CC BY
153расторжения договора коммерческой концессии, особенно если с момента его заключения прошло сравнительно немного времени, может привести к существенным убыткам и прочим негативным последствиям [3].
Таким образом, несмотря на то, что с момента вступления в силу второй части ГК РФ в гл. 54 неоднократно вносились и вносятся изменения, направленные на правовую оптимизацию института договора коммерческой концессии, в сфере правового регулирования франчайзинга по-прежнему остается много правовых пробелов и коллизий. Наиболее эффективным и действенным вариантом для устранения большинства правовых проблем в рассматриваемой сфере могло бы стать принятие специализированного федерального закона «О франчайзинге в Российской Федерации». Вместе с тем, учитывая специфику франчайзинговых отношений, продолжительность процесса российского законотворчества, следует внести изменения и дополнения в действующее законодательство с целью устранения несовершенств положений гл. 54 ГК РФ с дальнейшим вытеснением коммерческой концессии франчайзингом и приведением указанной главы в соответствие со спецификой договора франчайзинга.
Список литературы:
_о 1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): федеральный за-
то кон РФ от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс». ^ 2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая): федеральный за-
кон РФ от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс». gi 3. Колинченко, М.И. Совершенствование российского нормативно-правового
§ регулирования франчайзинга в сфере услуг с учетом зарубежного опыта // МИР gi (Модернизация. Инновации. Развитие). — 2015. — № 11. — С. 62—66. с- 4. Ющенко, Н.А. Проблемы правового регулирования коммерческой концессии
s в России // Российское предпринимательство. — 2016. — № 10. — С. 106—109.
¡3 А.Х. Аджиев, A.H. Adzhiev
< международного права Саратовской International Law of Saratov State Law
О государственной юридической академии Academy m
преподаватель кафедры Faculty member of the Department of
Оговорки и толковательные заявления к 42 международным договорам о правах человека:
— проблемы разграничения и потенциал влияния на
ш толкование договоров
о
од Аннотация: в силу определенных особенностей международных договоров о правах человека
оговорки, сделанные к ним, трудно разграничить от иных односторонних заявлений государств, сделанных при подписании договора. Целью статьи является выявление критериев разграничения оговорок и толковательных заявлений к международным договорам о правах человека, определение потенциала их влияния на трактование соответствующих норм. В работе ставятся задачи: рассмотреть основные отличительные признаки оговорок и толковательных заявлений в праве международных договоров; рассмотреть проявление данных отличительных признаков применительно к международным договорам о правах человека; определить потенциал влияния оговорок и толковательных заявлений на толкование международных договоров о правах человека. Поставлен-
ные задачи были реализованы с помощью таких методов, как сравнение, анализ, абстрагирование,
обобщение, аналогия, системный подход. О
Ключевые слова: международное право прав человека, право международных договоров, оговорки о
к международным договорам о правах человека, толкование международных договоров о правах g
человека, Европейский Суд по правам человека. U
Reservations and interpretative declarations to О
international human rights treaties: problems О
of delimitation and capacity to affect treaties е
interpretation ь
н
Abstract: due to unique character of international human rights treaties, it may not be easy to distinguish щ
reservations to such treaties from other unilateral declarations adopted by States. The purpose of this article Я
is to identify the criteria for differentiation of reservations and interpretative declarations to international ы 1
human rights treaties and determine their capacity to affect treaties interpretation. For this purpose, the present р H
article focuses on: researching the issue of the main distinctive features of reservations and interpretative u I
declarations according to the Law of Treaties; consideration of these features in the context of international а *
human rights treaties; determination of the reservations' and interpretative declarations' capacity to affect | |
the process of interpretation of international human rights treaties. The following methods were used to Hg
achieve these goals: comparative research, analysis, generalizing, systemic approach. я H
Keywords: International Human Rights Law, Law of Treaties, reservations to international human s р
rights treaties, interpretation of human rights treaties, European Court on Human Rights. 3 g
т ы
ц g
Нормы современного международного права, регулирующие ре- | g жим оговорок, кодифицированы Венской конвенцией о праве международных
договоров 1969 г. (далее — Венская конвенция 1969 г.). Раздел II Конвенции Я М
регламентирует процедуру принятия оговорок и их юридические последствия. Я о
Проанализировав понятие оговорки, можно выделить следующие ее gg
признаки: 1) оговорка носит односторонний, формальный характер [3]; 2) в ng
ее основе лежит намерение государства-автора изменить юридические по- О Ч следствия положений договора между автором и другим государством (независимо от реакции другой/других сторон договора); 3) автором оговорки
могут быть государства или международные организации; 4) по общему g о правилу, оговорка допускается только в момент официального принятия на
OJ
н в
и го го к
О =1
ш
о
себя обязательств по договору государством [3]. -о|
го
Главной проблемой института толковательных заявлений является от сутствие кодифицированного международного акта, закрепляющего их понятие и особенности юридического значения. Венская конвенция 1969 г. не 43 фиксирует понятие толковательного заявления. Правовую основу для данного института некоторые авторы видят в совокупности ст. 31—32 Венской ь конвенции 1969 г. [3]. ^
Определение толковательных заявлений дает Комиссия международного пра- £ ва в Текстах проектов о руководящих положениях об оговорках к международ- ^ ным договорам: «"Заявление о толковании" означает одностороннее заявление в любой формулировке и под любым наименованием, сделанное государством или международной организацией, посредством которого это государство или эта организация желают уточнить или разъяснить смысл или значение, которые заявитель придает договору или определенным его положениям» [3].
№
.0 X
го
Анализ приведенного определения позволяет выявить основные черты толковательного заявления. Оно, как и оговорка, носит односторонний и формальный характер. В его основе лежит намерение государства-автора уточнить или разъяснить смысл и значение определенных положений договора в целом. Авторами толковательных заявлений могут быть государства или международные организации. Момент формулирования толковательных заявлений не вполне ясен, если исходить из признания заявления о толковании относящимся к категории средств толкования, установленным в ст. 31—32 Венской конвенции 1969 г., то оно может формулироваться как в момент заключения договора, так и после его принятия.
Несмотря на схожие элементы институтов оговорок и толковательных заявлений, у них имеются существенные отличительные признаки, которые наиболее отчетливо проявляются в их правовых последствиях применительно к действию договоров.
Во-первых, с точки зрения правовых последствий, сделанная государством оговорка, которая была принята другим государством, изменяет правовые отношения между ними. Положение договора, к которому сделана оговорка, будет изменяться в одинаковой мере как для государства, сформировавшего оговорку, так и для государства, принявшего ее [1]. В случае непринятия оговорки государствами положение, к которому была сделана оговорка, не будет действовать между автором и возражающей стороной в пределах действия данной оговорки при определенных условиях (п. 3 ст. 21 Венской ¡^ Конвенции 1969 г.). Толковательные заявления не могут изменить действие положения между государствами, так как их цель — уточнить и разъяснить ш смысл или значение нормы договора, вкладываемые в нее автором заявления. оъ Во-вторых, можно провести различие между оговоркой и заявлением в ^ зависимости от их назначения в праве международных договоров и системе < договорных отношений государств, рассматриваемой обобщенно. В.Ф. Губин ¡Е отмечает, что: «[о]сновное назначение оговорки, если подходить к ней с точки ^ зрения ее материальной сущности, в том, чтобы придать необходимую в со-^ временных условиях гибкость институту многосторонних договоров» [7, с. 84]. к С точки зрения ее процессуально-правовой роли, он выделяет полезную корт рективу к принципу большинства голосов на международных конференциях ^ [7, с. 84]. «[Оговорка] служит смягчению некоторых отрицательных сторон с этого в целом прогрессивного принципа» [7, с. 84]. Заявление о толковании не несет в себе цели вовлечения большего количества участников в договор. 44 В-третьих, можно выделить различия в ограничительных условиях — оговорок и толковательных заявлений. «В юридическом аспекте оговорка свидетельствует прежде всего о том, что не достигнуто соглашение между договаривающимися сторонами по какому-нибудь отдельному положению заключаемого договора» [7, с. 84]. Заявление о толковании преимущественно формируется к достигнутому, действующему положению договора.
В науке международного права достаточно распространен тезис о специальном характере международных договоров о правах человека, что обусловлено многими факторами. Один из них — невзаимный характер таких договоров — представляет наибольший интерес в контексте рассматриваемых проблем.
Договоры о правах человека «служат на благо людей, находящихся под юрисдикцией этих государств» [2]. Помимо взаимного обмена обязательств,
оо ^
о
сч
гд
Е л
В) я ы а
нормы международных договоров устанавливают стандарты прав человека, которым должно соответствовать внутреннее законодательство государств и которые должны соблюдаться (гарантироваться) государством [9, с. 113]. Вследствие этого правовые последствия и оговорок, и толковательных заявлений в таких договорах будут проявляться несколько иначе.
Правовые последствия оговорок и толковательных заявлений к договорам о правах человека не будут отличаться, поскольку и те, и другие не могут фактически изменить действие стандартов прав человека между государствами [5].
Основное их отличие будет заключаться в намерении государства-автора. Цель оговорки состоит в изменении действия положения договора между государством и теми, кто находится под его юрисдикцией. Можно было бы утверждать, что таким же образом будут проявлять себя и толковательные заявления. Нормы договоров о правах человека, к которым формулируются заявления, «являются юридическим выражением основных прав, на которые вправе рассчитывать каждый, будучи человеческой личностью», т.е. индивиды могут * рассчитывать на них в том понимании, в котором государство пояснило норму ч Ж в толковательном заявлении, но тем не менее, в случае поступления жалобы, | у государство не будет иметь право ссылаться на это заявление в качестве нормы. и р Оговорки и толковательные заявления являются предметом толкова- о Н ния и оказывают влияние на толкование норм международных договоров т | [10, р. 190], и, таким образом, их влияние на процесс толкования является и □ сложным. Условно его можно разделить на два вида: прямое (сущностное) л и косвенное (техническое).
Прямое влияние оговорок и толковательных заявлений на толкование заключается в том, что они будут учитываться при выяснении предела [8, с. * П 54] принятого на себя государством обязательства,
договора, а также при установлении контекста договора. Л в>
Толковательное заявление является средством уяснения обычного зна- о е чения терминов, следовательно, должно учитываться наряду с контекстом в "о соответствии с подп. Ь) п. 2. ст. 31 Венской конвенции 1969 г. [10, р. 190] и го а даже выступать в качестве вспомогательного средства толкования, по смыс- ° п лу ст. 32 Венской конвенции 1969 г. Представляется, что признаки данного о б средства есть основания выделить и в оговорке, что свидетельствует о том, о е что она также может выступать в качестве средства толкования по смыслу подп. Ь) п. 2 ст. 31 Венской конвенции 1969 г.: оговорка имеет односторонний 45
характер, заявляется в связи с заключением договора, может быть принята -
всеми другими участниками договора.
Комитет по правам человека в «Замечании общего порядка по вопро- ц сам, касающимся оговорок, которые делаются при ратификации Пакта или ^ факультативных протоколов к нему или присоединении к ним, или отно- § сительно заявлений, сделанных на основании ст. 41 Пакта» указал: «В ходе | осуществления своих обязанностей, будь то по ст. 40 Пакта или в соответствии с факультативными протоколами, необходимо знать, связано то или иное государство каким-либо конкретным обязательством и в какой мере» [2].
Косвенное, техническое влияние оговорок и толковательных заявлений на международные договоры о правах человека выражается в усложненной
ш
ш о
Э
Я В)
процедуре установления содержания нормы договора, действующей между сторонами. В каждом отдельно взятом случае должны рассматриваться все заявления государства, сделанные к договору (независимо от их наименования). Другими словами, для уяснения нормы ее текст дополняется текстом заявления. Подлежит также рассмотрению вопрос о признании заявления государства имеющим юридические последствия оговорки. Для того чтобы установить, «является ли одностороннее заявление оговоркой или же толковательной декларацией, и определить приемлемость и последствия такой оговорки» [2], международным органам придется «толковать их суть» [2].
Некоторые ученые указывают на практику контрольных органов, приравнивающих толковательные заявления к оговоркам. Так, Е.С. Алисиевич обращает внимание на Европейский Суд по правам человека (далее — Суд) [6, с. 149], который рассматривает толковательные заявления в свете ст. 57 «Оговорки» Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. [6, с. 149] (далее — Европейская Конвенция).
В решении по делу Belilos v. Switzerland Суд отметил, что толковательные заявления Швейцарии имеют правовые последствия оговорки [4]. Таким образом, утверждать то, что Суд приравнивает толковательные заявления к оговоркам, ^ представляется верным, но только с точки зрения правовых последствий. ^ Учитывая особый правовой характер гарантий прав человека, позиция к ЕСПЧ видится справедливой. Любое заявление, сделанное государством, независимо от его наименования, должно рассматриваться в свете статей, m регулирующих режим оговорок к договору. При наличии основания считать, оъ что у государства было намерение изменить действие положений договора, s заявление должно считаться оговоркой. В таком случае встает вопрос о при-< менении к толковательным заявлениям ограничительных условий, предъ-¡Е являемым к оговоркам. К примеру, нормы Европейской Конвенции, посвя-gi щенные оговоркам, приняты значительно раньше, чем Венская конвенция. ^ Подводя итог, отметим, что из-за специфики международных договоров о к правах человека некоторые выявленные отличительные признаки оговорок и тол-аз ковательных заявлений проявляют себя в данных договорах иначе, чем в «классика ческих» международных договорах. Оговорки и толковательные заявления трудно с разграничить в аспекте их юридических последствий. Оговорки и толковательные заявления, касающиеся каталога прав человека, не способны изменять отношение 46 между государствами. Такие заявления будут регулировать отношение между — государством-автором и лицами, находящимися под их юрисдикцией. Тем не менее, отличие между ними можно провести в аспекте намерений государства-автора.
00 п
1- В каждом конкретном случае международные органы должны устанавливать на° личие юридических последствий сделанных государством заявлений и толковать гд их суть для правильного применения нормы договора о правах человека.
Список литературы:
1. Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. — 1986. — № 37.
2. Замечание общего порядка № 24, принятое Комитетом по правам человека в соответствии с пунктом 4 статьи 40 Международного пакта о гражданских и по-
литических правах. — URL: http://tbintemet.ohchr.org/_layouts/treatybodyextemal/ Download.aspx?symbolno=CCPR%2fC%2f21%2fRev.1%2fAdd.6&Lang=ru (дата обращения: 24.10.2017).
3. Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи, шестьдесят третья сессия. Дополнение № 10 (А/63/10). — С. 161. — URL: http://www.un.org/ru/documents/ decl_conv/conventions/pdf/reservations_guidelines.pdf (дата обращения: 23.10.2017).
4. European Court of Human Rights. Belilos v. Switzerland. Application no. 10328/83. Judgement 29 of April 1988.
5. Аджиев, А.Х. Параметры проявления принципа взаимности в международных договорах о правах человека // Вопросы российского и международного права.
— 2017. - Т. 7. 4А. — С. 332-344.
6. Алисиевич, Е.С. Оговорки и заявления о толковании к положениям Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод // Вестник РУДН. Сер. Юридические науки. — 2005. — № 2 (18). — С. 144-151.
7. Губин, В.Ф. Оговорка в международном праве // Изв. вузов. Правоведение.
— 1972. — № 5. — С. 84-92.
8. Красиков, Д.В. Правовые позиции Европейского Суда по правам человека в отношении заключения под стражу в качестве меры пресечения // Закон. — 2009.
— № 1. — С. 53-69.
9. Липкина, Н.Н. Международно-правовое обязательство уважать права человека: основные элементы содержания и пределы // Журнал российского права. — 2014.
— № 4. — С. 112-118.
10. Djeffal, С. Static and Evolutive Treaty Interpretation: A Functional Reconstruction / С. Djeffal. — Cambridge: Cambridge University Press. — 452 p.
Е.В. Пономаренко,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Саратовской государственной юридической академии
К.О. Копшева,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Саратовской государственной юридической академии
E.V. Ponomarenko,
Candidate of Law, Associate professor, Associate professor of the Department of the criminal and criminal-executive law of Saratov State Law Academy pomomarenko @mail. ru C.O. Kopcheva,
Candidate of Law, Associate professor, Associate professor of the Department of the criminal and criminal-executive law of Saratov State Law Academy [email protected]
Проблемные аспекты толкования мошенничества Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»
47
Аннотация: в целях обеспечения единообразного применения судами норм уголовного законодательства об ответственности за мошенничество Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» дал соответствующие разъяснения. Однако многие вопросы, связанные с квалификацией и отграничением мошенничества от смежных составов преступлений, так и не нашли отражения в данном
