CC BY
16
ББК 81.2-3
ОСОБЕННОСТИ ИЛЛОКУТИВНОГО ЭФФЕКТА РУССКИХ, АНГЛИЙСКИХ И НЕМЕЦКИХ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ В КОНЦЕПТУАЛЬНОМ ПОЛЕ "ДЕЗИНФОРМАЦИЯ"
И.Э. Федюнина
В статье рассматриваются особенности контекстуального функционирования и иллокутивного эффекта фразеологических единиц (ФЕ) русского, английского и немецкого языков (РЯ, АЯ и НЯ), изучаемых нами в качестве репрезентантов концепта "Обман".
Концепт является центральным объектом изучения когнитивной науки. Вслед за В.А. Масловой, под концептом мы понимаем частично вербализуемое лингвоментальное образование с многомерной структурой, "включающей помимо понятийной основы социо-психо-культурную часть, которая... содержит ассоциации, эмоции, оценки, национальные образы и коннотации, присущие данной культуре" [1]. Важность исследования концепта определяется его ролью в жизни человека: концепт, по сути, есть способ и результат интерпретации окружающей действительности и выступает своего рода посредником между ею и носителем языка.
Обман - сложный, противоречивый, неоднозначно воспринимаемый феномен человеческих отношений, вовлекающий самые разнообразные оценки, эмоции и переживания. Поэтому основными особенностями концепта "Обман" являются большая доля эмоционально-оценочного компонента и значительная роль ситуативного фактора. Сопоставительные когнитивные исследования концепта "Обман" через его языковые репрезентации представляют, на наш взгляд, особый интерес: данный концепт возникает и реализуется только в человеческой коммуникации, а различия в восприятии и оценке обмана представителями разных культур делают его сравнительное изучение особенно актуальным в свете расширения межкультурных контактов.
Оптимальным языковым средством его экспликации представляются ФЕ как единицы,
Федюнина Инна Эдуардовна - соискатель кафедры английского языка, ассистент кафедры иностранных языков № 2 Белгородского государственного университета, 308015, г. Белгород, ул. Победы, 85, e-mail: [email protected], т. 8(4722)301253.
обладающие яркой национально-культурной спецификой, ориентированные на ситуацию общения и способные производить иллокутивный эффект - вызывать то или иное чувство-отношение к обозначаемому. Важно отметить, что чувство-отношение "имеет определенное объективное содержание, передающее некую типовую ситуацию", но вместе с тем ". во многом зависит от принятых в данном языковом социуме норм общения" [2]. По мнению большинства фразеологов, иллокутивная сила ФЕ заключена в ее образной составляющей: ". оценка. связана не с денотатом, а с образным гештальтом, который как бы вспыхивает в сознании, служа стимулом для эмоционального переживания" [3, с. 197].
Однако не менее важным фактором создания иллокутивного эффекта представляется контекст, в котором функционирует ФЕ: в зависимости от ситуативных условий реализации ФЕ в акте коммуникации актуализируются различные стороны и признаки концепта. Исходя из вышесказанного, можно предположить, что посредством анализа ФЕ и их "поведения" в контекстах можно выявить универсальные черты и различия в восприятии и оценке обмана носителями исследуемых языков, а также механизм корреляции концепта "Обман" с другими концептами. Последнее представляется особенно важным, так как в соответствии с одним из центральных принципов когнитивной семантики ". концепт не существует в сознании изолированно и может быть понят. лишь на фоне других ассоциированных посредством опыта концептов, составляющих концептуальную систему" [4, с. 2].
Проблема фразеологической репрезентации концептов, в том числе в сопоставительном ракурсе, достаточно широко рассматривается в работах лингвистов-когнитологов:
Fedyunina Inna - post-graduate student, teacher of the foreign languages department № 2 of the Belgorod State University, 85 Pobeda Street, Belgorod, 308015, e-mail: [email protected], ph +7(4722)301253.
внимание уделяется корреляции фразеологической семантики и когнитивных структур, механизмам фразеологического кодирования знания [4, 5], когнитивным аспектам взаимодействия ФЕ и культуры [6, 7] и т.д. Однако сопоставительные исследования концепта "Обман" на фразеологическом материале трех языков до сих пор не проводились.
В качестве основных методов исследования нами использовались методы концептуального анализа, сравнительно-сопоставительного анализа, семантического моделирования ФЕ. Материалом исследования послужили примеры, полученные методом сплошной выборки из произведений современных русских, английских, американских и немецких писателей, а также данные фразеологических словарей. Анализ лексикографических источников показал, что концепт "Обман", объективированный ФЕ, имеет полевую структуру, и позволил выделить несколько взаимосвязанных фрагментов данного концепта - "Клевета", "Сокрытие", "Лицемерие" и др. Таким образом, подтверждается постулат о том, что «основными элементами, составляющими "языковую" модель мира, являются семантические поля» [3, с. 159]. В связи с этим в основу авторской классификации ФЕ положен тематический принцип, позволяющий максимально полно представить концепт "Обман" в виде фразеосемантических моделей, объективирующих различные его стороны и признаки, а также провести анализ контекстуального функционирования ФЕ каждой группы с целью выявления межконцептуальных корреляций обмана, во многом определяющих его восприятие и оценку носителями языков. Необходимо отметить, что полевая модель обмана в когнитивном аспекте исследовалась мало, причем внимание авторов фокусировалось в основном на нейтральной лексике [8], значительно уступающей ФЕ по коннотатив-ному потенциалу.
В статье будет рассмотрен ядерный фрагмент концепта "Обман" - "Дезинформация", занимающий значительное место в языковой картине мира представителей трех культур: его объективируют около 30 ФЕ РЯ, более 40 ФЕ АЯ и около 50 ФЕ НЯ. ФЕ, исследуемые в данной статье, являются наиболее частотными и интересными в когнитивном плане репрезентантами концептуального поля "Дезинформация". Они представлены тремя семантическими группами.
Первая группа репрезентирована субстантивными и глагольными фразеологическими сочетаниями; видится целесообразным разделить их на две семантические подгруппы, различающиеся по ведущему концептуальному признаку: 1) наврать с три короба (РЯ), а pack of lies (АЯ), j-m den Buckel vollügen (НЯ) и др.; 2) врать не краснея (РЯ), lie through one's teeth (АЯ), j-m ins Gesicht lügen (НЯ) и т.д. Очевидно, что первая подгруппа объективирует "количественный" признак ("много лжи, сплошная ложь"), вторая - "нравственный" ("наглая, бессовестная ложь"). ФЕ данной группы характеризуются широкой вариативностью компонентного состава, например: j-m den Buckel / die Ohren / die Jacke vollügen (НЯ). Это повышает экспрессивно-оценочные возможности таких ФЕ и их способность к передаче различных смысловых оттенков.
Контексты, в которых реализуются ФЕ первой подгруппы, как правило, акцентируют внимание на самом факте обмана и на "практическом" аспекте оценки: субъекту совершенно нельзя верить, с ним лучше не иметь дела. Эмоции и чувства-отношения присутствуют как бы на втором плане: • Dem kannst du doch kein Wort glauben. Der lügt, dass sich die Balken biegen [9, с. 492]. В тех ситуациях, когда чувства-отношения выходят на первый план, средством интенсификации образа и усиления негативной коннотации становится использование грубо-фамильярных лексем в составе ФЕ: • Come on, Jeremy, don't pull this pack of crap with me. We saw you with her in the restaurant [10, с. 72].
В РЯ встречаются контексты, несколько ослабляющие негативную коннотацию ФЕ. Например, в приводимой ниже ситуации действия субъекта представлены как безвредные для объекта и даже развлекающие его (отсылка к концептам "Игра", "Развлечение", практически трансформирующая дезинформацию в безобидный вымысел): • Яна всегда любила приврать, но бескорыстно, наплетет с три короба небылиц и через пять минут с хохотом признается в этом [11].
Внутренняя форма ФЕ второй подгруппы обусловливает акцент на чувстве-отношении, эмоционально-нравственной оценке действия и моральном облике обманщика (последнее особенно ярко проявляется в РЯ). Данные ФЕ имеют фиксированную отрицательную оценку.
Важно отметить, что частотность употребления и вариативность второго компонента ФЕ РЯ врать глядя в глаза значительно выше, чем у соответствующих ФЕ АЯ и НЯ: врать глядя в глаза / не краснея / без зазрения совести и т.д. Как представляется, это демонстрирует высокую степень значимости объективируемой ментальной модели в сознании носителей РЯ. Контексты показывают, что "вранье в глаза" независимо от обстоятельств вызывает у представителей русской культуры крайнее возмущение и резкую неприязнь. Возможно, здесь играет роль национально-культурный элемент коннотации: задается ассоциативный ряд "глаза - зеркало души", имплицитно обусловливающий корреляцию с концептами "Оскорбление", "Опасность", "Предательство": • Она постоянно лгала, глядя в глаза и невинно улыбаясь. ...она могла в любой момент подвести, подставить, нанести удар исподтишка [12].
Репрезентируется также неприемлемость такого поведения с близкими людьми: • "Who do you think you are kidding, Schim? This is me, your old partner, your old roommate! You gonna lie into my face?" [13].
Вторую группу составили идиомы вешать лапшу на уши, пудрить мозги (РЯ); to pull the wool over smb's eyes, to muddy smb's brains (АЯ); j-m ins Gehirn spucken, j-m Sand in die Augen streuen (НЯ) и др.
Инвариантное содержание данных ФЕ -"бесцеремонно обманывать, зачастую пользуясь простодушием или доверием объекта". Поскольку актуальное значение ФЕ всегда наследует сущностные черты прототипиче-ской ситуации, знание которой ". принципиально важно для понимания национальной специфики ФЕ, раскрытия ее неразрывной связи с национальной культурой." [7, с. 97], обратимся к этимологии рассматриваемых идиом. Многие из них имеют арготическое происхождение. Например, исходная мотивировка ФЕ вешать лапшу на уши такова: на воровском жаргоне слово "лапша" обозначало "небольшой лоскут ткани" (отсюда - расшифровка первоначального образа: "закрыть уши лоскутом ткани с целью усыпить бдительность обкрадываемого, сделав его глухим"). Take for a ride ("дезинформировать, в основном с целью вытянуть из объекта деньги", букв. повезти прокатиться) в американском криминальном жаргоне изначально означало "отвезти на машине в безлюдное место и там убить".
Таким образом, при различии в оттенках значения, большинство ФЕ этой группы имеют единую базовую метафору: "приводить каналы восприятия жертвы в негодное состояние". Цель такого воздействия подразумевается имплицитно: "чтобы объект не мог критично воспринимать информацию, ясно мыслить". Этот образ-основа несет как минимум два негативных признака - насилия и унижения, что во многом обусловливает отрицательную коннотацию. Данные идиомы построены по сходной модели глагольных словосочетаний, объективируя действие, направленное на объект. Большинство ФЕ рассматриваемого ряда имеют, как правило, фиксированную отрицательную оценку, объективируя чувства-отношения неприязни, раздражения, возмущения. Это особенно характерно для ситуаций, где обман чреват серьезным ущербом или показывает невысокое мнение субъекта об умственных способностях потенциальной жертвы: • ... у вас, наверное, на книжке несметные тысячи, а вы нам тут лапшу на уши вешаете, представляете из себя попрошайку! [14, с. 313].
Однако при идентичности синтаксической модели и близости образа-основы, в концептуальном наполнении ФЕ данного ряда имеются межъязыковые различия. К примеру, в содержании идиомы muddy smb's brains, переводимой на РЯ как пудрить мозги, превалирует признак запутывания, искусственного усложнения ситуации, что приближает ее скорее к ФЕ морочить голову. Роль же функционально-смыслового английского эквивалента ФЕ пудрить мозги выполняет отличная по лексическому наполнению, но эквивалентная по остальным характеристикам идиома do a snow job on smb: • Danny'll need to do a snow job on his Dad if he's going to borrow the car again [10, с. 360].
Отметим интересное свойство ФЕ РЯ. Многие из них при употреблении в речи подвергаются различным структурно-лексическим преобразованиям и дополнениям, влияющим на семантический объем и коннотацию, что, на наш взгляд, сообщает им особую когнитивную ценность. В АЯ и НЯ подобное явление обнаруживается очень редко. Рассмотрим наиболее интересные ситуации.
• Лапшу варить следует, а не на уши всем вешать. Ты один умный, остальные из деревни приехали? [15] В данном контексте усиление экспрессивности достигается
посредством игры слов, основанной на соположении прямого и метафорически переосмысленного значения компонента лапша, что подчеркивает иронично-снисходительное отношение к субъекту, чья попытка обмана не удалась.
• С утра Архипов всласть поругался с Женей Ряпкиным, идеологом программы "С-14", которая ни к черту не годилась, и они оба об этом отлично знали, но у них были разные цели. У Жени - запудрить шефу мозги. У шефа, наоборот, прочистить Женины. Правда была на стороне Архипова, поэтому Женя через полчаса начал сдавать позиции [16, с. 190-191]. Это типичный пример так называемого прозрачного обмана, когда объект знает о том, что субъект лжет, а субъекту известна осведомленность объекта как о факте дезинформации, так и об истинном положении дел. Таким образом, ситуация приобретает юмористический оттенок и предстает в образе игры с предрешенным исходом (соположение ФЕ с противоположными компонентами запудрить - прочистить), от которой участники получают своеобразное удовольствие. Негативная коннотация ФЕ практически затушевывается.
Заметим также, что всем трем языкам присуща тенденция к объективации роли потенциальной жертвы в развитии ситуации обмана и указание на долю ее вины, но для этого используются различные лингвистические средства. В РЯ данной цели часто служит ФЕ развесить уши, сам образ-основа которой имплицирует удобство "навешивания лапши" на такие уши: • - Когда общество ничего не может предложить сегодня, оно обещает светлое будущее. Вешает лапшу на уши. А ты и уши развесила [17]. Для АЯ характерно употребление ФЕ в пассивном залоге: • They'd pay anything to help that kid get better - and they'll be taken for a ride one of these days [10, с. 284]. В контекстах НЯ ФЕ, объективирующие дезинформацию, часто употребляются с оборотом sich(...) lassen, т.е. позволить себя (обмануть): • ...diese Völker, die...keine Erfahrung und keine Kompetenz haben, sich leicht Sand in die Augen streuen lassen [9, с. 643].
Третья выделенная нами группа ФЕ является внутриязыковой (НЯ) и имеет яркую национальную специфику. Ее составляют идиомы j-m das Fell über die Ohren ziehen, j-n über den Ohr hauen и j-n über die
Löffel barbieren. Они уникальны по образной основе ("грубое или болезненное воздействие на область уха"), показывающей наличие в образном мышлении носителей НЯ некоей области над ушами, куда "вкладывается" обман. Данный ряд ФЕ репрезентирует особую ментальную модель, аккумулирующую сразу несколько признаков: ловкий, наглый, циничный обман. Бросается в глаза также наличие семы агрессии (ziehen, hauen), а лексемы Löffel и Fell в составе ФЕ оказываются грубо-фамильярными и обычно употребляются, когда говорят о животном. Результатом зачастую является отсылка одновременно к концептам "Унижение", "Разрушение" и "Игра", "Искусство", что в целом нехарактерно для НЯ:
• Dein Vater war ein ungelehrter Mann, aber kein Professor konnte ihn lehren, wie man den Jungens das Fell über die Ohren zieht [9, с. 215].
И наконец, рассмотрим особенности контекстуального "поведения" идиом второй группы, имеющих флуктуирующую оценку и тенденцию к бифуркации значения при взаимодействии с контекстом и отсылающих, таким образом, к совершенно различным в оценочном плане концептам. Вероятно, данное свойство обусловлено изначальной "двойственностью", содержащейся в образе-основе и актуальном значении этих ФЕ: негативные смыслы вреда, разрушения и позитивный -искусства, ловкости. В качестве примера рассмотрим две пары контекстов РЯ и НЯ:
• ...вся затея со звонком - попытка в очередной раз обмануть Соню, обвести вокруг пальца. Черт возьми, кем же нужно быть, чтобы так подло обманывать беззащитную нищую дуреху?!.. [16, с. 263].
• - Любую хитрейшую бестию вокруг пальца обведет, - улыбнулся Раевский, - молодец ваш Алексей Петрович! [14, с. 74].
• Er habe sich maßlos aufgeregt, wie die Belegschaft von der Firma an der Nase herumgeführt worden sei [9, с. 539].
• "Man hat Sie auf den Leim geführt?" - 'An der Nase! An der Nase haben sie mich geführt, und das mit Glanz!" [9, с. 434].
Очевидно, что в обеих парах первая ситуация актуализирует резко негативные признаки - цинизм, подлость и бессердечие обманщика. Иллокутивный эффект усиливается модификаторами, характеризующими обманщика и жертву. Вторая пара
контекстов репрезентирует доминирующие чувства-отношения одобрения и восхищения мастерством субъекта со стороны другого человека и даже самой жертвы, что практически меняет коннотацию на позитивную.
По результатам исследования ФЕ, объективирующих концептуальное поле "Дезинформация", можно сделать следующие выводы. Все компоненты значения ФЕ находятся в тесном взаимодействии друг с другом и с контекстом, "работая" на осуществление определенной прагматической интенции, что дает большие возможности для передачи разнообразных смысловых и оценочных оттенков и раскрытия отношения участников общения к обозначаемому действию, друг другу и самой ситуации. ФЕ с флуктуирующей оценкой и тенденцией к бифуркации значения часто дают "парадоксальный" иллокутивный эффект (расхождение рациональной и эмоциональной оценки действия), ключевым фактором которого становится влияние контекста.
Способы языковой репрезентации дезинформации имеют как сходства, так и различия, отражающие, с одной стороны, общность культурного фона и ассоциативных связей носителей языков, с другой - специфические черты их менталитета. К сходствам относятся наличие близких межъязыковых семантико-синтаксических моделей ФЕ с общей базовой метафорой и зависимость восприятия и оценки дезинформации от ее целей, возможных последствий и позиции реципиента. В этом плане можно выделить три группы концептов, с которыми коррелирует дезинформация: однозначно негативные ("Предательство", "Разрушение", "Унижение"), нейтральные или ситуативные ("Польза", "Выгода", "Игра") и позитивные ("Удовольствие", "Развлечение"). Национально-культурная специфика заключается в наличии уникальных фразео-семантических микромоделей, различии концептуального наполнения (ментальных моделей) при сходстве общего значения ФЕ и видах языковых средств, используемых для реализации иллокутивного эффекта, а также в соотношении эмоционального и рационально-логического компонентов оценки.
В целом ФЕ, объективирующие концептуальное поле "Дезинформация", проявили себя как эффективное средство отражения межконцептуальных связей представителей русской, английской и немецкой
культур. Предложенный в статье подход к классификации и анализу ФЕ с семантикой обмана позволяет исследовать данный концепт как семантическое поле и коммуникативную ситуацию и выявить особенности образного мышления, мировосприятия и менталитета носителей рассматриваемых языков. Перспективными с научно-практической точки зрения представляются также приложение данного подхода к изучению других абстрактных концептов и дальнейшее выявление потенциала ФЕ как средства межконцептуальной корреляции.
ЛИТЕРАТУРА
1. Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику: Учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2004. 296 с. С. 47.
2. Калинина А.В. Внутренняя форма идиом русского и французского языков: опыт сопоставительного анализа. М.: ИНФОМЕДИА ПАБЛИШЕРЗ, 2007. 160 с. С. 31.
3. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. 288 с.
4. Clausner T., Croft W. Domains and Image Schemas // Cognitive Linguistics. 1999. Vol. 10. № 1. P. 1-31.
5. Алефиренко Н.Ф. Проблемы фразеологического значения и смысла (в аспекте межуровневого взаимодействия языковых единиц). Астрахань, 2000. 226 с.; Он же. Фразеология и когнитивистика в аспекте лингвистического постмодернизма. Белгород: Изд-во БелГУ, 2008. 152 с.
6. Мизш K.I. Компаративна фразеология. Кре-менчук: ПП Щербатих О.В., 2007. 168 с.; Fink-Arsovski J. Poredbena frazeologija: pogled izvana I iznutra. Zagreb: "FF Press", 2002. 128 s.
7. Георгиева С.И. Способы закодирования культур во фразеологических единицах // Фразеология и когнитивистика: Мат-лы 1-й Междунар. науч. конф. (Белгород, 4-6 мая 2008 г.): В 2 т. Т. 1. Идиоматика и познание / Отв. ред. Н.Ф. Алефи-ренко. Белгород: Изд-во БелГУ, 2008. 362 с.
8. Морозова Е.И. Ложь как дискурсивное образование: лингвокогнитивный аспект. Харьков: Эко-граф, 2005. 300 с.
9. Redewendungen. Wörterbuch der deutschen Idiomatik. Mannheim: Dudenverlag, 2002. 955 S.
10. Longman Idioms Dictionary. L.: Pearson Education Limited, 1998. 398 p.
11. Маринина А.Б. Незапертая дверь. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. 416 с. С. 387.
12. Маринина А.Б. Чужая маска. М.: Локид, 1996. 416 с. С. 124.
13. Scottoline L. Killer Smile. L.: Pan Books, 2004. 436 p. Р. 282.
14. Квеселевич Д.И. Русско-английский фразеологический словарь. М.: Русский язык, 1998. 704 с.
15. Леонов Н.И. Деньги или закон. М.: Изд-во ЭКСМО-ПРЕСС, 1997. 416 с. С. 352.
16. Устинова Т.В. Хроника гнусных времен. М.: ЭКСМО, 2004. 352 с.
17. Токарева В.С. Коррида. М.: ВАГРИУС, 1995. 509 с. С. 36.
26 января 2009 г.
ББК 81.2Англ.-3
ЭТИМОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ СОВРЕМЕННОГО АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА (диахронический аспект)
Е.А. Громова
За последнее время возрос интерес лингвистов к диахроническим исследованиям. И это не случайно, так как словарный состав языка отражает и фиксирует фрагменты человеческой деятельности. При этом, чутко реагируя на все происходящие в ней изменения, он сам постоянно развивается. И.В. Арнольд справедливо полагает, что словарный состав языка представляет собой адаптивную систему, которая приспосабливается к меняющимся требованиям и условиям человеческой коммуникации и к культурной среде [1]. Поэтому исследование и описание словарного состава языка, в центре внимания которого находится слово, многоаспектная единица, всегда будет являться одной из самых важных и в то же время трудных задач. В связи с этим актуально звучат в наши дни слова известного английского филолога Д. Кристала о том, что нет более важной задачи, чем изучение характера взаимодействия слов в словарном составе языка. Он пишет: "Vocabulary is the Everest of а language. There is по larger task Шап to look for order among the hundreds of thоusаnds of words that comprise the Ьхюоп" [2].
На наш взгляд, этимологический анализ словарного состава английского языка позволяет определить роль исконно-английской и собственно-английской лексики, рассмотреть основные группы заимствованных слов в период их проникновения в современный английский язык, а также показать, что язык так же не остается безучастным, сталкиваясь с новыми понятиями, - заполняются
пустующие ниши - обогащается словарный состав, тем самым позволяя человеку наиболее точно выражать свои мысли.
Бесспорным остается тот факт, что, изучая языковую систему современного английского языка, мы обращаем внимание на ее этимологическую неоднородность, на наличие в словарном составе самых разнообразных по происхождению слов - латинских, грече -ских, французских, немецких, испанских и т.д. Все слова языка делятся на исконные, собственно английские, заимствованные и гибриды.
Выделение исконных слов осуществляется на основании определенных генетических связей в других родственных языках и времени появления их в данном языке. Время появления устанавливается по свидетельству древнейших памятников письменности. По мнению М.М. Маковского, лексические единицы, составляющие исконное ядро того или иного языка, можно было бы назвать "константами", т.е. лексемами, обладающими максимумом стабильности в различных окружениях (в синхронии и диахронии) [3].
Появление иноязычных слов есть естественный и необходимый процесс развития языка, способствующий обогащению его словарного состава. При этом любая национальная культура со всей ее самобытностью и неповторимостью есть результат как собственного развития, так и взаимодействия с культурами других народов. В.В. Виноградов полагает, что обновление и обогащение основного словарного фонда достигается за
Громова Елена Арсентьевна - соискатель, преподаватель кафедры иностранных языков Ростовского государственного строительного университета, 344022, г. Ростов-на-Дону, ул. Социалистическая, 162, e-mail: [email protected], т. 8(863)2277582.
Gromova Elena - post-graduate student, teacher of еру foreign languages department of the Rostov State University of Civil Engeneering, 162 Sozialisticheskaya Street, Rostov-on-Don, 344022, e-mail: [email protected], ph. +7(863)2277582.
