CC BY
189
УДК 81-25
DOI 10.25513/2413-6182.2018.2.37-51
ОГОВОРКИ КАК ЯВЛЕНИЕ УСТНОЙ СПОНТАННОЙ РЕЧИ: ОСНОВНЫЕ АСПЕКТЫ АНАЛИЗА
Ю.О. Завадская
Санкт-Петербургский государственный университет (Санкт-Петербург, Россия)
Аннотация: Исследуются оговорки как одна из специфических особенностей спонтанной устной речи, отличающих ее от речи письменной, т. е. нормированной и кодифицированной. Посредством анализа корпусного материала показано, что оговорки могут быть описаны в различных аспектах: степень завершенности (слово оборвано или договорено до конца), реакция говорящего (заметил или нет он свою оговорку, исправил ли, если заметил, и т. д.), способ реализации (характер речевого сбоя) и др. Представлена классификация оговорок, разработанная на основе пользовательского корпуса материала, дано описание и количественные характеристики материала в рамках каждого из аспектов. Результаты исследования могут быть использованы как дополнительные, вспомогательные, сведения при обучении иностранцев русскому языку или при разработке методик по ораторскому искусству.
Ключевые слова: устная речь, оговорки, самокоррекция, звуковой корпус.
Для цитирования:
Завадская Ю.О. Оговорки как явление устной спонтанной речи: основные аспекты анализа // Коммуникативные исследования. 2018. № 2 (16). С. 3751. DOI: 10.25513/2413-6182.2018.2.37-51.
Сведения об авторе:
Завадская Юлия Олеговна, студентка
Контактная информация:
Почтовый адрес: 199034, Россия, Санкт-Петербург, Университетская наб., 11 E-mail: yuliya.zavadskaya.1997@mail.ru
Дата поступления статьи: 07.10.2017
© Ю.О. Завадская, 2018
Основными отличиями естественной речи от литературно-письменного, нормированного и кодифицированного, языка являются ее спонтанность, диффузность и вариативность. В связи с этим можно выделить ряд признаков, характерных для неподготовленного речепорождения: паузы хезитации, заминки, самоперебивы, повторы, случаи самокоррекции, оговорки и т. п. Возникновение подобных явлений обусловлено ситуацией временного дефицита: человек говорит и думает одновременно. В результате «речь как будто рождается в муках - оговорках, самопере-бивах, самокоррекции, обрывах, повторах» [Звуковой корпус... 2013: 27]. К таким признакам спонтанного речепорождения, безусловно, можно отнести оговорки - «непроизвольные ошибки в речи; слова, фразы, сказанные вместо других, нужных» [Ефремова 2000: 155]. На данный момент эти явления остаются мало изученными, в то время как их анализ позволяет увидеть некоторые детали порождения речи. Именно оговоркам и посвящена настоящая работа.
Источником материала для анализа послужили два блока Звукового корпуса русского языка (ЗКРЯ; подробнее о нем см.: [Звуковой корпус. 2013]]:
• корпус повседневной русской речи «Один речевой день» (ОРД] -114 единиц в контекстах;
• сбалансированная аннотированная текстотека (САТ) - 44 единицы в контекстах.
Оговорка представляет собой несомненный результат речевого сбоя говорящего. В ходе анализа оговорок, представленных в пользовательском подкорпусе, удалось выявить некоторые закономерности их структуры и функционирования, на основе которых были предложены следующие основания для классификации:
• степень завершенности оговорки: обрыв (слова или квазислова] / квазислово / слово;
• реакция говорящего на оговорку: заметил и исправил / заметил, но не исправил / не заметил / исправил собеседник;
• способ «выхода» говорящего из речевого сбоя: использование таких элементов звуковой цепи, как вербальные хезитативы, неречевые звуки, метакоммуникативы, рефлексивы и т. д. (подробнее о единицах такого типа (прагматемах) см., напр.: [Богданова-Бегларян 2014]];
• способ реализации оговорки: эпентеза (добавление элемента/ов] / диереза (удаление элемента/ов] / метатеза (перестановка элемента/ов] / замена элемента/ов;
В рамках первого аспекта анализа материала (степень завершенности оговорки] рассматриваются варианты результата произошедшего речевого сбоя.
Одним из таких результатов является обрыв (своеобразное «заикание» говорящего, когда в потоке речи он по каким-либо причинам сбива-
ется, обрывает слово и часто затем повторяет его [Звуковой корпус... 2013: 179], ср.:
(1] дя... данный { пейзаж картины / скорее всего / выполнен масляными красками [САТ; И8, муж., юр., 30 лет]1;
(2] если роса обильна / вечером / и блестит крупными кра... / каплями на листьях и на траве значит день будет солнечным и жарким [САТ; И22А, жен., мед., 40 лет];
(3] суть в том что жель... { женщина / очевидно служанка / привела пса/(э-э) { для проведения операции [САТ; И29, муж., юр., 27 лет].
Примеры (1)-(3) иллюстрируют оговорки, которые не являются полностью завершенными словами, а представляют собой лишь обрыв задуманного говорящим слова (дя. данный; кра... / каплями; жель... { женщина]. Уже сам этот обрыв является реакцией говорящего на неверно начатое слово. Кроме того, во всех приведенных контекстах можно видеть on-line (мгновенную, сразу после обнаружения ошибки - см. об этом: [Под-лесская, Кибрик 2005, 2007])2 коррекцию замеченной говорящим ошибки, иногда отделенную от этой оговорки паузами разного типа. Причины данных речевых сбоев можно считать очевидными: все три случая представляют собой оговорки фонетического типа. Так, в примере (1] правильная начальная фонема /d/ заменяется на парную по твердости-мягкости /d'/ (дя. данный]. Пример (2], вероятно, может трактоваться как мена сонантов /1/ и /г/ с перестановкой звуков (метатезой] (кра... / каплями]. В третьем контексте также представлена мена сонорных фонем (жель. { женщина].
Следующим вариантом оговорки в рассматриваемом отношении является квазислово, ср.:
(4] и к вечеру [...] можно отступить / принода природа наполняется солнечным светом [САТ; И17, юр., жен., 36 лет].
Здесь также видна мгновенная реакция говорящего на оговорку -произнесение (без всякой паузы] правильного слова.
Последним типом оговорок в рассматриваемом аспекте является полноценное слово, т. е. словарная единица, реально существующая в языке и отвечающая литературным нормам:
(5] я уже у тебя спрашивала / снова / территориально где это расположено ?// # значит / (в-в) вот он меня / собственно говоря / оттолк-
1 Все примеры в статье атрибутированы в соответствии с их источником. Так, для контекстов из САТ указывается номер информанта в соответствующем профессиональном блоке (И8, И29 и т. д.], его пол, возраст и профессия. Для информантов-медиков указывается еще и уровень их речевой компетенции: высокий - А, средний - Б или низкий - В. Подробнее о САТ см., напр.: [Богданова-Бегларян и др. 2017а].
2 Другим типом коррекции (другой стратегией говорящего] может быть off-line реакция на речевой сбой, наступающая не сразу, а лишь после очередной порции текста [Подлесская, Кибрик 2005].
нул от / К... К... Комендантского / ой блин / Кондратьевского проспекта [ОРД; И125#Ж1, муж., 52 года]1;
(6] ой Светлана% отстань ! *Н (э-э) / об этом Наталье_Сергеевне% скажи // # какой Наталье_Сергеевне% ? # Богдановой% /это она на меня п... п... /Викторовне % // (э-э) Наталье_Викторовне% / что она меня прицепила к этой / (...) штукенции // @ Викторовне% / Наталье_Викто-ровне% //ну/ты должен слушать [ОРД; И45#Ж1, муж., 65 лет];
(7] пушистые { белые пушистые облака / которые наполняют синеву [...] { заполняют синеву неба <усмешка> { (э-э) [САТ; И11, юр., жен., 40 лет].
Из примеров (5] и (6] видно, что этот тип оговорок может встречаться, например, в именах собственных (Комендантского - Кондратьевского; Сергеевна - Викторовна]. В примере (7] оговорка заключается в неправильном, по мнению говорящего, употреблении приставки: на- заменяется на за-. Стоит отметить, что в примере (5] снова можно говорить о фонетических причинах речевого сбоя: оба слова (в данном случае - названия улиц] имеют схожий фонетический облик.
Количественно материал в рамках данного аспекта анализа распределяется таким образом: наиболее частотным типом оговорок по степени завершенности является обрыв (98 единиц из 158; 62 %]. Причиной этого может быть так называемый «контроль качества» устной речи со стороны говорящего. За обрывом по степени встречаемости в материале исследования следует квазислово (53 единицы; 34 %]. Последнее место в данном ряду занимает полноценное слово (7 единиц; 4 %].
Под реакцией говорящего на оговорку понимаются возможные последствия совершенной оговорки, обнаруженные в ходе анализа материала. Рассмотрим соответствующие примеры из материала исследования:
(8] естественно после того / как время проведено на природе / приезжаешь с новыми силами / полный задора и энергии / и-и (...) первый рабочий день / понедельник / хоть он и чит... считается тяжелым / м-м (...) такого гнёта и какого-то гнетического чувства не испытываешь [САТ; И8, юр., муж., 30 лет];
(9] это старый пору... / полуразвалившийся дом / возможно там кто-то жил / но сейчас он оставлен и пуст [САТ; И22А, жен., мед., 40 лет];
(10] в зависимости от того / высоко ли поднимается дым кверху / стелется ли он / по земле / или / а-а / ра... / расте... /э-э клубится / кла-би... /клубится около костра [САТ; И10Б, жен., мед., 49 лет].
Примеры (8]-(10] иллюстрируют случаи замеченных говорящим и им же исправленных оговорок. Во всех этих контекстах речевой сбой об-
1 В атрибуции контекстов из ОРД также указывается номер информанта (И1, И2 и т. д.], его пол и возраст, а также номер и пол коммуниканта, если он участвует в разговоре (Ж1, М1 и т. п.]. Подробнее об ОРД см., напр.: [Богданова-Бегларян и др. 2015а, 2015б, 2017б]. Об особенностях орфографического представления (расшифровок] материала ОРД см.: [Русский язык. 2016: 242-243].
наруживается моментально и исправляется on-line, разве что после небольшой паузы. Большое количество в материале исследования примеров с таким типом стратегии еще раз подтверждает наличие своеобразного «контроля качества» устной речи со стороны говорящего. Так, из 120 единиц в контекстах (76 % от всего массива материала], в которых оговорка в принципе исправляется говорящим, в 109 случаях (91 %] реакция наступает моментально.
Следующим типом оговорок в рассматриваемом аспекте являются замеченные, но неисправленные речевые сбои, ср.:
(11] вот они () такое (...) ну () город Симферополь он () понимаешь (э-э) ну () это у тебя (...) *Ц сюжеты идут из молодости / из юности / да ? вот это / из из С... и(:) Симферопольской ср... / но () эта среда / Симферо-полевская /порождает () юг! [ОРД; И12, жен., 26 лет];
(12] вот (...) вкратце в принципе всё/ то есть фотографировались / плавались и { э-э { отдыхали / загорали (...) ели всё что хотели / пили вино/ и то есть [...] мне всё понравилось [САТ; И9, муж., юр., 23 года].
Такой вид ошибок, по выражению Е.М. Сапуновой, - самый «коварный», так как «довольно сложно квалифицировать ошибку как замеченную, если она не была исправлена говорящим». Однако, «принимая во внимание наличие ПХ (паузы хезитации. - Ю. З.], следующей непосредственно за ошибкой и ничем другим не объяснимой, предположим, что она означает именно тот факт, что ошибка была замечена говорящим, хотя и никак не исправлена» [Сапунова 2009: 90]. В приведенных примерах такие паузы, несомненно, присутствуют: среда / Симферополевская / порождает; плавались и { э-э { отдыхали.
В примере (12], кроме двух пауз хезитации (J], видим еще и неречевой звук э-э, также свидетельствующий о том, что говорящий заметил свою оговорку, но исправлять ее по каким-то причинам не стал.
Существуют варианты не только замеченных, но не исправленных, но и вообще не замеченных говорящим оговорок, ср.:
(13] пытались / вытащивать его / выманить / но / тщетны были наши попытки [САТ; И9Б, жен., мед., 49 лет];
(14] а мужик здесь был / короче / в девоносто шестой квартире / бл*дь [ОРД; И105#М2; муж., 37 лет].
Как видно из контекстов, оговорки данного типа не сопровождаются никакими реакциями говорящего. Именно отсутствие реакции позволяет рассматривать данные примеры как незамеченные сбои. Существует гипотеза, что неисправленные оговорки остаются таковыми потому, что говорящий осознаёт, что его поймут и без исправления.
Оговорки, не замеченные говорящим, но замеченные и исправленные его собеседником (напомним, что знак # в расшифровках ОРД означает мену говорящих], - довольно редкий, но крайне интересный тип речевого сбоя, ср.:
(15] а был / был / был / только обратный клапан / в конце// # вот я кстати / вот я Петродворец спр... / да / только обратный клапан // # заклопкой//# и всё/захлопка/да// @ да [ОРД; И110#Ж1, муж., 31 год];
(16] ой / а ягодка опять этого / от фы... фы... как он ? # физалис [ОРД; И4#Ж1, жен., 33 года].
Несмотря на небольшое количество подобных контекстов, данный тип также может и должен быть проанализирован. Вероятно, такую тактику можно рассматривать как своеобразную взаимопомощь говорящих в коммуникативном акте. В этом отношении очень показательным является пример (16], из которого видно, что говорящий пытается вспомнить малознакомое слово физалис. Данная лексическая единица не только малоупотребительна, но и представляет собой заимствованное слово, что дополнительно провоцирует появление оговорки. Говорящий дважды обрывает себя в неудачных попытках произнести задуманное слово (фы... фы.] и прямо вербализует свои затруднения: как он ? После этого собеседник приходит ему на помощь.
Количественный анализ материала в данном аспекте позволяет увидеть, что абсолютное большинство контекстов приходится на исправленные оговорки (120 единиц; 76 %]. Это свидетельствует о наличии упомянутого ранее так называемого «контроля качества» устной речи со стороны говорящего.
Следующий по частотности тип - оговорки незамеченные и, соответственно, неисправленные (20 единиц; 13 %]. Наличие оговорок подобного типа может быть объяснено несколькими причинами. Во-первых, вполне вероятно, что некоторые говорящие не контролируют свою речь, никак не регистрируют собственные ошибки и надеются, что в любом случае будут поняты остальными участниками коммуникации. Во-вторых, возможно, что появление таких оговорок обусловлено темпом речи или психотипом информантов (эти гипотезы еще предстоит проверить].
Оговорки, замеченные говорящим, но не исправленные, составляют 7 % материала исследования. Такое количественное распределение материала может быть обусловлено недостаточным объемом информации, предоставляемым корпусами ОРД и САТ. Так, возможно, человек, совершивший оговорку, сопровождает ее некоторыми жестовыми или мимическими реакциями, тем самым показывая самому себе и остальным участникам коммуникации, что ошибка была им замечена. К сожалению, анализируемые корпуса не включают видеозаписи, что не позволяет до конца исследовать возможные реакции говорящего на речевой сбой.
Последний по количеству обнаруженных контекстов в материале исследования тип составили оговорки, исправленные собеседником (7 единиц; 4 %].
Анализ способов «выхода» говорящего из «точки сбоя» подразумевает выявление всех возможных реакций говорящего на оговорку (чаще -
на ту, которая затем исправляется]. В ходе исследования было обнаружено, что большинство говорящих, совершивших оговорку, сопровождает ее другими элементами звукового ряда, характерными для устной спонтанной речи в целом. Сюда относятся обрывы, паузы, вербальные хезита-тивы, рефлексивы, метакоммуникативные вставки, неречевые звуки и т. п. Подобные реакции могут быть рассмотрены с точки зрения их объема. Так, самой быстрой реакцией (назовем ее моментальной] является обрыв, т. е. сиюминутное осознание неправильного произнесения слова:
(17] он бл*дь в суида... суицидальной депрессии был [ОРД; И15, муж., 20 лет];
(18] а(:) / *П а нер... невропатолог/ он (...) к че... он к чему ? @ а там что-то тоже написал невропатолог что-то // @ он к че... он к чему привязывается ? [ОРД; И7#Ж1, муж., 45 лет];
(19] очень красива специфическая природа в горах // там / я даже например не знала что там рату... ра... растут сосны / и там очень такой климат / минимальное количество влажности / при / вот несмотря на то что этот остров окружён со всех сторон водой [САТ; 29В, жен., мед., 49 лет].
Говорящий понимает, что начал слово неверно, и не договаривает его, а обрывает и повторяет - уже правильно.
Два следующих контекста представляют случаи, когда в качестве реакции на оговорку выступает пауза, более или менее протяженная:
(20] *С он был / *С первым парнем на деревне // там к сему (...) / к нему все девки... *П к нему все девки приставали // @ пока не проговорился [ОРД; И1#М1, жен., 33 года];
(21] в городе в общем-то эти приметы не всегда /можноупотреб-лить /употребить / в отличие от того / когда человек / э-э живёт / в деревенской обстановке / или находится в походе [САТ; И9Б, жен., мед., 49 лет].
Из примеров видно, что пауза как единственная реакция говорящего на оговорку встречается только после речевых сбоев, которые по степени завершенности являются квазисловом или обычным словом (т. е. чем-то цельным, а не обрывом]. Стоит также обратить внимание на пример (21], где информант оговаривается (употреблить], делает паузу, исправляет себя (употребить], а затем снова делает паузу, что свидетельствует о повторном контроле произнесенного (цель - удостовериться в правильности произведенной самокоррекции].
Набор одиночных реакций ограничивается в материале исследования двумя представленными вариантами (обрыв или пауза]. В основном говорящие используют некий комплекс элементов, которыми сопровождают оговорку:
(22] а деревья и природа остались такие же как / были тогда / когда ещё здесь жили люди /звенел весёлый смех детей/м-м природа оста-
лась такой же чудесной пре... / первозданной / большие старинные деревья / покрыты листвой [САТ; И18А, жен., мед., 42 года];
(23] нет / это у меня (...) по сель... (э-э) по сердцу я УЗИ сердца мне делали [ОРД; И7; муж., 45 лет];
(24] я его два дня попил / (э...э) значит одиннадцать и четыре/ двенадцать и четыре / *В *П потом () бросил его пить / *П там у меня последний это остался () гемо... (э...э) (э...э) (э...э) *П гемогло... ой/ ё моё! *П гли-бомет // *П с этим () глибомет / полторы таблетки выпил / (и...и) (...) глюкофажу полтаблетки [ОРД; И35, муж., 70 лет];
(25] спроха... <смех> в верхнем правом углу дома // <смех> с левой стороны картины/полотна [САТ; И6, муж., юр., 40 лет].
Так, обрыв может выступать в комплексе с паузой, как в контексте (22]. Говорящий обрывает неверно начатое слово, делает паузу, исправляется и продвигает коммуникацию дальше. Видно, что для информанта совершенная оговорка не представляет какого-то «события» в речепо-рождении, он спокойно на нее реагирует, быстро и удачно находит «выход» из «точки сбоя».
В примере (23] иллюстрируется случай сочетания обрыва с неречевым звуком э-э. Такая реакция является более выраженной, чем предыдущая: мы понимаем, что во время непроизвольного «эканья» говорящий обдумывает совершённую оговорку и ищет выход из этой речевой ситуации.
Два последних контекста - (24] и (25] - демонстрируют сочетание обрыва с ярко выраженными способами «выхода» из «точки сбоя». К ним относятся метакоммуникация (ой/ ёмоё!) в примере (24] и <смех> в (25]. Контекст (24] представляет собой довольно интересный пример оговорки с точки зрения реакции на нее говорящего. Так, сначала информант обрывает неправильно начатое слово, сопровождая это длинным рядом неречевых звуков: гемо... (э...э) (э...э) (э...э). Затем он делает паузу, после чего снова совершает обрыв того же слова (произносит на один слог больше, чем перед первым обрывом]: гемогло... Только после таких мучительных попыток верно произнести незнакомое иностранное слово информант реагирует на весь этот речевой сбой метакоммуникативом ой и эвфемизмом ёмоё! Далее снова следует пауза (*П] и, наконец, исправление; и лишь после этого говорящий возвращается к собственному высказыванию и встраивает правильное слово в предложение (*П глибомет // *П с этим () глибомет].
Возможен и такой вариант сочетания реакций говорящего на оговорку, как обрыв + смех - пример (25]. Смех - неоднородное явление: он «не только может быть связан с юмором, но и быть беспричинным (как у детей] или возникать во взрослой аудитории в ситуациях, в которых нет ничего смешного» [Звуковой корпус... 2013: 223]. Очевидно, что говорящий, совместивший в одно квазислово наречия справа и вверху, реагирует
на собственную ошибку смехом. Интересно, что в качестве исправленного варианта информант не произносит словосочетание справа вверху, а выбирает вариант из двух прилагательных (в верхнем правом углу].
В отличие от паузы и неречевых звуков, метакоммуникативная вставка и смех в большей степени являются свидетельством спонтанности устной речи. Из приведенных примеров видно, что оговорки совершаются непроизвольно, как бы независимо от говорящего. Именно поэтому информанты могут реагировать на произошедший речевой сбой так ярко и живо, ср.:
(26] скачу-ка... скачу // # скачу // *С # Господи // *С скачаю-ка я...
*П кое-что очень хорошее// *П например как/ *П не знаю / смогу ли я это вообще прочесть / когда-либо // но скачать я это хочу //хочу скачать / *П книжную электронную библиотеку // пять гигов книжек [ОРД; И1#М1, жен., 33 года];
(27] а вы нам что делаете ? стирательн... *С стирательную / стиралку под... или слив ? @ да [ОРД; И124, муж., 47 лет].
Контексты (26] и (27], а также приведенный выше контекст (5] служат примером сочетания паузы с другими возможными выраженными способами «выхода» говорящего из «точки сбоя». Стоит отметить, что набор по формуле «пауза + другая реакция» представляет собой меньший объем возможных вариаций (по сравнению с обрывом]. Так, пример (5] иллюстрирует сочетание паузы с метакоммуникативной вставкой (ой блин], после которой вновь следует пауза. Таким образом говорящий реагирует на совершённую оговорку и комментирует собственную речь. Примеры (26] и (27] отражают случаи совместного использования паузы и смеха как стратегии «выхода» из речевого сбоя. Как уже было сказано, оба этих типа (метакоммуникация и смех] являются одними из наиболее выраженных реакций говорящего на оговорку.
С точки зрения объема реакции на оговорку примечателен пример (27]: здесь обнаруживаются и обрыв, и пауза, и смех. Таких примеров в материале немного, но их наличие позволяет сделать вывод, что чем больше набор реакций на ошибку, тем «тернистее» путь говорящего от оговорки к ее исправлению.
Количественный анализ материала показывает, что большинство оговорок (77 %] сопровождается некоторым набором реакций говорящего, о которых было сказано выше. Меньшая часть оговорок (23 %], реакция говорящего на которые никак не вербализована, чаще всего остается или неисправленной, или незамеченной.
Оговорки с выраженным «выходом» говорящего из «точки сбоя» (122 контекста; 77 %] количественно распределяются таким образом: самым распространенным типом единичной реакции является обрыв (63 контекста; 40 %]. Сочетание нескольких элементов устной речи представлено больше, чем половиной контекстов из пользовательского подкорпуса.
Следующий аспект анализа подразумевает характеристику оговорки с точки зрения ее формы. Иначе говоря, основной задачей рассмотрения ошибок в речи под этим углом было установление стратегий, по которым могут совершаться оговорки (что говорящий делает с элементом/ами слова]. Так, в ходе анализа пользовательского подкорпуса выявились следующие варианты способов реализации оговорок:
• замена элемента/ов;
• диареза (удаление элемента/ов];
• эпентеза (добавление элемента/ов];
• метатеза (перестановка элементов];
• добавление / соединение элементов.
Мена элементов чаще всего заключается в искажении звучания слова за счет употребления «чужеродной» фонемы на месте правильной. Именно такой тип оговорок в большинстве случаев происходит из-за фонетического сходства участвующих в замене звуков, ср.:
(28] заманите меня сюда своей колбасой и будете / бок резать в собачьей леце... лечебнице / и так / бок болит / никакой [САТ; И13, муж., юр., 28 лет];
(29] из чуза... / из чулана периодически / э-э до хозяев доносилось его жуткое завывание он видимо очень злился расстраивался но из чулана не вылезал [САТ; И15А, жен., мед., 36 лет].
Пример (28] иллюстрирует замену элемента по фонетическим причинам: правильная аффриката /с/ «превращается» в ошибочную /с/ из-за их сходства. В данном случае процесс совершения оговорки является очевидным. Немного другой заменой элементов характеризуется пример (29]: фонемы /1/ и Д/ не являются фонетически близкими друг другу. Однако причина этой оговорки также легко объясняется влиянием контекста. Несложно заметить, что перед словом, в котором случилась оговорка, стоит предлог из, включающий фонему Д/, фонетически близкую Д/.
Оговорки, в которых было зафиксировано удаление элемента, являются более спорными случаями с точки зрения определения их типа (в отличие от предыдущего]. В первую очередь это связано с тем, что большая часть речевых сбоев в материале подкорпуса представляет собой не квазислова, произнесенные полностью, а обрывы. Очевидно, что обрыв -это лишь часть слова, из которого не всегда остается понятным, в чем же заключается оговорка. Некоторые контексты могут трактоваться по-разному, и поэтому их тип по способу реализации носит характер гипотетического, ср.:
(30] да / печать и так далее // ну(:) (у...у) у вас там это про... с... сро... строчки то совпадут ? (м...м) ? [ОРД; И35, муж., 70 лет];
(31] выда... вы... вывода положительных / то не должно уж так вот [ОРД; И45, муж., 65 лет];
(32] да // @ не шибко // @ он посмотрел и говорит / что такое ? что такое /у меня вот (...) пояснично-крестцовый оте... (э-э) отдел ваш не нравится // я говорю / ой / я вроде упала [ОРД; И4#Ж1, жен., 33 года].
Следующим типом оговорок с точки зрения их формального образования является противоположное предыдущему добавление элемен-та/ов. Как и в случае с удалением, определение контекстов в этот вид оговорок может быть очевидным в одних случаях и сугубо гипотетическим в других. Добавочные элементы в словах могут появляться под влиянием фонетики или каких-либо аналогий в грамматических формах произнесенного слова, ср.:
(33] поэтому от них можно было свалить / если ты там например *Н металлический шарик объёмом пятьдесят шесть сантиметров квадратных # кубических // ой кубических // и плостностью материала восемь [ОРД; И123#М1, муж., 53 года];
(34] к вечеру тучи рассеиваются / солнце уходит за горизонт / на горизонте видятся отдельные остаточ... [...] { остатки туч / как бы вот /по горизонту прикрывают [САТ; И38, юр., жен., 36 лет].
Метатеза как возможный способ формального образования результата речевого сбоя характеризуется перестановкой фонем или слогов слова. Одним из наиболее частых подобных случаев является оговорка в слове невропатолог (влияние однокоренного существительного нервы]. Такой контекст был обнаружен в пользовательском подкорпусе (см. контекст (18]]. Этот тип оговорок также включает в себя довольно спорные случаи: по причине недосказанного слова - обрыв - невозможно точно определить, как именно произошла ошибка (удаление слога или метатеза], ср.:
(35] если ты не помнишь по Иротенку(?) прислали узел (э) рецикру-ля... внутренний рецикл (э) этой *П да // @ и-восемьдесят(?) [ОРД; И111, муж., 28 лет];
(36] какой у них эпос ! *П герои такие / вообще // Арджуна / Кришна // *С ты не читал Махар... Махабхарату ? [ОРД; И105#М2, муж., 37 лет].
В материале исследования встретился лишь один случай оговорок, который однозначно можно охарактеризовать как соединение элементов. Возможно, такое незначительное количество подобных контекстов связано с темпом речи говорящего:
(37] ну и кто у тебя пойдёт ? # короче дал два днь... двал () дал два дня / сегодня завтра/ на сбор всех документов // а эти документы / по всему Петергофу /по всем организациям [ОРД; И6#Ж1, жен., 27 лет].
Материал включает в себя также случаи сочетания нескольких способов реализации оговорки в одном контексте:
(38] как вы его правильно ? Корпы...*П Кропачев% [ОРД; И95; жен., 30 лет];
(39] огромное / солнце также величаво / как оно всплывало над { землёй/ над пла... полями и лугами / так и соответственно { туда же и /опускалось [САТ; И12, юр., муж., 43 года].
Примеры (38] и (39] иллюстрируют сочетание метатезы и замены элемента. Так, в контексте (39] говорящий меняет элементы первого слога местами и сверх этого употребляет твердую фонему /1/ вместо правильной мягкой.
Количественная характеристика материала показывает, что случаи оговорок, в которых наблюдается замена элемента, являются наиболее частотными в материале исследования. Вероятно, это связано с количеством речевых сбоев, совершённых по фонетическим причинам. Контексты с остальными типами распределяются более-менее равномерно и свидетельствуют о том, что эпентеза, диареза, метатеза и подобное как способы реализации оговорки являются более сложными для говорящих.
Принимая во внимание все вышесказанное, можно сделать несколько выводов относительно бытования оговорок в устной спонтанной речи и выявить их специфические черты.
1. Оговорки как явление устной спонтанной речи могут быть не только проанализированы, но и классифицированы по разным аспектам.
2. Аспекты классификации хоть и характеризируют оговорки с разных точек зрения, но являются взаимосвязанными (так, исправленные оговорки явно связаны со способами «выхода» говорящего из «точки сбоя»].
3. Анализ оговорок позволяет вывести анализ устной речи на уровень когнитивистики: позволяет увидеть работу механизма порождения речи и отношение говорящего к собственной речи («контроль качества»].
4. Количественный анализ материала способствует выявлению наиболее частотных разновидностей оговорок.
Сопровождение оговорок такими элементами, как паузы хезитации, метакоммуникативы, рефлексивы и подобными, еще раз подтверждает факт неразрывности устной спонтанной речи с характеризующими ее признаками (и их взаимодействия между собой].
Список литературы
Богданова-Бегларян Н.В. Прагматемы в устной речи: определение понятия и общая типология // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2014. Вып. 3 (27). С. 7-20. Богданова-Бегларян Н.В., Асиновский А.С., Блинова О.В., Маркасова Е.В., Ры-ко А.И., Шерстинова Т.Ю. Звуковой корпус русского языка: новая методология анализа устной речи // Язык и метод: Русский язык в лингвистических исследованиях XXI века. Вып. 2 / ред. Д. Шумска, К. Озга. Krakow: Wydawnictwo Uniwersytetu Jagiellonskiego, 2015а. С. 357-372. Богданова-Бегларян Н.В., Шерстинова Т.Ю., Блинова О.В., Баева Е.М., Ермолова О.Б., Рыко А.И. Звуковой корпус русского языка как база для социолин-
гвистических исследований // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: материалы конференции «Диалог-20156» (Москва, 2730 мая 2015 г.). URL: http://www.dialog-21.ru/digests/dialog2015/materials/ pdf/Bogdanova-BeglarianNVetal.pdf.
Богданова-Бегларян Н.В., Шерстинова Т.Ю., Блинова О.В., Мартыненко Г.Я. Корпус «Один речевой день» в исследованиях социолингвистической вариативности русской разговорной речи // Анализ разговорной русской речи (АР3-2017): Труды седьмого междисциплинарного семинара / науч. ред. Д.А. Ко-чаров, П.А. Скрелин. СПб.: Политехника-принт, 2017а. С. 14-20.
Богданова-Бегларян Н.В., Шерстинова Т.Ю., Зайдес К.Д. Корпус «Сбалансированная Аннотированная Текстотека»: методика многоуровневого анализа русской монологической речи // Анализ разговорной русской речи (АР3-2017): труды седьмого междисциплинарного семинара / науч. ред. Д.А. Ко-чаров, П.А. Скрелин. СПб.: Политехника-принт, 20176. С. 8-13.
Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка: Толково-словообразовательный: св. 136000 слов. ст.: в 2 т. М.: Русский язык, 2000. Т. 1: А-О. 1213 с.
Звуковой корпус как материал для анализа русской речи: коллективная монография: в 2 ч. / отв. ред. Н.В. Богданова-Бегларян. СПб.: Филол. фак. СПбГУ, 2013-2015. Ч. 1: Чтение. Пересказ. Описание. 2013. 532 с.
Подлесская В.И., Кибрик А.А. Самоисправления говорящего и другие типы речевых сбоев как объект аннотирования в корпусах устной речи // Научно-техническая информация. Серия 2: Информационные процессы и системы. 2007. № 2. С. 2-23.
Подлесская В. И., Кибрик А. А. Коррекция сбоев в устной спонтанной речи: опыт корпусного исследования // Компьютерная лингвистика и информационные технологии: Труды международной конференции «Диалог'05» (Звенигород, 1-7 июля 2005 г.) / под ред. И.М. Кобозевой, А.С. Нариньяни, В.П. Селегея. М.: РГГУ, 2005. URL: http://www.dialog-21.ru/media/2416/podlesskaya-kibrik.pdf.
Русский язык повседневного общения: особенности функционирования в разных социальных группах: коллективная монография / отв. ред. Н.В. Богданова-Бегларян. СПб.: ЛАЙКА, 2016. 244 с.
Сапунова Е.М. Неподготовленное чтение как вид речевой деятельности и тип устного спонтанного монолога (на материале русского языка): дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2009. 237 с.
References
Bogdanova-Beglaryan, N.V. (Ed.) (2016), Russkii yazyk povsednevnogo obshcheniya: osobennosti funktsionirovaniya v raznykh sotsial'nykh gruppakh [Everyday Russian Language: Features of Functioning in Different Social Groups], Collective Monograph, St. Petersburg, LAIKA Publ., 244 p. (in Russian)
Bogdanova-Beglaryan, N.V. (2014), Pragmatic Items in Everyday Speech: Definition of the Concept and General Typology. Perm University Herald. Russian and Foreign Philology, Iss. 3 (27), pp. 7-20. (in Russian)
Bogdanova-Beglaryan, N.V. (Ed.) (2013), Zvukovoi korpus kak material dlya analiza russkoi rechi [Speech Corpus as a Base for Analysis of Russian Speech], Collec-
tive Monograph, in 2 parts, Pt. 1. Reading. Retelling. Description, St. Petersburg, SPbGU Faculty of Philology Publ., 532 p. (in Russian) Bogdanova-Beglaryan, N.V., Sherstinova, T.Yu., Blinova, O.V., Martynenko, G.Ya. (2017a), Korpus "Odin rechevoi den'" v issledovaniyakh sotsiolingvisticheskoi variativnosti russkoi razgovornoi rechi [Corpus "One Speaker's Day" in Studies of Sociolinguistic Variability of Russian Colloquial Speech]. Kocharov, D.A., Skrelin, P.A. (Eds.) Analiz razgovornoi rechi (AR3-2017) [Analysis of Spoken Russian Speech (AR3-2017)], Proceedings of the 7th Interdisciplinary Seminar, St. Petersburg, Politekhnika-print Publ., pp. 14-20. (in Russian) Bogdanova-Beglaryan, N.V., Sherstinova, T.Yu., Zaides, K.D. (2017b), Korpus "Sba-lansirovannaya annotirovannaya tekstoteka": metodika mnogourovnevogo analiza russkoi monologicheskoi rechi [Corpus "Balanced Annotated Text Library": Method of Multilevel Analysis of Russian Monological Speech]. Kocharov, D.A., Skrelin, P.A. (Eds.) Analiz razgovornoi rechi (AR3-2017) [Analysis of Spoken Russian Speech (AR3-2017)], Proceedings of the 7th Interdisciplinary Seminar, St. Petersburg, Politekhnika-print Publ., pp. 8-13. (in Russian) Bogdanova-Beglaryan, N.V., Asinovskii, A.S., Blinova, O.V., Markasova, E.V., Ry-ko, A.I., Sherstinova, T.Yu. (2015a), Zvukovoi korpus russkogo yazyka: novaya metodologiya analiza ustnoi rechi [Speech Corpus of Russian Language: a New Methodology for Analyzing of Oral Speech]. Shumska, D., Ozga, K. (Eds.) Yazyk i metod: Russkii yazyk v lingvisticheskikh issledovaniyakh 21 veka [Language and Method: The Russian Language in the Linguistic Studies of the 21st Century], Iss. 2, Krakow, Jagiellonian University Publ., pp. 357-372. (in Russian) Bogdanova-Beglaryan, N.V., Sherstinova, T.Y., Blinova, O.V., Baeva, E.M., Ermolo-va, O.B., Ryko, A.I. (2015b), Speech corpus of Russian everyday communication as a resource for sociolinguistic studies. Computational Linguistics and Intellectual Technologies, Proceedings of the conference "Dialog-2015" (Moscow, May 27-30, 2015), available at: http://www.dialog-21.ru/digests/dialog2015/ma-terials/pdf/Bogdanova-BeglarianNVetal.pdf. (in Russian) Efremova, T.F. (2000), The New Dictionary of the Russian Language, Explanatory and Word-Building, over 136000 dictionary entries, in 2 volumes, Moscow, Russkii yazyk Publ., Vol. 1, 1213 p. (in Russian) Podlesskaya, V.I., Kibrik, A.A. (2007), Samoispravleniya govoryashchego i drugie tipy rechevykh sboev kak obyekt annotirovaniya v korpusakh ustnoi rechi [Speaker's Self-Corrections and Other Types of Speech Failures as an Object of Annotation in Corpuses of Oral Speech]. Naucho-tekhnicheskaya informat-siya. Seriya 2: Informatsionnye protsessy i sistemy [Scientific and Technical Information. Series 2: Information Processes and Systems], No. 2, pp. 2-23. (in Russian)
Podlesskaya, V.I., Kibrik, A.A. (2005), Korrektsiya sboev v ustnoi spontannoi rechi: opyt korpusnogo issledovaniya [Correction of Failures in Spontaneous Oral Speech: Corpus Research Experience]. Kobozeva, I.M., Narin'yani, A.S., Se-legei, V.P. (Eds.) Computational Linguistics and Intellectual Technologies, Papers from the Annual International Conference "Dialogue'05" (Zvenigorod, July 1-7, 2005), Moscow, RGGU Publ., available at: http://www.dialog-21.ru/media/ 2416/podlesskaya-kibrik.pdf. (in Russian)
Sapunova, E.M. (2009), Nepodgotovlennoe chtenie kak vid rechevoi deyatel'nosti i tip ustnogo spontannogo monologa (na materiale russkogo yazyka) [Unprepared Reading as a Kind of Verbal Activity and a Type of Spontaneous Verbal Monologue (Based on the Russian Language)], Dissertation, St. Petersburg, 237 p. (in Russian).
BLOOPERS AS A PHENOMEON OF ORAL SPONTANEOUS SPEECH: BASIC ASPECTS OF THE RESEARCH
Yu.O. Zavadskaya
St. Petersburg State University (St. Petersburg, Russia)
Abstract: Bloopers are explored as one of the specific features of spontaneous oral speech, distinguishing it from the written speech, which is normalized and codified. By analyzing the corpus material it is shown that the slips of tongue can be described in various aspects: the degree of completeness (the word is torn off or pronounced to the end), the speaker's reaction (he notified his blooper or not, corrected if has noticed or not, did not notice, etc.), the method of implementation (nature of speech failure), etc. Classification of bloopers developed on the basis of custom corpus of material is presented, the description and quantitative characteristics of the material within each aspect are given. The results of the research can be used as additional, auxiliary information in teaching foreigners the Russian language or for developing effective techniques of oratory.
Key words: oral speech, bloopers, self-correction, speech corpus.
For citation:
Zavadskaya, Yu.O. (2018), Bloopers as a phenomeon of oral spontaneous speech: basic aspects of the research. Communication Studies, No. 2 (16), pp. 37-51. DOI: 10.25513/2413-6182.2018.2.37-51. (in Russian)
About the author:
Zavadskaya Yulia Olegovna, student
Corresponding author:
Postal address: 11, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russia E-mail: yuliya.zavadskaya.1997@mail.ru
Received: October 7, 2017
