CC BY
11
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2020. № 4
история государства и права
П. Л. Полянский, доктор юридических наук, профессор кафедры
истории государства и права юридического факультета МГУ*
обследование рабкрином судебно-следственной системы в середине 1920-х годов и его первые результаты
Статья посвящена обследованию, проводимому Рабкрином в отношении суда, милиции, органов следствия и прокуратуры в 1923—1927 гг. Автор вводит в научный оборот новые материалы о результатах изучаемой ревизии. Рассматриваются предложения Рабкрина по разгрузке народных судов от рассмотрения некоторых категорий дел и реализация этих предложений в законодательстве. Автор приходит к выводу о том, что обследование и инициативы Рабкрина оказали значительное влияние на регулирование вопросов подведомственности судов, а также на советское уголовное и процессуальное законодательство периода нэпа.
Ключевые слова: Россия, РСФСР, нэп, Рабкрин, народные суды.
The article is devoted to the survey carried out by the Rabkrin (Workers' and Peasants' Inspection) in relation to the courts, police and the public prosecutor's office in 1923—1927. The author introduces new archive materials on the results of the revision. We consider problems of relief of people's courts from consideration of some cases and legislation about it. The author concludes that the survey and the initiatives of the Rabkrin had a significant impact on the regulation of issues of jurisdiction of the courts, as well as on the Soviet criminal and procedural legislation of the NEP period.
Keywords: Russia, Russian SFSR, NEP, Rabkrin, people's courts.
Деятельность Рабоче-крестьянской инспекции по обследованию органов юстиции и правоохранительной системы заслуживает изучения по нескольким причинам. Во-первых, перед нами яркое проявление специфики советского политического строя. Рабкрин осуществлял «диагностику» государственного механизма в тесном контакте с общественностью. Вовлекая советских граждан в свою работу, Рабоче-крестьянская инспекция (РКИ, Рабкрин) не только получала оперативную информацию о проверяемых структурах «с низов». Но это вовлечение было и формой непосредственной демократии. Даже для сегодняшней власти, до сих пор не снявшей со своих знамен лозунги
«десоветизации» и «декоммунизации», такие формы могут представлять некоторый практический интерес.
Во-вторых, это исследование может способствовать более точному восприятию некоторых исторических явлений. Со времен начала перестройки в СССР в отечественной исторической литературе начали укореняться такие понятия, как «большой террор», «сталинские репрессии» и пр. Впрочем, упрощенный взгляд на репрессивную политику Советского государства в 30-50-е гг. бытовал и раньше с момента начала первых массовых реабилитаций середины XX в. Только говорили тогда не о «сталинских репрессиях», а о «вредительской деятельности банды Берия». В причинах такого упрощенного понимания исторического процесса надо разбираться отдельно. И особенно — в причинах сегодняшней поддержки разными политическими силами именно такого упрощенного толкования событий 30-50-х гг. («террор», «палачи», «преступный режим» и т. д.).
Нельзя говорить о том, что преобразования по рекомендациям РКИ судебной системы и ряда процессуальных норм стали основными причинами необоснованных осуждений граждан в указанный исторический период. Однако тот факт, что «оптимизация» работы следствия, суда и прокуратуры по рецептам Рабкрина не всегда способствовала улучшению состояния правосудия в стране, нельзя сбрасывать со счетов. Но тогда следует тем более тщательно изучать реформы, предложенные РКИ, поскольку некоторые из реализованных рекомендаций имели, напротив, долговременный положительный эффект. таким образом, предпринятое исследование может внести свою скромную лепту в формирование объективной картины эпохи, которая до сих является объектом пристального внимания политиков и историков.
* * *
Отдельного по-настоящему комплексного исследования, посвященного обследованию Рабкрином судебно-следственной системы, милиции и прокуратуры, в научной литературе не существует. Историкам права еще предстоит всерьез заняться работой сотрудников РКИ по исследованию правоохранительных органов и системы юстиции, а также изучению проблем гражданского и уголовного процесса. При этом представляется необходимым увязать ревизию, проводимую РКИ, с собственными проектами НКЮ РСФСР. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов идеологические факторы того времени. В частности, высказываемую тогда с самых высоких трибун идею об отмирании государства и замене государственного аппарата различными общественными организациями. Предлагаемую серию
статей можно считать первой попыткой подступиться к комплексному освещению этого вопроса.
Пожалуй, единственной работой, затронувшей основные вехи обследования Рабкрином судебно-следственной системы, до сих пор остается монография Л. Ф. Морозова и В. П. Портнова «Органы ЦКК1 — НК РКИ в борьбе за совершенствование советского государственного аппарата (1924—1934 гг.)» (1964 г.). Автором соответствующего раздела «Органы ЦКК — НК РКИ в борьбе за укрепление социалистической законности» является В. П. Портнов2.
Текст раздела показывает, что автор был хорошо знаком с материалами фондов Государственного архива РФ (ГАРФ, ранее — ЦГАОР3). Однако раздел оформлен таким образом, что не всегда понятно, к каким выводам пришли органы Рабкрина, а к каким — лично В. П. Пор-тнов по результатам изучения их отчетов. Архивных ссылок автор дает явно недостаточно.
Автора можно немного упрекнуть и в том, что он не использовал материалы местных проверок. Зная, например, в каких губерниях и республиках проходило обследование 1925—1926 гг.4, В. П. Портнов не счел нужным ознакомить читателя с конкретными проблемами местных органов следствия и суда. Автор предпочел опираться на итоговые доклады, утвержденные руководством наркоматов РКИ СССР и РСФСР. С одной стороны, такой подход обоснован: ведь по всем собранным на местах материалам готовились единые отчетные доклады, с другой — изучение материалов ревизий в отдельных губерниях может позволить точнее выявить истоки тех или иных инициатив Рабкрина.
Скажем, предложение по-новому построить организацию досудебной подготовки было высказано в документах, представленных по итогам проверки Нижегородской губернии в первой половине 1927 г. Впоследствии группа сотрудников НК РКИ СССР под руководством В. А. Радус-Зеньковича включит это предложение в свой отчетный доклад. В итоге требование тщательной досудебной подготовки дела прозвучит не только в циркулярах НКЮ или инструктивных материалах Верховного Суда РСФСР, но и в новой редакции ГПК РСФСР.
Представляется, что В. П. Портнов мог бы обратить внимание на параллельную, а иногда и совместную работу органов Рабкри-на и Наркомюста над совершенствованием процессуального законодательства. Тем более, что результаты проверок РКИ формально
1 ЦКК — Центральная контрольная комиссия РКП(б), позднее — ВКП(б).
2 См.: Морозов Л. Ф, Портнов В. П. Органы ЦКК — НК РКИ в борьбе за совершенствование советского государственного аппарата (1923-1934 гг.). М., 1964. С. 188-207.
3 Центральный государственный архив Октябрьской революции.
4 Морозов Л. Ф., Портнов В. П. Указ. соч. С. 190.
имели характер рекомендации руководящему органу юстиции. Но, может быть, исследователь не хотел давать прямую оценку неоднозначной деятельности Н. В. Крыленко, который к моменту подготовки монографии Л. Ф. Морозова и В. П. Портнова лишь недавно был официально реабилитирован. Возможно, поэтому авторы решили не заострять внимание на «упрощенческих» идеях Н. В. Крыленко в сфере уголовного процесса. Хотя в этом же направлении упрощения процесса, правда не столь радикально, мыслили и деятели РКИ.
В задачу В. П. Портнова, очевидно, не входило детализированное исследование вопроса об изменении законодательства по итогам проверок Рабкрина. Однако представляется, что предложениям по изменению гражданского процесса можно было уделить некоторое внимание так же, как и инициативам по совершенствованию уголовного процесса и карательной политики.
Осторожность ученого иногда не позволяла В. П. Портнову дать четкую оценку инициативам РКИ. «Не все предложения органов ЦКК — НК РКИ были абсолютно правильными и подлежащими немедленному выполнению»5. такая расплывчатость формулировок должна стимулировать современных исследователей к дальнейшему изучению и оценке последствий реализации предложений Рабкрина.
указанная монография остается единственным за 50 лет трудом, в котором были раскрыты различные аспекты деятельности РКИ по обследованию судебно-следственной системы. За прошедшее с тех пор время сменился общественный строй, даны новые оценки отдельным аспектам развития советского государства и права, изменились научные подходы. Работу, начатую советскими исследователями полвека назад, можно и нужно дополнить новыми материалами. Стоит также расширить угол научного зрения — более тщательно изучить материалы проверок местных РКИ, сопоставить позиции разных ведомств (РКИ, НКю, Верховный Суд РСФСР). Стоит также уточнить, какие именно изменения произошли в отраслевом законодательстве по инициативе Рабкрина.
В какой-то мере решить эти задачи призван представляемый небольшой цикл статей, посвященный работе органов государственного контроля по обследованию судебно-следственной системы в период нэпа.
В настоящей статье рассматривается организация проведения обследования силами Наркомата рабоче-крестьянской инспекции (НК РКИ) СССР и РСФСР, которое длилось с 1923 по 1927 г. Исследуются также первые результаты проведенной ревизии и отражение
5 там же. С. 189.
их в законодательстве. Вторая и третья статьи будут посвящены рассмотрению конкретных предложений РКИ по совершенствованию процесса и судебной системы. В одной из них будет поднят вопрос разрешения Рабкрином проблемы разгрузки народных судов и привлечения населения к правосудию. В заключительной статье серии будут рассмотрены реализованные предложения Рабкрина в области гражданского и уголовного процесса.
Уже в период создания Советского государства (1917-1920 гг.) Рабоче-крестьянская инспекция тесно соприкасалась с органами юстиции и правоохранительной деятельностью. так, выполняя функции упраздненной Декретом «О суде» № 1 дореволюционной прокуратуры, РКИ принимала и проверяла заявления о нарушениях законности со стороны должностных лиц и учреждений. Для приема такого рода информации Рабкрин имел в своем составе Центральное бюро жалоб6, которое продолжало действовать и после учреждения в 1922 г. советской прокуратуры7. Кроме того, РКИ могла выступать органом предварительного следствия по делам, рассматриваемым революционными трибуналами (ст. 1 и 8 Положения о революционных трибуналах от 18 марта 1920 г.)8. Дела, возбужденные органами РКИ, требовалось рассматривать в судах в срочном порядке9. Для этого НКю в 1923 г. предлагал создавать при народных судах особые ка-меры10. Кроме того, Рабкрин осуществлял общественное обвинение при рассмотрении уголовных дел в судах.
XII съезд РКП(б), прошедший в апреле 1923 г., пересмотрел задачи и методы работы Рабоче-крестьянской инспекции. Съезд принят решение отказаться от практики «сплошного, повседневного и формального контроля» государственных и хозяйственных органов со стороны РКИ и перейти к учету их опыта, достижений и недостатков. Перед Рабкрином была поставлена задача изучения «практического и теоретического дела управления» в целях рационализации управленческого механизма11.
6 Постановление наркомата Государственного Контроля «О Центральном Бюро жалоб и заявлений при Народном Комиссариате Государственного Контроля» (СУ РСФСР. 1919. № 23. Ст. 271; п. «г» ст. 3 Положения о Рабоче-Крестьянской Инспекции (СУ РСФСР. 1920. № 16. Ст. 94); Циркулярное постановление Президиума ВЦИК «О порядке подачи жалоб и заявлений» (СУ РСФСР. 1921. № 49. Ст. 254).
7 См. Циркуляр НКЮ № 89 «О разграничении компетенции органов прокуратуры и бюро жалоб РКИ» от 26 сентября 1922 г. // Официальное приложение к № 35 Еженедельника советской юстиции (ЕСЮ). 1922. С. III.
8 СУ РСФСР. 1920. № 22-23. Ст. 115.
9 См. Циркуляр НКЮ № 54 «О порядке рассмотрения дел, возбуждаемых органами РКИ» от 30 июня 1922 г. // ЕСЮ. 1922. № 24-25. С. 32.
10 См. Циркуляр НКЮ № 53 «О порядке открытия особых камер народного суда для рассмотрения дел, возбуждаемых органами РКИ» // Там же. 1923. № 11. Ст. 259.
11 РКП(б). Съезд 12-й. Москва. 1923. Стенографический отчет. М., 1968. С. 647-648.
Специфика проверки Рабкрином судебной системы состояла в том, что эту деятельность ему предлагалось осуществлять совместно с Народным комиссариатом юстиции (Наркомюстом, НКЮ). Это явствует из доклада наркома юстиции РСФСР Д. И. Курского на V Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, который прошел в марте 1924 г.12 К моменту проведения съезда у обоих ведомств уже был успешный опыт совместной работы.
Одна часть этой задачи была выполнена силами самой судебной системы. Ревизии нижестоящих судов входили в задачи вышестоящих. Скажем, губернские суды (губсуды) были обязаны обследовать работу нижестоящих участковых народных судов (нарсудов). Циркуляры НКЮ, изданные в 1924 г. и посвященные таким обследованиям, четко формулировали их цели и задачи. Ревизии подлежали: состав народных судей (их правовая грамотность и проведение в своих решениях правильной классовой политики)13, материальное положение нарсудов (заработная плата сотрудников, наличие оборудованного помещения, достаточность юридической литературы и пр.)14. Исследованию подвергались скорость прохождения гражданских и уголовных дел, соблюдение отраслевого законодательства. Ревизоры-инструкторы НКЮ исследовали те же аспекты работы судов, но уже губернского звена15.
Другая часть проверки была осуществлена ревизорами Рабкри-на. Круг вопросов, который был поставлен перед ними, отличался от того, который ставил перед своими проверяющими Наркомюст. Сотрудники РКИ не должны были входить в оценку качества судейской работы (ни по существу, ни по форме). Исследованию ревизоров Рабкрина подлежал порядок прохождения дел: их поступление, регистрация и хранение. Оценивалась скорость этого прохождения с точки зрения соблюдения установленных законом сроков16.
Комплексная ревизия, в проведении которой объединили свои усилия НКЮ и РКИ, дала некоторые интересные результаты, повлиявшие на изменение отраслевого законодательства. К концу 1923 г. были подведены первые итоги проверки. Так, группа сотрудников НК РКИ СССР в составе Смоленского, Еднерала и Соболевского
12 V Всероссийский съезд деятелей советской юстиции. 10-15 марта 1924 г. Тезисы. Стенографический отчет. Резолюции / Предисл. Д. И. Курского. М., 1924. С. 5.
13 Циркуляр НКЮ № 52 от 15 апреля 1924 г. // ЕСЮ. 1924. № 16. С. 387.
14 Циркуляр НКЮ № 68 «О порядке производства ревизий нарсудов губернскими судами» от 9 мая 1924 г. // Там же. № 19-20. С. 482.
15 Циркуляр НКЮ № 69 «По производству ревизий судебных мест» от 9 мая 1924 г. // Там же. С. 484-485.
16 Циркуляр НКЮ и РКИ № 123 «О пределах и форме ревизионных обследований органами РКИ судебных учреждений» от 28 октября 1922 г. // Официальное приложение к № 41 ЕСЮ. 1922. С. II.
представила в свое ведомство доклад о результатах проверки Московского губсуда17. Этот документ был опубликован18. Содержание доклада показывает, что обследованию подверглась не только работа Московского губсуда, но и деятельность районных судов столицы. Документ оказался ценным материалом, который был использован наркомом юстиции Д. И. Курским в докладе на V Всероссийском съезде деятелей советской юстиции19.
Из документа явствует, что одной из основных проблем работы судов первого звена была названа их значительная перегруженность делами.
Причин такой ситуации было множество. В том числе значительные и необоснованные задержки в назначении дел к слушанию или проведении распорядительного заседания. В летнюю страду многие вызываемые в суд не являлись, так как были заняты на полях. Многие подследственные содержались под стражей в удаленных от суда местах, что также замедляло ход процесса. Неуклонно росло количество «самогонных» дел в судах.
Решение проблемы перегруженности народных судов пошло в то время двумя путями. Во-первых, ряд дел был постепенно изъят из судебного ведомства. Во-вторых, в процессуальное законодательство были внесены некоторые изменения, способствующие «саморазгрузке» следователей и судей первой инстанции.
В гражданском процессе примером первой тенденции может служить отмена в марте 1927 г. ст. 220-225 ГПК РСФСР, составляющих в первоначальной редакции гл. XXV «О расторжении брака»20. Изначально судья в порядке особого производства должен был удовлетворить поданную просьбу о разводе и принять меры к обеспечению интересов несовершеннолетних детей разводящихся. В 1926 г. был принят Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР (КЗоБСО), которым этот круг вопросов был отдан на разрешение органам ЗАГС21. Поэтому из ГПК и были исключены указанные статьи, а для нарсудов стало одним особым производством меньше.
Данный пример служит хорошей иллюстрацией выражения «тришкин кафтан». Разгружая суды, законодатель снял с них заботу об устройстве детей разводящихся. Но тем самым он существенно затруднил разрешение вопросов обеспечения детей. Ведь если согласно нормам ГПК старой редакции (ст. 224) суд при недостижении согла-
17 ГАРФ. Ф. А-406. Оп.3. Д. 99. Л. 74-147.
18 ЕСЮ. 1924. № 7-8. С. 166-186.
19 V Всероссийский съезд деятелей советской юстиции... С. 50.
20 СУ РСФСР. 1927. № 25. Отд. 1. Ст. 164.
21 См. об этом: Полянский П. Л. Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г.: История и характеристика. Текст. Постатейные материалы. М., 2020. С. 56-62.
шения между разводящимися родителями должен был сам решить вопрос о содержании и месте проживании детей, то орган ЗАГС в подобном случае не был уполномочен принимать никаких обеспечительных мер. Он даже не обязывался уведомить суд о возникшей проблеме (ст. 24 КЗоБСО)22.
Учитывая, что проблема взыскания алиментов сохраняла свою остроту и в 20-е, и в последующие годы, разгрузку судов за счет интересов детей можно было бы вполне счесть «вредительской деятельностью» руководства НКЮ23 и лично авторов итогового вариант КЗоБСО Я. Н. Бранденбургского и др.
Однако не будем спешно делать заключений в духе некоторых современных публикаций и приговора осудившей в 1938 г. Н. В. Крыленко Военной коллегии Верховного Суда СССР. Очевидно, негативные следствия реформ, намеченных в начале 1924 г., еще не могли быть просчитаны их авторами. Но уже к 1936 г. законодатель вполне их осознал и существенно ускорил вмешательство суда в разрешение вопросов устройства детей разведенных родителей24. А с 1944 г. эти вопросы снова начали рассматриваться судами непосредственно в ходе бракоразводного процесса25.
О необходимости снять с судов функцию удостоверения личности было сказано в 1924 г. на V Съезде деятелей юстиции26. А годом ранее, согласно постановлению ВЦИК и СНК, на суды как раз возлагалась обязанность установить фамилию, имя и отчество, а также время рождения и семейное положение гражданина (ст. 22)27. Упрощая процесс и разгружая суды, ВЦИК и СНК переложили в 1927 г. эту обязанность на административные отделы исполкомов28.
Еще одной функцией, от которой предлагалось избавить суды на том же V Съезде деятелей юстиции, было удостоверение трудового стажа29. После принятия Кодекса законов о труде РСФСР 1922 г. нарсуды рассматривали такие дела в порядке особого производства30. Однако к середине 20-х гг. начинают возникать специальные отрас-
22 О проблемах, связанных с соглашением разводящихся супругов о месте проживания, воспитании и содержании детей согласно нормам КЗоБСО см.: Полянский П.Л. Указ. соч. С. 59-62.
23 Возможно, Военная Коллегия была не так уж и не права, осудив в 1938 г. наркома юстиции СССР Н. В. Крыленко за «вредительскую деятельность».
24 Полянский П. Л. Указ. соч. С. 132-133.
25 Там же. С. 147-148.
26 V Всероссийский съезд деятелей советской юстиции... С. 93.
27 СУ РСФСР. 1923. № 61. Отд. 1. Ст. 575.
28 Ст. 22 Постановления ВЦИК и СНК от 18 июля 1927 г. «Об удостоверениях личности» (СУ РСФСР. 1927. № 75. Отд. 1. Ст. 514).
29 V Всероссийский съезд деятелей советской юстиции. С. 93.
30 См.: Циркуляр НКЮ № 191 «О порядке рассмотрения дел о признании лиц трудящимися (трудовом стаже) от 19 сентября 1923 г. // ЕСЮ. 1923. № 37. С. 862.
левые комиссии по установлению трудового стажа31, что позволило избавить судебную систему и от этой категории дел.
В октябре 1924 г. нарсуды были освобождены от рассмотрения преступлений по целому ряду статей УК РСФСР, чему также способствовало обследование РКИ. Во всяком случае на 2-й сессии ВЦИК XI созыва докладчик от наркомата юстиции Я. Н. Бранденбургский ссылался на выводы Рабкрина по обследованию судов Московской губернии32. В итоге сессия ВЦИК согласилась ряд преступлений рассматривать не в судебном, а в административном порядке. К их числу были отнесены, например: изготовление спиртных напитков без цели сбыта (ст. 140-г УК РСФСР 1922 г.), совершенное впервые хулиганство (ст. 176), мелкая фабрично-заводская кража, совершенная впервые работником предприятия на предприятии, если стоимость похищенного не превышала 15 руб. (прим. к ст. 180) и ряд других33.
Говоря современным языком, указанные деяния теперь стали квалифицироваться не как преступления, а как административные правонарушения. И порядок рассмотрения таких дел вводился особый — административный. Его регламентация составила особое приложение к УК РСФСР34. Взыскания налагались на нарушителя административными отделами губернских исполкомов или президиумами уездных исполкомов. А за совершение мелкой фабрично-заводской кражи решения о взыскании принимались администрацией предприятия, где трудился виновный.
Показательным примером другой тенденции — «саморазгрузки» работников судебно-следственного аппарата — служит введение в УПК РСФСР в 1925 г. ряда статей (ст. 4-а, 203-а, 222-а). Новая редакция кодекса предоставляла возможность для следственно-прокурорских работников отказывать в возбуждении дела (судья, прокурор) или инициировать его прекращение (те же и следователь). Основанием для этого должно было служить мотивированное убеждение о невозможности признания конкретного деяния общественно опасным «вследствие своей незначительности, маловажности и ничтожности последствий». Другое основание — признание «явно нецелесообразным» возбуждение дела или производство по нему35.
31 См., напр.: Циркуляр Наркомата труда и Наркомата просвещения «О порядке выдачи органами наркомпроса работникам просвещения удостоверений о стаже их работы в культурно-просветительных учреждениях» от 4 мая 1925 г., Постановление Наркомата труда «Об утверждении правил обеспечения в порядке социального страхования по инвалидности и по случаю потери кормильца» от 4 июля 1928 г. // СПС КонсультантПлюс.
32 Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет XI созыва. Вторая сессия. Стенографический отчет. М., 1924. С. 338.
33 СУ РСФСР. 1924. № 79. Отд. 1. Ст. 786.
34 Там же.
35 СУ РСФСР. 1925. № 9. Отд. 1. Ст. 68.
Впервые предложение разгрузить следственный аппарат с помощью прекращения дел по мотиву революционной целесообразности прозвучало в докладе комиссии РКИ в 1923 г. по итогам обследования судов Московской губернии36. Затем такой способ освободить следователей от дел, «не стоящих выеденного яйца», был озвучен на V Съезде деятелей советской юстиции Н. В. Крыленко и Д. И. Кур-
ским37.
Практика применения новой возможности по прекращению дел сложилась своеобразная: в большом количестве случаев суды применяли ст. 4-а УПК РСФСР необоснованно и только для того, чтобы избавиться от залежей дел. Сотрудники Рабкрина Сибирского края, осуществляя проверку судебно-следственного аппарата в 1926 г., не без юмора докладывали, что широкое использование ст. 4-а УПК походило на своеобразную амнистию38.
С точки зрения законодателя, оценку опасности лица и совершенного им деяния было более уместно закрепить в нормах материального, нежели процессуального права. Поэтому новый УК РСФСР 1926 г. в своей Общей части уже в первоначальной редакции содержал аналогичную норму. В ст. 8 кодекса говорилось о возможности не применять меры социальной защиты в случаях, если по мнению суда общественную опасность утратило либо само совершенное деяние, либо совершившее его лицо39. В связи с этим ст. 4-а, 203-а и 222-а были исключены из текста УПК РСФСР40. Таким образом, если в 1924 г. законодатель сам декриминализировал ряд деяний, то в 1925 и 1926 гг. он допустил по этому вопросу в будущем широкое судейское усмотрение.
Оценивать значение последних рассмотренных нововведений можно по-разному. Вот оценка, данная Н. В. Палибиным, дореволюционным юристом, участником Гражданской войны на стороне белых. До Великой Отечественной войны по поддельным документам он имел адвокатскую практику на Кубани, во время оккупации немцами Северного Кавказа исполнял обязанности бургомистра г. Майкопа. Затем эмигрировал. Свои «Записки советского адвоката» и характеристику советской системы «правосудия» он начинает при-
36 Результаты ревизии Московского губернского суда, произведенной Административной Инспекцией НК РКИ и 1 Отделом судоустройства и надзора НКЮ // ЕСЮ. 1924. № 7-8. С. 185.
37 V Всероссийский съезд деятелей советской юстиции. С. 22, 50 и др.
38 ГАРФ. Ф. А-406. Оп. 11. Д. 961. Л. 200-201, 213об.
39 СУ РСФСР. 1926. № 80. Отд. 1. Ст. 600.
40 Там же. 1926. № 84. Отд. 1. Ст. 623. О практике прекращения дел по мотивам целесообразности на основании ст. 4-а УПК РСФСР см.: Куприянова О.И. В поисках принципов советского уголовного процесса в 20-е годы // Вестн. Моск. ун-та. Сер. Право. 2017. № 2. С. 82-84.
мером применения ст. 8 УК РСФСР 1926 г. Описывается, как в годы Гражданской войны боец отряда ЧОН41 совершил зверское убийство женщины и истязал ее дочерей. Будучи судим за это в период нэпа, убийца на основании ст. 8 УК был признан судом социально не опасным и никакому наказанию не подвергся, так как получил за время боевых действий ранение от белоказаков42. Бесправие, судебный произвол и безумная жестокость советской судебной системы, заключил автор свой труд, являются движущей силой при построении бесклассового общества43.
Пусть патетика автора останется на его совести. В любой системе правосудия возможны сбои, советская — не исключение. Но трудно согласиться с подходом, когда с помощью подобных примеров давали и дают общую характеристику судебной системе и законодательству. Как было показано, ст. 8 УК 1926 г. и предшествующие ей изменения УПК 1923 г. были разработаны совсем не для того, чтобы убийцы уходили от ответственности. Задача рассматриваемых нововведений была иная: дать возможность судам сконцентрировать свое внимание на рассмотрении действительно опасных деяний общественно опасных элементов. А такую «мелочь», как хулиганство, мелкую кражу, незаконное производство спиртного и пр., в интересах общества де-криминализировали и законодатель, и суд.
Подводя итог первому опыту участия Рабоче-крестьянской инспекции в переустройстве судебно-следственной системы, нужно отметить его продуктивность. Совместно с НКЮ РСФСР был выдвинут ряд инициатив по изменениям судоустройства, уголовного права, а также уголовного и гражданского процесса. Ревизия РКИ показала значительную перегруженность следственного и судебного аппарата, в связи с чем был внесен ряд предложений по изменению законодательства. В результате некоторые гражданские и уголовные дела были прямо выведены из судейского рассмотрения и переданы органам исполнительной власти, администрациям предприятий, специальным комиссиям, органам ЗАГС. В отношении преступлений судебно-следственная система сама могла определять, целесообразно ли возбуждать или продолжать вести конкретное уголовное дело.
Разгружая суды, руководство РКИ и НКЮ не могло просчитать отдаленные негативные последствия своих предложений законодателю. Это касается, например, передачи бракоразводных дел органам ЗАГС. Но некоторые инициативы имели интересную перспективу. При отсутствии в то время административного права и администра-
41 ЧОН — части особого назначения.
42 См.: Палибин Н. В. Записки советского адвоката. 20-30-е годы. Paris, 1988. С. 8-9.
43 Там же. C. 192.
тивного процесса введение в 1924 г. особого порядка рассмотрения мелких правонарушений можно считать важной предпосылкой для складывания со временем особой одноименной отрасли.
В 1925-1926 гг. низовой судебно-следственный аппарат России обследовался Рабкрином РСФСР по собственному плану, без кооперации с Наркомюстом. С конца 1925 и в течение первой половины 1926 г. ревизия прошла в 9 субъектах федерации: Вологодской, Новгородской, Смоленской, Тверской и Рязанских губерниях, Уральской области, Сибирском крае, а также в Дагестанской и Казакской44 республиках. Вне плана по собственной инициативе аналогичное обследование провели местные РКИ в Псковской и Нижегородской губерниях, а также в Бурятской и Чувашской республиках.
Программа обследования включала следующие пункты: 1) распределение участков, 2) нагрузка судов и задержки в судопроизводстве, 3) квалификация судей и формализм судебного процесса, 4) увеличение преступности, слабость мер социальной защиты и развитие самосудов, 5) борьба с растратами, 6) неудовлетворительность закона о взыскании по исполнительным листам, 7) приближение суда к трудовым массам (политические задачи суда), 8) общественно-политическая работа и роль судей, 9) руководство губсудов, 10) взаимоотношения между судом и волостными советскими органами.
Итоговый доклад по результатам обследования некоторых российских губерний и автономных республик был представлен Инспекцией советского строительства наркомата РКИ РСФСР к апрелю 1927 г.45 Доклад показал, что законодательные меры 1924-1926 гг. не смогли эффективно разрешить проблему медленного прохождения следственных и судебных процедур46.
В документе был указан ряд причин сохранения судебной волокиты. Среди них — причины организационного характера. Материальное положение судов и их работников было явно недостаточным47, квалификация судей оставалась низкой48. Организация судебных участков, при создании которых органы юстиции пытались провести
44 Первоначальное название Киргизской республики.
45 ГАРФ. Ф. А-406. Оп. 11. Д. 879. Л. 1-31.
46 Доклады, акты, выводы и предложения Сибирской краевой рабоче-крестьянской инспекции по обследованию низового судебно-следственного аппарата Сибири, сведения о движении следственных дел и анкеты работников народных судов (там же. Д. 961. Л. 4, 213); Доклады, акты, выводы и предложения инспекторов Тверской губернской рабоче-крестьянской инспекции по обследованию низового судебно-след-ственного аппарата (там же. Д. 932. Л. 3).
47 Доклады, выводы и предложения Оренбургской губернской рабоче-крестьянской инспекции по обследованию низового советского судебно-следственного аппарата губернии и сведения о движении следственных дел (там же. Д. 967. Л. 5).
48 Там же. Л. 4.
«экономический» принцип (чтобы судебные камеры находились в экономическом центре участка), местами сильно затрудняла доступ к правосудию жителей отдаленных деревень.
Среди причин, затягивающих рассмотрение, были названы неподготовленность дел к слушанию, плохая организация рассылки повесток, отсутствие материальных средств для оперативного выезда на местность с целью проведения следственных действий. Руководство работой судей нарсудов со стороны губернских судов сводилось к переписыванию инструктивного материала, поступавшего из вышестоящих органов юстиции.
Немало вопросов было у проверяющих из РКИ к деятельности судей. Крестьянам, сообщали авторы доклада, были совершенно непонятны такие вопросы, как «имеют ли стороны какие-либо ходатайства?» или «чем стороны желают дополнить судебное следствие?», или «не имеет ли потерпевший гражданского иска?»49. Судьи же, с точки зрения Рабкрина, должны иметь такую квалификацию, чтобы они при наличии необходимых юридических знаний придавали больше значения сути дела, а не форме. На тот момент ситуация явно была противоположной, что по оценке РКИ не приближало суд (а с ним и государство) к населению.
Вообще же, судя по отчетному докладу Рабкрина РСФСР, суд, и особенно крестьянское население, в середине 20-х гг. явно «говорили на разных языках». Обобщенные материалы свидетельствовали о том, что крестьянство во многом еще не считало суд «своим» рабоче-крестьянским органом и еще не уловило разницу между дореволюционным и новым советским судом50. Судьи часто отказывались заниматься общественной работой, что, по мнению РКИ, также не приближало юстицию к населению.
Суды, с точки зрения РКИ, не могли еще выдержать классово правильную линию по отношению к крестьянам. Зачастую, например, споры батраков с нанимателями прекращались судами «ввиду непредставления доказательств»51. Случалось, наниматель-ответчик предлагал в суде мировую с условием выплатить гораздо меньшую по отношению к иску сумму. И в этих случаях суд часто соглашался утвердить такие грабительские условия мирового соглашения52.
В числе предложений по ускорению прохождения дел в докладе рекомендовалось организовывать систематические выезды судов и следователей на места. Такие выезды рекомендовалось производить, скажем, учитывая большое количество свидетелей или необхо-
49 ГАРФ. Ф. А-406. Оп. 11. Д. 879. Л. 10.
50 Там же. Л. 22.
51 Там же. Л. 25
52 Там же. Л. 26.
димость организовать показательный процесс53. Кстати, такое явление, как выездное заседание суда, уже давно было знакомо советской юстиции. Причем имелась практика, когда выездные сессии проводили губернские суды, выступая как суды первой инстанции54.
С той же целью ускорить процесс Рабкрин рекомендовал Наркомату юстиции упростить рассмотрение «простейших дел, к числу которых должны быть отнесены не имеющие общественного характера» устное оскорбление, драки «без серьезных последствий», иски на незначительные суммы и подобные дела частного обвинения. Упрощение могло пойти по линии передачи таких дел на рассмотрение судьи без народных заседателей, с минимальной досудебной подготовкой и подачей при необходимости кассационной жалобы непосредственно в губернский суд (а не через нарсуд, как это предписывала ст. 344 УПК РСФСР)55.
Из прочих пожеланий органам юстиции, которые были сформулированы в докладе Инспекции советского строительства РКИ, заслуживает внимания рекомендация освободить судопроизводство от излишнего формализма.
В качестве рекомендаций по «приближению суда к трудовым массам» Рабкрин предложил более активное проведение показательных процессов, а также объединение вокруг народных судей общественного актива. Той же цели могла служить уже упомянутая организация выездных сессий судов (включая губернские).
В 1927 г. обследование низовой судебно-следственной системы было осуществлено НК РКИ СССР совместно с НК РКИ РСФСР. В отличие от ревизии 1925-1926 гг., работники НК РКИ РСФСР действовали уже не по самостоятельному плану, а по утвержденной программе НК РКИ Союза ССР.
В каждую губернию от обоих наркоматов посылалось по одному работнику. Эта бригада должна была в каждом уезде исследовать работу 2 судебных участков. В тех же участках проверялась работа следователей и прокуратуры. Губернский суд становился объектом исследования и как первая, и как кассационная инстанция.
Обследование было начато в апреле 1927 г. Задача проверки формулируется узко — «в разрезе упрощения и ускорения процесса»56. Главой группы, руководящей обследованием «по планкарте № 32»
53 Там же. Л. 5-6.
54 См., напр.: Циркуляр НКЮ № 89 «Об отказе от организации выездных сессий губсуда специально для рассмотрения дел в кассационном порядке» от 5 мая 1923 г. // ЕСЮ. 1923. № 18. С. 431; Циркуляр № 39 Верховного Суда РСФСР «О порядке устройства губсудами выездных сессий в пределах района другого губернского суда (или областного)» от 14 июня 1923 г. // Там же. № 27. С. 624.
55 ГАРФ. Ф. А-406. Оп. 11. Д. 879. Л. 7.
56 Там же. Л. 41.
(как оно проходило в документах), был назначен член ЦКК РКП(б) Виктор Алексеевич Радус-Зенькович. К началу сентября 1927 г. группа закончила свою работу.
10 сентября 1927 г. на совместном заседании коллегий наркоматов РКИ СССР и РСФСР был представлен доклад В. А. Радус-Зенько-вича с предложениями от имени группы57. Доклад коллегия одобрила, группе было предложено продолжить работу по обследованию среднего и высшего судебного звена и прокуратуры. Сам доклад, оформленный как приложение к постановлению коллегий, был опубликован в печати. Выполняя постановление, сам В. А. Радус-Зенькович неоднократно разъяснял в печати суть предложений РКИ по тематике работы его группы58.
Реализация предложений Рабкрина по итогам обследования низовой судебно-следственной системы 1927 г. проходила не одномоментно, а растянулась на несколько лет.
Среди инициатив «снизу» заслуживают внимания предложения, представленные органами РКИ Нижегородской губернии в центральный аппарат Рабкрина. Например, для ускорения рассмотрения гражданских и уголовных дел нижегородцами предлагалось проводить единолично судьями (т. е. не коллегиально) подготовительные судебные действия: производство осмотров, предварительный опрос свидетелей и т. д.59 Также для ускорения предлагалось расширить права кассационной инстанции при рассмотрении гражданских дел. Это делалось с тем, чтобы она могла не только отменять решение суда первой инстанции, но и выносить при этом решение по существу60. Таким образом, устранялась необходимость возврата дела на новое рассмотрение судом первой инстанции. В области уголовного процесса Нижегородская РКИ внесла предложение передать дела частного обвинения на единоличное рассмотрение народного судьи (без участия заседателей)61.
57 Там же. Оп.1. Д. 750. Л. 39; Борьба с судебной волокитой и сутяжничеством // Правда. 1927. 14 сентября.
58 Зенькович В. Дела частного обвинения (по материалам НК РКИ СССР) // ЕСЮ. 1927. № 32. С. 980—983; его же, Низовая сеть суда, следствия и прокуратуры (по материалам НК РКИ СССР) // Там же. № 35. С. 1078-1083; № 36. С. 1109-1114; его же, Не ошибка, а совершенно необходимая мера (ответ тт. Бранденбургскому и Нехамкину) // Там же. № 44. С. 1368-1369; его же. Необходимое дело (о товарищеских и третейских судах) // Там же. 1928. № 10. С. 289-290; его же. Судебная система и прокуратура. Система построения, работы, руководства (по материалам НК РКИ СССР) // Там же. № 30. С. 829-832; № 31. С. 853-856; и др.
59 Доклад, акты, сведения, выводы и предложения Нижегородской губернской РКИ по обследованию судебно-следственных органов губернии. ГАРФ. Ф. А-406. Оп. 11. Д. 1056. Л. 30.
60 Там же.
61 Там же. Л. 29.
Предложения сотрудников Нижегородского Рабкрина, некоторые из которых впоследствии войдут в итоговые рекомендации наркоматов РКИ СССР и РСФСР, с одной стороны, упрощали и ускоряли процесс, а с другой — в некоторой степени нарушали его «классические» принципы.
Скажем, единоличные досудебные действия судьи шли в какой-то степени вразрез с принципом непосредственности. Но для того-то они и задумывались, чтобы судья уже к первому судебному заседанию составил предварительное мнение о сути дела и мог тотчас вынести решение. В таком случае остальным членам суда (народным заседателям) оставалось лишь согласиться с предложенной постоянным судьей оценкой, поскольку они в досудебных действиях участия не принимали.
Правда, и сам ГПК РСФСР 1923 г. предусматривал (ст. 160) возможность осмотра на месте председательствующим судьей, т. е. без заседателей. Но то, что наверняка задумывалось авторами ГПК как исключение, теперь в целях ускорения процесса должно было стать правилом. Современный процессуалист А. Ф. Воронов на основании изучения юридической литературы тех лет полагает, что к концу 20-х гг. принцип непосредственности стал «сдавать позиции» в док-трине62.
Однако некоторое умаление в доктрине и на практике какого-либо принципа процесса вряд ли стоит воспринимать как посягательство на святыню и говорить о недопустимом «упрощенчестве». Надо лишь установить, какие конкретно решались при этом задачи и какие последствия имело отступление от «классики».
То же самое касается предложения Нижегородской РКИ об изменении значения кассационного рассмотрения решений по гражданским делам. С одной стороны, суд второй инстанции должен был взять на себя несвойственную ему прежде задачу рассмотрения дела по существу. С другой — процесс при этом действительно существенно ускорялся. А учитывая, что согласно отчетам местных РКИ более трети всех кассированных решений отменялось, экономия времени представлялась очевидной. Это позволяло народному суду не пересматривать заново свои отмененные решения, а разгрести старые залежи дел, требующих еще только досудебной подготовки.
Что касается предложения передать дела частного обвинения на рассмотрение народного судьи единолично, то по этому поводу в печати высказывались разные мнения. Речь шла о подсудности дел, которые согласно ст. 10 УПК могли возбуждаться только по жалобе по-
62 Воронов А. Ф. Принципы гражданского процесса: прошлое, настоящее, будущее. М., 2009. С. 124.
терпевшего. К числу таковых относились обвинения в причинении легких телесных повреждений без расстройства здоровья (ч. 2 ст. 143 УК РСФСР 1926 г.), в насильственных умышленных действиях, сопряженных с причинением физической боли (ч. 1 ст. 146), в причинении оскорбления (ст. 159-160) и в клевете (ст. 161).
* * *
Рассмотрев деятельность НК РКИ РСФСР по проведению обследований судебно-следственной системы с 1923 по 1927 г., можно отметить следующее.
Важнейшая проблема, выявленная в ходе всех описанных мероприятий Рабкрина, — это существенное нарушение сроков прохождения гражданских и уголовных дел через судебную инстанцию. Эта проблема имела много причин: недостаточно грамотная организация работы судебного аппарата, слабое материальное обеспечение судов, удаленность мест расположения судов от населенных пунктов и пр.
Если материальное обеспечение судов зависело только от бюджетного финансирования, то устранение технических недостатков являлось вопросом правильной организации работы суда. Установить график рассмотрения дел, вовремя рассылать повестки и пр. — все это нарсуды могли организовать и сами под присмотром губсудов. Последние могли влиять на «нарезку» судебных участков таким образом, чтобы максимально удобно расположить камеру суда для большинства окрестного населения.
Но среди прочих причин волокиты была выделена такая, которую не мог устранить и Верховный Суд РСФСР. Такой причиной была перегруженность народных судов делами. Рабкрин, и деятели юстиции, обсуждая сложившуюся ситуацию, предложили избавить нарсуды от рассмотрения дел, «не стоящих выеденного яйца». «Разгрузка» нарсудов пошла по нескольким направлениям. Часть дел, которые раньше рассматривали суды, были законодательно переданы иным органам (комиссии по установлению трудового стажа, органы ЗАГС, административные отделы исполкомов).
Более спорное решение предлагалось в отношении деяний, урегулированных уголовным законодательством. Сначала в уголовно-процессуальный, а затем в уголовный кодексы РСФСР были введены нормы, позволявшие судебно-следственным органам самим оценивать общественную опасность деяния и совершившего его лица. Оценка влияла на их итоговый вывод: вести ли конкретное дело дальше как уголовное, передать ли его иным органам как административное правонарушение или прекратить вообще. При всей неоднозначности этого решения оно в общем не противоречило духу
закона времен нэпа. Например, семейный кодекс РСФСР 1926 г. наделял нарсуд правом устанавливать, являлось ли браком то или иное фактическое сожительство. Почему же нарсуд не мог установить, является ли преступлением то или иное деяние, а та или иная личность — общественно опасной?
Подобных мер для разгрузки нарсудов оказалось явно недостаточно. На повестку дня был поставлен вопрос о необходимости изменить сам ход производства по делу, чтобы упростить и ускорить его. Новое обследование, организованное группой сотрудников ЦКК — НК РКИ СССР под руководством В. А. Радус-Зеньковича, к сентябрю 1927 г. выработало свои рекомендации. 10 сентября 1927 г. объединенная Коллегия наркоматов РКИ СССР и РСФСР одобрила доклад В. А. Ра-дус-Зеньковича, содержащий, помимо прочего, рекомендации по прохождению гражданских и уголовных дел, а также по созданию товарищеских судов.
Среди материалов местных проверок внимания заслуживают выводы и предложения Нижегородской РКИ. Некоторые из них будут использованы группой В. А. Радус-Зеньковича при выработке рекомендаций, содержащихся в докладе от 10 сентября 1927 г.
Инициативы РКИ по привлечению населения к правосудию через создание специальных органов (товарищеские суды, административно-правовые секции), а также реализация этих инициатив будут предметом рассмотрения следующей статьи цикла. Заключительная публикация будет касаться предложений РКИ по совершенствованию гражданского и уголовного процесса с точки зрения его ускорения и упрощения.
Список литературы
1. Воронов А. Ф. Принципы гражданского процесса: прошлое, настоящее, будущее. М., 2009.
2. Куприянова О. И. В поисках принципов советского уголовного процесса в 20-е годы // Вестн. Моск. ун-та. Сер. Право. 2017. № 2.
3. Морозов Л. Ф., Портнов В. П. Органы ЦКК — НК РКИ в борьбе за совершенствование советского государственного аппарата (1923-1934 гг.). М., 1964.
4. Полянский П.Л. Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г.: История и характеристика. Текст. Постатейные материалы. М., 2020.
