CC BY
57
УДК 801.001.89 ББК 81.001.6
Н. Н. Казыдуб
ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ АКСИОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ
В статье рассматриваются общие принципы лингвистического описания аксиологических систем. Эти принципы выводятся из соотношения системных свойств и системных требований. Раскрывается роль общих принципов в создании и актуализации аксиологической системы, конкретизируются условия их реализации и обсуждаются средства их репрезентации. Систематизируются ресурсные значимости структурной организации аксиологических сценариев.
Ключевые слова: общие принципы; лингвистическое описание; аксиологические системы; аксиологические смыслы; аксиологические сценарии; социальное взаимодействие; культурное значение.
N. N. Kazyclub
GENERAL PRINCIPLES OF THE LINGUISTIC DESCRIPTION OF VALUE SYSTEMS
are inferred from the correlation between the systemic characteristics and systemic requirements. The role of the general principles in the creation and actualization of the value system is exemplified, the conditions of their realization are specified and the means of their representation are discussed. 1 he resource values of the structural organization of value scripts are systematized.
Key words: general principles; linguistic description; value systems; value concepts; value scripts; social interaction; cultural meaning.
Среди проблем, связанных с исследованием ценностной составляющей языковой картины мира и речевой коммуникации, важное место занимает разработка методологических основ содержательной характеризации и типологической спецификации аксиологических систем - инвариантновариативных образований, содержащих ценностные смыслы и стратегии оперирования этими смыслами. С учётом многообразия смысловых значимостей, соотносимых с ценностными приоритетами национальных культур и индивидуальными предпочтениями языковых личностей, а следовательно, и разнообразия внутри- и межси-стемных связей и зависимостей, становится актуальным выявление и аналитическое описание общих принципов, обеспечивающих идеологическую и структурную целостность аксиологической системы и регламентирующих процессы вза-имосогласования и взаимодействия её структурных элементов.
Задача исследователя, соответственно, заключается в том, чтобы из множества факторов, обусловливающих содержательное и структурное оформление аксиологических систем, выбрать те, которые наделяют исследуемые феномены ин-тенциальной значимостью (термин Г. П. Мельникова [Мельников, 2003 : 35]), то есть предрасположенностью к взаимодействию с другими феноменами. Отметим также, что общие принципы
лингвистического описания аксиологических систем соотносятся с наиболее специфическими системными характеристиками, поддерживающими идентичность структурного образования во всех его модификациях, связанных с бытием языковой личности в социальном контексте. Осмысление сущностных характеристик аксиологических систем как принципов их лингвистического описания, с одной стороны, вводит деятельностное измерение в номенклатурное представление системного обеспечения, а с другой стороны, подтверждает обоснованность системных требований, которые оказываются конгруэнтными содержательной специфике описываемой системы. Сопряжение системных свойств и системообразующих принципов приобретает ориентирующий потенциал и оформляет регулирующий контур актуализации ценностных смыслов в условиях социального взаимодействия.
Представляется, что принципы лингвистического описания аксиологических систем должны соотноситься с общетеоретическими принципами лингвистического исследования. В этом плане эвристическую ценность имеют принципы системной типологии языков, разработанные Г. П. Мельниковым. Они сводятся к следующему:
Первый - принцип материальности субстрата изучаемого объекта, в соответствии с которым изучение может быть эффективным, если иссле-
дователь имеет ясное представление о том, каков материальный субстрат изучаемой им системы. В системной типологии языков субстратом для речевого потока признаётся акустико-артикуляционная материя, а для языка и внеязыкового мыслительного содержания (для значений, смыслов и т. д.) -психика, то есть нейронная материя.
Второй - принцип мерности при рассмотрении объекта как развивающейся системы. Принцип пространственной мерности языка реализуется как наличие в рассматриваемом объекте единиц разных ярусов, а также в противопоставленности языка как системы надсистеме, то есть внешней сфере, в которой он функционирует. Принцип временной мерности предполагает наличие этапов становления, развития и качественных перестроек на линии эволюции типологических характеристик.
Третий - принцип триадичности как условие системности рассмотрения объекта. Описание объекта с учётом фактора его развития необходимо осуществлять с привлечением не менее чем трёх категорий: «причина - условие - следствие», «форма - материя - содержание», «сущность - среда - явление», «структура - субстрат
- субстанция», «функция - парадигматика - синтагматика», «значение - внеязыковое сознание -смысл» и т. д. [Мельников, 2003: 86- 87] (курсив автора- Н. К ).
Методологическую ценность для лингвистического описания аксиологических систем также имеют основные принципы аксиологического лингвистического анализа, сформулированные Е. Ф. Серебренниковой, а именно:
• принцип аксиологичности дискурса / текста;
• принцип явно или не явно декларируемого ценностного отношения;
• принцип текстовой (внутри дискурсивной) аксиологической референции;
• принцип герменевтичности в выведении значимых смыслов;
• принцип достаточной репрезентативности при выборе из некоторой совокупности источников такого источника, который может нести диагностическую значимость для данного хронотопа, обладая качествами статус-ности как источника, авторитетности и компетентности;
• принцип фрактальности [Серебренникова, 2008 : 52-53] (выделено автором - Н. К.).
Вместе с тем специфика аксиологических систем как объекта лингвистического описания требует учёта ещё ряда принципов, согласующихся с наиболее значимыми системными характеристиками. Обозначим эти принципы.
1. Принцип антропоцентризма. В соответствии с данным принципом [Гийом, 1992; Бенве-нист, 1998; Степанов, 2002], человек помещается в центр лингвистической рефлексии. С этой позиции в лингвистическое описание аксиологических систем обязательно вводится понятие языковой личности, полимодусная организация которой корреспондирует с несколькими презентационными областями, как-то: а) этнической; б) социальной; в) ментальной; г) языковой; д) речевой, что служит основанием для определения этой личности как этно-социо-психолингвистической категории. Последняя репрезентируется посредством личностных индексов: а) этнического; б) социального; в) интеллектуального; г) интенционального;
д) языкового; е) речевого.
Под социальным личностным индексом понимается совокупность характеристик, позиционирующих языковую личность в её бытийном контексте. К социальным личностным индексам относятся: 1) социальный статус в его субстантивном и реляционном измерениях; 2) социальные роли; в) социальные механизмы, регулирующие движение (деятельность) индивидуума в социуме (социальные нормы, социальные институты и
Интеллектуальный личностный индекс оформляется интеллектом как специфической человеческой способностью. Со словом «интеллект», как отмечает Е. В. Урысон, ассоциируются два круга употреблений. Это - контексты, где имеются в виду интеллектуальные способности вообще, и контексты, в которых речь идет о способности человека получать принципиально новое знание. Во втором случае слово «интеллект» содержит указание на характер перерабатываемой информации, это - объемная, сложная, достаточно абстрактная информация. Интеллект - способность мыслить логически безотносительно к переживаемым чувствам [Урысон, 2003 : 33].
Интенциональный личностный индекс определяется интенциональным состоянием, переживаемым индивидуумом в актуальной ситуации социального взаимодействия. Интенциональное состояние представляет собой «определенное репрезентативное содержание в определенном психологическом модусе» [8еаг1е, 1985 : 11]. Это состояние с необходимостью имплицирует условия своей реализации, сопоставимые с условиями искренности в теории речевых актов.
Языковой личностный индекс экспонирует языковую личность как представителя макросоциума и / или микросоциума и носителя определённого идиолекта. Языковой личностный индекс формируется культурологически, социологи-
чески и личностно специфицированными языковыми номинациями.
Речевой личностный индекс конституируется речевыми иллокуциями и дискурсивными стратегиями, отражающими интерактивные преференции «человека говорящего».
Индексация языковой личности осуществляется также посредством личностных смыслов -телеологических операторов, оформляющих социальное взаимодействие через призму его личностного переживания. Считается, что в условиях речепорождающего процесса личностный смысл имеет доязыковой характер. Он «обретает "плоть”, будучи вложенным автором в некую языковую структуру, посредством которой он передается от одного коммуниканта к другому, и в которой он получает объективное существование» [Худяков, 2001: 24]. Хотя существует и другая точка зрения: «В любой ситуации смысл производится коммуникантами» [Архипов, 2006 : 167] (курсив автора - Н. К.).
При любой интерпретации языковая личность обладает наборами разно статусных смыслов, помещающихся в её когнитивном пространстве. Последнее подразделяется на:
• индивидуальное когнитивное пространство (ИКП) - определённым образом структурированную совокупность знаний и представлений, которыми обладает любая (языковая) личность;
• коллективное когнитивное пространство (КПП) - определённым образом структурированную совокупность знаний и представлений, которыми необходимо обладают все личности, входящие в тот или иной социум [Красных, 2003 : 61].
Конфигурации аксиологических смыслов, конституирующих индивидуальное когнитивное пространство, порождаются языковой личностью в процессе её взаимодействия с окружающим миром по принципу профилирования актуальных аксиологических значимостей и ослабления или даже аннулирования неактуальных смысловых компонентов. Таким образом, имеет место постоянная ротация ценностных смыслов, что способствует обновлению аксиологической системы как условию расширения её адаптивных возможностей.
2. Принцип культурной обусловленности. Очевидно, что аксиологическая составляющая языковой личности непосредственно связана с содержанием национальной культуры, то есть с системой культурных значений, регулирующих бытие социума и бытие языковой личности в социуме.
Отображая сущностные характеристики культуры, культурные значения а) кристаллизуются
в процессе социальной деятельности; б) снабжаются языковой диакритикой; в) конвенционализи-руют знания, представления и нормы; г) феноменологически переживаются носителями культуры; д) определённым образом структурированы;
е) выполняют прескриптивную функцию, то есть предписывают языковой личности определённые способы форматирования информации в актуальных ситуациях социального взаимодействия.
Собственно культурным компонентом называются «убеждения, понимаемые как истинные пропозиции (...они являются истинными в силу того, что принимаются всеми носителями культуры) и ценности, понимаемые как внутренние стандарты для восприятия и направления действий» [Елизарова, 2000 : 57-58]. Уточним, что на фоне презумпции истинности культурных значений для всех носителей культуры существуют и развиваются девиантные модели языковой категоризации и концептуализации, формируемые и наблюдаемые, прежде всего, в области ценностных ориентаций.
Культурные значения переживаются языковой личностью в трёх когнитивных форматах: а) аксиологическом - как представления; б) деонтическом - как предписания и в) эпистемологическом
- как знания.
Знания и представления репрезентируют различные модусы (интер)субъективного переживания человеческого опыта: рациональный и эмоциональный. Рациональное и эмоциональное переживание реальности системно дифференцированы, но функционально сопоставимы в условиях дискурса, что подтверждается взаимопересече-нием рационального и эмоционального в дискурсивных реализациях.
Нормы представляют собой «устойчивые» ожидания. Концепт нормы варьируется по таким параметрам, как: 1) возможность / невозможность отклонений (абсолютность / относительность норм), 2) социальность / естественность («рукотворные» / «нерукотворные» нормы, 3) позитивность / негативность (рекомендуемые / запрещающие правила), 4) растяжимость (вариативность) / стандартность (среднестатистические / точные нормы), 5) диахронность / синхронность (закономерность развития / правила функционирования),
6) престижность / непрестижность (для социальных норм)» [Арутюнова, 1999 : 75].
Вариативность нормы дополняется ее культурологической, социологической и психологической релятивизированностью. Нормы переживаются различным образом различными социумами, микросоциумами и индивидуумами. Следует также отметить, что нормы могут переживаться и рационально - как объективные законы, и эмоци-
онально - как субъективные предписания. Вариабельность нормы наделяет ее характеристиками гибкой стратегии с точки зрения взаимосогласо-вания дискурсивных концепций взаимодействующих субъектов.
Культурные значения формируются взаимо-пересечением трех типов связей: а) генетических мыслительных связей, наделяющих языковую личность архетипическим опытом; б) парадигматических связей, позиционирующих данное значение в семантическом пространстве той или иной культуры; в) синтагматических связей, специфицирующих это значение в актуальных речевых реализациях.
3. Принцип интерсубъективности. Данный принцип вытекает из деятельностного понимания языкового значения. Как отмечает А. В. Кравченко, «... всякое значение возникает лишь в процессе взаимодействий человека со средой, оно имеет деятельностную природу, обусловленную особенностями существования и адаптивной деятельности человека как социального существа» [Кравченко, 2006 : 152] (курсив автора - Н. К.). Следовательно, ценностные смыслы продуцируются и переживаются, а аксиологические системы конструируются и актуализируются в условиях межличностного взаимодействия, которое определяется как селективный, системный, уникальный, протекающий «здесь-и-сейчас» процесс [Wood, 2002]. Креативный характер межличностного взаимодействия побуждает исследователей ставить вопрос о замене абсолютных правил, действующих для любого говорящего, интерактивными моделями, которые учитывают разных носителей языка с разной языковой компетенцией и разным опытом [Ору, 2000].
В качестве механизмов межличностного взаимодействия называются:
а) взаимопонимание, ассоциируемое прежде всего с когнитивными процессами и обеспечивающее формирование общего смыслового поля участниками взаимодействия, объединение интересов сторон, выработку сходного видения задач в конкретной ситуации;
б) координация, связанная с инструментальными процессами, с поиском способов общения, которые в наилучшей степени соответствуют намерениям и возможностям партнёров;
в) согласование, характеризующее, главным образом, мотивационно-потребностную сторону общения, направленное на достижение относительного согласия в целях, смыслах, намерениях коммуникантов [Куницына, Казаринова, Поголь-ша, 2002].
Вышеназванные механизмы сопряжены с психологическими категориями интереса, контакта и раппорта.
4. Принцип вариативности. Вариативность аксиологических систем может быть эксплицирована посредством обращения к понятию альтернативной концептуализации, которая, по утверждению Дж. Лакоффа, есть результат различия концептуальных систем. При этом необходимо разграничивать концептуальные системы и способности концептуализации. Одинаковые концептуализирующие способности человеческого сознания способны порождать различные концептуальные системы по следующим причинам:
• различие концептуальных систем обусловлено спецификой доконцептуального опыта;
• различие мотивационных моделей концептуализации;
• концептуальная «лакунарность», то есть отсутствие в одной концептуальной системе значимого концепта, который присутствует в другой концептуальной системе [Лакофф, 2004:402-403]. ”
Различие концептуальных систем имеет вид:
• тотального различия: в концептуальных системах нет ни одного общего концепта;
• радикального различия: большинство концептов различны, однако имеет место и некоторое наложение концептов;
• небольшого различия: большинство концептов совпадает, но есть и различные концепты;
• какого-то (отдельного) различия [Там же :
399].
Альтернативная концептуализация служит обоснованием альтернативных способов языковой репрезентации одного и того же ценностного смысла. Альтернативная концептуализация может быть конвенционализированной и неконвен-ционализированной. В первом случае она является достоянием любого индивидуума, принадлежащего к определённой лингвокультуре, и регулируется нормативными прескрипциями, действующими в рамках данной культуры. Во втором случае альтернативная концептуализация ограничена сферой индивидуального сознания.
Вариативность аксиологической системы прослеживается на различных уровнях её актуализации и проявляется в выборе языковой личностью языковых номинаций, речевых иллокуций и дискурсивных стратегий, оптимизирующих речевое взаимодействие.
5. Принцип историзма. Исторический подход как инструмент научного изыскания теоретически обоснован Д. С. Лихачевым в отношении литературоведения следующим образом: «Историче-
ский подход во всех его видах - от истории текста до истории жизни, истории литературы и общей истории до истории самого вопроса - это нерв нашей науки, корни её доказательности, и её самостоятельной литературоведческой красоты» [Лихачев, 2001 : 248]. Сказанное выше в полной мере применимо и к лингвистической науке.
Историческая рефлексия содержательной сущности аксиологических систем выявляет особенности их форматирования и актуализации в зависимости от культурно-исторического сценария. При этом наблюдается явление «исторической полифонии», то есть одновременного «звучания» аксиологических смыслов, принадлежащих различным историческим эпохам. Эта полифония обеспечивает понимание современной языковой личностью исторических аксиологических контекстов.
В силу принципиальной связи исторических процессов с самосознанием [Лотман, 2002] этапы исторического развития аксиологических систем с необходимостью коррелируют с этапами совершенствования менталитета личности, усложнения ее рефлексии и структуры. Эта корреляция имеет взаимонаправленный и взаимодетермини-рующий характер. Языковая личность оформляет аксиологическую систему в зависимости от типа ценностных преференций, которые оформляются по-разному в тот или иной период развития естественно-исторических процессов. Одновременно аксиологическая система моделирует языковую личность путем модификации личностных характеристик, согласовывая эти характеристики с аксиологическими сценариями переживаемой эпохи.
Можно утверждать, что историческое развитие аксиологической системы фундировано историческими системными связями и парадигматическими скрепами, а также историческим опытом языковой личности и осуществляется по типу наполнения исходной структуры исторически прогрессивными смыслами.
Общие принципы лингвистического описания аксиологических систем могут в дальнейшем быть детализированы посредством формулирования частных методологических установок.
Библиографический список
1. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека [Текст] / Н. Д. Арутюнова. - 2-е изд., испр. - М.: Языки русской культуры, 1999. -1 - XV.
2. Архипов, II. К. Полифония мира, текст и одиночество познающего сознания [Текст] / И. К. Архипов
ние: Методологические проблемы и перспективы. -М. : Гнозис, 2006. - С. 157-171.
3. Бенвенист, Э. О субъективности в языке [Текст] / Э. Бенвенист // Бенвенист Э. Общая лингвистика; под ред., с вступит, ст. и коммент. Ю. С. Степанова. - Б.: БГК им. А.И. Бодуэна де Куртенэ, 1998.
4. Гийом, Г. Принципы теоретической лингвистики [Текст] / Г. Гийом : пер. с фр. П. А. Скрелина; общ. ред., послесл. и коммент. JI. М. Скрелиной. - М. : Прогресс : Культура, 1992.
5. Елизарова, Г. В. Культурный компонент лексического значения и коммуникативная функция языка [Текст] / Г. В. Елизарова // Когнитивно-прагматические и художественные функции языка : сб. ст. Studia Lingüistica - 9. - СПб. : Тригон, 2000. - С. 56-63.
6. Кравченко, А. В. Является ли язык репрезентативной системой? [Текст] / А. В. Кравченко // Studia Lingüistica Cognitiva. Вып. 1. Язык и познание: Методологические проблемы и перспективы. - М. : Гнозис, 2006.-С. 135-156.
7. Красных, В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? [Текст] / В. В. Красных. - М. : Гнозис, 2003.
8. Куницына, В. Н. Межличностное общение [Текст]: учебник для вузов / В. Н. Куницына, Н. В. Казарино-ва, В. М. Пошлына. - СПб. : Питер, 2002.
9. Лакофф, Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении [Текст] / Дж. Лакофф: пер. с англ. И. Б. Шатуновского. - М. : Языки славянской культуры, 2004.
10. Лихачев, Д. С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение и другие работы [Текст] / Д. С. Лихачев. - СПб. : Алетейя, 2001.
11. Лотман, Ю. М. История и типология русской куль-
туры [Текст] / Ю. М. Лотман. - СПб. : Искусство СПб, 2002. ’
12. Мельников, Г. П. Системная типология языков: Принципы, методы, модели [Текст] / Г. П. Мельников / отв. ред. Л. Г. Зубкова. - М. : Наука, 2003.
13. Ору, С. История. Эпистемология. Язык [Текст] / С. Ору: пер. с фр.; общ. ред., вступ, ст. и коммент. Н. Ю. Бокадоровой. - М. : ОАО ИТ «Прогресс», 2000.
14. Серебренникова, Е. Ф. Эгносемиометрия как способ лингвистического аксиологического анализа [Текст] / Е. Ф. Серебренникова // Этносемиометрия ценностных смыслов. - Иркутск : ИГЛУ 2008. - С. 8-62. ’
15. Степанов, Ю. С. Методы и принципы современной лингвистики [Текст] / Ю. С. Степанов. - Изд. 3-є, стереотипное. - М. : Едиториал УРСС, 2002.
16. Урысон, Е. В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике [Текст] / Е. В. Урысон. - М. : Языки славянской культуры, 2003.
17. Худяков, А. А. Семиозис простого предложения [Текст] : автореф. дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.04 / А. А. Худяков. - СПб., 2001.
18. Searle, J. R. Intentionality. Ап Essay in the Philosophy of Mind [Text] / J. R. Searle. - Cambridge ; New York : Cambridge Univ. Press, 1985.
19. Wood, J. T. Interpersonal Communication: Everyday Encountcrs [Text] / J. T. Wood. - 3rd ed. - Belmont (USA): Wadsworth / Thomson Learning, 2002.
