CC BY
4СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
Научная статья УДК 343.1
https://doi.org/10.24412/2687-0185-2022-4-58-61 NIION: 2007-0083-4/22-166 MOSURED: 77/27-005-2022-04-365
Опосредованное влияние интерпретационных актов Верховного Суда Российской Федерации на стратегии участников уголовного судопроизводства
Валерия Михайловна Гермер1, Станислав Александрович Иванов2
1 Адвокатская палата г. Москвы, Москва, Россия, [email protected]
2 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия, [email protected]
Аннотация. Не только должностные лица (следователь, дознаватель, прокурор и другие), но и иные заинтересованные участники уголовного судопроизводства (потерпевший, обвиняемый, защитник и иные), как правило, учитывают разъяснения Верховного Суда РФ в выборе стратегии для достижения нужного им результата уголовного процесса. Суд, принимающий итоговое решение по уголовному делу, руководствуется не только нормами уголовного и уголовно-процессуального законов, но и разъяснениями Верховного Суда РФ. В связи с этим, наиболее эффективными в разрешении уголовного дела окажутся доводы стороны уголовного процесса, не только основанные на указанных законах, но и ориентированные на правовые позиции Верховного Суда РФ.
Ключевые слова: интерпретационный акт Верховного Суда Российской Федерации, стратегия участника уголовного судопроизводства, предписание по единообразному пониманию и применению норм права, правовая позиция Верховного Суда Российской Федерации
Для цитирования: Гермер В. М., Иванов С. А. Опосредованное влияние интерпретационных актов Верховного Суда Российской Федерации на стратегии участников уголовного судопроизводства // Криминологический журнал. 2022. № 4. С. 5861. https://doi.org/10.24412/2687-0185-2022-4-58-61.
Original article
Indirect influence of interpretative acts of the Supreme Court of the Russian Federation on the strategies of participants in criminal proceedings
Valeria M. Germer1, Stanislav A. Ivanov2
1 Moscow Law Chamber, Moscow, Russia, [email protected]
2 Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Moscow, Russia, [email protected]
Abstract. Not only officials (investigator, inquirer, prosecutor and others), but also other interested participants in criminal proceedings (victim, accused, defender and others), as a rule, take into account the explanations of the Supreme Court of the Russian Federation in choosing a strategy to achieve the desired result of the criminal process. The court making the final decision on a criminal case is guided not only by the norms of criminal and criminal procedure laws, but also by the explanations of the Supreme Court of the Russian Federation. In this regard, the arguments of the parties to the criminal process, not only based on these laws, but also focused on the legal positions of the Supreme Court of the Russian Federation, will be the most effective in resolving a criminal case.
Keywords: interpretative act of the Supreme Court of the Russian Federation, strategy of a participant in criminal proceedings, instruction on uniform understanding and application of legal norms, legal position of the Supreme Court of the Russian Federation For citation: Germer V. M., Ivanov S. A. Indirect influence of interpretative acts of the Supreme Court of the Russian Federation on the strategies of participants in criminal proceedings. Criminological Journal. 2022;(4):58-61. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2687-0185-2022-4-58-61.
Интерпретационные акты Верховного Суда Российской Федерации, в том числе по вопросам применения норм уголовного и уголовно-процессуального права, формально адресованы только судам, а не участникам уголовного судопроизводства.
Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения или защиты независимы в реализации своих процессуальных полномочий или прав. Должностные лица — следователь, дознаватель, прокурор и др. — ограничивают свою деятельность
© Гермер В. М., Иванов С. А., 2022
58
Криминологический журнал
№ 4/2022
SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
только уголовным и уголовно-процессуальным законами, являются при этом полностью самостоятельными в принятии решений и в стратегии достижения общественно-значимых целей, поставленных перед ними государством.
Потерпевший, обвиняемый, защитник и иные заинтересованные участники уголовного процесса, не наделенные властными полномочиями, предоставленные им права используют по своему усмотрению, свободно избирая стратегию в достижении собственных целей.
Тем не менее, как должностные лица, так и иные заинтересованные участники уголовного судопроизводства, как правило, учитывают разъяснения Верховного Суда РФ в выборе стратегии для достижения нужного им результата уголовного процесса.
Причина, по которой интерпретационные акты Верховного Суда РФ оказывают существенное влияние на стратегии каждого заинтересованного участника уголовного судопроизводства, очевидна — итоговое решение по уголовному делу принимает именно суд, который руководствуется не только нормативными предписаниями уголовного и уголовно-процессуального законов, но и разъяснениями Верховного Суда РФ. Из этого следует, что наиболее эффективными в разрешении уголовного дела окажутся доводы стороны уголовного процесса, не только основанные на указанных законах, но и ориентированные на правовые позиции Верховного Суда РФ [3, с. 41].
Рассмотрим, как в юридической практике выражено опосредованное воздействие интерпретационных актов Верховного Суда РФ на тактику процессуального поведения таких апологетов в уголовном судопроизводстве как следователь и прокурор, обвиняемый и защитник.
Несмотря на свой самостоятельный статус следователи, безусловно, руководствуются разъяснениями Верховного Суда РФ по вопросам правоприменительной практики, что отражается на принятии решений о возбуждении уголовного дела, квалификации содеянного, избрании меры пресечения и других ключевых вопросов стадии досудебного производства по уголовному делу.
Объясняется это тем, что деятельность каждого следователя, следственного подразделения (и МВД России, и Следственного комитета России) оценивается по количественным и качественным крите-
риям, которые устанавливаются соответствующими ведомствами.
Из официальных источников, публикующих сведения об итогах работы следственных подразделений (как МВД России, так и Следственного комитета России) известно, что существуют таблицы ранжированных показателей работы следственных органов [1, с. 8-9]. Разработанная Следственным департаментом МВД России таблица ранжированных основных показателей работы органов предварительного следствия в системе МВД России, к примеру, включает такие отрицательные показатели как «качество следствия» со сведениями о количестве дел, возвращенных прокурором или судом для дополнительного расследования, и «законность», отражающую число лиц, в отношении которых уголовное преследование было прекращено по реабилитирующим основаниям или оправданных судом, в том числе отражающих и тех, которые содержались при этом под стражей [2, с. 164].
Именно в этой связи на практике можно наблюдать, как вместе с правовыми позициями Верховного Суда РФ изменяется квалификация преступлений по вновь возбужденным и уже расследуемым уголовным делам. Например, в 2015 г. изменился подход Верховного Суда РФ к квалификации неоконченного сбыта наркотических средств: одни и те же действия ранее должны были расцениваться судами как приготовление к сбыту наркотических средств, теперь — как покушение на данное преступление. В этой связи все дела, которые были бы направлены в суд по менее тяжкой квалификации, надлежало бы возвратить для производства дополнительного следствия, поскольку суд не вправе выйти за пределы предъявленного обвинения и самостоятельно квалифицировать преступление как более тяжкое. Это негативно повлияло бы на показатель качества следствия. В этой связи органы предварительного следствия по таким категориям дел, очевидно, учитывали разъяснения Верховного Суда РФ, квалифицировали деяние уже как покушение на сбыт.
Тот факт, что работники прокуратуры Российской Федерации в своей деятельности уделяют большое внимание содержанию интерпретационных актов Верховного Суда РФ, подтверждает наглядно приказ Генеральной прокуратуры РФ от 22 декабря 2021 г. (ред. от 22 июня 2022 г.) № 774 «О системе подготовки кадров, дополнительного профессиональ-
№ 4 / 2022 Criminological journal 59
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
ного образования работников органов и организаций прокуратуры Российской Федерации» [4]. В нем есть положение о постоянно действующих и регулярных семинарах работников Генеральной прокуратуры Российской Федерации, в планы работы которых, в том числе, включается изучение вопросов правоприменительной практики Верховного Суда РФ.
Причем, правовых позиций Верховного Суда РФ, выраженных в интерпретационных актах, прокуроры придерживаются как при реализации надзорных полномочий, так и при поддержании государственного обвинения.
Например, в 2017 г. в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» [5] внесены изменения о том, что нужно устанавливать на основании заключения эксперта, является ли предмет, используемый для разбойного нападения, оружием. После этого все направленные прокурору для утверждения обвинительного заключения уголовные дела, где органами предварительного следствия действия квалифицировались как разбой, совершенный с применением оружия, в которых отсутствовало соответствующее заключение эксперта, были возвращены следователям для производства дополнительного следствия с указанием на необходимость проведения экспертизы.
В доводах апелляционных, кассационных и надзорных представлений, в возражениях на доводы жалоб участников уголовного судопроизводства прокуроры нередко ссылаются на разъяснения Верховного Суда РФ в обоснование своей правовой позиции.
Например, зачастую в возражениях прокурора на кассационные жалобы заявителей фигурирует формулировка из постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 июня 2019 г. № 19 (ред. от 29 июня 2021 г.) «О применении норм гл. 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции» [6] об ограниченном круге оснований для отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке. В кассационных же представлениях, помимо описания заявленных нарушений, прокуроры используют также формулировку из этого интерпретационного акта Верховного Суда РФ, характеризуя нарушения как «искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия».
Опосредованное влияние оказывают интерпретационные акты Верховного Суда РФ и на стратегии обвиняемых и защитников в уголовном судопроизводстве. Эти участники процесса самостоятельно принимают решения, какие ходатайства, заявления или жалобы подавать в рамках уголовного судопроизводства, какими доводами их обосновывать.
Зачастую сторона защиты, стремящаяся к достижению определенного результата — конечного или промежуточного по уголовному делу, использует разъяснения Верховного Суда РФ. Например, участвуя в рассмотрении судом вопроса об избрании или изменении меры пресечения, сторона защиты для положительного решения по ходатайству о домашнем аресте, помимо документов, подтверждающих наличие жилого помещения, законность проживания там подзащитного, что прямо предусмотрено ч. 1 ст. 107 УПК РФ [7], предоставляет согласие других собственников жилья. Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. (ред. от 11 июня 2020 г.) № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» [8] такое согласие рекомендовано проверять судам, поэтому заинтересованная сторона предоставляет все возможные обоснования для домашнего ареста.
Таким образом, предписания по единообразному пониманию и применению норм уголовного и уголовно-процессуального права, содержащиеся в интерпретационных актах Верховного Суда Российской Федерации, активно используются различными участниками уголовного судопроизводства в качестве основы для выбора определенной стратегии в целях достижения определенных целей.
Список источников
1. Карагодин В. Н. Критерии оценки результативности предварительного следствия // Рос. следователь. 2017. № 10. С. 7-10.
2. Петухова Ж. П., Думнов С. Н. Актуальные проблемы законности в деятельности органов предварительного следствия в системе МВД России при расследовании уголовных дел // Научный дайджест Восточно-Сибирского института МВД России. 2020. № 6. С. 163-168.
3. Шаруха И. А. Новые позиции Пленума Верховного суда Российской Федерации по вопросам уголовной ответственности за организацию дея-
60 Криминологический журнал № 4 / 2022
SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
тельности экстремистской организации и участие ее деятельности // Криминологический журнал. 2021. № 4. С. 40-43.
4. СПС «КонсультантПлюс».
5. Российская газета. 2003. 18 янв.
6. Российская газета. 2019. 3 июля.
7. Российская газета. 2001. 22 дек.
8. Российская газета. 2013. 27 дек.
References
1. Karagodin V. N. Criteria for evaluating the effectiveness of the preliminary investigation // Russian investigator. 2017. No. 10. Р. 7-10.
2. Petukhova Zh. P., Dumnov S. N. Actual problems of legality in the activities of preliminary inve-
stigation bodies in the system of the Ministry of Internal Affairs of Russia in the investigation of criminal cases // Scientific Digest of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2020. No. 6. P. 163-168.
3. Sharukho I. A. New positions of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation on criminal responsibility for organizing the activities of an extremist organization and participation in its activities // Criminological Journal. 2021. No. 4. P. 40-43.
4. SPS «ConsultantPlus».
5. Rossiyskaya Gazeta. 2003. January 18.
6. Rossiyskaya Gazeta. 2019. July 3.
7. Rossiyskaya Gazeta. 2001. December 22.
8. Rossiyskaya Gazeta. 2013. December 27.
Информация об авторах
B. М. Гермер — адвокат Адвокатской палаты г. Москвы;
C. А. Иванов — доцент кафедры теории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент.
Information about the authors V. M. Germer — Lawyer of the Moscow Chamber of Advocates;
S. A. Ivanov — Associate Professor of the Department of Theory of State and Law of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Candidate of Legal Sciences, Associate Professor.
Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 18.11.2022; одобрена после рецензирования 01.12.2022; принята к публикации 05.12.2022.
The article was submitted 18.11.2022; approved after reviewing 01.12.2022; accepted for publication 05.12.2022.
№ 4/2022
Criminological journal
61
