CC BY
32
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
УДК 811.512.111 ББК 81.2
ОГУБЛЕННЫЕ ‘Ы’ И ‘И’ В НИЗОВЫХ ГОВОРАХ ЧУВАШСКОГО ЯЗЫКА
А. В. Савельев
В 2012 г. автор данной статьи обследовал фонетику чувашских говоров низового типа, распространенных в двух населенных пунктах Нурлатского района Татарстана — в деревне Абрыскино и в селе Тюрнясево. Роспись материала, собранного по фонетической программе О. А. Мудрака (около 1300 основ), позволила выявить в местных говорах ряд особенностей, которые ранее не отмечались в чувашской диалектологии. В частности, было обнаружено синхронно немотивированное, но мотивированное этимологически различение гласных и ~ и верхнего подъема (на месте пратюркского *a) и
о ~ ш верхне-среднего подъема (на месте пратюркских огубленных), а также наличие в указанных говорах огубленных редуцированных типа ъ и з°, которые считаются типичными только для верхового диалекта [Савельев 2013б].
Одним из неожиданных для чувашской диалектологии результатов исследования стало обнаружение в абрыскинском и тюр-нясевском говорах низового диалекта огубленных гласных на месте орфографических ‘ы’ и ‘и’. В заднем сингармоническом ряду они реализуются как ы° / ш / у, в переднем ряду — как i/ ш / у / 0 с палатализацией предшествующего согласного (диалектный материал приводится в фонетической транскрипции, где i — гласный передне-среднего ряда верхнего подъема; подробнее см. табл. в конце статьи). В этих случаях огубленность артикулируется обычно не столько вытягиванием губ, сколько опусканием щек, при этом появляется ощутимый на слух ‘бемольный’ элемент. Так как лабиализация носит не ярко выраженный характер (slight labialization), данные гласные не совпадают с действительно огубленными и и и.
Как показано ниже, огубленные ‘ы’ и ‘ и’ имеют разный фонологический статус в абрыскинском и тюрнясевском говорах.
Абрыскинская система носит более архаичный характер, так как в ней эти гласные (по крайней мере, в части случаев — в соответствии с законами развития старой системы) отражают пратюркские фонетические реалии. В Тюрнясево, наоборот, произошла перестройка системы, при которой распределение огубленных и неогубленных вариантов оказалось связано с консонантным контекстом на синхронном уровне.
1. Ситуация в абрыскинском говоре
1.1 Огубленный ‘ы’
1.1.1 В абрыскинском говоре слабо огубленный ‘ы’ (далее ы) с вариантами часто появляется на месте пратюркского огубленного *а, который восстанавливается на основе соответствия станд.-тюрк. а ~ чув. і [ы] ~ тув., тоф. і. При этом в анлаутной позиции в тувинском и тофаларском не произошел переход в і, то есть пратюркские *а и *а совпали в начале слова в а-. В якутском *а соответствует обычно а, как вариант присутствует о. Во внешних алтайских соответствиях при *а, как правило, представлены огубленные гласные.
По своим рефлексам ПТ *а отличается от закрытого *а, восстанавливаемого на базе соответствия станд.-тюрк. а ~ чув. і ~ як. і. В большинстве чувашских говоров *а дает следующие рефлексы: в инлауте і [ы], но сокращение в ъ перед носовым и переход в и перед */, *П, *тй (здесь развитие как для старого *о); в анлауте ы-, но уы- перед аффрикатой (или просто шумным?) и сокращение в ъ- перед носовым (те же аналогии с развитием *о). Подробнее о реконструкции ПТ *а см. [Мудрак 1993: 102-105; Сравнительноисторическая грамматика тюркских языков 2002: 677-679; Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков 2006: 208211].
Материал абрыскинского говора позволяет подтвердить приведенную реконструк-
цию и уточнить природу ‘литературного ы’ в чувашском, которая оставалась неясной из-за нехватки материалов по сибирским языкам. Как показывает роспись, ПТ *а даже в нейтральной позиции дает здесь огубленный рефлекс вида ы°. Тем самым подтверждается реконструкция именно огубленного гласного на пратюркском уровне. Ср. отражения в абрыскинском говоре ПТ *а и *a.
Рефлексы ПТ *а (и аналогичные отражения а в усвоенных заимствованиях, отражаемого как є в других тюркских языках): абр. jisna' ‘зять’, mhiskara ‘комедия’ (< араб.), syzat’ 3sg. ‘испражняться’, syxla ‘охранять’, sy^x ‘грех’, -zyn ‘человек’, sЫlbъs ‘липнуть’, syrlax ‘удовлетвориться’, syn ‘каштановый’, sydar ‘подушка’, t’iya, t’iy’i 3sg. ‘жеребенок’, ыПтъ p.part. ‘отбивать’, Шт ‘телка’, Шг’л ‘хлеба’, ы^п ‘проклинать’, ыЬш ‘золото’, ыгъ ‘добрый’, yjitni p.part. nom., yjt ‘спросить’, si’ly’t 3sg. ‘грива’, il, an’-il’ neg. imp. ‘брать’, ir't' ‘перебирать ягоды’ (последние три основы — со вторичным переходом в передний ряд). Рефлексы *a:
абр. pшrzз ‘кишка’, jyppшrzi ~ jypp'orzi 3sg. ‘вьюнок’ (букв. ‘собачья кишка’),
-^rat’ 3sg. ‘писать’, vшzъ ‘голодный’, xшpsa conv. ‘разгораться’, xшrъm ‘живот’, ыra ‘паз’, ы°rаdat’ 3sg. ‘болеть’, шґі 3sg. ‘молозиво’, ы°vbs ~ шуък ‘горсть’, ы° tla ~ шtla' ‘слишком’.
Из-за ограниченности материала ранее было не ясно, что нужно восстанавливать в следующих словах - *а или *a, но абры-скинские данные указывают на реконструкцию огубленного: абр. syrnъ'' p.part. ‘обуться’, sшrza conv. ‘роиться’, mJdalas3 3pl., шdаlаni p.part. nom. ‘обниматься’.
Ср. рефлексы *a в позициях перед носовыми, *l, *rt и *rd, которые отражают огубленность не только в абрыскинском, но и в других чувашских говорах как низового, так и верхового типа: абр. xbmъ°$ ‘камыш’, ъ°т’ё 3sg. dat. ‘сознание’, sulat’ ~ sulat’ 3sg. ‘лизать’, xolbm ‘выкуп за невесту’, xolbm ‘толстый’, surda ‘свеча’, turdat’ 3sg. ‘тянуть’.
l.l.2 В нескольких случаях на месте ПТ *а в абрыскинском говоре представлены неогубленные рефлексы:
абр. sizpm’ ‘молния’ (со вторичным переходом в передний ряд), &-^ъх ‘близкий’, 3sg. ‘сустав’.
По всей видимости, делабиализация рефлекса ПТ *а происходила в позиции между двумя s, также имела место некая нейтрализация перед следующим губным согласным. Кроме того, неогубленный рефлекс отмечается в абр. хыг- ‘скоблить’, где ожидалось бы отражение ПТ *а (ср. тув. xir-, монг. kawra- id.). Этот случай можно объяснить тем, что в речи информанта перекрестно перепутались рефлексы ПТ *а в хшгъ ‘сосна’ (см. ниже) и ПТ *а в хыг- ‘скоблить’. Вместе с тем, форма хыг- свидетельствует о постепенной утере различения ы° и ы в абрыскинском, которая затронула пока только часть основ.
1.1.3 С другой стороны, есть примеры, когда огубленные рефлексы представлены в абрыскинском на месте *а:
абр. pшzдк ‘большой’ (< осет. baz- ‘толстый’ в baz-gyn, см. [Абаев 1958: 257]), suv& ~ sbivA, suvb ‘здоровый’, tbimar ‘корень’, хы°barzdm pl. ‘весть’ (< араб.), x’irps ‘напротив’, хшгъ ‘сосна’, xшzi ~ хыт 3sg. ‘пах’, хшг— хыъ- ‘чесать’, хы°Съ ‘твердый’, шvъtni p.part. nom. ‘кидать, бросать’, xшsna ‘казна’ (< араб.).
Хорошо видно, что огубленность во всех приведенных примерах связана с влиянием консонантного контекста. В одних случаях лабиализация происходит в позиции перед -v- и -m-, в других — после р- и х-. Огубление гласных, в том числе ы, под влиянием соседних губных согласных уже отмечалось для чувашских говоров, см. хотя бы [Савельев 2013а: 66].
Корреляция между х- и огубленностью соседних гласных, насколько известно, в чувашской диалектологии до сих пор не отмечалась. Однако для подобного явления существуют определенные типологические предпосылки. Известно, что лабиовелярные согласные типа xw более распространены в языках мира, чем, к примеру, лабиоденталь-ные. В качестве параллели к чувашскому развитию можно привести ‘правило ruki’, имевшее место в истории славянских языков, которое описывает переход ПИЕ *s > х (в том числе после огубленного *и). В абрыскинском говоре контекст типа хы- появляется и генерализуется в результате совпадения исторических последовательностей ‘хы- и ‘хы- через ступень хКы-.
1.1.4 В следующих случаях огубленный гласный в абрыскинском можно интерпретировать и как отражение пратюркской огубленности, и как результат вторичной лаби-
ализации. Из-за ограниченности материала других тюркских языков здесь не удается однозначно реконструировать * а или * а: абр. pшrat’ 3sg. ‘идти’ ~ станд.-тюрк. *bar-, як. bar-, тув. bar- id., но ср. др.-тюрк. причастие bar-ur со вторым огубленным гласным, который может указывать на исторически огубленный в первом слоге;
абр. pшl, pylp 3sg. ‘мед’ (ср. верх. pul) ~ станд.-тюрк. *bal, огуз. *bal id. Скорее следует реконструировать *а с учетом ностра-тических параллелей: урал. *maj&\, дравид. * matt-/* mitt- (< *majt-) id.;
абр. pшlJЗg’з 3sg. ‘грязь’ (ср. верх. puljbk) ~ станд.-тюрк. *bal-gas ‘грязь, болото’, як. bilij ‘грязь на дороге’, тув. malgas ‘грязь’. Якутский рефлекс может отражать не только ПТ * а, но и * a, так как в якутском происходил вторичный переход a > i в позиции перед палатальным (в чувашском он отразился как -j-).
1.2 Огубленный ‘и’
1.2.1 В абрыскинском говоре слабо огубленный ‘и’ (далее i) с вариантами в части случаев отражает пратюркский огубленный *e, который реконструируется на базе особых рефлексов в чувашском и отчасти в огузских языках [Мудрак 1993: 94-96].
По своим соответствиям ПТ *e° отличается от *e, восстанавливаемого на базе соответствия станд.-тюрк. e ~ чув. i ~ як. i/i и особых рефлексов в огузском. В чувашском языке ПТ *e°дает й, но з°перед носовыми (и ъ, если гласному при этом предшествует k-, то есть аналогично *д). В большинстве чувашских говоров единственный синхронно неогубленный рефлекс *e° появляется в позиции перед -l-: в этом случае происходит переход старого *e° в i. Именно для этой позиции оказываются новыми данные абры-скинского говора, где на месте пратюркско-го огубленного отмечается i°. Ср. отражения ПТ *е и e° в абрыскинском.
Рефлексы ПТ *e:
абр. ir’ ‘рано’, ir’ ‘мять’, ir k ‘свобода’, ir’t ‘пройти’, ijg’p, ig’p ‘два’, il’t ‘слышать’, k’il, an-g’i{ neg. imp. ‘прийти’, k’iin’, k’in’p 3sg. ‘невестка’, -g’irlp ‘нужно’, m’imp ‘мозг’, p’il’pk’ ‘поясница’, p’is ‘охладеть (к кому-либо)’, iter. s’iFeRt’ 3sg. ‘прыгать’, s’irb’ptsё conv. ‘расплескать’, si’lpm ‘клей’, sili 3sg. ‘вымя’, sim’pzp ~ sim’izp 3sg. ‘плод’, sir’pmr’ё loc. ‘двадцать’, sit ‘достичь’, t’impr’, timr’i 3sg. ‘железо’, t’ir’ ‘шкура’, t’ir’pk ‘тополь’, t’islpk ‘навоз’, Цґ ‘болезнь’, -zpr ‘земля’ (со вторичным сокращением
гласного), jpmr' ‘седло’, jer’m ’ё inf. ‘приставать’ (особые рефлексы для анлаутной позиции).
Рефлексы ПТ *e° в позиции перед -l-: абр. p’ilpk ~p’Ulpk ‘пять’, t’ily’eb ’ё ‘вожжи’. Вероятно, пратюркский *єслєдуєт восстанавливать и для абр. k’im’p ‘лодка’, ср. тат. диал. kдjmє, башк. kєmє id. Отсутствие ожидаемой огубленности в абр. t’yFpr ‘беситься’ может указывать на прямое заимствование из татарского отыменного глагола становления tiler-.
Ср. огубленные рефлексы ПТ *e° в остальных позициях, отражаемые как огубленные и по другим чувашским говорам: абр. puzprp 3sg. ‘грыжа’ (< перс., иноязычный єw отражен подобно *e), sw ’en’ ‘рыжий’, t^b’en^ dat. ‘небо’, t’йn’zё conv. ‘опрокинуться’, йzpr ‘пьяный’, dit в oit-pu ‘тело’; p°n’dp ‘теперь’, kbmaga ‘печь’, sb’mъ1 ‘легкий’, spmpr ‘ломать, разрушать’, tpv’ё ‘верблюд’.
l.2.2 Как и в заднем ряду, переднерядный i (фонологически i < ПТ *e) вторично лабиализуется в позиции после p- и в позиции перед -v-:
абр. k’iVzem ‘долг’, an-d’iv’ neg. imp., -d’yv’ —d’шv’ ‘касаться, трогать’, p’шr’ ~ p’ir ’ ‘холст’.
Вторичное огубление i рядом с губным согласным в абрыскинском говоре происходит не вполне последовательно, ср. неогубленное отражение вp’il’pk’ ‘поясница’. Кроме того, по-видимому, позиционная лабиализация i, в отличие от ы, не охватывает случаи перед -m-, ср. приведенные выше m’imp ‘мозг’, sim’pzp ~ sim’izp 3sg. ‘плод’, t’impr’, timr’i 3sg. ‘железо’, а также k’im’pl’ ‘убывать’. Впрочем, последнее слово сами носители осознают как заимствование из татарского.
Единственный пример на контекст xi-, ставший результатом вторичной лабиализации, — абр. x’ir’ ‘поле’. Чувашское слово сравнивают с монг. keher ‘поле, степь’, но фонетически такое сопоставление небезупречно.
2. Ситуация в тюрнясевском говоре
2.l Огубленный ‘ы’
В говоре села Тюрнясево (расположено в 10 километрах от Абрыскино) огубленные гласные типа ы° носят явно вторичный характер, так как рефлексы ПТ *а и *а совпали здесь в неогубленном ы.
Рефлексы ПТ *а:
тюрн. jysna, jisna ‘зять’, shivjAxlv ‘здоровый’, shivaljp pret. 3sg. ‘выздороветь’, syn ‘человек’, sypspnjp pret. 3sg., sybpsrps pret. 3pl. ‘прилипнуть’, syran ‘обрыв’, sЫys- ‘испражняться’, s^v^x ‘грех’, t'iya ‘жеребенок’, thimar ‘корень’, tuna ‘телка’, thirv ~ Шгъ ‘хлеба’, xhibcir ‘весть’, xyr’ps ‘напротив’, xыdъ ‘твердый’, і/, ‘брать’, hilYarnt ~ hilYanat 3sg. ‘проклинать’, ыМъп ‘золото’, ыгл ‘добрый’, ir’t'melf deb. ‘перебирать ягоды’, yt ~ hit ‘спросить’, hi^da^r 1pl. кидать, бросать’.
Рефлексы *a:
тюрн. sh^ ‘звено, сустав’, sыrap 1 sg. ‘обмотать (портянки)’, sыrza conv. ‘роиться’, syr-, syrap 1sg. ‘писать’, siz 'p°m ’ ~ siz 'pm’ ‘молния’, syvb x ‘близкий’, vh^ ‘голодный’, xыpr’p° pret. 3sg. ‘разгораться’, xыrat 3sg. ‘скоблить’, хыsma ‘пенка на молоке’, xhimm, xhrvm ~ xhinm ‘живот’, hiradat 3sg. ‘болеть’, pne-hirr’i 3sg. ‘молозиво’.
Ср. огубленные отражения ПТ *а (как и в других чувашских диалектах) в позициях перед носовыми, *l, *rt, *rd: тюрн. ътъУ car. ‘сознание’, xbmъ°$ ‘камыш’,хо1ъЪ ‘толстый’, sula ‘лизать’, surda ‘свеча’, turdassp 3pl. тянуть’.
Лабиализация ы (< ПТ *а, * a) в тюрня-севском происходит, как и в Абрыскино, в позиции после p- и непоследовательно (под влиянием соседних говоров?) после x-:
тюрн. pul ~ pul ‘мед’, pbildpk ~ pul^k фш^К) ‘грязь’, pump (~ pv-ap?) 1 sg. ‘идти’, pы°rzъ ‘кишки’, puzъk ~ pыzъk ‘большой’; xhi r ~ xrnr?, xmr ‘сосна’, xhizap (xhizap?) 1sg. ‘чесать’, но ср. приведенные выше xhibcir ‘весть’, xyr’ps ‘напротив’, xыrat 3sg. ‘скоблить’, хыsma ‘пенка на молоке’ и т. п.
[К тюрнясевской системе примыкает ситуация в говоре деревни Санарпоси Вурнарского района Чувашии (материал собран и частично расписан в июле 2013 года). В этом говоре низового типа пратюркские *а и *а также совпали в неогубленном ы, но после p- и x- происходит автоматическая лабиализация: санр. pu^k^, pЫzъk ~ pыzъk ‘большой’, xhizat’ ~ xшZgt’ 3sg., xpisma ~ Xbi°wsma inf. ‘чесать’, pu° г£ъ° , phi ’zъ ‘кишки’.]
2.2 Огубленный ‘и’
Огубленные гласные типа i° в тюрнясев-ском говоре также бывают только вторичными, так как отражения ПТ * e и *e°совпали здесь в неогубленном i.
Рефлексы *e:
тюрн. ik^p ‘два’, ilfr’pm’ pret. 1sg. ‘слышать’, ir’ ‘рано’, ir’t rp pret. 3sg. ‘пройти’, k’yl\ ‘прийти’, k’iin, k’in' ‘невестка’, s'yg^t' 3sg. ‘прыгать’, sir’b’pt’ ‘орошать’, syti 3sg. ‘вымя’, sim’ps ‘плод’, sir’pm’~sir’pm’ ‘двадцать’, sitr’pm’pr’ pret. 1pl. ‘достичь’, t’ir’ ‘шкура’, tfr’lgnp p.part. ‘болеть’, spr ' ‘земля’ (со вторичным сокращением гласного), jeryp pret. 3sg. ‘приставать’ (особый рефлекс в анлаутной позиции).
Рефлекс *e° в позиции перед -l- представлен в тюрн. tylg’eb ’ё ‘вожжи’. Ср. огубленные рефлексы *e° в нейтральной позиции: t Шп уp pret. 3sg. ‘опрокинуться’, t'йЬ’є ‘небо’, йzpr’ ~ йszpr’ ‘пьяный’, Щ' ‘тело’.
В следующих основах с ПТ *e, *e° тюрн. i получает огубленность под влиянием предшествующего p- или последующих -v-и -m-:
тюрн. k’ym’p°~ k’ym’p ‘лодка’, Ыу£ёп ~ kiyZёn ‘долг’, m’imm’i 3sg. ‘мозг’, p’ilpk’ ‘поясница’, p’mr’ ‘холст’, p’iz ep’ 1sg. ‘охладеть (к кому-либо)’, t’m’pr ’ ‘железо’, an-d'iv’ neg. imp. ‘трогать, касаться’, ср. также контекст после x-: тюрн. xyr’, xyr’de ~ xmr’de loc. ‘поле’.
В следующих основах в тюрнясевском также представлены огубленные рефлексы: тюрн. ir’plft' 3sg. ‘таять’, ir’pk’ ~ ir’pk’ ‘свобода’, k’yr’l’p ~ k’yr’l’p ‘нужно’. В абрыскинском в первом слове отмечается огубленный: абр. ir’pl^t’ ~ fr’pl^t’ 3sg. ‘таять’, в остальных словах — неогубленные рефлексы. На основании внешних данных в этих словах реконструируется *e, так что, по-видимому, имела место вторичная лабиализация (в позиции перед -r?). Параллелью может служить чувашское развитие *й в позиции перед -r-, которое как бы отражает сочетание ‘uw. В прочих тюрнясевских основах с *е в позиции перед -r- представлен неогубленный гласный: тюрн. sir’pm’ ~ sir’pm’ ‘двадцать’, tfr’lgnp p.part. ‘болеть’ (отсутствие огубленности в любом случае ожидаемо в позиции после палатального), а также ir’ ‘мять’, ir’t rp pret. 3sg. ‘пройти’, sir’b’pt’ ‘орошать’, t’ir’ ‘шкура’.
С другой стороны, соответствием чув. kirlp ‘нужно’ является башк. КєгєК id. Здесь є отражает поволжско-кыпчакский e, в части случаев этимологический, а в части — вторичный в позиции перед последующим губным согласным или огубленным гласным. Возможно, уже в пратюркском для этого слова существовал вариант с огубленным в первом слоге.
3. Архаичные отражения прочих огубленных в чувашских говорах
3.1 В чувашском языке отмечается архаичное отражение ПТ *и как ы, например, в слове *Ш- ‘держать’ ~ чув. Шґ-Пратюркский гласный дает здесь удлиненный рефлекс перед дентальным. Оказалось, что в абрыскинском и в санарпосинском (!) говорах гласный отражает пратюркскую огубленность: абр. ґшґ- ‘держать’, санр. Ш°ґта іп£ id., med. Ш"йъпщ сопу. ‘начинаться’. В тюрнясевском записана форма с неогубленным гласным ґу>ґ. ПТ *и представлен также в чув. ь/уъ ‘сон’, ср. огубленные рефлексы в абр. ш/ъуъ ~ Ы/уъ ‘сон’, тюрн. Ю/'уЮ ~ л/ул ‘сон’.
В следующих случаях формально отражаются рефлексы пратюркских огубленных, но огубленность в нурлатских говорах, наиболее последовательную в абрыскин-ском, можно считать и вторичной (под влиянием инлаутного -у-):
ПТ *бу. чув. 57уэ ‘холодный’, но абр. иїУ’д ~ иіу 'р, тюрн. 5' іуУ’р id.,
ПТ *оу чув. иіуїа- ‘дышать’, но абр. -гшуїа, ишуїа id.,
ПТ *оу: чув. іуъ1 ‘сын’, но абр. ы°уъ1 ~ шуъ1 id.,
ПТ *0: чув. хіу- ‘снимать’, но абр. хы°и id.
3.2 При соответствии чув. і ~ станд.-тюрк. и принято восстанавливать пратюр-ский дифтонг *Щ. В этих случаях часто отмечается внутритюркское колебание и ~ і, а в чувашском не бывает исторической палатализации дентальных, как перед *і, * і [Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков 2006: 223].
В абрыскинском и, менее последова-
тельно, в тюрнясевском говоре на месте пратюркского дифтонга отмечается огубленный і с вариантами, ср.:
чув. кії (в диалектах встречается и киї) ‘дом, домашний очаг’ ~ огуз. *кЇІ, аз. кії, тур. кії, но як. кйїє, київ id. при абр. к’ії^’е Іос., к’іїр’е 3sg. dat., тюрн. к’уїй в 1ос. id.;
чув. 5іг- ‘отводить, рассеивать’ ~ станд.-тюрк. *5иГ- ‘гнать, прогонять’, ткм. 5иг- id. при абр. 5’шг ’2Є сопу., тюрн. 5 'уг2 в сопу. id.;
чув. ґіїр ‘лиса’ ~ тюрк. *ґйїкі/*ґїїкі, ткм. ґіїкі, тув. йії§і, но хак. ґиЩи, кир. ґиїки, алт. ґиїки id. при абр. ґЩ ~ ґуЦ 3sg., тюрн. ґ'щїр°, ср. также ґ’й’э в санарпосинском говоре Вурнарского района;
чув. ґіг- ‘вдеть нитку, нанизывать’ ~ тюрк. *йи2-/*йЇ2-, як. Ш-, тур. йі2-, тат. ґв2-, но ткм. йШ-, аз. йШ- id. при тюрн. ґ' уг’ id. (по абрыскинскому говору данных нет).
Дифтонг восстанавливается также для чув. Шэ ‘гнев’ ~ тюрк. */йї- ‘сойти с ума’, алт. зйї-,як. 5йї(в) ‘страсть, жар’. Отсутствие огубленности в абр. куїр ~ Шр, тюрн. Шр id. закономерно, так как гласный здесь находится в позиции между двумя палатальными.
[По всей видимости, пратюркский дифтонг с огубленным гласным следует восстанавливать и для чув. 575- ‘чувствовать’. В Словаре П. С. Палласа (1787-1789 гг.) данное слово записано как сюзядубЪ, где ю [и] может быть отражением огубленного
і°. Реконструкции *в° в этом случае препятствует сохранение 5- (ожидалась бы палатализация в $-, как перед *е). ]
Основные источники огубленных ‘ы’ и ‘и’ в нурлатских говорах можно представить в виде таблицы.
Таблица 1. Источники огубленных ‘ы’ и ‘и’ в нурлатских говорах чувашского языка
абр. тюрн.
огубленный ‘ ы’ (ьі / ш / у) ПТ *а ПТ * а в позиции рядом с губными и после X-ПТ *и ПТ *о (?) ПТ * а в позиции рядом с губными ПТ * а в позиции рядом с губными и (редко) после X-
огубленный ‘ и’ (і °/ ш / у / 0) ПТ *е° ПТ *е в позиции рядом с губными ПТ *о (?) ПТ *ш ПТ *е в позиции рядом с губными ПТ * е в позиции рядом с губными ПТ *о (?) ПТ *Щ (непоследовательно)
К транскрипции. В настоящей статье диалектный материал подается в записи, позволяющей отметить максимальное число фонетических характеристик звука. При записи вокализма использовалась следую-
Кроме того, используется знак слабой огубленности _° (например, ы). Точка над гласным (например, и) обозначает незначительное упереднение артикуляции, часто это добавочный подъем средней части языка. Ударение ставится при помощи грависа ( ), так как знак акута ( ) во многих системах записи используется для обозначения палатального характера согласного. Надстрочная точка справа от согласного (например, ^) указывает на его полумягкое произношение. Подстрочной перевернутой дужкой (например, V) отмечается ослабленная артикуляция согласного.
Список условных сокращений
абр. — чувашский говор деревни Абрыскино Нурлатского района Республики Татарстан; аз.
— азербайджанский язык; алт. — алтайский (ойротский) язык; араб. — арабский язык; башк. — башкирский язык; дравид. — прадравидийский язык; др.-тюрк. — древнетюркский язык; кирг.
— киргизский язык; монг. — язык монгольской группы; огуз. — язык огузской группы; осет.
— осетинский язык; перс. — персидский язык; ПИЕ — праиндоевропейский язык; ПТ — пра-тюркский язык; санр. — чувашский говор деревни Санарпоси Вурнарского района Чувашской Республики; станд.-тюрк. — стандартно-тюркский праязык; тат. — татарский язык; ткм. — туркменский язык; тоф. — тофаларский язык; тув. — тувинский язык; тур. — турецкий язык; тюрк. — тюркские языки; тюрн. — чувашский говор села Тюрнясево Нурлатского района Республики Татарстан; урал. — прауральский язык; хак. — хакасский язык; чув. — чувашский язык; як. — якутский язык; соиу. — конверб;
щая транскрипция, разработанная и использовавшаяся при экспедиционных записях западно-украинских, русинских и русских диалектов, а также для полевых записей диалектов тюркских языков.
dat. — дательный падеж; imp. — императив; iter.
— итератив; loc. — локатив; med. — медиальный залог; neg. — отрицательная форма; nom.
— номинализатор; pl. — множественное число; p.part. — перфектное причастие; pret. — прошедшее время; sg. — единственное число; 1 — первое лицо; 2 — второе лицо; 3 — третье лицо.
Литература
Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. I. М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1958. 657 с.
Мудрак О. А. Исторические соответствия чувашских и тюркских гласных: Опыт реконструкции и интерпретации / РАН. Ин-т востоковедения. М.: Наука, 1993. 185 с. Савельев А. В. Отражение вокализма чувашских диалектов в «Сравнительном словаре» П. С. Палласа // Урало-алтайские исследования. 2013. № 1 (8). С. 34-54.
Савельев А. В. Фонетические особенности низового диалекта чувашского языка (по данным говоров Нурлатского района Татарстана) // Мат-лы XIII Междунар. конф. «Актуальные проблемы диалектологии языков народов России». Уфа: ИИЯЛ УНЦ РАН, 2013. С. 105-111.
Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков: Региональные реконструкции / отв. ред. Тенишев Э. Р. М.: Наука, 2002. 768 с.
Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков: Пратюркский язык-основа. Картина мира пратюркского этноса по данным языка / отв. ред. Тенишев Э. Р., Дыбо А. В. М.: Наука, 2006. 912 с.
Таблица 2. Фонетическая транскрипция, использованная при записи диалектного материала
ряд подъем передний передне- средний средний средне- задний задний
верхний i і U У ш ы и u
верхне-средний е э о ъ 0 л ю о
средний e э о ъ 0 л ю o
средне-нижний є X re а а о
нижний а X a а
