CC BY
108
УДК 81
В. Н. Волкова, М. Н. Кулаковский
Одоративная лексика в прозе А. И. Куприна
В статье рассматриваются особенности использования одоративной лексики в прозе А. И. Куприна разных лет. В работе представлена характеристика природных образов с точки зрения особенностей употребления в них лексики, передающей обонятельные ощущения. Определяются наиболее характерные функции данной группы лексики, ее роль при формировании различных уровней художественного текста. Описано взаимодействие одоративных характеристик с вкусовыми, зрительными, осязательными и звуковыми. В статье определяются основные структурные модели трансформации данных характеристик при создании целостного художественного образа. Описывается роль данной группы лексики при взаимодействии различных пространственно-временных планов текста. Отмечается существенное расширение круга объектов, приобретающих обонятельные характеристики.
Ключевые слова: одоративная лексика, обонятельные ощущения, лексика чувственного восприятия мира, пейзаж, оценочный компонент, метафорический образ, наименование эмоций, модальность, сенсорная система, модусы восприятия, пространственно-временной план, художественный текст.
V. N. Volkova, M. N. Kulakovsky
Odor words in A. I. Kuprin's prose
The article considers peculiarities of using words denoting odor in A. I. Kuprin's prose. The author characterises nature images from the point of view of using words referring to olfactory sensations and determines the most typical functions of this lexical group and its role in forming different levels of literary text. A description is given of the interaction between odor characteristics and taste, sight, touch and sound ones. The article gives the main structural transformation models of these characteristics for creating an integral artistic image and describes the role of this lexical group in interaction between different space-time textual aspects. The authors pay attention to significant expansion of the range of objects acquiring odor characteristics.
Key words: odor words, olfactory sensations, vocabulary of the world sensory perseption, landscape, evaluative component, metaphoric image, names of emotions, modality, sensory system, modes of perception, space-time aspect, literary text.
В произведениях А. И. Куприна часто используется лексика чувственного восприятия мира, то есть лексика, передающая зрительные, слуховые, тактильные, вкусовые и обонятельные ощущения. В данной статье мы решили остановить свое внимание на одоративной лексике и ее роли в структуре художественного текста.
Сам А. И. Куприн был человеком с очень чутким обонянием, а потому в своих произведениях старался никогда не забывать отмечать запахи окружающего мира [9, с. 15]. Эта черта присуща как ранним рассказам, вроде «Одиночества», так и поздним очеркам, вроде «Ночи в лесу».
В качестве объекта исследования мы отобрали описания природы в следующих произведениях А. И. Куприна, написанных автором в разное время: повести «Олеся» (1896), рассказах «Одиночество» (1898), «Болото» (1902), «Пустые дачи» (1904), повести «Гранатовый браслет» (1910), рассказе «Фиалки» (1917) и очерке «Ночь в лесу» (середина 1930-х).
В первую очередь следует отметить, что А. И. Куприн довольно часто в своих произведениях описывает обонятельные ощущения через
восприятие персонажа. Такие описания становятся более субъективными, позволяя автору через ощущения передать и характер восприятия, и характер душевного состояния воспринимающего субъекта. А самым распространенным способом передачи обонятельных ощущений становится включение лексики данной группы в длинные ряды контекстуально однородных определений.
Наиболее последовательно в рассмотренных текстах представлены запахи растительного мира, запахи цветов и деревьев. При этом описания ощущений в рамках данной модальности (под модальностью мы понимаем принадлежность к определенной сенсорной системе [1, с. 267]) могут содержать в своем составе оценочный компонент. Чаще всего подобные запахи оцениваются как приятные. Так, например, А. И. Куприн описывает запах фиалок в одноименном рассказе: удивительный аромат - тонкий, нежный и упоительно скромный [8, с. 233]. Следует отметить, что данный пример интересен и с точки зрения расположения эпитетов (тонкий, нежный и упоительно скромный). Отталкиваясь от формальной констатации силы запаха, автор постепенно переходит к
© Волкова В. Н., Кулаковский М. Н., 2017
формированию метафорического образа, связывающего предметный мир с внутренним миром повествователя.
Автор часто включает в описания запаха лексику, передающую чувства и эмоции, что помогает читателю лучше понять настроение и внутреннее состояние героев, воспринимающих этот запах. Пышно цвели своей холодной, высокомерной красотою георгины, пионы и астры, распространяя в чутком воздухе осенний, травянистый, грустный запах [3, с. 126]. И опять мы видим трех-компонентную характеристику запаха, построенную по следующей схеме: формальная временная отсылка - указание на источник запаха - эмоции, связанные с восприятием запаха. В данном примере актуализируется и причина, вызвавшая именно эти эмоции: Вера Николаевна Шеина, героиня повести «Гранатовый браслет», прогуливаясь по саду, испытывает грусть и вообще пребывает в меланхоличном состоянии, вызванном скорым наступлением осени и, как следствие, необходимостью переехать в город.
Подобное сочетание слов оказывается представленным и в других произведениях автора. Например, в рассказе «Пустые дачи» мы находим почти в точности совпадающую характеристику запаха, также относящуюся к описанию цветов, причем тех же самых: На клумбах среди обнаженной черной земли доцветают яркие астры и георгины. Я слышу их травянистый, меланхолический осенний запах... [7, с. 170] Для данного примера также характерно сочетание ощущений, принадлежащих разным модусам, в данном случае зрительного и обонятельного. При этом изменяется схема развертывания образа: представленная последней временная характеристика как бы мотивирует особенности эмоционального восприятия запаха.
Еще один пример включения слов-наименований эмоций в описание запаха был обнаружен нами в очерке «Ночь в лесу»: Клейкие почки на березах насытились весенними соками, и в воздухе чувствуется их радостный смолистый аромат [4, с. 168]. Подобный эмоциональный фон восприятия запаха оказывается связанным с традиционным восприятием весны как временем пробуждения жизни. Радостные эмоции от наступления весны, а следовательно открытия охотничьего сезона, по-видимому, испытывает и сам рассказчик.
Традиционным для произведений
А. И. Куприна становится сочетание в границах одного модуса (в данном случае обонятельного)
ощущений разных модальностей: Острый, жаркий, сухой аромат смолистых ветвей слабеет, зато сильнее чувствуется сквозь него приторный запах дыма, которым тянуло весь день с дальнего лесного пожарища [2, с. 65]. Первый представленный запах принадлежит живой природе и связан с осязательной характеристикой (тактильное ощущение, температура и влажность), второй не относится к живой природе и связан с характеристикой вкусовой. Их контрастность подчеркивается выбором характеризующих лексем: первый назван ароматом, второй запахом.
Подобные ощущения обладают так называемой интермодальностью. Аналогичное явление представлено и в следующем примере: в воздухе чувствовался тягучий, медвяный травяной запах [2, с. 68]. В данном случае одоративные ощущения смешиваются с вкусовыми.
Определить границы сочетаемости ощущений разных модальностей в произведениях А. И. Куприна достаточно сложно. Здесь могут сочетаться ощущения обонятельные и вкусовые, обонятельные и тактильные (в том числе температурные). Например, в следующем контексте обонятельные ощущения сочетаются с ощущениями тактильной и зрительной модальности одновременно: ... сильнее благоухали клейкие коричневые почки тополя [6, с. 173].
Сочетающиеся в рамках одного модуса запахи могут передавать одновременно несколько модальностей. Так, в следующем примере можно говорить о взаимодействии временной, осязательной, температурной и вкусовой характеристик: она протягивает Казакову свою милую, теплую руку <...>. И вместе с ароматом фиалок мальчик слышит какое-то новое, шелковое, теплое, сладкое благоухание [8, с. 234].
Запахи внутри одного модуса могут сравниваться друг с другом: левкой - наполовину в цветах, а наполовину в тонких зеленых стручьях, пахнувших капустой [3, с. 126], гроздья винограда, издававшие запах клубники [3, с. 129]. Автор соотносит между собой запахи абсолютно разных растений, устанавливая определенные ассоциативные связи.
Подобным умением уловить мельчайшие оттенки запахов автор наделяет и своих персонажей: Чем пахнет морская вода во время прибоя? Представь себе - резедой [3, с. 127]. Это впечатление принадлежит сестре главной героини повести «Гранатовый браслет», Анне Фриессе, особое, тонкое, изысканное чувствование которой подчеркивается в тексте произведения.
Запахи, как мы уже отмечали ранее, могут сочетать в границах одного описания ощущения разных модусов. В частности, обонятельный модус может тесно взаимодействовать со слуховым: из машинного отделения, вместе с теплым запахом нефти доносилось непрерывное шипение, мягкие удары работающих поршней и какие-то глубокие, правильные вздохи [5, с. 127]. Такая активизация различных аспектов восприятия позволяет автору создавать многогранные художественные образы.
Интенсивность передаваемого запаха может мотивировать состояние персонажа. Например, герой рассказа «Фиалки» Казаков хочет взять и помчаться по высокой росистой вечерней траве, изгибая голову, брыкаясь, визжа и пьянея от острых запахов полыни, повилики, ромашки и клевера [8, с. 231]. Издаваемые этими растениями запахи интенсивны и разнообразны, поэтому их смешение так воздействует на героя. Кроме того, следует отметить, что описания природы в этом рассказе позволяют актуализировать внутреннее состояние персонажа. Юноша обладает тонким ощущением всего, что в происходит в природе, у него столько же мнения о влиянии природы на человеческие души, сколько его у жеребенка, скачущего по зеленому лугу, у журавля, пляшущего и поющего на полянке среди болот страстную весеннюю песню, у годовалой лисицы, трепетно и осторожно нюхающей впервые из своей норы весенний волнующий воздух, у ручного кроткого верблюда, который вдруг становится весною страшным в своем любовном бешенстве [8, с. 231].
Поводом для актуализации обонятельной детали может являться изменение силы запаха (обычно - его усиление). При этом ощущения обонятельного модуса могут традиционно сочетаться с ощущениями модусов тактильного и зрительного: Звездчатые цветы табака запахли острее из темноты и прохлады [3, с. 139].
В некоторых случаях лексема со значением запаха может характеризовать определенное временное понятие: весна с ее колдовскими ароматами [8, с. 231]. Таким образом, запах в произведениях А. И. Куприна может не только быть связан с предметным миром, но и ассоциативно взаимодействовать с абстрактными понятиями.
Подобные запахи могут конкретизироваться, то есть обретать некую материальность: Над черными нивами вился легкий парок, наполнявший воздух запахом оттаявшей земли, - тем самым, вкрадчивым и могучим запахом весны, который даже и в городе узнаешь среди сотен других запахов [6, с. 162]. Рассказчиком запах весны воспри-
нимается достаточно конкретно - как запах оттаявшей земли.
Среди рассмотренных фрагментов описаний природы нам встретилось лишь два описания однозначно неприятных запахов: это запах болота в одноименном рассказе (он характеризуется не только по интенсивности, но и по его воздействию на воспринимающего субъекта): тяжелый запах гнилых водорослей и сырых грибов [2, с. 69] - и запах воды в реке в рассказе «Фиалки»: и пахнет она нехорошо от близости многих фабрик [8, с. 233]. В обоих случаях оценочную характеристику мотивирует источник запаха.
Проведенный анализ показал, что одоративная лексика, представленная в пейзажных зарисовках
A. И. Куприна, играет важную роль в структуре художественного текста, в частности - при передаче характеристики персонажа: она говорит о его способности чувствовать и понимать окружающий мир. В рассмотренных фрагментах обонятельные ощущения почти всегда получают развернутую характеристику: лексемы этой группы вводятся в длинные ряды контекстуально однородных определений. Наиболее типичным при конкретизации обонятельного модуса является сочетание лексики, передающей ощущения этого модуса, со словами, отражающими характеристики других модусов, или включение в эти описания интермодальных ощущений (сочетание с вкусовыми, осязательными или зрительными характеристиками). Все это позволяет говорить о достаточно важной роли лексики, передающей запахи, в прозе А. И. Куприна.
Библиографический список
1. Большой психологический словарь [Текст] / Под ред. Б. Г. Мещеряковой, акад.
B. П. Зинченко. - М. : Прайм-ЕВРОЗНАК, 2003.
2. Куприн, А. И. Болото [Текст] / А. И. Куприн // Собрание сочинений в 9 т. Т. 3. -М. : Правда, 1964. - С. 65-75.
3. Куприн, А. И. Гранатовый браслет [Текст] / А. И. Куприн // Собрание сочинений в 9 т. Т. 5. -М. : Правда, 1964. - С. 125-154.
4. Куприн, А. И. Ночь в лесу [Текст] / А. И. Куприн // Собрание сочинений в 9 т. Т. 8. -М. : Правда, 1964. - С. 168-172.
5. Куприн, А. И. Одиночество [Текст] / А. И. Куприн // Собрание сочинений в 9 т. Т. 2. -М. : Правда, 1964. - С. 127-133.
6. Куприн, А. И. Олеся [Текст] / А. И. Куприн // Собрание сочинений в 9 т. Т. 2. -М. : Правда, 1964. - С. 150-197.
7. Куприн, А. И. Пустые дачи [Текст] /
А. И. Куприн // Собрание сочинений в 9 т. Т. 3. -М. : Правда, 1964. - С. 169-170.
8. Куприн, А. И. Фиалки [Текст] / А. И. Куприн // Собрание сочинений в 9 т. Т. 6. -М. : Правда, 1964. - С. 231-234.
9. Чуковский К. И. Куприн [Текст] // Куприн. А. И. Собрание сочинений в 9 т. [Текст] / А. И. Куприн. - М. : Правда, 1964. - С. 6-29.
Bibliograficheskij spisok
1. Bol'shoj psihologicheskij slovar' [Tekst] / Pod red. B. G. Meshherjakovoj, akad. V. P. Zinchenko. -M. : Prajm-EVROZNAK, 2003.
2. Kuprin, A. I. Boloto [Tekst] / A. I. Kuprin // So-branie sochinenij v 9 t. T. 3. - M. : Pravda, 1964. -S. 65-75.
3. Kuprin, A. I. Granatovyj braslet [Tekst] / A. I. Kuprin // Sobranie sochinenij v 9 t. T. 5. - M. : Pravda, 1964. - S. 125-154.
4. Kuprin, A. I. Noch' v lesu [Tekst] / A. I. Kuprin // Sobranie sochinenij v 9 t. T. 8. - M. : Pravda, 1964.- S. 168-172.
5. Kuprin, A. I. Odinochestvo [Tekst] / A. I. Kuprin // Sobranie sochinenij v 9 t. T. 2. - M. : Pravda, 1964. - S. 127-133.
6. Kuprin, A. I. Olesja [Tekst] / A. I. Kuprin // Sobranie sochinenij v 9 t. T. 2. - M. : Pravda, 1964.- S. 150-197.
7. Kuprin, A. I. Pustye dachi [Tekst] / A. I. Kuprin // Sobranie sochinenij v 9 t. T. 3. - M. : Pravda, 1964. - S. 169-170.
8. Kuprin, A. I. Fialki [Tekst] / A. I. Kuprin // Sobranie sochinenij v 9 t. T. 6. - M. : Pravda, 1964.- S. 231-234.
9. Chukovskij K. I. Kuprin [Tekst] // Kuprin. A. I. Sobranie sochinenij v 9 t. [Tekst] / A. I. Kuprin. - M. : Pravda, 1964. - S. 6-29.
Дата поступления статьи в редакцию: 11.02.2017 Дата принятия статьи к печати: 16.02.2017
