CC BY
6УДК 343.102 DOI 10.25724/VAMVD.ROPQ
ББК 67.410.212
Д. А. Морозова, Е. И. Романов
ОГРАНИЧЕНИЕ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА
В ХОДЕ ПРОВЕДЕНИЯ ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ
ПРИ ОБЕСПЕЧЕНИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВА
В данной статье рассматривается актуальная тема — обеспечение национальной безопасности государства. Наличие угроз при ведении внешней и внутренней политики вызывает острую необходимость в реализации государственно-правовых мер, направленных на обеспечение национальной безопасности, в том числе связанных с ограничением конституционных прав и свобод граждан. Интересы национальной безопасности не могут выступать основаниями для введения неопределенных или произвольных ограничений, на них можно ссылаться лишь при наличии адекватных гарантий и эффективных средств правовой защиты от нарушений. Авторами рассматриваются основные направления в области совершенствования правоограничительной политики, а также обращается внимание на актуальность данного вопроса в связи с ростом международной преступности, оказывающей негативное влияние на все стороны общественной и государственной жизни как отдельного государства, так и мирового сообщества.
Ключевые слова: национальная безопасность; обеспечение национальной безопасности государства; оперативно-разыскные мероприятия, ограничивающие конституционные права и свободы человека и гражданина; ограничение конституционных прав граждан; глобализация; правоограничительная политика.
D. A. Morozova, E. I. Romanov
RESTRICTIONS OF HUMAN RIGHTS AND LIBERTIES
IN THE COURSE OF OPERATIONAL SEARCH MEASURES
WHILE ENSURING THE NATIONAL SECURITY OF THE STATE
This article discusses a quite urgent topic of our times — ensuring the national security of the state. Existence of threats while conducting foreign and domestic policies necessitates the implementation of state legal measures aimed at ensuring national security, including those related to the restriction of constitutional civil rights and liberties. National security interests cannot justify the imposition of vague or arbitrary restrictions, and can only be invoked if adequate safeguards and effective remedies are in place. The authors consider the main priorities in improvement of the restrictive legal policy, and also point out the relevance of this issue in connection with the rise and development of international crime, which have a negative impact on all aspects of the public and state life of society as a separate state as the world community.
Key words: national security; ensuring the national security of the state; operational-search measures limiting the constitutional rights and freedoms of man and citizen; limiting the constitutional rights of citizens; globalization; law-restrictive policy.
Постоянные геополитические изменения, глобализация и многочисленные кризисные явления создают новые угрозы безопасности прав и свобод человека и гражданина. Интерес мирового сообщества к вопросам ее обеспечения неуклонно растет, что ставит перед государствами новые задачи.
Национальную безопасность определяют как состояние защищенности личности, общества
и государства от внутренних и внешних угроз, при котором обеспечиваются реализация конституционных прав и свобод граждан, достойные качество и уровень их жизни, суверенитет, независимость, государственная и территориальная целостность, устойчивое социально-экономическое развитие. Под внутренними угрозами при этом понимаются экономические, политические и социальные факторы, обусловленные особенностями существования
государства и его развитием; под внешними — последствия процессов и явлений, дестабилизирующих мировую экономику и безопасность.
Для обеспечения национальной безопасности государство нередко предпринимает ограничительные меры, затрагивающие права и свободы человека и гражданина, что должно осуществляться при строгом соблюдении законодательства.
В данной статье рассматриваются правомерные ограничения конституционных прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-разыскной деятельности (ОРД) в части предупреждения, раскрытия и расследования преступлений, направленных на подрыв государственного строя и национальной безопасности.
Провозглашение в ст. 3 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. (далее — ФЗ «Об ОРД») принципа уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина, а также законодательная попытка создать основу механизма его реализации в ст. 5 ФЗ «Об ОРД», безусловно, имеют исключительное значение для признания ОРД правомерным видом государственной деятельности, соответствующим международным стандартам защиты прав личности [1, с. 13]. Однако эффективность обеспечения прав и свобод человека и гражданина обусловлена, прежде всего, качеством системы законодательных норм, регламентирующих процедурно-процессуальные аспекты их соблюдения при осуществлении ОРД.
В соответствии с оперативно-разыскным законодательством права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены в ходе проведения таких оперативно-разыскных мероприятий (ОРМ), как:
— снятие информации с технических каналов связи;
— прослушивание телефонных переговоров;
— получение компьютерной информации;
— контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений;
— обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств [2].
Данные ОРМ могут проводиться только на основании судебного решения.
В трудах В. М. Атмажитова, В. Г. Боброва, Д. В. Гребельского, Ю. В. Кваши, А. Г. Лекаря, О. В. Фирсова, А. Е. Чечетина, М. А. Шматова, А. Ю. Шумилова и др. понятию «оперативно-разыскные мероприятия» и условиям их проведения с точки зрения законности уделено большое внимание.
Появление новых форм международного терроризма, незаконного оборота наркотических средств, видов финансовых махинаций, способов хакерских атак и т. д. в очередной раз подтверждает необходимость совершенствования сил и средств, направленных на получение криминалистически значимой информации оперативными подразделениями.
Ограничение конституционных прав и свобод при проведении ОРМ осуществляется на основании Конституции Российской Федерации, федерального законодательства, ведомственных приказов и инструкций. Однако здесь необходимо четко соблюдать баланс между непосредственно ограничением прав и свобод человека и гражданина и их защитой. Например, в ходе получения компьютерной информации, прослушивания телефонных переговоров и снятия информации с технических каналов связи существует реальная угроза утечки личных данных проверяемых лиц и их дальнейшего использования в корыстных целях.
Для обеспечения безопасности и предотвращения нарушений законодательства надзорные и контролирующие органы государственной власти (прокуратура и суд) повышают требования в части подготовки необходимых материалов подразделениями, ходатайствующими о проведении ОРМ ограничительного характера и осуществляющими их [2]. Так, для международного или межгосударственного розыска и установления лиц оперативные подразделения различных ведомств взаимодействуют не только с прокуратурой и судом, но и с Интерполом, поэтому представляемый материал в отношении тех или иных лиц должен соответствовать принципам достоверности и легитимности. При межгосударственном взаимодействии в части ограничения прав и свобод человека стороны руководствуются Всеобщей декларацией прав человека, Международным пактом об экономических, социальных и культурных правах и иными международными нормативными правовыми актами [3; 4]. В результате их анализа можно отметить, что пределом установления ограничений прав и свобод человека и гражданина выступают цели и задачи вводимых ограничительных мер.
Нужно понимать, что ограничение прав и свобод человека и гражданина в ходе борьбы с преступлениями в отношении государственного строя и национальной безопасности является условием полноценного функционирования государства. Например, при возникновении чрезвычайных ситуаций или введении режима чрезвычайного положения государство для обеспечения безопасности
и сохранности жизни и здоровья граждан имеет право ввести ограничение на порядок и время передвижения в виде комендантского часа; при угрозе терроризма и в целях борьбы с незаконным оборотом наркотических средств — может внести изменения в действующее законодательство в части сбора, систематизации и анализа информационных данных, получаемых операторами сотовой связи и интернет-провайдерами с различных мобильных и компьютерных устройств граждан («Пакет Яровой»: федеральные законы «О внесении изменений в Федеральный закон „О противодействии терроризму" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» от 6 июля 2016 г. № 374-Ф3 и «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействии терроризму и обеспечения национальной безопасности» от 6 июля 2016 г. № 375-Ф3 [5]).
В соответствии с Федеральным законом от 6 июля 2016 г. № 375-Ф3 Уголовный кодекс Российской Федерации был дополнен тремя новыми составами: несообщение о преступлении террористического характера, осуществление содействия экстремистской деятельности и совершение акта международного терроризма. Федеральный закон от 6 июля 2016 г. № 374-Ф3 обязал операторов связи хранить звонки и сообщения абонентов за период, определяемый Правительством Российской Федерации (но не более, чем за шесть месяцев), а информацию о фактах приема, передачи, доставки и обработки сообщений и звонков — три года. Кроме того, этим же документом был расширен перечень ОРМ: в их число вошло получение компьютерной информации, что существенно расши-
рило полномочия правоохранительных органов в части проведения оперативно-разыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права и свободы человека и гражданина в области информационных преступлений и преступлений, связанных с интернет-ресурсами.
Для обеспечения национальной безопасности государства и эффективной борьбы с международной преступностью правоохранительные органы разных стран в рамках ОРД должны постоянно взаимодействовать, поэтому анализ их деятельности и потребностей, равно как и международный диалог, необходимо осуществлять регулярно.
Непрерывное развитие информационных технологий, всеобщая информатизация, научно-технический прогресс предопределяют основные направления и задачи, стоящие перед государством, решение которых позволит совершенствовать методы и средства борьбы с преступностью не только внутри страны, но и за ее пределами.
В завершение отметим, что теоретические представления о проведении ОРМ и направлениях их использования нуждаются в существенной корректировке с учетом современных законодательных реалий и складывающейся оперативно-разыскной практики. В связи с этим представляется целесообразным в основу порядка и условий проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права и свободы человека и гражданина, заложить обязательное соблюдение законодательных оперативно-разыскных процедур, а сферу использования результатов ОРД определять через призму их значимости для всех видов правоприменительной деятельности. Разумеется, что применяемые при этом силы, средства и методы ОРД должны быть законодательно соотносимы с направленностью использования полученных результатов.
1. Гусев В. А. Соблюдени е прав и свобод человека и гражданина в оперативно-розыскной деятельности: вопросы теории и практики: препринт. Хабаровск: Дальневосточный юрид. ин-т МВД России, 2011. 84 с.
2. Об оперативно-розыскной деятельности: федер. закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ (ред. от 02.08.2019). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI)
1. Gusev V. A. Observance of human and civil rights and freedoms in operational-search activity: theory and practice. Preprint. Khabarovsk: Far Eastern Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russia; 2011: 84.
2. Federal law No. 144-FZ on 12 August 1995 (as amended 02/08/2019). "On operational-search activities". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
3. International covenant on economic, social and cultural rights (adopted on 16 December 1966 by Resolution 2200 (XXI) at the 1496th plenary
на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
4. Всеобщая декларация прав человека (принята 10 декабря 1948 г. Генеральной Ассамблеей ООН). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
5. О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности: федер. закон от 6 июля 2016 г. № 374-Ф3 (послед. ред.) Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
6. Бурда М. А. Риски нелегальной миграции, как угроза национальной безопасности России // РоНШоок. 2015. № 1. С. 83—92.
7. Возженников А. В., Цыбаков Д. Л Опасность для жизненно важных интересов объектов национальной безопасности: сущность, содержание, классификация // Власть. 2015. № 6. С. 94—98.
8. Герасимович Л. И. Вызовы и угрозы национальной безопасности // Вестник экономической безопасности. 2017. № 2. С. 174—176.
9. Грачев С. И., Завьялов А. И., Морозова А. С. Определяющие тенденции современного и будущего в террористической деятельности // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2014. № 3 (17). С. 35—38.
10. Жаглин А. В. Понятийный аппарат теории национальной безопасности // Вестник Воронежского института МВД России. 2104. № 7. С. 158—164.
11. Клейменов М. П., Клейменов И. М. Глобализация и угрозы национальной безопасности // Правоприменение. 2017. № 2. С. 164—174.
meeting of the UN General Assembly). Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
4. Universal Declaration of Human Rights (adopted by the UN General Assembly on 10 December 1948). Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
5. Federal law No. 374-FZ on 6 July 2016 (last edition). "On amendments to the Federal law "On countering terrorism" and certain legislative acts of the Russian Federation regarding the establishment of additional measures to counter terrorism and ensuring public safety". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
6. Burda M. A. Risks of illegal migration as a threat to the national security of Russia. Polit-Book. 2015; 1: 83—92.
7. Vozzhennikov A. V., Tsybakov D. L. Danger to the vital interests of national security objects: essence, content, classification. Vlast. 2015; 6: 94—98.
8. Gerasimovich L. I. Challenges and threats to national security. Vestnik of economic security. 2017; 2: 174—176.
9. Grachev S. I., Zavyalov A. I., Morozova A. S. Defining trends of the modern and future in terrorist activity. Bulletin of the Kazan Law Institute of MIA Russia. 2014; 17 (3): 35—38.
10. Zhaglin A.V. The conceptual apparatus of the theory of national security. The bulletin of Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2014; 7: 158—164.
11. Kleimenov M. P., Kleimenov I. M. Globalization and threats to national security. Law enforcement review. 2017; 2: 164—174.
© Morozova D. A., Romanov E. I., 2020
© Морозова Д. А., Романов Е. И., 2020
Морозова Дарья Александровна,
преподаватель кафедры огневой подготовки Волгоградской академии МВД России; e-mail: darya_morozovavlg@mail.ru
Романов Егор Игоревич,
старший преподаватель кафедры огневой подготовки Волгоградской академии МВД России, e-mail: moca888@yandex.ru
Morozova Daria Alexandrovna,
lecturer at the department of fire training of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, e-mail: darya_morozovavlg@mail.ru
Romanov Egor Igorevich,
senior lecturer at the department of fire training of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, e-mail: moca888@yandex.ru
