CC BY
8
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Обзор журналов и новые книги
Опубликовано:
Христианское чтение. 1903. № 2. С. 341-367.
© Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Обзоръ журналовъ и новыя книги.
і.
Статьи философскаго содержанія, помѣщенныя въ духовныхъ и свѣтскихъ журналахъ за 1902 годъ 1)-
2. Статьи по вопросамъ этики ироф. Г. Струве и ироф. Н. Городенскаго.— Рефераты о Ницше и Достоевскомъ.—Перечень другихъ статей.
Отъ психологіи перейдемъ къ .тикѣ. Здѣсь прежде всего отмѣтимъ статью проф. Варш. уішверсита Г. Струве, помѣщенную въ №№ 1—3, „Вѣры и Разума“ над ъ заглавіемъ ..Этическое движеніе новѣйшихъ временъ. Его исторія и ученіе“. Противъ современной „анархіи духа“, выражающейся въ разнаго рода отрицательныхъ явленіяхъ въ области нравственной жизни, начинаетъ обнаруживаться реакція со всѣхъ сторонъ. Среди многочисленныхъ проявленій этой реакціи авторъ останавливаетъ вниманіе на одномъ,—заявившемъ себя довольно громко въ различныхъ странахъ,— на общественной самопомощи противъ анархіи. „Представители этой самопомощи убѣждены въ томъ, что положительныя начала человѣческаго развитія можно спасти единственно на основаніи подъема нравственности самых'ь широкихъ слоевъ общества, на основаніи такъ наз. .ути,ческой культуры“. Въ этомъ именно направленіи они съ энергіей и настойчивостью развили обширную дѣятельность, вызвавъ сперва вч> Америкѣ, а затѣмъ въ Англіи, Германіи, Австріи, Италіи и Швейцаріи сильное движеніе, извѣстное подъ названіемъ этическаго движенія въ пользу нравственной культуры общества.. Авторъ
’) Окончаніе. См. январь.
имѣетъ вч» виду дать краткую исторію ятого движенія, наложить его принципы и подвергнуть послѣдніе разбору. Зачатки разсматриваемаго явленія относятся къ 18(57 г., а первое общество для распространенія этической культуры возникло вч. Ныо-Іоркѣ вч, 1875 г., причемъ въ немъ ясно обозначилось уже характерное для всѣхъ послѣдующихъ подобнаго рода обществъ стремленіе кт., распространенію нравственности, независимой какъ отъ христіанской вѣры, такъ и вообще отъ всякой вѣры въ Бога. Движеніе изъ Америки перешло вч. перечисленныя выше страны Европы, вч. которыхъ пользовалось большимъ сочувствіемъ общества. Вт» сентябрѣ 1896 г. вт, Бернѣ, въ Швейцаріи, состоялся общій конгрессъ .этическихъ обществъ всего міра. На этомъ конгрессѣ извѣстный датскій мыслитель Гар. Гефдннгъ изложилъ предъ большимъ собраніемъ слушателей главныя основы независимой этики, а многіе другіе ораторы выяснили подробно тенденціи этическаго движенія. Одни изъ представителей этическаго движенія совершенно исключаютъ религію изъ сферы нравственности: другіе, напротивъ, говорятъ даже о религіи нравственности, но только для того, чтобы доказать, что религія сводится, по их ъ пониманію, къ нравственности и отъ нея зависитъ. Вт, подтвержденіе того и другого мнѣнія приводятся различные аргументы, которые проф. Струве подвергаетъ критикѣ. Вт. концѣ статьи онъ ставитъ вопросъ, возможна ли нравственность безъ религіи? и рѣшаетъ его отрицательно. Сущность религіи состоитъ вч. признаніи извѣстнаго высшаго объективнаго порядка вещей и вч. сознаніи нравственной зависимости человѣка отъ ятого порядка. Устранивъ религію, представители этическаго движенія вынуждены были обосновать нравственность на субъективныхъ началахъ, именно на субъективномъ нравственномъ чувствѣ человѣка. Но съ точки зрѣнія субч.екта идеи всеобщаго блага, обязанности, гуманизма, добра ради добра изсчезаютъ въ туманѣ неопредѣленности, потому что не откуда почерпать имъ жизненныхъ силч. для преодолѣнія эгоистическихъ влеченій. Для того, чтобы этическіе идеалы могли получить истинное значеніе, стать реальными силами, способными ограничить одностороннее развитіе эгоизма, для этого нужно, чтобы личность видѣла вч» этихъ идеалахъ проявленіе объективнаго порядка міра, превышающаго тѣсный кругч, физическаго бытія человѣка. Только во имя всеобщаго порядка
вещей, во имя началъ, присущихъ самому бытію, а не исключительно субъективному настроенію нѣкоторыхъ доктринеровъ, этическія требованія становятся обязательными для каждаго человѣка, наравнѣ со всеобщими законами природы, не зависящими отъ доброй ноли и субъективныхъ соображеній единичныхъ людей. Но пока личность смотритъ на этическіе идеалы, а, слѣд., и на связанныя съ ними нравственныя требованія, какч, на свои собственныя произведенія, имѣющія только субъективное значеніе, безъ опоры въ об_ь-ектнвной дѣйствительности, до тѣхъ іюрч> она не можетъ отрицать равноправности противоположныхъ эгоистическихъ стремленій, вытекающихъ изъ того же субъективнаго источника, и даже должна признать за ними первенство, какъ за болѣе сильными и реальными, сравнительно съ прекрасными, правда, но всегда .лишь фантастическими требованіями этическаго романтизма. Мало того, противорѣчіе между этимъ романтизмомъ и дѣйствительнымъ положеніемъ вещей, съ грубою силой безсмысленной природы, раньше или позже уничтожающей самые возвышенные идеалы человѣка, должно разочаровать его во всѣхъ усиліяхъ по направленію къ своему нравственному усовершенствованію, какъ не осуществимому, и повергнуть его въ пропасть внутреняго противорѣчія и сомнѣнія. Безъ вѣры въ Бога нѣтъ спасенія для насъ ни отъ борьбы всѣхъ противъ всѣх’ь во имя эгоизма, ни отъ пессимистическаго отчаянія абсолютнаго скептицизма! Конечно, эти мысли не новы, новымъ является здѣсь то, что онѣ высказываются не присяжнымъ богословомъ, а профессоромъ университета. Мы такъ не избалованы содружествомъ представителей свѣтской науки, что самое участіе проф. Струве Вт» духовномгь журналѣ слѣдуетъ отмѣтить какъ явленіе столь же отрадное, сколь рѣдкое, выступленіе же его на страницахъ этого журнала вч> качествѣ защитника правъ религіи въ области морали нельзя не признать фактомъ знаменателытым'ь и для христіанской нравственной философіи весьма благопріятнымъ.
Рядъ статей по вопросами! этики, помѣщенныхъ частью въ Богословскомъ Вѣстникѣ, частью въ Вѣрѣ и Разумѣ, принадлежитъ Н. Г. Городенскому. Первая статья озаглавливается: ,, Ч то такое, нравственность как і> общечеловѣческое явленіе“ (В. и Р. № 1). -Понятіе о нравственности вообще не нужно смѣшивать сь правильными па нашъ взглядъ нравственными
убѣжденіями, потому что нравственныя воззрѣнія и различныхъ народов'ь, и различных ъ эпохи, культурнаго развитія, и отдѣльныхъ людей различнаго воспитанія часто бываютъ разнообразны до противоположности. Приводя этому фактическія доказательства, авторъ ставитъ вопрос ъ: какимъ же образомъ, при такомч> разнообразіи, можно установить общее понятіе о нравственности? Прежде всего, можно предпринять попытку открыть въ этомъ разнообразіи нѣчто общее по содержанію и отсюда вывести отвѣть, что такое нравственность. Не можемъ ли мы опредѣлить нравственность какч. предпочтеніе альтруистическихъ наклонностей противоположными,, потому что такое предпочтеніе въ той или иной степени замѣчается у всѣхъ народовъ? Но оказывается, что такое предпочтеніе въ нравственномъ сознаніи многихъ народовъ не стоить на первомъ планѣ; главное же въ томъ, что благожелательныя склонности сами по себѣ еще не составляютъ нравственности: онѣ свойственны не только людямъ, но и животнымъ. Итак'ь, въ самомъ содержаніи нравственныхъ явленіи мы не найдемъ общихъ признаковъ для опредѣленія нравственности. Гдѣ же их'ь искать? Нужно обратить вниманіе не на то, что считается нравственно-добрымъ или дурными,, а на то, почему это считается таковыми,. Одни дѣйствія народи, или человѣки, совершаетъ по сознанію того, что эти дѣйствія хороши и обязательны для него, другихъ избѣгаетъ по сознанію того, что они дурны и непозволительны. ..Такими, образомъ, общими, признакомъ нравственныхъ явленій служить та пли другая -положительная или отрицательная нравственная оцѣнка дѣйствія". И „нравственность вообще мы можемъ опредѣлить каки, роди, поведенія, стоящій въ томи, или другомъ отношеніи ки, нравственной оцѣнкѣ, пли каки, сумму понятій о добрѣ и злѣ, стремящихся осуществиться въ поведеніи“. Когда обращается вниманіе на содержаніе нравственныхъ’воззрѣній, то трудно ус тановить единство нравственности въ человѣчествѣ; но искомое единство достигается тотчасъ-же, если мы остановимся на самой нравственной оцѣнкѣ;. Нт о акторъ доказываетъ фактами изъ исторіи этнографіи. Нѣкоторые изслѣдователи находитъ задатки понятій о правѣ; и справедливости ѵ животныхъ, но такое мнѣшіе выводитъ изъ фактовъ больше, чѣмъ они оюдержатъ.---Отличителіщьімъ признакомъ нравственности, каки, общечеловѣческаго факта, служитъ нравственная оцѣпіка: слѣщонательно, и для того, чтобы
понять нравственность, какч, особое явленіе в_ь ряду другихъ, мы должны опредѣлить’, чѣмъ именно нравственная оцѣнка отличается отъ всякой другой. Но здѣсь мы встрѣчаемся съ школою моралистовъ, которые въ принципѣ подрываютъ законность самой постановки вопроса объ отличительныхъ признакахъ нравственной оцѣнки. Во 2-й своей статьѣ г. Городинскій подвергаетъ обстоятельной критикѣ яти „ученія, отвергающія специфическую природу нравственной оцѣнки“. (В. и Р. Л'сЛ» 2—3). Школа гедонистовъ древнихъ и новыхъ (въ ото общее названіе авторъ авторъ включаетъ и такъ наз. утилитаристовъ) полагаетъ, что „всякая оцѣнка сводится въ концѣ концовъ к'ь чувствованіямъ удовольствія и неудовольствія; въ какихъ бы разнообразныхъ, повидимому, значеніяхъ мы ни употребляли понятія .,цѣнность„достоинство“, единственный реальный смыслъ ихъ заключается нт. тѣхъ пріятныхъ или непріятныхъ чувствованіяхъ, на которыя они ука-зываютч»". Такъ думали и древніе гедонисты, такъ учатъ и новѣйшіе, во главу которыхъ автора, ставитъ Спенсера. Спенсеръ хочета. выходить изъ фактовъ общечеловѣческаго сознанія и на нихъ построить анализа, нравственной оцѣнки, но онъ упускаетъ изъ виду самое существенное, именно показанія нравственнаго сознанія человѣчества, которыя вч> этомъ случаѣ представляютъ самую главную, если не исключительную важность. Здѣсь автора, впдита. главный недо-статока. Спенсерова анализа, потому что чрезъ это вся аргументація философа оказывается направленною мимо своей цѣли: тамъ, гдѣ бы мы должны съ точки зрѣнія Спенсера искать источника нравственной оцѣнки, т. е. ва. ѵдовольстві-яха. (соединенныха. са. преслѣдованіемъ личныхъ цѣлей или доставляемыха. альтруистическою дѣятельностью), гама, мы его но находима.. Нравственное одобреніе есть особый видъ оцѣнки, не совпадающій съ общею оцѣнкою вещей съ точки зрѣнія пріятнаго и непріятнаго; ва. основѣ его лежита. особое чувство, называемое нравственными или совѣстью, которое игнорируется Спенсеромъ. Этотъ педостатока, собственно не устранима, са. точки зрѣнія послѣдовательной эвдемонистической доктрины. Тѣмъ не менѣе нѣкоторые ея представители старались пли устранить, или прикрыть его. Така, поступаетъ Милль, но зтима. только еще болѣе обнаруживаетъ слабыя стороны гедонизма. Она. признаета. нравственное чувство во всей его самостоятельности и чистотѣ, но только
старается докачать, что нравственный мотивъ, какъ и всякій другой, въ концѣ концовъ сводится къ удовольствію. Но что такое самое удовольствіе и какая его качественная цѣнность?— Послѣ Милля этотъ вопросъ напуганъ какъ сторонниками, такъ и противниками гедонизма. Противники этой доктрины чаще всего стараются положить въ основу нравственной теоріи, вмѣсто удовольствій и страданій, отношеніе между объектами и потребностями: удовольствія и страданія констатируютъ лишь соотвѣтствіе и несоотвѣтствіе между объектами и потребностями, свидѣтельствуя вмѣстѣ съ тѣмъ объ удовлетворенности или неудовлетворенности желаній. Такое воззрѣніе на дѣло, конечно, болѣе согласуется съ данными нравственнаго самосознанія, но само по себѣ не ведетъ еще къ признанію особенной и самостоятельной нравственной оцѣнки, какъ это авторъ и показываетъ на критикѣ ученія Паульсена, держащагося именно такого воззрѣнія и тѣмъ не менѣе отрицающаго самостоятельную природу нравственной оцѣнки. Теорія, которой держится ІІаульсенъ и которую можно назвать телеологическою, до нѣкоторой степени права. «Что во всякую оцѣнку, кромѣ сознанія той или другой цѣнности самаго принципа оцѣнки пли извѣстной цѣли, входитъ также мысль о степени приспособленія предмета, свойства и дѣйствія къ данной цѣли — это вѣрно. Но когда теорія старается свести сущность всякой оцѣнки на отношеніе средства къ цѣли, то она лишаетъ себя возможности установить сравнительное достоинство самихъ цѣлей и въ частности высшее достоинство нравственной цѣли0. Равнымъ образомъ и теорія гедонизма становится ошибочною съ того пункта, когда начинаетъ утверждать, что нравственное есть не что иное, какъ пріятное, потому что существо нравственной оцѣнки не исчерпывается этимъ чувствомъ, хотя, сь другой стороны, никто не станетъ отрицать, что нравственное само по себѣ) прі итно, а безнравственное непріятно. Общая же погрѣшность обѣихъ теорій въ томъ, что онѣ ,, хотятъ объяснить нравственность изъ такихъ общихъ признаковъ, которые не заключаютъ въ себѣ ни нравственнаго ни безнравственнаго и, слѣдовательно, стоятъ внѣ области морали“. — Дальнѣйшій анализъ этической проблемы производится г. Городенскпмъ въ статьяхъ: „Нравственное сужденіе и его психологическая природа“ (Богосл. В., янв.) и „Апріорная природа нравственнаго сужденія“ (Богосл. В., май). Первая
статьи приводитъ автора къ тому выводу, что нравственная оцѣнка не укладывается ііъ рамки чисто психологическаго изслѣдованія. Психологическій анализъ открываетъ въ нравственномъ сужденіи то характерное свойство, что оно имѣетъ притязаніе на объективное значеніе, на всеобщность и необходимость. Психологія только .можетъ констатировать эти притязанія какъ фактъ, но этотъ фактъ нужно осмыслить во всемъ его внутреннемъ значеніи, и психологическая проблема переходитъ въ гносеологическую: требуется рѣшить, воз-
можно ли, чтобы нравственное сужденіе дѣйствительно имѣло такое объективное, притомъ всеобщее и необходимое значеніе и, если возможно, то при какихъ именно условіяхъ. Эту проблему авторъ и рѣшаетъ во второй статьѣ. И обыденное и научное мышленіе склонно искать опору для признанія чего-либо достовѣрнымъ на опытѣ. Но опытъ и обыденный и научный, простирается ли онгь на внѣшнюю или на внутреннюю природу, не можетъ дать намъ такой достовѣрности нравственнаго сужденія, на которую оно претендуетъ,— потому что онъ не можетъ удостовѣрить ни всеобщности, ни необходимости. Болѣе того: нравственное сужденіе, по свидѣтельству нашего сознанія, даже и не нуждается въ такой помощи со стороны опыта. Нравственное сознаніе ставитъ свои приговоры не только независимо отъ опыта, но и вопреки всякому опыту, потому что нравственный законъ указываетъ не на то, что совершится въ дѣйствительности, а на то, что должно совершаться, хотя бы вч> дѣйствительности оно не совершалось; его всеобщность и необходимость не фактическая, а идеальная. Поэтому всѣ попытки обосновать нравственность на какомгь-либо фактѣ, будутъ ли это данныя исторіи, человѣческаго общежитія пли міропониманія вообще или, наконецъ, свойства человѣческой природы, вс!; попытки подобнаго рода (как'ь иапр. теорія Гюйо пли нативизма) должны потерпѣть неизбѣжное крушеніе. На чемч. же мо-жетч. быть тогда обоснована достовѣрносчъ нравственнаго долга? Такого основанія остаечся искать апріорным и путемъ: „нужно возвыситься надч. созпапіемч, фактовч, и обратиться кь формально-логпческимч) условіямч. всякаго сознанія, дан-нымч. въ разумномъ самосознаніи и мышленіи; выражаясь языкомч. критической философіи, нужно изь сферы эмпирическаго сознанія перейти въ сферу трансцедентальнаго или логическаго сознанія". Н'а ототь путь именно поетавн.гь
моральныя изысканія Кантъ. Г. Городенскін и налагаетъ собственно ученіе Канта объ отомъ предметѣ, стараясь его разъяснить и сдѣлать удобопріемлемымъ предъ судомъ мысли, а по мѣстамъ оградить отъ нападокъ н неправильнаго пониманія. Такое отношеніе автора къ великому философу, нерѣдко несправедливо критикуемому, нельзя, по нашему мнѣнію, не привѣтствовать. Итакъ, основаніе достовѣрности нравственнаго сужденія нужно, вмѣстѣ съ Кантомъ, видѣть въ разумѣ, в'і. его логической функціи: „нравственный законз. есть какъ, бы фактъ разума, хотя совершенно своеобразный, потому что онъ въ то же время содержитъ въ себѣ непосредственно законодательную силу и ручательство за свою достовѣрность“. Отсюда его притязанія на объективность, всеобщность и необходимость. —- Практическимъ примѣніемч, теоріи, изложенной вч. предшествующихъ статьяхч., является статья того же автора „Условія воспитанія нравственнаго сознанія у ребенка“ (Бог. В., іюль-авг.). Нравственное сознаніе дитяти воспитывается на почвѣ природныхч. нравственныхч» задатковъ, подч. условіемъ взаимодѣйствія нхч. сч> окружающей средой. На этихъ внѣшнихъ, вліяніяхъ среды авторъ, и останавливаетъ свое вниманіе. Такъ какъ нравственный законъ, который мы носимъ въ душѣ, есть извѣстнаго рода внутренній aemojnuuetm, требующій послушанія и подчиненія, то прежде всего авторъ, разсматриваетъ, какое значеніе для воспитанія нравственнаго сознанія имѣетъ внѣшній авторитетъ., и, прежде всего, родителей и воспитателей. Сч. мнѣніемч. Бана, который, полагая во внѣшнемъ авторитетѣ единственный источникъ нравственнаго чувства, считаетъ вмѣстѣ съ. тѣмъ, основнымъ нравственнымъ чувствомъ. страхъ., нельзя согласиться: воспитательное дѣйствіе страха вч, собственномч. смыслѣ' слова начинается совмѣстно съ, непосредственною симпатическою передачею чувствъ неудовольствія, непріязни или страданія окружающихъ; такимъ, образомъ,, здѣсь мы видимъ, зародышъ, и агоизма и альтруизма. Такъ, воспитывается нравственное чувство съ одной стороны своего проявленія, именно какъ чувство долга. Но есть въ немъ и другая сторона: оно проявляется и какъ, чувство нравственной цѣнности. Давать своимъ, дѣйствіямъ, ту пли другую оцѣнку-ребенокъ научается также съ голоса окружающихъ,. Это мнѣніе окружающихъ, въ томъ отношеніи еще имѣетъ, значеніе, что ребенокч, научается болѣе широкой точкѣ
зрѣнія на цѣнность дѣйствій, чѣмъ та, которую подсказываетъ ему личное чувство; въ концѣ концовъ, онъ начинаетъ думать, что есть разрядъ дѣйствій, которыя хороши или дурны сами по себѣ, независимо отъ какихъ-либо частныхъ интересовъ. Понятіе объективной цѣнности поведенія неразрывно связано сь идеей нѣкоторыхъ всеобщихъ законовъ и правы, іъ, которымъ воля должна слѣдовать всегда, независимо отъ субъективныхъ настроеній и чувствъ. У ребенка, по мѣрѣ развитія обобщающей дѣятельности ума, довольно рано создаются такія общія н обязательныя для всѣхч, правила о томъ, что должно и чего не должно дѣлать. Можетъ быть, гораздо большую роль, чѣм-ь обобщающее мышленіе, играютъ здѣсь факторы и менѣе сознательнаго характера. Изъ ннх ь на первомъ мѣстѣ нужно поставить дѣтскую подражательность, имѣющую то еще значеніе, что ею кладется основа для созиданія идеаловъ, потому что подражаніе связано съ личностью объекта, которому подражаютъ. Сюда же авторъ относитъ так. наз. психическое зараженіе. Имѣя въ виду, что из ъ всѣхъ характеризующихъ природу ребенка особенностей при воспитаніи наибольшее значеніе имѣетъ одно отрицательное качество—мягкость дѣтской натуры, авторъ сближаетъ нравственное воспитаніе съ гипнотическимъ внушеніемъ. гдѣ также подобное качество является необходимымъ условіемъ гипноза. Слабость активнаго вниманія и слабость воли зависитъ у ребенка и отъ физіологическихъ причинъ (незаконченность строенія высшихъ фактов'ь нервнопсихической дѣятельности) п пеихологических'ь (недостатокъ опыта). Прогрессъ воспитанія ребенка есть, т. о., до нѣкоторой степени прогресеь естественнаго внушенія; принципы воспитанія, подобно внушенной гипнотизеромъ идеѣ, создаютъ своего рода инстинктъ, имѣющій принудительную власть надъ сознаніемъ; вслѣдствіе итого, они являются и какъ бы внутренними для личности ребенка и въ то же время стоящими выше ея. Но, конечно, пока разум’ь не вступилъ въ свои права и не принялъ сложившіяся ранѣе душевныя расположенія подъ свое покровительство, нравственности въ строгомъ смыслѣ слова еще пѣть. Свои доводы авторгь подтверждаетъ и иллюстрируетъ фактомъ изъ дѣтской психики, вслѣдствіе чего его интересная статья является и убѣдительной. Тѣ, кто интересуется вопросами дѣтскаго воспитанія, прочтутъ ое не без'ь удовольствія.
Воззрѣнія, раскрываемыя и отстаиваемыя въ статьяхъ гг. Городенскаго и Струве, суть воззрѣнія этики долга. Но есть и другая этика — этика личнаго хотѣнія, которая нравственное видитъ не въ исполненіи того, что должно, хотя бы это должное шло въ разрѣзъ съ нашими желаніями, а въ осуществленіи всякихъ стремленій и хотѣній человѣческой природы, хотя бы онѣ противорѣчнли обіцепризнанным'ь нравственнымъ нормамъ. Въ новѣйшее время съ особенною рѣзкостью принципы этой этики были провозглашены нѣ-мецкпм'ь философомъ Фр. Ницше, по предшественниковъ ему можно указать уже въ древнихъ софистахъ. Въ Плато-новомъ Горгіи, напр., мы находимъ теорію, не только но мыслямъ, но и по [выраженіямъ, сходную съ ницшеанскою. Вт, нѣкоторыхч. философскихъ статьяхъ прошедшаго года обращается вниманіе еще на другую, весьма интересную, параллель послѣдней,—именно дѣлается сопоставленіе взгля-дов'ь Ницше со взглядами двухъ героевъ Достоевскаго: Раскольникова и Ивана Карамазова. Вч» виду того, что Ницше читалъ Достоевскаго, даже болѣе того, по собственному признанію, ..цѣлыя ночи просиживалъ надъ нимъ и упивался глубиной его мыслей“, такое сопоставленіе пріобрѣтаетъ интереса, вч, смыслѣ не одного только параллелизма. Изъ относящихся сюда статей отмѣтимъ, во-первыхъ, помѣщенный вч» 1-й (61) книжкѣ „Воирое. фил. и псих.“ рефератъ г. Бі/.ігашш подъ заглавіемъ „Иванъ Карамазовъ" (въ романѣ Достоевскаго ..Братья Карамазовы“) /;« философскій типъ,—реферать, прочитанный въ Кіевѣ съ шумными успѣхомъ и послужившій поводом'ь К'ъ полемикѣ на страницахъ тѣхъ же „Вопросовч. фил. и псих.“ (кп. HI и IV). „Если мы не имѣемъ оригинальной научной литературы но философіи, говоритъ автора»,—то мы имѣемъ наиболѣе философскую изящную литературу“, и ,,нзч» всѣх'ь нашихч» писателей почетное званіе художника— филоеофа принадлежали» по праву Достоевскому; даже Толстой, поставленный, рядомч» сч> нимъ, теряетъ въ своихъ ко-лоссальныхч» размѣрахъ“. Самый же яркій вч» философскими» отношеніи типи, у Достоевскаго—Иванч» Карамазовъ. „Иванч» принадлежитъ кч> тѣми» высшимъ натурамъ, для которыхъ послѣднія проблемы бытія, таки» называемые метафизическіе вопросы, о Богѣ, о душѣ, добрѣ и злѣ, міровомч» порядкѣ, о смыслѣ жизни, представляются не праздными вопросами одной теоріи, но имѣютъ самую живую непосредственную
реальность. Такія натуры не могутъ жить, не постанпншн и не разрѣшивши этихъ вонросовч»“. „Характерной особенностью состоянія, въ которомч» находится Иванъ въ романѣ, является невѣріе, утрата вѣры въ старое, которое еще не замѣнилось новымъ-“. Онъ пришелъ къ выводу, что нравственность невозможна безъ религіи, а между тѣмъ съ одной стороны у него нѣтя» религіозной вѣры, а съ другой, его сердце не можетъ помириться съ отрицаніемъ и утратою нравственности. Въ атомъ трагедія его души: натура, въ высокой степени этическая, принуждена отрицать этику. Но въ этомъ же сходство Ив. Карамазова съ Фр. Ницше. ..Величіе духа Ницше, замѣчаетъ г. Булгаковъ, на мой взглядъ выражается именно въ страстности и искренности переживаній этой драмы, которая окончилась трагически сумасшествіемъ Ницше“. Достоевскій съ пророческою прозорливостью формулировали» проблему Ницше,—проблему атеистическаго аморализма, но въ противоположность Ницще, который весь уше.п, на изживаніе этого противорѣчія, Достоевскій возвышается надъ нимъ: ..духъ нашего романиста оказывается способнымъ вмѣстить па ряду съ душею Ницше—Ивана, душу Алеши и пророческій духъ старца Зосимы". Изложивъ сомнѣнія Ивана по вопросамъ теодицеи, г. Булгаковъ касается затѣмъ сомнѣній его по соприкосновенному вопросу, „отвѣтъ на который составляетъ вѣру и надежду нашихъ дней“. Это- проблема демократіи и соціализма. XIX вѣкъ выдвинули» воззрѣніе, по которому наша жизнь является приготовленіемъ кт» будущей, но не небесной, а земной жизни. „Мѣсто религіи заняла теорія прогресса или, по старому контовскому выраженію, религія человѣчества“. Вычислялось п научно доказывалось, что будущему человѣчеству суждено царство свободнаго л свѣтлаго развитія, при которомъ будутъ царить свобода, равенство и братство; все зло теперешней жизни исчезнетъ, и міру явится новый, свободный, научно владѣющій природою человѣкъ, или человѣкобогъ. Дѣйствительно ли такъ будетъ? Сомнѣніе въ этомъ выражаетъ „легенда о великомъ инквизиторѣ“. Здѣсь г. Булгаковъ опять не однократно упоминаетъ Ницше. „Это не случайно, ибо мы видимъ поразительную близость исходныхъ идей антихристіанства инквизитора и автора Заратустры. Основной мотивъ соціальной философіи Ницше есть та же идея, что и у великаго инквизитора— отрицаніе этическаго равенства людей, признаніе различной
морали рабовъ и господъ“. Только относительно равныхъ, но ученію Ницше, существуютъ обязанности, относительно же существа, низшаго порядка можно дѣйствовать по усмотрѣвши Эта высшая порода людей и является цѣлью исторіи. Проблемы, которыя ставитъ Иванъ, касаются самыхъ существенныхъ сторонъ міросозерцанія XIX вѣка, т. е. теоріи соціализма или теоріи прогресса. Вт. виду этого, г. Бул гаковъ находитъ возможнымъ назвать Ивана Фаустомъ XIX. вѣка, потому что какъ послѣдній является представителемъ эпохи индивидуализма, такъ первый—скептическій сынгь эпохи соціализма. ..Въ этомъ міровое значеніе образа Карамазова-. ..Но все великое является въ національномъ, обычаѣ“, и такую національную черту г. Булгаковъ видитъ, у Ивана въ „болѣзни совѣсти“, которая, по его мнѣнію, составляетъ характерную особенность русской интеллигенціи, опредѣляетъ, весь характеръ нашей культуры и даже „всего нашего философскаго развитія“. Гдѣ же причина этой болѣзни?—Въ страшномъ разладѣ между идеаломъ и дѣйствительностью, требованіемъ совѣсти и жизнью, у насъ особенно рѣзкомъ по сравненію съ Европою.—Рефератъ г. Булгакова вызвалъ въ. Ш кн. Вопр. ф. и II. критику со стороны г. Луначарскаго, которому, въ. свою очередь, въ IV кн. возразилъ г. Волжскій. Г. Луначарскій находитъ, что г. Булгаковъ, неправильно понялъ и невѣрно оцѣнилъ Ницше—этого „послѣдовательнѣйшаго позитивиста въ этикѣ, великаго и радостнаго освободителя“ отъ. долга, глашатая свободной іі здоровой жизни, развивающейся изъ стремленій природы, безъ, всякихъ, болѣзней совѣсти, за которыя Достоевскаго мы „считаемъ, клеветникомъ на жизнь“. Сопоставленіе Ивана съ Фаустомъ, критикъ находитъ также неосновательнымъ.. Антикритнка г. Волжскаго, находя въ. замѣткѣ г. Л уначарскаго „торжествующій аморализмъ“ и не раздѣляя многихъ, отдѣльныхъ воззрѣній г.- Булгакова, одобряетъ, прежде всего данную послѣднимъ постановку вопроса, потому что она идетъ, навстрѣчу давно назрѣвшей потребности въ пересмотрѣ нравственныхъ устоевъ, современнаго соціализма. Затѣмъ, онъ подвергаетъ, критикѣ протестъ, г. Луначарскаго противъ идеи долга. Самъ, Луначарскій говоритъ,: „человѣкъ ничего не долженъ,, ему все позволено. И конечно, надо стараться быть человѣкобогомъ,, потому что всякое время само себя оправдываетъ,, и жизнь и свободу надо завоевывать ежедневно“. На эти слова
г. Луначарскаго его критикъ замѣчаетъ: .,если надо заноевы-иать, то необходимость этого завоеванія является уже какт> моральная обязанность, какъ долгъ. Если дѣлать только т. о. что „хочу“, то каждое „хочу“ долгъ для самого себя. Так. обр. каждый момент'ь воли возводится на степень долга, и идея долга должна быть допущена и поаитивистомч, въ этикѣ. Г. Луначарскій противополагаетъ долги природѣ, и на могучей природѣ хочетъ построить нравственность людей, по какъ въ стихійныхъ процессахъ природы нелѣпо искать нравственности, так'ь и долгъ нельзя считать какимъ-то внѣшнимъ принудительнымъ велѣніемъ: человѣкъ самъ себѣ даетъ моральный законъ, котором}’ подчиняется. Не пора ли, заключаетъ г. Волжскій, перестать обожествлять дѣйствительность? Не пора ли осмѣлиться исповѣдывать даже такого Бога, если Онъ единственно истинный, ради котораго пришлось бы поднять бунтъ противъ „могучей жизни?“—Этотъ призывъ, странный, конечно, для нашего слуха, показываетъ, что в'ь немъ нуждаются и что послѣдовательнѣйшій позити-впзм'ь въ этикѣ дѣйствительно является, къ сожалѣнію, „типичнымъ и характернымъ во многихъ отношеніяхъ для нашего времени“.—Г. Н. Д. Тихомировъ, которому принадлежитъ другой рефератъ на сродную тему, озаглавленный „Ницше и Достоевскій'-1 и помѣщенный въ Богосл. Вѣстникѣ (іюль—августъ), также замѣчаетъ, что „за послѣднее время идеи и идеалы Ницше настолько сильно проникли въ общество, что создали даже цѣлое философское направленіе, отзвуки котораго можно встрѣтитъ теперь и въ нашей современной беллетристикѣ“ (особено у М. Горькаго). Чѣмъ же объяснить это? Въ своемъ рефератѣ г. Тихомировъ указываетъ, что современнаго интеллигента увлекаетъ вч> Ницше, прежде всего, какой-то незнающій удержу и границъ роз-махъ мысли, какая-то нечеловѣческая дерзость ума, отрѣшившагося отъ окружающей его моралыго-ннтеллектульной атмосферы и поставившаго себя „по ту сторону добра и зла“; кромѣ того, немало людей, которые не прочь бы провести его разрушительные принципы въ жизнь; наконецъ, нужно сказать и то, что сама духовная физіономія Ницше далеко не выяснена: будучи удивительно дерзкимъ разбойникомъ мысли и пера, онъ, по отзывамъ современниковъ, былъ ..внутренно чистымъ, благороднымъ, самоотверженнымъ, глубоко нравственнымъ“, хотя и очень гордымъ человѣкомъ, глубочайшее
несчастіе котораго состояло въ томъ, что онъ никакъ не могъ помириться съ обіцеустановшшшмся религіозно-нравственнымъ укладомъ. Это подтверждаетъ и раскрываемое авторомъ ученіе философа. Достойно вниманіе, что хотя Ницше былъ атеистомъ, но такая ..опустошенность души" страшно его мучила. ..Кажется изъ неѣхч, разбитыхч, нмъ кумироігь ни одпігь он'ьтак'ыіе онлакикалЧ), какч> кумирч. религіозный. Утративъ, вѣру въ Бога, онъ страстно стремился къ потерянному ішъ высшему идеалу и не переставалъ испытывать безумную любовь къ непонятому Богу“.-- Раскрывъ нравственныя воззрѣнія Ницше, г. Тихомировъ дѣлаетънмъ общую оцѣнку на основаніи нравственных'ь выводокъ Достоевскаго, который, предвосхищая идеи Ницше, преимущественно съ своихъ ро-манахъ „Преступленіе и наказаніе“ и ..Братья Карамазовы“, въ концѣ концовъ развѣнчиваетч, эти идеи. Ницше замѣстили. вѣру вч> Бога вѣрою вч. сверхчеловѣка: при этомъ онъ выдвигали, па первый планъ, принципъ, красоты, какч, начало, могущее замѣ,нить человѣку религію, понимая эту красоту вч, проявленіяхч, эгоизма, гордости и властолюбія. Достоевскій также за красотой признавали, великую моральную силу, но если только она представляетъ собою гармоническое развитіе нсѣхч, духовныхъ си.ть человѣка на основѣ христіанской любви къ Богу и людями,. Но если духовное развитіе человѣка уклоняется отъ этой основы, то является сатанинская гордость п эгоизмъ, приводящій человѣка къ самообожанію, которое уже не оставляетъ мѣста вѣрѣ вч, Бога: создается, т.-е., ницшеанскій „бунтъ“ иротивч, Бога. „Причина, почему Ницще не отыскали, Бога, ясна: не имѣя ни, сердцѣ смиренной любші, они, не носили, вч, своей душѣ тѣхъ за-датковъ, которые очищаютъ путь кч, Богу“. -Въ статьѣ г. Тихомирова особенно симпатиченъ, объективный тони,, тонъ не осужденія, а сожалѣнія къ, несчастному философу, погибшему’ жертвою мучительныхъ, сомнѣній и потому, безч, сомнѣнія, дерзновенно поставившему себя въ теоріи „по ту сторону добра и зла“, что на практикѣ- вч, окружающей средѣ,, которая мнила себя быть носительницей добра, онт, замѣчали, главными, образомъ стремленіе или стоять на благоразумной срединѣ между добромъ, и зломъ, пли же „по ту сторону“ добра, но отнюдь не „но ту сторону зла“.
Заканчивая этотъ обзоръ, не можемъ не указать, что онъ далеко не обнимаетъ всего философскаго матеріала, помѣ-
щеннаго въ журналахъ за 1902 г. Есть не мало заслуживающихъ вниманія статей, содержанія которыхъ намъ не пришлось передать, потому что въ настоящемъ случаѣ мы имѣли Вт, виду ознакомить читателей только съ тѣмъ, что намъ представлялось болѣе интереснымъ по затрогиваемымъ вопросамъ и болѣе цѣннымъ но разработкѣ послѣднихъ. Тѣмъ не менѣе слѣдуетъ хотя въ перечнѣ, отмѣтитъ статьи въ „Вопр. философіи и психологіи“: С. Бц.паковп: „Душевная драма Герцена“, „4. О. Кони: „Общія черты судебной .этики“, Л. Лопатина: „Методъ самонаблюденія въ психологіи“,
Ѳ. Зелинскаго: „Вильгельмъ Вундтъ и психологія языка“, Н. Лосскаго: „Волюнтаристическое ученіе о волѣ“ и „Основныя ученія о волѣ съ точки зрѣнія волюнтаризма“. Въ Богослов. Вѣсти“: М. М. Іарѣева: „Типы религіозно-нравственной жизни“. Въ „Трудахъ Кіев. Дух. Академіи“ ироф.
II. II. Линацкаго: „Законъ эволюціи какъ принципъ реалистической философіи нашего времени“. Въ „Вѣрѣ и Разумѣ“: Свищ. Н.,Липскаго: „Научно-механическое міропониманіе и этика“, А. Кириловича: „Дарвинизмъ“ предъ судомъ Гартмана, А. Никольскаго: Русскій Оригенъ XIX вѣка. Вл. С. Соловьева,“, В. Давыденко: Святоотеческое ученіе о душѣ и др., изъ нихъ и нѣкоторыя помѣщенныя въ церковномъ отдѣлѣ журнала. Каждая изъ этихъ статей, конечно, представляетъ свой интересъ и если не вошли въ общій обзоръ, то по указанной выше причинѣ. Впрочемъ, вч, обзорахъ наступившаго 1903 года, имѣющихъ въ теченіи его періодически появляться на страницахъ этого журнала, подобный недостатокъ полноты, объясняемый особыми цѣлями годичнаго обзора, уже не будемъ имѣть мѣста.
Д. Миртовъ.
И.
Новыя книги.
ПОСНОВЪ Михаилъ. Идея завѣта Бога съ израильскимъ народомъ въ ветхомъ завѣтѣ (Опытъ богословско-философскаго обозрѣнія исторіи израильскаго народа). Богуелавъ, 1902 г. Стр. 3—197, 2—95.
Цѣна і р. 50 к. (Продается въ книжномъ магазинѣ г. Тузова, Спб.).
Трудъ г. Поснова представляетъ опытъ освѣщенія исторіи израильскаго народа съ точки зрѣнія идеи завѣта Бога съ народомъ израильскимъ, заключеннаго при Синаѣ. Сообразно основной задачѣ изслѣдованія, намѣчающей два главныхъ вопроса: во-нервьтхъ вопросъ о сущности синайскаго завѣта,—во-вторыхъ вопросъ объ осуществленіи завѣта въ исторіи израильскаго народа, трудъ г. Поснова, по своему содержанію, раздѣляется на двѣ части: теоретическую и историческую. Въ первой части труда, на основаніи анализа еврейскаго слова „беритъ“=завѣтъ (въ смыслѣ „союзчА), историческаго обозрѣнія завѣтовъ, предшествовавшихъ синайскому, т. е. завѣта Бога съ Адамомъ, Ноемъ, Авраамомъ, и экзегетическаго анализа Исх. XIX, 5—6, гдѣ содержится классическое выраженіе существа и цѣли синайскаго завѣта, авторомъ выясняется сущность этого завѣта, указываются его цѣли, а потомъ вгь главныхъ чертахъ изображается теократическое устройство народа израильскаго, данное ему въ синайскомъ законодательствѣ. Сущность завѣта Бога съ израильскимъ народомъ, по мнѣнію автора, заключается въ усвоеніи народомъ началъ спасенія, возвѣщенныхъ въ завѣтѣ Бога съ Адамомъ, Ноемъ, Авраамомч>, имѣвшихъ впослѣдствіи распространиться на все человѣчество. Завѣтомъ при Синаѣ, но мнѣнію автора, на израильскій народч> возлагались слѣдующія задачи: 1) быть народомъ Божіимъ въ полномъ смыслѣ этого слова, 2) хранить обѣтованіе о спасеніи и готовить въ себѣ среду и почву для явленія I. Христа и ;>) возвѣстить о грядущемъ спасеніи и царствѣ Божіемь языческимъ народамъ. Раскрытіе того, какъ народъ израильскій въ своей исторіи выполнилъ эти задачи, или, иначе, какъ он’ь осуществилъ идею синайскаго завѣта съ Богомъ, составляетъ содержаніе второй исторической части труда г. Поснова. Бея исторія израильскаго народа подраздѣляется имъ на двѣ эпохи: 1-ая—отъ синайскаго завѣта до вавилонскаго плѣна включительно; 2-ая—послѣ плѣна до Рождества Христова или, точнѣе, до второго пришествія Христова. Первая эпоха понимается какъ время воспитанія израильскаго народа въ той мысли, что Іегова—единый истинный Богъ всего міра—стоитъ къ изральскому народу въ особыхъ отно-
шеніііхъ для великой цѣли спасенія (всего міра). Вторая эпоха, но мнѣнію автора, имѣла цѣлью дать народу израильскому возможность самостоятельно и внимательно вникнуть въ свое назначеніе и осуществить его. Но эта цѣль въ ея конечной стадіи была достигнута лишь незначительнымъ количествомъ израильтянъ, увѣровавшихъ въ явившагося Спасителя вт> лицѣ Іисуса Христа, для большинства же израильтянъ она остается не достигнутой даже и теперь. Ближайшей причиной такого печальнаго явленія, уклоненія израильскаго парода отъ своей исторической задачи, служили: неправильный методъ іудейскихъ книжниковъ въ толкованіи Св. Писанія и, связанный съ этимъ, неправильный взглядъ на идеалъ праведности и святости предъ Богомъ съ одной стороны, и—идеалъ Мессіи, какъ царя-мстителя евреевъ,— съ другой. Тѣмъ не менѣе, не смотря на продолжительное и массовое уклоненіе израильскаго народа отъ своей исторической задачи, рано или поздно этотъ народъ, согласно пророчествамъ Осіи, Исаіи, ігь новомъ завѣтѣ ап. Павла, осуществит'ь, поставленную ему въ началѣ его исторіи, задачу завѣта, и во всей массѣ обратится ко Христу Спасителю. „Какимъ образомъ совершится будущее обращеніе израильскаго народа кт. Іисусу Христу, говоритъ авторъ,— рѣшить нѣтъ возможности. Только одно можно категорически утверждать, что обращеніе народа не произойдетъ лехани-чегжи, лишь силою божественной благодати“.
Таково въ главныхъ чертахъ содержаніе книги г. Поснова. Авторъ довольно глубоко проанализировалъ идею ветхаго завѣта, и умѣло конценпроналъ факты исторіи израильскаго народа съ точки зрѣнія этой идеи. По характеру построенія и освѣщенія библейской исторіи, трудъ г. Поснова во многомъ напоминаетъ извѣстный трудъ покойнаго русскаго философа Вл. С. Соловьева „Исторія и будущность теократіи“, т. 1, съ которымъ автора. хорошо знакомъ, и отличается отъ него тѣмъ, что іп. основу пониманія библейской исторіи положена иная идея, нежели у Вл. С. Соловьева. Ахиллесову пяту труда г. Поснова, какъ и всѣхъ подобныхъ опытовъ богословско-философскаго обозрѣнія исторіи израильскаго народа, составляетч. вопроеч. о томя., насколько понятны съ точки зрѣнія одной опредѣленной идеи, какъ въ данномъ случаѣ идеи спасенія, всѣ факты въ исторіи этого народа, и си. другой стороны, не допускается ли здѣсь, съ логиче-
ской стороны, неправильнаго индуктивнаго заключенія—отъ служенія отдѣльныхъ, Богомъ избранныхъ, личностей—кч> предполагаемой общей идеѣ исторіи всего народа, взятаго во всей своей массѣ, которая весьма часто проявляла себя какъ разч. въ обратномъ направленіи.
Что касается новѣйшей литературы вопроса, какъ на рус-ском'ь, такч> и на иностранныхъ западноевропейскихъ .языкахъ, то она обслѣдована авторомч, достаточно. Многочисленныя ссылки на сочиненія новѣйшихъ русскихъ и иностранныхъ богослововъ, сопровождаемыя иногда критическими замѣчаніями, дѣлаются авторомъ въ особыхъ примѣчаніяхъ, приложенныхъ въ концѣ книги и занимающихъ 95 страницъ. Но что касается литературы святоотеческой, раввинской п средневѣковой, то таковая совсѣмъ игнорирована авторомъ, что составляетъ одинъ изъ крупныхъ недостатковъ его труда. Нельзя не пожалѣть также о томъ, что книга напечатана довольно небрежно: встрѣчается множество опечатокъ — не только въ иностранныхъ, но и въ русскихъ словахъ и терминахъ.
Не смотря на нѣкоторые недочеты, книга г. Поснова, подобно вышеназванному труду покойнаго Вл. С. Соловьева, какъ опытъ аналитическаго освѣщенія исторіи израильскаго народа, представляетъ весьма пріятное явленіе въ русской богословской литературѣ и можетъ быть полезной даже и для спеціалистовъ библейской исторіи.
И. Т.
Свящ. Ѳ. И. ТИТОВЪ. Преосвященный Кириллъ Наумовъ, епископъ Мелитопольскій, бывшій настоятель русской духовной миссіи въ Іерусалимѣ. Очеркъ изъ исторіи сношеній Россіи сь православнымъ Востокомъ. Кіевъ 1902 (Стр. V-j-440).
Названная книга проф. о. Ѳ. И. Титова представляетъ собою отдѣльный оттискъ весьма интересныхъ статей, печатавшихся вл» ..Трудахъ Кіевской Духовной Академіи“ и поснящеиных'ъ безспорно важному вопросу изъ исторіи сношеній Россіи съ православнымъ Востокомъ. Тонеръ каждый интересующійся данным'ь вопросомъ читатель имѣетъ передъ собою цѣлую довольно об’ъемистую книгу въ 440 страницъ, чтобы уяснить себѣ многія весьма интересныя подробности, отно-
сящіяся спеціально къ миссіи преосн. Кирилла, которая—по словамъ автора—„составила въ полномъ смыслѣ слова маленькую эпоху въ исторіи нашихъ сношеніи съ православнымъ Востокомъ“. „Появленіе русскаго епископа на православномъ Востокѣ въ первый разъ за все время 900-лѣтнихъ сношеній русской церкви съ православными восточными церквами и при томъ въ качествѣ оффиціальнаго представителя русскаго церковнаго и гражданскаго правительства, съ одной стороны, совпало, а сгь другой стороны, и само вызвало на свѣтъ многіе церковно-историческіе вопросі.т первостепенной важности и глубокаго смысла. Одни изъ этихъ вопросовъ (возсоединеніе сирійско-египетскихъ уніатовъ съ православною церковью),— продолжаетъ въ своемъ вступленіи авторъ,— получили тогда же свое разрѣшеніе, другіе (сношенія сь сиро-халдейскими несторіанами, освобожденіе антіохійской патріархіи изъ-подъ власти греческой іерархіи), приняли тогда благопріятное направленіе и окончательно рѣшились только въ самое послѣднее время, иные же (установленіе, по возможности, тѣснѣйшаго единенія между русскою церковію и православными церквами Востока, греко-болгарская распря, сношенія съ абиссинами и др.) и доселѣ еще ждутъ своего разрѣшенія“ (IV стр.). Такъ какъ во всѣхъ этихъ событіяхъ принималъ живое участіе преоси. Кириллъ, то, естественно, интересъ къ его личности и дѣятельности въ качествѣ настоятеля русской духовной миссіи въ Іерусалимѣ получаетъ особое значеніе и не напрасно привлекаетъ ученое вниманіе достопочтеннаго изслѣдователя. Авторъ не спѣшно приступилъ къ выполненію своей задачи, но, намѣтивъ ее для себя при составленіи біографіи митр. Макарія Булгакова, съ которымъ находился въ родственных'ь отношеніях'ь преосв. Кириллъ и съ которымъ послѣдній велъ переписку, расширилъ кругъ печатныхъ источниковъ рукописными матеріалами, найденными имъ главными, образомъ въ архивахч. Св. Синода и министерства иностранныхъ дѣлъ, а также позаимствованными изъ другихъ собраній (Церковно - археологическаго музея при Кіевской духовной академіи) и от'ь родственниковъ покойнаго преосв. Кирилла (см. 4--5 стр.). Отсюда авторская работа получаетъ характеръ, научной новизны, восполняющей печатные источники, которыхъ, впрочемъ, для спеціальной авторской задачи было мало, -и ему поэтому принадлежитъ честь обнародованія многихъ, новыхъ данныхъ, заключаю-
іцихся теперь въ разсматриваемой книгѣ. Но авторъ не только обнародовалъ много новыхъ данныхъ по рукописнымъ источникамъ, но и поставилъ ихъ въ генетическую связь съ предшествующею исторіею судебъ православной церкви въ Сиріи и Палестинѣ и въ частности отношеній къ ней со стороны православной Россіи. Здѣсь авторъ для своей цѣди воспользовался доступною ему не незначительной литературой на русскомъ языкѣ по налестииовѣдѣнію. Въ этомъ отношеніи онъ, конечно, больше всего обязанъ издательскимъ грудамъ Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества, которые впрочемъ онъ не цитуетъ всѣ, относящіеся къ затронутымъ въ книгѣ вопросамъ. Онъ, ианр., не цптуетъ книгъ нроф. Н. Ѳ. Каптерека: 1) Сношенія іерусалимскаго патріарха Досноея съ русскимъ правительствомъ. (1669—17U7). Москва 1891, и 2) Сношенія іерусалимскихъ патріарховъ съ русскимъ правительствомъ съ половины XVI до середины XIX столѣтія (2 части). Изд. въ „Прав. Палест. Сборникѣ“ вып. 43. Спб. 1895 и 1898. Но, безъ, сомнѣнія, онъ зналъ объ этихъ книгахъ. Зато съ большимъ вниманіемъ воспользовался интереснѣйшимъ дневникомъ нреосв. Порфирія Успенскаго за время его пребыванія въ Іерусалимѣ, который—какъ извѣстно— издаетъ Императорская Академіи Наукъ при щедрой матеріальной поддержкѣ Православнаго Палестинскаго Общества подъ общимъ заглавіемъ „Книга бытія моего“ (доселѣ напечатано I—VII частей), и др. необходимыми источниками и пособіями, насколько конечно это было нужно для его спеціальной цѣли. Но главная заслуга автора--повторяемъ -заключается въ томъ, что онъ обнародовали» много новыхъ давныхъ изъ рукописныхъ нсточниковч» и благодаря атому увеличилъ интересъ къ своей работѣ, которая вообще представляется не только нелишней въ ряду другихъ трудовъ по изученію сношеній Россіи съ православными» Востокомъ и въ частности съ Сиріей и Палестиной, но и необходимой для связнаго воспроизведенія деталей изученной авторомъ эпохи.
Весь „очеркъ“ состоитъ изъ вступленія ( V стр.) и 14 главъ изложенія. Въ утихъ 14 главахъ онъ даетъ краткій біографическій очеркъ преосв. Кирилла до назначенія его на должность начальника русской мпсссіп въ Іерусалимѣ., а для послѣдующей характеристики его дѣятельности въ Іерусалимѣ онъ предварительно въ четырехъ главахъ (начиная со 2 гл.)
обозрѣваетъ судьбы православно-христіанской церкви въ Сиріи, и Палестинѣ до прибытія преоси. Кирилла, излагаетъ кратко исторію римско-католической и протестантской пропагандъ (каждой отдѣльно) въ Сиріи и Палестинѣ, и затѣмъ въ 5 гл. характеризуетъ отношенія Россіи къ православной церкви въ Сиріи и Палестинѣ до времени преосв. Кирилла. А съ С) гл. до конца авторъ слѣдитъ за ходомъ событій и фактовъ, связанныхъ съ миссіей преосв. Кирилла: подробно говоритъ объ учрежденіи миссіи (23-го марта 1857 г.), организаціи и составѣ, объ инструкціи, данной ей въ руководство, объ отправленіи ея вч, Іерусалимъ черезъ Константинополь; о первоначальныхъ шагахъ дѣятельности ея; о возсоединеніи сирійско-египетскихъ уніатокъ сгь православной церковію при участіи и внимательномъ отношеніи къ этому дѣлу преосв. Кирилла (26-го ноября 1860 г.), обь участіи преосв. Кирилла въ дѣлѣ о присоединеніи сиро-халдейскихъ несторіанъ къ русской православной церкви, закончившемся только на нашихъ глазахъ 25-го марта 1898 г.; о сношеніяхъ преосв. Кирилла съ абиссинами въ Іерусалимѣ и о другихъ видахъ внутренней дѣятельности преосв. Кирилла въ качествѣ начальника миссіи в ь самомъ Іерусалимѣ (напр. по наблюденію за русскими поклонниками и улучшенію ихъ быта въ Св. Землѣ). Въ заключительной 14 главѣ излагаются послѣднія трагическія перипетіи вч, жизни преосв. Кирилла вч, Іерусалимѣ, отозваніе его (вч> началѣ 1864 г.) и затѣмъ уединенная, но возвращеніи въ Россію, жизнь вч, Казани, въ Спасскомъ монастырѣ, гдѣ онъ скончался (10-го февр. 1866 г.) и погребенъ, прожнвч, въ Казани около 1';2 года. Вотч, въ краткихъ чертахъ содержаніе весьма интересной книги о. Титова, изъ которой каждый, интересующійся судьбами православія на Востокѣ и вч, частности вч, Палестинѣ и Сиріи, можетъ извлечь немало поучительныхч, данныхъ и назидательныхъ уроковъ для будущихч, нашихъ дѣятелей вч, Св. Землѣ. Книга написана съ любовію и уваженіемъ автора не только кч> личности преосв. Кирилла, но и къ исторической правдѣ. Впрочемъ, полная безпристрастная оцѣнка этого еще не наступила. Но, безч, сомнѣнія, автора, привел и такія документальныя данныя, которыя оправдываютч, его точку" зрѣнія и выводы. Авторское изложеніе живое и вообще книга читается легко и съ удовольствіемч,. Поэтому" мы и рекомендуемъ ее прежде всего неспеціалистамч,, которые найдутъ вч, ней живое из-
доженіе второй миссіи православной русской церкви въ Палестинѣ и Сиріи при преосв. Кириллѣ (а первая русская духовная миссія—какъ извѣстно... во главѣ съ архим., впо-
слѣдствіи епископомъ Порфиріемъ Успенскимъ, учреждена в'і. 1847 году и оставалась въ Іерусалимѣ до начала крымской войны) вч, святи съ историческими обстоятельствами, предшествовавшими и сопровождавшими дѣятельность ея начальника и членов’ь. Конечно и спеціалисты, знакомые сч. печатными фактическими подробностями, восполнять теперь свои знанія новыми данными и матеріалами, заимствованными авторомъ изъ рукописныхъ источниковч,.
И. П.
Неодолива мржня као бракоразводни узрок по Аустрфном градьянсном закоиику. Написао Е. Н. М. УЗадруідоз (Непреодолимое отвращеніе какъ причина расторженія брака по Австрійскому своду гражданскихъ законовъ. Написалъ Епископъ Никодимъ Милашъ).
Автор ь сербской книжки, заглавіе которой выписано нами выше, давно уже извѣстенъ въ ученой литературѣ своими многочисленными и вч. научном’ь отношеніи весьма цѣнными трудами, главными, образомъ, но исторіи православной христіанской церкви нъ Далмаціи, гдѣ онъ доблестно стоитъ на стражѣ православія вч, качествѣ епископа далматннско-истрійскаго, и по церковному нраву. Обь его прежнихъ Vчено-литоратурныхъ трудахъ уже неоднократно сообщались свѣдѣнія па страницахъ ..Христ. Чтенія“. Вч, минувшемч, 1902 году они. между нрочимч, напечаталч, второе дополненное и исправленное изданіе своего труда „Православное церковное право“, которое въ сербскомч, оригиналѣ вышло вч, первый разъ вч, 1890 году (вч, Задрѣ) и переведено сч, „нѣкоторыми уклоненіями отч, подлинника“ на русскій языкч, вч, 1897 году (Оиб.). Спеціалисты уже достаточно оцѣнили научное значеніе итого труда, который—кстати-что нашему личному мнѣнію -имѣетъ преимущество передч, всѣми другими подобнаго рода трудами, имѣющимися не только вч, западно-европейской католической литературѣ, но и въ православной наукѣ „Церковнаго права“, уже однимъ тѣмч,, что содержитъ въ себѣ научно-обработанный матеріала, компетентнымъ знатокомч, дѣйствухощихч, гражданско-церковныхъ законовъ всѣхъ по-
мѣстныхъ православныхъ церквей. Какъ бы ни возражали и ни спорили съ авторомъ ученые спеціалисты по разнымъ вопросами» „Церковнаго права“, во всякомъ случаѣ отмѣченная нами подробность не восполнена еще почти ни въ одномъ трудѣ даже по православному церковному праву. А между тѣмъ крайняя надобность въ этомъ давно сознавалась всѣми православными, которые живо соянаюта» духовную связь отдѣль-ных'ь частей помѣстныхъ церквей—единой вселенской церкви. А для вящшаго укрѣпленія и проясненія этихъ связей—безъ сомнѣнія—имѣетъ важное значеніе отчетливое знакомство сч> церковно-каноническимъ устройствомъ всѣхч» помѣстныхъ автокефальныхъ церквей. Но непростительные въ этомъ отношеніи пробѣлы оставались невосиолненными надлежащимъ образомч» даже въ той сравнительно сжатой формѣ, въ какой они представлены (согласно требованію цѣлой системы „Церковнаго права“) въ трудѣ преосв. Никодима Милаша. Новая, названная налги выше, книжка представляетъ собою болѣе подробное научное разъясненіе тѣхъ параграфовъ его „Православнаго церковнаго права“, которые касаются ученія о бракѣ и в'ь частности причинъ расторженія брака. Поэтому мы не будемъ касаться подробностей содержанія названной книжки, съ существомъ которыхъ наши читатели, незнакомые сь сербскими» оригиналомъ, могутъ легко познакомиться вкратцѣ и по русскому переводу „Православнаго церковнаго права“ (переводя» 1897 г., см. §§ 170 -172). Мы отмѣтимъ только для спеціалистовъ общую схему новой ученой работы преосв. Никодима, общій ея выводя., ближайшую практическую цѣль и значеніе примѣнительно къ дѣйствующему брачному праву въ тѣхч» помѣстныхъ церквахъ, въ которыхч» „непреодолимое отвращеніе“ супруговъ другъ къ другу дѣйствуетъ какъ причина расторженія брака.
Въ краткомъ предисловіи авторъ указываетъ поводъ къ написанію своей работы и задачу своего труда (поставить въ извѣстность мѣстные гражданскіе суды относительно мнѣнія православной церкви о „непреодолимомъ отвращеніи“ какъ причинѣ совершающагося, между прочима», и у православныхъ въ Австро-Угоріцинѣ расторженія брака), а затѣмч» отмѣчаетъ факта» появленія названной въ заглавіи книжки бракоразводной причины у австро-угорскихъ православныхъ сербовъ я въ Сербскомъ королевствѣ. Оказывается, что это явленіе у тѣха» и другихъ сербовъ новое, возникшее только въ
истекшемъ столѣтіи. Въ карловецкой митрополіи оно вошло въ ‘жизнь при гіатр. Самуилѣ Машнревичѣ» (1804 1870 г.),
а въ Сербіи стало входить въ практику только съ 1884 г., т. о. съ того времени, когда вмѣсто устраненнаго въ 1881 году силою блаженноночнншаго мптр. Михаила занялъ его каоедру Ѳеодосій Мраовнчъ, при которомъ каноническій строй сербской церкви, благодаря тогдашней верховодящей при Миланѣ партіи напредннковъ, былъ временно поколеблешь и послужилъ между прочим'ь поводомъ къ, вторженію в'ь него разных'ь неканоническихъ ингредіентовъ и въ, томч> числѣ между прочим'ь новой неканонической причины расторженія брака — ..непреодолимаго отвращенія-* супруговъ другъ къ другу. У аветро-угорскихъ же православны.ѵь сербовъ зта бракоразводная причина стала входить въ практику съ тѣхъ поръ, когда вь 18Г>;> году введенъ был ь вч, Угорщннѣ, Хорватіи и Славоніи нынѣшній австрійскій гражданскій законникъ, вь которомч. между прочим'ь вь $ 115 говорится: ,,Закона» допускаетъ искать развода... по причинѣ непреодолимаго отвращеніи, вслѣдствіе чего обѣ стороны просить о разводѣ» брака; но вч» атомъ случаѣ не слѣдуетъ сразу дозволять разводи» брака, а нужно прежде всего разлучать ихч, отъ трапезы и ложа, и зто- сообразно съ обстоятельствами - должно повторяться нѣсколько разъ," (см. у автора стр. Ш и слѣд.). ..Непреодолимое отвращеніе” какъ бракоразводная причина дѣйствуетъ и вч, Далмаціи, гдѣ духовныя консисторіи не разбираютъ» брачныхъ» процессовъ» п гдѣ слѣдовательно гражданскіе суды примѣняютъ», помимо компетентной духовной власти, § 115 упомянутаго австрійскаго гражданскаго законника.
Далѣе авторъ» старается доказать, что .,по ученію православной церкви никогда на основаніи непреодолимаго отвращенія не .можетъ, быть расторгнутъ бракъ», который въ» православной церкви быль заключенъ законно" (4 стр.). Для доказательства итого положеніи онъ» начинаетъ, свое изслѣдованіе съ» характеристики брачной юрисдикціи на западѣ (съ, XVI и.) у рпмеко-катодиковъ и протестантовъ и показываетъ послѣдовательно внесеніе въ» австрійскій гражданскій законникъ, „непреодолимаго отвращенія” супруговъ другъ-къ другу, какъ, причины расторженія брака; излагаетъ» затѣмъ» ученіе православной церкви о бракѣ и разводѣ,, съ» указаніемъ» практики по зто.мѵ послѣднему вопросу
но всѣхь православныхъ помѣстныхъ церквахъ, гдѣ повсюду на исключеніемъ только королевства Румынскаго существуютъ законоположенія, согласныя или съ канонами православной церкви, или опирающіяся на византій-скихъ церковно-гражданскихъ источникахъ. Въ Румыніи же по закону 18(54 г. въ числѣ причинъ расторженія брака дѣйствуютъ между прочима, и двѣ слѣдующія: а) повторяющіяся злонамѣренныя покушенія -одного супруга противъ другого п б) упорныя стремленія обоихъ сѵчтруговъ къ разводу. Хотя въ тгіжоторыхл. пзл. ранняго bjicmotih отдѣльныхъ случаяхъ п встрѣчаются бракоразводныя рѣшенія на основаніи „непреодолимаго отвращенія“ супруговъ інапр. у архіеп. охридскаго XIII в. Димитрія Хоматіанаі, по все-таки „непреодолимое отвращеніе“ но можетъ считаться причиною, скорѣе. всего оно само является слѣдствіемъ другой причины (напр. прелюбодѣянія), вліяющей на расторженіе брака. Итака., но аргументаціи автора ..непреодолимое отвращеніе- ни съ формальной стороны, ни по существу своему не можетъ быть признано причиной расторженія брака. По мнѣнію автора, которое онъ мотивируетъ далѣе ученой ..интерпретаціей 11 Г) австрійскаго гражданскаго законника", зта причина не должна имѣть законодательной силы для австро-угорскихъ православныхъ, которымъ несправедливо нанизанъ законъ, не только не согласный съ каноническою практикою православной церкви, но п протпворѣчащііі начальнымъ словами. того же >5 11’>, гдѣ; между прочима, говорится: ..Законъ допускаетъ, чтобы пекатоличеекіе христіане, по началами, пхъ вѣры, на основаніи важныхъ причинъ, просили о разводѣ; брака". Выраженіе нѣмецкаго текста і; По ..nach ihren Religions begriffen" ясно евпдѣітельствуетъ о свободѣ; православныхъ руководствоваться началами своей вѣры и въ дѣлахъ бракоразводныхъ. А между тѣмъ іп. Австріи- къ сожалѣпіію зта бумажная свобода парализуется дѣпіетвіема. другихъ принциповъ, принятыха. ею по совѣту іезуитовъ въ неизмѣшное руководство но отношенію кт. правос.іавпымъ. II мг.і желаемъ, чтобы автора., е а. снопмл. твердыми, учоным ъ аипаратомл. доказавшій нсеоотв1ѣ'.тствіе £ По австрійскаго гражданскаго законника не аолько канонической практикѣ; православной церкви, но и первоначальному (смыслу самаго закона, успѣла, и въ другомъ своема. ламѣрепіп, о которомъ говорить въ предисловіи ка, своей книжкѣ;: „я постараюсь найти способа.
оффиціально возбудить вопросъ, чтобы и относительно православныхъ въ Австріи изданъ была, законъ, который съ 1SGG г. имѣетъ силу дли австрійскихъ подданныхъ протестантовъ. а именно, чтобы гражданскіе суды не могли постановлять рѣшенія по бракоразводнымл> дѣлами, до тѣхъ пори., пока не получится соотвѣтствующаго рѣшенія п отъ подлежащей церковной власти". Отсюда между прочими, не трудно заключить п о томъ, си. какими почти неестественными усиліями ревностный архипастырь православной церкви къ Лветро-У горщинѣ стремится отстоять ея права, которыя принадлежать ей по каноническими, правилами, и даже по дѣйствующей конституціонной хартіи!
И. П.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
