CC BY
27
References
1. Grigor'eva, L.P., Mahnach, L.D., Landyshev A.A. Psihicheskie narusheniya pri saharnom diabete. Sovetskaya medicina. 1981; 11: 41 - 44.
2. Lazebnaya E.O. Psihologicheskie posledstviya psihicheskoj travmy kak faktor travmatizacii obschestva. Posttravmaticheskij i postvoennyj stress. Problemy reabilitacii i social'noj adaptacii uchastnikov chrezvychajnyh situacij: mezhdisciplinarnyj podhod: materialy konferencii. Perm', 1988: 24 - 25.
3. Vasilyuk F.E. Psihologiya perezhivaniya (analiz preodoleniya kriticheskih situacij). Moskva, 1984.
4. Burlachuk L.F., Korzhova E.Yu. Psihologiya zhiznennyh situacij. Moskva, 1998.
5. Osipova A.A. Spravochnikpsihologa po rabote vkrizisnyh situaciyah. Rostov-na-Donu, 2005.
6. Vygotskij L.S. Sobranie sochinenij: v 6 t. Moskva, 1981; T. 1.
7. Ral'nikova, I.A., Gurova, O.S., Ippolitova, E.A. Zhiznennye perspektivy lichnosti: riski vosproizvodstva deviantnogo povedeniya. Barnaul: Izdatel'stvo Altajskogo universiteta, 2012.
8. Transformacionnye processy zhiznennoj perspektivy lichnosti v kontekste perelomnyh sobytij. Treningproektirovaniya zhiznennyh perspektiv dlya podrostkov s diagnozom saharnyj diabet monografiya. I.A. Ral'nikova, M.V. Shamardina. Barnaul: Izdatel'stvo Altajskogo universiteta, 2015: 53 - 59.
9. Golovaha E.I., Kronik A.A. Psihologicheskoe vremya lichnosti. Kiev, 1984.
10. Platonov K.K. Sistema psihologii i teoriya otrazheniya. Moskva, 1982.
Статья поступила в редакцию 01.03.16
УДК 343.95
Sobol'nikov V.V., Doctor of Sciences (Psychology), Professor, Novosibirsk State University (Novosibirsk, Russia),
E-mail: vsobolnikovis@gmail.com
Milioner M.S., Master of Psychology and Law, Novosibirsk State University (Novosibirsk, Russia), E-mail: psy_milioner@mail.ru
LONELINESS OF MINORS IN CONDITIONS OF SOCIAL ISOLATION: A CONCEPTUAL-CATEGORIAL DISCOURSE. The article explains a problem of loneliness as a complex integrative mental education of juvenile delinquents in detention. The paper shows importance of the category of "loneliness" as a factor of transformation of the inner world of an individual. As a mental condition of juveniles, loneliness is understood to be a specific stimulus, reflecting the experience that contributes to the formation of destructive potential. Understanding this process is possible on the basis of a number of conceptual assumptions. Thus, under the influence of objective factors and the intensity of feelings the author of the paper generates mental images as part of personal-subjective experience. The mental image of subjective experience of loneliness is based on the patterns, mechanisms and processes of the brain, the understanding of which allows determining an ability of a person to create, relive and change the image. The study of the nature of conceptual systems is impossible without analyzing of the basics of the process of understanding categories of loneliness representing its contents. Conceptual-categorical discourse is understood as a process immersed in the situation of an internal dialogue with minors alone as a singular model of reality that emerges on the basis of the mental images and mental representations. Further work is possible with the position of the analytical-cognitive approach to study processes and scientific problems.
Key words: loneliness, personality, juvenile delinquents, destructive behavior, social and emotional isolation, anxiety, stress factor, inner peace, self-knowledge, and right.
В.В. Собольников, д-р психол. наук, проф., ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный университет»,
г. Новосибирск, E-mail: vsobolnikovis@gmail.com
М.С. Милионер, магистр юридической психологии, ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный университет»,
г. Новосибирск, E-mail: psy_milioner@mail.ru
ОДИНОЧЕСТВО НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В УСЛОВИЯХ СОЦИАЛЬНОЙ ИЗОЛЯЦИИ: КОНЦЕПТУАЛЬНО-КАТЕГОРИАЛЬНЫЙ ДИСКУРС
В статье обосновывается проблема одиночества как сложного интегративного психического образования у несовершеннолетних делинквентов в условиях лишения свободы. Показана значимость категории «одиночество» в её динамичности и остроте протекания как фактора трансформации внутреннего мира личности. Являясь психическим состоянием несовершеннолетнего, одиночество как специфический побудитель отражающий переживание способствует формированию деструктивного потенциала. Осмысление этого процесса становится возможным на основе ряда разработанных концептуальных допущений. Так, под влиянием объективных факторов и интенсивности переживаний формируются мысленные образы как часть личностно-субъективного опыта. Мысленный образ субъективных переживаний одиночества формируется на основе структуры, механизмов и процессов головного мозга, понимание работы которых позволяет определить способность человека создавать, переживать и изменять изображение. Исследование природы концептуальной системы невозможно без анализа сущности процесса понимания категории одиночества, репрезентирующей её содержание. Концептуально-категориальный дискурс здесь понимается как процесс погруженный в ситуацию внутреннего диалога несовершеннолетнего при одиночестве как особой модели реальности, возникающего на основе мыслительных образов и ментальной репрезентации. Дальнейшая работа становится возможной с позиции аналитико-когнитивного подхода для изучения процессов и научных проблем.
Ключевые слова: одиночество, личность, несовершеннолетние преступники, деструктивное поведение, социальная и эмоциональная изоляция, переживание, стрессогенный фактор, внутренний мир, самопознание.
В современной психологической науке проблема одиночества отбывающих наказание несовершеннолетних относится к числу значимых и недостаточно исследованных в юридической психологии. Так, в 2013 году в воспитательных колониях отбывали наказание 2,3 тысячи подростков и в помещениях, функционирующих в режиме СИЗО, содержалось 1,7 тысячи подростков. Близкая к тому ситуация с тенденцией увеличения сохраняется и в настоящее время. Рост несовершеннолетней преступности, вероятностный ее «вклад» в ухудшение криминальной ситуации и результаты криминологического прогноза [1, с. 29] ассоциируют с проблемой одиночества подростков делинквентов [2]. Процесс самопознания внутренних психических состояний в условиях со-
циальной изоляции может породить такую форму самовосприятия как одиночество, мысленный образ которого стимулирует деструктивные действия и актуализирует проблему, положенную в основу исследования.
Специфика пребывания несовершеннолетних в учреждениях пенитенциарной системы оказывает на них негативное воздействие. Последнее связано с жестким привитием им со стороны криминалитета норм тюремной субкультуры и втягивания в систему пенального преступного поведения (уклонение от наказания, массовые и половые эксцессы, воспрепятствование деятельности администрации и т. д.). В результате, лишение свободы становится сильнейшим стрессогенным фактором, что во
многих случаях приводит к формированию деструктивных форм (например, членовредительство, суицид, симуляция, демонстративно-агрессивный шантаж и др.) поведения. При этом следует учитывать особенности кризисного возраста подростков, наличие у большинства психических отклонений и др.[3].
Анализ имеющейся литературы убеждает, что осмысление категории «одиночество» в течение многих столетий обусловило наличие различных и, в определенном смысле, во многом противоречивых трактовок, а, следовательно, одну из наиболее сложных научных проблем современной психологии [4]. Так, при изучении этой категории за рубежом был обращено внимание на возрастные особенности, личностные качества и др. в рамках когнитивной, аффективной и поведенческой его составляющих. В отечественной психологии категория «одиночество», по понятным причинам, рассматривалась в редких случаях. Поэтому имеющиеся подходы в зарубежной психологии в изучении категории «одиночество» являются крайне актуальными. В последние десятилетия интерес к одиночеству резко возрос не только в психологической науке, но в её разделе юридической психологии. Так, в диссертационных исследованиях А.С. Араповой, (2011), М.К. Гайдай (2010), С.Г. Корчагиной (2005), Т.Ю. Лапшиной (2007), О.Р Цоя (2006), Н.В. Шитовой (2009) и др. рассматриваются проблемы особенностей переживания одиночества в контексте проблем девиации, виктимизации, а также вопросов психодиагностики личности осужденных и психопрофилактики деструктивного поведения. В итоге, в большинстве работ одиночество, не являясь предметом исследования, используется при изучении проблем девиации, виктимности и т. д. осуждённых. Трудность теоретической проработки заключается в том, что «одиночество» как категория представляет собой в известном смысле универсальное, сущностное явление, с нечётко выделенными свойствами и функциями. Более того, сложность изучения усиливается по причине такого значимого элемента одиночества как переживание, имплицитно присутствующего в текущей ситуации как чувственно воспринимаемый смысл, раскрывающийся в сфере сознания.
В психологическом плане, это оказывает психотравмирую-щее воздействие на личность несовершеннолетнего, порождая субъективные переживания [5]. Комформизм, интровертиро-ванность и связанные с ними тревожность, наряду с чувством неполноценности по причине занимаемого ими низкого места в стратификации осуждённых вызывает стресс, депрессию, которые протекают в формате переживаний различной глубины и силы. Переживаемые несовершеннолетними психические состояния трансформируются в специфичный, особый образ жизни каждого осужденного. Классическими, по мнению В.Ф. Пирожкова, состояниями являются: «фрустрация, ситуация научения, ситуация подражания, прессинг и ситуация психической травмы» [6, с. 364]. При этом условия ограничения и лишения свободы могут включать определённую совокупность ситуаций, которые лишают субъекта разноуровневых связей с внешней средой, но не со своими чувствами. При этом субъективные ощущения, эмоции и переживания (тоска, уныние, угнетенность, депрессия и др.) не всегда адекватно отражают их реальное положение. В частности, «необходимость общения и проживания с лицами «хуже меня», вымогательство и преследование со стороны «авторитетов», незащищенность от их посягательств, морально-психологическая обстановка в учреждении, неконструктивные взаимоотношения с администрацией, отсутствие доверительности и заботы о подростках» [6, с. 368] могут находиться в основе формирования одиночества.
Очевидно, нормативное и сложно организованное внешнее, объективное положение несовершеннолетнего в воспитательном учреждении в контексте с иерархизированной внутренней криминальной средой, навязывают специфическую систему межличностных отношений. При этом, как нормативная система, так и тюремная субкультура, обладающие семантическими и синтаксическими средствами вербальной и невербальной коммуникации обеспечивают процесс концептуализации и создания смысловых структур в сознании и должного поведения. В сущности, каждая из доминирующих сторон стремится к управлению воображением, смыслами и свободой несовершеннолетних. В частности, с помощью фокусирования, распределения внимания, метафоризации и категоризации оценки, точек зрения, эмпатии, перспективы, схематизации, уравновешивания и структурирования формы они предпринимают меры к достижению диаметрально противоположных целей.
Можно полагать, следуя Х. Хартманну, что в подобной ситуации несовершеннолетний может обеспечить «уход от внешнего мира и возвращение к нему с улучшенной способностью к взаимодействию» [7, с. 82]. Однако лишённые возможности снять стресс путём общения с близкими им людьми, осуждённые начинают испытывать эмоциональное негативно окрашенное состояние восприятия действительности. Более того, в сознании каждого представляются две стороны реальности - объективная (требования администрации) в первом случае и субъективная -во втором (требования тюремной субкультуры). В результате, это приводит к возникновению когнитивного диссонанса, порождающего психологический дискомфорт. Активное стремление, по мнению Л. Фестингера, - найти выход из такого неравновесия путем избегания ситуации или информации, как правило, усиливает его возрастание [8, с. 17-18]. В этом плане переживание одиночества предполагается рассматривать как значимую часть «Я» обеспечивающую связь между опытом внутриличностного и внешнего общения. Однако, субъективное осознание несовершеннолетними и прохождение этого процесса, может быть различным. По этой причине встает вопрос, связанный с исследованием категории «одиночество», которое предполагается использовать как понятие, относящееся к явлению в целом.
Анализ имеющейся литературы убеждает, что доминирующие в литературе идеи, раскрывающие феномен одиночества имеют сложное содержание, включают в себя множество форм, каждая из которых может по-разному переживаться людьми. Так, например, одиночество рассматривается как психический феномен (чувство, процесс, потребность); чувство обусловленное переживанием человеком своей непохожести (барьеры общения, ощущение неприятия и т.д.); процесса постепенного утрачивания способности личности воспринимать и реализовывать имеющиеся в обществе нормы, принципы, ценности в конкретных жизненных ситуациях и т. д. В результате, данное понятие часто превращается в достаточно объёмное словосочетание, заключающееся в образном сближении слов на основе главной дефиниции, что осложняет проведение дальнейшего исследования. По этой причине, не вдаваясь в глубокий анализ, планируем в качестве рабочего, использовать модифицированный нами термин «одиночество», разработанный С.Г. Корчагиной [9], как психическое состояние человека, отражающее переживание своей деструктивной формы самовосприятия, субъективной невозможности чувствовать адекватный отклик, принятие и признание себя другими людьми в условиях социальной изоляции.
Одиночество как категория юридической психологии раскрывается в условиях психической изоляции и акцентировании осужденным внимания на своем внутреннем мире. Возникающее при этом психическое состояние, как переживание чувства одиночества, сопряжено с развитием структуры психики несовершеннолетнего, тем самым усиливая неустойчивость психического аппарата, порождая разрушение дифференциации. Такого рода процесс внутри «Я», может привести к адаптации при наличии сильного эго. Дифференциация играет самостоятельную роль и способствует разрыву тенденции к «замкнутому миру». Равновесие последней обеспечивается наличием синтетической и интегративной функцией. Здесь определённую роль играет чувство единства с объектом и состояние нарциссизма [10]. Развитие этих функций, по мнению Х. Хартманна, находит свое «психологическое выражение не только в становлении психических инстанций, но также в проверке реальности, в суждении, в расширении мира восприятия и действия, в отделении восприятия от представления, познания от аффекта и т. д.» [7, с. 77]. Более того, им допускается мысль о приоритете регуляции посредством интеллекта, а, следовательно, и целенаправленности. При этом, не следует забывать мысли З. Фрейда об относительной свободе агрессии в психической жизни индивида и наличия отношений с дифференциацией как предпосылки формирования деструкции [11]. Обладание интеллектом организационной функции придает психическую активность, перспективу в рамках ценностных ориентаций. Включение ментальных структур в когнитивную и конативные сферы личности, позволяет использовать знания об окружающей среде и внутреннем мире человека и обеспечить оптимальность выхода из состояния одиночества.
Однако психическое и физическое давление криминальной иерархии может на определенном этапе привести осужденного к потере внутренней целостности «Я», гармонии со средой, а также утрате статуса субъекта социальной жизни. Одновременно, происходит трансформация ценностно-ориентационной системы и мотивации поведения, психических свойств и состояний
личности, а также системы отношений несовершеннолетнего. Одиночество приобретает определенную глубину, динамику, субъектные детерминанты, свои границы и может стать глубоко личностным психическим новообразованием. Конечной точкой кризисного состояния является крайне негативная оценка сложившейся ситуации как результата переживания с актуализацией представления разрешении состояния с помощью только деструктивных форм поведения.
Резюмируя результаты проведенного теоретического анализа психологической категории «одиночество» несовершеннолетних делинквентов в условиях социальной изоляции необходимо отметить следующее. Анализ имеющейся литературы дает нам широкий спектр подходов к исследованию, в числе которых нами предполагается использовать когнитивно-аналитическую парадигму [12], основным подходом которой является функциональная модель мышления и система внутренних отношений. Концептуально, применительно нашего исследования, это можно представить в виде ряда следующих допущений:
а) динамизм и острота протекания одиночества со всеми присущими этому классу психических явлений характеристиками, получивших развитие под влиянием объективных факторов и интенсивности переживаний формируют мысленные образы как часть личностно-субъективного опыта;
б) мысленный образ субъективных переживаний одиночества формируется на основе структуры, механизмов и процессов головного мозга, понимание работы которых позволяет опреде-
Библиографический список
лить способность человека создавать, переживать и изменять изображение;
в) образы, которые составляют ментальную репрезентацию, следует рассматривать в механизме обратной связи, оптимизирующего различные уровни контактов как атрибут, обладающий стимульной природой;
г) ментальная репрезентация одиночества обеспечивает выполнение целенаправленной деятельности, в т. ч. и в виде деструктивного поведения;
д) деструктивное поведение подростков в условиях социальной изоляции обусловлено определенной совокупностью детерминант, основу которого составляют тенденция на разрушение, антисоциальные установки и стереотипы противоправного поведения, ориентация к нарушению социальных норм, склонность к агрессии и насилию, коммуникативная дезадаптивность, незрелость жизненных позиций;
е) необычные условия социальной изоляции в значительной мере усиливают трансформируют личность несовершеннолетних порождая криминогенную делинквентность; агрессивность; суицид; инфантилизм.
Проведённый нами анализ убеждает в том, что категория «одиночество» отличается сложностью и неоднозначностью в плане научного определения и индивидуального осмысления. Разработка концепции на основе ряда допущений, предложенных выше, позволит использовать как основу дальнейшего плана проведения конструктивного исследования.
1. Петровский А.В. Криминологическое прогнозирование преступного поведения молодёжи. Научный редактор доктор юр. наук, проф. С.М. Милюков. Санкт-Петербург, 2005.
2. Собольников, В.В., Савина, Н.Н. Личностные особенности несовершеннолетних делинквентной группы риска. Психология. Истори-ко-критические обзоры и современные исследования. 2015; 6.
3. Лабиринты одиночества. Составление, общая редакция и предисловие Н.Е. Покровского. Москва, 1989.
4. Лапшина Т.Ю. Психологические особенности переживания одиночества у лиц, находящихся в условиях групповой (тюремной) изоляции: Автореферат диссертации ... кандидата психологических наук. Ростов на-Дону, 2007.
5. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. Перевод с английского Э.М. Телятникова, Т. В. Панфилова. Москва, 2004.
6. Иголкина, К.П. Социо-культурные особенности социализации и статусно-ролевой идентичности подростков, отбывающих наказание в воспитательной колонии. Автореферат диссертации ... кандидата социологических наук. Майкоп: 2007.
7. Пирожков В.Ф. Криминальная психология. Москва, 2001.
8. Хартманн Х. Эго-психология и проблемы адаптации. Под общей редакцией М.В. Ромашкевича. Москва, 2002.
9. Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. Перевод с английского А. Анистратенко, И. Знаешева. Санкт-Петербург, 2000.
10. Корчагина С.Г. Генезис, виды и проявления одиночества. Москва, 2005.
11. Шпиц Р.А. Психоанализ раннего детского возраста. Москва, 2015.
12. Freud S. Analysis Terminable, and Interminable, Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud. London, 2009.
13. Ryle A. Cognitive Analytic Therapy: Active Participation in Change. Chichester, 1990.
14. Sccott A. Response to Anthony Ryle. Brit. J. Psychother. 1993; 9.
References
1. Petrovskij A.V. Kriminologicheskoe prognozirovanie prestupnogo povedeniya molodezhi. Nauchnyj redaktor doktor yur. nauk, prof. S.M. Milyukov. Sankt-Peterburg, 2005.
2. Sobol'nikov, V.V., Savina, N.N. Lichnostnye osobennosti nesovershennoletnih delinkventnoj gruppy riska. Psihologiya. Istoriko-kriticheskie obzory i sovremennye issledovaniya. 2015; 6.
3. Labirinty odinochestva. Sostavlenie, obschaya redakciya i predislovie N.E. Pokrovskogo. Moskva, 1989.
4. Lapshina T.Yu. Psihologicheskie osobennostiperezhivaniya odinochestva u lic, nahodyaschihsya v usloviyah gruppovoj (tyuremnoj) izolyacii: Avtoreferat dissertacii ... kandidata psihologicheskih nauk. Rostov na-Donu, 2007.
5. Fromm 'E. Anatomiya chelovecheskojdestruktivnosti. Perevod s anglijskogo 'E.M. Telyatnikova, T. V. Panfilova. Moskva, 2004.
6. Igolkina, K.P. Socio-kul'turnye osobennosti socializacii i statusno-rolevoj identichnosti podrostkov, otbyvayuschih nakazanie v vospitatel'noj kolonii. Avtoreferat dissertacii ... kandidata sociologicheskih nauk. Majkop: 2007.
7. Pirozhkov V.F. Kriminal'naya psihologiya. Moskva, 2001.
8. Hartmann H. 'Ego-psihologiya iproblemy adaptacii. Pod obschej redakciej M.V. Romashkevicha. Moskva, 2002.
9. Festinger L. Teoriya kognitivnogo dissonansa. Perevod s anglijskogo A. Anistratenko, I. Znaesheva. Sankt-Peterburg, 2000.
10. Korchagina S.G. Genezis, vidy i proyavleniya odinochestva. Moskva, 2005.
11. Shpic R.A. Psihoanaliz rannego detskogo vozrasta. Moskva, 2015.
12. Freud S. Analysis Terminable, and Interminable, Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud. London, 2009.
13. Ryle A. Cognitive Analytic Therapy: Active Participation in Change. Chichester, 1990.
14. Sccott A. Response to Anthony Ryle. Brit. J. Psychother. 1993; 9.
Статья поступила в редакцию 15.03.16
УДК 159.9
Seliverstova S.Yu., Deputy Director, Kaluga branch of Russian Presidential Academy of National Economy and Public
Administration (Kaluga, Russia), E-mail: selive-svetlana@yandex.ru
METHODS OF DIAGNOSTICS OF PROFESSIONALLY-ORIENTED MOTIVATION OF UNIVERSITY STUDENTS OF ECONOMIC AND MANAGERIAL SPECIALIZATION WITH REGARD TO THEIR PROFESSIONALIZATION. The author has developed and tested a technique for diagnosis of professional motivation of students of economic-administrative profile. The relevance of the questionnaire due to the objective necessity of development of methods of definition of professionally-oriented motivation considering the specifics of future professional activity of students and processes of modernization in higher education. The basis of the author's methods is methodological approaches and principles of research in the scientific literature on this topic, analysis of existing motivational tests and the FGOS VPO (Federal Standard for Higher Education). Psychometric validation of the questionnaire for reliability
