CC BY
80
УДК 340.141 ББК 67.0
© 2019 г. Карнаушенко Леонид Владимирович,
начальник кафедры теории и истории права и государства Краснодарского университета
МВД России доктор исторических наук, профессор.
Тел.: 8 (918) 691-95-06
ОБЫЧНОЕ ПРАВО НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА И ФЕНОМЕН ПОХИЩЕНИЯ НЕВЕСТЫ
Статья посвящена анализу обычая похищения невесты, который на протяжении веков был характерен для разных народов Северного Кавказа и, в качестве пережитка, встречается в современной России.
Автор рассматривает наиболее часто встречающиеся мотивы, которыми руководствуются похитители, способы улаживания возникающих вследствие этого конфликтов, а также ответственность, которую устанавливает современное российское уголовное право.
Ключевые слова: обычай, закон, шариат, Северный Кавказ, невеста, похищение, традиции, менталитет, жених, ответственность.
Karnaushenko Leonid Vladimirovich - Head of the Department of Theory and History of Law and State
of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation,
Doctor of History, Professor.
CUSTOMARY LAW OF NORTHERN CAUCASUS PEOPLES AND THE PHENOMENON
OF BRIDE KIDNAPPING
The article is devoted to the analysis of the custom of bride kidnapping, which for centuries has been characteristic of different peoples of the North Caucasus and, as a relic, is found in modern Russia.
The author considers the most common motives that guide the kidnappers, ways to resolve the resulting conflicts, as well as the responsibility that establishes the modern Russian criminal law.
Keywords: customary law, Sharia, in the North Caucasus, the bride kidnapping tradition, the mentality, the groom, the responsibility.
У многочисленных народов Северного Кавказа на протяжении столетий весь спектр общественных отношений регулировался нормами обычного права (адата), к которым на определенном этапе, вследствие процессов ис-ламизации, добавились нормы шариата. В таких многонациональных и поликонфессиональных государствах, каким является Российская Федерация, исследование различных аспектов обычного права представляет собой особую актуальность как в теоретическом, так и практическом отношении. Последнее в значительной мере обусловлено тем обстоятельством, что и сегодня обычное право зачастую в большей степени соответствует менталитету северокавказских народов, нежели действующему законодательству, что нередко приводит к возникновению коллизий между ними. К числу обычаев, неофициальное следование которым часто принимает форму противоправного деяния, вступая в противоречие с действующим российским законодательством, необходимо отнести феномен умыкания невесты. В течение веков являясь одним из элементов свадебной обрядности горцев Северного Кавказа, он и сегодня рассматривается многими как обязательная или, по крайней мере, допустимая дань традициям.
Так, в прошлом у карачаевцев умыкание девушки с целью последующего вступления с нею в брак получило широкое распространение по различным причинам. Наиболее частыми среди последних являлись отсутствие надежды получить согласие родителей избранницы, отказ невесты от ранее данного обещания выйти замуж или же отсутствие у потенциального жениха суммы, необходимой для уплаты калыма. Однако в большинстве подобных случаев похищение заранее оговаривалось с девушкой, после чего похитителю оставалось подкупить опекавших ее женщин. Разумеется, были нередки и случаи насильственного умыкания. Как показывают современные исследования, к последнему обычно прибегали молодые люди из влиятельных семей, предварительно заручившиеся обещанием поддержки со стороны своих близких. При этом, поскольку, согласно менталитету карачаевцев, с одной стороны, вынужденное последующее возвращение девушки ее родителям накладывало несмываемое пятно позора на семью жениха, а с другой, похищенная девушка в случае несостоявшегося брака несла на себе клеймо бесчестия на протяжении всей своей жизни, стороны в большинстве случаев приходили к вынужденному полюбовному соглашению. Жених помимо калыма должен был
уплатить компенсацию за причиненное бесчестие [1, с. 43-44]. Впрочем, такой исход был характерен для случаев, когда похититель и похищенная были равны по своему социальному положению. Если же девушка из княжеской семьи соглашалась на умыкание женихом, не являвшимся ей ровней, то, в случае поимки, оба могли поплатиться жизнью [1, с. 45; 2, с. 67].
Браки умыканием, или уводом, встречаются среди основных форм брака и у чеченцев в Х1Х-начале ХХ века. Как и у других народов, похищение могло совершаться по обоюдному согласию молодых, встретивших сопротивление своим намерениям со стороны родителей, или же насильственным путем (при получении семьей жениха унизительного отказа ои родственников девушки или же если девушка, благосклонно принимая знаки внимания со стороны ухаживающего молодого человека, затем в резкой форме отвергала его предложение о замужестве). В то же время, как отмечает З. И. Хасбулатова, подобные случаи у чеченцев, следовавших принципу: «настоящий мужчина не будет жену ни сватать, ни красть», были редкостью [3, с. 116-117].
У осетин похищение девушки не относилось к нормам обычного права, но было нередким явлением. Причины, которыми обусловливалось умыкание, были практически теми же, что и у других кавказских народов, но имелась и своя специфика. Так, если на руку девушки претендовали сразу двое, один из которых являлся односельчанином и обладал более высоким социальным статусом и материальным достатком, позволявшим ему вовремя внести требуемый калым (иногда даже в двойном размере), а второй, являясь чужаком, проигрывал и по остальным статьям, родители невесты, как правило, отдавали предпочтение первому претенденту. Это могло подтолкнуть отвергнутого жениха к тому, чтобы прибегнуть к решительным мерам. Наличие у избранницы старших незамужних сестер было непреодолимой преградой на пути влюбленного юноши. После похищения семья жениха, прибегая к помощи посредников, стремилась примириться с семьей увезенной девушки, что нередко удавалось при условии уплаты соответствующей компенсации. Однако во многих случаях родственники девушки прибегали к кровной мести [4, с. 63-64]. В качестве еще одного мотива умыкания невесты у осетин следует указать намерение «породниться со знатной и влиятельной фамилией или просто молодечество» [5, с. 80].
При этом следует обратить внимание на то, что обычное право всех кавказских народов на разных этапах своего существования устанавливает ответственность за похищение женщин. У кабардинцев такая ответственность закреплена вступившим в силу 10 июля 1807 года «Народным условием». Пункт 5 этого документа гласит: «Княжеских, узденских и вольных дочерей насильно не брать, как прежде было: кто какую хорошую девку заметит, мог самовольно брать самым разбоем, за что происходили, кроме ссор, убийства, и кто насильно взял девку, тот только платил калым родственникам. Это отменено с тем, что без согласия родственников и без венчания муллы своего аула никто ни у кого девки взять не вправе, а кто в противность этому возьмет девку буйством, тот подвергается штрафу в 400 рублей серебром, а если посторонний мулла вмешивается, штрафуется 30 рублей серебром». При этом уплата штрафа была обязательной даже в случае заключения (с согласия родителей) брака между похитителем и похищенной. При подобном повороте событий он выступал дополнением к калыму [6, с. 137]. Законодательством Шамиля были установлены суровые наказания для мулл, освящавших браки между женихом-похитителем и похищенной девушкой. В случае насильственного похищения молодой человек изгонялся из села. Если же девушка соглашалась на умыкание, то изгнанию подвергались оба. Кроме того, жених должен был уплатить штраф. Одновременно Шамиль прибег к регламентированию на территории Имамата суммы калыма, установив ее в пределах 10-20 рублей, поскольку именно завышение последней нередко являлось основной причиной похищения [7, с. 72-73].
В целом, как справедливо отмечают А. П. Волгина и М. Ю. Пащенко, еще в досоветский период на Северном Кавказе «сложилась своеобразная правовая ситуация, в основе которой все-таки происходило взаимопроникновение государственного (российского) права и норм обычного права народов Северного Кавказа» [8, с. 7].
В годы существования советского государства власти активизируют борьбу с подобными традициями. Впервые ответственность за преступления, совершение которых вытекало из следования местным обычаям, устанавливалась принятым в 1923 году Уголовным кодексом Азербайджанской ССР [9, с. 191]. Уже в 1925 году подверглось запрету судопроизводство по шариату, а через несколько лет - и по
адатам [10, с. 68]. В УК РСФСР от 22 ноября 1926 года в 1928 году была включена глава Х «Преступления, составляющие пережитки родового быта», а в УК РСФСР от 27 октября 1960 года - глава Х1 «Преступления, составляющие пережитки местных обычаев» [11, с. 49]. При этом, в соответствии со ст. 233 УК РСФСР, даже если похищенная давала согласие выйти замуж за похитителя либо за лицо, заказавшее похищение, виновные в организации и осуществлении похищения лица не освобождались от ответственности [12, с. 56]. С другой стороны, в некоторых случаях власть адатов была такова, что женщине, даже против своей и родительской воли, не оставалось ничего иного, как выходить замуж за похитителя, отбывшего предусмотренный законом за похищение тюремный срок. Один из таких случаев, относящийся к тридцатым годам двадцатого столетия, приводит М. Албогачиева. В одном из ингушских сел была похищена 15-летняя девушка. В роли похитителя выступил мужчина, женатый на женщине, не способной иметь детей. После отказа девушки стать его второй женой и вынужденного возвращения ее родителям похититель предстал перед советским судом. Однако, отправляясь в тюрьму, он отказался принести «очистительную присягу», что лишало ставшую жертвой похищения девушку какой бы то ни было возможности вступить в брак с иным мужчиной. В конечном итоге, после отбытия похитителем наказания, девушка все-таки оказалась вынуждена согласиться на брак с ним [11, с. 49].
Характерно, что ни мусульманское право, ни российское законодательство не смогли искоренить нормы обычного права на Северном Кавказе. Несмотря на то, что в октябре 2010 года представители высшего мусульманского духовенства России осудили следование традиции умыкания невест, охарактеризовав ее как «богопротивную» [12, с. 56], в целом в постсоветский период обычное право народов Северного Кавказа подверглось реформированию, что имело своим следствием «постепенное нелегальное возрождение применения отдельных норм обычного права» [8, с. 10].
Более того, в 1990-е годы в отечественном правоведении широкое распространение получила точка зрения о необходимости «поиска путей создания грамотного соотношения между действующей правовой системой Российской Федерации, системой законодательства РФ и отдельными элементами обычного права, которые не противоречат в своей
основе российским законам и российской правоприменительной практике» [8, с. 7-8].
В настоящее время умыкание невесты у разных кавказских народов претерпело существенную модернизацию, встречаясь в качестве пережитка, хотя и нередкого. Так, у карачаевцев, если девушка решалась выйти замуж без одобрения родителей и соглашалась на то, чтобы ее «украли», то она должна была иметь охранника (в роли такового обычно выступает кто-либо из братьев невесты, как правило, двоюродных, с которым противная сторона заключает соответствующее соглашение). По свидетельству самих карачаевцев, на иной вариант похищения мало кто решается, поскольку это ведет к судебному разбирательству. «Уважающая себя девушка без своего охранника себя не даст «украсть». Даже если она не знает, что ее украдут, родственники жениха подговаривают одного из братьев невесты ее сопровождать» [13, с. 18]. В Дагестане, согласно имеющимся статистическим данным, не более четверти всех случаев похищений невесты совершается при ее согласии [14, с. 124].
Среди современных отечественных правоведов встречается различное отношение к подобной форме заключения брака. Одни исследователи предлагают ее узаконить при определенных обстоятельствах, другие - ужесточить ответственность за подобные действия. Так, М. Э. Куулар предложил включить в ст. 126 УК РФ следующее примечание: «Если лицо, которое по обычаю своего народа похищает невесту в целях вступления в брак при ее согласии на похищение, с извещением о планируемом действии местного отделения полиции за пять дней до готовящегося события, реализует свое намерение «безопасным способом, то данное лицо освобождается от уголовной ответственности, при отсутствии в его действиях признаков иного состава преступления» [15, с. 81]. По мнению профессора Тюменского государственного университета А. В. Сумачева, при умыкании невесты женихом возможны три варианта разрешения ситуации: считать данное деяние «специальным случаем похищения человека со всеми вытекающими отсюда уголовно-правовыми последствиями для похитителя...; исключить преступность «кражи» («умыкания») невесты женихом и закрепить соответствующее положение в уголовном законе (например, в примечании к ст. 126 УК РФ), либо в разъяснениях высших судебных инстанций Российской Федерации...; признать «кражу» («умыкание»)
невесты женихом специальным обстоятельством освобождения от наказания и закрепить данное правило в примечании к ст. 126 УК РФ (изложить его по аналогии с примечанием к ст. 134 УК РФ: «Лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное частью первой настоящей статьи, освобождается судом от наказания, если будет установлено, что это лицо и совершенное им преступление перестали быть общественно опасными в связи со вступлением в брак с потерпевшей»). Последний вариант А. В. Сумачев считает «наиболее справедливым» [16, с. 10].
Иную позицию занимают Э. К. Джамало-ва и Р. Н. Шапиев. Ссылаясь на важную роль, которую в повседневной жизни населяющих Дагестан народов играет адатное право, Э. К. Джамалова призывает к «формированию в Российской Федерации такой правовой системы, в которой наряду с формальными, порожденными государственной волей, будут учитываться фактически действующие в сохранившихся традиционных обществах формы контроля общественных отношений». При этом, отмечая неоднозначность «возвращения к адатным формам и неправовым методам разрешения конфликтов», которые могут носить как позитивный (маслиат - процедура примирения), так и негативный (сюда автор, среди прочего, относит и умыкание невесты) характер, Э. К. Джамалова признает, что «обострение криминогенной ситуации в регионе повлекло за собой не только возвращение к архаичным институтам обычного права (кровная месть, самосуд, коллективная ответственность общины), но и трансформацию их из ранее правоохранительных в противоправные». Призывая к «дифференцированию нормативных традиций и обычно-правовых практик народов Дагестана», которое позволит в качественном измерении определить реальные... возможности юридической легализации институтов обычного права и этнических традиций», Э. К. Джамалова категорически отвергает возможность какой-либо легализации обычая похищения невесты, которое она рассматривает как «особо опасное уголовное преступление» [17, с. 21-22, 24]. Р. Н. Шапиев обращает внимание на то, что сегодня практика похищения девушки с целью заключения брака получила наиболее широкое распространение в Дагестане, Чечне и Ингушетии. Видя в умыкании невесты «ничто иное, как банальное похищение человека с целью принуждения к сожительст-
ву», он обращает внимание на несовершенство российского уголовного законодательства. В подкрепление своего мнения Шапиев ссылается на примечание к статье 1 26 Уголовного Кодекса Российской Федерации, гласящее: «Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления». «Учитывая положения данной статьи, - поясняет Шапи-ев, - следует привести простой пример: парень похитил девушку в одном из населенных пунктов на глазах у публики. Налицо все признаки состава преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ. Впоследствии он освобождает ее. С учетом примечания к ст. 126 УК РФ, лицо, совершившее противоправное деяние, если в его действиях нет иного состава преступления, не будет привлечено к уголовной ответственности», тогда как «у потерпевшей., ставшей опозоренной, остается лишь пара вариантов действий: либо выйти замуж, либо отказать и ждать такого человека, который не будет обращать внимание на данный случай как исключительный и позорный для девушки». При этом родственники девушки могут прибегнуть к обычаю кровной мести, также представляющему собой противоправное деяние [18, с. 147]. Ввиду вышесказанного Р. Н. Шапиев настаивает на необходимости ввести в УК РФ статью 126.1 «Похищение женщины с целью вступления с ней в брак», «имея в виду, что возбуждение уголовного дела возможно только на основании заявления потерпевшей стороны» [18, с. 148].
Мы в значительной степени согласны с предложением Р. Н. Шапиева. Одновременно считаем необходимым обратить внимание и на то, что еще встречающееся в современной России следование обычаям умыкания невесты представляет собой нарушение не только ст. 126 Уголовного Кодекса РФ, предусматривающей ответственность за посягательство на личную свободу граждан, но и конституционного права граждан Российской Федерации на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22 Конституции РФ).
Ряд исследователей анализируемого явления справедливо указывает на то, что арсенал средств предотвращения похищения невесты на Северном Кавказе сегодня включает в себя как профилактические («формирование негативного образа традиции похищения посредством СМИ, осуждение религиозными деяте-
лями, снижение размера калыма, просветительскую работу с подростками в школах, вузах, воспитательные беседы в семье»), так и социально-экономические («наложение штрафа на похитителя и сообщников», а также на «девушку, выступающую инициатором похищения; публичное осуждение похитителя и его рода; изгнание виновного в краже из родового тейпа») и уголовно-правовые («лишение свободы на срок от 5 до 15 лет») меры [14, с. 128-129]. Один из эффективных методов борьбы с обычаем похищения невесты указанные исследователи усматривают в культивировании исламского мировоззрения. «Чем выше уровень исламского самосознания общества, чем больше приверженность людей шариату, - пишут они, - тем меньше возможностей для проявления такого пережитка, как похищение невесты» [14, с. 130].
Мы же считаем необходимым напомнить о светском характере российского государства. В связи с этим, не отрицая того огромного культурного и воспитательного потенциала, которым обладает классическое исламское вероучение, мы считаем, что следование на практике обычаю похищения девушки с целью дальнейшего вступления с нею в брак похитителя или лица, выступившего в роли заказчика похище-
ния, вне зависимости от обстоятельств последнего, должно регулироваться не нормами шариата, а исключительно нормами действующего уголовного законодательства Российской Федерации. В равной степени вряд ли можно признать целесообразным включение адатных норм в систему российского права, что никоим образом не означает неуважения и не мешает проявлению бережного отношения к социально приемлемым обычаям и следованию им в повседневной жизни. Решение же анализируемой проблемы в целом на современном этапе, по нашему мнению, должно носить комплексный характер. В частности, помимо дальнейшего совершенствования уголовного законодательства необходима разработка учитывающих историческую и этническую специфику конкретного региона программ, реализация которых способствовала бы преодолению правового нигилизма, повышению уровня правосознания и правовой культуры населения республик Северного Кавказа в указанном направлении. Разумеется, разработка подобных программ должна осуществляться при самом непосредственном участии авторитетных представителей мусульманского духовенства и знатоков адатного права.
Литература
1 . Болурова А. Н. Формы брака карачаевцев в XIX - начале ХХ века // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. № 22.
2. Батчаев В. М. Из истории традиционной культуры балкарцев и карачаевцев. Нальчик: Эльбрус, 1986.
3. Хасбулатова З. И. Формы заключения брака у чеченцев в XIX - начале ХХ вв. // Теория и практика общественного развития. 2014. № 5.
4. Дауева Т. Т. Конфликты, связанные с заключением брака, и способы их разрешения в традиционном осетинском обществе // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. № 10-1.
5. Кобахидзе Е. И. Семейное право в записях осетинских адатов // Гуманитарные и юридические исследования. 2017. № 2.
6. Дашин А. В., Сальников С. П. Парный брак и похищение женщин в истории народов Северного Кавказа // Мир политики и социологии. 2014. № 11.
Bibliography
1. Bolurova A. N. Forms of marriage Karachay in XIX - early XX century // Collection of conferences. 2014. № 22.
2. Batchaev V. M. From the history of traditional culture of Balkars and Karachais. Nalchik: Elbrus, 1986.
3. Forms of marriage in the Chechens in the XIX -early XX centuries // Theory and practice of social development. 2014. № 5.
4. Duewa T. T. Conflicts related to marriage and ways of resolving them in the traditional Ossetian society // Historical, philosophical, political and law Sciences, Culturology and study of art. Theory and practice. 2013. № 10-1.
5. Kobakhidze E. I. Family law in the records of Ossetian ADATs // Humanitarian and legal studies. 2017. № 2.
6. Dashin A.V., Salnikov S. P. Pair marriage and abduction of women in the history of the peoples of the North Caucasus // World of politics and sociology. 2014. № 11.
7. Mutieva O. S. Regulation of family and marriage relations among mountaineers in the conditions
7. Мутиева О. С. Регулирование семейно-брачных отношений в среде горцев в условиях Кавказской войны // Женщина в российском обществе. 2017. № 4.
8. Волгина А. П., Пащенко М. Ю. Развитие обычного права в постсоветский период на Северном Кавказе // Юридический вестник Кубанского государственного университета. 2016. № 3.
9. Попова Г. В. Сравнительно-правовой анализ юридических запретов на реализацию отдельных обычаев в охранительных отраслях права в странах бывшего СССР // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2016. № 2.
10. Думанов Х. М., Першиц А. И. Юридическая этнология (по материалам народов Северного Кавказа) // Государство и право. 2008. № 4.
11. Албогачиева М. С. - Г. Роль адата и шариата в российской правовой системе // Платон. 2014. № 4.
12. Агиева Л. Похищение девушки с целью вступления в брак // Вестник Ингушского научно-исследовательского института гуманитарных наук им. Ч. Э. Ахриева. 2015. № 2.
13. Бегеулов Р. М., Зельницкая (Шварба) Р. Ш. Трансформация современной свадебной обрядности у карачаевцев // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2018. № 1.
14. Махмудова М. М., Королева А. М., Махмудова Д. М. Похищение невесты - обычай или вызов времени? // Женщина в российском обществе. 2019. № 1.
1 5. Куулар М. Э. Похищение невесты как общественно опасное деяние // В сборнике: Актуальные проблемы управления и права в XXI веке: теория и практика. Сборник материалов международной научно-практической конференции. 2016.
16. Сумачев А. В. Уголовно-правовое регулирование национальных традиций // Российский юридический журнал. 2016. № 5.
17. Джамалова Э. К. Преемственность институтов обычного права и их влияние на формирование правовой культуры народов Дагестана // Актуальные проблемы российского права. 2012. № 3.
1 8. Шапиев Р. Н. Похищение человека: коллизия закона и обычая // Европейский союз ученых. Юридические науки. 2016. № 2-1.
of the Caucasian war // Woman in Russian society. 2017. № 4.
8. Volgina A. P., Pashchenko M. Yu. Development of customary law in the post-Soviet period in the North Caucasus // Legal Bulletin of the Kuban state University. 2016. № 3.
9. Popova G. V. Comparative legal analysis of legal prohibitions on the implementation of certain customs in the protective branches of law in the countries of the former USSR // Legal science and law enforcement practice. 2016. № 2.
10. Dumanov H. M., Pershits A. I. Legal Ethnology (based on the materials of the peoples of the North Caucasus) // State and law. 2008. № 4.
11. Albogachieva M. S. G. the Role of ADAT and Sharia in the Russian legal system // Plato. 2014. № 4.
12. Agieva L. Abduction of a girl for the purpose of marriage // Bulletin of the Ingush research Institute of Humanities. Charles E. Akhriev. 2015. № 2.
13. Bugulov R. M., Delnicka (Svarba) R. S. Transformation of modern wedding rituals in Karachai // Bulletin of Adyghe state University. Series 1: regional Studies: philosophy, history, sociology, law, political science, cultural studies. 2018. № 1.
14. Makhmudov M. M., Korolev A. M., Ma-khmudov D. M. bride Kidnapping custom or the challenge of the time? // Woman in Russian society. 2019. № 1.
15. Kuular M. E. Bride Kidnapping as a socially dangerous act // In the collection: Actual problems of management and law in the XXI century: theory and practice. Collection of materials of the international scientific-practical conference. 2016.
16. Sumachev A. V. Criminal-legal regulation of national traditions//the Russian legal magazine. 2016. № 5.
17. Jamalova E. K. Continuity of customary law institutions and their influence on the formation of the legal culture of the peoples of Dagestan // Actual problems of Russian law. 2012. № 3.
18. Shapiev R. N. Kidnapping: conflict of law and custom // European Union of scientists. Legal science. 2016. № 2-1.
