CC BY
374
ОГРАНИЧЕНИЕ ПРАВА НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ОРГАНАМИ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИИ: ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВЫЕ, МЕЖДУНАРОДНЫЕ И
ОТРАСЛЕВЫЕ АСПЕКТЫ
RESTRICTION OF THE RIGHT FOR FREEDOM AND SECURITY
OF PERSON BY LAW-ENFORCEMENT BODIES OF RUSSIA: TEORETIKO-LEGAL, INTERNATIONAL AND BRANCH ASPECTS
УДК 34.03
А.Г. РЕПЬЕВ,
кандидат юридических наук (Барнаульский юридический институт МВД России) [email protected]
A.G. REP'EV,
сandidate of law (Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia)
К.А. ВАСИЛЬКОВ
(Барнаульский юридический институт МВД России) [email protected]
K.A. VASIL'KOV
(Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia)
Аннотация: в работе с теоретико-правовых, международных и отраслевых позиций исследуются сущностные и содержательные аспекты основополагающего права человека на свободу и личную неприкосновенность, а также пределы и условия его ограничения органами внутренних дел Российской Федерации. Авторы, проанализировав законодательство и правоприменительную практику, приходят к выводу о необходимости дополнения положений Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях основаниями задержания, предусмотренными международными источниками права.
Ключевые слова: свобода, личная неприкосновенность, правовой иммунитет, административное задержание.
Abstract: in work from teoretiko-legal, international and branch positions intrinsic and substantial aspects of a fundamental human right on freedom and security of person, and also limits and conditions of his restriction by law-enforcement bodies of the Russian Federation are investigated. Authors, having analysed the legislation and law-enforcement practice, come to a conclusion about need of addition of provisions of the Code of the Russian Federation about administrative offenses the detention bases provided by the international sources of the right.
Keywords: freedom, security of person, legal immunity, administrative detention.
В российской правоприменительной практике национальное законодательство. Межгосудар-
в последние годы наметилась устойчивая ственное право - это, безусловно, «фундамент»,
тенденция. Речь идет о возрастающем влиянии на котором строится весь процесс соблюдения
международных нормативных правовых актов на прав человека во многих странах. Вместе с тем
безотлагательное следование его положениям зачастую затрагивает вопросы государственного суверенитета, национальных интересов. Нельзя забывать и о проблемах рецепции международного права, вызванных особенностями российского менталитета, самобытностью правового сознания и правовой культуры. В первую очередь это касается обеспечения и защиты основополагающих прав человека, таких как свобода и неприкосновенность, и их легитимного государственного ограничения путем применения мер принуждения.
Необходимо отметить, что право человека на свободу и личную неприкосновенность имеет конституционную основу [1]. Гарантии его реализации выступают ключевым элементом общего правового статуса личности в государстве и носят особый комплексный характер. Подобное качество проявляется в следующих аспектах: во-первых, свобода и личная неприкосновенность принадлежат без исключения каждому индивиду и образуют базис всех его прав и свобод. Во-вторых, ряд иных «специальных возможностей» так или иначе объединяются вокруг этих фундаментальных прав. Речь, к примеру, может идти о правовом иммунитете. Данный межотраслевой институт представляет собой юридически оформленное преимущество, состоящее в правомерном наделении конкретно обозначенных субъектов дополнительными гарантиями, заключающимися в их неприкосновенности при привлечении к юридической ответственности и неподверженности обязанностям и запретам, установленным национальным законодательством и нормами международного права [2, с. 62].
Другим немаловажным аспектом является изложение вышеуказанных отправных положений в ст. 22 Конституции РФ: а) в неразрывной связке друг с другом; б) подчеркивая примат личности над государством. На страницах научной литературы последний тезис ранее был освещен, в частности, в монографии профессора А.С. Мордовца. Автор убедительно и доказательно обосновывает, что формулировка «личная неприкосновенность» не только имплементиро-вана из норм международного права, но и свидетельствует о высшей ценности прав и свобод человека, признанных государством [3, с. 68-69]. Не углубляясь в данную дискуссию, сделаем из выдвинутой гипотезы профессора и другой вывод. Более верное употребление конструкции «личная неприкосновенность», соответствующее международному законодательству, обязывает нас обратить внимание и на неотъемлемость ее рассмотрения в неразрывной связи с категорией «свобода». Статья 3 Всеобщей декларации прав человека гласит, что каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность [4, ст. 5].
Этому вторит ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод [5] (далее - Конвенция).
Связь личной неприкосновенности и свободы носит взаимную природу. С одной стороны, неприкосновенность предполагает обеспечение всех проявлений свободы личности при условии правомерного поведения [6, с. 20; 7, с. 138-139]. С другой - нарушение лицом свободы иных людей повлечет за собой наступление юридической ответственности и послужит ключевым основанием ограничения личной неприкосновенности. К примеру, ряд авторов вовсе при определении неприкосновенности сводят ее понимание к «... индивидуальной свободе, общей свободе действий» [8, с. 8].
Мы полагаем, что неприкосновенность представляет собой индивидуальную свободу и юридическую защиту субъектов права от мер принуждения, в т. ч. государственного (установленного нормами публичного права: задержание, доставление, заключение под стражу и др.), в целях гарантирования естественных жизненных благ и ценностей, неотделимых от личности (жизнь, здоровье, честь и достоинство и др.) и реализации элементов социального и правового статуса.
Как следует из сказанного, государство вправе устанавливать легитимные условия ограничения свободы и личной неприкосновенности. Порядок вмешательства в эту сферу личности строго регламентирован. Часть 2 статьи 22 Конституции РФ детализирует, что содержание под стражей допускается только по судебному решению. До этого лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Аналогичные по своей сути положения содержатся в международных правовых актах. К примеру, ст. 9 международного пакта «О гражданских и политических правах» гласит, что «.никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей.» [9]. Всеобщая декларация прав человека, помимо всего вышеперечисленного, устанавливает запрет на произвольное задержание или изгнание [4, ст. 9].
Остановимся на практической реализации вышеуказанных норм относительно сферы административного законодательства, применяемого органами внутренних дел хотя и в отношении правовых деликтов, не обладающих высокой степенью общественной опасности, но ежедневно и десятки раз. Так, 10.07.2014 года во второй половине дня гражданин В. был доставлен в дежурную часть УМВД России по г. Тверь за совершение административного правонарушения по ст. 20.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее -КоАП РФ) (Появление в общественных местах в состоянии опьянения).
В отношении данного гражданина составлен протокол об административном задержании в соответствии со ст. 27.3 КоАП РФ. Жалоба, направленная им в Пролетарский районный суд г. Твери от 28.08.2014 года, оставлена без удовлетворения. После этого гражданин В. подал апелляционную жалобу в Тверской областной суд на признание незаконным административного задержания его на срок 48 часов. Тверской областной суд признал административное задержание гражданина В. незаконным, поскольку посчитал,что оно:
1) по действующему законодательству является исключительной мерой. Факт совершения лицом административного правонарушения, за которое может быть назначено наказание в виде административного ареста, не может служить безусловным основанием для применения к лицу меры административного принуждения в виде задержания; органами внутренних дел не доказано, что задержание заявителя являлось необходимым и соразмерным для реализации целей административного производства;
2) должно быть осуществлено в рамках единого международного и национального правового поля, а прекращение административного производства в конечном счете свидетельствовало об отсутствии необходимости применения вышеуказанной меры.
Рассмотрим каждое из оснований, приведенных Тверским областным судом, более детально и проанализируем его с точки зрения «буквы» и «духа» закона.
Во-первых, административное задержание, исходя из действующего законодательства, является исключительной мерой. Это оправданно, поскольку оно посягает на конституционное право каждого человека на свободу и личную неприкосновенность, хотя у нашей позиции есть и оппоненты, полагающие, что «формула "в исключительных случаях" может трактоваться правоприменителями по-разному», и в этой связи от нее следует отказаться [10, с. 42; 11, с. 50]. Мы не разделяем подобную точку зрения. Отсылка авторов к тому, что на практике действующая редакция правовой нормы приводит к избирательному применению закона и фактически задержание возможно осуществить в любом случае, лишь бы этот случай был исключительным, в очередной раз подчеркивает важность и актуальность контроля за деятельностью органов правопорядка и законным применением ими мер принуждения. Помимо этого не следует забывать, что в ряде случаев задержание, применяемое в административном порядке, может перерасти в плоскость отношений, характеризуемых большей степенью обще-
ственной опасности. К примеру, при задержании лица, отказывающегося выполнить законное требование о сдаче находящихся при нем оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, ядовитых или радиоактивных веществ. В этом случае вслед за задержанием сотрудник полиции будет правомочен применить огнестрельное оружие [12]. Как известно, эта мера принуждения «монополизирована» государственными правоохранительными органами вследствие посягательства на естественное и неотчуждаемое право - жизнь человека. Ввиду достаточно «тонкой материи» сущности правового задержания, зачастую весьма иллюзорной грани между его административной и уголовной разновидностями, формулировка в «исключительном случае» необходима.
Как мы знаем, права человека могут быть ограничены только в соответствии с федеральным законом (ст. 55 Конституции РФ). КоАП РФ детализирует указанное ограничение и определяет общие основания для задержания: а) обеспечение правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении; б) исполнение постановления по делу об административном правонарушении. Кроме того, ст. 27.5 КоАП РФ указывает ряд оснований для задержания до 48 часов. Одно из них - совершение лицом административного правонарушения, санкцией за которое предусмотрен административный арест.
Во-вторых, Тверской областной суд указывает, что административное задержание должно быть осуществлено в соответствии с требованиями международных правовых актов и Конституции РФ.
Между тем Конвенция дает гораздо больше оснований кратковременного ограничения свободы человека, нежели КоАП РФ. Следует это из ст. 5, которая определяет обстоятельства и условия, дающие право должностному лицу задерживать человека, а именно наличие:
1) достаточных оснований полагать, что требуется предотвращение совершения им правонарушения;
2) обоснованных подозрений о намерении лица скрыться после совершения правонарушения [5].
Соответственно, если Конвенция предполагает более широкий перечень оснований, то и говорить о том, что действия должностных лиц органов полиции ей противоречат, не совсем разумно.
Создается впечатление, что Тверской областной суд, с одной стороны, указал на необходимость соблюдения норм Конвенции, а с другой - не обратил внимания на сложившуюся судебную практику Российской Федерации, а именно постановление Конституционного Суда
от 16.06.2009 года № 9-П. Конституционный Суд в своем решении определил, что само по себе то обстоятельство, что задержанное лицо не было впоследствии привлечено к административной ответственности и не предстало перед судом, не обязательно означает, что задержание было незаконным и нарушало требования Конституции РФ и международного законодательства. Целью задержания как обеспечительной меры является создание условий для проведения производства по делу о соответствующем административном правонарушении с тем, чтобы были проверены факты, подтверждены или устранены конкретные подозрения, обосновывающие задержание, подготовлены необходимые документы для передачи дела на рассмотрение суда [13]. К слову сказать, в литературе присутствует мнение, что остановка лица на месте (требование сотрудника полиции об этом) и его доставление к месту разбирательства охватываются понятием задержания [14, с. 261].
Представляется, что если применяемые нормы национального законодательства не противоречат международным правовым актам, то исходить следует из характера правонарушения и норм административного права. Развивая данную гипотезу, предположим, что возникла насущная потребность дополнения ст. 27.3 КоАП РФ выше-
изложенными основаниями. Полагаем возможным редакцию ч. 1 указанной статьи изложить следующим образом:
.1. Административное задержание, то есть кратковременное ограничение свободы физического лица, может быть применено в исключительных случаях, если это необходимо для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении, исполнения постановления по делу об административном правонарушении, а также для предотвращения совершения задержанным лицом иных правонарушений и (или) попытки скрыться с места совершения административного правонарушения.
Предложенное дополнение преследует собой несколько целей: во-первых, приведение КоАП РФ в более детальное соответствие нормам международного законодательства с учетом характерных особенностей национального менталитета, самобытности правового сознания и правовой культуры; во-вторых, оказание на правонарушителя профилактического и воспитательного воздействия; в-третьих, детализация положений законодательства, касающихся ограничения отправных человеческих ценностей на свободу и личную неприкосновенность, дополнительная гарантия законности и объективности применения мер государственного принуждения.
Литература
1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ), ч. 1 ст. 22 // Собрание законодательства РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.
2. Репьев А.Г. Категория «иммунитет» в системе правовых преимуществ: теория, методология, практика / под ред. профессора А.С. Мордовца. - М.: Изд-во «Перо», 2013. 232 с.
3. Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина / под ред. профессора Н.И. Ма-тузова. - Саратов: СВШ МВД РФ, 1996. 228 с.
4. Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948) // Российская газета. 1995. 05 апр.
5. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004), ст. 5 // Собрание законодательства РФ. 2001. № 2. Ст. 163.
6. Толкачев К.Б. Теоретико-методологические основания реализации личных конституционных прав и свобод человека и гражданина: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - СПб., 1998. 24 с.
7. Морозов А.П. Личная неприкосновенность в РФ: конституционный аспект // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2014. № 4 (99). С. 136-141.
8. Васильева Е.Г. Проблемы ограничения неприкосновенности личности в уголовном процессе : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Уфа, 2002. 26 с.
9. О гражданских и политических правах : международный пакт от 16.12.1966 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 12.
10. Гришаков А.Г. Административное задержание как мера пресечения, применяемая милицией // Полицейское право. 2005. № 4. С. 41-42.
11. Решетник Ю.Ф. Обстоятельства, способствующие нарушению законности при применении административного задержания // Административное право и процесс. 2011. № 10. С. 50-53.
12. Федеральный закон от 07.02.2011 № 3-ФЗ (в ред. от 13.07.2015, с изм. от 14.12.2015) «О полиции», п. 5 ч. 1 ст. 23 // Собрание законодательства РФ. 2011. № 7. Ст. 900; 2015. № 10. Ст. 1393.
13. Постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.2009 № 9-П «По делу о проверке конституционности ряда положений статей 24.5, 27.1, 27.3, 27.5 и 30.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, пункта 1 статьи 1070 и абзаца третьего статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан М.Ю. Карелина, В.К. Рогожкина и М.В. Филандрова» // Собрание законодательства РФ. 2009. № 27. Ст. 3382.
14. Соловей Ю.П. Правовое регулирование деятельности милиции в Российской Федерации. - Омск: Изд-во ВМШ МВД РФ, 1993. 504 с.
= References =
1.The Constitution of the Russian Federation (it is accepted by national vote 12.12.1993) (taking into account the amendments made by Acts of the Russian Federation about amendments to the Constitution of the Russian Federation from 12.30.2008 № 6-FKZ, from 12.30.2008 № 7-FKZ, from 02.05.2014 No. 2-FKZ, from 7.21.2014 № 11-FKZ), p. 1 Art. 22 // Collection of the legislation of the Russian Federation. 2014. № 31. Art. 4398.
2. Rep'ev A.G. Category immunity in system of legal advantages: the theory, methodology, practice / under the editorship of professor A. S. Mordovets. - M.: Pero publishing house, 2013. 232 p.
3. Mordovets A.S. The social and legal mechanism of ensuring human rights and the citizen / under the editorship of professor N.I. Matuzov. - Saratov: Saratov higher school Ministry of Internal Affairs Russian Federation, 1996. 228 p.
4. The universal declaration of human rights (it is accepted by the United Nations General Assembly 12.10.1948) // The Russian newspaper. 1995. 05 Apr.
5. The convention on protection of human rights and fundamental freedoms (it is concluded in Rome 11.04.1950) (with amendment from 05.13.2004), Art. 5//Collection of the legislation of the Russian Federation. 2001. № 2. Art. 163.
6. Tolkachev K.B. Teoretiko-metodologichesky bases of realization of personal constitutional rights and freedoms of the person and citizen: abstract dis.... Dr. slaw.sciences. - SPb., 1998. 24 p.
7. Morozov A.P. Security of person in the Russian Federation: constitutional aspect // The Bulletin of the Saratov state legal academy. 2014. No. 4 (99). P. 136-141.
8. Vasilyeva E.G. Problems of restriction of integrity of human beings in criminal trial: abstract dis. Phd.law.sciences. - Ufa, 2002. 26 p.
9. About the civil and political rights: the international covenant from 12.16.1966//the Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 1994. № 12.
10. Grishakov A.G. Administrative detention as the measure of restraint applied by militia// The Police right. 2005. № 4. P. 41-42.
11. Reshetnik Yu.F. The circumstances promoting violation of legality at application of administrative detention//Administrative law and process. 2011. No. 10. P. 50-53.
12. T he federal law from 02.07.2011 № 3-FZ (in an edition from 07.13.2015, with amendment from 12.14.2015) «About police», item 5 p.1 Art. 23 // Collection of the legislation of the Russian Federation. 2011. № 7. Art. 900; 2015. № 10. Art. 1393.
13.The resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation from 06.16.2009 No. 9-P «On the case of check of constitutionality of a number of provisions of articles 24.5, 27.1, 27.3, 27.5 and 30.7 of the Code of the Russian Federation about administrative offenses, paragraph 1 of article 1070 and the paragraph of the third of article 1100 of the Civil code of the Russian Federation and article 60 of the Code of civil procedure of the Russian Federation in connection with complaints of citizens M.Yu. Karelin, V.K. Rogozhkin and M.V. Filandrov» // Collection of the legislation of the Russian Federation. 2009. № 27. Art. 3382.
14. Solovei Yu.P. Legal regulation of activity of militia in the Russian Federation. - Omsk: higher school Ministry of Internal Affairs Russian Federation, 1993. 504 p.
(статья сдана в редакцию 11.02.2016)
