CC BY
288
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО
Ретроактивное действие международных договоров
БАЛЬХАЕВА Саяна Баировна, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник отдела международного публичного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации
Российская Федерация, 117218, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34
E-mail: [email protected]
Статья посвящена исследованию обратной силы международных договоров. Выделяются и анализируются следующие виды ретроактивности международных договоров: 1) ретроактивность, прямо сформулированная в положениях договора; 2) ретроактивность, следующая из толкования положений договора. Осуществленный анализ свидетельствует о том, что принцип неретроактивности не является абсолютным и из него могут быть исключения, допустимые только по решению самих субъектов международного права. Такие исключения могут быть объяснимы как самим характером международного договора (соглашения толковательного характера, которые призваны обеспечить толкование ранее заключенного договора), так и гуманными соображениями (международные договоры в сфере правовой помощи). Ретроактивное действие также может быть вызвано дополнительной или пояснительной сущностью самого договора, например, когда государства стремятся избежать перерыва в применении правил двух последовательно заключенных договоров и т. д. Следовательно, причины отдельных случаев ретроактивности международных договоров необходимо толковать в каждом конкретном случае с точки зрения воли и позиции договаривающихся сторон.
Ключевые слова: международное право, международный договор, ретроактивность международных договоров, Венская конвенция о праве международных договоров.
Retroactive Effect of International Treaties
S. B. Bal'khaeva, PhD in law
The Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation
34, Bolshaya Cheremushkinskaya st., Moscow, 117218, Russia
E-mail: [email protected]
The author studies the issue of retroactive effect of international treaties. The author identifies and analyzes the following types of retroactivity of international treaties: 1) an international treaty contains explicit retroactive provisions; 2) retroactive effect follows from the interpretation of treaty provisions. The performed analysis indicates that the principle of non-retroactivity is not absolute and there may be exceptions that are permitted only upon the decision of the subjects of international law. Such exceptions can be justified both by the very nature of the international treaty (interpretative agreements, which are intended to ensure interpretation of the earlier concluded treaty) and by human considerations (international treaties in the sphere of legal assistance). Retroactive effect may also be caused by additional or explanatory nature of the treaty itself, for example, when the states seek to avoid interruption in the application of the rules of two successive treaties, etc. Thus, the causes of individual cases of retroactivity of international treaties should be interpreted in each specific case depending on the will and the position of the contracting parties.
Keywords: international law, international treaty, retroactivity of the international treaties, the Vienna Convention on the Law of Treaties.
DOI: 10.12737/10313
Предел действия международного договора между государствами имеет различные ограничения. Он зави-
сит от его сторон (применение ratione personae), содержания (применение ratione materiae), территориального
применения (применение ratione loci) и времени его применения (применение ratione temporis). Таким образом, действие каждого договора ограничивается по кругу лиц, по предмету и содержанию, по территории и времени. В то время как многие статьи Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. регулируют действие договора по кругу лиц и предмету (ст. 6—18, 34—38, 41 и ст. 19—23, 31—33, 39 и 40 соответственно), территориальные и временные рамки действия договора регулируются только одним положением Конвенции: соответственно ст. 29 относится к территории, ст. 28 — ко времени действия договора.
Статья 28 Конвенции определяет правила, направленные на решения временных коллизий законов: «Если иное намерение не явствует из договора или не установлено иным образом, то положения договора не обязательны для участника договора в отношении любого действия или факта, которые имели место до даты вступления договора в силу для указанного участника, или в отношении любой ситуации, которая перестала существовать до этой даты»1.
Если новый закон вступает в силу, коллизионные нормы призваны определить, старые или новые нормы применяются к определенным правоотношениям. Такие коллизионные нормы могут носить односторонний либо двусторонний характер2.
Обратная сила того или иного международного договора никак не отражается и никак не может отразиться на определении момента его вступления в силу. Для того чтобы соответствующая норма могла иметь обратное действие, она должна в установленном порядке вступить в силу, так как без этого невозможно ее приме-
1 Работа Комиссии международного права. Изд. IV. Нью-Йорк, 1988. С. 287—316.
2 См.: B. von Hoffmann, K. Thorn Internationales Privatrecht einschließlich der Grundzüge des Internationalen Zivilverfahrensrechts. 2007. S. 177.
нение ни к будущим, ни к настоящим, ни к прошлым отношениям. Вступление договора в силу — завершающая стадия процесса, которая означает, что договор становится юридически обязательным для сторон3. Обратное действие правовой нормы, как и любое другое ее действие, начинается в определенный момент, а именно в момент вступления в силу. Нормы являются двусторонними, если они содержат положения, касающиеся применения старого и нового закона; если они регулируют только один из двух аспектов — односторонними. Статья 28 Венской конвенции предусматривает неприменимость нового договора, но не решает, что должно применяться вместо старых правил. Таким образом, названная статья является односторонней коллизионной нормой.
Отсутствие обратной силы договора, однако, не означает, что договор, который не вступил в силу, не оказывает никакого влияния. Статья 18 Венской конвенции устанавливает обязательство государств-участников не нарушать объект и цель договора до его вступления в силу. Статья не предусматривает обратную силу, и в этом смысле не является исключением из правила статья 284 указанной Конвенции, поскольку в отличие от ст. 28 правовые последствия, предусмотренные в ст. 18, не вытекают из самого договора («если иное намерение не явствует из договора или не установлено иным образом»), а следуют непосредственно из текста ст. 18 Конвенции.
Также положения договоров, регулирующие вопросы, неизбежно воз-
3 См.: Хабриева Т. Я., Тиунов О. И., Каше-пов В. П. и др. Правовые механизмы импле-ментации антикоррупционных конвенций: монография / отв. ред. О. И. Тиунов. М., 2013. С. 104—105.
4 См.: Sinclair I. The Vienna Convention on
the Law of Treaties. 2nd ed. Manchester, 1984.
P. 86; The Vienna Conventions on the Law of Treaties: A Commentary / eds. by O. Corten,
P. Klein. Oxford University Press, 2011. P. 720.
никающие до вступления их в силу, применяются с момента принятия текста договора5. В пункте 4 ст. 24 Венской конвенции говорится: «Положения договора, регулирующие установление аутентичности его текста, выражение согласия государств на обязательность для них договора, порядок или дату вступления договора в силу, оговорки, функции депозитария и прочие вопросы, неизбежно возникающие до вступления договора в силу, применяются с момента принятия текста договора».
Что же такое ретроактивное действие закона, договора?
Прежде всего обратимся к общей теории права. В области правового регулирования существует правило: «Закон обратной силы не имеет» (Lex ad praeteriam non valet6, или иначе Lex proscisit, non respicit — Закон глядит вперед — не назад7). Это означает, что нормативный акт не распространяется на факты и юридические последствия, которые наступили до его вступления в силу. Данный общепризнанный принцип нашел свое отражение в ст. 28 Венской конвенции.
Необходимо подчеркнуть, что вопрос обратного действия международных договоров не сводится к презумпции неретроактивности договоров. Другими словами, предполагается, что норма международного права не имеет обратной силы при условии, если не присутствует противоположное намерение государств или не установлено иным образом. Именно в этом состоит суть положений ст. 28 Венской конвенции.
5 См.: Бальхаева С. Б. О понятии «вступление договора в силу» в доктрине международного права // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2014. № 2. С. 257.
6 См., например: Теория государства и права: учебник / под ред. В. К. Бабаева. М., 2004. С. 341.
7 См.: Скршейпек М. Обоснованность ретроактивности в римском праве // Известия вузов. Правоведение. 2010. № 5. С. 84.
Косвенным доказательством данного вывода является и то, что в договорной практике ничтожно мало прецедентов, когда в международном договоре специально оговаривается, что он не имеет обратной силы. Из этого следует, что ретроактивность — исключение, а неретроактивность — правило, которое не нуждается в специальном упоминании. По некоторым данным, лишь девять с небольшим процентов договоров имеют обратную силу, из них две трети сроком не более одного года, а половина — до трех месяцев8.
Впрочем, остается открытым вопрос о том, должно ли намерение государства придать обратную силу международному договору быть явно установлено соглашением, так как далеко не всегда признавалось, что обратная сила договора может возникнуть в силу его природы, а не только вытекать из его положений. Напротив, часто утверждалось, что возможность обратной силы должна быть прямо предусмотрена в документе. Эта теория, однако, была отвергнута, когда Венская конференция отклонила поправку, предложенную Австрией и Грецией, об исключении положений, согласно которым обратная сила может быть признана исходя из характера договора9. Статья 28 была принята в 1969 г. большинством голосов10.
Комиссия международного права сознательно выбрала формулировку «если иное намерение не явствует из договора или не установлено иным образом» вместо часто используемой формулировки «если договором не предусмотрено иное». Это бы-
8 См.: Tavernier P. Recherches sur l'application dans le temps des actes et des regles en droit international public. P., 1970. P. 39—45.
9 Австрийская поправка предполагала термин «если договор не предусматривает этого».
10 См.: The Vienna Conventions on the Law of Treaties: A Commentary | eds. by O. Corten, P. Klein. P. 382.
ло сделано в отношении случаев, когда отсутствуют конкретные положения, но «сама природа договора» указывает на то, что он определенно подразумевает ретроактивность11. Такая двойная формула установления обратной силы международного договора прямо подтверждается практикой Международного суда ООН. Так, в «деле Амбатиелос» Международный суд ООН признал, что договор может обладать ретроактивным действием, если существует «явно выраженная оговорка или особая причина, вызывающая необходимость обратного действия международного договора»12.
Однако следует отметить положение, высказанное Международным судом относительно Женевских конвенций, призванных создать общие нормы международного права. В решении по делу о континентальном шельфе Северного моря 1969 г. Суд отметил, что более половины государств «стали или вскоре станут сторонами Женевских конвенций», поэтому «следует полагать, поскольку это их касается, действуют реально или потенциально в соответствии с Конвенцией». Как видим, согласие участников рассматривалось как «opinio juris» в отношении новых обычных норм13.
Подобные положения, разумеется, применимы лишь к договорам, при-
11 См.: Проект Венской конвенции о праве международных договоров с комментариями 1966 г. Комментарий к статье 24 (пункт 4) // Yearbook of the International Law Commission. 1966. Vol. II. P. 212. Включение тех случаев, когда обратная сила не исходит из текста самого договора, не оспаривается. См., например, возражения Турции, которая предложила фразу «если договором не предусмотрено иное» в целях ограничения обратной силы в конкретных и определенных случаях. Там же. С. 63.
12 Каламкарян Р. А. Фактор времени в праве международных договоров. М., 1989. С. 24.
13 Подробнее см: Лукашук И. И. Совре-
менное право международных договоров.
Т. 2. М., 2004. С. 44—45.
званным создать общие нормы международного права. Все остальные договоры действуют после вступления в силу, если стороны не договорились об ином.
Таким образом, указанная статья зафиксировала следующие виды ретроактивности договоров.
1. Формула «если иное намерение не явствует из договора» относится к случаю, когда ретроактивность прямо сформулирована в положениях договора. Определенно это вызвано необходимостью правового регулирования ситуации, сложившейся до момента заключения соответствующего международного соглашения. Обратная сила становится «юридической фикцией», так как договорные нормы будут непосредственно применяться в будущем, но в отношении фактов и ситуаций, которые существовали до вступления международного договора в силу14.
Ярким примером является п. 2 ст. 4 Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов 1983 г.: «Государство-преемник может в момент выражения своего согласия быть связанным настоящей Конвенцией или в любой последующий момент сделать заявление, что оно будет применять ее положения к своему собственному правопреемству государств, наступившему до вступления настоящей Конвенции в силу, в своих взаимоотношениях с любым другим договаривающимся государством или с любым другим государством — участником Конвенции, которое сделает заявление о своем согласии с указанным заявлением этого государства-преемника».
Ряд международных договоров в области интеллектуальной собственности содержат принцип ретроактивности: ст. 18 Бернской конвенции по охране литературных
14 cm.: Villiger M. E. Commentary on the 1969 Vienna Convention on the Law of Treaties. Netherlands, 2009. P. 384.
и художественных произведений 1886 г., ст. 22 Договора Всемирной организации интеллектуальной собственности по исполнениям и фонограммам 1996 г., ст. 9 и 14 Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС/TRIPS) 1994 г.
Также положения о ретроактивности характерны для международных договоров в сфере правовой помощи, для которых типична следующая формулировка: «Действие настоящей Конвенции распространяется и на правоотношения, возникшие до ее вступления в силу»15.
Иногда стороны международного договора четко определяют дату начала обратной силы. Так, в ст. 10 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Казахстан о сотрудничестве в области транспортировки российской нефти через территорию Республики Казахстан в Китайскую Народную Республику от 2013 г. сказано: «Настоящее Соглашение вступает в силу с даты получения последнего письменного уведомления о выполнении Сторонами внутригосударственных процедур, необходимых для его вступления в силу, и распространяется на правоотношения, возникающие из настоящего Соглашения, с 1 января 2014 г.».
2. Формула «если иное намерение не явствует из договора» также относится к случаям, в которых ретроактивность следует из толкования положений договора. В практике межгосударственных отношений случается, что государства, заключив основной международный договор, пришли к решению о необходимости дополнительного соглашения в обеспечение толкования спорных по-
15 См., например, ст. 85 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.; ст. 122 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 2002 г.
ложений основного договора. В таком случае заключается дополнительное или специальное соглашение о толковании, которое наделяется ретроактивным действием начиная с даты вступления в силу основного договора, подлежащего толкованию. Наиболее целесообразным представляется заключение между сторонами дополнительного или специального соглашения с зафиксированным положением о его обратной силе.
Например, ст. 6 Протокола «О порядке взимания косвенных налогов и механизме контроля за их уплатой при экспорте и импорте товаров в Таможенном союзе» 2009 г. гласит: «Настоящий Протокол подлежит применению с даты вступления в силу Соглашения о принципах взимания косвенных налогов при экспорте и импорте товаров, выполнении работ, оказании услуг в Таможенном союзе от 25 января 2008 года».
Оригинальная формулировка была использована в ст. 4 Соглашения между Правительством Народной Республики Болгарии, Революционным рабоче-крестьянским Правительством Венгерской Народной Республики, Правительством Румынской Народной Республики, Правительством СССР и Правительством Чехословацкой Социалистической Республики о строительстве и эксплуатации узловой подстанции 400/220 кВ в районе Мукачево 1963 г.: «Положения статей 2 и 3 настоящего Соглашения являются временными и будут уточнены специальным протоколом в соответствии с решениями, которые будут приняты в течение двенадцати месяцев с даты подписания настоящего Соглашения по согласованию между уполномоченными органами Договаривающихся Сторон для расчетов по эксплуатации подстанции 400/220 кВ в Мукачево; изменения положений статей 2 и 3 Соглашения будут иметь обратную силу»16.
16 См.: Сборник действующих догово-
ров, соглашений и конвенций, заключен-
В данном Соглашении стороны заранее запланировали ретроактивность определенных статей, что в корне отличается от характера обычно понимаемого принципа ретроактивности.
Иногда ретроактивность возникает вследствие того, что государства стремятся избежать перерыва в применении правил двух последовательно заключенных договоров. Такое возможно в тех случаях, когда, например, два государства уже связаны договором и срок последнего истекает, а по поводу заключения нового договора еще некоторое время ведутся переговоры. В подобных случаях стороны часто оговаривают, что новый договор применяется ретроактивно, начиная с истечения срока старого соглашения. Государства придают ретроактивное действие новому международному договору для того, чтобы момент вступления в силу совпал с моментом истечения срока устаревшего международного договора17.
В то же время в договорной практике Российской Федерации встречаются случаи заключения государствами и таких соглашений толковательного характера, в которых отсутствуют положения об их обратной силе, но которые призваны тем не менее обеспечить толкование ранее заключенного основного договора. Отсюда возникает вопрос, насколько возможно рассматривать такие соглашения как имеющие обратную силу.
Наука международного права склоняется к точке зрения, согласно которой соглашения толковательного характера, дополняющие основной договор даже при отсутствии явных положений на этот счет, всегда имеют обратную силу действия в том смысле, что основной договор, являющийся объектом толкования, наделяется содержанием, которое
ных СССР с иностранными государствами. Вып. XXIII. М., 1970. С. 446—448.
17 Подробнее см.: Tavernier P. Op. cit. P. 50.
ему придает соглашение толковательного характера18.
Одним из проблемных вопросов ретроактивности остается конфликт, который идет вразрез с принципом правовой определенности: ситуация, когда договор регулируется посредством существующих на тот момент правовых норм, которые с появлением договора с «обратной силой» могут устареть.
Логично, что положения о действиях, фактах или ситуациях напрямую относятся к определению обратной силы международных договоров19. Так как только те действия, факты или ситуации, которые попадают в сферу действия международного договора по кругу лиц, предмету либо по территориальному признаку и являются необходимым условием для реализации его положений, должны приниматься во внимание.
Равным образом для установления точной сферы применения ст. 28 Венской конвенции не менее важно сделать различие между прошлыми событиями (facta praeterita), продолжающимися событиями (facta pendentia) и будущими событиями (facta futura). Согласно названной статье положения нового договора не применяются к прошлым событиям, т. е. сфера применения нового договора определяется продолжающимися и будущими событиями20.
Если применимость нового договора к будущим событиям не подлежит сомнению, то его применимость к продолжающимся событиям не столь очевидна. Ответ на этот вопрос зависит от того, предусматривает ли договор немедленное вступление в силу новых положений — тогда новый договор будет применять-
18 См., например: Каламкарян Р. А. Указ. соч. С. 25; Перетерский И. С. Толкование международных договоров. М., 1959. С. 55.
19 См.: The Vienna Conventions on the Law of Treaties: A Commentary / eds. by O. Corten, P. Klein. P. 720.
20 Ibid. P. 484.
ся к продолжающимся событиям, или, наоборот, сохраняет действие предыдущих — тогда новый договор не будет применяться21.
Применимость положений договора к продолжающимся событиям имеет особое отношение для юрисдикции международных судов и трибуналов. Например, положения, в соответствии с которыми государства признают юрисдикцию международных трибуналов, так как могут быть использованы разные даты: дата представления дела в суд, дата, когда возник спор, или дата событий, которые послужили основанием судебного разби-рательства22. Положение в договоре о юрисдикции или заявление государства о признании юрисдикции могут значительно облегчить и детально урегулировать вопрос о том, на что распространяется компетенция суда. Например, при присоединении к юрисдикции Европейского суда по правам человека некоторые из участников включили в свои декларации ограничения по времени, с тем чтобы юрисдикция суда распространялась только в отношении событий, которые имели место после вступления в силу для них Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.
В частности, в постановлении Пленума ВС РФ от 10 октября 2003 г. № 5 сказано: «Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Феде-
21 Cm.: The Vienna Conventions on the Law of Treaties: A Commentary / eds. by O. Corten, P. Klein. P. 488—489.
22 Cm.: ICJ Interhandle Case (Preliminary Objections). Judgment of 21 March 1959. URL: http://www.icj-cij.org/docket/files/34/2299. pdf.
рацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации».
Однако, если данное положение остается неурегулированным, то возникает вопрос: обладает ли Европейский суд по правам человека юрисдикцией в отношении споров, уже существующих на дату вступления в силу договора? Во многих случаях Европейская комиссия по правам человека указывала, что она не вправе принимать жалобы, которые существовали до вступления в силу Конвенции по отношению к государству23. Вместе с тем, если Суд находил «длящееся нарушение» прав человека, а не только «единовременное действие или факт» с сохраняющимися последствиями, то он подтверждал свою юрисдикцию по таким делам24.
В предварительных возражениях по делу о геноциде Международный суд утвердил применение юрисдик-ционных положений к продолжающимся событиям (facta pendentia) путем изменения бремени доказы-вания25. Если государства явно не предусмотрели иное, Международный суд обладает юрисдикцией в отношении всех дел, даже если эти
23 Cm.: X v Belgium App No. 369/58. 1959; X v Belgium App No. 347/58. 1959; X v Belgium App No. 458/59. 1960; X v Germany App No. 655/59. 1960; X v Belgium App No. 793/60. 1960: Decision of the Commission as to the Admissibility of Application No. 788/60 Lodged by the Government of the Federal Republic of Austria Against the Government of the Republic of Italy. 1961; X v Germany App No. 892/60 (1961); X v Belgium App No. 1028/61. 1961.
24 Cm.: Kalashnikov v Russia App No. 47095/99. 2002.; Posti and Rahko v Finland App No. 27824/95. 2002; Blecic v Croatia App No. 59532/00. 2004.
25 Cm.: Chua A., Hardcastle R. Retroactive Application of Treaties Revisited: Bosnia-
Herzegovina v. Yugoslavia. Netherlands
International Law Review. 1997. No. 44. P. 418.
события произошли до вступления в силу соответствующего договора.
Югославия, основывая свои утверждения на основе принципа отсутствия обратной силы у нормативных правовых актов, действительно утверждала, что, хотя суд может иметь юрисдикцию на основании Конвенции, он может иметь дело только с событиями, произошедшими после дат, когда Конвенция вступила в силу. Однако Суд посчитал, что в Конвенции против геноцида и, в частности, в ст. IX не содержится ни одного пункта, целью или результатом которого является ограничение сферы его юрисдикции во времени. К тому же и сами Стороны не сделали какие-либо оговорки в этой части к Конвенции или в связи с подписанием Дейтонского соглашения26.
Заслуживающим внимания является тот факт, что статья 28 Венской конвенции практически не обсуждалась в ходе разработки Конвенции о праве договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями 1986 г.27 Распространение принципа отсутствия обратной силы договоров на соглашения, заключенные между международными организациями, действительно не оспаривалось ни членами Комиссии по международному праву, ни государствами, участвовавшими в конференции в Вене.
Следует указать, что причины, обусловливающие отсутствие обратной силы договоров, заключаемых между государствами, в полной мере относятся и к договорам, в которых одной из сторон выступает международная организация. Это связано с тем, что рассматриваемый принцип относится к самой сути вступления в силу международного договора и
26 Общее рамочное соглашение о мире в Боснии и Герцеговине (Дейтонское соглашение).
27 См.: Международное публичное право: сб. док. Т. 1. М., 1996. С. 87—113.
природа субъектов международного права, заключающих международный договор, не имеет большого значения.
Многие из положений, предусматривающих обратную силу применения договора, можно обнаружить при проведении миротворческих операций ООН, в связи с которыми требовалось непосредственное выражение согласия самих заинтересованных государств post factum, т. е. уже после направления этим государством своих военных контрагентов. Момент вступления в силу в данном случае наступал в день, когда национальный военный контингент покидал свою собственную территорию, чтобы приступить к выполнению своих обязанностей в составе вооруженных сил ООН, что позволяет говорить о ретроактивном характере данных соглашений28. Тем не менее договоры, заключенные с международными организациями, весьма редки по сравнению с договорами между государствами29.
Осуществленный анализ свидетельствует о том, что принцип неретроактивности не является абсолютным и из него могут быть исключения, которые допустимы только по решению самих субъектов международного права. Такого рода исключения могут быть обоснованы как гуманными соображениями (международные договоры в сфере правовой помощи), так и самим характером международного договора (соглашения толковательного характера, которые призваны обеспечить толкование ранее заключенного договора). Ретроактивное действие также может быть вызвано дополнительной или пояснительной сущностью самого договора, например, когда государства стремятся избежать перерыва в приме-
28 Подробнее см.: Каламкарян Р. А. Указ. соч. С. 27—29.
29 См.: The Vienna Conventions on the Law of Treaties: A Commentary / eds. by O. Corten, P. Klein. P. 730.
нении правил двух последователь- родных договоров можно объяснять
но заключенных договоров и т. д. Та- в каждом конкретном случае в за-
ким образом, причины отдельных висимости от воли и позиции дого-
случаев ретроактивности междуна- варивающихся сторон.
Библиографический список
B. von Hoffmann K. Thorn Internationales Privatrecht einschließlich der Grundzüge des Internationalen Zivilverfahrensrechts. 2007.
Chua A., Hardcastle R. Retroactive Application of Treaties Revisited: Bosnia-Herzegovina v. Yugoslavia. Netherlands International Law Review. 1997. No. 44.
Sinclair I. The Vienna Convention on the Law of Treaties. 2nd ed. Manchester, 1984.
Tavernier P. Recherches sur l'application dans le temps des actes et des regles en droit international public. P., 1970.
The Vienna Conventions on the Law of Treaties: A Commentary / eds. by O. Corten, P. Klein. Oxford University Press, 2011.
Villiger M. E. Commentary on the 1969 Vienna Convention on the Law of Treaties. Netherlands, 2009.
Бальхаева С. Б. О понятии «вступление договора в силу» в доктрине международного права // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2014. ,№ 2.
Каламкарян Р. А. Фактор времени в праве международных договоров. М., 1989.
Лукашук И. И. Современное право международных договоров. Т. 2. М., 2004.
Международное публичное право: сб. док. Т. 1. М., 1996.
Перетерский И. С. Толкование международных договоров. М., 1959.
Работа комиссии международного права. Изд. IV. Нью-Йорк, 1988.
Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXIII. М., 1970.
Скршейпек М. Обоснованность ретроактивности в римском праве // Известия вузов. Правоведение. 2010. № 5.
Теория государства и права: учебник / под ред. В. К. Бабаева. М., 2004.
Хабриева Т. Я., Тиунов О. И., Кашепов В. П. и др. Правовые механизмы имплементации антикоррупционных конвенций: монография / отв. ред. О. И. Тиунов. М., 2013.
Толкование Конвенции о защите прав человека
и основных свобод Европейским судом по правам человека
*
и верховенство права
ЛИПКИНА Надежда Николаевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры европейского права и сравнительного правоведения Саратовской государственной юридической академии
Российская Федерация, 410056, г. Саратов, ул. Вольская, 1
E-mail: [email protected]
Верховенство права как важнейший принцип современного международного права является ключевым принципом организации и деятельности любого международного органа. В статье рассматриваются отдельные аспекты реализации верховенства права в деятельности Европейского суда по правам человека, связанные с особенностями толкования им положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и Протоколов к ней — применением концепции «эволютивного толкования» и концепции «последующей практики применения договора».
* Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 13-03-00102 «Соотношение международного и внутригосударственного права в сфере прав человека в контексте принципа субсидиарности: международно-правовой и сравнительно-правовой аспекты».
