CC BY
53
УДК 343.773 DOI 10.24411/2073-0454-2020-10074
ББК 67 © Н.Ю. Дроздова, 2020
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
ОХРАНА ОБОРОТА ДРЕВЕСИНЫ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ СРЕДНЕВЕКОВОЙ РУСИ
Надежда Юрьевна Дроздова, адъюнкт ФПНПиНК
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117997, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail:ny.drozdova@mail.m
Научный руководитель: профессор кафедры уголовного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор Р.Б. Осокин
Аннотация. Рассматриваются особенности возникновения правовых норм, касающихся оборота древесины в средневековой Руси; анализируются основные нормативные правовые акты; делаются выводы о состоянии правоотношений и законодательства в лесной сфере того времени.
Ключевые слова: Русская Правда, Соборное Уложение, оборот древесины, рубка леса, кража древесины, штраф.
PROTECTION OF THE TRAFFICKING OF WOODS IN THE LEGISLATION OF MEDIEVAL RUSSIA
Nadezhda Yu. Drozdova, Adjunct of FPNPaNK
Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after VYa. Kikot (117997, Moscow, Academika Volgin str., 12) E-mail: ny.drozdova@mail.ru
Scientific leader: Professor of the Department of Criminal Law of Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Doctor of Legal Sciences, Professor R.B. Osokin
Abstract. The article is devoted to the peculiarities of the emergence of legal norms relating to the trafficking of woods in medieval Russia, analyzes the main normative legal acts, as well as conclusions about the state of legal relations and legislation in the forest sector of the time.
Keywords: Russkaya Pravda, Sobornoye Ulozheniye, the trafficking of woods, forest cutting, timber theft, the penalty.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Дроздова Н.Ю. Охрана оборота древесины в законодательстве средневековой Руси. Вестник Московского университета МВД России. 2020(2):75-80.
Развитие уголовного права происходит параллельно с развитием общественных и государственных институтов и принятием основных нормативных правовых актов. В нашей работе мы остановимся на первом этапе развития российского уголовного законодательства и проведем анализ основных кодифицированных нормативных правовых актов, регулирующих оборот древесины: Рус-
ской Правды и Соборного Уложения 1649 г.
При изучении средневекового законодательства также были проанализированы договоры Руси с Византией 907, 911, 944 годов, Новгородская и Псковская судные грамоты, Двинская уставная грамота 1397 г., Судебники 1497 и 1550 годов, однако интересующие нас нормы в них отсутствовали.
К одним из первых писаных актов Древней
Руси относится Русская Правда. Она была создана в виде трех основных частей: Краткой, Пространной и Сокращенной редакции [3, с. 396-397], каждая из которых имела свои копии (списки).
Упоминания о запретах на рубку деревьев и кражу древесины мы находим в Троицком I списке (Пространной Правды). Ст. 73 раздела второго, называющегося «Устав Владимира Всеволодовича» говорит: «если кто-то срубит дуб с отметкой собственности или межи, то наказанием за это будет штраф в размере 12 гривен в пользу князя» (авторская трактовка) [4, с. 27].
В подавляющем большинстве случаев в Русской Правде идет речь об индивидуальной собственности [5, с. 157]. Объекты права собственности зачастую специфичны: холопы, кони и скот, одежда, оружие, торговые товары, сельскохозяйственный инвентарь и многое другое. По общему правилу защиты собственности ее необходимо вернуть законному владельцу и заплатить ему штраф в качестве компенсации за убытки.
Примечателен большой размер штрафа, указанный в рассматриваемой статье (12 гривен), что позволяет сделать вывод о том, что дерево находилось на княжеской земле, ему и именно ему (князю) полагается уплатить штраф.
Разберемся с терминологией. Под межевой отметкой понимается нанесенная на дерево разметка, свидетельствовавшая о границе земельных участков, т.е. о принадлежности земли кому-либо.
Мы считаем, что по смыслу исследуемой статьи, запрещается срубать любое дерево, термин «дуб» нельзя трактовать буквально, как конкретную породу деревьев. Это понятие исходит от значения слова «дубрава» — чернолесье, лиственный лес [2, с. 274; 9, с. 17].
Таким образом, ст. 73 разд. 2 Пространной Правды регулирует не охрану деревьев, а направлена на защиту права собственности на землю, на которой они находятся, о чем свидетельствуют слова «с отметкой собственности и межи» и непосредственным образом охраняет неприкосновенность границ земельных участков феодалов.
Статьей 75 разд. 2 Пространной Правды непосредственным образом устанавливается охрана деревьев от незаконной рубки: «О борти. Если кто-либо срубит борть, то за это полагается 3 гривны штрафа, а за само дерево пол гривны штрафа» (авторская трактовка) [4].
В те времена бортничество, наряду с охотой, было одним из основных способов лесопользования [например, 9]. В большой советской энциклопедии дается следующее значение термина «бортни-
чество» (отборть — дупло дерева) — это бортевое пчеловодство. Первоначальное добывание меда диких пчел из естественных дупел, затем разведение пчел в выдолбленных дуплах. Одна из важных отраслей хозяйства в Древней Руси [7, с. 161]. Бортные деревья были своего рода «капиталом» для собственника и приносили ему хороший доход. Поэтому Русская Правда особо охраняет этот промысел (статьи 71, 72, 75 Пространной Правды). Отсюда и гораздо меньший штраф за рубку дерева (пол гривны), нежели за порчу борти (3 гривны).
В статье 75 прямо не указано кому принадлежит борть и дерево, однако, размер штрафа (в четыре раза меньший, чем в статье 73) позволяет сделать вывод, что собственником бортного дерева могла быть община.
Таким образом, в рассматриваемой статье достаточно специфичный объект охраны — это не лес, как таковой, а промысел по добыче меда.
Статья 82 разд. 2 Пространной Правды закрепляет ответственность за хищение древесины: «за кражу сена или дров полагается штраф в 9 кун, а за каждый украденный воз — штраф по 2 ногаты в пользу его владельца» (авторская трактовка) [4, с. 28].
В нормативном акте впервые устанавливается ответственность за кражу ранее добытой древесины, и размер наказания в указанной статье существенно ниже, чем в предыдущих примерах, что позволяет сделать вывод о личной собственности предмета, принадлежащего крестьянину или общине.
В указанных статьях (73, 75, 82) Пространной Правды используются разные денежные единицы, приведем их к общему значению.
По мнению Н.П. Бауера, гривна Правды содержала в себе 46,79 г чистого серебра, 1 куна была равна 1/50 от гривны, 1 ногата равна 1/20 от гривны [4, с. 32]. Так, можно высчитать штрафы в серебре: за рубку дуба (ст. 73) полагалось 561,48 граммов серебра; за порчу борти (ст. 75) полагалось 140,37 граммов серебра, а за рубку бортевого дерева 23,395 граммов серебра; за кражу дров (ст. 82) полагалось 1,86 граммов серебра, а за украденный воз 4,679 граммов серебра (Табл. 1).
Такой большой разброс в наказаниях мы видим по двум причинам: во-первых, от различия собственника, которому причиняется ущерб (от князя в ст. 73, общины в ст. 75, до личной собственности крестьянина в ст. 82), во-вторых, от общественных отношений, которым был причинен вред (от неприкосновенности границ земельных участков феодалов в ст. 73, причинения вреда субъекту промысла в ст. 75, до нарушения отношений частной собственности в ст. 82).
Таблица 1
Сравнение денежных единиц, указанных в тексте Пространной Правды
Статья Размер штрафа в денежных единицах, указанных в тексте статей Пересчет штрафа в серебро, в граммах серебра
Ст. 73 12 гривен 561,48
Ст. 75 пол гривны 23,395
Ст. 82 9 кун 1,86
Проведя анализ норм Русской Правды можно сделать следующие выводы.
Процесс формирования правил оборота древесины имеет многовековые славянские правовые традиции [9, с. 16]. В период IX-XV в. сохранялся обычай массового нерегламентированного пользования лесами [9, с. 15; 10, с. 2; 8, с. 17], лесные богатства эксплуатировались недостаточным образом, отсутствовала юридическая регламентация права пользования, ее место занимали фактические отношения людей [9, с. 18] и нормы обычного права, особой охране подлежал не лес как таковой, а связанные с его природопользованием ремесла (бортничество, охота), и неприкосновенность границ земельных участков феодалов.
Нормы Русской Правды, в основу которых были положены правовые обычаи, на протяжении многих веков влияли на развитие российского законодательства. Возникновение права собственности на Руси, основанное не на обычаях, а на писаных законах, относится к XV в. и связано с усилением общегосударственных интересов оборота древесины [9, с. 16, 18].
Леса стали рассматриваться, как самостоятельный объект права собственности, и являлись феодально-государственной собственностью. Они делились по принадлежности на: вотчинные, общие, въезжие, поверстные, засечные и заповедные. В Соборном Уложении царя Алексея Михайловича 1649 г. [3, с. 397] (далее — Уложение) 67 из 958 пунктов упоминало «лес» [1, с. 44].
Пункт 23 гл. VII Уложения «О службе ратников Московского государства» гласил: «Если для станового строительства понадобятся дрова или лес, то государственным людям разрешается ездить за ним в поместные и вотчинные леса, без платы помещикам или вотчинникам. Запрещается добывать лес из засечных и иных заповедных лесов, и запрещается добыча леса государственными людьми на
продажу, а не для своих нужд» (авторская трактовка) [6, с. 26].
Данной нормой устанавливается запрет на добычу леса из особо охраняемых территорий заповедных и «засеченных» лесов, под которыми понимались заповедные леса военного назначения [1, с.
19].
Единственным легальным способом использования добытой древесины являлось использование для личных нужд, при этом запрещалось перепродавать добытый лес. Тем самым, появились первые ограничения в обороте древесины.
Самое большое количество норм, касающихся уничтожения или повреждения деревьев содержит гл. Х Уложения «О суде» (7 пунктов).
Пункт 218 гл. Х Уложения: «За порчу бортного дерева на чужой земле путем рубки дерева с корня или поджога или намеренного причинения какого-либо вреда, если это будет заявлено челобитчиком и будут установлены достоверные доказательства этого события, следует наказание в 3 рубля — если дерево было с пчелами (ульем) или 1,5 рубля без пчел, а если в дереве была сделана борть, но в ней не было пчел, то двадцать пять алтын, а за каждый испорченный кряж — штраф в двенадцать алтын по три деньги» (авторская трактовка) [6, с. 56].
В рассматриваемом пункте мы видим дифференциацию наказания за несколько деяний: во-первых, за повреждение бортного дерева с пчелиным ульем (при наличии в нем пчел) или без него или с ульем без пчел; во-вторых, за повреждение «кряжей» дерева, под которыми понимались толстые короткие отрезки основания ствола дерева [7, с. 662]. В п. 218 гл. X Уложения перечисляются и способы повреждения дерева: путем рубки с корня, поджога, либо причинения любого иного вреда.
Традиция особой охраны промысла по добыче меда продолжается и в Соборном Уложении, где в п. 219 гл. X говорится: «...Если кто-то умышленно
срубит дупляное дерево с пчелами в чужом лесу и заберет из него мед, то должен заплатить штраф 6 руб. в пользу истца» (авторская трактовка) [6, с. 56]. В данном случае уничтожение дерева является лишь способом незаконной добычи меда.
Пунктом 220 гл. Х Уложения устанавливается ответственность за рубку деревьев отдельными субъектами: «Если помещик или вотчинник срубит лес в чужом угодии, это будет заявлено челобитчиками и установлено судом, то он должен возместить истцу причиненный ущерб по указанной цене» (авторская трактовка) [6]. Появление «специальных субъектов» (помещик или вотчинник) в п. 220 гл. Х Уложения не случайно, это указывает на особую важность охраны феодальной собственности.
Уложение не раскрывает понятие «указанной цены», мы полагаем, что по смыслу этого и последующих пунктов под ней имеется в виду сумма ущерба, причиненная незаконной рубкой леса.
Пункт 221 гл. Х Уложения говорит о краже яблок с яблоней и «.. .если кто-то украдет или срубит какое-либо дерево из чужого сада, и это будет установлено судом, то он должен будет уплатить штраф за каждое дерево 3 рубля» (авторская трактовка) [6]. Так, впервые устанавливается ответственность за рубку культивируемых насаждений, как непосредственного объекта права частной собственности.
Пунктом 223 гл. Х Уложения предусматривается ответственность за неосторожное обращение с огнем в лесу, от которого может возникнуть пожар: «...Если кто-то подожжет лес...и таким пожаром будет причинен вред бортному дереву и пчелам., это будет заявлено челобитчиками и установлено судом., то на них будет наложен штраф в виде пени, указанный государем, а истцу будет возмещен ущерб. Если же эти действия будут совершены без хитрости, то ущерб истцу не нужно уплачивать» (авторская трактовка) [6]. В п. 223 гл. Х Уложения предусмотрены две формы вины: умышленный поджог или неосторожность («без хитрости»), лишь в первом случае истцу требуется возместить причиненный ущерб, но исполнение наказания (уплата штрафа) никакне связывается с умыслом виновного. Определение суммы штрафа государем, на наш взгляд основывается на большой общественной опасности совершаемого деяния.
В п. 239 гл. Х Уложения содержится ряд запретов на лесопользование, при этом не закрепляется ответственность за его нарушение: «.Если кто-
то будет расчищать от леса старые сенные покосы по своим межам, то за межами, на чужой земле, на сенных покосах лес вырубать нельзя. / Если в том лесу его бортное дерево упадет с пчелами или без них, и он захочет из того дерева улей с пчелами или без них вырубить и вывезти из леса насильно, а верхушки и корни деревьев оставит в чужом лесу, а ни бревен ни дров не вывезет из того леса, то не должен входить в тот лес или называть его своим. / ...» (авторская трактовка) [6, с. 58-59].
Пункт 240 гл. Х Уложения схож с предыдущим, но в отличие от п. 239, устанавливает ответственность за порчу деревьев: «Если собственники леса захотят расчистить его, то они не должны причинить ущерба бортному дереву. А если кто-либо, расчищая лес, причинит вред чужому бортному дереву: порубит или обожжет огнем, или подкопает сохою у себя на пашне, это будет заявлено челобитчиками и установлено судом, то за бортное дерево нужно возместить ущерб истцу по указанной цене» (авторская трактовка) [6, с. 59].
Пункты 239 и 240 гл. Х Уложения устанавливают правила «ухода» за «сенными покосами» и лесами, говоря об их расчистке. Возможно, отсутствие в п. 239 ответственности за рубку деревьев на территории земель с «сенными покосами» связано с тем, что эти земли должны использоваться по своему целевому назначению (для выращивания травы), а произрастание древесины (леса) на них незаконно.
Четыре из семи пунктов гл. Х Уложения (п.п.
218, 220, 223, 240) являются нормами частного обвинения и требуют заявления «челобитчика», т.е. истца. При этом пункты 220, 223 и 240 требуют установления факта нарушения судом, а в п. 218 указывается лишь на необходимость установления «достоверных доказательств этого события».
Таким образом, Соборное Уложение 1649 г. было актом «переходного периода» государственной политики в области охраны оборота древесины, так же как и Русская Правда, основывалось на правовых обычаях русского народа. В нем продолжилась традиция особой охраны ремесленных промыслов, а именно бортничества (пункты 218,
219, 239, 240 гл. Х Уложения), что хорошо прослеживается на примере п. 218, где штраф за повреждение дерева — 1,5 рубля, а дерева «с пчелами (ульем)» — 3 рубля.
В то же время Уложение отражало усиление внимания государства к обороту древесины: были установлены законные способы лесопользования (для собственных нужд «государственных людей»,
расчистка от леса своих земель); появилась отдельная категория особо охраняемых лесов — заповедные (п. 23 гл. VII Уложения); объектом права собственности были признаны выращиваемые человеком деревья (п. 221 гл. X Уложения); было обращено внимание на особую общественную опасность неосторожного обращения с огнем в лесу (п. 223 гл. X Уложения).
Рассмотрев основные правовые памятники средневековой Руси, мы можем сделать следующие выводы. На начальном этапе развития лесных правоотношений они были достаточно примитивными. Охранялось не лесопользование в широком смысле, а специфические для того времени ремесла (бортничество) или же лес рассматривался в качестве земельного участка (при спорах о межевании или при защите государственных границ). Вырубки лесов (для собственных нужд) в те времена носили стихийный характер и не требовали отдельного регулирования. Таким образом, приоритетными были не экологические или экономические интересы общества, а в большинстве своем, частноправовые взаимоотношения субъектов.
В дальнейшем, с развитием общественных отношений, на законодательном уровне закрепляются различные категории лесов. В гражданско-правовом обороте появляется новый объект права собственности — «культивируемые насаждения» (п. 221 гл. X Соборного Уложения). Дифференциация наказания связана с социальным положением потерпевшего (частное лицо, община или князь) и характерна для того времени. Появляется идея бережного лесопользования, отразившаяся в установлении ответственности за неосторожное обращение с огнем или расчистку леса.
Многие положения Соборного Уложения легли в основу дальнейшего развития законодательства о лесопользовании, и нашли свое отражение в современном российском праве.
Литература
1. Быковский В.К. Использование лесов в Российской Федерации: правовое регулирование. М.: Волтерс Клувер, 2009. 220 с.
2. Даль В.И. Толковый словарь русского языка: Соврменное написание. М.: ООО «Изд-во АСТ»: ООО «Изд-во Астрель», 2002. 984 с.
3. Осокин Р.Б. Генезис норм об уголовной ответственности за жестокое обращение с животными в досоветский период // Вест-
ник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2011. № 12-1 (104). С. 396-399.
4. Правда Русская [Текст]: Учеб. Пособие: Утв. ВКВШ при СНК СССР в качестве учеб. пособия для историч. фак-тов, ун-тов и пед. ин-тов / Отв. ред. акад. Б.Д. Греков; Акад. наук СССР. Ин-т истории. В 3 ч. Ч. 2. Москва; Ленинград: Изд-во Акад. наук СССР, 1940. 112 с.
5. Рогов В.А. История государства и права России IX — начала XX вв.: Учебник. М.: МГИУ, 2000. 256 с.
6. Соборное уложение 1649 года: Текст, ком-мент. / Коммент. Г.В. Абрамовича и др.; Руководитель авт. коллектива А.Г. Маньков. Л.: Наука: Ленингр. отд-ние, 1987. 448 с.
7. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров; редкол. А.А. Гусев и др. Изд. 4-е. М.: Сов.энциклопедия, 1987. 1600 с.
8. Фалеев Н.И. Лесное право: I. Лесная собственность. II. Лесные нарушения. Пособие для лесничих, ученых лесоводов, сельских хозяев, лесовладельцев, лесопромышленников, землеустроителей, таксаторов, крестьянских товариществ, студентов высших учебных заведений и др. М.: Т-во И. Д. Сытина, 1912. 368 с.
9. Черных В.В. Историко-правовые аспекты лесной собственности на Руси и в Российской империи // Сибирский юридический вестник. 2013. № 2 (61). С. 15-21.
10. Шелгунов Н.В. История русского лесного законодательства. С.-Петербургъ: Типография М-ва. гос. имуществ, 1857. 378 с.
References
1. Bykovskij V.K. Ispol'zovanie lesov v Rossijskoj Federacii: pravovoe regulirovanie. M.: Volters Kluver, 2009. 220 s.
2. Dal' V.I. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka: Sovrmennoe napisanie. M.: OOO «Izd-vo AST»: OOO «Izd-voAstrel'», 2002. 984 s.
3. Osokin R.B. Genezis norm ob ugolovnoj otvetstvennosti za zhestokoe obrashhenie s zhivotnymi v dosovetskij period // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya: Gumanitarnyenauki. 2011. № 12-1 (104). S. 396-399.
4. Pravda Russkaya [Tekst]: Ucheb. Posobie: Utv.
VKVSH pri SNKSSSR v kachestve ucheb. posobiya dlya istorich. fak-tov, un-toviped. in-tov / Otv. red. akad. B.D. Grekov; Akad. nauk SSSR. In-t istorii. V 3 ch. CH. 2. Moskva; Leningrad: Izd-voAkad. nauk SSSR, 1940. 112 s.
5. Rogov V.A. Istoriya gosudarstva i prava Rossii IX — nachala XX vv.: Uchebnik. M.: MGIU, 2000. 256 s.
6. Sobornoe ulozhenie 1649 goda: Tekst, komment. / Komment. G.V. Abramovicha i dr.; Rukovoditel' avt. kollektiva A.G. Man'kov. L.:Nauka: Leningr. otd-nie, 1987. 448 s.
7. Sovetskij enciklopedicheskij slovar' / Gl. red. A.M. Prohorov; redkol.: A.A. Gusev i dr. Izd. 4-e. M.: Sov. enciklopediya, 1987. 1600 s.
8. Faleev N.I. Lesnoe pravo: I. Lesnayasobstvennost'. II. Lesnye narusheniya. Posobie dlya lesnichih, uchenyh lesovodov, sel'skih hozyaev, lesovladel'cev, lesopromyshlennikov, zemleustroitelej, taksatorov, krest'yanskih tovarishchestv, studentov vysshih uchebnyh zavedenij i dr. M.: T-vo I.D. Sytina, 1912. 368 c.
9. Chernyh V.V. Istoriko-pravovye aspekty lesnoj sobstvennosti na Rusi i v Rossijskoj imperii // Sibirskij yuridicheskij vestnik. 2013. №2 2 (61). S. 15-21.
10. Shelgunov N.V. Istoriya russkogo lesnogo zakonodatel'stva. S.-Peterburg": Tipografiya M-va.gos. imushchestv, 1857. 378 s.
История отечественного государства и права. Учебное пособие. Под ред. Н.В. Михайловой. 383 с. Гриф МУМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки.
Рассмотрены становление и развитие отечественного государства и права в русле исторического процесса. Периодизация курса дана в соответствии с основными этапами развития государства и права. Проанализирована специфика российской государственности и правовой системы. Учебное пособие ориентирует читателя на отход от традиционных, принятых в советское время оценок правовых явлений в стране, обусловленных идеологизацией и политизацией юридических знаний.
Для студентов бакалавриата, обучающихся по направлению «Юриспруденция».
