CC BY
195
С.Н. Жаров
Оперативно-разыскная деятельность уголовного сыска
Российской империи
В истории оперативно-разыскной деятельности современная эпоха занимает исключительное место, благодаря принятию 13 марта 1992 г. первого в России Закона «Об оперативно-розыскной деятельности». До этого момента правовая база розыска ограничивалась ведомственными актами, была достаточно неполной и неопределенной. Однако же формы и методы розыска, названные в законе «оперативно-розыскными мероприятиями», не возникли вследствие законотворчества авторов закона, они вырабатывались на протяжении десятков, а иные и сотен лет. За строгими формулировками статей закона прослеживаются многие поколения сыщиков, вырабатывавших и совершенствовавших этот важный вид деятельности, направленной на обеспечение законности и поддержание правопорядка.
И первый, и ныне действующий Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» № 144-ФЗ от 12 августа 1995 г. с последующими изменениями и дополнениями определили оперативно-разыскную деятельность как «вид деятельности, осуществляемой гласно и негласно оперативными подразделениями государственных органов, уполномоченных на то настоящим Федеральным законом (далее - органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность), в пределах их полномочий посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств» (ст. 1). Нормы Закона вводят в правовые рамки целый ряд мероприятий, главным образом секретных, с помощью которых правоохранительные органы выявляют, предупреждают и раскрывают преступления, разыскивают скрывающихся или пропавших людей, добывают различного рода информацию. Проведение этих мероприятий втайне от большинства населения, и тем более от преступников - веление времени, потребность современного периода развития общества, когда права и свободы человека не только учитываются властью, но и признаются высшей ценностью (ст. 2 Конституции РФ). Хронологически этот период начался в нашей стране на рубеже ХУШ-ХГХ веков.
Основным средством добывания информации в предыдущем периоде была пытка. К отмене ее как формы розыска послужили не только воспринятые обществом и монархами представления о правах человека, но и невысокая достоверность полученных под пыткой сведений, поскольку пытаемые, по меткому выражению А.Ф. Кони, вступали как бы в «торг с правосудием, отдавая ему то, чего не отдать нельзя, и извращая то и умалчивая о том, о чем можно умолчать и что можно извратить» [1, с. 158]. В царствование Екатерины II принимается ряд указов, ограничивших применение пытки, обоснование чему мы найдем в Наказе, данном Комиссии для сочинения проекта нового Уложения [2, с. 94-96]. Ни Емельян Пугачев, ни истязательница крестьян помещица Дарья Салтыкова (знаменитая Салтычиха), ни последний атаман Запорожской Сечи Петр Калнишевский пыткам не подвергались [3].
Официально пытка как форма получения информации о преступной деятельности была отменена указом Александра I от 27 сентября 1801 г. Знаменательны заключительные слова указа: «...чтоб наконец самое название пытки, стыд и укоризну человечеству наносящее, изглажено было навсегда из памяти народной» [2, с. 98]. На смену ей пришел сравнительно новый тип розыскных действий -оперативно-разыскная деятельность. Однако «удар искросыпительный, удар зубодробительный, удар-скуловорот» не так просто уступил место секретным способам добывания информации, многим полицейским просто не удавалось перестроиться, да и желания особого не было, поскольку непосредственное начальство и не стремилось к нововведениям. Даже в начале XX века заведующий столом приводов при Московской сыскной полиции И.Е. Бояр, высококвалифицированный специалист-антропометрист, не без сожаления ностальгировал по поводу ненаучных, но действенных, по его мнению, старых методов: «Эка! Выдумали разные циркули и думают всякого мошенника распознать! Дать бы ему раза два в морду или всыпать полсотни горячих - ну и заговорил бы! Тоже -антропология!..» [4, т. 3, с. 69]. Потребовалось почти столетие для становления новых, оперативно-разыскных методов, соединенных с научно обоснованной регистрацией преступников, и создания новых организационных форм, способных реализовать на практике эти методы. Не последнюю роль в столь длительном становлении оперативно-разыскной деятельности сыграл и сравнительно невысокий уровень уголовной преступности в столицах в первой половине XIX века.
Вызванный целым рядом причин, в том числе и притоком безработного, криминализованного населения в столицы после отмены крепостного права, рост преступности выявил потребность в создании специальной, сыскной полиции, специализировавшейся только на уголовном розыске. Успехи столичных сыскных отделений прямо связаны с выдающимися качествами их начальников -
И.Д. Путилина, В.Г. Филиппова, А.Ф. Кошко. В первую очередь, сами они лично применяли лучшее из сыскного опыта отечественных и зарубежных предшественников, изобретали новые формы и методы сыска, обучали своих сотрудников. Изучение опыта оперативно-разыскной деятельности сыскных отделений Российской империи во многом стало возможным благодаря написанным ими статьям и воспоминаниям, поскольку архив 8-го отделения Департамента полиции МВД, координировавшего работу сыскных отделений в империи, был полностью уничтожен уголовниками в 1917 г., отдельные документы сохранились только в местных архивах.
Нормативно-правовая основа уголовного сыска, особенно его оперативно-разыскной деятельности, была в Российской империи невелика. Устав уголовного судопроизводства возлагал производство предварительного следствия на судебных следователей, определив, что полиция производит дознание в случаях: когда ни судебного следователя, ни прокурора или его товарища нет на месте (ст. 252); и когда признаки преступления или проступка сомнительны или когда о происшествии, имеющем такие признаки, полиция известится по слуху (народной молве) или вообще из источника не вполне достоверного (ст. 253). Ст. 254 в достаточно общей формулировке определила методы ведения дознания: «При производстве дознания полиция все нужные ей сведения собирает посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением, не производя ни обысков, ни выемок в домах» [5, с. 145].
Несколько подробнее разыскные действия формулирует § 9 «Временных правил об устройстве полиции в городе и уездах губерний по общему учреждению управляемых», утвержденных 25 декабря 1862 г., ссылаясь в качестве правовой основы на указанные выше статьи Устава уголовного судопроизводства: «Они собирают необходимые сведения негласно, пользуясь близким знанием жителей своего участка и местности, стараясь не возбудить никакого подозрения или недоверия» [6]. Изданная в развитие этого документа «Инструкция околодочным надзирателям» 1867 г. поручила этим чинам внутренний надзор за народонаселением и вменила в обязанности:
1. Ознакомиться ближайшим образом с населением своего околодка не только вообще, но с особенностями населения каждого дома в отдельности.
2. Знать в своем околодке всех хозяев и управляющих домами, дворников, швейцаров, содержателей гостиниц, меблированных квартир и постоялых дворов, их поверенных и конторщиков, равно как извощичьих старост и содержателей артелей рабочих.
3. Иметь строжайший надзор за тем, чтобы в гостиницах, меблированных квартирах, равно вообще в домах никто не останавливался и не проживал без паспортов или без прописи оных в Участковом Управлении. Для сего сколь можно чаще обходить дома и поверять население оных по домовым книгам...
6. Собирать негласным образом самые подробные сведения об образе жизни и поведении проживающих в околодке лиц, состоящих под надзором Полиции.
8. Оказывать полное содействие чиновникам Сыскной Полиции, которой околодочные надзиратели должны служить местными и самыми надежными пособниками при производстве розысков лиц, подозреваемых в совершении преступлений, открытии краденых вещей, задержании разыскиваемых по приказу лиц и т.п. [7, с. 64-65].
Практически теми же выражениями, хотя и конкретнее, формулирует требования к полицейскому дознанию Инструкция чинам полиции по обнаружению и исследованию преступлений от 1 января 1910 г. Повторив дословно текст почти полувековой давности о методах дознания - розысках, словесных расспросах и негласном наблюдении, § 21 этой инструкции впервые уточнил, что «при собирании сведений отнюдь не должно разглашать повод и цель его и собранные сведения не должны сообщаться кому-либо, кроме должностных лиц, участвующих в исследовании преступления. Будучи исключительно личным расследованием, дознание не требует подписи допрошенных лиц, а представляет собою, за единоличной подписью лица, производившего дознание, изложение предпринятых им действий и добытых сведений» [8, с. 166].
Наконец, руководство МВД осознало необходимость в целях совершенствования борьбы с преступностью осуществлять постоянный надзор за криминализованной частью населения, и в Инструкции чинам сыскных отделений от 9 августа 1910 г. была сформулирована цель деятельности сыскной полиции: «негласное расследование и производство дознаний в видах предупреждения, устранения, разоблачения и преследования преступных деяний общеуголовного характера» (§ 1), для чего требовалось установить «систематический надзор за преступными и порочными элементами путем негласной агентуры и наружного наблюдения» (§ 2) [8, с. 169]. В § 58 Инструкции указывалось, что непосредственной задачей деятельности сыскной полиции при расследовании преступления является «собирание сведений исключительно негласным наблюдением, расспросами, справками, без допросов в официальном тоне, и дописыванием необходимых сведений не на виду у посторонних» [9]. Всемерно ограничивая компетенцию сыскной полиции исключительно негласным розыском, Министерство внутренних дел руководствовалось прежде всего соображениями о том, что «сыскная
полиция поставлена в такие условия деятельности, что чем меньше она будет выступать официально, тем лучше для дела» [10, с. 884].
Таким образом, руководители уголовного сыска могли проявлять инициативу в изобретении и совершенствовании методов розыска, чего законодательно лишены современные разыскные органы -ст. 6 Закона об ОРД, перечислив 14 видов оперативно-разыскных мероприятий, категорически запрещает проводить какие-либо другие, не предусмотренные федеральным законом.
Мемуары руководителей сыска позволяют изучить проведение различных оперативно-разыскных мероприятий при расследовании уголовных преступлений.
Опрос
Опрос, или, как считают необходимым уточнить некоторые авторы [11, с. 14], оперативный опрос лиц, в той или иной степени причастных к преступлению или обладавших ценной информацией, служащими сыскной полиции и агентурой. При этом опрашиваемые часто не только не знали о принадлежности собеседника к правоохранительным органа, но и не подозревали, что выдают ценную в разыскном отношении информацию. Но даже если опрос и не давал информации о совершенных преступлениях, данные его могли пригодиться впоследствии. А.Ф. Кошко вспоминал: «Многолетний служебный опыт заставил меня выработать в себе привычку терпеливо выслушивать каждого, желающего беседовать лично с начальником сыскной полиции. Хотя эти беседы и отнимали у меня немало времени, хотя часто меня беспокоили по пустякам, но я не только выслушивал каждого, но и конспективно заносил на бумагу все, что казалось мне стоящим малейшего внимания» [4, т. 1, с. 38].
Наведение справок
Наведение справок (среди источников справок упоминаются справки о судимости Министерства юстиции, штрафные списки сыскной полиции, запросы сыскных отделений по России, полицейских участков о личности подозреваемого, о кличках и т.п.). Особенно эффективным оказывалось наведение справок об одном предмете в двух и более источниках. А.Ф. Кошко при расследовании кражи у графа Меллина запросил список работников у графского управляющего, а другой получил из мызной полиции, и разночтения сразу позволили выявить одного из преступников и навели подозрения на самого управляющего [4, т. 1, с. 140-142].
Сбор образцов для сравнительного исследования и исследование предметов и документов В деле брачных аферистов их отпечатки пальцев были получены агентом-женщиной негласно с помощью посуды [4, т. 2, с. 187]. А при расследовании убийства в Ипатьевском переулке следы человеческой крови в складках обуви подозреваемого стали одним из главных доказательств его виновности. Другим доказательством явились результаты сравнения почерков торговых книг и записки, найденной на месте преступления [4, т. 1, с. 101].
Наблюдение
Наружное и скрытое наблюдение : а) за подозреваемыми; б) за возможными местами сбыта похищенных вещей (банки, ломбарды, ссудные кассы, рынки, меняльные лавки, ювелиры, скупщики драгоценностей) или наиболее вероятного появления преступников (трактиры, клубы, рестораны, притоны, вокзалы). Наружное наблюдение, как правило, осуществлялось, и тем более возглавлялось, самими чинами сыскной полиции, ведущими розыск, что не могло не сказываться на качестве наблюдения. В отличие от наблюдательных агентов (филеров) охранки, задачей которых было исключительно наружное наблюдение, сыскные агенты были кровно заинтересованы в результатах розыска в целом. Да и уголовные преступники в основной своей массе были куда менее изощрены в конспирации, чем профессиональные революционеры. Наружное наблюдение осуществлялось с использованием гримирования и переодевания, с проникновением в жилое помещение, с применением автомобилей и велосипедов. Агенты при этом оказывались в самых сложных ситуациях. В деле о хищении бриллианта с иконы Божьей Матери в Рижском кафедральном соборе агент пролежал под кроватью подозреваемого 8 часов, закутавшись в тряпье весьма сомнительной свежести [4, т. 1, с. 37].
Иначе обстояло дело со скрытым наблюдением при помощи секретных агентов. В отличие от политического розыска, где секретным сотрудником считался только член какой-либо противоправительственной организации, в уголовном сыске к секретным агентам относили всех лиц, не состоявших в штате полиции и негласно снабжавших ее чинов информацией. Это были «извозчики, дворники, горничные, приказчики, чиновники, телефонистки, актеры, журналисты и кокотки и др.» [4, т. 2, с. 154]. Секретная агентура использовалась не только для получения сведений о преступном мире, но и для контроля за деятельностью подчиненных. А.Ф. Кошко вспоминал, что его личный штат составляли 20 особо ценных, тщательно законспирированных агентов, среди которых были «старшая барышня с телефонной станции... небезызвестный исполнитель цыганских романсов, вечно вращавшийся в театральном мире, было и два метрдотеля из ресторанов, наблюдавших за кутящей публикой, и агент из бюро похоронных процессий, и служащие из Казенной Палаты, Главного Почтамта» [4, т. 2, с. 154-155]. В своих мемуарах выдающийся сыщик почти не упоминает об агентуре из преступной среды, но по многочисленным обмолвкам можно сделать вывод, что основная масса
информации о готовящихся или совершенных преступлениях поступала от самих же преступников, либо состоявших на жалованье в сыскном отделении, либо преследовавших свои цели с помощью полиции: «Часто воры, не поделившие добычи, присылали кляузные письма, жалуясь друг на друга; бывало, что какой-нибудь скупщик краденого, обуреваемый завистью к "коллеге", перекупившему у него под носом выгодную партию "товара", являлся в полицию и со смаком выдавал конкурентов. А то случалось, что люди, желающие заработать пятерку, десятку, а то и четвертную (сообразно ценности сведений), приходили ко мне и предлагали сообщить данные по интересующему меня делу» [4, т. 2, с. 156].
Большое значение секретной агентуре придавал и начальник Санкт-Петербургского сыскного отделения Г.В.Филиппов: «при правильной... постановке секретной агентуры, она оказывает громадные услуги в сыскном деле. Секретная агентура сильно развита в русской полиции и наша полиция почти не может обойтись без секретных сотрудников» [12, с. 980-982].
Отождествление личности
Если наведение справок предполагало обращение в иные органы, где имелись сведения о личности, роде занятий, родственных связях различных лиц, прочая информация, то отождествление личности осуществлялось исключительно силами сыскной полиции, для чего во всех сыскных отделениях существовали регистрационные подразделения, вооруженные самыми современными для своего времени средствами регистрации. В Российской полиции был принят на вооружение метод тройной регистрации: антропометрия, дактилоскопия и фотографирование, а также собиралась коллекция почерков. При этом преимущества дактилоскопического отождествления были настолько явными, что Варшавский обер-полицмейстер в 1912 г. предложил сыскные отделения, освоившие дактилоскопическую регистрацию, «освободить от обязанности вести регистрацию и по антропометрической системе», а также упразднить коллекции почерков. Департамент полиции не смог сразу расстаться с милой его сердцу антропометрией и указал наряду с дактилоскопией и фотографией указывать в регистрационных карточках хотя бы основные размеры тела. То же и с коллекцией почерков: рекомендовано было сохранять «автографы выдающихся профессиональных преступников» [13, с. 49].
В провинции дело обстояло иначе: в начале века в большинстве губернских городов регистрации вообще не было. В Уфе, например, паспортный стол был создан только в 1904 г. по инициативе полицмейстера Г.Г. Бухартовского за счет средств города [14, л. 1-8]. Преимущества паспортной регистрации были столь очевидны, что руководство ближайших губернских городов - Самары, Екатеринбурга и Перми - обратилось в Уфу с просьбой поделиться опытом создания паспортного стола [14, л. 9-11].
Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств
При обследовании места преступления, иных помещений, местности и др. сыскные чины обязаны были проявлять величайшую скрупулезность. Выдающийся криминалист Г. Гросс писал: «.в уголовном деле все без исключения может оказаться ценным в смысле улики, и нет ничего настолько незначительного и ничтожного, что не могло бы впоследствии приобрести огромное, даже решающее значение» [15, с. 161]. При расследовании кражи у графа Меллина уездный исправник вообще пренебрег осмотром местности. Произведенный же прибывшим для расследования А.Ф. Кошко осмотр сразу же позволил определить путь, которым вывозились украденные ценности, была найдена тара от них и обнаружена мельница, которая, как позже выяснилось, была промежуточным местом хранения украденного.
Контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений
Чины сыскной полиции в необходимых случаях прибегали и к перлюстрации почтовых отправлений. Системы в применении этого метода не было, постоянной перлюстрацией занималась политическая полиция в «Черных кабинетах» крупнейших почтамтов, да и помимо них «перлюстрацией занимались в губернских жандармских управлениях по всей России, в некоторых полицейских управлениях, почтовых учреждениях, и т.д., даже на отдельных жандармских пунктах» [16, с. 188]. В целях уголовного сыска за разрешением перлюстрировать чью-либо корреспонденцию, при наличии серьезных подозрений, следовало обращаться к губернатору. Но даже при его отказе сыскные агенты достаточно легко договаривались со знакомыми почтовыми служащими [4, т. 2, с. 34].
Прослушивание телефонных переговоров
Осуществлялось через секретных агентов на телефонных станциях, а также прямо из кабинета начальника сыскного отделения с помощью отводных трубок. Магнитных носителей еще не существовало, и сыскные чины вынуждены были прибегать к стенографированию непосредственно при прослушивании [4, т. 1, с. 133-134].
Оперативное внедрение
Настоящим мастером оперативного внедрения в преступную среду был первый начальник сыскного отделения Санкт-Петербурга И.Д. Путилин. Великолепно владея искусством гримировки и
перевоплощения, он применял внедрение как лично, так и своих агентов не только с целью получения информации, но и для провокации преступников на проявление их антиобщественной деятельности, причем агенты внедрялись не только под видом сообщников или пособников, но даже в виде жертв преступления [17, с. 27-30].
Однако подлинным триумфом оперативного внедрения в дореволюционном уголовном сыске по праву следует считать расследование краж на Московском железнодорожном узле. «Кошко решил начать с Николаевской железной дороги, соединявшей Москву со столицей империи: "Ряд моих гласных агентов был принят на дорогу и начал подвизаться на разных мелких должностях по службам движения, пути, сборов и т.д.". Кроме того, Кошко пристроил на службу 10 тайных агентов, о которых знал лишь он сам. Тайные агенты следили за гласными. К концу третьего месяца операции были изобличены, арестованы и преданы суду 50 человек из состава мелких служащих» [18, с. 139].
Контролируемая поставка
Для получения доказательств совершенного преступления в виде контрольной поставки применялись, на первый взгляд, рядовые вещи, но этим вещам искусно придавались индивидуальные приметы: вещи и драгоценности описывались, либо на них ставились в укромных местах метки для последующего опознания. Наиболее простым способом была перепись номеров банкнот, и таким образом удавалось изобличить получившего их подозреваемого, как это произошло, например, при расследовании дела о шантаже [4, т. 3, с. 127].
Оперативный эксперимент
Для чинов сыскной полиции конца XIX - начала XX веков достаточно сложное оперативно-разыскное мероприятие, включавшее в себя в качестве элементов ряд более простых действий, но для целей розыска наиболее результативное, поскольку позволяло проявить преступную сущность и доставить признаваемые судом доказательства как уже заподозренных лиц, так и еще неизвестных розыску. Наиболее часто применяемая в политическом розыске, эта форма получила у революционеров название провокации. Проведенный при расследовании дела об изнасиловании и убийстве 14-летней девочки в Пензе, оперативный эксперимент позволил подтвердить причастность к преступлению заподозренной ранее хозяйки мастерской, где работала жертва, и выявил непосредственных исполнителей преступления [4, т. 2, с. 66-89].
Возможно, современный оперативник, прочитавший эти строки, сочтет приведенные примеры мелкими и наивными, учитывая современный размах преступности и сложность расследований, высокую разработанность и материальное обеспечение оперативно-разыскных мероприятий, в которых ему приходилось принимать участие. Но не будем забывать, что нынешние правовые и материальные средства и методы противодействия преступности в описываемый период только выковывались, изобретались, проходили проверку на пригодность практикой уголовного сыска. Некоторые из них со временем были отброшены как незаконные, ущемлявшие права и свободы граждан, либо из-за своей неэффективности. Но практически весь арсенал средств и методов, которым сегодня вооружены правоохранительные органы, выковывался и проходил закалку, принимался на вооружение именно благодаря подлинным энтузиастам, творцам уголовного сыска, заслужившим своим трудом на ниве борьбы с преступностью нашу непреходящую признательность.
Литература
1. Кони А.Ф. Судебные речи (1868-1888). СПб., 1890.
2. Линовский В.А. Опыт исторических розысканий о следственном уголовном процессе в России. М.: ЛексЭст, 2001.
3. Пытки «Тайной канцелярии» - http://mur-ders.kulichki.ru/T_Kanc_2.html
4. Кошко А.Ф. Очерки уголовного мира царской России. М.: Захаров, 2001. Т. 3.
5. Российское законодательство X-XX веков. Судебная реформа. М.: Юрид. лит., 1991. Т. 8.
6. http://www.mvdinform.ru/index.php?docid=364
7. Елинский В.И. История уголовного сыска в России (X - начало XX в.). Учеб. пособие. М.: ИНФРА-М, 2004.
8. Развитие организационно-правовых основ управления полицией России в XVIII - начале XX в.: Учебное пособие / Под ред. проф. Р.С. Мулукаева. М.: Академия управления МВД, 2002.
9. Инструкция чинам сыскных отделений. СПб., 1910.
10. Инструкция чинам сыскных отделений // Вестник полиции. 1914. № 49.
11. Атмажитов В.М., Бобров В.Г. О законодательном регулировании оперативно-разыскной деятельности: Научный доклад. М.: Изд. Шумилова И.И., 2003.
12. Г.Ф.В. Сыскные отделения // Вестник полиции. 1909. № 45.
13. Справка о положении уголовного сыска в империи и мерах его развития. СПб.: Тип. МВД, 1913.
14. ЦГИА РБ. Ф. И-340. Оп. 1. Д. 1.
15. Гросс Г. Руководство для судебных следователей как система криминалистики. Новое изд., перепеч. с изд. 1908 г. М.: ЛексЭст, 2002.
16. Джунковский В.Ф. Воспоминания: В 2-х т. / Под общ. ред. А.Л. Паниной. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1997. Т. 2.
17. Добрый Р. Гений русского сыска И.Д. Путилин. Серия 1. Кн.1. Житомир, 1992.
18. Руднев П.И. Начальник Московской сыскной полиции А.Ф. Кошко // Вопросы истории. 1999. № 4-5.
