CC BY
42
О.Л. Довгий
Оппозиция «сон / бессонница» в сатирах А.Д. Кантемира
Статья является продолжением серии публикаций автора, посвященных микрофилологическому изучению поэтики сатир А.Д. Кантемира. Основной принцип этого подхода - признание сатир единым текстом, основанным на системе универсальных оппозиций. В настоящей работе при помощи тезаурусного анализа рассматривается оппозиция «сон / бессонница» и ее роль в художественном мире сатир.
Ключевые слова: А. Д. Кантемир, сатиры, микрофилологический подход, система оппозиций, оппозиция «сон / бессонница».
The paper continues series of author's publications dedicated to microphilo-logical poetics' study of A. Kantemir's satires. The basic principle of this approach is that the satires are recognized as the united text, based on a system of universal oppositions. In the present work, the author considers the opposition "sleep / insomnia" and its role in the art world satire using the thesaurus analysis.
Key words: A. Kantemir, satires, microphilological approach, opposition system, "sleep / insomnia" opposition.
Главным конфликтом сатир Кантемира является, безусловно, противостояние Старого и Нового1, но проявляется эта ключевая антитеза на всех уровнях текста, отражаясь в зеркале множества других оппозиций все более глубоких слоев. Если принять тезис о единстве текста сатир2, то становится очевидным, что весь их корпус, как кровеносной си-
1 «Старое» и «Новое», безусловно, нельзя рассматривать с позиции чисто возрастной или поколенческой. О динамике этих понятий в сатирах см.: Довгий О. «Развернуть старика...»: Сатиры Кантемира как код русской поэзии: Опыт микрофилологического анализа. М., 2012. С. 16. Если говорить очень схематично, то к Новому можно отнести персонажей, чьи взгляды на петровские преобразования и науки близки к авторским; к Старому - всех остальных.
2 Все наши публикации, посвященные Кантемиру, направлены на обоснование этого тезиса. См., например: Довгий О. «Развернуть старика.»: Сатиры Кантемира как код русской поэзии.; Довгий О. Л. Грамматика поэзии в сатирах А. Д. Кантемира // Известия Росс. акад. наук. Сер. лит. и яз. 2017. №1. С. 15-21; Довгий О. Ось «молодость / старость» в сатирах Антиоха Кантемира в свете микрофилологического анализа // МЫовс i starosc w j^zyku, ШегаШке, ки11игсе \ sztuce: Сопуегеайзпа Litteraria Mi^dzynarodowy Rocznik №ико%у. 11. Siedlce;
стемой, пронизан сетью оппозиций - как универсальных (большой / малый; науки / невежество; старость / молодость; ум / глупость; края / середина и т. д.), так и незаметных на первый взгляд, но очень важных для понимания общего художественного замысла. Предлагаемый нами метод чтения сквозь призму разных оппозиций способствует более глубокому пониманию поэтики сатир, позволяет увидеть новые связи разных уровней текста. В настоящей статье в качестве такой призмы выбрана оппозиция «сон / бессонница».
Кто, как, когда и почему спит или не спит в сатирах. Посмотрим, что даст анализ таких, на первый взгляд, простых вещей для понимания авторского замысла.
В сатирах есть устойчивые формулы «ночь цела» и «ночь вся». Персонажи - в зависимости от того, как они проводят «ночь целу», - могут быть разделены на «спящих» и «неспящих». Отношения со сном оказываются важным средством их характеристики.
Причин не спать целую ночь очень много. Кантемиру всегда важна причина и еще важнее оценка: в одних случаях не спать ночь глупо, в других - похвально. Но эта оценка и сама является семиотически значимой: важно, кто именно ее дает. Например, когда мы читаем осуждающие слова Силвана о том, что астроном не спит ночь «за одним пятном», мы составляем целую цепь оценок: с позиции Силвана это глупо; но сам Силван дан как заведомо сатирический персонаж, представитель Старого; следовательно, его оценка должна негативно охарактеризовать прежде всего его самого, а того, над кем он смеется, должна - наоборот - возвысить в глазах читателя, понимающего ход мысли автора. И так на каждом шагу.
Все сатиры построены как конфликт интерпретаций: действия персонажей даны с разных точек зрения - и важно не потерять путеводную нить авторского взгляда.
«Неспящие» (или бессонные)
Их можно разделить на две группы:
1) те, от кого «сон бежит»;
2) те, кто «бежит от сна», кому «сон не потребен».
От кого и почему «сон бежит»
Кантемир отмечает разные причины бессонницы:
Зависть
Вагкка Bystrzyca, 2017. С. 173-190; и др.
Евгения из 2-й сатиры мучит зависть и обида, что его обошли почестями и чинами. Об этом с иронией говорит Филарет:
Что так смутен, дружок мой? Щеки внутрь опали, Бледен, и глаза красны, как бы ночь не спали... (68). Не спит купец из 5-й сатиры, завидуя чужому житью - о чем, не скрывая смеха, рассказывает Сатир:
Купец, у кого амбар и сундуки полны Богатств всяких и может жить себе в покое И в довольстве, вот не спит и ночи уже с трои, Думая, как бы ему сделаться судьею... (136). Отметим, что человек, у которого есть все для покоя, не спит три ночи. Зоил из 3-й сатиры лишен сна из-за чужого благополучия: Не меньше мучит себя Зоил наш угрюмый:
Что ни видит у кого-то новые думы, Нова печаль, и не спит бедный целы ночи. Намедни закинув он завистные очи В соседний двор и видя, что домишко строит, Который, хоть дорого ценить, ста не стоит Рублей, побледнел весь вдруг и, в себе не волен, Горячкою заболев, по сю пору болен. (98). Болезнь (своя и чужая)
Лонгин в 3-й сатире рассказывает о том, что у его дочери режутся зубки. Скорее всего, ее плач - причина бессонницы не только для самой девочки:
Хоть больну быть новыми зубами дочь знаешь: Четвертый уже зубок в деснах показался, Ночь всю и день плачется... (93).
Любовь
Влюбленный старик из 5-й сатиры не спит из-за страсти нежной - чем вызывает откровенный смех у окружающих:
Другой, удаляйся брака, в любви сети Не умнее впутался, бесперечь вздыхает, Ночь целую не спит, с глаз, с ума не спускает Причину язвы своей; весел, скорбен сряду. (134).
Физические неудобства
Хрисипп из 3-й сатиры ночью, скорее всего, не спит, так как страдает от холода. Но причина этого неудобства - его собственная скупость,
не позволяющая иметь теплую постель. И этот факт не может вызвать авторского сочувствия:
..Весь вечер Хрисипп без свеч, зиму всю колеет, Жалея дров. (90).
Кто и почему сам отказывается от сна
Здесь можно выделить следующие основные группы:
1) «Деловые люди», которых тоже можно разбить на несколько категорий.
а) Те, кто радеет о благе государства и ближних Славные представители прошлого, например Петр, Феофан:
Пастырь прилежный своем о стаде радеет Недремно... (99).
Мысль о том, что Феофан много спит, дана как абсурдная - в обращении автора к своей музе:
Феофана чаешь ли не иметь иного Дела, разве выспаться, досыта покушать И, поджав руки, весь день стихи мои слушать? (99) Ученые; как правило, о них рассказано хулителями наук без всякой приязни:
К чему звезд течение числить, и ни к делу, Ни кстати за одним ночь пятном не спать целу, За любопытством одним лишиться покою, Ища, солнце ль движется, или мы с землею? (59) Читатели книг:
Крушиться над книгою и повреждать очи. (59). С точки зрения Луки, это и неразумно, и смешно, и губительно для здоровья.
б) Те, кто радеет о своем собственнном благе
Клит из 2-й сатиры, рвущийся в новую знать, спешит занять место в приемных важных людей:
Клита в постели застать не может день новой, Неотступен сохнет он, зевая в крестовой... (75). Филарет даже ставит его в пример Евгению.
В 6-й сатире подобный персонаж будет без имени - это знак его типичности:
...ночь вся беспокойно
Пройдет, думая, к кому поутру пристойно Еще бежать, перед кем гнуть шею и спину, Что слуге в подарок, что понесть господину. (148). Хрисипп из 3-й сатиры рано утром спешит по своим торговым делам - что вызывает ироническую оценку автора:
Сон, отрада твари всей, ему не потребен, По вся утра тороплив, не только с постели, Но выходит из двора - петухи не пели. (89). Менандр из 3-й сатиры не спит, спеша успеть собрать новейшие сплетни: С зарею вставши, Менандр везде побывает, Развесит уши везде, везде примечает. (92).
2) Те, кто боится за свое добро Невий из 3-й сатиры:
Невий бос и без порток из постели встанет Пятью и десятью в ночь, осмотрит прилежно, Заперты ли окна все и двери надежно. (97). В 6-й сатире фокус изменится: будет показан не персонаж, лишенный сна из-за тревоги за свое имущество, а сам «пространный дом» окажется причиной бессонницы. Кто бы ни стал его хозяином - сна ему не видать:
Покой отымает Дом пышный, и сладк сон с глаз того убегает, Кто на нежной под парчой постели ложится... (149).
3) Те, кто проводит ночь в развлечениях и любовных утехах Евгений из 2-й сатиры и «племя ему подобных» представителей «золотой молодежи»:
.Часто любишь опирать щеки на грудь белу, В том проводишь прочий день и ночь почти целу. (73). Клеарх из 3-й сатиры:
Новы к сластолюбию тропы прочищает Бесперечь, о том одном ночь, день суетится. (90). Лука из 1-й сатиры поет песнь похвальную таким бессонным ночам:
Не лучше ли с кубком дни прогулять и ночи?.. (59) Ось «сон /бессонница» неразрывно связана с оппозицией более высокого уровня - «покой /беспокойство». Можно сказать, что эти две оси находятся в отношениях причинно-следственных и «сон / бессонница»
3 Оппозиция «покой / беспокойство» требует отдельного тезаурусного анализа. В настоящей статье мы касаемся ее только в связи с оппозицией «сон / бессонница».
часто выступает внешним знаком «покоя/ беспокойства»: наличие сна возможно только при состоянии душевного покоя.
В сатирах есть формула «презирать покой», которая часто означает отказ от сна. Она применяется к Петру, который «осмелился и престол оставить // И покой.» (159), и к Евгению. Филарет спрашивает его: «Презрев покой, снес ли ты сам труды военны?» (70). В примечании Кантемир приводит цитату из V сатиры Буало, послужившей источником: «Покажите нам тот дар, который пылал в них, ту ревность к чести, то отвращение к пороку. Уважаете ли вы законы? Избегаете ли несправедливых деяний? Умеете ли вы забывать покой для славы, и спать в чистом поле, не снимая доспехов? По этим знакам я признаю вас за благородного» (79). Получается, что сон и покой разведены: человек, презревший покой бытовой, материальный, награждается спокойным сном в любых, самых неподходящих условиях. Отметим, что это редкий случай спокойного сна в сатирах - сна человека с чистой совестью.
Эта формула может применяться для обозначения слепуой погони за славой:
Как в красавицу, иной влюбившися в славу, И, покой и всякий страх презревши, в кроваву Бежит битву, где иль глаз оставит, иль ногу. (133).
или безудержного желания попасть в новую знать: Единородный отцу сын, что ожидает Наследство обильное, покой презирает И, с зарею встав, бежит с передни в передню, Гня спину, прося, даря и слугу последню, Чтоб мог письмен несколько к своему прибавить. (134).
Во всех этих случаях говорить об отсутствии сна можно с высокой долей вероятности. Правда, вопрос о том, бежит ли в этих ситуациях сон от людей или они бегут от него, остается открытым.
Спящие
Сон относится к числу насущных человеческих потребностей; в сатирах он характеризуется устойчивым эпитетом «сладкий»; к нему прилагается определение «отрада твари всей» (ср. у Пушкина «вкушать отраду сна»); он воспринимается как проявление «истинного блаженства», которое в сатирах доступно очень немногим. Таким образом, сон из области физиологической перемещается в область моральную и может выступать как награда за чистую совесть и выполненный долг; а может быть - наоборот - знаком скуки и / или безответственного отношения к своему делу.
Сон обладает способностью «убегать с глаз» - и причин для этого бегства, как мы видели, более чем достаточно. Неспящих в сатирах больше, чем спящих. Но и с описанием спящих не все просто.
Описания сна как «дневных трудов награды» в сатирах практически нет. Можно предположить, что людям с чистой совестью или героям после праведных трудов такой сон посылается, как мы видели выше. Но Кантемир об этом не говорит: для жанра сатиры это не нужно.
В сатирах важно все: и количество времени, посвященного сну, и время суток, в которое сон одолевает персонажа. Круговорот часов в сутках традиционно задает физиологический ритм сна и бодрствования: ночь -для сна; день - чтобы посвятить его делам; утро - для перехода от сна к бодрствованию; вечер - для обратного перехода. Это норма. Изменение порядка действий (бодрствование ночью или сон днем) - это нарушение нормы, одна из примет перевернутого мира, мира абсурда. Все описания спящих в сатирах - это, в сущности, описание отклонения от нормы: все они спят «когда нельзя» или когда не время - чаще всего днем.
Такой несвоевременный сон всегда является знаком - чаще всего знаком отсутствия интереса, халатного отношения к профессии, как у судьи, засыпающего во время слушания дела:
Твердо сердце бедных пусть слезы презирает, Спи на стуле, когда дьяк выписку читает. (60) -
или у стража города из 5-й сатиры, спящего во время службы: Пришед к воротам, нашел, что спит как убитый Мужик с ружьем, который, как потом проведал, Поставлен был вход стеречь. (123).
Для представителей «золотой молодежи» ночной сон - знак неудачи: не удалось найти достойного развлечения на ночь. Эту деталь подмечает острый взгляд Сатира:
Буде случитесь одни, ночь всю спите.(с. 120).
Кантемир дает такой комментарий к этой строчке: «Буде одни случитесь; инако с товарищем в постели, а наипаче разного пола, не вся ночь спится.» (139). В семантическом поле сна важны оппозиции раннего / позднего вставания и качества постели: пышная / убогая (пышная парчовая постель Евгения / гниющие простыни Хрисиппа из 3-й сатиры).
Всех персонажей можно разделить на тех, кто долго нежится в постели, и тех, кого в постели не застанет день новый.
Раннее вставание свойственно тем, кого мы в начале статьи назвали «деловыми людьми»: тем, кто печется о благе государства (Петру, Феофа-
ну, славным предкам), и тем, кто активно печется о собственном благе (рано встает с постели Хрисипп, чтобы привезти товаров; Менандр, чтобы успеть набрать новостей).
В сатирах есть бестиарная планка, на которую очень удобно равняться при определении времени утреннего подъема персонажей. Это пение петуха.
Персонажи сатир встают с постели либо с петухами:
С петухами пробудясь, нужно потащиться Из дому в дом на поклон, в переднях томиться... (148), либо до петухов:
Но выходит из двора - петухи не пели.
Когда в чем барыш достать надежда какая. (89), либо крепко спят, не слыша петухов, как Евгений во 2-й сатире. При ироническом описании вставания Евгения Кантемир использует прием временной антитезы:
Пел петух, встала заря, лучи осветили Солнца верхи гор - тогда войско выводили На поле предки твои, а ты под парчою, Углублен мягко в пуху телом и душою, Грозно соплешь, пока дня пробегут две доли; Зевнул, растворил глаза, выспался до воли, Тянешься уж час-другой, нежишься, сжидая
Пойло, что шлет Индия иль везут с Китая. (71) Заметим, что у Кантемира временная антитеза используется как синхронически (когда потомок нежится в пуху, предки Евгения уже выводили войска), так и диахронически (пока Евгений нежится в пуху, Хри-сипп борется с бурей, везя ему пойло из Китая; а Менандр обегает город в поисках новостей и покровительства). Прием синхронизма использует и Пушкин при описании утра тезки кантемировского героя, который «нежится в постели» в то время как «Петербург неугомонный уж барабаном пробужден». Л. В. Пумпянский восхищается пушкинским «даром синхронизма»4. Этот редкий дар, свойственный обоим поэтам, -еще один повод для внимательного обращения к теме «Пушкин и Кантемир».
4 Пумпянский Л. В. Об исчерпывающем делении, одном из принципов стиля Пушкина // Пумпянский Л. В. Классическая традиция: Собр. трудов по истории русской литературы. М., 2000. С. 219.
Главный тезис сатир может быть выражен пушкинской формулой «старайся наблюдать»; они учат внимательности к мелочам, умению распознавать явления «по знакам».
Бессонница - как мы видели - является знаком многих явлений. Но и сама познается по знакам. Так, во второй сатире наблюдательный Филарет угадывает ее по красным глазам Евгения. Хотя Кантемир в примечании пишет: «Ст. 2. И глаза красны. От слез глаза краснеют не меньше, чем от бессония» (77). Иначе говоря, разные причины могут выражаться в одинаковых знаках. И Кантемир учит помнить об этом.
Отметим еще несколько оппозиций, связанных со сном. Они мельче, чем уже описанные нами. Их можно сравнить с капиллярами, в своей малости почти невидимыми, но от этого не менее важными во всей системе
Сон в сатирах бывает свой и чужой.
Отношение персонажей к своему и чужому сну различно: те, кто своим сном пренебрегает, чужой - берегут. Персонажи, вставшие «с петухами», проводят день в переднях знатных господ,
Ни сморкнуть, ни кашлянуть смея. ( 148).
В примечании Кантемир дает такое пояснение этим строчкам: «Ни сморкнуть, ни кашлянуть смея. Чтоб господина, к которому ты на поклон пришел, сон или покой не помешать. Так говорит и французский сатирик Ренье в сатире 4-й, ст. 29 и следующих:
Faire la cour aux grands, et dans leurs antichambres Le chapeau dans la main, nous tenir sur nos membres, Sans oser ni cracher, ni tousser, ni s'asseoir, Et nous couchant au jour, leur donner le bon soir.
<Ухаживать за знатными и в их переднях стоять со шляпою в руке,
не смея ни плюнуть, ни кашлянуть, ни сесть, и, ложась на рассвете, приветствовать их с добрым вечером>» (152).
Этот комментарий очень важен как иллюстрация замены направления утреннего и вечернего перехода (утром - ко сну; вечером - к бодрствованию, хотя по норме должно быть наоборот), как еще одно проявление абсурда.
Есть в сатирах и предвестие модной онирической темы - что снится, что не снится персонажам.
.тебе еще реже
Снилась трубка и компас, чем строй и осада (74), -
так аргументирует Филарет свое мнение о непригодности Евгения ни к военной, ни к морской службе. Видимо, по его мнению, сны должны быть отражением интересов и истинных желаний персонажей.
Именно так обстоит дело с Клеархом из 3-й сатиры:
Весь, от головы до пят, в золоте он снится... (90).
Сны могут быть связаны с фантазией, ложью - как у Савки из 7-й сатиры:
У Савки век на губах правда не садится, И врет, что на ум взойдет, что в ночь не приснится. (161).
Не стоит упускать из виду и фразеологизмы, связанные со сном; вот один из примеров:
Сколько ж даром испою Сеньке и Ивану, Ходокам и их слугам, что и спят с стаканом? (128)
В примечании Кантемир поясняет: «Ст. 333. Что и спят с стаканом. Сильные пьяницы, что и когда спят - стакан в руках». Как видим, в пору Кантемира выражение еще сущестовало на уровне RES, а сегодня оно воспринимается как чисто словесная формула.
Подведем итог. Мы прочитали сатиры сквозь призму оппозиции «сон / бессонница». Основной вывод: главное, на что обращает внимание Кантемир, - всевозможные нарушения нормы, отклонения от порядка. Поэтому в сатирах практически нет описаний ночного сна и много примеров бессонницы и несвоевременного сна дневного. В процессе тезаурусного анализа оказалось, что эта ось, во-первых, неразрывно связана с множеством других оппозиций; во-вторых, может быть разложена на множество оппозиций еще более глубоких уровней. Фактически сквозь призму этой оппозиции мы взглянули на мир, представленный в сатирах. А он богат и разнообразен. Перед нами прошли персонажи, связанные с разными сферами деятельности, обладающие разными моральными качествами. В целом все сводится к тому, что не спят по ночам те, у кого совесть нечиста или кто предается разврату. Кто провел ночь в развлечениях, тот поздно встает или спит во время службы.
Итак, мы пришли к тому же, о чем написано в любом учебнике по истории русской литературы в главе о Кантемире: все сатиры повествуют о конфликте Старого и Нового, невежества и наук, просвещения. Зачем тогда столько внимания такой десятистепенной - на первый взгляд - паре? Затем, что эта микрооппозиция, как и десятки других осей еще более глубоких уровней, по сути является одним из внутренних зеркал,
многократно и многовидно отражающих и преломляющих основной конфликт. А это не может не открывать новых нюансов в художественном мире сатир и не вызывать восхищения мастерством Кантемира - архитектора сложнейшей поэтической конструкции. Таким образом, микрофилологический анализ сатир открывает новые горизонты на уровне как и оказывается небесполезным и для тех, кто привык читать сатиры только на уровне что.
Список литературы
Довгий О.Л. «Развернуть старика.»: Сатиры Кантемира как код русской
поэзии: Опыт микрофилологического анализа. М., 2012. Кантемир А. Д. Собр. стихотворений / Вступит. ст. Ф. Я. Приймы; Подгот. текста и примеч. З. И. Гершковича. 2-е изд. Л., 1956 (цитаты из Кантемира даются по этому изданию с указанием в скобках номера страницы).
Пумпянский Л. В. Об исчерпывающем делении, одном из принципов стиля Пушкина // Пумпянский Л. В. Классическая традиция: Собр. трудов по истории русской литературы. М., 2000. С. 210-219.
Сведения об авторе: Довгий Ольга Львовна, канд. филол. наук, старший научный сотрудник кафедры литературно-художественной критики и публицистики факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, доцент кафедры истории русской классической литературы РГГУ. E-mail: olga-dovgy@yandex.ru.
