CC BY
100
УДК 882
СЕМАНТИЧЕСКАЯ ОППОЗИЦИЯ «СОН - ЯВЬ» В ПОЭЗИИ Ф.И. ТЮТЧЕВА
Хапко Е.В.
В статье разбирается сущность семантической оппозиции «сон - явь» в творчестве Ф.И. Тютчева. Различительными критериями становятся цветовые и звуковые ощущения.
Ключевые слова: семантическая оппозиция, лексема, цвет, звук, сознание
SEMANTIC OPPOSITION "SLEEP - REALITY" IN THE TYUTCHEV'S WORKS
Khapko E.V.
The substance of the semantic opposition "sleep - reality" in the Tyutchev's works is considered in this article. The color and sound
perceptions serve as the criterions for their distinction.
Keywords: semantic opposition, conscience, coloration, sound, lexeme
В современной лингвистической науке говорят об оппозициях как о фундаменте языковой действительности. Впервые к вопросу оппозиций на рубеже XIX - XX веков приблизился Фердинанд де Соссюр в «Курсе общей лингвистики», говоря о дифференциации языковых составляющих: «То, что отличает один знак от другого, и есть всё то, что его составляет» [15, с. 121].
Лингвистический энциклопедический словарь приводит следующее определение языковой оппозиции: «Лингвистически существенное (выполняющее семио-логическую функцию) различие между единицами плана выражения, которому соответствует различие между единицами плана содержания, и наоборот [10, с. 395].
Идеи Фердинанда де Соссюра в отношении оппозиций стал развивать Н.С. Трубецкой при разработке теории фонологии. Его классификация оппозиций была настолько удачной, что она оказалась применима не только к узкому направлению, но и к лингвистике в общем. Причём на её общеязыковую пригодность указал он сам, объяснив, что эта классификация «не содержит ничего специфически фонологического» [16, с. 29].
Этим фактом воспользовался Ж.П. Кантино и на основе классификации Трубецкого, расширив и доработав её, составил свою концепцию, поместив в центр внимания семантические оппозиции, которые назвал сигнификативными.
Системность лексики подразумевает принцип объединения - наличие родовых понятий, - которому подчиняется семантическая оппозиция, что отмечает академик А.В. Бондарко [1, с. 17]. Получается, что семантическая оппозиция выступает проявлением единства языковой системы.
В отношении поэзии Ф.И. Тютчева литературовед Ю.М. Лотман выдвигает столь же парадоксальную мысль: «Противоречивое разнообразие текстов Тютчева имеет органическую тенденцию складываться в единый текст - «лирика Тютчева» [11, с. 593]. Одновременно признаётся наличие в ней «прямо противоположных решений одних и тех же вопросов... Самые крайние по своей полярности утверждения, отрицая друг друга, не отрицают общего для них языка» [11, с. 567].
Из описанного смыслового единства произведений поэта вытекает мысль о семантической слитности тютчевской поэзии, что сужает круг основных оппозиций (назовём их ядерными) буквально до нескольких единиц, например, «Бытие - Небытие», «Россия -Европа». Множество же остальных отходит на периферию. Так, оппозиции «свет - тьма», «говорить -молчать», «сон - явь» будут периферийными по отношению к ядерным оппозициям «Бытие - Небытие», «День - Ночь». Остановимся подробнее на периферийной оппозиции «сон - явь».
В ПСТ приводятся следующие определения высокочастотной лексемы «Сон» (у Тютчева 74 употребления): 1. Физиологическое состояние покоя и отдыха. 2. Сновидение, то, что снится. 3. Совмещённые 1-е и 2-е значения [5, с. 743-744].
Сон - очень специфическое психофизиологическое состояние. С одной стороны, это время, когда организм отдыхает. «Периодически наступающее физиологическое состояние у человека и животных; характеризуется почти полным отсутствием реакций на внешние раздражения, уменьшением активности ряда физиологических процессов» [14, с. 1253]. С другой стороны, во сне подсознание, которое нечасто даёт о себе знать в период бодрствования, не прекращает свою работу, занимаясь
осмыслением и переосмыслением различных происходивших событий. Таким образом, понятие сна противоречиво: замирание внешних процессов характеризуется активизацией внутренних. При этом сложно объективно определить, что является ведущим признаком. В творчестве Фёдора Ивановича Тютчева многими исследователями (Н.Я. Берковским, Ю.М. Лотманом и другими) отмечается его отношение к понятию сна как к основополагающему. Например, Ю.М. Лотман пишет: «Особенно велика и разнообразна сфера сна (сон как область соприкосновения со стихией)» [11, с. 568 - 569]. У Л. Озерова эта мысль сформулирована несколько по-другому: «Из плоскости бытовой и психологической Сон выведен в иную плоскость - философскую» [12, с. 72]. Сам же Тютчев говорит о глобальном значении снов в одноимённом стихотворении [17, с. 82]:
Как океан объемлет шар земной, Земная жизнь кругом объята снами... Беспокойной жизни поэт предпочитает дымку сна в стихотворении «Сон на море» [17, с.106]: Над хаосом звуков носился мой сон. Болезненно-яркий, волшебно-немой, Он веял легко над гремящею тьмой. Нечто эфемерное способно подавить, заглушить «хаос звуков» реальности, но одновременно сделать ярче всё вокруг: «болезненно-яркий» («одновременно болезненный и яркий (о сне)» [5, с. 51]), «волшебно-немой» («чудесно-безмолвный» [5, с. 119]) - авторские сложные прилагательные выражают стремление подобрать как можно более точное слово, чтобы передать магическую зыбкость состояния. Даже толкования этих слов представляют собой сочетания разнородных признаков. Контрастность цветов усиливается: Земля зеленела, светился эфир, Сады-лавиринфы, чертоги, столпы... Проявляется новая реальность - реальность сна, где поэт отнюдь не одинок:
И сонмы кипели безмолвной толпы. Я много узнал мне неведомых лиц, Зрел тварей волшебных, таинственных птиц... Фантастические существа представляются герою плодами его творения, подталкивая его к ощущению себя как Бога:
По высям творенья, как Бог, я шагал. Сон даёт возможность испытать то, чего нельзя пережить в реальности, в данном случае если не вознестись до Бога, то почувствовать себя единоличным хозяином мира, наслаждающимся своим могуществом, перед которым всё замирает:
И мир подо мною недвижный сиял. На первый план выходить картинка, звука нет -яркий беззвучный сон человека, уставшего от бурь
жизни, которая не оставляет его надолго в покое: И в тихую область видений и снов Врывалася пена ревущих валов. В результате давления мира на человека в нём происходит внутренний разлад:
Две беспредельности были во мне, И мной своевольно играли оне. «Беспредельности - стихии сна и моря» [5, с. 34]. Из-за их борьбы наступает болезненное состояние, когда обостряется какой-то один вид ощущений, в нашем случае зрительные. Это болезненно - нет гармонии. В лучах огневицы развил он свой мир. «Огневица - бред, горячка» [5, с. 457]. Отсюда и греховная мысль возомнить себя Богом, которая людей никогда ни к чему хорошему не приводила. Если губительный сон безмолвный, спасительные звуки приходят извне:
Все грёзы насквозь, как волшебника вой, Мне слышался грохот пучины морской. Сон на море обманчив. Казалось бы, благодаря ему можно забыть о жизненных штормах (да и то лишь на время), но незаметно в него могут вкрасться пагубные идеи, от которых чудесным избавлением становится только явь.
Оппозиция «сон-явь» обнаруживается и в других стихотворениях Тютчева. Б.М. Козырев интерпретирует её в качестве мотива «действительность — сон», который «проходит сквозь все эпохи творчества Тютчева, имея, однако, каждый раз новую окраску» [9, с. 269]. Сон здесь уже качественно другой: спокойный, умиротворяющий - «миротворный гений» [5, с. 85]. Толкования лексем, из которых состоит процитированная метафора, объединяются в одно логичное значение: «высший творческий ум, несущий с собой спокойствие, мир» [5, с.147, 365]. Это сон, совершенно противоположный рассмотренному ранее болезненному «Сну на море» с его искажённой яркостью. Ему можно отдаться, не опасаясь никаких ненужных идей, отдохнуть от весёлого дня, когда
Все звуки жизни благодатной, -И всё в один сливалось строй, Стозвучный, шумный - и невнятный. Реальность наполнена шумом-гамом, во сне же всё стихает, успокаивается:
...И воцарилося молчанье... Оппозиция «шум - тишина» (наличие/отсутствие звуков) является главным признаком оппозиции «сон - явь».
«Окраска» сна зависит от настроения бодрствования: бури на жизненном море изматывают человека,
оглушают, делают сон нездоровым, а цвета - более едкими; тогда как благодатная жизнь утомляет «весенней негой» («состояние успокоенности, внутреннего удовлетворения» [5, с. 415]) и несёт здоровый сон, когда цветоощущение притупляется: Ходили тени по стенам И полусонное мерцан ье... Бледное светило...
В какой-то степени даже теряется связь со временем:
Не знаю, долог ли был сон. У сна можно выделить начальную стадию - дремоту - переходное «состояние склонного ко сну» [5, с. 201]. Оно характеризуется повышенной чуткостью, когда человека легко потревожить, поэтому необходима своего рода защита. Эта роль отведена луне - ночному небесному светилу, которое, как известно, отражает солнечный свет и является символом человеческого разума. Таким образом, нечто рациональное оберегает иррациональное, при этом сохраняя тончайшую связь сна с реальностью: И мне казалось, что оно Мою дремоту сторожило.
Однако спящий не может быть уверен в происходящем (ведь физиология сна отключает сознание) и дважды делает оговорку: «Имне казалось». Автор метафорически именует состояние сна, которое даёт возможность отдохнуть и набраться сил, «миротворный гений».
Тютчев в очередной раз указывает на цветовые различия реальности и сна: засыпая, человек попадает «из пышно-золотого дня... в царство теней». Но цвет не является основным признаком оппозиции «сон -явь», главный - это разнообразие звуков, которые наполняют период бодрствования и приглушаются либо отсутствуют во сне.
Обратимся к стихотворению «Как сладко дремлет сад тёмно-зелёный» [17, с. 124]. В город приходит звёздная ночь, когда цвета не смазываются, несмотря на спускающуюся «завесу» («то, что скрывает, закрывает собой что-то»), они вполне различимы: сад -тёмно-зелёный («зелёный с тёмным оттенком» [5, с. 799]), ночь - голубая («цвета ясного неба и спокойного моря» [5, с. 158]), цветущая белым яблоня - «убелённая» - «приобретшая белую окраску» [5, с. 84], месяц золотой («цвета золота» [5, с. 259]). Наступила первая фаза сна, дневная деятельность стихла: Изнемогло движенье, труд уснул... На смену её обычному шуму пришёл новый тон: Проснулся чудный еженощный гул... Для ночной поры он характерен, на что указывает прилагательное «еженощный» - «происходящий каждую ночь» [5, с. 215]. Помимо одиноких, но привычных
звуков музыки и родника, появляется фоновый шум, описываемый словами с семантикой тайны: «чудный» -«вызывающий удивление своей необычностью, волшебный» [5, с. 905], «непостижимый» - «такой, что трудно, невозможно понять» [5, с. 427]. Этот гул - «глухой, обычно далёкий в пространстве и времени шум» [5, с. 171] - имеет не понятное герою происхождение: Откуда он, сей гул непостижимый?.. Автор делает робкое предположение, что он несёт в себе проявление невидимого мира человеческих мыслей:
Иль смертных дум, освобождённых сном, Мир бестелесный, слышный, но незримый... Спустя годы Карл Юнг разработал учение о «коллективном бессознательном», в образах которого «видел источник общечеловеческой символики, в том числе мифов и сновидений» [14, с. 1581].
Когда сознание засыпает, просыпается более тонкое подсознание, которое может стать ключом к раскрытию тайн мира благодаря своей близости к истокам бытия, к первозданному хаосу в виде «хаоса ночного». ПСТ толкует данное понятие как «беспредельное пространство, представляющее собой смесь материальных элементов мира, из которых произошло всё сущёствующее» [5, с. 871].
Здоровый сон имеет очищающее действие: убирает накопившуюся за день усталость, придаёт силы. Для невыспавшегося человека, которого «сон благодатный не коснулся», любые звуки кажутся многократно громче и неприятнее:
О, как пронзительны и дики,
Как ненавистны для меня
Сей шум, движенье, говор, крики
Младого, пламенного дня!..
Яркие цвета приносят болезненные ощущения:
О, как лучи его багровы,
Как жгут мои глаза!..
Человеку всё не так, всё мешает. Его недовольство выражается в усиленных восклицаниях и взывании к ночному спокойствию:
О, ночь, ночь, где твои покровы, Твой тихий сумрак и роса!.. Внутренние противоречия Тютчева в связи с оппозицией «День - Ночь» превращаются, по выражению Б.Я. Бухштаба, «в сферу особой поэтической концепции «дневного» и «ночного» мира» [2, с. 705].
В данном стихотворении сон символизирует развитие жизни, переход к новому. Неспавший остаётся во вчерашнем дне, над ним «тяготеет вчерашний зной, вчерашний прах». Сон - портал в завтра. Должно происходить обновление. Те, кто не прошёл его (не выспался), превращаются в брюзжащие «обломки старых
поколений», которые не в состоянии идти к новому наравне со всеми. Им остаётся только посочувствовать: Как грустно полусонной тенью, С изнеможением в кости, Навстречу солнцу и движению За новым племенем брести!.. Итак, физиологический процесс сна создаёт предпосылки для существования оппозиции «сон -
явь». Она является периферийной для более широких ядерных оппозиций «Бытие - Небытие», «День-Ночь». Её главные критерии - цвето- и звукопередача. Именно по уровню их насыщенности различаются состояния сна и бодрствования. Болезненный сон или вовсе его отсутствие приводят к разрушению и застою. Здоровый же сон ведёт только к гармонии и обновлению.
Список литературы
1. Бондарко А.В. О структуре грамматических оппозиций (Отношения оппозиции и неоппозитивные различия) // Вопросы языкознания. М.: 1981. №6. С. 17-28.
2. Бухштаб Б.Я. Тютчев // История русской литературы: В 10т. / АН СССР. Ин-т русской литературы (Пушкин. Дом). М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941-1956. Т. VII Литература 1840 годов. 1955. С. 695-719.
3. Голованевский А.Л., Атаманова Н.В., Чернявская Е.А. Поэтический словарь Ф.И. Тютчева: загадки, гипотезы, отгадки // Вестник Брянского государственного университета. Брянск, 2004. №2. С. 7-13.
4. Голованевский А.Л. Лексика и семантика «Поэтического словаря Ф. И. Тютчева». Брянск: Брянский гос. ун-т, 2009.
5. Голованевский А.Л. Поэтический словарь Ф.И. Тютчева. Брянск: РИО БГУ, 2009.
6. Голованевский А.Л. Тютчев русская языковая поэтическая личность / Монография. Брянск: «Курсив», 2013.
7. Григорьева А.Д. Слово в поэзии Тютчева / АН СССР. Ин-т рус. яз. М.: Наука, 1980.
8. Кантино Ж.П. Сигнификативные оппозиции // Принципы типологического анализа языков различного строя / Отв. ред. Б.А. Успенский. М.: 1972. С. 61-94.
9. Козырев Б.М. Из пятого письма: [Письма о Тютчеве]//Ф.И. Тютчев/АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького. М.: Наука, 1988. Кн. I. (Лит. наследство; Т. 97).
10. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: «Советская энциклопедия», 1990.
11. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии: Анализ поэт. текста / Ю.М. Лотман; М.Л. Гаспаров. СПб.: Искусство-СПб, 1996.С. 565-594.
12. Озеров Л. Поэзия Тютчева. М.: «Художественная литература», 1975.
13.Пумпянский Л. В. Поэзия Ф. И. Тютчева // Ф.И. Тютчев: pro et contra: личность и творчество Тютчева в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология, СПб, 2005.
14. Советский энциклопедический словарь М.: «Советская энциклопедия», 1980.
15. Соссюр Ф. де Труды по языкознанию. М.: «Прогресс» / Ред. М.А. Оборина, 1977.
16. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. М.: Изд-во иностр. лит., 1960.
17. Тютчев Ф.И. Полное собрание стихотворений / Вступ. ст. Н.Я. Берковского. Л.: Сов. Писатель, 1987.
18.Ушева Н.С. «Метод оппозиций в морфологических исследованиях: концепция Ж.П. Кантино» // Актуальные вопросы теории и практики филологических исследований: материалы III международной научно-практической конференции 25-26 марта 2013г. Прага: Vedecko vydavatelske centrum "Sociosféra CZ", 2013. С.89-92.
Об авторе
Хапко Елена Валерьевна - аспирант Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, ya.elena7@yandex.ru
