы. Сборник материалов II научно-практической конференции с международным участием юридического факультета СПбГЭУ. Под научной редакцией Н. А. Крайновой. СПб.: Санкт-Петербургский государственный экономический университет, 2019. С. 208-212.
7. Лазарев В. В. Разумность и определенность в правовом регулировании с позиций интегративного восприятия права // Определенность и неопределенность права как парные категории: проблемы теории и практики. Материалы XII международной научно-практической конференции: в 3-х частях. Часть 1. М.: РГУП, 2018. С. 42-51.
8. Мальцагов И. Д., Муциева Ж. X., Межидов Д. З., Нанхаджиев А. С., Джовбатыров Р. Э., Цамаев Р. Р., Бахтаров С. X. П. Правовая определенность как составляющая часть принципа верховенства права // Основные тенденции и принципы реализации положений Конституции Российской Федерации в различных отраслях правовой системы Российской Федерации. Материалы II Международной научно-практической конференции, посвященной дню Конституции Российской Федерации. Грозный: Чеченский государственный университет, 2019. С. 120-124.
9. Матузов Н. И. Актуальные проблемы теории права. Саратов: Изд-во Сарат. гос. акад. права, 2003. 512 с.
10. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. 353 с.
11. Рехтина И. В. Конструкция «правовая определенность» в понятийно-категориальном аппарате гражданского процессуального права России // Российско-азиатский правовой журнал. 2019. № 3. С. 55-58.
12. Рожкова И. Ю. Понятие правовой определенности и формы проявления неопределенности в праве // Вестник общественной научно-исследовательской лаборатории «Взаимодействие уголовно-исполнительной системы с институтами гражданского общества: историко-правовые и теоретико-методологические аспекты». 2019. № 16. С. 169-176.
13. Хабриева Т. Я. Процессуальные вопросы толкования Конституции в деятельности Конституционного Суда РФ // Государство и право. 1996. № 10. С. 15-24.
14. Хуснутдинов А. И. Право на доступ в Интернет — новое право человека? // Сравнительное конституционное обозрение. 2017. № 4. С. 109-123.
REFERENCE
1. Anishina V. I., Nazarenko T. N. Realizaciya principa pravovoj opredelennosti v rossijskoj sudebnoj sisteme [Implementation of the principle of legal certainty in the Russian judicial system]. Nauka i obrazovanie: hozyajstvo i ekonomika; predprinimatel'stvo; pravo i upravlenie [Science and education: economy and Economics; entrepreneurship; law and management]. 2013. № 2. Pp. 40-47. (In Russ.).
2. Belov S. A. Zashchita pravovoj opredelennosti kak konstitucionnoj cennosti vpraktike Verhovnogo Suda SShA i Konstitucionnogo Suda RF [Protection of legal certainty as a constitutional value in the practice of the Supreme Court of the United States and the constitutional Court of the Russian Federation]. Sovremennye problemy konstitucionnogo i municipal'nogo stroitel'stva: opyt Rossii i zarubezhnyh stran: Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Yuridicheskij fakul'tet MGU im. M. V. Lomonosova. Moskva, 10-13 marta 2010g. / otv. red. S. A. Avak'yan [Modern problems of constitutional and municipal construction: experience of Russia and foreign countries: Materials of the international scientific conference. Faculty of law, Lomonosov Moscow state University. Moscow, March 10-13, 2010 / ed. by S. A. Avakian]. M.: Izdatel'skij dom RoLiKs, 2010. (490 p.). (In Russ.).
3. Velieva D. S., Presnyakov M. V. «Pokoleniya» prav cheloveka: problema predmetnoj opredelennosti koncepta «osnovnye prava» ["Generations" of human rights: the problem of subject definiteness of the concept "basic rights"]. Sistema konstitucionnogo prava sovremennoj Rossii: cennosti, principy, instituty i normy. Materialy
XI Mezhdunarodnogo Konstitucionnogo Foruma, posvyashchennogo 110-letiyu Saratovskogo gosudarstvennogo universiteta im. N. G. Chernyshevskogo [The system of constitutional law of modern Russia: values, principles, institutions and norms. Materials of the XI international constitutional Forum dedicated to the 110th anniversary of the Saratov state University named after N. G. Chernyshevsky]. Saratov: Publishing house «Saratov source», 2020. Pp. 43-47. (In Russ.).
4. Vil'dhaber L. Precedent v Evropejskom Sude po pravam cheloveka [Precedent in the European Court of human rights]. Gosudarstvo ipravo [State and law]. 2001. № 12. Pp. 5-12. (In Russ.).
5. Zryachkin A. N. Pravovoj nigilizm: prichiny i puti ih preodoleniya: monografiya /pod red. N. I. Matuzova [Legal nihilism: reasons and ways to overcome them: monograph / edited by N. I. Matuzov]. Saratov: Publishing house of the State Educational Institution of Higher Education «Saratov State Academy of Law», 2009. 128 p. (In Russ.).
6. Kuz'min A. V. K voprosu o pravovoj opredelennosti pri primenenii inostrannogo prava [On the issue of legal certainty in the application of foreign law]. Pravo i sovremennaya ekonomika: novye vyzovy i perspektivy. Sbornik materialov II nauchno-prakticheskoj konferencii s mezhdunarodnym uchastiem yuridicheskogo fakul'teta SPbGEU. Pod nauchnoj redakciej N. A. Krajnovoj [Law and modern economy: new challenges and prospects. Collection of materials of the II scientific and practical conference with international participation of the faculty of law of Spbgeu. Under the scientific editorship of N. A. Krainova]. SPb.: St. Petersburg State University of Economics, 2019. Pp. 208-212. (In Russ.).
7. Lazarev V. V. Razumnost' i opredelennost' v pravovom regulirovanii s pozicij integrativnogo vospriyatiya prava [Reasonableness and certainty in legal regulation from the perspective of integrative perception of law]. Opredelennost' i neopredelennost'prava kak parnye kategorii: problemy teorii i praktiki. Materialy
XII mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii: v 3 h chastyah. Chast' 1 [Certainty and uncertainty of law as paired categories: problems of theory and practice. Materials of the XII international scientific and practical conference: in 3 parts. Part 1]. M.: Russian State University of Justice, 2018. Pp. 42-51. (In Russ.).
8. Mal'cagov I. D., Mucieva ZH. H., Mezhidov D. Z., Nanhadzhiev A. S., Dzhovbatyrov R. E., Camaev R. R., Bahtarov S. H. P. Pravovaya opredelennost' kak sostavlyayushchaya chast' principa verhovenstva prava [Legal certainty as a component of the principle of the rule of law]. Osnovnye tendencii iprincipy realizacii polozhenij Konstitucii Rossijskoj Federacii v razlichnyh otraslyah pravovoj sistemy Rossijskoj Federacii. Materialy II Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, posvyashchennoj dnyu Konstitucii Rossijskoj Federacii [Main trends and principles of implementation of the provisions of the Constitution of the Russian Federation in various branches of the legal system of the Russian Federation. Materials of the II International scientific and practical conference dedicated to the Constitution day of the Russian Federation]. Grozny: Chechen State University, 2019. Pp. 120-124. (In Russ.).
9. Matuzov N. I. Aktual'nyeproblemy teoriiprava [Actual problems of the theory of law]. Saratov Publishing house of Sarat. state. akad. rights, 2003. 512 p. (In Russ.).
10. Pokrovskij I. A. Osnovnye problemy grazhdanskogo prava [Main problems of civil law]. M.: Statut, 1998. 353 p. (In Russ.).
11. Rekhtina I. V. Konstrukciya «pravovaya opredelennost'» v ponyatijno-kategorial'nom apparate grazhdanskogo processual'nogo prava Rossii [The Construction of "legal certainty" in the conceptual and categorical apparatus of civil procedural law in Russia]. Rossijsko-aziatskijpravovoj zhurnal [Russian-Asian legal journal]. 2019. № 3. Pp. 55-58. (In Russ.).
12. Rozhkova I. Yu. Ponyatie pravovoj opredelennosti i formy proyavleniya neopredelennosti vprave [The Concept of legal certainty and forms of uncertainty in law]. Vestnik obshchestvennoj nauchno-issledovatelskoj laboratorii «Vzaimodejstvie ugolovno-ispolnitel'noj sistemy s institutami grazhdanskogo obshchestva: istoriko-pravovye i teoretiko-metodologicheskie aspekty» [Bulletin of the public research laboratory "Interaction of the criminal Executive system with civil society institutions: historical, legal, theoretical and methodological aspects"]. 2019. № 16. Pp. 169-176. (In Russ.).
13. Khabrieva T. Ya. Processual'nye voprosy tolkovaniya Konstitucii v deyatel'nosti Konstitucionnogo Suda RF [Procedural issues of interpretation of the Constitution in the activities of the constitutional Court of the Russian Federation]. Gosudarstvo ipravo [State and law]. 1996. № 10. Pp. 15-24. (In Russ.).
14. Husnutdinov A. I. Pravo na dostup v Internet — novoepravo cheloveka? [The Right to access the Internet — a new human right?]. Sravnitel'noe konstitucionnoe obozrenie [Comparative constitutional review]. 2017. № 4. Pp. 109-123. (In Russ.).
Для цитирования:
Зрячкин А. Н. Определенность права как способ преодоления юридического нигилизма // Государственно-правовые исследования. 2021. Вып. 4. С. 207-212.
For citation:
Zryachkin A. N. Opredelennost' prava kak sposob preodoleniya yuridicheskogo nigilizma [Certainty of law as a way to overcome legal nihilism]. Gosudarstvenno-pravovyye issledovaniya [State Legal Research]. 2021. Issue 4. Pp. 207-212. (In Russ.).
