CC BY
138
ОПЛАТА ТРУДА: ПРОБЛЕМЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ КРИЗИСА1
В статье рассматриваются последствия обесценения рабочей силы, приведшего к расширению массовой бедности и углублению кризисного спада в производстве, и настоятельность кардинальных мер законодательного регулирования по восстановлению обоснованного уровня оплаты труда и покупательной способности трудовых доходов.
В социально-экономической жизни общества оплата труда выполняет двоякую роль: в качестве личного дохода служит основным источником жизнеобеспечения занятых и их семей и в качестве совокупного платежеспособного спроса - одним из главных факторов поддержания и развития производства. Государственная политика в области заработной платы призвана предусмотреть определенные законодательные меры, гарантирующие выполнение заработной платой как воспроизводственных, так и экономических функций. Общепризнанные в мировой практике требования к государственному законодательству и мерам социально-экономической политики в этой области обобщены в документах Международной организации труда (МОТ), в которой участвует и Россия.
Однако основные направления политики оплаты труда в России в 90-е годы, приведшие к нынешнему критически низкому уровню среднего заработка, к фактической утрате такого инструмента гарантирования порогового прожиточного уровня, как минимальная заработная плата, к массовой практике длительных задержек выплаты трудового дохода, не отвечают основополагающим требованиям, принятым государствами-участниками МОТ, по обеспечению, как сказано в Преамбуле Устава МОТ, удовлетворительных условий жизни всем работающим. Ограничительная политика в области доходов в течение всего периода экономических реформ низвела массовую заработную плату до уровня, не обеспечивающего нормального воспроизводства рабочей силы. Самобытная российская политика невыплаты заработанного дохода, инициированная государством, нарушает не только Конвенцию МОТ «Об охране заработной платы», но и 96-ю статью действующего КЗОТа и свидетельствует о полной правовой беззащитности работника в нынешнем государстве.
Результаты политики оплаты труда. Итоги трех кварталов 1999 г. показывают, что на фоне интенсивных дискуссий в научной среде и органах государственной власти о необходимости неотложного реформирования заработной платы произошел буквальный провал ее реального уровня. По сравнению с январем-сентябрем 1998 г. за соответствующий период 1999 г. реальная заработная плата упала почти в 1,5 раза (до 67,6%). [1, с.182].Такая степень падения равнозначна кризисному показателю 1992 г., достигшему в результате шоковой либерализации цен без необходимого компенсирования уровня доходов также полутораразового снижения. Таким образом, продолжение ограничительной политики доходов населения, вопреки давно уже очевидной настоятельности ее преодоления, подготовило второй после 1992 г. крупный спад реальной заработной платы, который еще более усложнил ситуацию в сфере оплаты труда и задачи ее реформирования.
1 Работа подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 98-02 -02148).
В соответствии с данными официальной статистики средняя реальная (начисленная) заработная плата снизилась к 1999 г. по сравнению с 1990 г. в 3,2 раза и составила менее 32% прежнего уровня (таблица).
Заработная плата (ЗП) и прожиточный минимум (ПМ)
Год Среднемесячная начисленная ЗП, руб. Реальная начисленная ЗП, % Прожиточный минимум, руб. Отношение средней ЗП к ПМ, раз Минимальная ставка ЗП, руб. Отношение минимальной ЗП, %
к ПМ к средней ЗП
1990 303 100 61 5,0 80 131 26
1991 548 97 154 3,6 118 77 22
1992 5995 65 1900 3,2 670 35 11
1993 58663 65 20600 2,8 6070 30 10
1994 220351 60 86600 2,5 17560 20 8
1995 472392 43 264100 1,8 42620 16 9
1996 790210 46 369400 2,1 72740 20 9
1997 950200 48 411200 2,3 83490 20 9
1998 1051 41 493 2,1 83,49 17 8
1999 1582 32 908 1,7 83,49 8 5
В январе 2000 г. по сравнению с декабрем 1999 г. более чем на 20% снизилась и номинальная, и реальная заработная плата. Причем интенсивность кризисного падения уровня реальной заработной платы за 9 лет значительно превзошла спад валового внутреннего продукта (ВВП). Его уровень в 1999 г. по сравнению с 1990 г. составил 59%. При этом наибольший разрыв в темпах падения сравниваемых показателей отмечался в 1992 и 1999 гг. В 1999 г. при повышении ВВП на 3% реальная (начисленная) заработная плата упала на 23% (рассчитано по [1, 2]).
Современный уровень оплаты труда в России неадекватен уровню экономического развития страны. Среднемесячная начисленная заработная плата эквивалентна 1,7 официального прожиточного минимума, тогда как в 1990 г. она позволяла выкупать 5, а в 1991 г. - около 4 минимумов (см. таблицу). Причем его объем предусматривал значительно более широкий набор потребительских благ, чем скудный минимум, исчисляемый в России с 1992 г., который Министерство труда вынуждено в настоящее время пересматривать. Если учесть среднюю семейную нагрузку иждивенцев на работающего, то из сегодняшнего среднего заработка на одного члена семьи придется чуть больше нынешнего неудовлетворительного прожиточного минимума. Такой катастрофически низкий уровень трудового дохода означает, что воспроизводство рабочей силы в настоящее время осуществляется на грани физического выживания, так как исчисляемый ныне прожиточный минимум, по данным специалистов Всероссийского центра уровня жизни, составляет примерно половину минимального потребительского бюджета [3, с. 177].
Существование в границах физического выживания может быть лишь временным состоянием, так как длительное недостаточное удовлетворение насущных потребностей на уровне, вдвое низшем, чем это предусмотрено минимальным потребительским бюджетом, ведет к разрушению здоровья, духовной деградации и люмпенизации населения. Такой образ жизни стал реальностью для значительных масс работников сферы наемного труда, так как почти две трети из них имеют заработную плату ниже среднероссийского уровня. Данные Госкомстста РФ о распределении численности работников средних и крупных организаций по размерам начисленной заработной платы за сентябрь 1997 г. показывают, что 62,1% из них получали до 1 млн. неденомин. руб. при средней по стране - 1,026 млн. руб. [4, с.39-40].
Следствием сжатия покупательной способности заработной платы стали регрессивные сдвиги в структуре потребления, в которой превалирующее место заняли продукты питания и предметы неотложного спроса. Потребительский бюджет даже среднедоходных и близких к ним групп населения стал типичным бюджетом бедности, критерием которого во всем мире считается уровень расходов на питание, превышающий 50-процентную долю. Из бюджета среднедоходного потребителя выпадают расходы на качественные товары, предметы длительного пользования, большинство видов платных услуг. Низкий уровень платежеспособного спроса работников наемного труда становится серьезным ограничителем на пути возрождения потребительских отраслей и перехода к стратегии экономического роста.
Согласно широко распространенным оценкам, нынешний уровень заработной платы в России - один из самых низких в мире - в 10-12 раз ниже, чем в развитых странах [5]. Официально публикуемый показатель средней заработной платы в долларах США, исходя из официального курса доллара к рублю [2, с.109] для 1998 г. (113 долл.) в 20-25 раз ниже, чем в наиболее развитых странах Западной Европы и США. Однако сравнение заработной платы в пересчете по официальному курсу не может быть правомерным, поскольку этот курс не соответствует реальному соотношению покупательной способности валют, формирующемуся по представительному кругу внутренних цен. Если воспользоваться недавно опубликованными ре-зультами расчетов в единой валюте известного специалиста по международным сопоставлениям статистических показателей Б.М.Болотина, охватывающими показатели ВВП, государственных расходов и денежных доходов населения России в долларах по паритетам покупательной способности валют - ППС в ценах 1995 г., а также данными о ВВП, государственных доходах и расходах и среднемесячной заработной плате рабочих и служащих в развитых странах Запада также в ценах и по ППС 1995 г. [6, с.114-128], то можно определить, что уровень ВВП в расчете на душу населения в России по отношению к США в 1997 г., измеренный в постоянных ценах и по ППС 1995 г., составил 15%, в расчете на занятого - примерно 16%, а уровень среднемесячной заработной платы (без начислений) - около 7%. По сравнению с суммарным показателем стран Западной Европы заработная плата в России по этим расчетам равна 9%. Эти данные в целом соответствуют вышеназванным оценкам отставания России по уровню заработной платы. Одновременно они свидетельствуют, что доля в ВВП фонда заработной платы (без страховых начислений) в России вдвое ниже, чем в США.
Необходимо учесть, что в последние годы в России существенных масштабов достигли скрытые формы трудового вознаграждения, не проходящие через фонд зарплаты предприятия. Согласно официальным данным, приводимым в балансах национальных счетов, их размер в 1995-1998 гг. оценивается 10-12% ВВП и на 3132% повышает показатель годового фонда оплаты труда наемных работников [2, с. 63-64]. Если сделать поправку на этот фактор при сопоставлениях заработной платы в долларах, исходя из упомянутых выше расчетов валютных паритетов, то показатель России (в ценах и по ППС 1995 г.) составит в 1997 г. 9% по сравнению с уровнем США и 12% - стран Западной Европы в целом. Однако очевидно, что в 1999 г. эти показатели стали ниже.
Необходимые корректировки уровня среднемесячной заработной платы на объем недоучитываемых в ней скрытых выплат, повышающих ее текущий номинальный уровень, по данным Госкомстата РФ, почти на треть, следовало бы дополнить также оценкой размера фактически полученной работниками среднемесячной заработной платы, а не только начисленной, как она приводится в официальной статистике, поскольку объемы неполученного и нереализованного таким образом
трудового дохода составляют весьма масштабные величины, особенно в отдельные периоды. Например, на 1 сентября 1998 г. размеры задолженности по заработной плате достигали 84 млрд. руб., т.е. величины, сопоставимой с 10% годового фонда заработной платы всех занятых в экономике [2, с. 27; 7, с. 51].
О неправомерно заниженном уровне оплаты труда наемных работников в России свидетельствуют также международные сравнения структуры распределения доходов по их источникам между группами получателей, характеризующей соотношение долей труда и капитала. Согласно расчетам Всероссийского центра уровня жизни, удельный вес доходов наемных работников в распределяемом национальном доходе страны (в 1997 г.) в России был существенно ниже, чем в США (в 1988 г.): 49% по сравнению с 64%, а доходов от предпринимательской деятельности, включающих прибыль, проценты, ренту, дивиденды, намного выше: 26% по сравнению с 16% [3, с.170]. Если элиминировать доходы собственников и социальные трансферты из общей суммы распределяемых доходов и соотнести только зарплату и доходы в виде прибыли, то в России эта пропорция составит 66:34, а в США - соответственно 80:20 (рассчитано по [3]).
Произошедшее в течение 90-х годов беспрецедентное обесценение рабочей силы - прямое следствие целенаправленной ограничительной политики государства в сфере трудовых доходов при проведении широкой либерализации потребительских цен.
В странах с рыночной экономикой государственная политика регулирования трудовых доходов включает, по меньшей мере, три основных направления: законодательные установления по корректированию динамики заработной платы в соответствии с ростом инфляции; активное вмешательство государства в процесс согласования интересов работников и работодателей (трехсторонние соглашения) с целью контроля за обеспечением общественно приемлемого уровня воспроизводства рабочей силы; законодательное установление минимальной заработной платы, гарантирующей социальную защиту доходов на низшей границе оплаты.
В России при формальном существовании всех вышеназванных форм регулирования доходов ущербная их реализация не только не защищает интересы массового работника, но фактически попирает их. С начала 90-х годов вместо контроля за уровнем оплаты труда и ее регулирования по мере повышения стоимости жизни основной установкой государственной политики стало жесткое ограничение роста трудовых доходов под предлогом сдерживания инфляции, хотя для экономики России 90-х годов характерна инфляция издержек, и в этих условиях замораживание роста доходов ведет не к преодолению инфляции, а к сжатию покупательной способности населения, сужению внутреннего рынка, прогрессирующему падению уровня жизни.
Ученые и специалисты, критически оценивающие ограничительную политику заработной платы в России, апеллируют к данным длительных динамических рядов о движении заработной платы и цен в зарубежных странах, свидетельствующих о долговременной тенденции повышения реальной заработной платы на основе опережающего роста доходов по сравнению с ценами. Так, приводятся суммарные данные по 23 развитым странам за период с 1971 по 1998 г., согласно которым рост заработной платы составил 887% при 582-процентном увеличении потребительских цен, в результате реальная заработная плата возросла более чем в 1,5 раза [8, с. 93].
С точки зрения мирового опыта, длительное сдерживание роста заработной платы, приводящее к значительному снижению ее покупательной способности, не может рассматриваться ни как эффективная мера антиинфляционной политики, ни
как средство поддержания стабильной сбалансированности потребительского рынка. В процессе постсоциалистических преобразований в странах Восточной Европы в моменты резкого ускорения роста цен применялись определенные ограничения к динамике заработной платы с целью не допустить более высокого ее роста по сравнению с динамикой цен. В то же время индексация доходов, в отдельные периоды отстающая от роста цен, была постоянным инструментом регулирования доходов, покупательная способность которых не подверглась такому разрушению, как в России. В таких странах, как Венгрия, Польша, Чехия, Словакия, в условиях переходного периода к либерализации экономики были приняты государственные решения о гарантировании минимального уровня жизни населения, и в рамках этих мер минимальная оплата труда сохранила свои воспроизводственную и регулирующую функции.
Критические оценки ограничительной политики в области доходов в России высказывались специалистами МОТ еще 4 года назад. Обосновывалась необходимость перехода к индексации доходов, особенно минимальных, политике согласования доходов при участии работодателей и работников; при этом подчеркивалось, что заработная плата - не самый значительный источник инфляции. [9, с. 8788]. Однако за последние годы характер политики в области заработной платы по существу не изменился.
Государство не только не выполняет функции ответственного участника трехсторонних соглашений между партнерами, гарантирующего соблюдение условий для воспроизводства рабочей силы при формировании уровня оплаты труда, но продолжает оставаться проводником политики удержания зарплаты на самом низком уровне, не обеспечивающем нормального воспроизводства работника и его семьи. В условиях проводимых государством экономических реформ доход предпринимателей в массовом масштабе стал складываться не за счет результатов производства, а за счет разграбления фондов бывших государственных предприятий и доходов их работников, оказавшихся под прессом как экономического, так и внеэкономического принуждения. Сегодня государственная политика на рынке труда продолжается в том же русле, в каком она проводилась в начале реформ, когда государство фактически устранилось от защиты работников, предоставив работодателям полную свободу в снижении оплаты труда [7, с. 53].
В 1992 г. государство установило штрафные санкции за превышение определенного уровня фонда оплаты труда на предприятиях. Причем предусмотренный норматив (сначала 4, затем 6 минимумов заработной платы) соответствовал весьма низкому уровню заработной платы, который едва превышал показатель прожиточного минимума. В 1996 г. эта мера была отменена, однако она успела сыграть свою роль в укоренении различных форм скрытой оплаты труда (с тем, чтобы обойти установленные штрафы), которые продолжают существовать в значительных масштабах, сокращая финансовую базу прежде всего пенсионного и других фондов социального страхования.
Самым ярким фактом достигнутого обесценения рабочей силы стал современный уровень минимальной заработной платы, который свидетельствует о фактической атрофии ее функций вследствие самоустранения государства от объективно необходимого ее регулирования.
Минимальная оплата труда как категория имеет устойчивые соотношения как со средним уровнем заработной платы, так и с расчетными показателями прожиточного минимума, решающего множество задач - от обеспечения физиологического минимума до так называемого социального, учитывающего необходимость удовлетворения духовных и культурных потребностей. В развитых странах мини-
мальная оплата труда по отношению к средней по стране составляет 35-50% и не менее чем на 10-15% превышает расчетный прожиточный минимум [7, с. 54; 10, с. 53; 11, с. 90; 12, с. 86]. В России категория минимальной заработной платы, по существу, перестала выполнять функции воспроизводства рабочей силы на уровне низшей границы. Она составляла в 1999 г. лишь 5% средней в стране заработной платы и 8% официального прожиточного минимума (рассчитано по [1]). Произошло многократное ее падение по сравнению с дореформенным уровнем. В 1990 г. минимальная заработная плата в России, как и в экономически развитых странах, превышала бюджет прожиточного минимума на 30% (80 руб. против 61). По оценке специалистов, минимум, введенный в 1992 г., по сравнению с аналогичным показателем, существовавшим в плановой экономике, был в несколько раз беднее и рассчитан лишь на биологическое выживание [13, с.30]. В 1992 г. произошло резкое падение рассматриваемого соотношения, и в 1994 г. минимальная зарплата снизилась до одной пятой прожиточного минимума, а в 1999 г. - менее одной десятой. С 1997 г. ее уровень не пересматривался под предлогом противодействия подстегиванию инфляции, несмотря на значительный рост стоимости жизни.
Ее нынешний уровень несопоставим даже с объемом средств для полуголодного существования. Поэтому она не может расцениваться ни как заработная плата, ни даже как социальное пособие, хотя ее получали, по данным на сентябрь 1997 г., 1,1% всех занятых, т. е. более 7 млн. работников, в том числе в сельском хозяйстве -3% работников, в отраслях легкой промышленности, в сфере культуры и искусства -2% занятых [4, с. 39].
В конце 1999 г. Госдума приняла закон о повышении минимальной зарплаты в 2000 г. до 200 руб., т. е. почти в 2,4 раза (первоначально предусматривалось ввести этот уровень с 1 июля 1999 г.). Однако такой рост минимальной оплаты труда принципиально не изменит ее уровня и по отношению к средней зарплате и прожиточному минимуму, позволит лишь вернуться к весьма ущербному уровню 1997 г.
Отказ от ранее действовавших рычагов государственного регулирования заработной платы привел к произвольной политике в этой области на предприятиях и в отраслях. Следствием преждевременной либерализации экономики стал чрезвычайно высокий уровень дифференциации как в межотраслевых, так и во внутриотраслевых соотношениях заработной платы. Произошли перекосы в оценке труда, его значимости и эффективности.
В отличие от западного мира, где наиболее высокое вознаграждение получают высокообразованные, квалифицированные работники в сфере высоких производственных технологий, в науке, медицине, образовании, в России этот контингент работающих оказался среди низкооплачиваемых. В сфере производства в России наибольшие заработки получают работники сырьевых экспортоориентированных отраслей. В декабре 1999 г. средняя заработная плата в отраслях топливной промышленности в 2,9 раза превышала народнохозяйственный уровень (в газовой промышленности - в 5 раз). В то же время в машиностроении, рассматриваемом во всем мире в качестве базисной отрасли экономики, в которой заняты наиболее квалифицированные кадры, уровень оплаты труда составлял 84% среднего по стране и был, таким образом, в 6 раз ниже, чем в газовой промышленности [1, с. 187-188]. Причем отмечается, что уровень зарплаты специалистов на многих предприятиях машиностроительной отрасли ниже, чем рабочих [13, с. 40]. Таким образом, оценка труда в отрасли с наиболее наукоемкой и технически передовой продукцией в настоящее время совершенно не соответствует ни роли этой отрасли как технического двигателя всей экономики, ни качественным характеристикам ее рабочей силы.
Оплата труда в отраслях потребительского сектора остается наиболее низкой, как и в дореформенный период (за исключением пищевой промышленности, где среднеотраслевой уровень оплаты на 8% превышает народнохозяйственный). Это закрепляет сложившийся низкий престиж этих отраслей, переживающих ныне наибольший упадок. Сегодняшнее состояние оплаты труда в этих отраслях оценивается как катастрофическое. По сравнению с началом 90-х годов отрыв этих отраслей по уровню оплаты труда от общего уровня зарплаты по стране увеличился более чем вдвое. Начисленная заработная плата в сельском хозяйстве составила в декабре 1999 г. 46%, в легкой промышленности - 47% по сравнению с народнохозяйственным уровнем. Ее общеотраслевой уровень не достигал даже величины прожиточного минимума трудоспособного населения, а более половины работников этих отраслей имели заработок значительно ниже этого минимума. В целом крайние значения отраслевой заработной платы - в сельском хозяйстве и газовой промышленности - разнятся почти в 12 раз.
Необоснованно занижен уровень оплаты труда в социально значимых отраслях бюджетной сферы и науке. По сравнению с дореформенными годами отрыв по уровню заработной платы отраслей здравоохранения, образования и культуры от народнохозяйственного значительно увеличился; в 1999 г. (за декабрь) он составлял по названным отраслям соответственно 54, 50 и 50%, причем каждый второй работник этих отраслей имел зарплату ниже прожиточного минимума. В то же время в отраслях кредитно-финансовой сферы уровень заработной платы неоправданно завышен. В декабре 1999 г. он в 3,8 раза превышал средний в стране уровень и в 7-8 раз - в образовании, культуре и искусстве.
Общая дифференциация в оплате труда за годы реформ увеличилась с 1:4 в начале 90-х годов до 1:26 в настоящее время [14, с. 40]. Наряду с негативными разрывами в межотраслевых пропорциях оплаты труда значительно возросла также неоправданная дифференциация зарплаты на предприятиях внутри каждой отрасли экономики. Данные Госкомстата России о средней заработной плате 10% наименее и 10% наиболее оплачиваемых работников в сентябре 1997 г. свидетельствуют о высоком внутриотраслевом разрыве в оплате труда работников разных сфер экономики. Особенно велик он в банковской деятельности (28 раз), строительстве (26 раз), сельском хозяйстве (20 раз), в сфере культуры (18 раз), машиностроении, топливной промышленности, связи, науке (16 раз) [4, с. 40-41]. Причем внутри предприятий особенно велик разрыв в оплате рядовых работников и дирекции, который достигает, по оценкам, 100 и более раз. Это - следствие общего правового нигилизма в сфере оплаты труда, поскольку безнаказанно игнорируется Указ Президента РФ, устанавливающий потолок в оплате труда управленческого персонала предприятий - не более чем шестикратное превышение средней зарплаты работника предприятия.
Перекосы в межотраслевой и внутриотраслевой дифференциации оплаты труда непосредственно связаны со стихийным отказом от объективно необходимого и применяемого в развитых странах законодательного регулирования оплаты труда в соответствии с задачами полноценного воспроизводства рабочей силы и стимулирования высокопроизводительного труда. Это не только привело к необоснованным глубоким различиям в уровне жизни работников разных отраслей экономики, но и способствовало нарастанию кризисного спада в производстве. Неуправляемость этой сферы лишает перспектив назревшее решение проблем повышения эффективности производства и возможностей скорейшего выхода из кризиса.
Направления регулирования заработной платы. Серьезные последствия произошедшего резкого обесценения рабочей силы, когда массовый труд средней и
даже высокой квалификации (при весьма высоком общем уровне образования населения) не обеспечивает условий нормальной достойной жизни, а часто и физического выживания средней семьи, не позволяют и дальше откладывать принятие серьезных экономических решений. Причем их настоятельность диктуется необходимостью не только противодействовать расширяющейся бедности и разрушению трудовых мотиваций, но и преодолеть неадекватный параметрам российской экономики уровень оплаты труда, без чего невозможно достичь перелома общей кризисной ситуации. Это означает, что реформа заработной платы не может быть растянута на длительный срок. Назревшая необходимость принятия срочных мер по восстановлению обоснованного уровня оплаты труда предопределяет кардинальный характер действий в экономической политике.
Преодоление кризисного состояния сферы оплаты труда возможно только на основе реального возобновления законодательного регулирования процессов установления гарантированного уровня заработной платы. В настоящее время наиболее актуальными направлениями регулирования оплаты труда являются:
- законодательное установление минимального уровня оплаты труда, соответствующего нижней границе стоимости воспроизводства рабочей силы;
- государственное гарантирование как заключения коллективных соглашений между работниками и работодателями об общественно нормальном уровне и дифференциации заработной платы, так и реального их исполнения;
- формирование механизма индексирования заработков с учетом роста стоимости жизни и условий применения этого механизма.
В ближайшее время общий уровень заработной платы должен быть индексирован как минимум в 2 раза, чтобы преодолеть последствия августовского кризиса 1998 г. и достичь уровня оплаты труда 1997 г. Это возможно прежде всего на основе поэтапного повышения уровня минимальной (200 руб.) заработной платы сначала в 2,5 раза - до половины нынешнего скудного прожиточного минимума, затем в течение 1,0-1,5 лет - до 100%. В дальнейшем минимальная заработная плата должна поддерживаться с помощью государственных решений на уровне нового показателя прожиточного минимума. По предложениям многих специалистов, на начальном этапе интенсивного увеличения минимальной заработной платы и низших разрядных ставок следует предусмотреть, чтобы рост заработной платы в верхних разрядах тарифной сетки был регрессивным [8, с. 85]. В дальнейшем механизм индексации должен служить постоянным инструментом государственного регулирования покупательной способности заработной платы. Необходимо, чтобы обязательное компенсирование в заработке изменения стоимости жизни стало регулярным, как это принято в мировой практике, и гарантировалось государством через систему трипартизма.
В то же время настоятельной потребностью ближайшего развития экономики становится отказ от политики ограничения и переход к практике весомой заработной платы, обеспечивающей полноценное воспроизводство рабочей силы. Высокая оценка стоимости рабочей силы увеличит стимулы к рациональному ее использованию, технической модернизации производства, повысит падающий престиж образования и совершенствования профессиональной квалификации. Удовлетворительный уровень заработка, поддерживая соответствующий платежеспособный спрос на потребительские блага и услуги, который ныне пересек критическую черту, послужит важным средством возрождения производства.
Источники средств для перехода к политике высокой оплаты труда, адекватной качественным характеристикам рабочей силы, специалисты видят в государственной стратегии целенаправленного селективного инвестирования реального секто-
ра, в кредитовании и эмитировании средств в условиях их критического сокращения по независящим от предприятия причинам; в централизованных мерах по изменению структуры издержек производства и перераспределению в добавленной стоимости доли факторов производства с целью преодоления занижения удельного веса оплаты труда и завышения доли прибыли, ликвидации многозвенной посреднической прибыли; в политике сокращения дифференциации в оплате труда и перераспределения рентных доходов, присваиваемых в настоящее время в топливно-энергетическом комплексе.
Нынешний кризис платежеспособного спроса и его влияние на углубление спада общественного производства воспроизводит ситуацию, в которой для мировой экономической практики было характерно действенное применение кейнсианских рецептов. Состояние «производство не увеличивается, когда потребление вяло» требует активного государственного вмешательства. Благодаря инвестиционному финансированию и бюджетным инъекциям государства обеспечивается мультипликативный эффект вложений. Ответное расширение спроса позволяет задействовать дополнительные рабочие места и производственные мощности сначала в отраслях потребительского сектора, а затем и в производстве оборудования. Несомненно, что в нынешних условиях в России требуется определенная протекционистская политика по отношению к приоритетным отраслям отечественного производства.
Необходимо также иметь в виду и опыт неэффективного применения кейнсиан-ских рецептов. Например, во Франции в конце 70-х - начале 80-х годов кейнсиан-ский метод оживления экономики не принес эффекта, так как в условиях интенсивной интернационализации производства в Западной Европе меры по регулированию национальной экономики не всегда достигают ожидаемой цели. Во Франции в эти годы стимулирование спроса привело к расширению потребления импортных товаров, прежде всего автомобилей, т. е. способствовало росту производства на зарубежных предприятиях и увеличило внешнеторговый дефицит.
В России уровень платежеспособного спроса таков, что даже его двукратный прирост будет распространяться в наибольшей мере на неэластичные от роста доходов самые массовые блага первой необходимости, которые при сегодняшнем уровне доходов «недопотребляются», и весомого переключения спроса на импортные товары в ущерб отечественным не произойдет, так как подавляющая часть импортных товаров (многократно подорожавших с августа 1998 г.) значительно дороже отечественных. Тем не менее меры по защите отечественного рынка потребительских товаров, особенно продукции сельского хозяйства и легкой промышленности, должны стать неотъемлемой частью экономической политики.
Ряд серьезных сценариев выхода из кризиса и перехода к траектории экономического подъема, предусматривающих расширение покупательского спроса на основе увеличения денежной массы и инвестирования реального сектора, исходят из того, что повышение объема инвестиций может быть демпфировано уменьшением предпринимательского дохода, а не сокращением оплаты труда [15, с. 22]. При этом специалисты считают недопустимыми, исходя из потребности сохранения сбалансированного потребительского рынка, непосредственную эмиссионную компенсацию и индексацию доходов. Позитивная эмиссия, как это обосновывается в [16, с. 6], должна направляться на пополнение утраченных предприятиями вследствие банковского кризиса оборотных средств, на кредитование реального сектора и, лишь проходя через хозяйственный цикл, превращаться в зарплату.
Важным источником повышения уровня заработной платы может послужить установление обоснованной, более высокой доли оплаты труда в конечном продукте. В России эта доля многократно ниже, чем в западных странах: около 15% по
сравнению с 50-60%, и продолжает снижаться [5, 17]. В 1996 г. по сравнению с 1990 г. удельный вес оплаты труда в общих затратах на производство продукции снизился в промышленности с 13,0 до 11,5 %, в строительстве - с 27 до 23% [18, с. 57]. Согласно предложениям Министра труда РФ С. Калашникова, следует законодательно определить, как это принято во многих странах, долю зарплаты в конечной цене продукции (услуг) в среднем на уровне 30 или 40%, чтобы зафиксировать фонд оплаты труда наемного работника, защитить его права, ограничить сверхприбыли предпринимателей [17].
В зарубежных странах, например в Австрии, политику поддержания определенной доли заработной платы в чистом национальном продукте отстаивают профсоюзы в рамках трехсторонних соглашений [19]. Однако в России вследствие огромного разрыва в дифференциации уровня затрат на рабочую силу между отраслями и предприятиями действенность профсоюзов по согласованию и выдвижению единых требований относительно уровня оплаты труда и единых условий формирования затрат на рабочую силу весьма ограниченна [7, с. 52]. Поэтому требуется законодательное регулирование.
Повышение оплаты труда и ее доли в цене продукции не может не сопровождаться перераспределением долей зарплаты и прибыли. Удельный вес последней в показателях по России неоправданно завышен. Это в значительной мере связано с гипертрофированной системой многочисленных посредников в товаропроводящей сети, монопольно завышающих цену конечной продукции и извлекающих прибыль, зачастую намного превосходящую чистый доход производителей [20, с. 76]. Законодательное регулирование относительной доли торговой наценки, широко используемое в мировой практике, должно применяться и в России как важный инструмент эффективного отсечения искусственно возводимых звеньев посредников.
Меры по значительному увеличению покупательной способности трудовых доходов, о которых шла речь, после длительной политики ограничения их роста приведут к заметному оживлению спроса. В условиях безмерной либерализации цен этим легко могут воспользоваться монополисты в сфере торговли для взвинчивания цен, ориентируясь на привычные стереотипы своего повседневного поведения. Однако объективных оснований для всплеска цен предлагаемые меры не создают. В условиях нынешнего относительного избытка на потребительском рынке товаров и особенно платных услуг, граничащего с затовариванием теми их видами, спрос на которые имеет высокую эластичность от прироста доходов, даже двукратно (как предлагалось выше) увеличившийся платежеспособный спрос не выйдет за пределы доступного сегодня объема предложения и будет стимулировать его возможное расширение.
Поэтому при переходе к регулярному, экономически обоснованному индексированию доходов необходимо в целях нейтрализации деструктивного поведения субъектов товаропроводящей сети расширить обычную для многих зарубежных стран и некоторых регионов РФ практику применения мер государственного контроля за формированием издержек и обоснованностью цен на выделенный круг предметов первой необходимости и важнейших услуг, спрос на которые неэластичен от динамики цен.
Уровень оптовых и розничных торговых наценок должен быть твердо зафиксирован, как это существует в мировой практике, и строго контролироваться. Во всех странах Западной Европы начиная с послевоенного периода и во многих вплоть до 70-х годов осуществлялся контроль за установлением цен на предметы первой необходимости, которые регулировались на основе дотирования производителей и ограничения торговой наценки, и лишь постепенно круг твердых государственных
цен и тарифов сужался. В США, например, и в настоящее время сохраняется регулирование цен на молочную продукцию, причем их уровень устанавливается министерством сельского хозяйства - как для фермеров, так и торговцев молоком [21]. В Австрии много лет действуют устанавливаемые государством твердые цены на фармацевтические изделия, тарифы на электроэнергию и на железнодорожный и городской транспорт. В то же время через институт социального партнерства - Паритетную комиссию по вопросам цен и заработной платы, действующую с 1957 г. под руководством федерального канцлера, осуществляется воздействие на широкий спектр цен (кроме упомянутых выше твердых цен и кроме свободных цен на импортные и модные товары). Намерения о повышении цен фирмы сообщают в подкомитет по ценам Паритетной комиссии и обосновывают их. При этом действует принцип неизменности величины оптовых и розничных торговых наценок [19].
Обсуждаемые объективно необходимые меры по кардинальному повышению уровня заработной платы и переходу к политике ее регулярного, по мере роста инфляции, индексирования явно недостаточны, чтобы заработная плата могла выполнять функцию нормального воспроизводства рабочей силы. В ней фактически не предусмотрено адекватное замещение кумулятивно возросших в последние годы расходов вследствие государственной политики разрушения прежней системы общественных фондов потребления, основанной на бесплатном предоставлении социально значимых услуг. Фактическая утрата бесплатного медицинского обслуживания предопределяет необходимость в ближайшие 2 года кардинальных корректировок уровня заработной платы для восстановления ее жизнеобеспечивающих функций.
Очевидно, что намечаемые изменения в системе оплаты жилья и других услуг отраслей социальной сферы, непосредственно отражающиеся на уровне издержек воспроизводства рабочей силы, должны сопровождаться доплатами, покрывающими растущие расходы.
Как отмечалось, главный метод централизованного воздействия государства на общий уровень оплаты труда, в том числе и в негосударственном секторе, - регулирование минимальной заработной платы. В условиях многократного разрыва между показателями минимальной заработной платы и прожиточного минимума восстановление значимости категории минимальной заработной платы потребует поэтапных мер в течение определенного срока. Многие специалисты предлагают их реализацию в три-четыре этапа в течение 2-3 лет [8, с. 86; 10, с. 53; 22, с. 78; 23, с. 59].
Многократно возросшая минимальная заработная плата как основа нижнего разряда тарифной сетки позволит увязать этот показатель с близкой к реальной оценкой стоимости воспроизводства рабочей силы, а тарифные коэффициенты - с различиями в квалификации рабочих и специалистов, уровне затрат на профессиональную подготовку, степени сложности труда, специфике условий, существующей в данном производстве или территориально-климатической зоне. Это приведет к восстановлению нормальной покупательной способности тарифной части заработной платы, повысит ее долю в трудовом вознаграждении и активизирует ее стимулирующую роль.
На наш взгляд, необходимо законодательно устанавливать не абсолютный уровень минимума зарплаты, а ее процентное отношение к прожиточному минимуму, которое должно приближаться к 100%. Такая форма установления гарантированного нижнего уровня оплаты труда особенно целесообразна для России, где этот уровень в абсолютном выражении неизбежно должен значительно различаться по территориям. Например, в декабре 1999 г. региональный прожиточный минимум различался более
чем в 5 раз: был самым низким в Ульяновской области —621 руб., а наивысшим - в Чукотском автономном округе - 3324 руб. при среднем - 963 руб. [1, с. 343-344].
В проектах законов по трудовым вопросам содержатся предложения об установлении минимального уровня оплаты труда не в среднемесячном исчислении, а в виде часового гарантированного уровня оплаты. Многие специалисты считают такую меру преждевременной, поскольку в условиях кризисной экономики занятость в течение рабочего дня и рабочего месяца не гарантирована и эта мера грозит работнику потерей существующей ныне компенсации за простои не по его вине. Разрывы в почасовой оплате труда между отраслями гораздо больше, чем в среднемесячной. Это - результат существенных различий в балансе отработанного времени. Например, в машиностроении, угольной и легкой промышленности он наименьший. С принятием названой меры значительная часть государственных гарантий работником будет утрачена в пользу работодателя [13, с. 37; 23, № 8].
Активные законодательные меры по регулированию минимальной оплаты труда, применению индексаций при значительном обесценении зарплаты под действием инфляции будут способствовать подлинному становлению системы трипар-тизма. В России при сегодняшней весьма слабой роли профсоюзов в заключении коллективных отраслевых и территориальных соглашений реалистичный закон о минимуме зарплаты должен превратить декларативные гарантии в оплате труда работника в объективно обоснованные. По данным на 1996 г. лишь в немногих отраслевых соглашениях (например, в угольной промышленности для занятых на подземных работах) предусматривались обязательства работодателей выплачивать заработную плату не ниже прожиточного минимума [10, с. 53].
Принципиальным является вопрос об обоснованной величине прожиточного минимума. Публикуемый Госкомстатом России его показатель, равный лишь половине рассчитываемого специалистами минимального потребительского бюджета, далеко не полностью отражает стоимость воспроизводства рабочей силы работника простого труда на нижнем уровне. И дело не только в том, что нуждается в пересмотре скудный набор продовольственной корзины, позволяющий пребывать на грани биологического выживания. Вследствие произошедшего в последнее время резкого сужения сферы бесплатных услуг в здравоохранении и удорожания фармацевтической продукции в составе показателя прожиточного минимума и минимально гарантируемого заработка, безусловно, должен быть отражен эквивалент минимально необходимого уровня расходов на медицинские услуги. Но тем не менее в проводимых сейчас Минтруда РФ расчетах потребительской корзины расходы на платные услуги не предусмотрены вовсе. Исходя из того, прожиточный минимум касается тех категорий населения, которые получают такие услуги по социальным нормативам бесплатно [24, с. 12]. Однако население, располагающее среднедушевыми доходами ниже сегодняшнего прожиточного минимума, -это огромный контингент: 30% общей численности в 1999 г.; причем 44% всех работников, согласно обследованию на февраль 1999 г., получали зарплату ниже этого уровня (расчет по [23, с. 64]). Поэтому безответственно считать, что всему этому населению будет реально предоставлена бесплатная медицинская помощь, которая в массовых масштабах разрушена.
Задача многократного повышения минимальной зарплаты должна рассматриваться не только как затратная мера, требующая значительных бюджетных средств, но и как условие возвращения в бюджет огромных сумм, которые масштабно увеличат социальные фонды государства. Объясняемое нехваткой средств замораживание минимальной зарплаты на нереальном уровне (в 20 раз ниже средней) стимулировало расширение практики скрытых форм оплаты труда. Данные по
предприятиям торговли, например, показывают, что фактический доход продавцов в десятки раз превышает указанный в ведомости минимальный [23, с. 64]. В этих условиях разделение оплаты на легальную, диктуемую законом о минимуме, и фактическую, скрытую во многих видах выплат и льгот, не отражаемых в фонде зарплаты, стало удобным, широко распространившимся способом ухода от налоговых и социальных выплат в соответствующие государственные фонды.
Следствием такой практики стало буквальное оскудение Пенсионного фонда, который сегодня может обеспечивать в среднем лишь уравнительную для всех пенсионеров нищенскую пенсию в размере 70% (1999 г.) прожиточного минимума пенсионера (составляющего в свою очередь 70% среднего для всего населения) [1, с. 187; 190].
Ликвидация неоправданно высокого разрыва между установленной законом минимальной и достигнутой средней заработной платой, который в развитых странах не опускается ниже 40%, позволит многократно сузить сферу применения скрытых форм трудового вознаграждения и восстановить объем поступлений в социальные фонды пропорционально реальному уровню оплаты труда.
Государственное регулирование как способ мобилизации ресурсов для повышения среднего уровня оплаты труда, по мнению специалистов, должно быть направлено на снижение чрезмерной дифференциации оплаты труда между секторами экономики. Природная рента, монопольно реализуемая в заработной плате работников сырьевых отраслей, прежде всего топливно-энергетического комплекса, должна распределяться среди всех членов общества. Специалисты считают, что часть этой ренты должна стать источником повышения заработной платы в бюджетных отраслях [25, с. 132].
В целях упорядочения соотношений оплаты труда между отраслями и предприятиями предлагается с учетом отраслевой специфики и динамики объемов производства применять механизм дифференцированного установления предельных темпов роста оплаты труда (на федеральном или региональном уровне) [20, с. 79]. Это позволит ограничить чрезмерные отраслевые различия в заработной плате и ее необоснованный рост за счет монопольного положения отрасли или предприятия.
Очевидно, что в соответствии с мировой практикой регулирующее законодательное воздействие государства на уровень и динамику заработной платы должно возрасти. На смену политике замораживания зарплаты должно прийти использование методов индексации заработной платы, компенсирующей снижение ее покупательной способности в условиях роста стоимости жизни. В России такая практика игнорируется со ссылкой на опасность ускорения инфляции. Однако главный источник нынешней инфляции - в продолжающемся падении производства. Поэтому направления регулирования заработной платы с целью повышения ее покупательной способности должны быть тесно связаны с реализацией целенаправленных программ подъема реального производства и прежде всего серьезного расширения важнейших отраслей, производящих потребительские блага и услуги, которые в достаточной степени обеспечат возросшие доходы населения.
Литература
1. Социально-экономическое положение России. М.: Госкомстат России, 1999. То же, январь, 2000.
2. Россия в цифрах. 1998. М.: Госкомстат России, 1999.
3. Рынок труда и доходы населения. М. 1999.
4. Статистический бюллетень. 1997. № 9.
5. Калашников С. Социальная политика — не иждивенка, а кредитор. Независимая газета. 1999. 16 апреля.
6. Болотин Б. Социально-экономические показатели Запада и России // Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 8.
7. Белова В. Кризис оплаты труда: причины и пути его преодоления // Человек и труд. 1998. № 12.
8. Яковлев Р. Реформирование заработной платы — процесс длительный // Человек и труд. 1998. № 10, 11.
9. Воган-Уайтхед Д. О реформе заработной платы в России //Проблемы теории и практики управления.
1996. № 2.
10. Жуков А. Пути улучшения управления заработной платой // Проблемы теории и практики управления.
1997. № 3.
11. Никифорова А.А. Минимальная заработная плата в странах с рыночной экономикой // Труд за рубежом. 1997. № 4.
12. Как устанавливается и регулируется минимальная часовая оплата труда в США // Человек и труд. 1997. № 9.
13. Антосенков Е., Кокин Ю. Реформа заработной платы — ожидания и реальность // Экономист. 1997. № 4.
14. Антосенков Е., Петров О. Мониторинг социально-трудовой сферы // Экономист. 1998. № 4.
15. Узяков М.Н. Характер экономического роста в РФ в среднесрочной перспективе //Проблемы прогнозирования. 1999. № 1.
16. Панфилов В. С. Финансовый кризис: требования к реформированию налоговой системы //Проблемы прогнозирования. 1999. № 1.
17. Калашников С. Социальную сферу — на самофинансирование // Экономика и жизнь. 1998. № 15, Интервью. Человек и труд. 1998. № 12.
18. Бреев Б.Д., Костенко Т.Н., Нанавян А.М. Особенности политики занятости в переходный период //Проблемы прогнозирования. 1998. № 5.
19. Паньков В. Механизм социального партнерства //Биржевые ведомости. 1994. № 28.
20. Жуков А. Методы регулирования заработной платы // Человек и труд. 1998. № 6.
21. Островский Ю. Пути преодоления кризиса российской экономики. Независимая газета. 1994. 13 января.
22. Понизов В., Федорова М. Макроэкономический аспект повышения заработной платы // Человек и труд. 1999. № 5.
23. Оплата труда в России — меньше не бывает // Человек и труд. 1999. № 7, 8.
24. Реализуется ли закон о прожиточном минимуме (по материалам парламентских слушаний) // Человек и труд. 1999. № 2.
25. Тимофеев А.В. Дифференциация доходов и уровня заработной платы работников промышленности // Проблемы прогнозирования. 1999. № 4.
